Текст книги "Пять минут до расплаты"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

На наружных поверхностях «нагана» никаких отпечатков пальцев не обнаружено. Это говорило о том, что его тщательно протерли перед тем, как бросить на месте преступления. Однако после разборки «нагана» под деревянными накладками на металле ручки обнаружился не очень свежий, не очень отчетливый, но все же различимый след пальца. Отпечаток по просьбе Льва Ивановича криминалисты передали в отдел идентификации для поиска подобного в архивах.

Крячко, как и было запланировано, отправился решать вопросы с судом на получение необходимых для работы с банками постановлений и ордеров. И далее он должен был проверить полученную вчера информацию о счетах Зеленского и снятии денег через банкомат после его убийства.

Ровно в девять Гуров зашел в кабинет Орлова. Генерал был хмур и молчалив. Наверное, он, как и все генералы, хотел, чтобы преступник за прошедшую ночь был пойман и именно к девяти часам утра представлен пред его ясные очи. На худой конец, желал бы видеть Гурова с раненой перевязанной рукой и докладом, что убивец обнаружен и им является известный правоохранительным органам гражданин Петров Петр Иванович, рецидивист со стажем, который в сей момент обложен засадой на «малине» в Марьиной роще, где яростно отстреливается, но скоро будет схвачен героями-милиционерами.

Внимательно выслушав доклад Гурова о реальном положении дел, Орлов отнюдь не повеселел. Более того, подробности ночного мероприятия в квартире Зеленского с участием дипкорпуса дружественной суверенной республики повергли генерала в совершенное уныние. А уж когда Лев Иванович заикнулся о перспективах расследования возможных отношений убитого с поставщиками наркотиков, Орлов сник совершенно.

Пока данная связь была всего лишь туманным предположением, высказанным сыщиками за столом в кафе. Однако версия вполне могла обернуться абсолютной реальностью, на что намекали найденные под кроватью бумаги. А начальнику, чтобы ему служба медом не казалась, иногда следовало и нервы потрепать. Не все ему громкий командный голос отрабатывать на нижестоящих и рапортовать о победах и свершениях. Порой полезно и попереживать вволю совместно с измученными бессонной ночью подчиненными.

– Н-да, вот уж незадача, – задумчиво и тоскливо выдавил из себя Орлов. – Что делать-то будем, Лева? Надо что-то предпринимать. Если то, о чем ты говоришь, правда, может случиться очень большой скандал. А именно этого мы должны избежать. Я же говорил, что дело весьма тонкое, и некоторые заинтересованные товарищи, – генерал вознес глаза к потолку, указывая, где находятся эти «товарищи», – не хотели, чтобы неприятные подробности всплывали наружу. А если еще и пресса пронюхает…

На лице Орлова, когда он произнес слово «пресса», отразилась такая вселенская и всеобъемлющая скорбь, что Гурову стало искренне жаль старого боевого товарища.

– Ну, не волнуйся ты так сильно, Петр, – стал успокаивать Орлова Лев Иванович. – Чувствую, что мы, возможно, еще и покруче дерьма накопаем в личном деле гражданина Зеленского Тимофея, сына Олегова. Ну, не хватайся ты за сердце. Пережили гражданскую, переживем и коммунизм! Да шучу я, шучу.

– Не надо так шутковать, – с обидой сказал Орлов, потирая левую половину груди. – Возраст уже не тот для шуток, да и тема тоже. Лучше предложи что-то конструктивное.

– Я считаю, афишировать задержание Ширази и Рахматуллоева в настоящий момент не в наших интересах, – посерьезнел Гуров. – И спешить смысла нет. Думаю, те, кто стоит за ними или рядом с ними, сделают все возможное, чтобы вытащить этих ребят от нас. Господина Керобаева, без сомнения, еще до вечера сегодня отправят домой или еще куда дальше. А завтра к нам явится адвокат с покаянным письмом отбывшего на родину таджикского советника посольства. И в том письме твердой рукой будет начертано чистосердечное признание дипработника, что ни Ширази, ни Рахматуллоев знать не знали и ведать не ведали, куда привел их Керобаев, преследовавший личные корыстные цели. Окажется, что и печати с дверей квартиры Зеленского он без них рвал, и замки отмычками в одиночку вскрывал.

– И что дальше? – несколько ободрился Орлов.

– А дальше надо выделить «таджикское» дело в отдельное производство, – твердо сказал Гуров. – Убийство Тимофея Зеленского, я считаю, в настоящий момент не стоит связывать с попыткой ограбления его квартиры.

– Ты знаешь, Лева, мне тоже так кажется, – уже совсем уверенно сказал Орлов. – Докладывать наверх о случившемся, конечно, придется, однако акцентировать внимание на связях Зеленского и таджиков не будем.

– Ну, это уже твои песни и пляски, – усмехнулся Гуров. – Но к изучению папки надо обязательно подключить коллег из Госнаркоконтроля. Они точно найдут для себя много интересного. А мне из этой папки нужен только один листок с «сейфовой» бухгалтерией Зеленского. Копию с него я уже снял. Мне интересны приход, расход – особенно в последнее время. Возможно, кто-то обиделся…

– Ты до конца уверен, что смерть Зеленского не связана с наркотиками? В принципе, его знакомство с этими… – Орлов мотнул подбородком на дверь, вероятно подразумевая Ширази и Рахматуллоева, – и найденные бумаги говорят, что он влез в наркобизнес. Не мог ли он, как часто случается, не поделить что-то с ними?

– Найденные бумаги пока ничего не говорят, а лишь намекают на возможное участие Зеленского в наркоделах. И знакомство с крутыми таджиками преступлением не является. А что касается убийства, такое идиотское исполнение на серьезную разборку наркодельцов не тянет. Так что, как следствие конфликта с поставщиками или потребителями наркотиков это убийство можно исключить. Больше смахивает на разборку из-за «баяна» с дозой, а это не уровень Тима Зеленского, – твердо сказал Гуров. Однако при всей убежденности ему почему-то вспомнился шприц, валявшийся под кроватью.

– Ну что же, будем считать решение выделить «таджикское» дело в отдельное производство вполне оптимальным и трезвым, – окончательно утвердил предложение Гурова приободрившийся Орлов. – И у тебя будут руки развязаны, на постороннее отвлекаться не будешь. Ну и… – генерал очередной раз воздел глаза к потолку, – есть о чем доложить. Кстати, ты план расследования подготовил? Как не было времени! У меня в десять тридцать в кабинете замминистра совещание по этому вопросу. Что я буду докладывать? Вот сейчас же, не выходя из моего кабинета, садись и немедленно пиши в сокращенном виде. В развернутом представишь позже. Основное, что накопали, я запомнил, но ты в конце все равно в общих чертах набросай. Подробно опиши приметы предполагаемого преступника. Что там у него: куртка, шапка, больная спина… Немного, но хоть что-то есть.

Горько вздохнув, Лев Иванович по-хозяйски сгреб со стола генерала стопку чистых листов, дотянулся до ручки, торчащей из органайзера, и стал набрасывать план расследования. Он всегда считал, что дело это абсолютно бестолковое и, как правило, ненужное. Ловля преступника по заранее намеченному плану для Гурова была аналогична рыбалке со строгим временным графиком поклевок и выуживанием.

Генерал Орлов, ожидая, когда Лев Иванович закончит свой эпохальный труд, задумчиво мерял шагами кабинет. Принимая от Гурова план, он неожиданно мягко, даже жалобно спросил:

– Лева, а ты не ошибаешься, что мы еще накопаем дерьма в деле Зеленского-сынка?

– Хотелось бы ошибиться, однако сердце говорит… – развел руками Лев Иванович. – А сердце не обманешь! Так что, Петр, ты особо не расслабляйся, а главное – здоровье береги, не нервничай.

Глава 7

Выйдя от Орлова, Гуров ощутил, как у него противно засосало под ложечкой. Одной чашки кофе за восемь часов бодрствования было, кончено, маловато. Пришлось согласиться с научными изысками Крячко, что на голодный желудок желание работать уходит на второй план. И еще Гурову захотелось сказать Стасу спасибо за то, что он прихватил с собой из кафе солидный пакет с круассанами. Тот, вообще-то, планировал употребить сдобу сам, но вряд ли предпочел бы грех чревоугодия голодной смерти товарища. К этому выводу Гуров пришел легко и без угрызений совести.

После столь здравых рассуждений Лев Иванович отправился к себе в кабинет, заварил чаю и с удовольствием позавтракал вкусной заначкой Станислава. Причем круассанов хватило и на Веселова, вернувшегося с осмотра машины.

Капитан выглядел измученным. Если Гурову с Крячко в эту ночь удалось хоть пару часов поспать, Веселов уже больше суток находился на дежурстве. Налив ему бокал крепкого чаю и придвинув остатки сдобы, Лев Иванович стал изучать протокол осмотра машины.

«Ауди» Зеленского стояла незапертой напротив входа в магазин неподалеку от станции метро «Динамо». Как она туда попала, Гурову было примерно понятно. Маршрут «Тушино – квартира убитого» проходил как раз через эти места. Но вот почему она была брошена именно там? До квартиры Зеленского надо было идти несколько кварталов, и по жуткой вчерашней погоде это было не самым увлекательным занятием. С таким же успехом можно было оставить машину за ближайшим углом. Лев Иванович, отметив данный факт, стал изучать протокол дальше, иногда задавая вопросы Веселову.

Самым интересным результатом осмотра оказались отпечатки на ковриках. Благодаря все тому же ненастью на них хорошо были видны грязные следы, натоптанные людьми, находившимися в машине последними. Именно последними, а не последним, как Гуров предполагал ранее. Целостного отпечатка, естественно, не было, однако по хорошо различаемой ребристой подошве того, кто сидел за рулем, его можно было собрать. И, самое удивительное, обувь водителя отличалась довольно узкой, совсем не мужской колодкой, и была всего тридцать седьмого размера.

Это открытие не ошеломило Гурова – его уже давно нельзя было даже сильно удивить. Однако выходило, что у убийцы, а на снегу на месте преступления отпечатались именно его следы, и вовсе не тридцать седьмого размера, был сообщник. И кто этот человек – подросток, женщина?.. Дело преподносило очередной сюрприз.

В остальном протокол осмотра «Ауди» Тимофея Зеленского был стандартным. Отпечатки пальцев сняли со всех возможных поверхностей, которых могли касаться преступники. Содержимое багажника и «бардачка» ничего интересного для следствия не выявило.

Гуров, закончив читать протокол, взглянул на Веселова. Капитана после выпитого чаю потянуло на сон. Он сидел за столом с закрытыми глазами, подперев ладонью щеку, и уже начинал потихоньку посапывать.

– Саша! – окликнул его Гуров. – Иди, сдавай дежурство и до завтра отдыхай. Мы с Крячко, думаю, справимся без тебя. Если сильно понадобишься, тогда вызовем. И на прощание один вопрос. По твоему разумению, кому могут принадлежать следы на месте водителя – подростку или женщине?

– Вероятнее всего, женщине, – секунду подумав, ответил Веселов. – Парни сейчас таких узких ботинок не носят. Даже модельные туфли, и те с широким рубленым носом, а уж ботинки по осенней, а считай – уже зимней, погоде помассивней наших форменных будут. И сам рисунок на подошве неглубокий, нерезкий. Точно женская обувь. И еще… Я в протоколе не отметил этого факта, надо будет внимательнее изучить фотографии отпечатков, когда они будут готовы. Следы нечеткие, но можно различить трещины на подошвах этой маленькой обуви. Прямо посередине стопы.

– То есть ты предполагаешь, что обувь сильно изношена? – уточнил Гуров.

– Видимо, так, – пожал плечами капитан.

– Кстати, и на месте преступления в Тушино следы обуви, без сомнения, принадлежащие убийце, выявляют сильно стертый каблук, – вспомнил данные из протокола Гуров. – Похоже, у этих ребят определенно проблемы с обувкой. Ну ладно, будем иметь это в виду. Шагай, Саша, отдыхай.

Отправив Веселова, Гуров попытался разложить по логическим ячейкам поступившие сведения, однако оживший внутренний телефон отвлек его от размышлений. На умственный процесс времени не оставалось. Его перебивал активный набор информации, которая еще не переливалась через край, но уже начинала к нему подбираться.

Звонили с проходной. Гуров, покидая квартиру Зеленского, дал задание участковому старшему лейтенанту в десять часов утра встретить домработницу Татьяну Владимировну и помощника депутата Дмитрия, приглашенных понятыми для обыска. Их услуги в этой роли были уже не нужны, но у Льва Ивановича появились кое-какие вопросы, которые он хотел им задать. Участковый должен был направить женщину и молодого человека от подъезда прямиком в управление.

Старший лейтенант поставленную задачу не только выполнил, но и проявил инициативу, которая, как известно, карается. Он сам доставил их до проходной, откуда и звонил Гурову. Лев Иванович в свете полученной информации решил поподробнее пообщаться с участковым. В квартире Зеленского он с ним поверхностно переговорил, выяснил, что толком тот ничего по делу сказать не может, и оставил в покое. Но, похоже, этого самого покоя старшему лейтенанту пока не видать.

В ожидании гостей Лев Иванович связался по мобильнику с Крячко. Ему пришла в голову одна мысль, которую надо было проверить. Станислав уже успел добыть решение судьи о получении информации по счетам Зеленского и операциям с ними и как раз в это время двигался в банк.

Гуров попросил его на обратном пути заехать к магазину у станции метро «Динамо», где обнаружили автомобиль убитого, и как можно внимательнее оглядеться по сторонам.

В дверь осторожно постучали. Гуров ответил. Дверь открылась, и в кабинет едва не строевым шагом зашел участковый. Он лихо вскинул руку к козырьку:

– Товарищ полковник…

– Вольно, старший лейтенант! – скомандовал Лев Иванович. – Все прибыли?

– Так точно, товарищ полковник! – отрапортовал участковый. – Как вы и приказывали.

Из-за спины старлея выглядывали немного напряженные лица домработницы и помощника Зеленского-старшего. Они знали, что к ним у правоохранительных органов претензий нет, и считали себя вполне законопослушными гражданами, однако атмосфера присутственного места, как, наверное, любого человека, несколько тяготила и их. Гуров поздоровался и попросил подождать в коридоре, пока он будет беседовать с участковым.

– Подскажите, пожалуйста, как вас зовут, – усадив его на стул, спросил Лев Иванович. – А то мы уже полсуток общаемся, а так и не познакомились. Только без должностей и званий – мы сейчас не на строевом плацу…

– Слюсарев Анатолий Васильевич, – пытаясь встать со стула, но остановленный решительным жестом Гурова, представился старший лейтенант.

– Очень приятно, Анатолий Васильевич, – удовлетворенно кивнул ему Гуров. – А меня называйте Львом Ивановичем. И немножко расслабьтесь. Хоть я и полковник, бояться меня не надо – я не ваш начальник и не начальник вашего начальника. Договорились? Так вот, Анатолий Васильевич, у меня появились некоторые неясности, которые возникли после нашего с вами общения этой ночью.

Гуров на секунду задумался, формулируя вопрос. А точнее – пытаясь поймать мысль, которая плавала где-то рядом, но все никак не давалась. Казалось, вот сейчас он ее поймает, но она все ускользала и ускользала.

– В общем, так, Анатолий Васильевич, – медленно и даже чуть неуверенно сказал Гуров. – Давайте на время отвлечемся от преступления, которое, кстати, к вашему участку отношения не имеет. Я говорю об убийстве Тимофея Зеленского. Ночной налет на его квартиру – это отдельная тема, но мы ее также касаться не будем. Давайте считать, что ничего не произошло, кроме… А вот это «кроме» меня сейчас и интересует.

– Не понял, – растерянно мотнул головой старший лейтенант. – Какое «кроме»?

– Расскажите, что произошло на вашем участке, скажем, за последние десять дней, – наконец сформулировал свой вопрос Гуров.

– Да ничего особенного, – пожал плечами участковый. – Все как обычно.

– А что вы, Анатолий Васильевич, подразумеваете под словом «обычно»? – спросил Гуров.

– Ну, в общем, совсем ничего интересного. Пьянки, бытовые драки – там муж жену побил, а в другом месте наоборот – жена мужа. Жалобы на соседей разбирал, бомжей из подъездов гонял. Вот, пожалуй, и все.

– Я вас попрошу, Анатолий Васильевич, выполнить очень важное дело, – сказал Гуров. – Требуется опросить граждан, проживающих в домах рядом со «сталинкой», где жил Зеленский: что необычное они видели и слышали за последние десять дней, может, пару недель. Меня интересует все, даже самое незначительное и неважное. Два дня вам хватит на это?

– Конечно, хватит, – бодро доложил участковый. – Можно даже быстрее.

– А вот быстрее не надо, – остановил его Лев Иванович. – Быстро только кошки родятся. А нам необходимо сработать как можно тщательнее. Итак, через двое суток, в среду, в это же время и в этом кабинете мы с вами снова встречаемся. Вы мне предоставляете подробный доклад. И пригласите зайти молодого человека, которого вы сюда доставили.

Глава 8

Собственно, с Дмитрием, помощником Зеленского-старшего в трудном, но благородном деле окучивания депутатской нивы, Гурову говорить было не о чем. Как и версия участия Тима в наркобизнесе, а точнее, если верить найденным схемам – наркотрафике – не совсем вписывалась в общую картину произошедшего. Интересы большого бизнеса и, соответственно, огромные суммы, стоявшие на кону законодательных игрищ, диктовали свои законы. А они, увы, подразумевали относительно иное качество и форму исполнения.

Однако же тему думских взаимоотношений упускать не стоило. Если это не ее прямые последствия, то возможны какие-то косвенные связи. И именно данный вопрос стоило обсудить с помощником Зеленского-старшего. И еще новая тема в деле: сообщник, а вполне возможно – сообщница убийцы.

Вариант женского присутствия в деле пока не рассматривался. Точнее – не просматривался вообще. Не то чтобы стороной обходили этот вопрос, а просто он не возникал. А тема-то богатая! Гуров сделал в памяти отметку насчет присутствия или, наоборот, отсутствия упоминаний о женщинах в жизни Тима Зеленского вообще и в деле об убийстве в частности.

– Заходите, уважаемый помощник Дмитрий, – широко улыбнулся Гуров, завидев на пороге кабинета молодого человека. – Как спалось в эту ночь? Смотрю на вас и замечаю некие тени под глазами. Припоминаю себя в этом возрасте… «Мы были юные повесы, носили свитера заношенные. И самолучшие принцессы валялись с нами на горошине». Не волнуйтесь, это не мои стихи, это «гарик» Игоря Губермана.

– Я и не волнуюсь, – насупился Дмитрий. – Просто не до принцесс было.

– Неужели все помыслы только о работе? – посочувствовал ему Гуров. – До чего же рациональное поколение, которое выбирает «пепси».

– Да! Я больше о работе думаю, – с вызовом выпалил молодой человек. – И еще, если хотите, о карьере, о деньгах. Женщины меня интересуют во вторую очередь.

– Не имею права ни слова единого сказать в осуждение, – улыбнулся Гуров. – Каждый есть кузнец своего счастья. Могу лишь догадываться, о чем мечталось нынешней ночью молодому человеку. «Имел одной он думы власть…» Сказать о чем? Только без обиды!

– Ну, скажите, – криво усмехнулся Дмитрий. – Без обиды.

– Проигрывались варианты занятия освободившейся нештатной, однако хлебной должности посредника-лоббиста между бизнесом и законодательной властью, – сказал Гуров – Или я не прав?

– А если правы, то что? Это является преступлением, и вы закуете меня в наручники? Или, может, подозреваете, что именно я убил Тима, чтобы занять его место? Да, я уже три года исполняю роль мальчика на побегушках при господине Зеленском. И это, имея красный диплом юридического факультета МГУ и огромное желание профессионального и карьерного роста, – сказал Дмитрий, неприязненно глядя на Льва Ивановича. – А еще, если хотите знать, в обязанностях посредника-лоббиста, как вы определили выполнение этих функций, меня привлекают более возможности наработки связей, а совсем не желание сколотить капитал. Великих денег на этом поприще никогда не заработать. Посредник, он и есть посредник.

– Не обижайтесь на меня, молодой человек, – примирительно улыбнулся Лев Иванович. – Я вас ни в чем не подозреваю. И менее всего я намерен обсуждать, а тем более осуждать кого-либо за карьерные устремления. Я, наоборот, радуюсь, если человек чего-то хочет, к чему-то стремится. Ваше желание вполне естественно. Молод, образован, энергичен – флаг вам в руки.

– И электричку навстречу, – печально закончил известную фразу Дмитрий. – Правда, неплохо бы дополнительно к флагу в руках иметь папу-депутата или, на худой конец, дедушку с фамилией Вандербильд.

– Да уж, – мечтательно согласился Гуров. – Но дедушка у нас не миллионер, и родом мы из Саратова.

– Из Ярославля, – поправил его Дмитрий.

– Вот именно, – согласился Гуров. – Поэтому только в борьбе обретешь ты право свое. Что-то я уже стал лозунгами разговаривать. Не помню даже, чей выдал: то ли народовольцев, то ли эсеров. Ну да ладно, вернемся к нашим делам. Есть один вопрос по обсуждавшейся теме – без протокола, лишь для информации и, по возможности, честно.

– Постараюсь… по возможности, – уклончиво подтвердил Дмитрий.

– Как вы считаете, может ли убийство Тимофея Зеленского быть связанным с его думской посреднической деятельностью? – спросил Гуров, внимательно наблюдая за реакцией молодого человека.

– Это, пожалуй, из области фантастики, – не задумываясь, категорически отмел предположение Дмитрий. – Тем более что Тим работал на отца.

– Сможете пояснить? – попросил Гуров.

– Вообще-то, могу, раз мы разговариваем без протокола. И еще, Олег Эдуардович сказал, чтобы я оказывал вам всю возможную помощь, – немного неуверенно сказал Дмитрий.

– И это радует, – удовлетворенно констатировал Гуров. – Я внимательно слушаю вас.

– Посредничество предусматривает качественную защиту депутата от инсинуаций соответствующих органов. То есть он ни с кем не договаривается и, естественно, ничего не… как бы помягче сказать… – замялся молодой человек.

– Да говорите прямо: «не берет». Не стесняйтесь, прошу вас. Соответствующие органы в моем лице нынче интересуются совсем другими деяниями. И, согласитесь, то, о чем вы рассказываете, иначе как секретом Полишинеля назвать трудно. Просто нам с вами надо отбросить эту версию или же оставить ее как возможную. Называйте все так, как оно на самом деле зовется. Я вовсе не выпускник института благородных девиц. Обещаю, что смущаться и краснеть не буду, – улыбнулся Гуров.

– Ну хорошо, – кивнул Дмитрий. – В общем, посредник является чистой защитой для депутата, простым передаточным звеном. Он ничего не решает и не является даже относительно ключевой фигурой. Конечно, есть риск, но не более чем быть обвиненным в мошенничестве. «Для кого взял? Для себя!» Вот и весь ответ. И срок за это максимум условный – адвокат вытянет. Но даже это никому, в принципе, не нужно. Его шефа за яблочко не ухватишь – открестится от помощника на счет «раз», причем в праведном гневе. И тарифы за лоббирование законов также всем известны, с ними не поиграешь. Если кто из депутатов и пожадничает, его коллеги быстро поставят на место. А уж помощнику в это дело лезть вовсе не с руки. Вот если только он задумает подставить своего покровителя или попробует утаить от него часть суммы… Но о таких прецедентах слышно не было, и вряд ли подобное произойдет, так как игра стоит свеч.

– То есть помощники-лоббисты получают вполне достойное вознаграждение за свою работу? – поднял брови Гуров. – И сколько, если не секрет?

– От трех до пяти процентов, – скромно потупился молодой человек.

– Понятно, – протянул Лев Иванович. – Что составляет весьма весомую прибавку к официальному окладу помощника. Ну да ладно. А почему вы сказали, что данная тема не может быть поводом для разборок еще и из-за того, что Тимофей Олегович работал на отца?

– Даже гипотетически трудно представить, что Тимофей мог попытаться подставить депутата-отца. Себе дороже! Да и вознаграждение, которое он получал, едва ли соответствовало общепринятому в подобных делах. Все в семью! – категорически заявил Дмитрий. – Поэтому искать здесь ответ на убийство бесперспективно. Это мое мнение.

– А если попробовать проанализировать вот эти цифры. – Лев Иванович достал из ящика стола ксерокопию сейфовой бухгалтерии Зеленского. – Здесь даты, суммы… Стыкуются они с принятыми в последнее время Думой законами? Не со всеми, конечно, а с теми, где возможно было лоббирование. Думаю, до вас слухи доходили… Можно без комментариев – только «да» или «нет». Меня интересуют последние два месяца.

Помощник депутата взял в руки листок и стал внимательно его изучать. Потом полез в папку. На свет явились блокнот и калькулятор. Дмитрий начал что-то высчитывать, шевеля губами, сверяясь с записями и делая пометки и в блокноте, и на ксерокопии. Минут через семь он возвратил листок Гурову.

– Галочки стоят напротив сумм, которые, вероятнее всего, являются бонусом за лоббирование. Я, уж извините, догадался, чьи это расчеты, поэтому эмпирически вышел на поправку. И мои предположения о несколько увеличенном проценте за родственное посредничество подтвердились. Тим получал не три и не пять, а все тридцать процентов от суммы «благодарности» его отцу, – доложил Льву Ивановичу Дмитрий.

Гуров пробежал глазами по листку. «Птицы»-галки стояли более чем у половины сумм прихода. Помощник Зеленского-старшего доходчиво и вполне доступно разложил по полочкам думскую деятельность убитого. Предположения Гурова о том, что не данная стезя привела Тима Зеленского к смерти, практически подтвердились.

Еще раз пробежав глазами по столбикам ксерокопии, Гуров со вздохом положил ее в ящик стола. С цифрами, не отмеченными Дмитрием, еще предстояло разбираться.

В это время зазвонил городской телефон. Мембраны донесли бодрый голос Крячко:

– Лева, я стою и смотрю…

– Где стоишь и куда смотришь? – не понял его Гуров.

– Ты куда меня послал? – рассердился Станислав. – Стою у магазина, где обнаружили брошенную «Ауди» Зеленского. Смотрю по сторонам. Говори, чего тебе нужно.

– Понял тебя, Стас. Описывай подробно, что видишь, начиная со входа в магазин, – скомандовал Лев Иванович.

– Вижу витрины, телефонную будку, две урны. Следую взглядом вправо. Наблюдаю эффектную блондинку. Не ругайся, Лева, ты же скомандовал – подробно. Ах, только недвижимость? Так бы и сказал. Витрины кончаются, водосточная труба, угол дома, тротуар, проезжая часть… Что за перекрестком, тебя не интересует? Хорошо. Идем влево от входа. Про урну я уже говорил. Дальше – в стене ниша с банкоматом… Что значит «стоп»? Остановиться на банкомате? Кажется, я тебя начинаю понимать. И где ты, Лева, так ума набрался?

– Самородок я, – скромно сознался Гуров и уточнил задание Крячко: – Раз начинаешь понимать, для начала зайди и опроси работников магазина, что они видели или слышали в ночь с субботы на воскресенье. Затем, Стас, уточни, к какому отделению милиции относится этот район. Сгоняй туда и найди патрульных, которые в ночь убийства несли службу на тех улицах. Побеседуй с ними на предмет мелких происшествий. Кстати, ты уже в банке побывал?

– Да, и даже в двух. Счета Зеленского, ты в курсе, в банке «Менатеп», а банкомат принадлежит «Экономбанку». В первом, по предъявлению постановления, без лишних разговоров за пять минут сделали распечатку и рублевого, и валютного счетов. По телефону суммы называть не буду, скажу только, что они достойные. Первый с шестью нулями, второй – с пятью. Потом я метнулся в «Экономбанк». Там тоже обошлось без проблем.

– И накопал что-то интересное? – с надеждой спросил Гуров.

– Представь себе, накопал, – сообщил Крячко. – Сейчас ты будешь смеяться, Лева, но сумма, которую вероятный убийца снял со счета Тимофея Зеленского по его карточке через банкомат, составляет… три тысячи пятьсот рублей, – громко и торжественно доложил Крячко.

– Да уж, – не нашелся как прокомментировать услышанное Гуров. – И это при наличии шести нулей на счете. Похоже, мы вышли на очередной идиотизм.

– Вот и я так думаю, что опять белиберда полезла. Убийца замочил Зеленского, чтобы снять с его счета три с половиной тысячи рублей, – несколько нервно хохотнул на другом конце провода Станислав.

– Не забывай, что позже он добрался до сейфа, – напомнил Стасу Лев Иванович.

– Но это было позже. А сразу после убийства снимать три с половиной тысячи… Прямо моветон какой-то. Ну да ладно. Ты, Лева, у нас главный, тебе и думать. А я двигаюсь в магазин, а потом в отделение милиции. Будет что-то сверхинтересное, позвоню.

Лев Иванович положил трубку и разочарованно пожал плечами. Коллекция маразмов пополнилась очередным экспонатом. От грустных размышлений его отвлек негромкий предупредительный кашель. Помощник Дмитрий привлекал к себе внимание Гурова.

– Ну что, молодой человек, похоже, все мы с вами обсудили. Больше вы ничего не добавите? Может, что-то из личной жизни Тимофея Олеговича вспомните. Его привычки, характер… Какие-то факты, возможно, проливающие свет на дело.

– Наверное, я больше ничем не смогу вам помочь, – покачал головой Дмитрий. – Я же говорил, что мы с ним практически не общались. Только по поручению Олега Эдуардовича и чисто по служебным делам. Привычек его я не знаю, а характер… Характер я бы обрисовал как холерический. Он вечно куда-то торопился, был резким и взрывным. Больше ничего сказать не могу, потому что не имею привычки врать и придумывать.

– А такой вопрос, несколько деликатный. Вы не в курсе его отношений с женщинами? Хоть что-то в этом плане должны же были знать о сыне шефа. Какие-то слухи, сплетни, – почти безнадежно спросил Гуров.

– Если только слухи, – наморщил лоб молодой человек. – В общем, болтали, что Тим был женат, развелся. Ну и что однолюбом не был. Женщин менял, причем не брезговал дамами легкого поведения. Но, я повторюсь, что до меня доходили в основном сплетни о его жизни.

– А в частности? Не сплетни, – уточнил Гуров, заметив на лице Дмитрия легкую тень сомнения.

– Ну, это вряд ли поможет делу, – поморщился помощник. – Несколько раз Тим влипал в неприятные истории. Где-то не очень серьезно, где-то – покруче и, как правило, по пьянке. В каких-то случаях он откупался, в других – использовался административный ресурс отца, то есть он его вытаскивал. Я непосредственно был свидетелем только одного давнего случая. Рассказывать? Случилось это еще три года назад. Я окончил университет и стал работать у Олега Эдуардовича…

– Покороче, если можно, – поторопил молодого человека Лев Иванович.

– Олег Эдуардович проводил заседание фракции. Обсуждались какие-то важные вопросы. Заседание затянулось до десяти часов вечера. В это время позвонили в приемную из отделения милиции. Я как раз дежурил на телефоне. Сообщили, что Тим участвовал в драке и сейчас задержан. Я, конечно, доложил об этом Олегу Эдуардовичу. Тот переговорил по телефону, быстренько закончил заседание и поехал в отделение. Меня он взял с собой, так как я рано утром улетал в командировку, а часть нужных документов была у него дома. Оказалось, что Тим попал в неприятность, снимая на Тверской проститутку. Выбрал одну, но когда та подошла к машине, то неожиданно вцепилась ногтями в его физиономию. Он выскочил из автомобиля и начал ее бить. Но тут же подоспели охранники девочек или, может, сутенеры, а за ними и милицейский патруль. В общем, накостыляли Тиму от души и притащили в отделение. И уже там разобрались, кто он такой.