Текст книги "Сейф олигарха"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 5

Говоря о том, что Дмитрий Викторович Хохлов чего-то боится, Гуров был не совсем прав. Дмитрий Викторович Хохлов не просто боялся. Он находился на грани нервного срыва. Визит, который нанесли ему двое оперуполномоченных, отнял у него последние душевные силы. Он не помнил, как осматривал одного из оперов, оказавшегося, ко всему прочему, еще и пациентом, не помнил, как работал над его спиной и какие давал советы. Эту часть программы он исполнил на автопилоте. Он в этот момент как бы раздвоился. Врач-профессионал тупо делал свое дело, а сам Дмитрий Викторович Хохлов в этот момент предпринимал отчаянные усилия, чтобы не проговориться, чтобы не сболтнуть милиционерам ни одного лишнего слова. Дмитрию Викторовичу казалось, что от его слов пахнет моргом. Это была, конечно, полная чушь, но запах он ощущал так явственно, будто только что присутствовал на вскрытии собственного трупа.

Он отвечал на вопросы, контролируя каждое движение губ, каждую смысловую конструкцию, которая срывалась с его языка. И в итоге получилось не очень. Он и сам это чувствовал. Вообще в этой ситуации он выглядел полным идиотом – лучшего слова в данном случае и не подобрать. Нужно было добиваться через хорошего знакомого контакта с серьезными людьми из Главного управления МВД, чтобы потом пудрить им мозги, признаваясь, что всего-навсего пошутил. Хорошо еще, у старшего опера оказались проблемы с позвоночником – это в какой-то степени сгладило неловкость. После того как оперативники ушли, Дмитрий Викторович отменил прием, в полном бессилии упал в кресло и налил себе изрядную порцию коньяка. Он был вымотан до предела, точно белка, безнадежно надрывающаяся на колесе в наглухо запертой клетке. Но это еще полбеды. Самое страшное заключалось в том, что альтернативой этой клетке была смерть. Об этом ему сказали прямо и без всякого снисхождения. При всем желании принять эти слова за шутку или пустую угрозу Хохлов не мог.

Произошло это на следующий день после того, как он позвонил полковнику Крячко, телефон которого дал ему знакомый, имевший некогда отношение к правоохранительным органам. Разговор с полковником Хохлова разочаровал, хотя он понимал, как неправдоподобно должна выглядеть в глазах постороннего человека его история. Полковник поступил так, как и должен был поступить, – посоветовал обратиться в милицию официальным порядком. Мысль была здравая, но Хохлов представил, с какими лицами встретят его в райотделе милиции, и никуда не пошел. Он вообще два дня никуда не выходил, принимая больных и ожидая звонка от Прокопова. Но тот не звонил, а самому Хохлову напрашиваться не хотелось.

Нельзя сказать, что Хохлов был сильно напуган, но что-то мешало ему покинуть стены родной квартиры. Это было что-то похожее на инстинкт зверя, чующего возле норы чужака. Хохлов даже жену предупредил, чтобы она вела себя осторожнее, а если заметит на улице человека на мотоцикле, чтобы сразу звонила ему. Жена встревожилась, но вовсе не из-за мотоциклиста.

– С тобой все в порядке? – недоверчиво спросила она у Хохлова. – Ты вообще как-то странно сегодня выглядишь. Ты здоров? Может быть, тебе стоит подумать об отпуске?

– Да, я как раз недавно подумал, что хорошо бы нам вдвоем куда-нибудь съездить… – вяло отозвался на это Хохлов, думая о своем. – Но дело не в этом. Понимаешь, Ксюша, у меня странное ощущение, что за мной следят.

– Следят?! – Жена округлила глаза. – Зачем?!

Хохлов шутливо развел руками:

– Пока не сказали. Может быть, меня спутали с каким-нибудь олигархом?

– Олигархи живут на Рублевке, – с некоторым намеком произнесла Ксения. – Это бред какой-то! Кому понадобилось за тобой следить? Нет, ты определенно заработался! У тебя начались галлюцинации.

– Это не галлюцинации, Ксения! – Хохлов попытался быть строгим. – В чем здесь дело, я сам не понимаю, но меня это настораживает. И тебя прошу быть внимательной. Сама знаешь, какое сейчас время!

– Время сейчас замечательное! – засмеялась жена и чмокнула растерянного Хохлова в щеку. – Для тех, кто понимает, конечно. Впрочем, если ты настаиваешь, я буду пялиться на всех мотоциклистов, которые попадутся мне на глаза. Только не расстраивайся, если из-за этого я в конце концов попаду в ДТП!

Отшутившись, она убежала, а Хохлов с замиранием сердца наблюдал из окна за тем, как она садится в машину и отъезжает. Ничего, правда, в этот день не произошло. Ксения вернулась вечером с работы и охотно шутила насчет мотоциклистов, которых встретила на улице. Она насчитала их не менее двух сотен.

– Потом я сбилась со счета, – весело пояснила она. – Может быть, мне стоит снимать их на видео?

Ее настроение заразило Хохлова. Он успокоился и снова подумал, что стал жертвой какого-то недоразумения. Настолько успокоился, что на следующий день после приема решил съездить к одному своему знакомому, который занимался поставками медицинского оборудования. Дмитрий Викторович хотел обговорить с ним небольшой заказ для своего кабинета.

С легким сердцем он сел в любимый «Форд» и поехал. Ничего подозрительного он не заметил. Посмеиваясь над собой, свернул в тихий переулок, где жил его знакомый, и остановил машину у тротуара. Забрав с заднего сиденья папку с необходимыми бумагами, он собирался открыть дверцу, но в этот момент слева его объехал черный «Опель» и, хотя кругом было полно свободного места, затормозил перед самым носом «Форда», фактически перекрыв ему выезд. В душе Дмитрия Викторовича что-то дрогнуло.

Он замешкался и так и не успел выйти. А из «Опеля» выскочили четверо и быстро окружили его машину. Дмитрий Викторович и глазом не моргнул, а они уже занимали места в его салоне.

Хохлова пробила испарина. Он открыл рот, намереваясь для приличия хотя бы возмутиться, но один из незнакомцев, усевшийся прямо за ним, бесцеремонно сдавил его горло железными пальцами и негромко сказал:

– Ни звука! Искалечу!

Дмитрий Викторович замер. У него едва хватило духу скосить глаза, чтобы рассмотреть человека, который сидел справа. На вид это был очень приличный мужчина лет сорока, ровесник Хохлова, одетый изысканно и даже чуть-чуть старомодно. На его голове красовалась мягкая темная шляпа с загнутыми полями. Лицо его, смугловатое и великолепно выбритое, было спокойно и преисполнено достоинства. Хохлову подумалось, что этот человек невольно старается подражать образу мудрого и всесильного мафиози, растиражированному в сотнях кинофильмов, и, надо сказать, это ему удавалось. Во всяком случае, на Хохлова он произвел впечатление.

Говорить Дмитрий Викторович все равно не мог, поэтому ждал, что ему скажут налетчики. Великолепный мафиози обратил внимание на пережатое горло Хохлова и сделал знак рукой. Хохлова отпустили. Он инстинктивно завертел головой, поправил воротничок.

– Что… Что происходит? – пробормотал он, стараясь сохранять хотя бы видимость твердости.

– Да-а, это вопрос… – задумчиво проговорил мафиози. – Жизнь течет, все повторяется изо дня в день, и начинает казаться, что в ней ровным счетом ничего не происходит. Но однажды что-то ломается, и вы видите, как вокруг вас заворачивается просто вихрь событий, которым вы не в силах противостоять. Что-то похожее вы испытываете сейчас, верно?

Голос его звучал даже сочувственно, но в этом была особенно изощренная издевка, от которой делалось невыносимо жутко. Дмитрий Викторович чувствовал, что пот по нему течет просто градом. Эта особенность не укрылась от взора человека в шляпе. Он долго и внимательно изучал бледнеющее лицо Хохлова, а потом губы его раздвинулись в легкой усмешке.

– Как говорится, клиент созрел… А вы здорово напугались, Дмитрий Викторович! И ведь пока еще ничего серьезного не случилось. Небольшая психическая атака, и вы поплыли… Признайтесь, вы уже наложили в штаны, когда увидели, что за вами следят, верно? Начали прикидывать, что к чему, в чем причина… А причина простая – хотелось посмотреть, какой у вас характер. Что будете делать. Как я и ожидал, вы предпочли спрятать голову под крыло. Засели в четырех стенах… Мой дом – моя крепость, так, что ли? В вашем случае эта пословица не работает.

Он замолчал, будто ожидая, что Хохлов вступит в беседу. Но тот сидел оцепеневший, пытаясь справиться с дрожью, которая постепенно охватывала все его тело. Но мафиози не проявлял нетерпения. Жалкий вид Дмитрия Викторовича, кажется, доставлял ему немалое удовольствие. Хохлов даже и припомнить не мог, когда он раньше бывал в столь униженном состоянии – пожалуй, что-то подобное он испытывал только в начальной школе, когда над ним, сопляком, издевались старшеклассники. Но эти воспоминания были настолько смутными, что сегодняшние ощущения без преувеличения можно было назвать совсем свежими. Но продолжать молчать было глупо. Нужно было что-то решать.

Едва ворочая одеревеневшим языком, Хохлов все-таки снова задал свой вопрос, немного видоизменив его на этот раз:

– Чего вы от меня хотите?

– Хороший вопрос, – похвалил человек в шляпе. – В самый корень смотрите, Дмитрий Викторович! Мы действительно кое-чего от вас хотим и, надеюсь, получим. Но сначала позвольте задать встречный вопрос – чего хотите вы? Например, вы хотели бы, чтобы вашей молодой жене вставили между ног раскаленный паяльник? Не в переносном, а в самом прямом смысле? Нет?

– Вы… вы… Вы не смеете этого говорить!.. При чем тут моя жена? – захрипел Хохлов.

Он думал, что напуган до предела, но циничное заявление мафиози увеличило его ужас стократно. Это уже было за пределами всякого здравого смысла. Дмитрию Викторовичу показалось, что он сходит с ума.

– Хорошо, не хотите беспокоить молодую жену – у нас есть старая, – покладисто сказал мафиози. – Вы ее, конечно, уже не любите, но она, как-никак, мать вашего ребенка, а это что-нибудь да значит! Кстати, о ребенке. Вы давно виделись с дочерью?

Дмитрий Викторович почти терял сознание. «Только не дочь! – билась мысль в тускнеющем сознании. – Только не дочь!»

– Я почему спрашиваю, – заботливо продолжил инквизитор в шляпе. – Потому что у дочки есть для вас новости, которых вы наверняка еще не слышали. Мы немного тут поинтересовались вашими семейными делами… С прежней семьей у вас сложные отношения. Дочь на вас обижена, избегает с вами встречаться… Ничего, не сегодня завтра она прибежит сама, обещаю вам! Вы, наверное, не в курсе, что ваша Аллочка встречается с одним молодым человеком – его Валерием зовут. Симпатяга! Но имеет один недостаток – чересчур азартен. Так вот, недавно он проиграл нам в карты пятнадцать штук баксов. Отдавать ему нечем. Пришлось поставить его на счетчик. Сами понимаете, карточный долг – долг чести. Процентов набежало уже столько, что просто ужас. А ведь там речь о свадьбе шла, представляете? Ничего себе, свадебный подарочек! В общем, дочка к вам прибежит за деньгами, но вы не давайте. Порок поощрять не следует. Да и зачем хорошей девушке такой муж? Он ведь практически покойник…

Хохлов был окончательно раздавлен. Негодяй, копировавший образ голливудского босса, был совершенно прав. Дмитрий Викторович жил размеренной благополучной жизнью, наслаждаясь комфортом и стабильностью, а вокруг него сгущались тучи, разыгрывались кровавые драмы, земля трескалась под самыми его ногами, а он ничего не замечал, упоенный своим вымышленным счастьем. И этих людей ему послали, должно быть, из самой преисподней, чтобы напомнить, кто он есть на самом деле – ничтожество, невесомая пылинка на поверхности адского колеса.

– Я все понял, – покорно сказал Дмитрий Викторович. – Вы обложили меня со всех сторон.

– Да, мы хорошо поработали, – серьезно сказал мафиози. – Если хочешь получить результат, делай все по-взрослому – это главное правило. Правда, у вас остается выбор. Откуда я знаю, может быть, вам наплевать и на старую жену, и на молодую, и на всех прочих родственников? Может быть, вы законченный эгоист? Может быть, вам и на собственную жизнь наплевать – в душу же к вам не заглянешь. Тогда поступайте, как считаете нужным. Мы тоже не боги – свои пределы знаем. Но остаток жизни мы вам испортим очень сильно, в этом не сомневайтесь.

– И ради чего все это? – тихо спросил Хохлов, опуская голову. – Чем я вам помешал?

– Наоборот! – с силой воскликнул человек в шляпе. – Вы не помешали, вы должны нам помочь, Дмитрий Викторович! И если вы нам поможете, жизнь ваша опять станет простой и ясной. В ней ничего плохого уже не случится, обещаю вам.

– О какой помощи вы говорите? Я всего-навсего мануальный терапевт. Все, что я умею, – это вправлять позвонки, массировать мышцы, делать вытяжение… Не думаю, что это то, что вам нужно.

– Вообще, это интересная мысль! – засмеялся мафиози. – У меня, между прочим, тоже пошаливает спина. Нужно будет подумать, не заняться ли ею всерьез… Но это потом. Сейчас от вас требуется совсем другое. Вы ведь свой человек у Прокопова?

Хохлова будто ожгло раскаленным проводом. Он вскинул голову и с изумлением уставился на своего мучителя.

– Я лечу Прокопова, это правда, – волнуясь, сказал он. – Но…

– Никаких «но»! – строго прикрикнул мафиози. – Не начинайте все сначала. Нам нужно знать все о ваших сеансах у Прокопова. Какая обстановка у него дома, кто с ним вместе живет, кто присутствует в доме, когда вы приезжаете, кто ему звонит, есть ли сигнализация, охрана, в общем, полная информация о его быте. К сожалению, сами мы завалиться к нему в гости не можем. Поэтому пришлось обратиться к вам. Не подведите нас.

– В доме, где он живет, приличная охрана, – угрюмо сказал Хохлов. – Сигнализация, естественно, камеры наблюдения. Насколько я понимаю, при первом же сигнале тревоги является подразделение вневедомственной охраны…

– Это все внизу, – перебил его мафиози. – Это нам известно. Мы не собираемся брать дом штурмом. Мы проникнем в квартиру Прокопова тихо и прилично. Нам важно знать, какой сюрприз может ожидать нас в его жилище.

– Н-не знаю, – промямлил Хохлов. – Я не замечал никаких сюрпризов. Прокопов занимает целый этаж. По-моему, у него имеется прислуга, но в то время, когда я к нему прихожу, прислуги уже не видно. Постоянно при нем находится референт, человек лет тридцати, на охранника по физическим кондициям этот молодой человек явно не тянет. Иногда присутствует секретарь, но такое бывает нечасто. Есть ли в квартире сигнализация или камеры – я не знаю, потому что меня этот вопрос не касался. Впрочем, не исключаю, что какая-то сигнализация имеется, потому что Прокопов, кажется, собирает коллекцию драгоценных камней…

– Вот! – поднял указательный палец мафиози и, обернувшись к своим подручным, заговорщицки улыбнулся. – Вот мы и произнесли главное слово! Прокопов любит камушки – замечательно! Не поверите, но у нас та же самая страсть. Только нет таких возможностей, как у банкира, который купается в долларах. Согласитесь, что это ужасно несправедливо?

– Не знаю, я не интересуюсь драгоценностями, – буркнул Хохлов.

– Значит, вам нас не понять, – притворно вздохнул мафиози. – Жаль! Хотя, с другой стороны, это значит, что одним конкурентом у нас меньше, неплохо!.. Сейчас, когда мы обговорили общие вопросы и поняли друг друга, я хочу, чтобы вы уяснили на будущее – в следующий раз, явившись к Прокопову, вы должны получить ответы на все интересующие нас вопросы. Их я уже перечислил. Попросите банкира показать вам коллекцию. Это даст возможность выяснить, где она находится, какой сигнализацией оснащена, доступна ли она… В общем, все, что касается драгоценностей, нам интересно. Ведите себя естественно, не изображайте из себя Штирлица в тылу врага. Нельзя, чтобы Прокопов хоть на секунду усомнился в вас. Постарайтесь выполнить наше задание в ближайшие два-три дня. По окончании этого срока мы найдем вас и проэкзаменуем. И упаси вас бог идти с исповедью к людям в погонах! Это сплошь оборотни! Вы только загубите свою бессмертную душу!

– Вы странно выражаетесь, – мрачно заметил Хохлов. – Для… Ну, я имею в виду…

– Для преступника, что ли? – подсказал мафиози. – Да вы не стесняйтесь! В этом слове нет ничего обидного. Хотя я и не с пеленок был преступником. А выражаюсь… Знаете, я много читал, много размышлял. И вообще, с интеллигентами лучше разговаривать понятным им языком, это аксиома. Вот вы же нас поняли, Дмитрий Викторович? Поняли, я надеюсь?

Хохлову стоило некоторых усилий произнести ответ, но тянуть он не стал.

– Я понял, – покорно сказал он. – Я попытаюсь.

– Вы сделаете, – с нажимом сказал мафиози. – Иначе все вокруг вас начнет рушиться. Вся ваша налаженная жизнь пойдет псу под хвост, а сами вы… Впрочем, зачем лишние страхи? Этого вполне достаточно, я полагаю.

Он кивнул своим сообщникам, и все четверо в одно мгновение покинули машину. Дмитрий Викторович даже в себя не успел прийти, а черный «Опель» уже сорвался с места и исчез в глубине переулка. Хохлов даже номер не успел запомнить, хотя, по правде говоря, и запоминать его не хотел.

К своему товарищу Хохлов уже не пошел. Проблема, которую он собирался решать полчаса назад, уже казалась ему совершенно неактуальной. Хохлов хотел ехать домой, но обнаружил, что у него так сильно трясутся руки, что ему с трудом удается управляться с рулем. И вообще он был настолько расстроен, что вполне мог попасть по пути в аварию. Решив не рисковать, Дмитрий Викторович запер машину, без сожаления бросил ее в переулке и поехал домой на метро.

Возле дома его поджидал сюрприз, о котором, впрочем, его совсем недавно предупреждали. Нервно прохаживаясь возле подъезда, его дожидалась дочь Алла, которую в последний раз он видел самое меньшее месяца три назад. В другое время Хохлов непременно обрадовался бы и не постеснялся бы бурно проявить свои чувства, хотя Алла этих его чувств терпеть не могла. Теперь же Хохлов всего лишь сказал дочери: «Здравствуй!» – и без остановки прошествовал к дверям подъезда. Выслушивать второй раз повесть о неведомом молодом человеке, попавшем в беду, Дмитрию Викторовичу совсем не хотелось, тем более от своей дочери. Ему хотелось, чтобы в жизни рядом с ней был кто-то понадежнее паршивого картежника.

Поведение отца сбило Аллу с толку. Привыкшая разговаривать с ним свысока, в то время как он всегда заискивал перед ней и оправдывался, она теперь растерялась. Отцовская холодность явилась для нее не меньшим сюрпризом, чем для него – появление бандитов. К тому же она была действительно не на шутку встревожена. Это было заметно по ее бледному, совсем не накрашенному лицу. Она, кажется, даже толком не причесывалась сегодня. Хохлов быстрым шагом прошел к лифту, ни разу не оглянувшись, нажал на кнопку. Алла, как собачонка, молча бежала за ним, пытаясь постичь перемену, произошедшую с отцом. На нее жалко было смотреть. Хохлов и старался не смотреть. Он боялся, что это окончательно добьет его.

Они вошли в квартиру так же молча, избегая смотреть друг на друга. Хохлов сразу же направился к бару, безо всяких объяснений налил себе почти полный бокал коньяка и осушил его одним махом. Дочь широко раскрытыми глазами смотрела на него с порога. Она не привыкла к тому, чтобы ее отец походя хлестал коньяк. Она стала догадываться, что в жизни ее отца тоже не все ладно и на душе у него лежит какая-то тяжесть, только никак не могла понять, в чем дело – нелады в семейной жизни? Или, может быть, он как-то окольными путями узнал обо всем?

– Ты чем-то расстроен? – попыталась она осторожно прощупать обстановку. – У тебя неприятности?

Хохлов со стуком поставил стакан на откидную крышку бара, мельком взглянул на дочь. Коньяк никак не хотел ударять в голову – тот же самый результат, как если бы он выпил стакан минеральной воды. До какой же степени он напуган!

Но, по крайней мере, он уже мог спокойно разговаривать, не боясь сорваться. Собственно, разговаривать не о чем – вопрос был ясен ему еще час назад, но дочери тоже надо дать выговориться. И пообещать что-нибудь. Не объяснять – это невозможно, но дать понять, что он не оставит ее одну.

Он заговорил, но даже собственный голос ему не понравился. Он звучал слишком резко, не соответствуя тем целям, которые он себе наметил.

– С чего ты взяла, что у меня неприятности? – спросил он. – У меня все отлично. Надеюсь, у тебя тоже все в порядке?

Алла опустила голову.

– Нет, у меня все плохо, – с отчаянием сказала она. – Я знаю, что тебе все равно, но больше мне некуда идти.

– Что такое стряслось? С матерью все в порядке?

– Мама еще не знает, – почти плача, ответила Алла. – Она все равно не может ничем помочь. Мне нужны деньги… – Голос ее внезапно оборвался, словно лицо ей накрыли подушкой.

– Много?

– Очень много, – с испугом сказала дочь. – Тридцать пять тысяч долларов. И как можно скорее… Потому что… Потому что дальше будет еще больше…

– Не понимаю, – сказал Хохлов, хотя все понимал.

– Мы собираемся пожениться, – бессвязно начала объяснять Алла. – Ты его не знаешь. Он учится – на программиста. Он хороший. Но ему очень не повезло. Он проиграл в карты… А это оказались какие-то крутые…

– Ясно, – перебил ее Хохлов. Ему не хотелось слушать дальше. – Только это не ему не повезло. Это тебе не повезло. Ну, ладно, не буду читать тебе мораль. Сделаю все, что в моих силах. Сама понимаешь, из кармана я достать такую сумму не могу. Мне понадобится какое-то время. И еще будет одно условие – я должен увидеться с твоим студентом. В самое ближайшее время. Один на один.

– Если ты хочешь его унизить… – с надрывом начала дочь.

– Я хочу с ним увидеться, – спокойно сказал Хохлов. – Это единственное мое условие. Передай ему, что я буду его ждать сегодня. Если он не придет – на мою помощь можете не рассчитывать. Я понятно объяснил?

– Но ты поможешь? – замирающим голосом произнесла Алла.

Хохлов отвел глаза. Перед мысленным взором промелькнуло некрасивое лицо Прокопова, его проницательные глаза, улыбка победителя.

– Куда же деваться? – устало пожал он плечами. – Помогу, конечно.