Текст книги "Гроссмейстер сыска"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 7

Крячко выглядел необычно озабоченным. Он даже не стал спрашивать у Гурова, о чем тот беседовал с генералом, а сразу огорошил сообщением, что в Жулебино только что взяли предполагаемого убийцу Скока.

– Я тут без тебя дежурному позвонил. Туманов какого-то наркомана взял, – покачивая головой, сказал Стас. – С риском для жизни, говорят.

– Для чьей жизни? – спросил Гуров.

– Этого дежурный не уточнял. Но вообще-то наркоману досталось больше. Он вроде бы сейчас в хирургии, а у него на квартире оперативная группа шурует. Мы едем?

– А куда мы денемся? – рассеянно спросил Гуров. – Нам же надо незаслуженные лавры пожинать. Туманов для нас каштаны из огня таскает, а мы тут прохлаждаемся…

– Ты вроде расстроился, Лева? – участливо спросил Крячко. – Не стоит. Цыплят по осени считают.

– Ничего я не расстроился, – огрызнулся Гуров. – Что выросло, то выросло. Поехали! Все равно нам в ту сторону.

Выяснив через оперативного дежурного адрес, по которому работала группа Туманова, они поехали в Жулебино. По дороге Гуров молчал. Крячко на этот раз предпочел тоже держать язык за зубами. По настроению друга он понял, что тот сегодня особенно не расположен к шуткам.

Когда они прибыли на место, группа уже заканчивала работу. Туманов встретил Гурова сдержанно, но по интонациям и загадочному блеску глаз чувствовалось, что он чрезвычайно доволен своим успехом.

Предполагаемого убийцу взяли прямо на квартире, в обычном многоэтажном доме, находящемся всего в двух кварталах от дома Скока. Едва попав в это жилище, Гуров с первого взгляда понял, какого сорта люди здесь обитают. Обстановка в квартире была чрезвычайно скудной – старая, полуразвалившаяся мебель, обшарпанные полы и стены, голые электролампочки под потолком. Картину довершали батареи пустых водочных и пивных бутылок, буквально загромождавшие кухню. Кроме того, сейчас здесь повсюду были видны следы погрома – входная дверь сорвана с петель, на полу в прихожей темнело бурое пятно засохшей крови. В комнатах до сих пор стоял запах пороховой гари.

– А вы тут не скучали! – заметил Гуров, оглядывая помещение.

– Бешеный оказался, зараза! – с чувством сказал Туманов, закусывая зубами мундштук папиросы и щелкая с размаху спичкой по ребру коробка. – Напрочь чокнутый! Нам информацию дали, что он опасен, но такого даже я не ожидал. Представляешь, тихо-мирно звоним ему в дверь – откройте, милиция! Участкового местного специально с собой взяли, чтобы не нервировать гада. А он то ли почувствовал что, то ли глюки у него начались – без разговоров ба-бах через дверь из обреза! Участкового чудом не задело! Можно сказать, подфартило мужику. Он, бедняга, уже и не рад был, что нас на этого типа вывел.

– Это который? Не тот, что вчера у Скока был? – спросил Гуров.

– Он самый, – самодовольно усмехнулся Туманов. – Местный Анискин. Забавный мужик. Но, надо отдать должное, преступника он вычислил.

– Как это?

– А он на ус намотал показания этой дамочки, соседки Скока, и пошел после дежурства по адресам. Он же своих подозрительных всех знает! Ну и вроде по своим каналам выяснил, кто мог ошиваться вчера ночью в подъезде у Скока. Потом позвонил нам. Тут дело еще в том, что сначала он с этим типом сам разговаривал и тот повел себя подозрительно…

– А где сейчас участковый? – поинтересовался Гуров.

– Отпустил я его, – сказал Туманов. – Мужик и так после дежурства, да еще чуть пулю в живот не схватил. Пусть отдыхает!

– А из наших никто не пострадал? – спросил Гуров.

– Бог миловал, – снисходительно заметил Туманов. – Пронесло. А вот этому другу не повезло – пришлось стрелять. Схватил пулю в мягкие ткани плеча. Сейчас его хирурги штопают. А мы вот порылись немного… Между прочим, фрукт, доложу я тебе! Мы у него тут два пакета с марихуаной обнаружили, белого порошка пару граммов – очень на героин смахивает, коробку с патронами для «Макарова»… Про обрез я уже не говорю.

– Поздравляю, – сказал Гуров. – А мне сказали, что ты убийцу Скока взял.

Туманов нахмурился, внимательно посмотрел на Гурова.

– А ты считаешь, что он не мог убить? – спросил он почти враждебно. – Да ты бы видел, как он тут бесновался! Чуть нас всех не перекусал.

– Убить-то, наверное, мог, – сказал Гуров. – Вопрос – убил ли?

– Ну это пускай следователь доказывает, – буркнул Туманов. – Ему карты в руки. Только уж больно много совпадений. Биография – раз, наркотики – два, в подъезде у Скока был – три… И потом, чего он так взвился, когда мы к нему пришли? Чуял, значит!

– Может, и чуял, – согласился Гуров. – Только пока никаких доказательств я не вижу. Неизвестно даже, тот ли это человек был в подъезде.

– Ничего, та дамочка наверняка его опознает! – заявил Туманов.

– Вот этого я и боюсь, что наверняка, – сказал Гуров. – Помнится мне, ты сам ей говорил, что в ее глазок ни черта не разберешь. И к тому же тот человек в капюшоне был. Что же ты сам себе противоречишь?

– Не знаю, чего ты ко мне пристал, Лев Иванович! – Туманов начинал нервничать. – По-твоему, этого отморозка брать не надо было? Не понимаю я тебя! Считаешь, что не он убил Скока, – твоя проблема. Я-то тут при чем?

– Да нет, ты тут как раз ни при чем, – сказал Гуров. – Не обращай внимания. Это я просто размышляю вслух… Лучше скажи, вы здесь нашли что-нибудь, имеющее отношение к убийству Скока? Может быть, какие-то вещи, может быть, перчатки? Убийца-то, судя по всему, в перчатках работал. Куртку с капюшоном?

– Представь себе, куртку нашли! – еще не до конца успокоившись, сказал Туманов. – Даже со следами, похожими на следы крови. А вот с вещами напряженка. Кроме наркоты и этой рухляди, которую ты видишь, нет у него никаких вещей. А если и были, то он давно их кому-то снес.

– Ну слава богу, что куртку нашли, – заметил Гуров. – Боюсь только, как бы на этой куртке вся доказательная база не выстроилась!

– Старый ты стал, Лев Иванович, – с плохо скрываемым раздражением сказал Туманов. – Брюзжишь, все тебе не так… А по-моему, все идет как надо. Сам знаешь, какие они, наркоманы. Ему за червонец зарезать ничего не стоит. А бывает, что и вообще без причин. Ничего хитрого, если он на Скока набросился. Тот, может, сказал чего или посмотрел не так…

– Да, это мотив, – иронически проговорил Гуров. – Сильный мотив, а, Стас?.. Ваш наркоман, конечно, плохой человек. Но ведь мотива-то нет! И свидетелей нет. И орудие убийства…

– А что орудие убийства? – в запальчивости возразил Туманов, а потом вдруг махнул рукой и сказал с досадой: – Не буду с вами, господин полковник, спорить. Ни чин, ни опыт не позволяет. Да и к чему нам собачиться? Пускай прокуратура решает и суд. Наше дело ловить, правильно?

– Держать и не пущать, – вставил Крячко. – Все правильно. Пошли, Лева? По-моему, мы не туда попали. Нам убийцу искать надо.

Туманов вытряс из пачки «Беломора» очередную папиросу и закурил, насмешливо поглядывая на Гурова.

– Понятно, – сказал он. – Большому кораблю – большое плавание.

– Вроде того, – ответил Гуров. – А все-таки мне странно, Туманов, что ты так быстро мнение поменял. Вчера еще на месте преступления говорил одно, а теперь диаметрально противоположное. Неужели ты веришь, что Скока убил зачуханный наркоман из-за косого взгляда?

– Да ни во что я не верю, – в сердцах сказал Туманов. – Я же уже все объяснил. Пусть над этим думают те, кому положено. Я свое дело сделал – изъял социально опасного из общества. И из-за чего я должен переживать?

– Пожалуй, тебе теперь действительно не из-за чего переживать, – согласился Гуров. – Не то что нам. У нас с полковником Крячко переживания еще и не начинались. Будь здоров, Туманов! У нас дела.

– Куда теперь? – деловито осведомился Крячко, когда они вышли на улицу.

– Давай сделаем так, – предложил Гуров. – Ты сейчас двигай в дом Скока. Выясни, где у него гараж находится. Да еще поспрашивай соседей – особенно с первого этажа, – не видели ли они ночью машину, на которой Скок приехал. Ну и вообще, что они про покойника знают… А я сейчас двину в местный РОВД. Нужно участкового Головко повидать. Думаю, часа нам с тобой хватит. Через час встречаемся здесь же, на этом месте.

Они разошлись. Гуров отправился в местное отделение милиции и выяснил домашний адрес старшего лейтенанта Головко. Жил он неподалеку, но Гурова предупредили, что, возможно, Головко дома еще и не появлялся.

– Только что ушел, и сколько будет добираться – неизвестно, – объяснили Гурову. – Никак в себя прийти не может. Разрядиться нужно. Все-таки не каждый день в тебя из обреза стреляют…

В этих словах Гурову послышался вполне определенный намек. Однако ему все-таки повезло. Старшего лейтенанта он застал дома. Правда, тот уже успел немного «разрядиться» и встретил Гурова слегка навеселе. Гуров постарался сделать вид, что ничего не замечает.

– Добрый день, Денис Степанович, – сказал он. – Узнаете меня? В милиции дали ваш адрес…

– Ну ясное дело, узнаю! Елки-палки, Лев Иванович! – умилился участковый. – Милости прошу! Правда, у меня не убрано, и вообще… – От него явственно пахло водкой.

Головко был в форменных брюках и не очень чистой нательной рубахе, ворот которой он все время стыдливо старался прикрыть.

– Ничего страшного, – подмигнул Гуров. – Мы же с вами не женщины, которых это смущает. Я пришел поговорить.

– Ясное дело! Если не возражаете, пройдемте на кухню! Там у меня вроде приемной. В комнате, там даже и сесть-то негде… Жена, понимаете, болеет, и вообще… – участковый суетился и никак не мог сосредоточиться.

– На кухню так на кухню, – кивнул Гуров. – Скажу вам по секрету, я и сам имею слабость к этой части дома. Все мои друзья собираются у меня исключительно на кухне. А что у вас с женой? Может быть, помощь нужна?

Головко махнул рукой.

– Да какая помощь! Немолодая уже, вот и хворает. Давление, там, по-женски чего-то, не знаю… У них, у баб, так – как к пенсии дело идет, так одни болячки. Не обращайте внимания!

Они прошли на кухню. Здесь было накурено и шумел почему-то не закрытый кран над раковиной. На кухонном столе стояла сковорода с жареной картошкой, банка соленых огурцов, рыбные консервы и начатая бутылка водки.

– Присаживайтесь, Лев Иванович! – прогудел хозяин, деликатно подталкивая Гурова к столу. – Чем богаты, тем и рады! Не откажите рюмочку… За встречу, так сказать.

– Рюмочку – пожалуй, – кивнул Гуров. – Но не более того. У меня дела.

Они выпили, и Головко с большим энтузиазмом сообщил:

– А я ведь не так просто пью, Лев Иванович! У меня сегодня типа второй день рождения. Я ведь сегодня чудом уцелел, ей-богу! В сантиметре прошло! От страха до сих пор в животе урчит… А знаете, как было дело?

– Знаю, – кивнул Гуров. – Я только что оттуда. Туманов мне рассказал. Неприятно, конечно, но все хорошо, что хорошо кончается. Долго жить будете, Денис Степанович. Вы мне расскажите, как так получилось, что вы на этого человека вдруг вышли? Я, честно говоря, не ожидал, что у вас это так быстро получится.

– Да я же вам обещал, – будто оправдываясь, сказал Головко. – Наведался кое-куда, с людьми поговорил… Ну и подсказали мне, что вчера около того дома Гамак отирался. Гамаюнов то есть, Василий Иванович, – тезка он Чапаеву. А человек, прямо скажем, подлый до невозможности. Скотина, а не человек. Между прочим, он все время около того дома пасся. Я насчет этого давно себе заметку сделал. Если честно, я вчера сразу на него и подумал, только проверить хотел.

– И зачем же этот Гамак там отирался? – спросил Гуров.

– Да все просто, – сказал Головко. – Баба там у него. А точнее сказать, девчонка молодая. На одной площадке со Скоком живет. Так что все сходится. Никудышная, скажу вам, девица! Родители у нее порядочные люди, всю жизнь трудятся. А она не знаю в кого – выпивает, дружбу вот с такими, как этот Гамак, водит, ну и прочее… А ведь на этом Гамаке пробы ставить негде, рецидивист! Ему уж за тридцать, поганцу, а выглядит на все сорок, ну… А ей едва двадцать исполнилось! Если бы у меня такая дочь была – со стыда бы сгорел, ей-богу!

– А у вас дети есть? – поинтересовался Гуров.

Головко развел руками.

– Не сподобил господь! – со вздохом сказал он. – В чем-то мы, видно, с Лидией Михайловной перед ним провинились. Она, я полагаю, еще и из-за этого самого болеет. Женщина, которая не родила, это, Лев Иванович, трагедия, можно сказать. Получается, она жизнь напрасно прожила вроде… А отсюда, само собой, и болячки… Ну это-то вам не интересно, извините!

– Бывает, Денис Степанович, – сказал Гуров. – Вот и у меня детей нет. Кто знает, может, там наверху все это, и правда, подсчитывается? А потом тебе счет и предъявят – и выйдет, что ты зря небо коптил!.. Но не будем о грустном. Давайте вернемся к нашему Гамаку. Вы вроде обещали мне первому позвонить, если что разузнаете?

– Звонил, Лев Иванович! – вытаращил глаза Головко. – Вот клянусь, звонил! У вас никто трубку не брал!

Гуров с некоторым смущением вспомнил, что оставил мобильный телефон в машине, когда заходил в мастерскую «Трек-Супера», и постарался сменить тему.

– А сначала-то я вообще хотел с этим Гамаюновым по душам поговорить, – объяснял дальше Головко. – Тут ведь дело в чем? Эта девица, которую он с пути сбивает, – Сиротина Ирина Петровна, – она же в отъезде сейчас. Ее родители в Кисловодск отправили к тетке – вроде надеются, может, она там про своих дружков забудет. А этот Гамаюнов все равно каждую ночь под окнами у Сиротиных мотается – думает, вдруг приехала. Может, там еще чего у него на уме, не знаю. Знаю только, что людям от него одно беспокойство. Ну я и пошел к нему прямо на дом. Такие, как он, встают поздно. У них жизнь ночная, сами знаете. Ну, постучал я, потребовал открыть по-хорошему.

– А он что?

– А он ко мне с угрозами. Особенно когда я его про вчерашнюю ночь спросил. Буквально озверел. Не человек, а горячка белая. Ну, я подумал-подумал и в МУР позвонил, капитану Туманову. Соображения ему свои высказал. Ну, а дальше вы знаете…

– Да, дальше я знаю. Что же, выходит, вы тоже, Денис Степанович, думаете, что Гамаюнов имеет отношение к убийству Скока?

– Кто его знает! – Головко озадаченно поскреб затылок. – Скорее всего, не имеет. Я еще вчера подумал, что не мог он этого сделать. Вы же видите, какой он, – чуть что, сразу орать и за ружье хвататься. Псих, одним словом. А тот, который убил, человек аккуратный и с железными нервами. Скок ведь мужчина не маленький – чтобы его с одного удара завалить…

– Ну, а если соседка Скока вдруг опознает Гамаюнова? Тогда что?

– Тогда ему туго придется, откровенно скажу. У нас ведь знаете как… У него за плечами три ходки, покушение на представителя власти, незаконное хранение оружия, наркотики опять же… Запросто могут и это убийство повесить, ничего хитрого.

– Вот и я этого опасаюсь, – доверительно сказал Гуров. – Не потому, что жалею этого Гамаюнова, а потому, что, когда дело остается нераскрытым, проигрывают все.

– Это верно, – вздохнул Головко. – Да что же делать? Так уж у нас заведено.

– Искать надо! – твердо сказал Гуров. – Возможно, понадобится ваша помощь, Денис Степанович. Вы как на это смотрите?

– Всегда готов! – серьезно сказал Головко. – Только скажите, Лев Иванович. Если чего, вы теперь знаете, где я живу. Заходите в любое время дня и ночи. У нас запросто.

– Обязательно загляну, – пообещал Гуров, поднимаясь из-за стола. – А вы не стесняйтесь. Если жене требуется хороший врач, я, наверное, мог бы помочь.

Головко с кривой улыбкой махнул рукой.

– Оклемается! – грубовато пошутил он. – А вы уже уходите? Может, это… на посошок?

Гуров подумал и тоже махнул рукой.

– Где наша не пропадала! – отчаянно сказал он.

Глава 8

Ему пришлось ждать Крячко не менее тридцати минут. За это время набежали тучи, и начал накрапывать противный мелкий дождь. Гуров включил дворники на ветровом стекле и без энтузиазма принялся разглядывать унылый пейзаж за окном.

Этот пригород Москвы не очень нравился ему, хотя, наверное, по-своему это был довольно уютный уголок, даже имевший некоторые преимущества перед центром. Гуров охотно верил словам Головко о том, что Жулебино – место относительно безопасное. Только лично для него это сейчас не имело никакого значения. Для него Жулебино сейчас превратилось, образно говоря, в кровоточащую занозу, не удалив которой он ни за что не смог бы успокоиться.

То, что он узнал, только прибавляло сомнений. Гуров категорически не мог поверить, что это мастерское, хладнокровно осуществленное убийство совершил неуравновешенный наркоман. Как предполагает Туманов, причиной могла стать банальная размолвка. Но тогда вряд ли этот псих стал бы караулить момент, когда удастся без помех перекусить Скоку тормоза. Он попросту сбегал бы домой за обрезом и решил это дело, не откладывая в долгий ящик. Нет, тут что-то другое.

Когда появился Крячко, дождь припустил уже не на шутку. Стас влез в машину, отряхиваясь, как пес после купания.

– Погодка! – сказал он удивленно, будто никак не предполагал, что осенью в Москве возможны дожди. – Давно ждешь? Извини, заболтался с хорошими людьми. Время в таких случаях течет совсем незаметно… Однако что я чую? Здесь определенно пахнет водкой «Кристалл» и соленым огурцом. А вы неплохо проводите время, товарищ полковник, пока ваши подчиненные в поте лица своего роют землю в поисках загадочного убийцы!

– Я тоже не развлекался, – усмехнулся Гуров. – Не мог отказать нашему бравому участковому. Он празднует свой второй день рождения. Между прочим, этот служака далеко не так глуп. Во всяком случае, рассуждает он вполне здраво. Капитану Туманову он, пожалуй, даст сто очков вперед.

– И чего же такого ты от него узнал?

– Ну, во-первых, этот человек – кличка Гамак, – кажется, действительно был вчера ночью в подъезде у Скока. У него там пассия – беспутная дочь хороших родителей. Но не в этом дело. Головко его хорошо знает и не думает, что Гамак имел какое-либо отношение к Скоку. А версия, которую выдвигал сегодня Туманов, не проходит. Если бы между Гамаком и Скоком была бытовая ссора, она завершилась бы шумной и безобразной дракой – наподобие той, что произошла во время задержания Гамака. Участковый говорит, что он абсолютный псих. Невозможно представить, что он стал бы надевать перчатки, прежде чем схватиться за нож. Тем более втихаря портить тормоза у машины. Это не в его стиле.

– Понятно, – сказал Крячко. – Насчет гаража я разузнал. Мужики из дома Скока разъяснили. Можем проехать туда прямо сейчас. Наверняка к этому часу там будут собираться местные автовладельцы. Правда, сейчас дождь… Кстати, о дожде! Поговорил я с соседями. И одна старушка, которая живет в том же подъезде, рассказала мне интересную вещь. Оказывается, она вчера не спала – у нее вообще нет сна, когда идет дождь. И вот она видела, как часа в три ночи к дому подъехало такси – обычное такси, «Волга» с шашечками по бокам. Из него вышел Скок и какая-то женщина.

– А твоя старушка в этом уверена? – перебил Гуров.

– В чем? Что это была именно женщина? – спросил Крячко. – Старушка в этих вопросах – человек неискушенный. Возможно, это был трансвестит. Но выглядел он как женщина.

– Ладно, проехали, – поморщился Гуров. – Я тебя спрашиваю, она уверена, что это был именно Скок?

– Абсолютно! Тут она не могла ошибиться. Она почему-то терпеть не может Скока. Называет его «этот рыжий». Говорит, что он постоянно водит к себе баб, и каждый раз новых.

– И что было дальше?

– Да ничего особенного. Они отпустили такси и вошли в подъезд. Больше она ничего не видела.

– Вот так, значит? – задумчиво сказал Гуров. – Ищите женщину. Ты что-нибудь понимаешь?

– Самую малость, – признался Крячко. – Господин Скок, по-видимому, где-то развлекался до глубокой ночи, а потом подцепил женщину и повел ее к себе домой. А потом его проткнули шилом. Жуткая история.

– История не просто жуткая, – заметил Гуров. – На мой взгляд, она еще и жутко загадочная. Если в три часа ночи тут была женщина, то куда она потом делась?

– Это вопрос! – уважительно сказал Крячко. – Есть какие-нибудь соображения?

– Ума не приложу, – честно сказал Гуров. – Судя по всему, она должна была стать, по крайней мере, свидетельницей убийства, если не еще одной жертвой. По идее, должно было быть много женского крику, борьбы, крови… Но никто из соседей, кроме твоей бабушки, не говорил ни про какую женщину. Что это может значить?

– Она успела убежать? – предположил Крячко. – Или, возможно, она была наводчицей, сообщницей – черт ее знает.

– А если убийцей? – неожиданно спросил Гуров.

Крячко озадаченно почесал в затылке.

– Ты серьезно? – сказал он. – Как-то больно не по-женски все это выглядело. Может, на самом деле – трансвестит?

– Ладно, трепаться потом будешь, – заявил Гуров. – Давай командуй, куда ехать.

Крячко махнул рукой.

– Значит, жми пока прямо, а через пару кварталов сверни налево. Где-то там должны быть гаражи, если я чего-то не напутал.

Однако ориентиры, названные им, несмотря на расплывчатость, оказались довольно точными, и вскоре Гуров остановил машину возле своеобразного гаражного городка. Выстроившиеся в три аккуратных ряда частные гаражи образовывали как бы три замкнутых переулка. Вся территория была выложена асфальтом, темным от дождя.

От поворота хорошо просматривались все три ряда гаражей. Некоторые из них были открыты. Возле одного из гаражей мокли под дождем чьи-то «Жигули».

– Будем методически объезжать один гараж за другим, или попробуем действовать методом тыка? – поинтересовался Крячко.

– Мог бы хотя бы спросить, в каком ряду у Скока гараж, – проворчал Гуров.

– Такие вещи на пальцах все равно не объяснишь, – важно сказал Крячко. – Поэтому и не стал спрашивать.

– Значит, будем действовать методически, – решил Гуров.

Они медленно подъехали к ближайшим гаражам и остановились около первых открытых ворот. В темноте гаража белел капот легковушки и сновали какие-то тени. Оперативники вышли из машины и подошли поближе.

– Эй, хозяева! – окликнул Крячко, заглядывая внутрь гаража.

Из темного угла выдвинулись две мужские фигуры. Предположительно это могли быть отец с сыном – когда мужчины приблизились, Гурову бросилось в глаза их внешнее сходство.

– В чем дело? – не слишком любезно спросил мужчина постарше, изучающим взглядом рассматривая незваных гостей.

– Да вот, друг, ищем один гараж, – по-свойски сказал Крячко. – Может, подскажешь, где он тут может быть?

– Гараж? Какой такой гараж? – недоверчиво спросил мужчина, вытирая руки промасленной тряпкой.

– Да, говорят, тут ставил машину господин Скок. Слышали про такого? Вот его гараж нам и нужен.

Младший тут же шагнул вперед и торопливо, стремясь блеснуть осведомленностью, выпалил:

– Так это который депутат, что ли? Сейчас я вам все объясню. Все очень просто…

Но больше он ничего сказать не успел, потому что старший, бесцеремонно оттеснив его плечом в сторону, сурово и даже с каким-то вызовом обратился к оперативникам:

– А вы сами-то кто будете, господа хорошие? Что-то я вас раньше никогда не видел!

– Может быть, это ваше счастье, – философски заметил Крячко. – Что не видели. Мы из милиции. Полковник Гуров и полковник Крячко. Желаете посмотреть наши документы?

Мужчина, кажется, растерялся и заметно обмяк. Когда он заговорил, в голосе его появились неловкие, извиняющиеся интонации:

– Вот, значит, как? Из милиции? А я думаю, что за люди? Мало ли чего… У нас тут тоже, бывает, по гаражам шарят. Приходится соблюдать бдительность, правильно?..

– Совершенно верно, – нетерпеливо кивнул Крячко. – Бдительность еще никому не вредила. Даже наоборот… Так как насчет Скока?

Молодой парень опять открыл рот, но старший, уничтожающе посмотрев на него, перебил:

– Это вы, наверное, про того деятеля из пятнадцатого дома, которого вчера в подъезде убили? Да вроде здесь у него гараж. А точнее не скажу. В нашем ряду нет, это уж точно.

– Да в третьем ряду его гараж! – обиженно прогудел младший. – Он еще совсем недавно «Форд» купил, зеленый… Могу показать примерно.

– Ну покажи! – жизнерадостно сказал Крячко.

Отец казался недовольным, но возражать не стал – махнул рукой: показывай, мол! Парнишка с чрезвычайно значительным видом уселся в «Пежо» и важно сказал: «Поехали!»

По-видимому, он рассчитывал, что оперативники в награду посвятят его в некоторые тайны, связанные с нашумевшим в районе убийством. Но, к разочарованию парня, едва местоположение гаража выяснилось, Гуров безжалостно спросил его:

– Обратно-то на своих двоих добежишь? Надеюсь, не размокнешь? Спасибо за помощь, но нам с полковником тет-а-тет потолковать надобно.

Разочарованный мальчишка поплелся к себе в гараж, а оперативники, оставшись вдвоем, внимательно осмотрелись. Гараж Скока ничем не отличался от прочих приземистых кирпичных строений, плотно лепившихся друг к другу. На железных воротах, снабженных внутренним замком, красовался еще один, навесной. Гладкая темная сталь была покрыта дождевыми каплями.

Из гаража напротив вышел военный летчик с погонами капитана и с любопытством посмотрел на оперативников, которые в задумчивости мокли возле чужого гаража.

– Кого-то ищете, мужики? – доброжелательно спросил он.

– Можно сказать и так, – согласился Гуров. – Вижу, у вас гараж напротив. Вы, наверное, должны были знать Скока Юрия Леонидовича?

– А это того, у чьего гаража вы стоите? – догадался летчик. – В принципе, я его не знаю, но, когда встречаемся, здороваемся. А что вы хотели? Если рассчитываете узнать от меня его адрес, то тут я вам ничем не помогу.

– Спасибо, адрес мы и сами знаем, – сказал Гуров. – Мы хотели бы узнать, часто ли вы его здесь встречали и не видели ли вы его здесь три дня назад утром?

На лице военного появилось выражение недоумения. Он пожал плечами и несколько настороженно произнес:

– Странное дело! Прямо как на допросе. Вы случайно не из милиции?

– Из милиции, угадали, – усмехнулся Гуров. – Но далеко не случайно. Вы еще не слышали, что прошлой ночью господина Скока убили?

– Да ну? – удивился летчик, не особенно, впрочем, огорчившись, и тут же добавил: – Тогда понятно.

– Что вам понятно? – быстро спросил Крячко.

– Понятно, почему утром к нему в гараж посторонние заходили, – сказал летчик. – Наверное, ваши, из милиции… А я еще удивился – ни свет ни заря, и физиономия вроде незнакомая. Но человек с виду приличный, действовал уверенно, ключами ворота отпер…

– Стоп! – сказал Гуров. – А почему вы решили, что этот человек из милиции?

– Почему? – растерялся капитан. – Да нет, ничего я не решил. Это сейчас, когда вы мне сказали, я подумал, что, может, из милиции… А утром меня, честно говоря, не очень-то это и заинтересовало. Мне на службу надо было. А кто там, чего – разбираться некогда. Конечно, если бы гараж, скажем, взламывали, тогда другое дело… Может, пока сюда ко мне зайдем? А то что под дождем-то стоять…

Они зашли под крышу гаража, и Гуров сказал:

– Значит, поведение этого человека вас не насторожило. Тогда ответьте нам на такой вопрос. Может быть, вы сумели запомнить, как этот человек выглядел и что именно он в гараже делал?

– Трудно сказать, – замялся летчик. – Приличный мужик. Крепкий такой, лет тридцати пяти. С утра, а при галстуке. Движения все такие уверенные – ни за что не подумаешь ничего такого… Да, между прочим, мне еще показалось, что я его здесь и раньше видел. Может, даже со Скоком этим. Вообще, я не уверен. Может, просто похож. Внешность у него такая – распространенная, что ли…

– Ну, хорошо, – сказал Гуров. – А что он здесь делал, не поняли?

– Признаться, не присматривался. Но, по-моему, он совсем недолго здесь был. И еще мне показалось, что в гараже у Скока машины не было. Этот мужик туда зашел, покрутился там немного и вышел. Когда я отъезжал, он уже, кажется, ворота запирал.

– Опознать этого человека смогли, если бы увидели? – спросил Гуров.

– Пожалуй, смог бы, – ответил летчик. – А вы его поймали?

– Тайна следствия, капитан! – строго произнес Крячко.

Военный сделал понимающее лицо.

– Совсем не обязательно вы видели преступника, – заметил Гуров. – Просто мы сейчас разбираемся с этим делом, и нам важна каждая мелочь. Поэтому, если вас не затруднит, оставьте нам свои координаты, капитан.

– Нет проблем, – сказал летчик и продиктовал Гурову номер своего телефона. – Тимофеев Евгений Сергеевич. Капитан ВВС.

– Прекрасно, – сказал Гуров. – Может быть, и не придется вас тревожить. Но, как говорится, курочка по зернышку клюет. Всего хорошего, капитан!

Они вернулись в машину и некоторое время молча наблюдали, как капитан Тимофеев запирает ворота своего гаража. Мелкие дождевые капли оставляли темные следы на его форменной фуражке. Потом он отдал им честь и ушел.

– Не успокоюсь, пока не погляжу на физиономию Выприцких, – сказал сквозь зубы Гуров.

– Соскучился? – легкомысленно спросил Крячко. – Или имеются в виду еще какие-то варианты?

– Именно какие-то, – сурово сказал Гуров. – Ты поедешь со мной или у тебя другие планы на вечер?

– Ну какие у меня планы! Конечно, с тобой. Я буду твоей тенью, – засмеялся Крячко. – А ты надеешься застать его дома? Сдается мне, в сложившейся ситуации он, скорее всего, уже мчится куда-то в спальном вагоне… Кстати, на какой вид транспорта Выприцких купил билеты?

– Этого он мне не сообщил. И какая тебе разница?

– Никакой. Просто мне хотелось представить, где он сейчас может находиться. Как хочешь, а мне завидно. Сколь счастлив тот, кто в такую погоду отправляется в теплые края, о которых мы можем только мечтать!

– Для полного счастья в такой момент хорошо бы иметь чистую совесть, – заметил Гуров.

– Ты слишком требователен к людям, – сказал Крячко. – А люди всего-то и хотят немного отдохнуть от трудов праведных, а от такого утомительного занятия, как чистая совесть, особенно…

– Вот поэтому-то я и не могу успокоиться, – сказал Гуров. – Пока не удастся испортить кое-кому отдых.

Они вели эту неспешную беседу все время, пока добирались до Староконюшенного переулка, где проживал следователь Выприцких. Гуров совсем не был уверен, что застанет того дома, и говорил о намерении испортить кое-кому отдых, скорее, ради красного словца. Почему-то в голове его сложилось представление, что поспешный уход Выприцких в отпуск предполагает и столь же поспешный его отъезд. Гуров уже ругал себя, что не выбрал время зайти в прокуратуру.

Но все оказалось совсем не так безнадежно. Когда Гуров остановил «Пежо» возле старого, мрачноватого, но основательного четырехэтажного дома, где, судя по полученной информации, обитал Выприцких, их с Крячко ждала удача. Из-за угла, словно по мановению волшебной палочки, вдруг появился сам господин следователь – в наглухо застегнутом плаще, с огромным зонтом над головой и в неизменных темных очках. Очки в такую погоду выглядели странно, но, по слухам, у Выприцких было не все в порядке со зрением.