Текст книги "Погибель Империи. Наша история. 1918-1920. Гражданская война"

Автор книги: Николай Сванидзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

17 марта

17 марта 1918 года была упразднена Красная гвардия. 19 марта большевистское правительство, Совет Народных Комиссаров, принимает решение о широком привлечении в Красную армию старых военных специалистов, то есть бывших царских офицеров. И, наконец, до всего этого 14 марта 1918 года главный автор Октябрьского переворота Лев Троцкий назначен народным комиссаром по военным делам. Вскоре он станет наркомом и по морским делам. И будет называться в соответствии со стилистикой времени главвоенмором.

Ленин, который хотел назначить Троцкого на этот пост и уговорил его взять на себя создание новой армии, сделал абсолютно точный выбор. Троцкий станет отцом Красной армии.

До марта 1918 года в качестве большевистской военной силы действовала Красная гвардия. Это были разрозненные вооруженные отряды без единого командования. Они оказались эффективны в Петрограде при осуществлении переворота в Октябре 1917-го, при захвате власти в Москве, были активны на Украине. Но, по сути, эти отряды – чистая партизанщина. И в этом в условиях хаоса – потенциальная опасность. Кроме того, Красная гвардия не может заменить регулярную армию и не может существовать одновременно с армией. Поэтому с Красной гвардией закончено.

Ленин и Троцкий к этому моменту уже решили, кто будет создавать новую армию, которая будет защищать власть большевиков и распространять ее по территории России. Это будут делать бывшие царские офицеры, и они будут выигрывать Гражданскую войну для большевиков.

Такое решение было далеко не всеми понято в партийном руководстве. Категорически против: ортодоксальный левый Бухарин, руководитель штурма Зимнего Подвойский, бывший главковерх Крыленко. Решение Ленина – Троцкого действительно выглядело парадоксально. Большевики целенаправленно ломали предыдущее государство и путем агитации и популизма разваливали армию как одну из его основ. К марту 1918 года цель была достигнута, старая армия деморализована и распущена. После чего начался следующий этап ленинского плана. Теперь нужно создать армию заново. Многие в партийном руководстве отказывались понимать, как после непримиримой борьбы прибегнуть к услугам заклятых классовых врагов. Компромиссную позицию сформулировал соратник Ленина Зиновьев: мы берем бывших офицеров на роль денщиков и выбросим их, как выжитый лимон после использования.

К марту месяцу сами бывшие офицеры успели некоторым образом определиться. Часть ушла в Добровольческое белое движение. Такие, как Корнилов, Деникин, Марков, Дроздовский…

Непримкнувшие к белым не были красными, но они были разными.

Карьеристы, желавшие выдвинуться и идти вверх при любой власти. При нехватке специалистов у большевиков они почуяли свой шанс. Таким был Тухачевский. Это одна категория.

Другая категория – наивные, полагавшие, что, сотрудничая с большевиками, завладеют военными структурами и свергнут чуждую им власть.

Кроме того, офицеры, которые в условиях германского наступления готовы к борьбе против внешнего врага, но не согласны участвовать в Гражданской войне. Это называлось – пойти на службу в так называемую «завесу». То есть встать во главе новых воинских частей для решения задач на фронте против Германии. Пошедшие в «завесу» генералы и офицеры уговаривали себя, что продолжают старую военную службу, защищают Родину и, как обычно, не занимаются политикой. Они не отдавали себе отчета, что Советская власть не будет спрашивать, какие приказы они готовы выполнять и какие нет. Очень скоро они как профессионалы уже боролись внутри собственной страны с врагами большевиков.

Новый режим был им чужд, его цели в Гражданской войне были им отвратительны, но они ломали себя и работали, потому что капкан уже захлопнулся. Механизм этого капкана работал просто. В отношении военспецов, назначенных на командные должности в Красной армии, вышел приказ Троцкого: установить семейное положение бывших царских офицеров и на ответственных постах сохранять тех из них, чьи семьи находятся в пределах Советской России. И сообщить каждому под расписку – его измена повлечет арест его семьи и, следовательно, он берет на себя ответственность за жизнь родных и близких.

Пример ухода из этой ловушки – судьба Каппеля. Чтобы прокормить семью, недолго состоял на службе в штабе у красных, в боевых действиях не участвовал. С началом активной фазы Гражданской войны не пошел против своих убеждений, воевал на стороне белых. Гражданскую войну считал трагедией, а награждение орденами в этой войне недопустимым. Умер от ран. Семья настрадалась, но выжила.

Надо сказать, процент офицеров, объяснявших свой переход к красным пусть иллюзорными, но идейными мотивами, не был подавляющим. Абсолютное большинство было инертным. Эти офицеры были не способны прикладывать усилия и пробиваться на юг России к белым, даже если это соответствовало их убеждениям. Они пошли к красным просто потому, что не могли найти никакой работы. Им повезло в том смысле, что они не были расстреляны в первые же недели большевистского террора. Кто-то побывал под арестом, но чудом вышел. Но работы не было, их, бывших, не нанимали, семьи голодали. Они ничего не понимали в происходящем, они и раньше ничего не знали о жизни в стране. Кадетский корпус, военное училище, замкнутая офицерская жизнь. Их задача – выполнять приказ. Они больше ничего не умеют. Они потянулись бы к любому, кто вернул бы их в привычную систему координат. Большевики предложили им, голодным, пайки, дополнительные суточные, и эта офицерская масса пошла в Красную армию. Невзирая на то, что семьи окажутся в заложниках.

Из 20 красных командующих фронтами в ходе Гражданской войны – 17 были кадровыми офицерами старой армии. Начальники штабов фронтов – все бывшие царские офицеры. Из 100 командующих армиями – 82 бывших офицеров. Из 93 начальников штабов армий – 77 бывших кадровых офицеров. И ниже в таких же пропорциях. Ленин откровенно говорил: «Если бы мы не взяли их на службу и не заставили служить нам, мы не смогли бы создать армию». Все они на всех уровнях находились под неусыпным контролем Политуправления, комиссаров, особых отделов.

Ассимиляция бывших офицеров в новой среде не предполагалась. Отношение к профессионалам чисто потребительское, без благодарности за службу и победы на фронтах. Поощряется неприязнь солдат к военным специалистам.

Ненависть к командирам, офицерам, к золотопогонникам была сутью большевистской агитации до Октябрьского переворота. Ненавидеть и не выполнять приказы, можно убивать. Теперь, весной 1918 года, надо совместить работу золотопогонников и ненависть солдат. Это удалось большевикам.

В Красной армии любой мог указать на военспеца как на контрреволюционера с последующим унизительным избиением или просто расстрелом. В газетных передовицах писали: гарантировать вам, что вас не расстреляют по ошибке красноармейцы, мы не можем.

Командующий белой Добровольческой армией генерал Деникин высоко оценил работу, проделанную царскими офицерами у красных: «Вся дуга от батальона оборванцев к стройным войсковым единицам достигнута исключительно трудами военспецов. Их умелую и предательскую руку мы чувствовали в критическую минуту».

А как раз во время наибольших успехов Деникина с красными военспецами общался участник Первой мировой войны философ, историк Федор Степун и вспоминал: «Разговор шел в объективно-стратегическом стиле, но по глазам и за глазами у всех бегали какие-то странные огненные вопросы, в которых перемигивалось все: лютая ненависть к большевикам с острой завистью к успехам наступающих деникинских добровольцев; желание профессиональной победы своим коллегам, служащим теперь в Красной армии, с пониманием, что Красная армия не своя; и что Свои наступают там, у Деникина».

Спустя несколько лет после Гражданской войны начался отстрел старых военспецов. К концу 1930-х годов за редкими исключениями в живых не оставили никого.

22 марта

22 марта 1918 года началось формирование Первого Николаевского полка. Николаевский – не в честь государя-императора, полк не белый, а красный и назван по месту формирования – город Николаевск Саратовской губернии, где военным комиссаром служит Василий Иванович Чапаев. Вскоре Первый Николаевский полк будет переименован в Пугачевский, в честь Емельяна Пугачева, знаменитого вожака крестьянского бунта во времена Екатерины. Того самого бунта, о котором Пушкин сказал: «не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный».

К годовщине полка в газете «Революционная армия» за подписями Чапаева и Хренова выйдет статья, рассказывающая об истории создания этого военного формирования. «Да здравствуют славные борцы за свободу – красноармейцы Пугачевского полка! Вы много положили труда и сил, но впереди предстоит вам еще больше жертв». Чапаев, который возглавлял этот полк, в статье вспоминает своих подчиненных, командиров батальонов. «Вот, – пишет Чапаев, – командир третьего батальона товарищ Баулин был вдов и имел шесть человек детей, из коих пятерых отдал в приют, шестого взял с собой защищать свободу. Они оба погибли в кровавой схватке».

Эта в двух словах рассказанная история командира батальона Баулина – страшная и очень характерная именно для весны 1918 года. Собственно, сам Чапаев – такой же в психологическом плане типаж.

До призыва в армию в Первую мировую войну у Чапаева была жена и дети. Пока он был на фронте, жена с кем-то сошлась. Чапаев детей оставил у вдовы однополчанина, деньги регулярно высылал, но прямо говорил, что после истории с женой и к детям был равнодушен, не тянуло к ним. А воевать тянуло. Это вообще был характерный выбор между войной и детьми не пользу детей.

После Февральской революции с фронта попал в гарнизонный полк в Саратов. Кругом массовое брожение, он ничего не понимает, но решил, что надо в какую-нибудь партию вступить. Побыл у кадетов, потом, как он выражался, у «есеров». Услышал про анархистов, обрадовался: вот это то, что нужно, – воля, ни от кого никакого стеснения. Но тут встретил парня из большевиков, который произвел сильное впечатление революционными разговорами. После чего Чапаев сказал: «С тех пор всю анархизму кинул – сам в большевики вступил».

Он с ходу в 1917 году сделался виртуозом-налетчиком. Действовал вроде как по указанию местных большевиков. На самом деле вымещал собственную внутреннюю ярость. Он не терпел над собой никакого руководства, доверял только себе. Он был готовым полевым командиром и стал им в подвернувшихся обстоятельствах. Скакал по степи, из села в село, где хлеб изъять, где недовольство задавить. Он, что называется, безбашенный. С ним местные казаки предпочитали не связываться. О нем уже кругом знали, боялись. В этом смысле его звезда взошла еще до начала Гражданской войны.

В Самарской губернии в городе Николаевске в январе 1918 года на земском собрании делегаты не хотят поддерживать большевиков, хотят эсеров. Тут зашли вооруженные люди Чапаева, кого-то разогнали, кто не подчинился, тех арестовали. Люди Чапаева разместились на телеграфе, на вокзале. На следующий день собрали новый съезд, который под присмотром Чапаева подавляющим большинством проголосовал за советскую власть в Николаевском уезде.

Но недовольные ударили в набат, на площади возле собора собрался народ. Стали кричать, что коммунистов надо перевешать. Тут на площадь на автомобиле с пулеметом въехал Чапаев. Без всякого предупреждения открыл огонь по куполу собора. Все разбежались.

Действия Чапаева производят позитивное впечатление на руководство уездного большевистского комитета и его командируют в Балаково на подавление офицеров – противников советской власти. Опять успех. Дальше – в Большую Глушицу, снова против офицеров, потом против крестьян в селах Березово и Сулак. Следующие на очереди у Чапаева – жители Балакова, где в должности военного комиссара состоит брат Чапаева Григорий и там же проживает отец Чапаева. Жители Балакова бунтуют против большевиков, озверев, на площади убивают Григория Чапаева. Чапаев давит восстание. Это уже второй его погибший брат. Старший, Андрей, будучи на военной службе, в 1909 году за агитацию и подстрекательство против царя был осужден и казнен. Дочь Андрея Чапаева вспоминает об отношениях между двумя оставшимися в живых братьями – красным командиром Василием Чапаевым и Михаилом: «Михаил был женат на зажиточной лавочнице. После революции его раскулачивал собственный брат. Василий пришел к Михаилу: «Миша, у нас сейчас в Саратове организуется акционерное английское общество. Если ты продашь свои лавки, я вложу твои деньги под очень большие проценты». Михаил долго думал, потом все же отдал деньги Василию. Тот вложил их в укрепление Красной армии».

Подчиненные Чапаева не избалованы жизнью. Кто-то из чапаевских бойцов вспоминал: «Да меня сам Чапаев единожды «саданул». В смысле – однажды ударил. Боец добавляет: «Что будешь делать, коли надо?» Они вообще все битые, привыкшие, что их можно бить. И теперь сами с удовольствием бьют.

Для них, для всех, битых, 1918 год – это мощный выплеск эмоций. В занятых селах, в городках, кругом, постоянно, без всякой нужды, исключительно для самовыражения идет пальба, чуть притихающая к ночи. Одни вроде как «прочищают дуло», у других будто «случайно сорвалось». Кто-то по галкам стреляет.

Но бьются эти ребята лихо, озверело.

Весной и летом 1918 года отряды красных не проявляют стойкости, часто бегут. На этом фоне Чапаев и его бойцы совершенно исключительны. Чапаев природной харизмой, неподдельной народностью, дерзостью, отмороженностью, но сумел в своем отряде реализовать лозунг «Не отступать!». Причем без всякой партийно-политической работы. Вскоре это обстоятельство превратится в опасный недостаток.

С точки зрения партийного руководства, его надо немедленно встраивать в общий ряд, подчинять. Ретроспективно, зная судьбы других героев Гражданской войны, можно сказать, что Чапаеву достался счастливый конец: он погиб в бою.

1 апреля

1 апреля 1918 года в Москве на 1-й Мещанской улице анархисты захватили особняк. Эта информация сегодня на первый взгляд мало о чем говорит. Между тем это деталь общей картины и в столице, и в стране в целом на весну 1918 года. Захват анархистами особняка в центре Москвы 1 апреля не первый и даже не пятый случай. Это вообще очень интересная ситуация. После переезда большевистского правительства в Москву ВЧК размещается в особняке графини Соллогуб, описанном Толстым в «Войне и мире» как дом Ростовых. Этот дом, в котором теперь базируется ЧК, находится на Поварской улице. И по той же самой улице соседние здания в феврале-марте 1918 года оккупированы анархистами. Особняк Дункер, особняк Грачева, особняк Цейтлина, приятеля Бунина. Сам Бунин тоже живет на Поварской, но к нему в квартиру чудом не ввалились. Особняк Шлосберга, занятый анархистами, вообще через дом от ВЧК. А дальше – просто путеводитель по центру. Анархисты – везде. Знаменитый особняк Морозова в мавританском стиле на Воздвиженке. Особняк купца Коровина в Малом Власьевском, где потом Берия поселится. На Донской улице, на Гончарной, на Покровке, на Пресне, на Мясницкой, на Арбате, на Софийской набережной, на Малой Дмитровке, где находился так называемый «Дом анархии», главный штаб анархистов, охраняемый пулеметами и пушкой. Редакция газеты «Анархия» располагается в Настасьинском переулке, прямо рядом со зданием Российской ссудной кассы. В Москве насчитывается около двух тысяч активистов анархистского движения. Они состоят в разнообразных отрядах и группах, вот некоторые их названия: «Борцы», «Буревестник», «Буря», «Братство», «Смерч», «Немедленные социалисты», «Ураган». Названия соответствуют сути. Власть, захватить, поделить.

Программно действия анархистов предполагают захват чужого имущества с последующей раздачей бедствующему населению, то есть вроде как перераспределение нетрудовых доходов. Врываются в квартиры, выносят и вывозят все. Сами заселяются, втаскивают оружие. Награбленное часто продают на сторону. Все эти бандитские отряды входят в легальную организацию под названием «Московская федерация анархистских групп». Анархисты до весны 1918 года – союзники большевиков и реально контролируют часть Москвы.

1 апреля, когда 50 анархистов ворвались в особняк на 1-й Мещанской, хозяева в попытке защититься попросили разрешение от советской власти, на что получили ответ: «Советская власть еле дышит».

Заместитель председателя ВЧК Петерс в интервью корреспонденту газеты «Известия» не скрывал: «Анархисты представляли собой как бы вторую параллельную советской власти власть: они выдавали ордера (в смысле на захваты, аресты), у них была «Черная гвардия».

Анархисты становятся в жесткую оппозицию к большевикам после заключения сепаратного Брестского мира между большевистской властью и Германией. Анархисты называют этот мир актом морального бессилия. И в этом они находят поддержку в лице левых эсеров и части большевиков во главе с Бухариным. Анархисты быстро рекрутировали людей в свою «Черную гвардию». Их «Черная гвардия» по сути и по кадровому составу мало отличается от Красной гвардии. Свои идейные, плюс те же безработные, плюс те же любители чужого добра. И оружия у них полно. В стране, где народ возвращается с фронта, оружие в большом количестве в разных руках.

Кроме того, анархисты мешают большевикам в чисто бытовом плане. Они захватили отличные особняки, и большевикам, переместившимся из Питера в Москву, негде селиться.

Облегчает задачу для большевиков то обстоятельство, что жители города ищут спасения от разбоя анархистов и готовы молить о помощи хоть кого, даже советскую власть. Хотя ее революционные солдаты мало чем отличаются от «Черной гвардии» и уплотнять квартиры советская власть будет успешнее, чем анархисты. И забирать жилплощадь будет так же – вместе с вещами, мебелью, роялями, книгами, будет брать все, что захочет, и вместе с самой жизнью.

4 апреля анархисты, назвавшись чекистами, попробуют захватить еще один особняк. В бою с ними погибнут два милиционера, и их похоронят у Кремлевской стены. 9 апреля анархисты угонят автомобиль американского представителя Красного Креста. ВЧК ультимативно потребует вернуть автомобиль. Анархисты требования чекистов проигнорируют.

12 апреля начнется совместная спецоперация чекистских и красных военных подразделений под лозунгом борьбы с бандитизмом. Не против анархистов, а против бандитов. Будет 40 погибших с обеих сторон. Арестуют, по разным данным, от 500 до 800 человек. По завершении операции Дзержинский даст интервью газете «Известия», в котором заявит: «Мы ни в коем случае не имели в виду и не желали вести борьбу с идейными анархистами. И всех задержанных идейных анархистов мы освобождаем. И если, быть может, некоторые из них будут привлечены к ответственности, то только за прикрытие преступлений, совершенных уголовными элементами. Идейных среди задержанных очень мало, среди сотен – единицы».

В Кремле принимают пострадавших от грабежей для опознания лиц, их ограбивших. Свердлов на заседании ВЦИК 15 апреля скажет: «Несомненно, что те кольца и браслеты, и серебряные и золотые вещи, которые обнаружены, вряд ли могут иметь какое-либо отношение к идейному анархизму».

16 человек расстреляют.

Нет сомнения, что среди арестованных было много людей с криминальным прошлым. Воспоминания участников операции 12 апреля очень красочны: в домах, где раньше жили богатые купцы, грязь неописуемая. Пол завален разбитыми бутылками, роскошные потолки изрешечены пулями. Следы крови и человеческих испражнений на коврах. Бесценные картины изрезаны саблями.

Нет оснований сомневаться в этих описаниях: точно такую же картину оставили революционные солдаты и матросы после взятия Зимнего во время большевистского переворота в октябре 1917 года.

Но сразу после разгрома анархистов в Москве аналогичные спецоперации прошли в Витебске, Воронеже, Нижнем, Самаре, Петрограде, Таганроге, Царицыне, Туле, Курске, Тамбове. Советская власть усваивает важный урок: понятие «бандитизм» в широкой трактовке отлично работает в интересах борьбы с политическими оппонентами.

6 апреля

6 апреля 1918 года умер Савва Иванович Мамонтов, бизнесмен и меценат.

В день смерти Мамонтова Московский Совет принял постановление о национализации и переводе на свой текущей счет всех денежных сумм, принадлежавших Московскому купеческому обществу и находившихся в банках. Если бы Мамонтов не умер, действие новой власти было бы ему безразлично. У него не было средств. Более того, принятое новой государственной властью решение его бы не удивило. Мамонтов на своей шкуре уже прочувствовал, как российское государство относится к частному предпринимательству. И не суть, что раньше власть была царская, а теперь большевистская. Мамонтов лишился своего бизнеса задолго до большевиков.

Савва Иванович Мамонтов имел счастье и несчастье принадлежать к московскому старообрядческому купечеству, в рядах которого Морозов, Рябушинский, Щукин, Алексеев, Солдатенков, Абрикосов, Хлудов, Кокорев. Это люди во втором, в третьем поколении самостоятельно поднявшиеся из крестьян, с самого социального низа. Когда сейчас вспоминают российских дореволюционных предпринимателей, то, собственно, и называют обычно эти фамилии. Из Петербургского, столичного бизнеса сегодня вспомнят от силы Путилова. Этому есть простое объяснение. В Петербурге предпринимательской деятельностью были поглощены аристократические семьи в тесной связке с высшей бюрократией. Эти люди не стремились засвечивать собственные имена в бизнесе. Они имели доступ к государственному финансированию, к кредитованию, им был открыт доступ в доходную и перспективную военно-промышленную сферу. Московское купечество, напротив, остро нуждалось в доступе к капиталу, инвестициям, билось за выход в иные, кроме традиционной текстильной, отрасли промышленности.

Савва Мамонтов – из лидеров. Занимался железнодорожным строительством. Кроме того, в 1890 году Министерство финансов разрешило ему приобрести Невский механический судостроительный и вагоностроительный завод. Это была успешная заявка на ведущую роль в российской экономике, на конкуренцию с союзом аристократии и чиновничества.

Мамонтов-бизнесмен оказывается борцом с монополизмом в разных сферах. Это его личный mixfight с государством. Он открывает Частную оперу. С ней связан творческий взлет Федора Шаляпина. Декорации создает Михаил Врубель. Дирижирует Сергей Рахманинов. Но мамонтовский театр – это не только творческий успех, но еще и откровенный вызов. Поставлена «Хованщина» Мусоргского с темой гонения на раскольников и их противостояния с властью. Мамонтов лично занимался постановкой, вывозил труппу на Рогожское кладбище, чтобы артисты ощутили дух старообрядчества. В Москве спектакль имел необыкновенный успех, при показе в Петербурге – отторжение.

У Мамонтова в подмосковном «Абрамцево» собран цвет новой русской живописи: Серов, Васнецов, Коровин, Врубель, Нестеров, Левитан. Тут же Репин.

Мамонтов финансирует абсолютно новаторский журнал «Мир искусства». А это, помимо упомянутых, еще и Дягилев, Сомов, Бакст, Бенуа. Александр Бенуа писал о Мамонтове: «Промышленник по профессии, но художник в душе, безудержный, неустрашимый».

Мамонтов был членом-учредителем Музея изящных искусств в Москве – нынешнего Пушкинского и другом его создателя профессора Ивана Цветаева, отца Марины Цветаевой. В 1897 году Цветаев поздравил Мамонтова с завершением строительства Ярославско-Архангельской железной дороги, которая должна способствовать развитию российского Европейского Севера.

Но именно этот проект обернется крахом всего мамонтовского бизнеса. В 1899 году против Мамонтова возбуждено уголовное дело по обвинению в противозаконных финансовых махинациях с корыстной целью.

Существует описание мамонтовского дела, можно сказать, из первых рук – от прокурора Московского окружного суда Алексея Лопухина, который вел это дело. А Лопухин сам по себе человек примечательный. Он станет руководителем политического сыска. При этом будет противником использования провокаторов. И именно он подтвердит потом, что самый знаменитый эсеровский боевик Евно Азеф был одновременно полицейским агентом. За эту информацию Лопухин будет сослан в Сибирь.

Так вот, в своих записках Лопухин рассказывает, что железнодорожная ветка от Вологды до Архангельска, которую строил Мамонтов, была в то время бездоходной. Неясно, кто по ней поедет, что по ней повезут. Север – не развитый экономический регион. Соответственно, никто не хочет вкладывать деньги, инвестиций катастрофически не хватает. А так как железнодорожное строительство в мамонтовском бизнесе связано с работой его заводов, все вместе оказывается на грани банкротства. Как положено в бизнесе в России, Мамонтов прибег к противозаконным фиктивным финансовым действиям и создал видимость кредитоспособности своих предприятий. Одновременно он добился концессии на строительство высокодоходной дороги Петербург – Вологда – Вятка. При этом Мамонтов изложил Министерству финансов свою реальную затруднительную ситуацию. Министр финансов Витте дал добро, Госсовет утвердил решение. Будущее мамонтовских проектов выглядело лучезарно. И тут Витте резко отменил свое решение. После чего и началось уголовное преследование. Мамонтова, которому было под 60, посадили в тюрьму. Пообещали выпустить под залог, но в последний момент сумму залога увеличили в 6 раз. И Мамонтов отсидел 5 месяцев в одиночке. Выпустили под домашний арест по медицинским показаниям. Присяжные на суде не нашли в действиях Мамонтова корыстного умысла. Суд оправдал его, но признал должником, и все имущество Мамонтова пошло с молотка. Решение министра Витте и уголовное преследование обвалили акции на бирже, и они были отчуждены в казну по убыточной цене. Это было банальное рейдерство со стороны государства с последующей передачей бизнеса своим клиентам.

Мамонтов-бизнесмен полагал, что самодержавие должно быть ограничено, а власть отделена от бизнеса. Что пойдет на пользу российской экономике. Но этого не случилось. Мамонтов умер без иллюзий по поводу неприкосновенности частной собственности для российской власти.

Помимо всего прочего, Мамонтов известен как отец «девочки с персиками», которую художник Серов написал в те времена, когда государство еще не положило глаз на мамонтовский бизнес.