Текст книги "Басни"

Автор книги: Николай Векшин

Кря-кря

 
Летел над речкой селезень крылатый,
Преодолев пространства и моря.
Он был красавец: крупный и носатый.
И вдруг услышал снизу «кря-кря-кря!»
 
 
Тот звук был очень искренним и чистым,
К любви и счастью страстно призывал.
И селезень стал нежным и пушистым.
Ведь раньше он такую не встречал!
 
 
Шальной от радости, готовый к лобызаньям,
Рванул он вниз, забыв весь белый свет,
И плюхнулся на воду как в нирване.
И получил меж глаз дробиновый дуплет.
 
 
Он кувыркнулся, крикнул огорченно,
Отчаянно забился сам не свой.
Потом затих и замер отречённо.
И лапки красные застыли над водой.
 
 
Мораль отсюда следует простая:
В просторах поднебесия паря,
Не торопись, дружок, с надеждами играя;
Сначала разгляди: кто крякает кря-кря!
 

Дятел
(детская песенка)

 
Я дятел, дятел, дятел.
Стучу я: тук-тук-тук.
Букашкам я приятель,
Жучкам – первейший друг.
 
 
Я дятел, дятел, дятел.
Живу я на сосне.
О домике мечтаю,
Когда храплю во сне.
 
 
Я дятел, дятел, дятел.
Работаю весь день.
Долбить башкой по дереву
Мне клёво и не лень!
 

Янь, Инь и Пут-ин
(комментарий к стиху Rashid «Письмо к Инь»)

 
Чакрой император Инь
Позабавил свою Янь.
Средь ее упругих дынь
Затерялась утра рань.
 
 
В мИни-стерствах снова – рать.
Им ведь на народ – наср@ть!
Дипломаты им под стать,
Так разэдак ихню мать!
 
 
Чтоб страною управлять,
Нужно царедворцем стать,
Императору Пут-Ину
Нежно задницу лизать!
 

Пиар

 
Жила-была мадам Пиар на свете.
Но беден был ее репертуар. Кошмар!
Стишки фальшивые, писклявенький фальцетик,
Мордашка-рожица, в мозгах – туман, а между ног – пожар.
 
 
У мужа своего, мосье Пиара,
Она была в фаворе и чести,
Поскольку восхваляла до угара
Его талант и прочие способности.
 
 
Он был смышлен в знакомствах и обедах.
Как крот прорыл в искусстве много нор.
На презентациях, тусовках и банкетах
Вокруг него всегда бурлился разговор.
 
 
Торгуя ширпотребовским товаром,
Он имидж приобрел. Он был эстет.
Ну, правда, путал Ришелье и Ренуара,
Зато всегда ходил в кордебалет.
 
 
Мадам Пиар его с мольбою попросила:
«Ах, котик, сделай что-нибудь такое, чтобы я
Проснулась утром супер-знаменита,
Чтоб лопнули от зависти друзья!»
 
 
Он ей мозги заумностью не парил,
Трудился долго, день и ночь подряд.
И так ее он крепко пропиарил,
Что родился десяток пиарят.
 
 
Семейка тут же славою покрылась.
В газетах бум. И телеинтервью —
Дорога к славе. Тут же закружилась
Вся мошкара в округе, мать твою!
 
 
Супруги обскакали пол Европы.
Сгребли рекламы жирненький навар.
Пиарили детей, квартиру, сиськи, ж@пы
И даже свой похмельный перегар.
 
 
Вот выросли пиарчики-детишки,
Размножились (такой у них был дар),
И вся страна сняла с себя трусишки,
Попсе гнусавой внемля и Пиар.
 

Круговорот еды в природе
(вдохновение – от стиха Юрия Фесенко «Однажды шустрый воробей»)

 
Вот воробей. Склевал червя
И – сытым стал поганец.
Тут Васька. Слопал воробья
Бандит и оборванец.
 
 
Кота сожрал потом кобель.
Собаку съел вьетнамец.
А человека скушал червь.
Лишь Бог – вегетарьянец!
 

Дежавю
(навеяно пародией Александра Иванова)

 
Решил я стать поэтом. Что же проще?
Ведь это ж не кайлом махать и не пахать.
Скрипи пером, ставь буковки и точки…
Приятнее работы не сыскать!
 
 
А рифмовать – любой дурак сумеет.
Вот слово «мир». Ставь рядом с ним «эфир».
Спина от словословья не вспотеет.
Ух! Стану я известным, как кумир!
 
 
Ну, что ж, вперед! С чего начать, однако?
Какое слово первым бы сказать?
Чтоб даже замороженный заплакал!
И чтоб аллергик перестал чихать!
 
 
А, вот! «Скажи-ка, дядя, ведь не даром…»
Нет, не пойдет. Известен сей предмет.
Сюжетец предложу я самый новый:
Про деву кроткую и роз ее букет.
 
 
Нет, лучше так начать: «Свеча горела…»
Какие, право, дивные слова!
Ах, тварь! – Мне на нос муха села,
И мысль куда-то сразу уплыла.
 
 
«Мой дядя самых честных правил…»
Про дядю вновь! Вот черт его дери!
Кажись, чего-то он себя заставил?
Пошли от «дяди» только пузыри.
 
 
Ура! Нашел! «Крестьянин, торжествуя…»
Да что же это снова за напасть!
Намеки я такие не рифмую,
Рискуя тут у дам впросак попасть.
 
 
Еще попытка. Вот шедевр покруче:
«Тебя я обожаю и люблю»…
Поэзия! За что меня ты мучишь?!
Ох, задолбал проклятый «де-жа-вю»!
 

Треугольник и Окружность

 
Окружность зацепила Треугольник.
Изящно повернувшись, он сказал:
«Божественно прекрасна! Я не школьник,
Но циркулем тебя б нарисовал!»
 
 
Она была в натуре словно Муза.
Ответила любезно, без затей:
«Мне нравится твоя гипотенуза.
В ней чувствую дыхание страстей!»
 
 
Воспламенился сразу Треугольник,
В Окружность сунул острый угол свой.
– «Дурак ты! И колючий, словно гвоздик!
А угол твой один – совсем тупой!»
 
 
– «Молчи, Окружность! Где твоя фактура?
Я так хотел ввести тебя в экстаз!
Ломаешься зачем? Твоя фигура
Напоминает формой круглый таз».
 
 
– «Хоть катеты твои – от Пифагора,
По формуле известной рождены,
Но – без штанов ты, Треугольник! Вот умора!
Такие кавалеры мне смешны».
 
 
И, отвернувшись гордо друг от друга,
Окружность с Треугольником тотчас
Остались в одиночестве. Как глупо!
Ведь шанс бывает в жизни только раз.
 

Сперматозоид

 
Жил да был один сперматозоид,
Шустрый и подвижный, словно ртуть.
Он пока что не был гуманоид,
Но мечтал им стать когда-нибудь.
 
 
Средь собратьев, коих миллионы,
Отличавшись редкостным чутьем,
Он умел преграды и препоны
Преодолевать своим путем.
 
 
Взявши старт, он устремился к цели.
Хоть с трудом, но он её достиг:
Через тернии, пройдя все щели,
Прямо к яйцеклеточке проник.
 
 
И, дрожа в порыве возбужденья,
Плотно к оболочке прикрепясь,
Этот живчик, улучив мгновенье,
Впрыснул ДНК, познавши страсть.
 
 
В тот же миг он стал совсем не нужным
И пропал во мраке навсегда.
Вот удел того, кто слишком тужится,
Рьяно мчась куда-то, как балда.
 

Капитан

 
Один капитан, закаленный штормами,
Любивший свободу и ром,
Решил отдохнуть и найти в океане
Спокойную гавань и дом.
 
 
Вот прямо по курсу – таинственный остров.
Фрегат быстро в бухту вошёл.
Чудовищ не видно. Тут рай будет просто.
О, счастье: искал – и нашёл!
 
 
Но кто там вдали одиноко маячит
На диком пустом берегу?
В бинокль девица видна! Это значит:
Она ожидает судьбу.
 
 
В волненье и спешке, мечтая о встрече,
Прибавил узлов капитан.
И врезался в рифы. Какая беспечность!
Хоть вроде был трезв, а не пьян.
Погиб морской волк, не добравшись до цели.
 
 
Как жалко, что он утонул!
Три слова до девушки лишь долетели:
«Пипец!», «караул!» и «буль-буль…»[1]1
  вариант для чувствительных дам: «Сейчас осчастливлю акул…»


[Закрыть]
 

Кузнечик и Стрекоза

 
Кузнечик как-то раз влюбился в Стрекозу.
И вроде трезвый был: ведь ни в одном глазу…
Красавица сидела перед ним —
Восторженным поклонником своим.
 
 
Кузнечик аж подпрыгивал, скакал,
Обнять любимую он жаждал и алкал.
Подругу он к общенью призывал
И усиками нежно щекотал.
 
 
Пиликал, как на скрипке, стрекотал,
А ножкой брюшко радостно чесал.
И, выпучив прекрасные глаза,
Внимала комплиментам Стрекоза.
 
 
Она была не против, даже за;
Ну, в общем, отказали тормоза…
Казалось, счастье обретут они сейчас:
Тут прямо на лужайке будет загс!
 
 
Чуть не свершился свадебный обряд.
Кузнечик, приготовившись, был рад…
Но к Стрекозе вдруг афоризм пришел:
«Так он – Кузнечик, а не Стрекозёл!»
 
 
Разочарованно вздохнула Стрекоза
И – улетела вдаль, куда глядят глаза.
Кузнечик чертыхнулся: «Так нельзя!
Придурочная! Скачет как коза!»
 
 
Мораль из этой басни следует такая:
Скачите в загс, сперва друг дружку проверяя…
 

Самурайский кот
(дружеская пародия на боевой стишок одной поэтессы «Самурайский меч»)

 
Я – самурайский кот. Кажусь себе плюмажным.
Когда приму на грудь бутылочку сакэ,
То становлюсь как тигр – и храбрым и отважным.
Не зря ведь я живу в японской стороне.
 
 
Рожденный дикой кошкой на склоне Фудзиямы,
Не пью я молоко и не ловлю мышей.
Живу я за трюмо, а не в помойной яме.
И каждый день мечтаю о битве и войне.
 
 
Лежу я на татами с огромными усами,
Пушистый, полосатый, весь мудрый из себя.
Но я не буду драться ни с тиграми, ни с вами,
Поскольку под татами мне спрятаться нельзя!
 

Лис и козлы

 
Однажды средь козлов
Завёлся ушлый Лис —
Хитрюга, рыжий вор,
Нахал и оптимист.
 
 
Козлам он объяснил,
Что стадо пропадёт
Иль выбьется из сил,
Коль не за ним пойдёт.
 
 
Послушные козлы
Назначили его
Начальником своим.
Тут – все за одного.
 
 
«Капусту» всю себе
Срубил тот ловкий Лис.
Козлы кричали: «М-мне-е…!»
Но Лис был свят и чист.
 
 
Хвостом своим махнул
И – скрылся у ослов.
Теперь он главный там.
«Капусту» продаёт…
 

Виртуальная принцесса

 
В словах она любила ритм и буквы.
Не понимала логику и смысл.
Красивая и глупая, как кукла.
Восторг считала вроде как за мысль.
 
 
Изящна, миловидна и любезна.
По клавишам лупила целый день.
И виртуально время бесполезно
Расходовать казалось ей не лень.
 
 
В неё влюблялись даже импотенты,
Как будто пообъевшись конопли.
И стихирнутые в мозгах интеллигенты
Слагали гимны пламенной любви.
 
 
Клонируясь бездумно и усердно,
С десяток виршей в час производя,
Флиртуя с увлечением победно,
Она принцессу мнила из себя.
 
 
Как увлекательны взаимные приветы!
О, сколь приятственны взаимопохвалы!
И примитивные слюнявые куплеты
Казались очень то́нки и умны.
 
 
Так год за годом время пролетало…
И вот из сказки получилась быль:
Резвясь и понарошку в жизнь играя,
Принцесса та отправилась в утиль.
 

Карты на сайте

 
Карты тусуются: дамы, валеты,
Блеск мишуры, макияж, эполеты…
Много шестёрок среди королей.
Здесь не пасьянс, а игра посложней.
 
 
Круто блефуют престижем тузы.
Джокеры прячутся. Клонов кусты.
Рейтингом каждый усердно трясёт,
Чушь и вердыщенку гордо несёт.
 
 
Трутся в колоде они друг о друга,
Любят, ревнуют и ходят по кругу…
Но не судьба им сорвать крупный куш.
Глуп их азарт и понтовая чушь.
 
 
Платят они, подставляют очко,
Ссорятся, как дураки, горячо.
Только Хозяин срывает весь банк.
Он ведь единственный, кто не дурак.
 

Дед Мороз и Снегурочка

 
Как-то раз под Новый год
Дед Мороз сидит и пьёт;
Смотрит на Снегурочку
Словно лис на курочку.
 
 
Нализался, осмелел
И обнять её посмел.
Очень холодно она
Посылает его «на»:
 
 
– Ты куда ж полез, урод,
Во чужой-то огород!?
– А ты рази не девица?
Ох, ведь я хотел женитца!
 
 
«Замуж? Да! Согласна я!
И уже пылаю вся».
Тут уж он не растерялся:
Вмиг сженился-смиловался!
И она сказала: «Блин!
Класс! Волшебник из былин!»
 
 
Настругал он вместе с ней
Пятерых богатырей.
В общем, дед был молодец.
Тут и сказочке конец.
 

Луна и Солнце
(дружеская пародия на стих Татьяны Куниловой «Свидание»)

 
Выбиралась из-за тучек,
Как из сонного тумана,
Золотистая принцесса —
Полноликая Луна.
 
 
Хладным взором озирала
Все пространства
Дивной ночи —
Лес, долину и поля.
 
 
И шептали ей рассветы
«Никого прекрасней нету!»
А она не трепетала,
Потому что сердца нет.
 
 
И растаяли рассветы
Утром сгинув в никуда,
Потому что воссияло
Солнце, раз и навсегда.
 
 
И Луна – как испарилась.
Ибо свет ее таков,
Что светить сама не может.
Точно также и любовь…
 

Что такое хорошо и что такое плохо
(в стиле Маяковского)

 
Раз ко мне поэт пришел
И спросил с подвохом:
"Что такое хорошо
И что такое плохо?"
 
 
У меня секретов нет.
Слушай, друг-братишка.
Плохо – если на куплет
Ни одной мыслишки.
 
 
А вот если смысл пришел,
Строчки бьют по цели,
Это значит – хорошо.
Слово видно в деле.
 
 
Если кто прочтёт стишок
И потом заплачет,
Это очень хорошо:
Понял что-то, значит.
 
 
Хрень стихирная подчас
Побеждает мысли.
Пусть не будет она в нас!
Главное ведь в смысле.
 
 
… И пошел поэт домой —
Сочинять про розы,
Затуманенной башкой —
Рифмовать про грёзы.
 

Поднебесная и Снежнокрылый
(дружеский комментарий на стишок Марии Гродиной «Снежнокрылый и Поднебесная»)

 
У Поднебесной Снежнокрылый спросил:
«Куда с тобою мы летим?»
– «Да прямо к Солнцу, друг мой милый!»
– «А мы под Солнцем не сгорим?»
 
 
– "Да что ты! Я любовь познала.
И ты познай её со мной!
Я всю бы стаю променяла,
Чтоб ближе видеть образ твой!"
 
 
И вот они под небо взмыли —
Красиво, весело, легко.
И – снег растаял. Снежнокрылый
Без крыльев грохнулся на дно.
 

Дон-Кихот и Дульцинея

 
Скакал куда-то Дон-Кихот когда-то.
И где-то вдруг принцессу углядел.
Поскольку был он вроде не женатый,
То так влюбился, что офонарел.
 
 
В порывах чувств, стеная и страдая,
Он сочинил любовный мадригал:
«О, Дульцинея! Чистая! Святая!
Тебя всю жизнь я трепетно искал!»
 
 
Она была изрядно аппетитна,
Роскошные имела телеса.
Для рыцарей проезжих знаменитых
Творила на кроватях чудеса.
 
 
И, обнажившись перед Дон-Кихотом,
Она призывно бросилась в постель.
Но рыцарь не врубился отчего-то.
И продолжал сонетов канитель.
 
 
Он восторгался искренне и нежно.
Она, от нетерпения вспотев,
Все позы перепробовав прилежно,
Сбежала вскоре с Санчо-Пансой в хлев.
 
 
P.S.
Себя я не равняю с Дон-Кихотом.
И в Санчо-Пансы вроде не гожусь.
Но обхожу за десять поворотов
Всех Дульциней. И этим я горжусь.
 

В болоте

 
Однажды в каком-то застойном болоте
Завёлся ужасный большой крокодил.
Лягушки заквакали «ах!», бегемоты
Пыхтели сердито: «Он нас оттеснил!»
 
 
И утки закрякали: "Экий мерзавец!
Он страшный, зубастый и хочет нас съесть!"
А цапли и гуси кричали: "Поганец!
Он к нам пристаёт! Не хотим умереть!"
 
 
И звери, и птицы охвачены гневом.
«Прогнать крокодила! Ату его! Бей!»
Досталось ему промеж глаз. И поленом
В башку получил он от дружных зверей.
 
 
Уполз аллигатор в расстроенных чувствах.
Болотному царству ведь был он не мил.
И стало в болоте тоскливо и скучно.
И все пожалели: «Ушёл крокодил!»
 

В теории у Дарвина изъян

 
Чарльз Дарвин сравнил род людской с обезьянами.
А сходство не только в питанье, к примеру, бананами.
Характер людей агрессивен и тешится силою;
Всяк норов свой кажет, дерётся и скачет гориллою.
 
 
Припев: В теории у Дарвина – изъян.
Клевещет он на милых обезьян!
 
 
По жизни ведут человеки себя павианами;
Рыча, корчат рожи, коль вдрызг напиваются пьяными.
А трезвые тоже немало орут и кривляются.
И, словно макаки, чужою бедой забавляются.
 
 
(Припев)
 
 
Ломают, крушат, налетают войска басурманами;
Убийства вершат и полками, и целыми странами.
А в мирное время воюют камнями и палками
(Ну, как шимпанзе!), а супруги – ремнями и скалками.
 
 
(Припев)
 
 
Друг друга давя и утюжа огромными танками,
Солдаты довольны и – прыгают орангутангами.
Вожди на трибунах визжат, как гиббоны сердитые.
У них нет хвостов, но зато языки ядовитые.
 
 
(Припев)
 

Нож Сатаны

 
Сегодня мне приснился Сатана.
Он был хорош собой, как супермен.
Сначала я не понял, не признал.
А он глазами хитрыми глядел.
 
 
Он положил мне руку на плечо:
«Помочь? Давай контрактик заключим…»
Ответил я, признаюсь, горячо:
«Ещё чего! Я справлюсь и один».
 
 
Вдруг он исчез. А прямо предо мной
Возникли три крутых боевика:
Все в хаки и с оружьем за спиной.
И говорят: «Свобода или как?»
 
 
«Раз за свободу надо убивать,
Я без неё, пожалуй, обойдусь.
Война велась в России все века.
Но до сих пор в позорном рабстве Русь», —
 
 
Так я сказал; и – нет боевиков.
А вместо них явился Президент:
«Шагай со мной!» Расчет на дураков.
Я кукиш показал ему в момент.
 
 
Он испарился. Я смотрю: вокруг
Поэтов и писателей не счесть.
Зовут к себе. Нет, я толпе не друг.
Ушел без слов. Не оказал им честь.
 
 
И тут подходит дева нагишом.
Я шлюху в ней мгновенно распознал.
Хотя с трудом, в смущении большом,
Но всё ж на буквы три её послал.
 
 
И – снова Сатана. Сжимает нож.
Ну, всё, к концу подходит моя жизнь!
А он с усмешкой (но не корчит рож)
Вручил мне нож: «Подарок. На, держи!»
 
 
Широкий нож. Воро́неная сталь.
Латынью, вижу, надпись есть на нём.
Читаю: Victor es. Проснулся я.
А нож лежит на столике моём…
 

Птичий двор

 
Весь птичий двор с утра галдит,
Кудахчет, бьет крылом,
Гогочет, крякает, пищит…
Стремится каждый – в дом.
 
 
Ведь в доме праздник! На столе —
Бутылки, щи, пирог…
Как скучно птицам на дворе!
Скорей все – на порог!
 
 
Рядком: гусыни, индюки…
Столпилась стая кур.
Вперёд пролезли петухи,
Ретивы чересчур.
 
 
Как много крошек на полу!
И как тепло в сенях!
На шум вошла хозяйка вдруг
С топориком в руках.
 
 
И то, что выпало потом
На долю глупых птиц,
Не описать ничьим пером!
Не будет впредь яиц…
 
 
На всю деревню дан был пир!
Наелись на сто лет!
Мораль проста: не всяк спеши
На праздничный обед.
 

Альпинистка и Эверест

 
Жила-была на свете альпинистка,
Любившая вершины покорять.
Собой – краса. Упорна, как мальчишка.
Ей нравилось гигантов побеждать.
 
 
У ней имелся некоторый опыт…
Итак, она влюбилась в Эверест.
Забросив всё – семью, детей, работу,
Она тащила жертвенности крест.
 
 
По тропам каменистым и опасным,
В пространство устремив горящий взор,
Она пошла. Божественно прекрасна!
И пела о любви на склонах гор.
 
 
И вот она уже на самом пике!
Как счастьем распирает! До небес!
Невозмутимый и немного дикий —
У ног её был этот Эверест!
 
 
Её манили новые вершины.
Она спустилась вниз. И был ночлег…
А Эверест, как истинный мужчина,
Молчал. И стал седым навек.
 

Луна

 
Я на балконе спал. Проснувшись в лунном свете,
Я недовольно в небо проворчал:
«Ты что, Луна, сдурела, что так светишь?!
Зачем в полночь сверкаешь, как фонарь?»
 
 
– «Ведь нынче полнолуние, мой милый!
Я вся сияю так, тебя любя.
Ты извини, что ночью разбудила,
Но днём мне грех – показывать себя».
 
 
– «Чего ж ты хочешь? Говори скорее.
Мне спать охота. Уж зеваю я».
– «Погодь храпеть! Я, может быть, сумею
Тебя пленить. Взгляни же на меня!»
 
 
– «Ну да, ты хороша: светла и полнолика.
Но светишь не сама, лишь отражаешь свет.
И темной стороной своею дикой
Не зажигаешь солнечный рассвет…»
 
 
Луна мгновенно спряталась за тучи.
Мне стало одиноко и темно.
И я подумал: «С Луной-то было лучше.
Зачем обидел? С ней ведь так светло!»
 
 
P.S.
Когда нас любят, как приятно это!
Но глупо так – проспать свою любовь.
И если уж вращается планета,
Лети к ней и согрей, без лишних слов.
 

Я – дровесек
(дружеская пародия на стих Иланы Арад «Я – дерево»)

 
Я – дровесек,
несу топор упрямо,
настойчиво рублю средь веток ствол,
чтоб обтесать его не криво, очень прямо,
без суеты; за этим в лес пришел.
 
 
Я – дровесек,
не хмурый и не тёмный,
пою о солнце песенку с душой.
Когда построю дом, то просветвлённо
Найду в нём утешенье и покой.
 
 
Я – дровосек,
построив храм свой светлый,
навек забуду лживую печаль.
Дрова, сгорая, греют незаметно.
Полезным надо быть – моя мораль.
 

Лиса-краса и шустрый Ёжик
(лесная быль)

 
В лесу жила-была красавица Лиса.
Ну, всё при ней: шикарный хвост и шуба,
И мордочка смазливая (подобие лица),
И яркие улыбчивые губы…
 
 
Вот только зубы выпирали иногда
И глазки так стреляли воровато,
Что лишь глупцы не видели тогда,
Что хищница хитра и блудовата.
 
 
Имела Рыжая одну большую страсть:
Примеривать различные одежды.
В период, когда надо облинять,
Она на платья возлагала все надежды.
И шкурку ей так нравилось менять!
 
 
Однажды Лисонька увидела Ежа.
Он, как всегда усиленно трудился:
Грибочки собирал, гонял ужа,
Орешки подобрать все торопился…
 
 
«Он очень мил, – подумала она —
Такой хозяйственный, старательный, усердный…
А что колюч, то это не беда.
Иголки обломаю постепенно».
 
 
«Приветствую! Давай с тобой дружить!», —
Воскликнула Лиса. Хвостом махнула.
Да, хороша чертовка! Но как быть?
В лесу она уж многих обманула…
 
 
Но Ёжик тут подумал: «Ничего,
Лису я эту перевоспитаю.
А превратится Лисонька в кого,
Про то покамест ничего не знаю».
 
 
И предложил он ей искать грибы,
На зиму чтоб запасы заготовить.
Она старалась очень. Но, увы:
Сто мухоморов! Нет, дружить не стоит.
 
 
И Ёж ушел, ни слова не сказав.
Лиса не ожидала. Как обидно!
«Он будет мой!», – решила. И стремглав
Помчалась догонять. Влюбилась, очевидно.
 
 
Но чтобы вновь впросак ей не попасть,
Одела на себе медвежью шкуру
(Она сняла её с Топтыгина на днях,
Чтоб приодеть поцарственней фигуру).
 
 
Увидевши Медведя пред собой,
Наш Ёжик на мгновение опешил.
Не то, чтоб испугался, но другой
Дорожкой побежал, дери их леший!
 
 
Лиса – за Ёжиком, и ну его стращать!
Колючками кольнуть «Медведя» б надо;
Хотел наш Ёжик свою шкурку защищать;
Но видит: рыжий хвост! Торчит из зада!
 
 
Решил спектакль Ёжик досмотреть.
(Он обожал и шутки, и приколы).
Но Лисонька вдруг стала тут перд…ть
(А заодно и рыкать как Медведь)…
Весь лес покрылся запахом зловонным.
 
 
И ладно б пукнула разок. Такой пассаж
С любым в лесу не раз на дню бывает.
Но с гнилью вонь Лисы накрыла весь пейзаж.
Дышать и даже видёть лес зверям мешает.
 
 
«На голову красавица больна у нас.
Отсюдова – понос и помраченье», —
Подумал Ёж. Надел противогаз.
И вмиг покинул этот лес, без сожаленья.
 

Кот и Мышка

 
Из норки выбравшись, малюсенькая Мышка
Увидела Кота. Он во дворе дремал.
К нему подкралась храбрая малышка.
А он её, кажись, не замечал.
 
 
За хвост Котяру дёрнула малявка.
(Ну, насмотрелась мультиков вчера!).
Кот ухом не повёл. Тут забияка
Воскликнула: «Не чуешь ни хера!»
 
 
Кот не ответил. Мышка, раззадорясь,
Сплясала вальс, гопак и менуэт.
Как пёс погавкала. Потом, не успокоясь,
Устроила канкан-кордебалет.
 
 
Глаза прищурив, Кот ей промурлыкал:
«Артистка ты великая! Но всё ж
Калибр не тот. Дружить с тобой нет смысла.
Я подожду, пока ты подрастёшь».
 
 
Малышка в крик: «Но я уже большая!
Как смеешь мною ты пренебрегать!
Лежишь весь день, от скуки помирая!
А мне охота бегать и играть!»
 
 
Пушистый добродушно усмехнулся
И промяукал: «Дюже ты мала!
Мне съесть тебя – всего на пол укуса,
А писку будет так на пол двора».
 
 
Он потянулся, сладостно зевая.
Она за ус его как – дёрг! И лапкой – в нос!
Тут Кот чихнул, от смеха аж икая.
И Мышку ту – как ураган унёс.
 

Спичка

 
Спичка, захотевши стать счастливой,
Чиркнулась головкой в коробок.
Выбив искру, самозапалилась.
Жизнь любить дала себе зарок.
 
 
Но прошло всего лишь полминуты,
И у спички кончился экстаз.
Вся сгорела. Даже почему-то
Скрючилась, стрельнув в последний раз.
 
 
Стала спичка словно головешка.
Ей теперь уж счастья не видать.
Тот, кто прикурил, не понарошку
Бросил спичку в мусор погибать.
 
 
Он вообще остался безразличным,
Ибо спичек полон коробок.
Вот мораль. Не вспыхивай, как спичка.
Пусть головка помнит сей урок.