Текст книги "Девушка по вызову (СИ)"

Автор книги: Николай Мамойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

   Последние слова Валентина уже едва произносила. Коньяк сделал свое дело, женщина отключилась прямо за столом. Соня медленно допивала содержимое стакана в одиночку, пытаясь осмыслить сложившуюся ситуацию. Презрение, которое услышала в словах Валерия, жгло изнутри. Спиртное только усилило чувство отрешенности. Она понимала, что Шестунов для нее потерян навсегда. Да и Валентина, протрезвев, не известно как поведет себя. Женщины редко прощают тех, кто влазит в душу, а потом в нее гадит.

   Потом мысли переключились на работу. Эмиль на радостях дал ей неделю отгулов. Можно выпросить у него и больше, и съездить в родной городок. Отдохнуть, забыться. Дома не была уже семь лет. Узнать как дела у одноклассниц. Тут же мелькнула мысль: а что она расскажет о себе? Что стала высококлассной проституткой? Разве только сказать – работает переводчицей с английского и китайского. Вот девочки удивятся! Тем более у нее есть фотографии с разных банкетов, где подписывались деловые контракты. Одни снимки с темнокожим Эммерсоном Матышаком, где она стоит рядом с ним в толпе других бизнесменов и политиков, положат их в нокаут.

   Настроение улучшилось. Соня подумывала как поступить с Валентиной: оставить ее здесь или попробовать выпроводить домой? Неожиданно мелькнула мысль:" А чем это не предлог увидеться с Верховцевым? Надо попросить его помочь отвести его любовницу домой." Взяла смартфон соседки и стала искать методом проб и ошибок нужный номер. Почти на каждый ее звонок отвечал незнакомый мужской голос. И только перебрав с десяток номеров, Соня наконец услышала нужный голос:

  –Да, дорогая! Я дома и с нетерпением жду.

  Нежный баритон теплыми волнами отозвался во всем теле девушки. Вот только, к ее сожалению, он предназначался другой. Подобный тон говорил лишь о том, что у Верховцева высветился номер Валентины. Странно, она даже не шифровалась от мужа! Верила, что он не полезет в ее телефон.

  –Боюсь, сильно разочарую вас, Алексей Степанович, но вас побеспокоила Соня Козлова. Надеюсь, помните такую?

   В трубке было молчание. И Соня решила продолжить:

  – Валя несколько перебрала и уснула за столом. Я была вам очень признательна, если бы вы помогли доставить ее к себе на квартиру. Это рядом, если вы не знаете. Всего через лестничную площадку.

  На этот раз трубка ответила сухим баритоном:

  –А почему бы мужу не забрать ее?

  –Муж бросил Валентину,– сказала Соня, и, не удержавшись, с ехидцей в голосе добавила: – Из-за вас, между прочим.

  В трубке установилось молчание. Потом собеседник нехотя сухо ответил:

  –Сейчас поднимусь.

   Весь облик Верховцева говорил, что звонок застал его в момент, когда он готовился лечь спать. Мужчина лишь наспех натянул на себя спортивные брюки. Без лишних слов прошел вслед за хозяйкой на кухню и сразу же стал поднимать из-за стола безвольное тело Валентины. Соня, которая рассчитывала совсем на иную встречу, обескураженно спросила:

  –Даже не выпьете со мной чашку чая? Или, может, чего покрепче ?

  –Сначала дело,– буркнул Алексей. Взял Валентину в охапку и легко понес к выходу.– Вы только двери помогите открыть.

   Уложив бесчувственное тело женщины в постель, Алексей закрыл входную дверь и ключ протянул Соне.

  –Утром разбудите. Ей к девяти на работу.

  Алексей уже начал спускаться на свой этаж, как Соня тихо проговорила:

  –Мне очень плохо. Может, зайдете? Представьте, я даже не знаю, где Валентина работает. Столько времени общаемся, а я так и не удосужилась спросить.

   Она стояла, пошатываясь, и просительно ожидающим взглядом смотрела на мужчину. В ее облике была какая-то трогательная и в то же время притягательная незащищенность. И Алексей вернулся.

  –Ваша соседка, Соня, между прочим, работает менеджером в отделе логистики на нашем предприятии,– подойдя сказал он.– И знакомы мы с ней очень давно.

  Обняв девушку за плечи, продолжил:

  –Ну, что ж, веди меня на чай, куколка.

   Однако до чая в эту ночь дело так и не дошло. Они много занимались любовью. Потом, утомившись, много разговаривали. Соня с жаром рассказывала про свою жизнь. В отдельные моменты ее рассказы были похожи на исповедь. Только исповедь эта была какой-то странной. Всегда и во всем считала виноватыми в негативных моментах и поступках исключительно других. Она и сама, несмотря на туманящий голову хмель, понимала, что далека от искренности, но ей было хорошо в объятиях Алексея, и хотелось, чтобы он верил и сочувствовал ей. Все еще испытывая обиду за унизительный тон Валерия по поводу ее ночи с негром, она, посмеиваясь, рассказала, как обманула всех с темнокожим клиентом.

  – Он был и без того сильно пьян, а я дома подпоила еще снотворным,– уверяла она.– Веришь, спал всю ночь без задних ног. Храпел только сильно. В Африке, наверно, слышно было.

  –Верю, верю,– ободряюще проговорил Алексей, чем еще больше вдохновил девушку.

  – -Иногда мне кажется, – продолжила она, – что мной постоянно управляют. Даже когда я в квартире, мне кажется, что за мной следят.

  –А с чего ты это взяла?– подремывая и набираясь сил, из вежливости поинтересовался мужчина.

  –Посуди сам. Утром, когда Печерский со мной разговаривает, постоянно возникает ощущение, что он знает в подробностях, что происходило накануне.

   Девушка подняла голову от подушки и вопросительно посмотрела на Алексея:

  – Тебе не кажется странным это?

  Мужчина привлек девушку к себе:

  –Успокойся! Он просто хорошо изучил тебя за эти годы.

   С первыми проблесками рассвета девушка угомонилась. Выговорившись, она чувствовала себя умиротворённой и спокойной. Прижавшись плотнее к сильному телу мужчины, безмятежно уснула.

   * * *

   Проснулась Соня ближе к обеду. Когда уходил Алексей, она не слышала. Поискав, убедилась, что он не оставил даже записки. Впрочем, это не сильно огорчило девушку. Ею все больше овладевала мысль съездить на несколько дней в родной городок. Отхлебывая неторопливо кофе, она обдумывала как поэффективнее обставить свою поездку.

   В этот момент в квартиру буквально ворвался Эмиль Леонидович. Гремя связкой ключей, еще с порога закричал:

  –Ты что себе позволяешь, дорогуша? Служебную квартиру превратила в личный притон! Кем ты себя возомнила?

  Подскочив к девушке, он влепил ей пощечину. Чашка выпала с рук девушки на стол, расплескав кофе вокруг. Яркие капли густой сеткой проявились на костюме, туфлях и даже на галстуке директора, вызвав у него еще большую ярость. Ругательства сыпались одно другого грязнее.

   Выговорившись, Печерский зло пригрозил Соне:

  –Ты сегодня же вылижешь языком костюм. И если замечу хоть одно пятнышко, уедешь с голой задницей в свою тьмутаракань.

   Не понимая ничего, Соня, держась за покрасневшую щеку, со страхом слушала директора. Таким она видела его первый раз. Только и нашлась тихо спросить:

  –Что я сделала не так, Эмиль Леонидович?

  –Что сделала? Да лучше бы ты ничего не делала. Или в самом деле, как говорила своему ночному дружку, напоила бы Эммерсона снотворным.

   Печерский устало опустился на стул. Впился взглядом в Соню.

  –Ты похоронила репутацию нашей фирмы. Вот что ты сделала. Наградила важного зарубежного гостя грязной болезнью. Пришлось отложить отъезд Эммерсона на родину до выяснения источника заражения. Мне сообщили, что начато расследование инцидента. Еще не хватало, чтобы он расторг все соглашения. Тогда нам вообще хана.

   Наступила тягостная тишина. Продолжалась она, впрочем, недолго.

  –Ты чего колом стоишь?– снова загорячился директор.– Собирайся, поедем к врачам освидетельствоваться. И не дай бог, если твоя вина подтвердится! Одна надежда, что он приехал к нам уже с болезнью.

  –Но как теперь узнать кто от кого заразился?– подала голос Соня.

  –Не твоего это ума дело. Врачи умеют определить.

   Уже в машине до девушки дошло, что она, не желая того, возможно, заразила и Алексея. Хотела посоветоваться с директором, но тот, словно прочитав ее мысли, объявил:

  –Кстати, твоего ночного гостя уже повезли на обследование.

  Это сообщение стало последней каплей в череде оглушительных, страшных новостей. Соня впала в состояние угнетенного безразличия. Мозг отказывался воспринимать действительность.

   Всю вторую половину дня ее возили из одной клиники в другую, водили от одного врача к другому. Просвечивали разными новомодными аппаратами, брали анализы, кололи какими-то лекарствами. Когда вся эта суета закончилась, Печерский подвез Соню к дому. В квартиру не стал заходить. На прощанье сказал:

  –Будь дома. Никуда не отлучайся, будем ждать результат.

   Устало поднимаясь по лестнице, встретилась с Валерием Шестуновым. Он приходил за вещами, но Валентина уже успела сменить замки на входной двери, и он уходил ни с чем. Мрачно съязвил:

  –Вижу, тяжелым оказался подарок африканского гостя. Еле плетешься.

  Сил реагировать у Сони не было, и она молча прошла мимо.

   Долго плескалась в ванной. Потом, накинув халат, приступила к уборке. Заканчивала мытье посуды, когда в голову пришла простая мысль: ее мог заразить только Шестунов, но он не выглядел виноватым! Неплохо бы его проверить. С этой мыслью она схватилась за телефон.

   В офисе Эмиля Леонидовича не оказалось. Ответила давнишняя подруга директора секретарь Аллочка Панфилова. Всегда веселая, любительница беззлобно позлословить и пошутить, она сравнительно недавно окончательно пережила мысль, что некогда очень теплые отношения с директором не перерастут в нечто большее, из чего можно было бы свить семейное гнездышко. Но привязанность к своему шефу сохранила. Не отказывала себе в удовольствии оказать Эмилю по его желанию и прежние внеслужебные услуги. Нынче же только всхлипывала в трубку. Из всего ее сбивчивого рассказа Соня поняла, что с Печерским случилась беда.

   Кое-как успокоив Аллочку, с трудом удалось узнать, что к директору в офис проникли какие-то люди в масках и сильно избили его. Сейчас он в больнице.

  –Хорошо, я сумочку забыла, когда уходила! А там у меня деньги, косметика, документы,– немного успокоившись и собравшись с мыслями, внятно заговорила секретарь. – Пришлось возвращаться от самой остановки. Захожу к себе, а дверь в кабинет директора открыта. Заглянула из чисто женского любопытства, а там на полу лежит Эмиль весь в крови. Вызвала скорую. И знаешь, что врачи сказали? Полежал бы еще часа два и могли лишиться нашего шефа. Я чуть не умерла со страха от одной этой мысли.

   Соня сделала попытку узнать адрес больницы, намереваясь тут же отправиться навестить больного. Но Аллочка поторопилась предупредить:

  –Эмиль в реанимации, к нему никого не пускают. Меня тоже отправили домой, сказали, навестить можно не раньше завтрашнего утра...

  Тяжело и горестно вздохнув, со слезами в голосе, продолжила:

  –И то, если придет в себя.

   Передохнув, тут же живо поинтересовалась:

  –Соня, а это правда, о чем все говорят?

  –Что ты имеешь в виду?

  –От меня могла бы и не шифроваться,– обиженно фыркнула в трубку Аллочка.– Все только и говорят о твоём курьёзе с негром. Кстати, он как мужчина? Наши девчата разное про чернокожих рассказывают.

   Соню такой поворот разговора не на шутку разозлил. Но с Панфиловой ссориться не было резона, и она решила отшутиться:

  – Обыкновенный мужик. Только очень черный и жирный.

  –Да ну тебя!– секретарь, похоже, обиделась.– Я тебя о другом спрашиваю, и серьезно.

  –Ладно, Алла, извини. При встрече подробно расскажу.

   Отключив трубку, задумалась. Есть ли связь с тем, что произошло с ней и чиновником африканской страны с избиением Печерского? И если есть, то не грозит ли опасность ей? На всякий случай проверила на все ли замки закрыта входная дверь и набросила для подстраховки еще и цепочку. Решила ничего пока не предпринимать. Укладываясь спать, устало подумала: "Утром навещу Печерского, он подскажет, что надо делать ".

   Но, оказалось, что к утру уже все выяснилось и без их усилий. Необходимость в каких-либо действиях с их стороны отпала. Кто-то из свиты Эммерсона Матышака вспомнил и осторожно намекнул чиновнику, что всего за пару дней до приезда в Россию их делегация присутствовала на дипломатическом приеме в Брюсселе по поводу выборов руководства нового состава Европарламента. И там к Эммерсону весь вечер клеилась одна очень тощая с мужеподобным лицом дама. Ей удалось увязаться за ним в гостиницу, где и пробыла до утра. Тогда и сам Эммерсон признался, что еще накануне испытывал некоторые неудобства при отправлении малых естественных потребностей. Грустно констатировал:

  –Но кто же мог подумать, что просвещенная европейская дипломатия, казалось бы цивилизованных стран, насквозь пропитана телесной и духовной гнилью? И даже такая известная в дипломатических кругах женщина, – при этих словах чиновник непроизвольно поморщился,– вместо приятных воспоминаний оставит на память о себе лишь дурно пахнущую болезнь. Хорошо хоть быстро лечится.

   Скандал африканская делегация решила замять обещанием дополнительных льгот к контрактам. Перед Соней извиняться лично никто не стал. От Эммерсона ближе к вечеру курьер доставил корзину роскошных цветов и чек на небольшую сумму. Девушка незадолго до этого возвратилась из больницы, где полдня просидела у постели больного. Печерский оказался живучим мужиком, быстро восстанавливался. Рентген показал, что, к счастью, все кости остались целыми. Сомнений не было: били профессионалы. И хоть нападавшие скрывались под масками, Печерский по отдельным репликам понял – это были люди из свиты, которые и договаривались с ним о «приятном вечере» для африканского гостя. Ему тоже курьер доставил цветы и чек.

   * * *

   Алексей Верховцев хотел после работы пойти в ближайший бар попить пива, но, вспомнив о своем положении, отказался от этой затеи. Теперь снова, уже который день, валялся дома без дела. Произошедшее сильно потрясло его, и когда постучалась Валентина, он, ссылаясь на плохое самочувствие и усталость, дальше порога не пустил ее. Не дав и слова сказать, захлопнул перед ней дверь.

   Мужчина чувствовал себя жестоко обманутым. Все время порывался пойти к Соне и высказать ей все, что о ней думает.

  –Подстилка негритянская! Кукла крашенная! – бушевал Алексей.

  Вспомнив с каким потерянным видом стояла Соня на лестничной площадке в тот вечер, разошелся еще больше:

  –А как хитро заманила к себе! Видите ли, ей плохо! Прыгает от одного мужика к другому, а потом жалуется. Тварь ненасытная!

   Потом обрушил весь свой гнев на себя.

  –Тоже хорош! Едва поманила, поплелся за ней, как откормленный бычок за телкой. Знал ведь кто она!

   Печерский перед поездкой с Соней в командировку без утайки рассказал Верховцеву о ней всё. Как заказчику, желающему знать качество приобретаемого товара:

  – Гостиничная шлюха, которая с помощью внешности и старательности поднялась на ступеньку выше своих подруг, стала девушкой по вызову.

  Подумав, как бы рассуждая сам с собой, добавил:

  –Правда, есть в ней что-то еще, что мужчин тянет к ней, как магнитом. Особенно после общения с ней. И дело тут вряд ли только в красоте.

   Алексей до сих пор не мог простить, что допустил тогда в командировке

   слабость. После развода с женой он никогда не позволял себе иметь дело с проститутками. Твердо знал, как хороши они не были бы на вид, это грязные женщины и мыслями и телами. Сродни дереву с пышной кроной, но трухлявой сердцевиной. Ожидать нормальных побегов от такого дерева сложно. След, который оставляют в такой женщине многочисленные мужчины, так или иначе отразится и на будущей семье, и на потомстве. Этот опыт он приобрел за время жизни с Верочкой, его первой большой любовью.

   Встретились на вечеринке у прежних армейских друзей. Веселая, общительная с выразительными темными глазами и тонкими дугами бровей, она с первой минуты привлекла к себе внимание Верховцева. Поинтересовался у бывшего сослуживца, не перейдет ли он кому дорогу, если попробует поближе познакомиться.

  –Валяй! Она ничейная, ее моя жена привела. В каком-то салоне работает стилистом,– отрекомендовал тот Веру.

   Девушка охотно пошла на контакт. Призналась, что короткое время была замужем. Муж умер во сне.

  –Сердце подвело,– пояснила она.– Теперь строю сама свою жизнь.

  Рассказала, что в этот город переехала недавно. Друзьями еще не обзавелась.

  –Пока только присматриваюсь. Недостаток моей профессии в том, что знакомиться доводится в основном с женщинами.

   Открытость девушки подкупала. А внешний вид и вовсе очаровывал. Умело уложенные волосы волнами рассыпались по спине чуть ли не до поясницы. Высокая грудь при смехе соблазнительно вздрагивала под тонкой блузкой. А когда девушка еще и голову немного откидывала назад при этом, грудь приподнималась, обнажалась больше обычного, делаясь необычайно привлекательной. Тонкая талия довершала красоту девушки.

   К ночи, когда компания стала разъезжаться по домам, Алексей был окончательно очарован своей новой знакомой. Ей он, похоже, тоже был не безразличен. Предложила подвести до города на своей машине.

  –Только сначала заскочим ко мне домой,– предупредила девушка. – Я, кажется, забыла включить сигнализацию. Да и посмотреть все ли в порядке не помешает. Поехала на вечеринку прямо с работы.

   Дом был огромным и вычурным по архитектуре. Внутреннее убранство оставляло двойственное впечатление. Некоторые вещи претендовали на антиквариат, но было видно, что это новодел, выполненный под старину. Картины на стенах оказались недорогими репродукциями и перемежались красочными фотографиями хозяйки дома.

   На второй этаж Вера поднялась одна.

  –Там не прибрано, да и ремонт пока не закончен,– остановила она гостя.– Подожди меня на кухне, сейчас попьем чай, а потом отвезу тебя домой.

   Пока готовился чай, хозяйка предложила выпить по бокалу виски.

  –Немножко встряхнуться не помешает. В гостях я как ответственный и законопослушный водитель практически не пила.

  При этом она весело улыбалась, откинув голову. После второго бокала Алексею ехать куда-нибудь еще расхотелось. У него было только одно желание быстрее добраться до соблазнительно вздрагивающих грудей. Вера тоже, как оказалось, была не против.

   Первые годы совместной жизни были самыми счастливыми в его жизни. Обосновались в доме Веры. Она сказала, что получила его по наследству от дяди.

  – Муж затеял большой ремонт, но так и не довел его до конца. Многое делал сам. Вот сердце и сдало – перетрудился,-рассказывала она.

   Им нравилось быть вдвоем. Занимались обустройством дома, облагораживали территорию вокруг. Единственное неудобство было в том, что до работы далеко добираться. Алексей предлагал жить в городе, в его квартире, но Вера упрямо отказывалась. И вообще она неохотно соглашалась выходить вдвоем на какое-нибудь мероприятие, и даже навестить его друзей. Ему уже тогда показалось, что Вера что-то недоговаривает. И как-то мягко намекнул о своем ощущении. Заметил как Вера испугалась. Она прильнула к нему всем своим гибким телом и ласково сказала:

  –Я очень люблю тебя, Леша, и боюсь потерять. В городе столько голодных девиц вокруг крутится. Уведут, я и глазом не успею моргнуть.

  Алексей был уверен, что Вера действительно его сильно любит, и ему было лестно признание. Он не настаивал больше на вылазках в город или к друзьям.

   Но прошлое все равно догнало Веру. И нагнало на пике счастья, когда, казалось, уже ничто не омрачит ее жизнь. Она никак не могла забеременеть, хотя очень хотела этого. Обследовав ее, врач сказал, что не находит никаких отклонений. Предположил, что причина может быть в муже. Вера возразила, сказала, что муж обследовался, и у него все нормально.

  –Тогда это, видимо, издержки профессии,– высказал новое предположение врач, и, сняв очки, сочувствующе посмотрел на женщину.– Такое довольно часто бывает у женщин, которые ведут неупорядоченный в половом отношении образ жизни.

   И тут Вера, к своему ужасу, узнала во враче одного из своих прежних клиентов и лечащих врачей. Он был неплохим специалистом и часто консультировал девушек ее круга. Кто же мог знать, что он тоже переедет в этот город. Испуг был настолько искренним и сильным, что врачу пришлось отпаивать Веру лекарствами. Он даже прекратил прием и занялся только ею.

   Старый знакомый так искренне пообещал, что никто не узнает о ее прошлом, что Вера согласилась выпить с ним по стаканчику. Коньяк оказался приятным, а врач настолько обходительным и настойчивым мужчиной, что Вера к обоюдному удовольствию согласилась провести с ним время за закрытыми дверями. А потом договорились, что она будет иногда приходить к нему якобы на прием, отвести душу и вспомнить о прошлых временах.

   Какое-то время ее терзали угрызения совести за измену мужу. Но постепенно раскаяние само собой растворилось, общение с доктором вошло в привычку и дарило хорошее настроение. Вера уже не стала бояться своего прошлого. Сама предлагала мужу активнее общаться с друзьями и выходить, как она выразилась, в свет. Алексей только радовался переменам, произошедшим с женой.

   Однажды решил сам порадовать жену, купив два билета в театр. Тут прошлое и постучалось в жизнь жены второй раз. Стоило во время антракта Алексею отойти в буфет, как рядом с ней оказался один солидный мужчина. Извинившись, сказал:

  –Наконец-то я нашел вас, Вера. На фотографии вы немного другая.

   Женщина, пристально вглядевшись в собеседника, с облегчением отметила: раньше не видела его. Осторожно поинтересовалась:

  –Простите, а вы кто?

  –Брат вашего бывшего мужа. Павел.

  Настроение у Веры моментально изменилось.

  –Мы не могли бы поговорить в другой раз? Сейчас подойдет мой муж, и мне не хотелось бы при нем ворошить прошлое.

  –Я и не собираюсь. Просто хотел узнать все ли у вас в порядке. Мы вас ждали на очередную годовщину смерти брата, а вы так и не появились.

  –У меня сейчас другая семья, и мне не до воспоминаний.

   Вера начинала уже беспокоиться. Вот-вот должен вернуться муж, а при нем совсем не хотелось продолжать разговор. Неизвестно что захочется Павлу вспомнить еще. Она, конечно, знала, что у мужа был брат, но знакомы они не были.

   Изменился тон разговора и у собеседника. Голос стал суше, с нотками колкости:

  –Конечно, я понимаю – этот разговор не для театральной атмосферы. Но мы всей семьей так долго искали вас. В ходе поисков узнали о вас столько нового, что стало неудивительным произошедшее с братом.

  –Не хотите ли вы обвинить меня в его смерти?– забеспокоилась Вера.– Ничего не получится. Он умер сам. И вы это прекрасно знаете из врачебного заключения.

  –Никто вас не собирается обвинять. Хотя стоило бы! Прекрасно знали про его слабое сердце. Вам об этом говорили и первая жена и дети. Но все предупреждения пропускали мимо ушей. Требовали от него невозможного, не считаясь с его возрастом. Сердце и не выдержало. Организм старого человека, как изношенный мотор: в любой момент может дать сбой. Особенно, если нагрузки не по возрасту.

  –Ко мне какие претензии? Должен сам был соображать, что ему по силам, а что нет?

  –Влюбившись в вас, он основательно поглупел. А вы этим воспользовались. Когда ему вечером стало плохо, вы даже врача не вызвали. Только утром, когда медики ничем не могли помочь. Не потому ли вы так быстренько сбежали со всеми документами на наследство, что даже на похороны не остались?

  –Не хочу продолжать этот бессмысленный разговор!– Вера резко повысила голос. – Что я должна была днями просиживать у постели старика, как верный пёс, не видя будущего? Он почти на сорок лет был старше меня.

  –Однако, разница в годах не мешала вам, пока не заполучили все документы на наследство,– голос собеседника звучал уже откровенно издевательски.

   Женщина едва сдерживалась от переполнявших ее злобы и опасения, боясь, что их может услышать муж. Резко отвернулась от собеседника, намереваясь отойти, и тут увидела Алексея. Он стоял неподалеку, и, похоже, слышал их разговор.

   Увидев его, Вера моментально преобразилась. Широко улыбнулась. Но это была какая-то новая улыбка. Особенно удивили глаза. Алексей успел разглядеть в них обеспокоенность и сконфуженность одновременно, хоть Вера и поспешила прикрыть их длинными ресницами. Суетливо предложила познакомиться.

  –Это брат моего бывшего мужа.

  Павел сухо представился и тут же стал прощаться. Обращаясь к Вере, устало проговорил:

  –А вы все же приезжайте навестить могилу брата. Он вас очень любил.

   Алексей тогда ничего не сказал жене. Сделал вид, что только подошел и не слышал, о чем шла речь. Но впервые посмотрел на все другими глазами. Вспомнилась фраза кого-то из известных людей:"Что человек делает, таков он и есть". Через призму этого изречения в поступках и словах жены обнаружилось много несовпадений, на которые раньше не обращал внимания. И это сильно огорчило. Исчезло некое таинство, которое укрепляло доверие между ними, делая его безоговорочным, а слова, не подлежащими сомнению. Превращало мелкие недомолвки в милую забывчивость.

   С этого вечера отношения между супругами стали меняться. Какое-то время Вера, надеясь, что муж действительно ничего тогда в театре не слышал, пыталась вести себя как ни в чем ни бывало. Стала еще щедрее на ласки в постели. Не особо беспокоилась, что Алексей воспринимал их как нечто заведомо обязательное, неизбежное. И не хотела замечать в его взглядах откровенный холодок даже во время близости.

   Он уже не настаивал на лечении, чтобы побыстрее завести ребенка. А потом и вовсе исчезло все, что могло сохранить семью. До Алексея дошли слухи о регулярном посещении женой частного гинеколога в неурочные часы. Ох, уж это время информационных технологий! Установить, что жизненные пути его жены и врача ранее пересекались, оказалось минутным делом. Они оба фигурировали в полицейских сводках прошлых лет. Она как проститутка, а он как врач и куратор борделей.

   Верховцев переехал жить в свою городскую квартиру. После развода много думал, почему так могло случиться. И пришел к выводу, что виноват сам. Он влюбился в Веру сразу и безоговорочно. Влюбленные редко оглядываются назад, на тень, которую отбрасывает прошлое предмета обожания. А стоило бы! Меньше было бы случаев, когда избранница впоследствии оказывалась совершенно незнакомым человеком.

   И вот теперь он снова связался с проституткой. После командировки всеми силами гнал мысли о Соне. Но, видимо, прожженный в амурных делах Печерский знал о чем говорил, когда предупреждал: в этой девушке есть нечто особенное. Ее трудно забыть. А когда она стала его соседкой, и вовсе утратил душевное равновесие. Чтобы окончательно не пропасть, всеми силами старался не допустить даже случайной встречи. Но она состоялась, и он получил новый урок: греховная связь чревата непредсказуемыми неприятностями.

   Думая о последствиях проведенной ночи с Соней, он поморщился, словно наступил на что-то грязное. Не желая того, у него перед глазами беспрестанно возникала картина: Соня в объятиях толстого и беспросветно черного жирного африканца. Застонав, как от зубной боли, Алексей вскочил с кровати, куда только что лег с намерением уснуть.Захотелось раз и навсегда отряхнуться от всего и забыть. «Пойду выскажу все, что о ней думаю.» Буквально взлетел по ступенькам на следующий этаж. Даже не удосужившись постучать, дернул дверь в квартиру девушки. Она оказалась незапертой...

   * * *

   Мысль навестить родной городок все сильнее овладевала Соней. Понимала, более благоприятного момента осуществить свое желание вряд ли ей предоставится. Тем более надо было подлечиться, восстановить душевное равновесие. Последние события его сильно пошатнули.

   ...Было раннее утро, когда она подъехала к дому родителей. Машину специально поставила на обочине улицы напротив окон. Дорога утомила, но Соня не торопилась выйти из машины, долго и тщательно прихорашивалась. Еле удержалась от соблазна посигналить. Хотелось увидеть восторг родителей, когда они будут в окошко рассматривать ее, модно упакованную дорогими шмотками на фоне шикарной машины.

   Постучав, вошла в комнату. Навстречу, лениво потягиваясь, из-за занавески появился кот. Увидев незнакомого человека, опасливо отошел к печке.

  –Эй, кто дома? Гостей принимаете?– с радостным ожиданием крикнула Соня.

  Никто на ее возглас не отозвался. Прошлась по комнатам – никого. Отметила чистоту и порядок в доме. Чувствовались заботливые женские руки. Мелькнула мысль, что отец все-таки помирился с матерью.

   В этот момент услышала, как кто-то завозился в коридорчике. Пошла навстречу. В комнату вошла незнакомая женщина. Увидев Соню, долго с любопытством рассматривала. Наконец заговорила:

  –Не иначе ты, Сонька?– спросила она.

  –Сонька, Сонька, – подтвердила гостья. – А где мои родные?

  Хозяйка молча прошла мимо, присела на скамейку. Неторопливо снимая платок, продолжала вглядываться в девушку. Наконец заговорила:

  –Ничего не скажешь, красавица! Настоящая королевна! Ты садись, будем чай пить.

  –Извините, где мои родители и кто вы?– начиная терять терпение, повторила свой вопрос Соня. Ощутила, как в нее вползает чувство тревожного волнения. Выдвинула из-за стола стул и присела в ожидании.

  –Так родители твои развелись еще при тебе. Мать долго куролесила тут, а потом укатила с каким-то приезжим в дальние края. С тех пор от нее ни слуху, ни духу. А отец месяца четыре уже как умер. Но успел перед смертью оставить завещание. Дом и гараж твои. Мы последние годы жили с ним вместе. Я осталась присматривать за домом. Знала, что рано или поздно ты приедешь. Сообщение тебе отправила на твою фирму.

   Услышанное так потрясло Соню, что она потеряла дар речи. Поначалу хоть и редко, но звонила домой. Потом как-то стало недосуг. Думала, приедет и все расскажет. Так будет даже интересней. А оно вот как обернулось! Будто сквозь туман, видела как хозяйка неторопливо принялась готовить нехитрый завтрак из яиц и чай. Потом предложила помыть руки и садиться за стол. За завтраком стала рассказывать:

  – Я дальняя родственница по линии бабушки. Катериной меня звать. Ты, наверное, не помнишь как подростком гостила у нас в деревне? Уже тогда красавицей была. Потому и узнала тебя. Ешь, проголодалась небось, дорога то неблизкая.

  Улучив минутку, пока хозяйка наливала чай, Соня спросила:

  –Что с отцом случилось? Когда я звонила последний раз, он казался бодрым, и даже собирался навестить меня?

  –Давно это было, Сонечка. Ты не обижайся на то, что я сейчас скажу. Отец и в самом деле собирался съездить в ваш город. Но накануне отъезда от своего давнего знакомого в полиции узнал, что тебя не раз задерживали как проститутку. Потом в городке эту новость только глухой с немым не обсуждали. Отца это сильно подкосило.