Текст книги "Плохая компания (из сборника"Завещаю свою смерть")"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Никогда о таком не слышал. Думаю, тебе самому следует съездить к нему в контору и расспросить о завещании Гладких. Так как ситуация неординарная, он обязан будет тебе помочь в интересах следствия.

– Обязан – не значит поможет, – возразил Гуров.

– Поможет, поможет! Вряд ли там какие-то секреты.

– Из разговора с вдовой я понял, что завещание составлено совсем недавно, – поведал Гуров.

Орлов призадумался и сказал:

– Так, может быть, дочка с зятем потому и зачастили к нему в кабинет? Может быть, им не понравилось, как папаша распорядился своим добром?

– Может быть. Но, с другой стороны, кому ему еще оставлять деньги, как не жене и дочери?

– Не скажи, Лева! Там могут быть всякие юридические нюансы… – поднял палец Орлов. – Например, какие-то ограничения в пользовании счетами, сроки…

– В общем, пока я не нашел этого зятя, нужно переговорить с Корчевным. Жалко, что завтра воскресенье, его контора наверняка будет закрыта. Я уже выяснил, где она находится, и звонил туда. Глухо.

– Значит, отложишь это до понедельника.

– Послушай, Петр, я вот нашел в сейфе у Гладких кое-что… – продолжил Гуров. – Ну, документы – это само собой. Но вот еще какие-то странные снимки.

И Гуров выложил перед генерал-лейтенантом фотографии, найденные у Гладких. Тот просмотрел их и пожал плечами:

– Не понимаю.

– Вот и я тоже, – признался Гуров. – Вдова предполагает, что это снимки студенческих времен, когда Гладких учился на археологическом.

– Ну и выбрось из головы, – посоветовал Орлов. – Ерунда какая-нибудь.

– Но зачем он их хранил? Да еще в запертом сейфе…

– Ностальгия по дням юности, – высказал предположение Орлов. – Я, кстати, до сих пор храню дома нож, что отобрал у хулигана, которого задерживал. Кстати, завтра намереваешься что-нибудь делать?

Орлов спросил это словно невзначай, мимоходом, но Гуров знал, что генерал-лейтенанту хотелось получить положительный ответ, и он не стал его разочаровывать.

– Завтра у меня встреча, на которую я весьма надеюсь, – проговорил полковник. – Но заранее ничего говорить не буду. Может быть, и пустышка. Разберусь.

– Разберись, Лева, разберись, – закивал Орлов. – Сам знаешь – чем быстрее мы закончим это дело…

– …Тем скорее получим новое, – закончил за него Гуров и поднялся. – И так без конца.

– Работа такая, – со вздохом развел руками Орлов. – Сами выбрали!

* * *

Льву, разумеется, так же не хотелось тратить воскресенье на служебные дела, как и Крячко. Но так уж он привык за годы работы в органах, что дело всегда на первом месте. И если возникало серьезное дело – а такое бывало очень часто, – то про все выходные и праздники можно было забыть. Гуров и сам не мог толком расслабиться, когда над ним висело нераскрытое преступление. И если бы даже не было этой эсэмэски в мобильном Натальи Щелоковой, он нашел бы, чем заняться по делу об убийстве Гладких.

Лев не забывал и о других направлениях в расследовании. Нужно было непременно найти зятя Гладких и хорошенько с ним побеседовать. Потом нужна была встреча с нотариусом, чтобы выяснить все моменты в завещании Гладких. К тому же оставались его друзья, приятели и коллеги из министерства. И Гуров понимал, что это – огромный объем работы, который, естественно, ему в одиночку не переделать. Так или иначе, как и в любом другом деле, задействованы и другие сотрудники главка. И прокуратура, естественно, не сидит сложа руки. Так что дело движется. И сегодняшнюю встречу никак нельзя пропустить.

Знал Гуров и то, что Крячко в душе абсолютно с ним согласен. Что он и сам не усидел бы на месте, зная содержание эсэмэски. А его возмущение – просто для отвода глаз. Стас любил подчеркнуть, как много он работает. Гуров подозревал, что делает это Станислав для предостережения самому Гурову, чтобы тот не слишком задирал нос. «Звание» лучшего сыщика Москвы уже давно неофициально прилепилось к Гурову, и Станислав бдительно следил за моральным обликом своего друга. Лев нисколько не сердился и не обижался на него за это.

Единственное, что позволил себе Гуров в это воскресенье, так это поспать чуть дольше обычного. Марии нужно было ехать к одиннадцати часам в театр на репетицию – на вечер у нее был назначен спектакль. Поэтому Лев с чистой совестью проспал до девяти, потом поднялся и занялся приготовлением нехитрого завтрака из тостов с сыром и кофе. Проводив Марию и пожелав ей удачи, он потихоньку начал готовиться к встрече в кафе.

Собственно, готовиться особо было нечего: ситуация не предполагала ни маскировки, ни какой-то продуманной хитроумной комбинации. Сыщику нужно было лишь увидеть человека, пришедшего на встречу с Натальей Щелоковой, и повести с ним разговор. А как его повести и где, нужно ориентироваться на месте. За это Гуров не переживал. Он был привычен к разного рода ситуациям, поэтому знал, что всегда сумеет сымпровизировать.

Вчера вечером Гуров успел получить данные на Ольгу Викторовну Скрыпник. Выяснилось, что это женщина тридцати двух лет, которая проживает на улице 1905 года и работает в арт-студии «Ново». Что ее могло связывать с Натальей Щелоковой, пока было неясно. Да и не было у Гурова уверенности, что на встречу придет именно Ольга Скрыпник. Судя по тону эсэмэски, написана она была мужчиной: Гуров интуитивно ощущал это.

Он не спеша побрился, включил компьютер и почитал новости. При этом поймал себя на мысли, что еще совсем недавно эти новости он узнавал из утренних газет. И это было своего рода ритуалом: сидеть на кухне, неторопливо потягивать крепкий горячий кофе и листать прессу. Теперь, когда Интернет буквально ворвался в обиход практически каждого более-менее социально активного человека, эта традиция канула в Лету. Гуров даже перестал выписывать газеты. Крячко, правда, оставался верен своему любимому «Спорт-экспрессу» и при каждом удобном случае любил подчеркнуть это.

Не найдя ничего интересного, Гуров набрал «Корчевный Яков Семенович нотариальная контора». Поисковик сразу же вывалил ему на выбор несколько результатов, и Гуров принялся читать, открывая одну страницу за другой. В основном они дублировали друг друга, сообщая лишь сухие данные о том, что нотариальная контора под руководством Корчевного находится там-то и там-то и предоставляет такие-то услуги. Это Гурову было малоинтересно.

Гуров протянул руку к телефону и на всякий случай набрал номер конторы Корчевного. Спустя несколько секунд он услышал автоответчик, который казенным голосом проинформировал его о том, что, «к сожалению, сегодня контора закрыта, но мы будем рады видеть вас завтра, в понедельник, с девяти до восемнадцати часов».

«Что ж, будем ждать!» – сказал сам себе Гуров, следом набирая домашний номер Станислава Крячко.

Тот снял трубку не сразу, и голос его звучал ворчливо.

– Да! – буркнул он.

– Только не говори, что я отвлек тебя от просмотра футбольного мачта, все равно не поверю, – проговорил Гуров.

– Это почему же? – спросил Крячко.

– Потому что первый повтор транслировался в семь утра, а второй будет только в шесть вечера.

– А ты откуда знаешь? – подозрительно спросил Станислав. – Футболом ты не увлекаешься, газет не выписываешь, телепрограммы у тебя нет… Совсем от жизни отстал.

– На себя посмотри, – насмешливо отозвался Гуров. – Прогрессивные люди пользуются Интернетом. Тут тебе и новости, и телепрограмма, и отдельная страничка с подробным расписанием всех матчей.

– Прогрессивные люди не названивают с утра пораньше в выходные. Они умеют как хорошо работать, так и отдыхать. Чему тебе не мешало бы поучиться… Ладно, что ты хотел? – сменил интонации Станислав.

– Хотел спросить, чем закончилась твоя вчерашняя беседа со Щелоковым. А то, может, благодаря твоему умению грамотно вести допрос он уже и раскололся? Тогда мне нет смысла никуда ехать, а можно спокойно отдыхать и даже писать заявление на отпуск.

– Тогда я бы сам его уже написал, – мрачно сказал Крячко. – Даже моего грамотного подхода не хватило, чтобы он раскололся. Да еще и выделываться начал, жалобами грозить… Нужно бы у прокурора ордер взять на арест, а то долго не продержишь.

– Ну, просто так держать тоже нет смысла. Нужно доказательства искать. Я скоро отправляюсь на встречу.

– Поехать с тобой? – предложил Крячко.

– Зачем? – удивился Гуров. – В данном случае мне помощь не потребуется.

– Ну, если все-таки потребуется – имей меня в виду, – зевнул Станислав.

В два часа дня Гуров вышел из дома и, сев в свой автомобиль, направился в кафе «Интрада», которое находилось в помещении торгового центра на Земляном Валу. В торговый центр он входил, когда часы показывали четырнадцать сорок.

Кафе располагалось на втором этаже. Гуров ступил на эскалатор, поднялся и прошел к стеклянным дверям «Интрады». Кафе оказалось довольно просторным, но состояло из одного зала. Гуров выбрал такое место, чтобы ему было хорошо видно все помещение.

Сев за столик, он заказал салат, сок и котлету по-киевски. Не торопясь, принялся за еду, при этом оглядывая зал. Женщин, одиноко сидящих за столиком, не было. Все были либо в компании мужчины, либо подруг. Одна дама, правда, выглядела исключением, поскольку сидела с маленьким ребенком, но ее Гуров сразу же отбросил. Мужчины же, сидевшие по одному, были целиком и полностью сосредоточены на еде. Они не смотрели даже на девушек, что, собственно, не было ничем удивительным: кафе на территории торгового центра было лишь местом, где можно утолить голод в процессе хождения по многочисленным торговым отделам. Для новых знакомств это место явно было неподходящим.

Гуров съел обед и бросил взгляд на часы. Было уже без двух минут три, а он пока так и не видел объект, то есть человека, который пришел в кафе на встречу с Натальей Щелоковой.

Потягивая кофе, Лев поглядывал на дверь. Вошел один мужчина в сопровождении суетливой женщины, руки которого были заняты объемными пакетами с покупками. Женщина сразу же кинулась за столик и села, а мужчина, пыхтя на ходу, прошествовал за ней и в сердцах швырнул пакеты на свободный стул. Вошли еще две женщины, затем мужчина…

Этот последний сразу же осмотрел весь зал и остановился. Потом выбрал глазами свободный столик и прошел за него. Заказал чашку кофе. Гуров, уже заинтересовавшись, следил за ним. Мужчина выглядел совершенно обычно: одет в рубашку с короткими рукавами и светлые брюки, коротко подстрижен, лет сорока пяти. Внешне он не привлекал внимания. Однако Гуров с неким удивлением констатировал, что этот человек ему знаком. Правда, видеться им доводилось нечасто, и последний раз был довольно давно.

Гуров даже вспомнил его имя и фамилию – Виктор Бушуев. Лет пять назад он работал опером в Богородском районе. Пару раз Гуров пересекался с ним по служебным делам, в процессе расследования. Тот показался ему не семи пядей во лбу, к тому же довольно трусоватым парнем. Друзьями-приятелями с Гуровым они не стали, но при редких встречах здоровались и перебрасывались дежурными фразами.

Потом Лев слышал, что в отделении, где работал Бушуев, произошел скандал, связанный с его именем. Вроде бы Бушуев заставил какого-то задержанного подписать признательные показания, обещая ему за это условный срок. Однако с условным сроком не получилось, судья был не в курсе никаких договоренностей и влепил подсудимому четыре года. И вот тут-то его возмущенная жена высказалась прямо в зале суда, открыто обвинив Бушуева в обмане, присовокупив к этому, что оперативник не ограничился подписанием признания, а потребовал еще и энную сумму денег, которую она ему и выплатила прямо в его кабинете.

Разразился жуткий скандал, горячую новость подхватили журналисты: утаить от прессы открывшиеся факты было сложно, потому что жена подсудимого – теперь уже осужденного – кричала на весь зал, громко называя фамилию опера. Пришлось начать служебное расследование по этому делу. Причем пресса активно следила за тем, как оно продвигается. Словом, от тюрьмы Бушуева спасло только то, что против него не оказалось достаточных доказательств. Однако из органов его уволили от греха подальше.

Гуров не интересовался его дальнейшей судьбой, она была ему, по большому счету, безразлична. Слышал, что тот работал в какой-то охранной фирме, потом пытался оказывать услуги телохранителя частным образом, а чем занимался сейчас, Гурову было неизвестно. И в свете произошедших событий ему было очень любопытно увидеть здесь этого человека.

До поры до времени Лев решил не обозначать перед Бушуевым свою персону – просто сидел и наблюдал, периодически подливая себе сок из высокого графина. В кафе работал кондиционер, но, видимо, маломощный, потому что духота все равно одолевала со всех сторон.

Бушуев допил свой кофе и достал из кармана мобильный телефон – видимо, для того, чтобы уточнить время. Гуров незаметно посмотрел на свои часы. Время перевалило за три, и Бушуеву это явно не понравилось, потому что он нахмурился. Гуров был практически уверен, что он ждет Наталью Щелокову. В том, что она не пришла в кафе, для Гурова не было ничего странного, но Бушуев, видимо, не знал о том, что Натальи нет в живых.

Спустя еще пару минут он не выдержал и принялся набирать номер. Гуров не сомневался, что он пытается дозвониться до Натальи, что ему, естественно, не удалось – ее телефон был отключен. Бушуев в раздражении положил свой сотовый на стол и повернулся, ища глазами официанта. Поняв, что пора переходить к действиям, Гуров поднялся со своего места и направился в его сторону.

Когда он подошел к столику, за которым сидел Бушуев, тот поднял на него глаза с недовольным видом и уже собирался что-то сердито сказать – видимо, что место занято. Но Гуров уже улыбался широкой улыбкой и протягивал Бушуеву руку.

– Витек? – приветствовал он его. – А я смотрю – ты или не ты? Ну, здорово!

Бушуев не сразу узнал Гурова, а когда понял, кто перед ним, на его лице промелькнула целая гамма чувств. Последним была растерянность. Конечно, присутствие полковника МВД при встрече, которую ему явно хотелось сохранить в тайне, было для него совсем некстати. Однако он попытался изобразить на лице радостное выражение, выдавил ответную улыбку и пожал протянутую Гуровым руку.

– Здорово! – проговорил он. – Какими судьбами?

– Да вот жена в этот торговый центр затащила за покупками, – Гуров отодвинул стул и присел, не спрашивая согласия Бушуева. – А я их, знаешь, терпеть не могу. Так жалко было выходной на это тратить – ты ж знаешь, у нас их негусто…

Гуров намеренно говорил так, словно слыхом не слыхивал о том, что Бушуева со скандалом отстранили от оперативной работы. Он развалился на стуле и продолжал говорить доверительно:

– Еле сбежал от нее, пока она в отделе белья застряла. Сказал, что проголодался. Она меня, веришь, из-за своих тряпок-шляпок даже завтраком толком не накормила.

– Понимаю, – усмехнулся Бушуев. – У меня такая же, на шмотках помешана.

– Тоже сюда притащила? – с сочувствием спросил Гуров.

– А? Да нет… Я тут, можно сказать, сам по себе, – проговорил Бушуев, бросая взгляд на входную дверь.

– Ждешь кого-то? – полюбопытствовал полковник.

– Да так… – снова неопределенно сказал Бушуев.

– Слушай, ну раз уж мы так удачно встретились, может, выпьем за встречу? – подмигнул ему Гуров. – В выходной можно.

Бушуев замялся, потом спросил:

– А жена твоя тебя искать не станет?

– Какое там! – махнул рукой полковник. – Она теперь пока все этажи не обойдет, не успокоится. Я даже удивляюсь – откуда у нее столько энергии берется? Так что пока она пересмотрит все, что тут есть, можно литр уговорить.

– Ну, литр – это, пожалуй, перебор, – растянул в улыбке тонкие губы Бушуев.

– Да это я образно сказал. Давай для начала по сто грамм. Ты что предпочитаешь – коньячок, водочку?

Однако Бушуев все еще колебался.

– Я вообще-то действительно одного человека жду, – сказал он.

– Так он, может, и не придет, человек-то твой, – сказал Гуров. – А если и придет, от ста граммов с тобой ничего не случится. Тут, кстати, такие грибочки маринованные готовят – м-м-м!

– Ну тогда давай водочки, – дал себя уговорить Бушуев, с сожалением поглядывая на вход в кафе. Наверное, мысленно он уже решил, что Наталья Щелокова не придет, и хотел хоть немного поднять себе настроение.

Гуров к этому времени заказал водку, и вскоре она уже стояла перед ними. Чокнулись, выпили, и Лев завел монолог о том, как хорошо, с одной стороны, иметь красивую жену, и какие, с другой, это несет в себе неудобства. Темы работы он даже не касался, всем своим видом давая понять, что относится к встрече с Бушуевым как к чисто приятельской. Мимоходом Гуров заказал еще водки. Бушуев не возражал.

Он кивал, слушал, периодически поддакивал. Гуров исподволь пытался задавать вопросы о том, кого все-таки дожидается Бушуев в кафе, но тот, разумеется, не спешил ничего выкладывать.

– Может, женщина? – подмигнул ему Лев, демонстрируя озорной взгляд человека, выпившего спиртного.

Бушуев рассмеялся и погрозил Гурову пальцем. Он не был пьян, однако все-таки успел немного захмелеть, тем более что, в отличие от Льва, довольно плотно поевшего до его прихода, ограничился кофе. А маринованные грибочки хоть и были первоклассной закуской, но все-таки слишком легкой. Движения Бушуева стали мягче, расслабленней. Гуров решил, что пора переходить к активным действиям: возле их столика никого не было, публика вокруг была занята своими делами, и Бушуев не ожидал никакого подвоха.

– Слушай, я на минутку, освежиться, – поднялся Гуров со стула.

Бушуев довольно равнодушно кивнул. Гуров покинул столик, зашел сзади и быстро ткнул Виктору в точку, расположенную у основания черепа в месте сочленения затылка и первого шейного позвонка. Подобный прием приводит к потере сознания. Гуров знал, что если ударить в это место посильнее, то произойдет немедленная смерть. Поэтому очень важно рассчитать силу удара. Но полковник владел этим приемом отлично, ему неоднократно приходилось применять его на практике, когда нужно было выключить противника быстро и без шума. Бушуев сразу же обмяк и стал сползать со стула. Гуров подтянул его и прислонил к спинке. Огляделся. Каждый был увлечен собой или разговором с собеседником, на них никто не обращал внимания. Гуров подсунул плечо, поднимая Бушуева с места и таща его к выходу. Проходившая мимо официантка бросила на них быстрый взгляд.

– Все в порядке! – улыбаясь, поднял Гуров одну руку. – Человек слегка перебрал, сейчас мы выйдем на свежий воздух, и все будет отлично.

Официантка с безразличным видом прошла дальше. Ей было все равно, как и что будет со слегка перебравшим человеком на свежем воздухе, лишь бы это не касалось заведения, где она работала.

Гуров шел, поддерживая Бушуева, ноги которого волочились по полу. Он не был слишком тяжелым, однако Льву пришлось напрячься, прежде чем он протащил его через холл торгового центра, вывел на улицу и запихнул в свою машину на сиденье рядом с водительским. Там он быстро пристегнул его наручником к сиденью и сел за руль.

Бушуев не пришел в себя, однако Гуров за него не беспокоился. Прием, который он применил против него, лишь на время лишал человека сознания, не причиняя никакого вреда его здоровью. Именно это и нужно было Льву, потому что теперь он собирался поговорить с Бушуевым начистоту. Гуров еще в кафе заметил слегка оттопыренный карман брюк своего знакомого и сразу же проверил его. В кармане лежал старенький пистолет марки «ТТ», который полковник убрал во внутренний карман своего пиджака.

Раздумывая, какое место лучше выбрать для беседы, Гуров достал свой сотовый и снова набрал номер Крячко.

– Станислав, ты сегодня, как я понимаю, никуда не собираешься? – сразу спросил он, опуская приветствие.

– Нет, – тут же ответил Стас. – Если, конечно, какая-нибудь сволочь не вынудит.

– Можешь считать меня сволочью, но я прошу тебя лишь спуститься вниз, – сказал Гуров. – Только не просто так, а с ключами от гаража. Он же у тебя свободен?

Крячко не стал выражать удивления – он привык к неожиданным идеям и поступкам Гурова. Лишь спросил:

– А тебе надолго?

– Думаю, часа вполне хватит. Я бы воспользовался своим, но до него дольше добираться.

– Что, есть улов? – поинтересовался Крячко.

– Пока что только поклевка, но, думаю, в целом рыбалка будет удачной, – засмеялся Гуров. – Я через пять минут буду. Ключи не забудь.

И Гуров отключил связь. Гараж Станислава казался ему наиболее подходящим местом для беседы с Бушуевым. Он находился в зоне, ограниченной одними гаражными постройками, так что там было малолюдно. К тому же гараж можно было запереть изнутри и беседовать сколько угодно без посторонних глаз и ушей. Ну, и, наконец, до него было недолго добираться.

Крячко уже ждал Гурова у подъезда, когда тот подъехал. Станислав, конечно, обратил внимание на то, что в автомобиле Гурова находится человек, который не подает признаков жизни. Но Станислав лишь смерил своего друга долгим взглядом и сказал:

– Надеюсь, ты не собираешься воспользоваться моим гаражом как кладбищем?

– Ну что ты, Стас! – улыбнулся Гуров. – Ты же знаешь, я вообще боюсь покойников.

– Угу, – мрачно пробурчал Крячко. – Когда ключи вернешь?

– Вечером, – пообещал Лев.

– Смотри, а то мне пешком на работу топать совсем неохота.

– Можно подумать, что у тебя нет запасных, – сказал Гуров, усаживаясь обратно в свою машину, и, помахав Крячко ладонью, быстро уехал.

По дороге Бушуев уже принимался возиться на сиденье, и Лев торопился. Собственно, он был спокоен: даже если Бушуев и очнется, он будет не в состоянии оказывать сопротивление, к тому же будучи пристегнутым наручниками.

Гуров въехал в узкий проход между гаражами и неторопливо двинулся по нему, выискивая нужный номер. Кирпичные строения тянулись по обеим сторонам. Народу практически не было, Льву встретился только один человек, который выехал из своего гаража на сером «Хендае», запер дверь и спокойно укатил, не обратив на машину полковника никакого внимания.

Гуров доехал до гаража с номером двадцать восемь, остановил машину, вышел и отпер гараж. Металлическая дверь с лязгом распахнулась, и сыщик невольно усмехнулся. Крячко постоянно жаловался на то, что дверь в гараже немилосердно скрипит, однако до сих пор не удосужился смазать петли машинным маслом, которое лежало у него на деревянной полочке слева – Гуров сразу же заметил пузатую баночку.

Старенький автомобильчик Крячко спокойно стоял в гараже и имел вид под стать своему хозяину. Гуров даже удивился: в летнее время, когда не было ни дождей, ни грязи, машина Крячко выглядела так, словно только что прокатала километров двести по неасфальтированной проселочной дороге в ненастье. Сверху она была покрыта толстым слоем пыли, покрышки были заляпаны грязью, лобовое стекло в каких-то брызгах, будто Станиславу было неведомо такое примитивное приспособление, как «дворники». Гуров покачал головой, видя, до какого состояния Стас довел свой транспорт.

Крячко вообще редко пользовался автомобилем, он предпочитал добираться до работы на метро, поскольку так получалось быстрее. И даже посмеивался над Гуровым, когда тот сетовал, что по утрам и вечерам тратит на пробки времени чуть ли не столько, сколько на саму работу. Лев подозревал, что за этим стоит обыкновенная лень. Теперь, увидев автомобиль Крячко, Гуров окончательно убедился в своих предположениях. В свете этого еще более нелепым казалось требование Станислава вернуть ему ключ от гаража как можно скорее с тем, что он якобы собирается завтра в главк на личном транспорте.

– Трепач! – беззлобно высказался Гуров, возвращаясь к своему автомобилю.

Он отстегнул наручники и взял Бушуева под мышки. Тот что-то замычал и попытался открыть глаза. Не обращая на него внимания, полковник протащил его в гараж, отогнав свою машину в конец проулка.

Вернувшись в гараж, Гуров снова достал наручники и, пристегнув руку Бушуева к выхлопной трубе крячковского автомобиля, запер дверь на внутренний металлический засов и включил свет. Под потолком тускло зажглась лампочка, слой пыли на которой был еще толще, чем на машине. Гуров подошел к Бушуеву, который расположился на полу в полулежачем состоянии, прислонившись головой к заляпанной автомобильной дверце.

Лев принялся обыскивать Бушуева. Первым делом он проверил карман его рубашки, в котором лежал какой-то пакет. Развернув его, Гуров чуть не присвистнул от удивления: в пакете лежали фотографии. Они были совсем небольшого формата, так что спокойно умещались в кармане. Но главное, на них была изображена Наталья Щелокова в обществе Вячеслава Андреевича Гладких! Причем изображения наглядно показывали характер их отношений. Они явно не были дружескими и платоническими. На каждом снимке стояла дата – от пятого до восьмого июня. Сегодня было четырнадцатое.

Гуров просмотрел все до одного снимки. Гладких и Наталья были сняты и в машине, и на улице, и в какой-то жилой комнате. Сыщик отложил фотографии в сторону и продолжил осматривать карманы Бушуева. Из брючных он вытащил смятый носовой платок, а также бумажник. Денег в нем было немного, но они и не интересовали Льва. Его больше привлекла миниатюрная книжечка. Раскрыв ее, Гуров увидел, что это удостоверение частного детективного агентства под названием «Фрегат».

Кроме того, у Бушуева обнаружился диктофон. Достав его, Гуров включил кнопку воспроизведения записи, однако оказалось, что кассета пуста.

Лев взял деревянный табурет и уселся на него. Он видел, что Виктор уже приходит в себя, правда, пока еще плохо соображает, что происходит вокруг. Он пытался сесть, и Гуров, подойдя, помог ему. Приподняв его за подмышки, рывком усадил и придвинул сзади еще один табурет. Бушуев поднял на полковника осоловевшие глаза и заморгал ресницами.

– Где… я? – хрипло спросил он, пытаясь поднять руку и потереть лоб.

Рука не слушалась, поскольку была пристегнута наручником. Бушуев вцепился в него свободной рукой, но снять, конечно, не смог. Он посмотрел на Гурова. В глазах его застыло несколько чувств: непонимание, растерянность, испуг и злоба. Сыщик хорошо различил все эти нюансы.

– Мы с тобой находимся в таком месте, – негромко начал Гуров, – где никто не помешает нашей беседе.

– Ты чего это задумал? – спросил Бушуев, уже не скрывая злобы.

– Всего лишь поговорить, – спокойно сказал сыщик.

– Не о чем мне с тобой разговаривать! Ты вообще понимаешь, что творишь? Это же… Это незаконное похищение человека!

– А что, бывает законное? – усмехнулся Гуров.

Бушуев продолжал, повышая голос:

– Да тебе за такое знаешь что будет? Мало того что из органов попрут, так еще и срок получишь! Реальный! Думаешь, ты самый крутой и тебе все позволено? Твои фокусы уже всем давно надоели, ты в МВД-то висишь только благодаря своему Орлову, этому старому козлу!

Гуров невозмутимо выслушал излияния Бушуева, потом подошел к нему и коротко ударил кулаком под дых. Бушуев задохнулся, закашлялся, выпучив глаза и пытаясь ухватить немного воздуха.

– Оскорбления в собственный адрес я, конечно, очень не люблю, – проговорил Лев. – Но пережить могу. А вот когда дело касается моих друзей – тут уж извини, парень. Теперь по твоим угрозам. На твоем месте я бы сидел как мышь и говорил только «да» или «нет». Вот это все добро, – Гуров показал на пистолет, удостоверение и прочие вещи, изъятые у Бушуева, – сейчас у меня. И если я покажу его твоему начальству, боюсь, ему сильно не понравится, что сотрудник детективного агентства теряет оружие, документы и голову.

– Отдай! – произнес Бушуев, резко дернувшись вперед. – Не имеешь права! Это не твое!

– А вот это твое? – Гуров показал ему фотографии Натальи Щелоковой.

Бушуев молчал. Он злобно крутил головой, видимо пытаясь определить, можно ли отсюда вырваться. Понимая, что с закованной в наручники рукой это сделать будет непросто, вернулся в прежнее положение.

– Послушай меня, Витя, – проговорил Гуров неторопливо. – Обеспечить, чтобы ты вылетел из агентства, я могу прямо сейчас. Более того, могу сделать так, что его вообще прикроют, а у всех, кто там работает, отберут лицензии. Мне это сделать – раз плюнуть. Не веришь?

Судя по тому, что Бушуев не ответил, он не сомневался в словах Гурова.

– И то, что ты останешься без работы, – это еще далеко не самое страшное, – продолжал полковник. – Твоему начальнику очень не понравится, что контора, которую он основал своими руками, накроется из-за такого урода, как ты. Кто там у вас директор? Замятин? Нормальный мужик, кстати, я хорошо его помню. И вредить ему не хочу, честно тебе признаюсь. И запугивать тебя мне резона нет. Поэтому хочу просто предложить тебе откровенную беседу. И если ты действительно будешь откровенен, я могу закрыть глаза кое на какие твои грешки, которые лично меня касаются мало.

Он смотрел прямо в глаза Бушуеву, тот же упорно отводил взгляд, шепча про себя ругательства.

– Признаться, я вообще не понимаю, за что Замятин тебя держит, – усмехнулся Гуров. – Ты же работаешь совершенно топорно! То ли все навыки утратил после того, как тебя вышвырнули из органов, то ли и не имел их никогда.

– Почему это топорно? – огрызнулся Бушуев.

– А ты попытайся проанализировать. Хотя могу помочь. Во-первых, в кафе ты вел себя так, что сразу ясно, что ты кого-то пасешь. Во-вторых, твое дальнейшее поведение. Ты ждешь клиента, он не приходит, ты звонишь, телефон отключен, хотя вы договаривались о встрече. Тебя уже это должно насторожить. Дальше. Вместо дамы, которую ты ждешь, вдруг появляюсь я, опер-важняк, полковник МВД. Сажусь с тобой за столик, как со старым другом, и начинаю явно искать общения, хотя раньше мы с тобой на брудершафт не пили. И ты подумал, что я действительно оказался случайно рядом с тобой и был настолько рад встрече, что забыл обо всем остальном? Тебе нужно было сразу извиниться, сослаться на неотложные дела и уходить, а потом пытаться выяснить окольными путями, что произошло. Вместо этого ты сам с радостью шагнул в мышеловку и заглотнул весь кусок сыра.

– Не зря про тебя ребята говорили, что ты гнида, – сквозь зубы процедил Бушуев. – Крыса! Своих топишь!

Гуров улыбнулся:

– Верно, обо мне много плохого говорят. Но прежде всего кто? Те, кого я за руку поймал на нечестной игре. Игре против своих же! К таким людям я беспощаден. Предатели для меня не существуют.

– Ты сам сейчас против своего применил грязный метод! – крикнул Бушуев.

– Ты мне не свой, – возразил Гуров. – И обманул я тебя, чтобы вывести на чистую воду. Сдается мне, ты предаешь сразу и своего клиента, и начальство, и, громко выражаясь, все правоохранительные органы, к которым ты имел самое непосредственное отношение. Хорошо, что это в прошлом.

– А ты такого правильного из себя строишь!

Гуров поморщился: