Текст книги "Список приговоренных"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Ну что, Константин, как жизнь?

– Да жизня, Левваныч, идет своим чередом. – Аппетитно причмокнув и потирая руки, Амбар принюхался к вобле. – Участковый от меня отвязался – спасибочки вам за это. Теперь братва ко мне валит, как плотва на нерест. Болтают всякое, насчет того же Скотча. Одни трендят, будто он где-то тут залег, другие – «за бугор» свалил… Ну а так, последний раз его видели дня два назад. И – все. Как сквозь землю провалился. Нет его! А еще «масть» он, говорят, поменял – из «рвачей» подался в заказные «мокрушники». Вот только, Левваныч, сам-то я его в глаза ни разу не видел, даже не знаю, какой он из себя.

Молча кивнув в ответ, Гуров подал ему сложенный в несколько раз лист бумаги. Быстренько под столом глянув на портрет Скотча, Амбар спрятал фоторобот в карман. Делая вид, что отхлебывает пиво, Лев в нескольких словах поручил Бородкину выяснить все «лежбища» киллера, а также с кем из представителей столичного криминального мира тот наиболее дружен. Еще немного поизображав из себя завсегдатая пивного заведения, он как можно незаметнее вышел на улицу и, сев в «Пежо», запустил двигатель, собираясь ехать домой. В этот момент зуммер его телефона запиликал мелодию «Королева красоты». Это означало, что ему звонит его законная жена, Мария Строева.

– Я помню! – нажав на кнопку включения связи, с ходу уведомил Гуров. – Через полчаса буду, а то и раньше!

Дав газу, в ранних вечерних сумерках он помчался в сторону театра, где сегодня ему предстояло консультировать труппу по части нюансов современного уголовного сыска.

…Утром, подруливая к главку, Лев взглянул на себя в салонное зеркало. На его правой щеке белела полоска пластыря с бактерицидным бинтом. Поддев ногтем край лечебной наклейки, он осторожно отодрал ее от царапины, которую минувшим вечером ему заклеила Мария. Повреждение, нанесенное шиповатым кастетом, уже подсохло и, скорее всего, должно было зажить, не оставив после себя шрама.

«Да уж, горячий выдался вечерок! – мысленно отметил Гуров, вновь и вновь вспоминая события вчерашнего вечера. – Можно сказать, я ерундой отделался – это ли травма? Вот если бы второй придурок своей битой заехал по макушке – тогда пришлось бы не пластырь лепить, а вызывать «Скорую»…»

Стычка произошла вчера поздним вечером в тот момент, когда они с Марией уже после спектакля ехали домой. Лев сразу заметил синюю «бэху», которая, непонятно для чего, пристроилась к ним сзади и как бы даже пыталась обогнать, а потом снова потащилась следом, почти впритык к их машине. Было яснее ясного, что это неспроста. И вот, когда на очередном перекрестке Гуров ударил по тормозам, чтобы разминуться с пьяненьким пешеходом, который надумал переходить дорогу на красный сигнал, сзади почувствовался ощутимый толчок в задний бампер «Пежо».

– Что это там такое? – удивленно оглянулась Мария. – Ты ничего не нарушил? Нас, вон, сзади стукнули!

– Да, нас стукнули. Причем специально, чтобы спровоцировать драку… – усмехнулся Лев, собираясь выйти из кабины.

– Какую драку? – встревоженно переспросила она, хватая его за рукав.

Но Гуров, увидев, как из-за руля «БМВ» выскочил какой-то крупный, агрессивного вида тип, тут же вышел ему навстречу.

– Ты че, козел, ездить, что ль, не умеешь? – заорал хозяин «бэхи», что-то выхватив из кармана. – Ты че так тормозишь?! Тебе че, хлебало начистить?!

Тем временем из салона «немца» выскочил еще один нехилый тип, далеко не самой приветливой наружности, с бейсбольной битой в руках. Интуитивно ощутив, что эти двое – кем-то нанятые отморозки, причем физически и по части боевых искусств подготовленные весьма неплохо, Лев изготовился к отражению атаки. Судя по их агрессивному настрою, он однозначно понял, что решить вопрос миром тут никак не удастся – эти двое для того и были наняты, чтобы он сегодня оказался или в реанимации, или даже в морге.

В тот самый миг, когда второй, с битой, незаметно заходил к Гурову со стороны спины, водила «бэхи» с истеричным воплем: «Получи, падло!!!» – ринулся в атаку, выписав ногами «мельницу».

Однако этот выпад оказался хоть и эффектным, но пустопорожним дерганьем. Лев быстро шагнул вправо и развернулся на девяносто градусов, из-за чего атаковавший его «ломовик», промазав ногами вчистую, сам едва не потерял равновесие. Да и «битоносец», выжидавший момент, чтобы напасть именно тогда, когда Гуров схватится с его подельником, теперь лишь растерянно размахивал своей дубиной, не зная, как и что ему делать.

А Гуров, стремительно шагнув в сторону «битоносца» и выполнив высокий прыжок с разворотом на сто восемьдесят градусов, одновременно с уходом от удара биты сам нанес удар ногой ему в голову. И хотя его противник, явив неплохую реакцию, успел частично уклониться, край жесткого каблука туфли Гурова, пройдя вскользь по его голове, поддел ухо нападавшего и почти до половины его оторвал.

Визгливо взвыв, «битоносец» выронил свое оружие и, схватившись рукой за голову, ринулся прочь, а меж его пальцев сочилась темно-красная кровь. Однако Льву обращать на это внимание времени не было. Еще мгновение спустя он вновь развернулся на сто восемьдесят градусов и почти лицом к лицу столкнулся с «ломовиком». У того, как он теперь смог различить, на левый кулак был надет шиповатый кастет иноземного производства. Как «на автопилоте» Гуров успел отметить: этот тип был левшой, что несколько осложняло ситуацию. А тот, как видно, крайне раздраженный срывом своей предыдущей атаки, вновь ринулся на него со слепой яростью раненого носорога.

Выполнив ложный финт руками, Лев попытался провести удар ногой в сплетение, однако его снова ждала неудача – он сам едва не попал стопой в капкан чужих крепких рук. Крутанувшись волчком и яростно молотя кулаками, нападающий выбросил левую руку, намереваясь нанести удар кастетом в переносицу. Лев, выполнив нырок, успел уйти от этого коварного удара. Вернее, почти успел – один из шипов кастета, вскользь чиркнув по его щеке, оставил на ней свою отметину.

И тут Гурова словно прорвало… С ним такое случалось нечасто – чтобы во время схватки, подобной этой, он поддался эмоциям и в нем проснулся разъяренный медведь. Но в тот момент с ним произошло именно это. Теперь уже он сам, ощутив запредельный выброс адреналина, ринулся на противника, перехватив его левую руку резким скручивающим движением, разрывая при этом связки локтевого и плечевого суставов. Никак не реагируя на истошный вой противника, следующим движением он провел мощную подсечку, в итоге которой тот, подлетев вверх, словно мешок с картошкой, тяжко, плашмя, грохнулся на асфальт. Правый кулак Льва жестоко обрушился на темя отморозка, отправляя того в «нирвану» нокаута…

Он был готов ударить еще раз, потом еще, еще и еще, но, услышав голос Марии: «Хватит! Хватит! Ты убьешь его!» – сумел взять себя в руки и остановиться.

Тут же из-за поворота, мигая огнями «маячков» и громко сигналя сиреной, вылетела полицейская машина, из которой стремглав десантировалось трое пэпээсников в бронежилетах, двое из которых были с автоматами. Старший опергруппы – рослый старлей, вопросительно мотнув головой, громко спросил:

– Вы – полковник Гуров?

– Да, я, – подтвердил Лев, догадавшись, что подмогу вызвала Мария. – Этим двоим нужна «Скорая», пусть их там немножко подлатают, тогда уж – все остальное… Ну, допросить и так далее.

– Да, похоже, что «Скорая» им в самый раз! – согласился старлей, как видно впечатленный итогами состоявшейся схватки.

Как показали итоги блиц-допроса, проведенного в травматологии ближайшей клиники, этих двоих, работающих охранниками овощной базы, нанял некий тип, который щедро заплатил им в долларах, поручив «вставить ума», по его словам, «одному козлу», якобы «кинувшему» его на «офигенные бабки». Кроме того, по словам заказчика, намеченная им жертва – крупный мошенник, уже не раз отбывавший срок, и поэтому, даже будучи битым, он едва ли рискнет пожаловаться в полицию или прокуратуру.

Своего заказчика исполнители предпочли забыть, пояснив, что по непонятным причинам он выпал из их памяти, едва они с ним расстались. Впрочем, когда задержанным стало известно, кто же на самом деле этот «крупный мошенник», их память непостижимым образом начала возвращаться. Кроме всего прочего, парни припомнили еще один занятный момент. Заказчик во время разговора предложил им закурить. Как теперь поняли задержанные, в сигаретах было намешано что-то непонятное, какая-то «дурь», очень даже неслабо их «торкнувшая». По их словам, с какого-то момента они вдруг утратили способность критично мыслить, превратившись в двух живых, запрограммированных роботов.

…Поднявшись на крыльцо управления, Гуров услышал доносящийся из кармана сигнал сотового, извещающий его о том, что с ним желает пообщаться его старый друг Стас Крячко. Это Льва несколько обеспокоило, он догадался, что и со Стасом вчера могло произойти что-то похожее. Впрочем, голос приятеля звучал очень даже бодро. Ответив на приветствие, Станислав с нотками задора в голосе поинтересовался:

– Как ты там? Жив-здоров? Это радует… А вот меня немного зацепили. Ну, ты можешь догадаться, как и чем.

– Ого! У тебя, я гляжу, даже до стрельбы дошло? – насторожился Гуров.

– Стоп! Судя по твоей интонации, надо понимать так, что и у тебя вчерашний вечер не обошелся без приключений? – уже не столь жизнерадостно уточнил Крячко.

Выслушав лаконично-сжатый рассказ Льва о событиях минувшего вечера, он издал недоуменное «хм-м-м…» и, в свою очередь, поделился собственными впечатлениями от вчерашней встречи с неизвестными гражданами агрессивных настроений, которые стреляли в него из пистолета. При этом оба нападавших были, насколько это можно понять, в состоянии какого-то странного торможения, когда руки и ноги работают как обычно, а вот голова – совсем наоборот.

…Станислав прибыл в штаб-квартиру Федерации спортивного многоборья в тот момент, когда сотрудники этой спортивной конторы уже собирались расходиться по домам. Его попытки воззвать к гражданскому долгу особого эффекта не возымели. Лишь одна из «штабисток» – бывшая спортсменка, что сквозило в грации ее походки и изяществе движений, великодушно согласилась ему помочь. Она взяла на себя труд задержаться в своем кабинете, чтобы, перерыв горы документов, найти единственно нужный. И он нашелся!

– Вот, скорее всего, это тот, кто вам нужен, – отодвинув в сторону груду ультрасовременных пластиковых «скоросшивателей», сообщила спасительница Стаса, назвавшаяся Ниной.

Взглянув на фото в личном деле, Крячко согласился: это он! Как явствовало из бумаг, Скотч был уроженцем Подмосковья, восемьдесят седьмого года рождения, звали его Виталий Игоревич Мостюха. Виталий Мостюха лет десять назад в составе юниорской сборной был одним из самых перспективных спортсменов-многоборцев.

Впрочем, из имеющихся в деле характеристик определенно явствовало, что спортивную карьеру Мостюхи портила внутренняя неорганизованность и недисциплинированность. Он мог в самый напряженный период подготовки к соревнованиям забросить тренировки и убежать на свидание к своей очередной зазнобе, коих у Виталия было изрядное множество.

Кое-что о Мостюхе Станиславу рассказала и Нина, которая о нем была немного наслышана. По ее словам, самой драматичной страницей его жизни стало задержание в столичном аэропорту в связи с попыткой провоза в Россию пары килограммов синтетического наркотика. Получив срок, в спорт Мостюха уже не вернулся. Семьи у него никогда не было. Почему он вдруг переквалифицировался из «рвача-сумочника» в заказные «мокрушники» – осталось загадкой. В воровской среде подобные смены «масти» происходили не слишком часто и чаще всего имели серьезные причины.

Провозившись до сумерек, «дуэт» Нина – Станислав наконец-то смог покинуть уже поднадоевшие им стены и выйти на свежий августовский ветерок. Крячко, пораженный в самое сердце безумно обаятельной улыбкой спасительницы его миссии, не мог не предложить ей свои услуги сопровождающего до дверей квартиры (мало ли что может случиться?!). Его предложение было принято, и они отправились на служебной машине главка чуть ли не в другой конец Москвы. В качестве ответной любезности Нина пригласила своего провожающего на чашку чая. Шепнув Косте, что он может быть свободен, Стас поспешил следом за девушкой.

Однако у ее квартиры со Станиславом произошел весьма досадный конфуз. В тот самый момент, когда Нина отпирала дверь, в его кармане внезапно запиликал сотовый, и он, вместо того чтобы, глянув на монитор и определив абонента, нажать на кнопку сброса вызова, по инерции нажал на включение связи и тут же услышал страдательно-зычный голос Эмилии:

– Стасик! Ты не представляешь, как я соскучилась по тебе! Приезжай! Я вся горю, я вся пылаю!!!

Как назло, звук телефона был включен на повышенную громкость, поэтому в безмолвии вечерней лестничной площадки сказанное Слюдянцевой было слышно далеко за ее пределами. Нина окинула Крячко, готового скрежетать зубами, недоуменно-ироничным взглядом, натянуто улыбнулась и сухо уведомила, что, наверное, будет лучше, если он отправится спасать от незапланированного возгорания свою любимую женщину. Извинившись, она быстро скрылась за дверью.

Выйдя из подъезда, внутренне все еще неистовствующий Стас вполне удачно поймал такси и вскоре уже шел к своему дому, мысленно поминая Эмилию в не самых ласковых выражениях. Впрочем, по телефону грубить он ей не стал, глядя на захлопнувшуюся перед самым его носом дверь Нины, виртуозно соврал, что в данный момент очень и очень занят. Чем? Ну-у-у… Ведет подготовку к завтрашней встрече с… Кем? А-а-а! С делегацией полицейских из… м-м-м… Бангладеш.

«Вот, зараза-то неуемная! – направляясь к своему подъезду, все еще досадовал Крячко. – И как только догадалась позвонить в самый неподходящий момент?!»

Внезапно невдалеке от него остановилась черная «Тойота», отблескивающая под луной своей полировкой. Это Стаса мгновенно насторожило. Он еще в дороге заметил, что за такси неотрывно следует какое-то непонятное авто. И вот только теперь стало ясно, что эти преследователи едва ли не гнались за ним, чтобы пожелать спокойной ночи.

Выскочив из кабины, какой-то тип вскинул руку, и, едва Крячко успел отпрыгнуть вправо, хлопнул выстрел. Нечто горячее тут же обожгло его левое плечо, по которому потекла густая липкая кровь. Если бы Стас на уровне врожденного инстинкта не выполнил спасший его несложный маневр, то наверняка уже лежал бы, остывая, со сквозной раной в груди.

Он и сам не понял, в какой миг успел выхватить «Стрижа» из подмышечной кобуры. Рука сама, в долю секунды, вывела ствол на линию прицела, глаз поймал в смутном свете луны черный силуэт чужака, а указательный палец в нужный миг надавил на гашетку. Дрогнув в руке, как живое существо, «Стриж» свирепо выплюнул бешено вращающийся продолговатый кусочек металла, который за десятую долю секунды долетел до живой «мишени», пробив ее руку. Вся эта «дуэль» произошла за столь короткий промежуток времени, что за эти мгновения даже шарик пинг-понга едва ли успел бы проскакать по теннисному столу от одной ракетки до другой.

Неизвестный, с воплем выронив свое оружие, согнулся крючком, схватившись левой рукой за развороченный пулей правый бицепс. «Тойота», взревев мотором, со скрежещущей пробуксовкой ринулась наутек. Все еще пребывая в горячке схватки, Станислав быстро перевел прицел пистолета на колеса «японки» и, придерживая пистолет левой рукой снизу под рукоять, несколько раз нажал на спуск. С громким хлопком взорвались задние колеса, и «Тойота», резко сев на зад тем не менее не сбавила ход. Отчаянно виляя и чертя по асфальту выхлопной трубой, она скрылась в свете фонарей.

Судя по всему, весь этот шум не мог не разбудить жителей окрестных домов. В некоторых окнах загорелся свет, захлопали форточки. Держа пистолет на изготовку, Крячко подошел к охающему и стонущему киллеру, который, обессилев, повалился на тротуар. Увидев валяющуюся рядом итальянскую «беретту», он достал из кармана носовой платок, правда несколько измятый и затертый, что, впрочем, для сохранности отпечатков пальцев никакой роли не играло.

– «Скорую»… Вызови… – с трудом выдавил раненый, продолжая зажимать обильно кровоточащую рану.

– Сейчас… – Стас не спеша спрятал «беретту» в карман и, достав телефон, позвонил на станцию «Скорой». – Что, жить хочется? Чужие жизни отбирать проще. Ты же хотел меня убить?

– Нет… – сипло прохрипел тот, для убедительности чуть качнув головой. – Только… Пугнуть «травматом»…

– Чего-о?!! – Крячко не мог не возмутиться. – Ты меня что, за идиота принимаешь? Левое плечо, мякоть прохерачил по касательной. Хорошо, я успел отскочить! Слушай, ты дурак или только притворяешься?

– Дурак, – согласился киллер. – Потому что развели, как лоха распоследнего!

…Завершая свой рассказ, Станислав добавил:

– В «Скорой» мне тоже плечо обработали, но я сразу убегать не стал, а попросил девчат провести экспресс-анализ этого раздолбая на прием наркотиков. И что бы ты думал? Они установили обалденное содержание его в крови химической дряни, наподобие той, что зимой на киевском майдане вместе с кашей давали тамошним майданюкам. Усекаешь? Кто-то дурачков заморской химией зомбирует и подсылает к нам, чтобы они нас или грохнули, или хотя бы вывели из строя.

– Значит, мы движемся в верном направлении, – невозмутимо резюмировал Гуров. – Сегодня ты, надо понимать, болеешь?

– Да вот хрен вам! Поболеешь тут… Скоро подъеду. Буду примерно через час… – торжествующе рассмеялся Крячко.

…Петр Орлов, выслушав сообщения об итогах их вчерашних изысканий, сердито поинтересовался:

– Ну, а что же про свои ночные приключения помалкиваете? Или думаете, мне ничего не известно? Кто вчера тут хихикал над моими словами о том, что вам надо поберечься?! А?

Приятели быстро переглянулись.

– А кто хихикал? – пожал плечами Лев. – Тебе просто был задан вопрос: какими лично ты видишь меры предосторожности, которые мы должны соблюдать?

– И ты, кстати, ничего дельного так и не родил! – иронично добавил Крячко. – Да, на нас было нападение. Было! Зато у нас теперь в руках есть несколько человек, которые вполне могут стать неплохим источником информации.

– Чего?!! – Орлов с выражением язвительности на лице решительно отмахнулся. – Что они могут дать, эти двое, битых-перебитых Левой, и третий, подстреленный тобой? Да еще с мозгами, отравленными забугорной синтетической наркотой? Мужики, что-то разошлись вы не на шутку… В костоломы, что ль, решили записаться? Мне сегодня ни свет ни заря из министерства звонят: эти твои два беспредельщика совсем чувство меры потеряли!

– Интересно… А как на нашем месте поступили бы они, эти раззвиздяи министерские? – с вызовом посмотрел на Петра Гуров. – Ничего, скоро все уже закончится. Развязка близка.

– Думаешь? – недоверчиво прищурился генерал. – На сегодня у вас что запланировано?

– Задержание киллера, – невозмутимо известил Лев, как если бы говорил о том, что они со Стасом собираются попить чайку.

– Что, что, что? – переспросил Орлов, словно не веря услышанному. – Это только у киношного барона Мюнхгаузена был запланирован подвиг. И вы туда же?

Звонко шлепнув себя ладонью по коленке, Станислав с настырностью в голосе напомнил:

– Ну, ты же сам вчера сказал, что мы сегодня обязаны его задержать! Или это не ты трендел про всякие там «чик-чик»?

– Что, чувство юмора заклинило? – поморщился Петр, укоризненно покачав головой.

– А-а-а! Так это шутка была?!! Ну, мон шер дженераль, ты хотя бы предупреждай: это я пошутил. А то генеральский юмор нижним чинам не по зубам.

– Что верно, то верно… – утрированно-сокрушенно вздохнул Гуров. – Да ладно, не бойсь, Петро! Поймаем его – как два пальца об асфальт. Ну, мы пошли? – сказал он, поднимаясь.

В этот момент зазвонил один из телефонов на столе Орлова. Взяв трубку, генерал выслушал своего собеседника и, отчего-то сердито засопев, положил ее на место.

– Только что в гаражном массиве на улице Садовой нашли угнанную вчера «Тойоту» с простреленными задними колесами и несколькими пулевыми отверстиями в кузове. Неподалеку, в зарослях бурьяна, обнаружен труп мужчины с простреленной головой… – Он вопросительно посмотрел на Стаса.

Тот ему ответил встречным взглядом, ничуть не менее вопросительным.

– Наверное, надо быть полным дауном, чтобы заподозрить, будто это я у своего дома прострелил ему черепушку, а он с таким «пустячным» ранением смог куда-то уехать, – постучав себя пальцем по лбу, прокомментировал он. – Свои же и убили этого «засыльного казачка»! Ничего удивительного. Господа мафиозники начали большую зачистку всех тех, кто слишком много знал.

– Ладно, пошли! Работа ждет! – Лев слегка хлопнул его по плечу. – Петро! Этого типа, которого подстрелил Стас, нужно немедленно взять под охрану. А то или сам сбежит, или убьют прямо в палате.

Когда опера вошли в свой кабинет, запиликал сотовый Гурова. Это был Амбар.

– Левваныч! Узнал я, где может схорониться Скотч, – торопливо, вполголоса заговорил информатор. – Мужики толкуют, что вроде бы он может залечь у своей тетки. А живет она то ли в Измайлове, то ли в Твери. Точно никто не знает, но что сказали, то вам и передаю. Да, и еще! Гришка-Змей трендел, будто Скотч еще до срока у одного депутута думского бабу отбил. Ну, тот депутат уже давно не депутат – его за какие-то темные делишки из Думы выгнали. Вот… Ну, тоже как бы зацепка…

Поблагодарив Бородкина за информацию, Гуров рассказал об услышанном Станиславу. Тот, громко рассмеявшись, широко развел руками:

– Ну, надо же, какую ценную наводку родил твой Амбар! Сплошная «конкретика» – то ли Тверь, то ли Измайлово… Да даже если Скотч там залег и в самом деле, то как его искать в этих двух географических точках? Он же, надо думать, сейчас сидит в какой-нибудь норе, носа оттуда не высовывая. А нам что теперь? Проводить массовые облавы и обыски всех квартир – вдруг да обнаружится?

Лев несогласно качнул головой:

– Ну, положим, не так уж все безнадежно и в этом случае. Например, можно прозондировать тамошний криминалитет. Кто-то что-то да знает. Можно использовать информационную ловушку… Ну, например, дать «дезу» по городским телеканалам, чтобы его или выманить, или спугнуть. Первый раз, что ли? А вот что касается жены бывшего депутата – так это и вовсе очень интересная информация! Если нам удастся разыскать эту особу, то шансы поймать самого Скотча возрастают многократно.

Услышав звонок телефона внутренней связи, он поднял трубку и услышал голос Жаворонкова:

– Лев Иванович, доброе утро! Связался я с сотовыми операторами и взял у них распечатки звонков этих двоих шпиков – Сосалова и Касюка. Проанализировал и установил, что примерно в одно и то же время они выходили на связь с одним и тем же абонентом. Я выяснил, кто это такой. Это некто Лязмин Алексей Яковлевич, проживающий на улице Братиславской, дом сорок два, квартира девятнадцать. Работает начальником службы безопасности в компании «Филадельфия-экс-эпсилон-зэд». Президент этой компании – бывший коллега Зубильского по МРВЭС, Шукслер Ярослав Вениаминович.

– Вот это сюрприз! – приятно удивился Гуров. – Молодец! Объявляю благодарность! Есть что-то еще?

– Да, Лев Иванович! Изучение видеозаписей закончено, обнаружены два фрагмента с одним и тем же гражданином, который у входа в «Тиара-голд» и «Раритет-Ворлд» довольно нервозно разговаривает с Зубильским. Я сбросил эти фрагменты на ваш компьютер.

Крячко, вслушивавшийся в их разговор, дернул Льва за рукав:

– Ну-ка, ну-ка, давай глянем, что это там за гражданин?

Гуров включил свой компьютер и нашел в почте оба присланных ему ролика. Когда в дерганом кадре он увидел Платона, который о чем-то яро спорил с представительным мужчиной в хорошем костюме, то, не удержавшись, с нескрываемой досадой обронил:

– Трындец! Это полный облом…

– Что такое? Почему облом? – насторожился Станислав.

– Да потому, что тип, с которым спорит Зубильский, – Илья Рефодин, тот самый мужик, который позавчера умер за рулем. Вот так-то! – Лев сокрушенно покрутил головой. – Все, в этом направлении нам уже ничего не поймать. Обрубили наглухо…

– А его за что же могли убрать? Он-то чем своим хозяевам не угодил? – На лице Стаса отразилось недоумение.

– За что? – усмехнулся Гуров. – Скорее всего, за то, что вовремя не умер Скотч. Мостюха должен был умереть при окончательном расчете тем же вечером, что и Зубильский. Ну, сам знаешь: мавр сделал свое дело… Но «мавр» оказался сообразительным, вовремя «просек», что он – следующий, поэтому, я так думаю, за деньгами не пошел, а взял и смылся. Теперь, даже если мы его возьмем и узнаем имя посредника, это нам уже ничего не даст. Посредник убит, на главного заказчика вывести нас некому.

– Твою дивизию! – Крячко поморщился, как от зубной боли. – То есть получается так, что, поймав Скотча, мы оказываемся в тупике? Правда, и с ним не все так просто – попробуй докажи, что это именно он, схватив Платона за руку, нанес ему смертельную царапину! Следствие и суд, будь уверен, запросят орудие убийства.

– Все правильно, – согласился Лев, – запросят, и обязательно запросят. Но нам Скотча нужно взять в любом случае. Пока его не поймаем, наша работа завершенной считаться не будет. – Заложив руки за спину, он задумчиво прошелся по кабинету.

– Может, шпиков и их заказчика «попрессовать»? Вдруг у них что-нибудь удастся выяснить? – вслух предположил Станислав. – Да и эти недотепы-киллеры у нас есть. Их тоже надо бы отработать до конца…

– Надо, обязательно надо… – все так же расхаживая из угла в угол, согласно кивнул Лев. – Только вот шпиков «прессовать» у нас нечем. Да, они за нами шпионили. Но это мы так думаем. А они могут сказать: мы просто ехали по городу. Наши маршруты совпали чисто случайно! И все…

По его мнению, непосредственный наниматель соглядатаев, даже если он будет выявлен и задержан, даже если будет доказан факт слежки за сотрудниками главка, проводившейся этими двоими, может элементарно отмахнуться: «А я-то тут при чем? Да, я с ними говорил по телефону, но лишь о возможности приема на работу». Скорее всего, определил Гуров, этих троих – Сосалова и Касюка, а также Лязмина – надо срочно ставить на «прослушку», если только их не спугнули вчерашним задержанием и они не свернут свои контакты.

– А вот «киллеров» – да, отработать стоит по полной, – продолжал Гуров. – Дуй к ним и постарайся выяснить все по максимуму – кто их нанимал, как нанимал, на чем приехал, созванивались они с ним или нет, что именно его интересовало… А я сейчас займусь Фариошкиным – подельником Зубильского. Думаю, сейчас он сам рискует отправиться вслед за своим приятелем и поэтому должен бы расколоться. Так! Не забыть бы зайти к Петру. Пусть задействует свои возможности и контакты. Ну, чтобы найти источник информации в думской среде.

Орлов, к этому моменту донельзя замороченный обилием звонков и бумаг, тем не менее с интересом выслушал Льва и пообещал «с кем-нибудь созвониться» и «что-нибудь обязательно придумать».

…Фариошкин оказался сухоньким дедком за семьдесят, с длинным, кривоватым носом и по-рачьи выпученными глазами. Увидев перед собой представителя сурового сыскного ведомства, он обалдело воззрился на нежданного и, к тому же незваного гостя, как пушкинский Дон Гуан на статую Командора. Суматошно пожимая плечами, Фариошкин наконец-то догадался пригласить гостя к себе.

Войдя в квартиру с супердорогой обстановкой образца девяностых – видимо, именно на ту пору пробил «звездный» час ее обладателя по части загребания «откатов» и бюджетных денег, – Гуров ощутил тяжеловатую, застойную атмосферу обиталища человека, панически боящегося простудиться и поэтому не рискующего хоть раз в сутки открыть форточку.

Судя по неухоженности квартиры, ее хозяин жил в полном одиночестве. На какой-то миг Льву его даже стало жаль – на что он потратил свою жизнь?! На эти импортные колодки, набитые дорогими, импортными же тряпками? А радости-то в жизни никакой! Наверняка с того самого момента, как хозяин квартиры ушел на пенсию, о нем тут же забыли все и всюду…

Опустившись в предложенное ему кресло, Гуров спросил хозяина квартиры, что тот думает о покойном Зубильском. Фариошкин, сев напротив, почесал нос и, как видно собравшись с мыслями, заговорил чуть дребезжащим тенором:

– Ну, знал я его с серединки на половинку, как говорится… Мы же в разных ведомствах работали. На мой взгляд, он такой же, как и все. Ничего особенного в нем не усматриваю. А в связи с чем он вас заинтересовал?

– В связи с тем, что мы сейчас ведем расследование причин его смерти, – пояснил Лев деловито и даже несколько сухо. – У нас есть все основания считать его смерть убийством. Причем заказным. Как вы думаете, кто мог желать его физического устранения?

В глазах Фариошкина промелькнул нешуточный испуг. Пожимая плечами, он растерянно сообщил, что даже предположить не может, кто хотел бы убить Платона. Последний раз они созванивались тридцать первого декабря, поздравляли друг друга с наступающим Новым годом. И все… Хотя нет! Было еще несколько малозначащих звонков на уровне «здравствуй и до свидания».

– Хорошо. – Гуров утвердительно кивнул, мысленно отметив, что его собеседник что-то знает, но на откровенность никак не настроен. – А что это за история была с исчезновением денег за большую партию рыбы? Вы же работали в рыбном ведомстве и наверняка могли об этом слышать. А еще нас интересует история с поставками в Россию электроники по завышенной цене. К ней непосредственное отношение имел Платон Зубильский.

Суматошно засучив руками, Фариошкин поспешил уведомить, что ни о чем таком ни сном ни духом не ведает и вообще абсолютно ничего не знает ни о каких махинациях. Поднявшись с кресла, Лев откланялся и направился к выходу, но на полпути остановился и, оглянувшись, совершенно нейтрально предложил:

– На всякий случай советовал бы вам, пока идет расследование, выехать куда-нибудь подальше за пределы Москвы. К родственникам, к знакомым…

Удивленно захлопав глазами, хозяин квартиры недоуменно уточнил:

– А… в чем дело? С чем связана такая необходимость?

– С тем, чтобы и вас не отправили следом за Платоном, – все так же безмятежно пояснил Гуров. – Вы слишком много знаете, а некие господа уже начали процесс ликвидации тех, кто может дать нам хоть какую-то информацию. И даже если вы своей кровью подпишете им клятвенное заверение в том, что будете молчать, это их не остановит. Поэтому вам лучше уехать сегодня же, немедленно и не возвращаться сюда до тех пор, пока мы не завершим расследование по Зубильскому и не выловим всех, кто причастен к его смерти.