Текст книги "Потерянный родственник"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 7

– Поспешишь – людей насмешишь, – хмуро процитировал Гуров. – Мы с тобой оба шестой десяток разменяли, а ума не нажили. Помчались взапуски, как школьники на свидание! Мы с тобой вроде никогда раньше не слышали про дверные замки.

– Ну про замки-то мы как раз все знаем! – самодовольно откликнулся Крячко. – В принципе я и сейчас готов применить свои знания на практике. Я эту дверь так открою, Лева, что и сам даже не замечу.

– И не думай даже! – прикрикнул Гуров. – Хватит с нас этих авантюр. А то, боюсь, втянемся. Мы ведь даже не знаем, что это за квартира и что там внутри. Нет, мы пойдем другим путем, как говорил вождь и учитель...

Прибыв на Алтуфьевское шоссе, они оказались перед простым, но крайне неприятным фактом – нужная им квартира была заперта, а на звонки и стук никто не отзывался. То ли там уже никого не было, то ли обитатели не хотели себя обнаруживать. Подразумевался и еще более худший вариант – прослушка неправильно определила номер. Учитывая это, Гуров сразу же отбросил мысль о незаконном проникновении в квартиру. Оставалось одно – беседовать с соседями.

На лестничной клетке было еще пять квартир, но хозяева присутствовали только в двух. Причем в одной из квартир с ними категорически не захотели разговаривать. Старческий голос из-за запертой двери сообщил, что хозяин не желает иметь ни с кем дела и, если беспокойство не прекратится, он немедленно вызовет милицию. Крячко пытался втолковать, что они и есть милиция, но его слова пропали впустую.

– Поговорили! – заключил Крячко, посмеиваясь. – Народ уже в упор не видит милицию. Куда это годится?

– Погоны надо носить, а не рваные джинсы! – назидательно заметил Гуров. – Сто раз тебе говорили. Ты похож на безработного тренера по стоклеточным шашкам, а не на милиционера.

– Между прочим, для работы это очень удобно, – возразил Крячко. – Тем более что вот ты похож, а тебе все равно не открыли.

– Ничего, сейчас откроют, – уверенно сказал Гуров, нажимая на кнопку очередного звонка.

Он как в воду смотрел. В следующую минуту загремел замок, и дверь в квартиру бесстрашно отворилась. Перед ними стояла очень миловидная девчонка с живыми насмешливыми глазами. На ней были розовые слаксы и майка всех цветов радуги.

– О-па! Мужчины! – сказала она с некоторым изумлением. – Вы, наверное, к папаше? А он на работе. Вы разве не знаете, что днем люди, как правило, все на работе?

– Вы же не на работе, – возразил Крячко. – Да и мы, например, тоже не совсем на работе. Да, правду сказать, ваш папаша нам совсем и не нужен.

– Нормально! – возмущенно сказала девчонка. – А кто же вам нужен? Вы, может, продаете чего – пылесосы там, косметику? Нам ничего не требуется.

– Охотно верю, – улыбнулся Гуров. – Такой красавице зачем косметика? Но мы ничего не продаем. Мы из милиции.

– Ну, вообще! – захлебнулась от удивления девушка. – Вот вы даете! Я торчу от вас. Милиция мне еще меньше нужна, чем пылесос, между прочим.

– Не зарекайтесь, девушка, – покачал головой Крячко. – Никогда не знаешь, где соломки постелить, понимаете?

– Тоже верно, – вздохнула девушка. – Только все равно я не понимаю...

– Да ничего страшного, – вмешался Гуров. – Мы всего-то хотели узнать, кто у вас живет в квартире напротив и где этот человек сейчас. Если можете, помогите нам – это очень важно. Мы, видите ли, с коллегой – оперуполномоченные по особо важным делам. То есть пустяками заниматься не станем, и любопытство наше отнюдь не праздное. Скажу вам по секрету, речь идет об убийстве...

– Ничего себе! – ахнула девушка. – А убили-то кого? У нас в доме, что ли?

– Нет-нет, успокойтесь! – сказал Гуров. – Убийство произошло не здесь. Возможно, и соседи ваши не имеют к этому ни малейшего отношения. Но все-таки хотелось бы кое-что уточнить.

– А чего уточнять? – недоуменно моргая ресницами, сказала девчонка. – Это всем известно. В этой квартире Ленка Карпова живет. Нормальная девчонка. Одинокая, самостоятельная. Она косметику в каком-то магазине продает...

– Ну вот видите, – заметил Крячко. – Никуда от этой косметики не денешься. Говорите, одинокая она?

– Ленка-то? Конечно, одинокая! Ей уже лет двадцать восемь, наверное. В таком возрасте мужика найти такая проблема!

– Ну, мужика-то найти – что за проблема? – авторитетно заявил Крячко. – Мужики на одиноких, как бабочки на огонь, слетаются. Жениться только не хотят, сволочи!

– А вы разбираетесь! – иронически заметила девушка. – Сами небось еще тот фрукт?

– Ну что вы, он у нас серьезный мужчина, – заступился за друга Гуров. – Это он так, чисто теоретически. Значит, соседка ваша работает в магазине? В каком, не знаете?

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Где-то в центре, я не интересовалась.

– Сейчас она, конечно, на работе? – уточнил Гуров.

– Н-нет, по-моему, не на работе, – мотнула головой девушка. – Она, по-моему, дома должна быть. У нее выходной. У нее график какой-то чудной – никак не могу запомнить. Но я ее сегодня видела – примерно час-полтора назад. Я из булочной шла, а она на автобус садилась. Не на тот, что в центр идет, а наоборот. Значит, не на работу.

– Вот, значит, как! – разочарованно сказал Гуров. – Тогда еще один вопрос. А сегодня гостей у вашей соседки не было? Может быть, приходил к ней мужчина? Такой, лет тридцати пяти, в светло-коричневом костюме, на лицо не урод, но слегка потрепанный?

Девчонка посмотрела на Гурова иронически.

– Может, и приходил, – сказала она. – Я на потрепанных не западаю.

– И все-таки, приходил или нет? – настойчиво повторил Гуров.

– Да не видела я! – уже с досадой сказала девчонка. – Вы чего думаете – у меня других дел нет, кроме как за соседями подсматривать? Вообще, если хотите, слышала я сегодня – случайно, – как Ленка с каким-то мужиком разговаривала. И вроде он к ней потом зашел. А уж какой он там – плешивый или кривоногий, – этого я не знаю.

– Я о плешивости ни слова не говорил, – улыбнулся Гуров.

– Тем более! – гордо сказала девушка. – Еще есть вопросы?

– Ну уж какие тут вопросы! – развел руками Крячко. – Вы нас, можно сказать, поставили на место. Ходим тут, ерунду всякую выспрашиваем...

– Ну, я не сказала, что ерунду, – неожиданно смутилась девушка. – Это уж вы сами выдумали.

– Может, и выдумали, – не стал спорить Крячко. – Нам теперь ничего и не остается, как только выдумывать. Туман!

– А вот лифт шумит, – услужливо сказала вдруг девушка. – Может, это как раз Ленка вернулась?

Оперативники обернулись. Действительно, снизу послышался шум ожившего лифта. Размеренно постукивая, кабина неторопливо поднималась и наконец с многообещающим щелчком остановилась именно на том этаже, где они находились. Оперативники с надеждой уставились на изрядно поцарапанные двери лифта. И, когда они разъехались, девушка за их спиной с удовлетворением сказала:

– О! Она и есть! Вам повезло, товарищи менты! – И тут же, возвысив голос окликнула: – Привет, Лена! А тут к тебе гости!

Вышедшая из кабины лифта женщина настороженно посмотрела на «гостей» и неопределенно кивнула. Женщина выглядела довольно привлекательно и в обычное время была, судя по всему, веселой и общительной особой. Но сейчас она, видимо, была чем-то сильно расстроена и погружена в свои мысли.

Роясь в сумочке в поисках ключа от квартиры, она почти равнодушно сказала:

– Вы ко мне? А я вас чего-то не знаю... Вы, может, из страховой компании? Так я не интересуюсь...

– Нет, мы из милиции, – ответил Гуров, показывая удостоверение.

– Милицией она тоже не интересуется, – вставила словечко насмешливая девушка.

Елена посмотрела потухшим взглядом на Гурова, потом на соседку и сказала беззлобно:

– Заткнись, Светка, ладно?

Гуров видел, как у нее мелко задрожали руки.

– Не волнуйтесь, – мягко сказал он. – Мы просто хотим с вами побеседовать. У вас какие-то неприятности?

– Неприятности-неприятности! – сердито пробормотала Елена. – Конечно, у меня неприятности. Вы думаете, когда вы приходите, это сплошная приятность? Тут и без вас забот полон рот...

Она наконец нашла ключ и, словно не замечая никого вокруг, подошла к двери и принялась копаться в замке.

– Поехала утешить подругу, – вдруг сказала Елена с раздражением. – А она, дура, наглоталась таблеток. Как раз передо мной в Склиф отвезли. Я – туда, а в палату не пускают. Говорят, не волнуйтесь – жить будет... Ну и спрашивается, какого черта я туда моталась? Только время убила!.. Да что за черт! Замок теперь не открывается!

Она сгоряча пнула дверь носком туфли и рассеянно посмотрела через плечо.

– Этот придурок, что ли, защелку опустил? – вполголоса произнесла она и надавила пальцем на кнопку звонка.

Она несколько раз позвонила и, распаляясь все больше, принялась колотить кулаком в запертую дверь.

– Ты заснул, что ли, придурок?! – с отчаянием выкрикнула она наконец и приложила ухо к двери.

– Простите за любопытство, – сказал Гуров. – Судя по всему, вы надеетесь, что у вас дома кто-то есть?

– Честно говоря, – ответила Елена, снова терзая кнопку звонка. – Я больше надеюсь, что все как раз наоборот. Вот только, наверное, зря надеюсь. Потому что эта скотина заперлась изнутри! Надо было догадаться, что он выкинет что-то в этом духе... Эх, я дура! Пожалела придурка – теперь расхлебывай!

– Простите, наверное, мы могли бы вам помочь попасть в квартиру, – вежливо сказал Крячко, подходя ближе. – Только сначала хотелось бы узнать, кого вы так честите?

Женщина оставила в покое звонок и, опустив плечи, повернулась к Стасу.

– Кого-кого, – грустно сказала она. – Нашла вот хахаля на свою голову! Намекнула ему, чтобы к моему приходу убирался, так он вот чего выкинул!

– А этого, гм... мужчину случайно не Геннадием Перфиловым зовут, а? – спросил Крячко.

Елена вдруг побледнела и едва не выронила сумочку из рук.

– Так вы за ним? – ахнула она. – Так он натворил чего-то? А я-то смотрю, что он как будто сам не свой! Надо же! То-то он все талдычил – мне некуда идти, некуда идти... И чего он накуролесил, товарищ милиционер? По пьяному делу чего-нибудь?

– А вот это мы как раз и хотели уточнить, – деловито сообщил Крячко. – Поэтому давайте сперва попробуем открыть ваш замочек...

Он деликатно отстранил хозяйку от двери и принялся за дело. Через минуту он вдруг обернулся и со встревоженной интонацией сказал Гурову:

– Лева, голову даю на отсечение – в замке кто-то рылся!

– Ты серьезно? – обеспокоился Гуров.

– Точно тебе говорю! Они его когда открывали, наверное, повредили наборный механизм, а потом захлопнули, и теперь только с мясом придется ломать.

– Какой ужас! – притворно вздохнула девушка Света, которая из любопытства продолжала торчать на лестничной клетке.

Крячко оглянулся и повелительно махнул рукой.

– Так, красавица, тащи сюда стамеску, топор, лом – что у тебя есть?

– У меня фен есть, – невозмутимо сообщила Света.

– Я те дам фен! – грозно рыкнул Крячко. – Топорик для разделки мяса есть небось? Вот и тащи!

Хозяйка испорченного замка покорно смотрела, как чужие люди с помощью соседского топорика отжимают входную дверь. Сейчас она была на все согласна, лишь бы побыстрее попасть в квартиру. Ее терзали нехорошие предчувствия – если Перфилова уже ищет милиция, чего уж тут ждать хорошего!

Дверь наконец была открыта. Елена намеревалась ворваться домой первой, но Крячко предупредительно удержал ее за плечи.

– Стоп, красавица! – строго сказал он. – Не лезь поперед батьки в пекло!

Он пошел вперед, быстро заглянул в комнату, на кухню и сразу вернулся.

– Кажется, пусто, – сообщил он Гурову. – Если клиент не воспользовался по своей привычке балконом, значит, его уже давно здесь нет. Но был – прошу убедиться...

Теперь они вошли в квартиру все вместе. Хозяйка ахнула и прижала к щекам ладони. С точки зрения Гурова, ничего страшного здесь не случилось, если не считать испорченного замка, но чувства Елены были ему понятны. Перфилов, предоставленный самому себе, кажется, не очень-то стеснялся. В комнате резко пахло водкой. Содержимое опрокинутой набок бутылки вылилось на стол и пропитало скатерть насквозь. На подоконнике стояла опорожненная бутылка из-под шампанского. Возле ванной на полу были лужи – но на этот раз не водки, а простой воды. Посреди комнаты валялось мокрое полотенце. Однако все это мало походило на следы борьбы. Лучше всего ситуацию характеризовали слова Елены.

– Какая свинья! – с чувством сказала она. – Вот сволочь! Шампанское выпил, гад! А я ведь его просила! – Елена едва не заплакала.

Гуров сочувственно приобнял ее за плечи.

– Вы давно знаете господина Перфилова? – спросил он.

– Что? Перфилова? – словно проснувшись, переспросила Елена. – Нет, не очень. Мы полгода назад познакомились. Он в наш магазин случайно зашел. Ему подарок надо было выбрать. Он мне сначала вообще-то понравился. Такой симпатичный мужчина, не жадный, шутил все время... В ресторан меня пригласил. Потом мы стали встречаться. Но серьезных отношений у нас с ним не получилось. Генка такой человек – он только о себе думает. Я, конечно, тоже не девочка. Но мне вообще-то тоже жизнь хочется устроить. Я с хорошим человеком познакомилась. А тут Генка вдруг приперся, пьяный, злой как собака – никогда его таким не видала...

– Когда это было? – спросил Гуров, наблюдая за тем, как Стас шастает по квартире, осматривая все углы.

– Постойте... – задумалась Елена. – А вот – семнадцатого числа он ко мне приходил. Чушь какую-то нес, что он пропал и вообще... Я ему сказала, что если столько пить, то обязательно пропадешь. А он наорал на меня и опять ушел. А сегодня вот опять приперся. Как чувствовал, что у меня выходной. Только сегодня он как побитая собака был. Даже, извините, по мужской части у него ничего не вышло, хотя вообще он на это дело мастер. Ну а вообще сначала у меня прощения просил, ласковый был... Это когда я ему сказала, что вечером гостя жду – вот тут он опять выступать начал. Не уйду, говорит, никуда – меня убить хотят... Огулял чью-нибудь жену – теперь прячется, пакостник... И где были мои глаза?

– Не знаю, утешит ли это вас, Елена, – сказал Гуров. – Но дело тут вовсе не в чьей-то жене. Похоже, вашего знакомого действительно хотят отправить на тот свет, но по какой причине – мы пока не знаем. Но очень хотели бы узнать. Только нам никак не удается с ним встретиться. Вот и сейчас – у нас была информация, что он находится в этой квартире. Однако...

– А я сама не знаю, где он, – мрачно проговорила Елена. – То его палкой не выгонишь, то на тебе, исчез. Да еще шампанское выпил, скотина, которое вовсе не для него приготовлено было! И замок вот еще сломал... Я теперь вообще не знаю, что делать. Я не миллионерша, между прочим...

– Ну, шампанское – дело поправимое, – сказал подошедший Крячко. – Насчет шампанского мы обязательно что-нибудь придумаем, милая! А что касается замка... Похоже, Лева, кто-то тут побывал совсем недавно. Обрати внимание – стакан на столе с водкой стоит, а бутылка опрокинута. Не меньше трехсот граммов вылилось. То есть человек только приступил – и вдруг отбой! С чего бы это? И замок поврежден. Я полагаю, пока он тут разливал на одного, кто-то вошел в квартиру и приказал ему с пьянством завязывать. Очень убедительно приказал. Не похоже, чтобы Перфилов спорил. Его без шума увели.

– Да уж я думаю, что без шума! – сердито сказал Гуров. – А вот куда его увели и зачем?

– Да уж не свадьбу фотографировать, я думаю, – ответил Крячко. – Повели разбираться, куда он дел то, не знаю что... – Крячко обернулся к хозяйке: – Перфилов вас, Леночка, случайно ничего не просил спрятать, подержать у себя дома?

– Кроме себя – ничего, – ответила Елена. – Себя он просил подержать. Только теперь все! – мстительно добавила она. – Теперь ноги его здесь не будет, паразита!

– Мудро, – рассеянно похвалил ее Крячко и повернулся к Гурову: – Дело дрянь, Лева. Теперь мы главной зацепки лишились. Этих людей наверняка уже и след простыл. Может, собаку вызвать?

– Не стоит мучить животное, – поморщился Гуров. – Думаешь, они гулять отправились? Доведет нас собака до тротуара, где у них тачка стояла, и что дальше?

– Тоже верно, – почесал в затылке Крячко.

Он сосредоточенно уставился на оскверненную скатерть и с сожалением пробормотал:

– А ведь совсем недавно он тут еще был! Это ж буквально вот случилось! Эх, невезуха!

– Ладно, что выросло, то выросло, – заключил Гуров. – Не все еще потеряно. Не может быть, чтобы эти люди в черном следов не оставили. Они перемещения Перфилова каким-то образом отслеживали. Значит, где-то брали о нем информацию – его адрес, его связи... И нам нужно сделать то же самое. Найти человека, который знал, что Перфилов мог у Леночки обосноваться. Вы, Елена, не подскажете нам, кто из друзей Перфилова был в курсе ваших с ним встреч?

– Ой, не знаю, – покачала головой Елена. – Как-то и не припомню сразу. Вроде он меня никому не показывал... Может, хвастался кому-то – не знаю...

– Хвастовством тут не обошлось, – возразил Гуров. – Дело в том, что кто-то точно знал вас и ваш адрес.

Елена посмотрела на Гурова широко раскрытыми глазами и вдруг сказала растерянно:

– А точно – было! Приезжал он ко мне как-то раз с мужиком. Веселый такой мужик, заводной – все с прибауточками, с анекдотцами... На меня такими глазами смотрел, будто проглотить хотел.

– Как его зовут, не помните?

– Да вроде Владимиром... – неуверенно сказала Елена. – Или Василием? Что-то в этом роде. А точно не помню. Он говорил, что на телевидении работает, рекламщиком. Может, врал?

Гуров и Крячко переглянулись.

– Василий Видюнин, верно? – уточнил Гуров.

Елена пожала плечами.

– Может, и он, – со вздохом сказала она. – Но, кроме этого человека, Генка ко мне никого не приводил, теперь я точно припоминаю.

Гуров решительно ткнул пальцем в грудь Крячко.

– Значит, так! Ты прямо сейчас ложишься грудью на телефон и выясняешь, где отдыхает Видюнин, а я опрашиваю окрестных жителей на предмет людей в черном. Балуева отвлекать пока не будем – он наверняка еще со Старопетровским не разделался. Все равно здесь мы ничего не найдем, и надеяться нечего. В их расчеты не входило здесь копаться. А вот засаду у вас, милая, поставить придется!

– Засаду? – пролепетала Елена. – Зачем засаду? Ко мне вечером человек должен прийти...

– Может так случиться, – строго сказал Гуров, – что придет к вам не один человек, а сразу несколько. А люди эти крайне опасны. И поверьте, я нисколько не преувеличиваю. Есть основания полагать, что эти люди уже совершили убийство. Между прочим, убита хорошая знакомая господина Перфилова. Вот и делайте выводы – нужно ставить засаду или нет.

– Ой, я не знаю, – жалобно прошептала Елена. – А как же я?..

– Вам лучше всего переночевать где-нибудь в другом месте, – категорически сказал Гуров. – А человеку, которого вы ждете, потом все объясните. Если он действительно вас ценит, он должен понять. Учтите, это очень серьезно, Елена!

– Ну ладно, – упавшим голосом сказала девушка. – Мне прямо сейчас уходить?

– Ну что вы! Спешить не стоит. Сейчас мы все официально организуем, дождемся своих людей... А вы пока можете отдохнуть.

– Да какой уж тут отдых! – уныло проговорила Елена. – Повеситься хочется!

– Не вешайте нос, все образуется, – утешил ее Гуров и сказал Крячко: – Давай действуй, Стас! Ищи Видюнина! А я пошел свидетелей искать и заодно с генералом свяжусь со своего телефона. Времени терять не будем. Они от нас не уйдут.

Глава 8

Через сорок минут на квартиру Елены Карповой явились трое муровцев, назначенных в засаду по личному распоряжению генерала Орлова. Старшим у них был капитан, носивший довольно многозначительную фамилию Стечкин. Гуров проинструктировал его и призвал быть крайне осторожным.

– Мы практически ничего не знаем о тех, кого ищем, – объяснил он. – Но, судя по всему, преступники эти опытные и безжалостные. Сюда они могут вернуться в поисках некоего предмета, или записки, или не знаю чего – в сущности, не это сейчас важно. Упустить их ни в коем случае нельзя. Но и своими жизнями рисковать не стоит. В крайнем случае разрешаю применять оружие на поражение.

– Постараемся взять живыми, товарищ полковник, – сказал Стечкин. – Не в первый раз.

– Такое, капитан, всегда как в первый, – усмехнулся Гуров. – Если что – звоните мне немедленно!

Стечкин пообещал звонить, и Гуров с Крячко отбыли. За это время Крячко уже сумел выяснить адрес больницы, в которой лежал с переломанной ногой гражданин Видюнин, и теперь оставалось только побыстрее навестить его.

– Надеешься, что Видюнин встречался с Перфиловым в эти дни? – поинтересовался у Гурова Крячко.

– Есть такая мысль, – признался Гуров. – Даже больше скажу – меня его сломанная нога обнадеживает. Все-таки не та теперь погода, когда ноги ломают. Вот я грешным делом и думаю – не помог ли кто господину Видюнину?

– Думаешь, тут есть связь?

– Не исключено. Совпадения всегда настораживают. Видюнин – хороший знакомый Перфилова. Перфилов влип в скверную историю. Видюнин тоже по-своему влип. Почему бы не предположить, что это явления одного порядка?

– Ну, я так скажу, – покрутил головой Крячко. – Если бы Видюнину намеренно ногу ломали, то, скорее всего, к ноге и голову бы присовокупили. Не верю я, что эти парни, которые Гловацкую убрали просто за то, что она их видела, оставили бы в живых Видюнина, которого они, по твоей невысказанной версии, допрашивали.

– А я и не говорю, что я в это верю, – ответил Гуров. – Я говорю, что только надеюсь.

В больнице, где отлеживался Видюнин, никаких проблем не возникло. Удостоверение с красными корочками произвело магическое действие, и свидание с пациентом им разрешили сразу же, несмотря на то, что по распорядку у больных был тихий час. Здесь выяснилось, что Видюнин занимает отдельную палату и никто мешать им не будет. Гуров и Крячко нарядились в какие-то подержанные белые халаты, которые предложил им персонал, и без предупреждения нагрянули в палату, где лежал Видюнин.

Тот, похоже, нисколько не удивился. Видюнин принадлежал к тем счастливым людям, которые в любой компании и в любой обстановке чувствуют себя как дома. Единственное, что их угнетает, – это неподвижность и невозможность проявить себя в полной мере. Именно в такую ситуацию сейчас и попал Видюнин. Прикованный к постели, с гипсом и грузом на поврежденной ноге, он изнывал от безделья и скуки. Правда, в палате у него стоял телевизор, но Видюнина это только раздражало – пробегающие на экране картинки напоминали об огромном веселом мире, который был сейчас для Видюнина недоступен. Он смотрел на экран с таким выражением на лице, словно наелся тухлой рыбы, и при этом монотонно и безостановочно ругался матом. Однако, увидев на пороге незнакомых людей, он разом оживился, заерзал и попытался занять сидячее положение.

– Мужики! – заговорщицким шепотом провозгласил он с ходу. – Вы ко мне или ошиблись палатой? Ну, не важно!.. Выручайте, мужики! Сгонять надо! Тут в трех шагах от больницы – крутой магазин, винный... Пузыречек коньячку, а? Не в службу, а в дружбу! Плачу двойной тариф! Ну, тройной!.. Ну, не дайте пропасть!

Он был полноват, но очень подвижен – даже в таком безнадежном положении. Судя по всему, это был очень жизнелюбивый и легкий человек. Наверняка он нравился женщинам. На его круглых щеках горел здоровый румянец, в глазах был задорный блеск, и только намечающаяся на макушке лысина портила все дело. Правда, Видюнин в порядке компенсации завел себе довольно внушительные, с благородной проседью бакенбарды, но, откровенно говоря, они ему не шли. С ними он чересчур напоминал гоголевского Ноздрева. Да и его просьба с обещанием тройного тарифа тоже отдавала чем-то сугубо ноздревским.

– Что, допекло уже? – сочувственно поцокал языком Крячко, с уважением рассматривая противовесы, удерживающие ногу Видюнина.

– Не то слово! – с жаром сказал Видюнин. – Не поверите, мужики, я вторую ночь не сплю! Глаз сомкнуть не могу! Такая дрянь в голову лезет... О судьбах интеллигенции начинаешь думать, о родине, о том, зачем в этот мир явился, понимаешь...

– Иногда и об этом не грех подумать, – заметил Гуров.

– Оно, может, и верно, – согласно кивнул Видюнин. – Подумать можно. Только не по ночам, мужики! Только не по ночам! Лучше уж по кладбищу прогуляться – это я вам говорю... Так выручите, а? – На лице его появилось почти умильное выражение.

– Может, и выручим, – неопределенно пожал плечами Гуров. – Если вы нас выручите, Василий Матвеевич. Ничего, правда, не обещаю, но шанс вам оставляю. А уж дальше сами думайте.

В глазах Видюнина появилось сомнение. Он озадаченно всмотрелся в лица оперативников и вдруг упал духом.

– А вы вообще кто, мужики? – спросил он. – Я вас вроде не знаю. А у вас ко мне дело, понимаешь... Если чего по пьянке не то сказал или еще что – то прошу прощения. Русская национальная особенность, ничего не поделаешь! Имейте снисхождение к человеческой слабости.

– А мы всю жизнь только этим и занимаемся, – успокоил его Крячко. – Проявляем снисхождение то есть...

Видюнин уже по-настоящему забеспокоился. Глаза его слегка забегали, и он проникновенно сказал:

– Нет, серьезно, мужики, если кого обидел, то вот прямо сейчас предлагаю мировую. Угощение за мой счет, естественно.

– Успокойтесь, Василий Матвеевич, – посмеиваясь, сказал Гуров. – У нас к вам никаких претензий. Только вопросы. Мы с товарищем из милиции. Разрешите представиться – полковник Гуров, а это вот – полковник Крячко.

Видюнин открыл рот.

– Из милиции... – потрясенно произнес он. – Картина Репина «Приплыли»! У меня нет слов.

– А вот это зря, – покачал головой Гуров. – Слова вам как раз сейчас понадобятся. Разрешите, мы присядем?

Видюнин закивал головой. При этом глаза его безостановочно перебегали с одного полковника на другого. Он мучительно пытался сообразить, чего такого мог натворить, что ради него отрядили такую ответственную группу. Он даже о коньяке, похоже, забыл начисто.

Оперативники расселись, и Гуров приступил к беседе.

– Начну сразу с главного, Василий Матвеевич, – сказал он. – Вы знакомы с гражданином Перфиловым Геннадием Валентиновичем?

– С Генкой-то? – почти радостно воскликнул Видюнин. – А то! Конечно, знаком. Можно сказать, не разлей вода. А вы, значит, насчет него?.. Ну, ясно!

– А что вам ясно? – спросил Крячко.

– Да все ясно, – махнул рукой Видюнин. – Генка, должно быть, чего-то такое отмочил. Небось по пьянке кому-то не тому рожу разбил? Это бывает. Я вот один раз тоже в ресторане по ошибке какому-то депутату врезал – так еле отмазался, понимаешь. Сколько мне это стоило, говорить не буду, но с тех пор я эту привычку бросил. Пускай лучше я лишний раз по тыкве получу, чем потом по адвокатам таскаться... Хотя если откровенно, то у кого на этих депутатов руки не чесались? Если, так сказать, без протокола...

– Выходит, тому депутату все-таки не по ошибке досталось? – с невинным видом спросил Крячко. – Ну да бог с ним, дело давнее! Нас более близкое прошлое интересует. Вы когда последний раз видели гражданина Перфилова?

Видюнин задумчиво почесал переносицу, а потом показал пальцем на Крячко и радостно сказал:

– Абсолютно точно – шестнадцатого сентября! – сообщил он. – Потому что мы с ним как пятнадцатого загудели, так больше суток практически и не расставались. Не потому, что у нас с ним любовь такая, а просто бывают такие обстоятельства – вроде и пора расставаться, а не получается! Это вы, как мужики, должны меня понять.

– Допустим, понять мы можем, – сказал Гуров. – Но хотелось бы знать подробности. Можете рассказать, что произошло с вами и Перфиловым в течение того времени, когда вы были вместе?

– Что – все рассказать?! – изумился Видюнин.

– Основные моменты, – пояснил Гуров. – Нам очень важно знать, чем занимался в эти дни Перфилов, чем был озабочен, о чем разговаривал, куда направился, когда вы с ним расстались. В общем, все, что заслуживает хоть какого-то внимания. Кстати, вы каким образом травму получили, Василий Матвеевич?

Видюнин махнул рукой и скорчил ироническую гримасу.

– Да все тем же образом, господин полковник! – жизнерадостно сказал он. – Все в том же пьяном угаре. Чисто по глупости. Мне, понимаете, одна женщина нравится. То есть я практически без ума от этой заразы, извините за выражение. А когда мужчина без ума, от него любой глупости можно ожидать. Короче говоря, заспорили мы с ней, готов ли я ради нее совершить поступок. Ну, я и предложил в качестве варианта, значит, из окна выпрыгнуть. У нее второй этаж, поэтому я думал – обойдется. Но по причине алкогольного опьянения не сгруппировался как нужно, и вот вам результат.

– Это очень увлекательная история, – серьезно сказал Гуров. – Почти Шекспир. А Перфилов при этой акции тоже присутствовал?

– Не-е, Генки уже не было, – покачал головой Видюнин. – Это уже когда мы расстались.

– Тогда оставим в покое ваши подвиги, – предложил Гуров. – И начнем сначала. Вы встретились с Перфиловым пятнадцатого. Во сколько и где?

– А я его случайно на улице увидел! Ехал на своем «Фольксвагене» в районе Краснопресненской набережной – смотрю, Генка стоит, злой как черт, а из пакета бутылки торчат. Я сразу почувствовал, что человек от одиночества страдает, и не мог не помочь, конечно...

– И в чем же заключалась помощь? – спросил Крячко.

– Ну, понимаете, Генка как раз бабки получил у себя в конторе, – объяснил Видюнин. – Хотел это дело отметить у дамы сердца. А дама сердца у него деловая вумен, по часам работает. Вот и ему сказала в том смысле, что делу время, потехе час. Короче, обломала мужика. А я ему предложил залить горе в теплой компании. У меня в Сокольниках есть одна знакомая... Тоже женщина от одиночества страдает. Вот к ней мы и поехали.

– Чем вы там занимались? – поинтересовался Гуров.

– Ну, сами понимаете, не кроссворды разгадывали, – самодовольно ответил Видюнин. – Правда, и безобразий никаких не было, потому что мы тут как-то незаметно стали налегать на коньяк и, в общем, уже с этого круга соскочить не смогли. Тут уже как бы круговорот пошел. Саморегулирующаяся система. Мы ведь до Сокольников еще в два места заехали – так, чисто по делу мне надо было. Там пару слов сказал, здесь рюмочку пропустил...

– И все на машине, верно? – с интересом добавил Крячко.

– Был грех, – признался Видюнин. – Но на меня это дело за рулем не влияет. Честно скажу, я на машине в любом состоянии как по линейке проеду. То есть полный автоматизм!

– Назовите все адреса, где вы с Перфиловым побывали, – потребовал Гуров.

– А это обязательно? – с сожалением спросил Видюнин. – Я в принципе ничего, да вот люди могут не так понять...

– Знаете, Видюнин, – серьезно сказал Гуров, – вот вы упомянули здесь о женщине, которую назвали дамой сердца Перфилова. Вы ее знаете?