Текст книги "Долларовый эквивалент"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 8

Эксперты не разочаровали Гурова. Уже тем же утром в его распоряжении была полная информация по телефонной трубке, обнаруженной в кармане Сергеева. Как и ожидал Гуров, мобильник Сергееву не принадлежал. Зарегистрирован он был на некоего Старикова Владимира Ивановича, проживающего в Юго-Западном районе. По этому адресу Гуров решил наведаться в первую очередь. Поехали они втроем – Глузский, сгорающий от нетерпения, тоже с ними напросился.

По дороге Гуров пытался проанализировать телефонные номера, которые были загружены в память аппарата. Из них примерно половина номеров были индивидуальными, а другая половина принадлежала организациям. Из этой половины один номер вызывал особенное внимание Гурова – этот служебный телефон принадлежал господину Лагутину, заместителю Бардина по пикникам, как выразился незадачливый распорядитель этих пикников Кривошеев. Остальные номера ничего Гурову пока не говорили – их роль в деле требовалось еще проверить. Но прежде следовало установить личность самого Старикова – только он был связующим звеном в этой россыпи цифр.

– Послушай, Глузский, – спросил по дороге Гуров. – У твоей банды конкурентов здесь, в Москве, быть не может? Есть подозрение, что кто-то очень крепко прессовал этих ребят. Во всяком случае, одного из них.

Глузский пожал плечами:

– Говорю же, мы про них-то самих урывками информацию получали. А уж что касается конкурентов… В принципе, не исключено. Бизнес прибыльный, многие занимаются. Вполне мог кому-то дорогу перейти. Но, повторяю, никаких сведений у нас нет. Последние месяцы они ничем себя не проявляли.

– Не проявляли, а потом, вишь, проявили, – проворчал Гуров. – Неужели с кем-то теплоход не поделили? Сомнительно, чтобы на эту аферу много претендентов было. По-моему, овчинка выделки не стоит. Или за всем этим кроется что-то другое?

Его спутники деликатно промолчали – вопрос показался им риторическим.

Когда добрались до места, Гуров провел в машине небольшое совещание.

– Второй раз на те же грабли наступать не будем, – сказал он, многозначительно поглядывая на Крячко. – Кавалерийской атаки не будет. Проверим квартиру и при первом же подозрении на опасность вызываем ОМОН. Эту вводную имейте в виду все. Теперь, значит, кто пойдет… – Он с сомнением посмотрел на ободранное лицо Крячко. – Пойду я. А то твое ухо доверия не вызывает. Ну а Глузский меня сопровождать будет. Надо же ему в курс дела входить.

– А где это вас, извините за любопытство, так поцарапало? – не выдержав, спросил Глузский. – Или это закрытая информация?

– Еще какая закрытая, – буркнул Гуров. – Я же говорю, во время кавалерийской атаки.

– К тому же атака ночная была, – добавил Крячко. – Вот и представь себе, что там творилось. Еле живыми из этой каши вышли.

– Ладно, не будем размазывать кашу по тарелке, – сказал Гуров. – Пошли, Глузский! Только предупреждаю – никакой самодеятельности! Оружие применять лишь в случае прямой угрозы жизни. А вообще лучше сразу отступить и запросить инструкций – самое милое дело.

Гуров и в самом деле предполагал, что на квартире Старикова их могут подстерегать любые неожиданности. Уж очень странную работу выполнял этот человек – угонял чужую машину, похищал человека, скрывался от милиции, – от него можно было ожидать чего угодно даже теперь, когда он отошел в мир иной.

Однако действительность оказалась совсем не такой страшной, как ему представлялось, но от этого она не стала менее неприятной. Сюрприз их поджидал довольно печальный.

Дверь им открыла тихая невысокая девушка, по испуганным глазам которой было ясно, что она уже давно мечется между отчаянием и надеждой. Гуров понял, что влип. Похоже, он оказывался первым, кому выпало сообщить этой девчушке страшную весть. Кто она – жена, сестра?

– Здравствуйте, – сказал Гуров. – Это квартира Стариковых, мы не ошиблись?

Девушка побледнела, а испуг в ее глазах превратился в настоящий ужас.

– Не ошиблись, – прошептала она. – А… а вы кто?

И в этот момент где-то в дальней комнате заплакал ребенок. Хозяйка встрепенулась и, умоляюще посмотрев на незваных гостей, умчалась. Оперативники, не сговариваясь, покачали головами.

– Приплыли! – похоронным тоном сказал Глузский. – Ну ты, Лев Иванович, как в воду смотрел – у меня сразу появилось желание отступить и запросить инструкций. Похоже, эта дамочка еще не знает, что она – вдова.

– Это называется – попали на ровном месте и сразу мордой об асфальт, – негромко отозвался Гуров. – Похоже, господин Стариков был добропорядочным семьянином. Признаться, не очень на это рассчитывал. Хотя…

Фразу он закончить не успел, потому что, вытирая руки салфеткой, вернулась хозяйка. На лбу у нее появилась озабоченная морщинка, и лицо казалось растерянным, но она готова была разговаривать, и даже голос у нее немного окреп.

– Извините, я сегодня вся растрепанная, – сказала девушка. – Малыш заболел, и муж уже сутки не звонит. Я вся издергалась, ночь не спала… А вы… – Она впилась в Гурова тревожным взглядом. – С Володей что-нибудь случилось? Говорите! Я знаю, с ним что-то случилось!.. – Голос ее уж почти срывался на крик.

– Простите, мы не знаем, как вас зовут, – откашлявшись, сказал Гуров. – Насколько я понимаю, вы – супруга господина Старикова? Боюсь, у нас плохие новости…

Девушка отпрянула от него, схватилась рукой за край шкафа.

– Я так и знала! – простонала она и вдруг, разом осев на пол, зарыдала в полный голос, совершенно не обращая внимания на посторонних.

– Воды! Принеси воды! – бросил сквозь зубы Гуров, а сам, бережно придерживая девушку за плечи, попытался поднять ее с пола.

Глузский убежал на кухню и вернулся со стаканом воды. Выглядел он растерянным и неловким – совсем не похожим на матерого оперативника. Гуров тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Он предпочел бы сейчас еще раз выйти один на один против Сергеева, чем приводить в чувство безутешную женщину.

Чтобы не пугать ребенка, они отвели хозяйку на кухню и как могли успокоили ее. Это заняло немало времени, но в результате девушка, которую, как выяснилось, звали Лидой, все-таки смогла поддерживать разговор. Гурову не хотелось тешить ее бесполезными иллюзиями, но отступать от обычной процедуры тоже не было смысла, и он объяснил суть дела, стараясь выражаться сухо и официально:

– Боюсь, что ваш муж погиб, Лида. Вам придется поехать с нами, чтобы провести опознание. Есть у вас родственники, которые могли бы пока посидеть с ребенком?

Хозяйка посмотрела на него с отчаянием.

– Здесь только у Володи есть родственники, – беспомощно сказала она. – Наверное, они тоже ничего не знают. Я не могу…

– Понимаю, – кивнул Гуров. – Действительно, неловко получается. Слушай, Глузский, свяжись тогда с кем-нибудь из нашей службы, которая детьми занимается. Пусть что-нибудь придумают – разыщут кого-нибудь, воспитателя, медсестру… Одним словом, кто бы мог посидеть с маленьким ребенком.

– Я понял, Лев Иванович, сейчас же звоню, – сказал Глузский и, достав телефон из кармана, вышел в коридор, чтобы не мешать.

– Лида, чем занимался ваш муж? – спросил Гуров.

Она подняла на него недоуменные заплаканные глаза.

– Как? А разве вы не с работы? – спросила она. – Я думала…

– Мы из милиции, – ответил Гуров. – Очень тяжело это говорить, но, по-видимому, ваш муж был убит, Лида. Он погиб от руки преступника – при довольно неоднозначных обстоятельствах. Поэтому мне придется задать вам несколько неприятных вопросов. Ваш муж имел какое-то отношение к криминальному миру?

– Да вы что! – ахнула девушка. – Володя? Никогда! Наоборот – он всегда работал в охране. Это же тоже почти милиция, правда? Я всегда за него боялась, и вот… – Она опять заплакала.

Вернулся Глузский и негромко сообщил:

– Все в порядке. Они обещали через полчаса прислать человека. Я сказал, чтобы обязательно была женщина и с опытом.

– Молодец, Глузский! – похвалил Гуров и опять обратился к хозяйке: – Вы слышали – сейчас к вам подъедут. А вам придется отлучиться. Вы справитесь, Лида?

– Я постараюсь, – сквозь слезы сказала девушка. – Но как это ужасно! Почему? За что? Он был такой спокойный, справедливый…

– К сожалению, смерть не разбирает, Лида, – сказал Гуров. – Но давайте вернемся к нашей беседе – это очень важно. Значит, ваш муж работал в охране? И какой же объект он охранял в последнее время? У кого он работал?

– Я не знаю, какой объект, – всхлипывая, сказала Лида. – Он разные охранял. А в последние дни все время в разъездах был. Он мне про свои дела мало рассказывал – все отшучивался. А начальник у него – Аркадий Борисович Лагутин. У меня где-то его телефон записан… Где же он? Я ведь ни разу по нему не звонила. Володе это не понравилось бы. Он даже не хотел, чтобы я ему на мобильник звонила, когда он на работе. Говорил, что это его отвлекает, а ему нужно быть предельно сосредоточенным.

– У нас есть телефон Лагутина, Лида, не ищите, – сказал Гуров. – Но ведь Лагутин работает в «Евразия-банке». Какой-то специалист по презентациям или что-то в этом роде.

– Да, правда, Володя часто участвовал в презентациях, – сказала Лида. – И еще во всяких экскурсиях, выездах на природу, на охоту там, еще куда-то… Он охранял гостей. Но он мало об этом рассказывал. Говорил, что ничего для меня интересного там нет, что это обычная работа. И еще он говорил, что это абсолютно безопасно, но я чувствовала…

Из ее глаз опять рекой полились слезы.

– А почему чувствовали? – спросил Глузский. – Были какие-то основания? Ваш муж получал ранения, травмы? Может быть, опасался чего-то?

– Володя был очень спокойным и уверенным в себе человеком, – сказала Лида. – Даже слишком уверенным. Он ничего не боялся. А так нельзя. Нужно все время бояться.

– Ну, это тоже не выход, – заметил Гуров. – Но скажите, чем был занят ваш муж в последние дни? Припомните, он хоть что-то говорил, может быть, намек какой-то?

Лида наморщила лоб и со вздохом сказала:

– Про себя он ничего не говорил. Говорил – дела, и все. А вообще-то там у них все, по-моему, на ушах стояли – может быть, вы знаете, несколько дней назад на реке нападение было. Людей убили, и дочка хозяина банка пропала без вести. Ужасно! Я представляю, что этот человек теперь чувствует… Хорошо, Володя на том теплоходе не был. Хотя… что толку? Наверное, от судьбы не уйдешь, верно?

– Может быть, ваш муж получил задание, как-то связанное с этим нападением? – спросил Гуров. – Может быть, он искал пропавшую девушку?

– Не думаю, – помотала головой Лида. – Он ничего про это не говорил.

– Ну а какие-нибудь имена он упоминал? Может быть, обронил что-нибудь вроде: «А теперь я поехал в Сокольники…» – не припомните?

Лида задумалась, а потом неуверенно пробормотала:

– Кажется… Кажется, два дня назад он упомянул про… про Зеленоградскую улицу. Что-то в том смысле, что из-за пяти минут придется тащиться в такую даль… Бормотал под нос – знаете, как бывает, когда людям чего-то не очень хочется делать… Я почему-то это запомнила. Может быть, потому, что мне всегда хотелось знать, где он, что с ним… Господи! Как это все ужасно!

Гуров выругал себя в душе за бесчувственность, но ничего поделать не мог – слова девушки о Зеленоградской улице заставили его испытать невольную радость. Один из телефонов, по которым звонил Стариков, располагался в каком-то аптечном складе в конце как раз Зеленоградской улицы. Следовало понимать, что по пустякам туда бы не стали звонить и ездить. Гуров решил наведаться по этому адресу сразу, как только закончит тягостный ритуал опознания.

У него практически не осталось сомнений в том, что ошибки никакой нет и личность убитого будет женой опознана, но сама Лида, видимо, еще на что-то надеялась. Она не стала спорить, когда в ее квартире появилась пожилая внимательная воспитательница в сопровождении милиционера, и препоручила малыша ее заботам. Всю дорогу до морга Лида сидела на заднем сиденье не шелохнувшись и сжав кулачки, точно сдерживая рвущиеся из груди чувства. Даже неугомонный Крячко уловил напряженность момента и ни разу не открыл рта.

То, что происходило на опознании, Гурову не хотелось вспоминать – все складывалось именно так, как он и предполагал. Убитый оказался, разумеется, Стариковым. Его жена, окончательно лишившись надежд, почувствовала себя настолько плохо, что пришлось поручить ее заботам врачей. Разделавшись с этой тягостной обязанностью, оперативники наконец смогли обсудить дальнейшие планы.

– У меня теперь нет никаких сомнений, – заявил Гуров. – Господин Бардин вовсе не сидел сложа руки, как нам думалось. И про бессилие милиции он говорил не для красного словца. Похоже на то, что он поручил поиски преступников своей службе безопасности, которая, видимо, у него ради экономии средств занимается еще и презентациями. Но это их дело. Важно то, что в своих поисках они кое-чего добились – это приходится признать.

– Ты хочешь сказать, что Бардин тоже в первую очередь заподозрил Вельяминова? – догадался Крячко.

– Именно. На это указывают два обстоятельства – люди Бардина разъезжали на машине Вельяминова. Видимо, для отвода глаз. Хозяина они взяли и решили, что негоже пропадать добру. Дальше они стали искать приятеля Вельяминова – Сергеева, в чем тоже преуспели, но только до определенного момента. Полагаю, что о Сергееве они могли узнать только от Вельяминова. Значит, скорее всего, актер находится у них…

– Лева, а зачем Бардину преступники? – вдруг спросил Крячко. – Я вот и так, и эдак ломаю голову, а понять не могу. Ну напали они на его калошу, ну постреляли кого-то… Так у него же серьезнейший бизнес. Он миллионами ворочает. И ты думаешь, такой человек станет рисковать всем ради вульгарной мести? Ведь получается, раз он бандитов ищет, значит, намерен с ними расправиться? Это уже на предумышленное с отягчающими тянет. Зачем это ему?

– Не знаю, – сказал Гуров. – Мне его резоны неизвестны. Можно было бы, конечно, спросить его самого напрямую, но, боюсь, он не ответит. Поэтому предлагаю сначала проверить все адреса, которые нам эксперты на основании телефонного списка предоставили. Может быть, наткнемся на то, что ищем. А начнем с одного адресочка, про который жена Старикова упоминала. На Зеленоградской улице есть некий аптечный склад. Вот туда в первую очередь и наведаемся.

– Может быть, еще кого-нибудь прихватим? – с сомнением сказал Крячко. – Меня что-то руки-ноги до сих пор плохо слушаются. Если дойдет дело до спора хозяйствующих субъектов, толку от меня маловато будет.

– По правде говоря, не думаю, что Бардин пойдет на прямую конфронтацию с милицией, – заметил Гуров. – Это даже для него слишком. Но чтобы быть спокойнее, пожалуй, возьмем еще пару человек. – Он повернулся к Глузскому: – Ты все-таки в своем отделе зам – подбрось пару ребят, чтобы не терять времени.

– Нет проблем, – ответил на это Глузский.

Через полчаса к ним в машину подсели еще два оперативника из отдела Глузского, и они поехали на Зеленоградскую. Аптечный склад нашли довольно скоро, но практически случайно – никаких ориентиров на местности не было. Лишь воспользовавшись любезностью старика-прохожего, который оказался местным жителем, оперативники выяснили, что аптечный склад помещался в подвале двухэтажного старого дома, который давно готовился к реконструкции, но к ней так и не приступили, а дом остался в законсервированном состоянии, пустой и запертый. Аптечный склад тоже уже месяца два как перестал функционировать, хотя, возможно, телефонный номер его остался в справочниках, такие вещи быстро не делаются. Так объяснил оперативникам старик и даже указал ту дверь в подвал, к которой, по его словам, раньше частенько подъезжали машины с красными крестами на борту.

Старый дом действительно издали казался совершенно необитаемым. Но когда оперативники подошли ближе, обнаружилось, что неподалеку от той самой ведущей в подвал двери стоит легковая машина с открытыми дверцами. В салоне прохлаждались двое невеселых широкоплечих парней в расстегнутых пиджаках. Завидев поблизости посторонних, они мгновенно напряглись и сосредоточили на них все внимание.

– Как в детской игре, – сказал Гуров. – Уже теплее. Подозреваю, что, когда подойдем к двери, станет совсем горячо.

– Нас пятеро, – заметил Глузский. – Им горячее будет.

– Меня не считайте, – быстро сказал Крячко. – Я сегодня балласт.

– Тогда обойди здание кругом, балласт, – распорядился Гуров. – Может, заметишь что-нибудь интересное.

Крячко, прихрамывая, пошел выполнять приказание. Парни в автомобиле с хмурыми лицами посмотрели ему вслед, а потом опять уставились на Гурова и остальных.

– Але, мужики! – крикнул один из них. – Какие проблемы?

– Заблудились! – добродушно откликнулся Гуров. – Склад вот аптечный ищем, да никак не найдем. Может, вы подскажете?

– Нет тут никакого склада, – грубо сказал один из парней. – И вообще, это частная собственность. Так что гребите отсюда, пока не нарвались!

– Ну, вряд ли вся улица – ваша собственность, – рассудительно заметил Гуров. – Поэтому не стоит хамить. А то действительно получится так, что кто-то здесь нарвется.

– Так, Леха, давай звони шефу! – сказал один из парней своему напарнику и с решительным видом вылез из машины.

Но едва упомянутый Леха успел достать из кармана мобильник, один из оперативников Глузского успел оказаться рядом и бесцеремонно прихватил парня за рукав.

– Не спеши! – зловеще сказал он. – Не трожь, говорю, трубку!

Леха дернулся, пытаясь освободиться, оперативник ловко вывернул его руку. И мобильник полетел в пыль. Напарник сориентировался мгновенно – он прыгнул на оперативника и попытался ударить его ногой в пах. Тот отпрянул и выхватил из кармана пистолет.

– Стоять! – рявкнул Глузский, и в его руке тоже появился пистолет.

Парень замер и посмотрел вокруг ошарашенными глазами. Такого оборота дел он никак не предполагал. Вид четверых незнакомцев, как по команде взявших его на прицел, сильно умерил его пыл.

– Вы что, совсем офонарели, мужики? – неуверенно пробормотал он. – В чем проблема-то? Давайте перебазарим нормально – что вы сразу за пушки-то хватаетесь? Мы за дела не отвечаем. У нас свой хозяин есть.

– С хозяином тоже поговорим, – заявил Гуров. – А пока с вами перетрем – так у вас выражаются, что ли? Только сначала все оружие, какое есть, из карманов вон! И пошевеливайтесь, потому что вы нас и так уже разозлили…

Леха с напарником переглянулись и медленно полезли под пиджаки. С угрюмым видом они положили на асфальт пистолеты и снова уставились в ожидании на оперативников. Один из людей Глузского собрал оружие и отнес в машину Гурова.

– Проверим, что за стволы, – сурово предупредил он. – И какие у вас на них права.

До парней что-то начало доходить.

– Так вы из ментовки, что ли? Так бы и сказали, в натуре… Я же спрашивал – какие проблемы? Что было не сказать?

– Документы! – коротко сказал Гуров, пряча пистолет в кобуру. – Кто такие?

Парень подошел, стараясь держаться независимо, но получалось это у него не очень – какая-то тайная мысль слишком не давала ему покоя. Гуров пролистал удостоверение служащего отдела технического обеспечения при фармацевтической фирме «Далила», выписанное на имя Трофимова Сергея Григорьевича.

– Туманный документ, – сказал Гуров. – С каких это пор фармацевты с пистолетами бегают? И при чем тут техническое обеспечение? Может, пояснишь?

– Вопросы лучше к начальству, – сказал Трофимов. – Я не уполномочен.

– А что ты уполномочен? На прохожих кидаться? – сердито спросил Глузский. – Для чего тут поставлены, техники хреновы? Отвечай!

– Все вопросы к начальству, – тупо повторил парень, который уже растерял весь апломб и явно пребывал в состоянии полнейшей растерянности.

Не лучше выглядел и его напарник Леха, который настолько потерял голову, что вдруг предложил оперативникам договориться.

– Ну, будьте человеком, начальник! – льстиво подкатился он к Гурову. – Отстегнем бабок сколько сможем. В натуре, а? Мы же ничего не сделали!

– Ну теперь-то мне окончательно все ясно, – заметил на это Гуров, усмехаясь. – Мы пришли как раз туда, куда нужно. Раз речь про бабки зашла, значит, угадали. Такие ребята, как вы, бабки считать умеют. Ведь банковские работники в некотором роде, верно?

– С какой радости банковские? – не слишком убедительно пробормотал Леха, беспомощно оглядываясь на своего товарища. – При фирме мы, лекарствами которая торгует…

В этот момент из-за угла дома вышел полковник Крячко. Он торопился, несмотря на больную ногу, и прокричал уже издали:

– Лева, там внизу кто-то есть! Окна в подвал все глухими решетками забраны, но в одном что-то вроде вентиляции присобачено, так вот оттуда как будто крики доносятся. Слабые, как из-под подушки, но у меня ведь слух, как у Бетховена, ты же знаешь…

– Бетховен вроде глухой был? – вставил Глузский.

– Ну это ты брось! – возмутился Крячко. – Как бы он, глухой, музыку-то писал? Думай, что говоришь, Глузский!.. Одним словом, кто-то там у них в подвале заперт. Что делать будем?

Гуров обернулся к задержанным и повторил тот же вопрос:

– Что делать будем, техники?

«Техники» потерянно молчали. Они даже друг на друга боялись посмотреть. Это молчание было красноречивее любых слов.

– Не отвечаете? – сказал Гуров. – Ну тогда я отвечу. Сейчас мы вызовем спасателей, вскроем дверь автогеном, и, если в подвале кто-то есть, мы вас обоих задерживаем как подозреваемых в насильственном лишении свободы. Преступление серьезное. Возьмете все на себя, герои?

– Мы не герои, начальник, – хмуро сказал Трофимов. – Только ты пойми одну вещь – мы себе не хозяева. Нам приказали, мы выполняем. Конкретно мы с Лехой никого свободы не лишали. И вообще, вам надо с нашим шефом поговорить.

– Обязательно поговорим, – сказал Гуров. – И с вашим шефом, и с шефом вашего шефа… Но сейчас нужно принимать какое-то решение. В подвале человек – он должен быть немедленно освобожден.

Парни мрачно переглянулись, потом Трофимов достал из кармана большой ключ.

– Открывай! – спокойно приказал Гуров.

Всей группой они подошли к лестнице, ведущей в подвал, спустились. Трофимов отпер замок и распахнул перед Гуровым тяжелую, обитую железом дверь, зажег свет.

Подвал был разделен на бетонные секции. Здесь до сих пор сохранился въедливый запах медикаментов. Трофимов подошел к одной из секций и открыл еще одну дверь. Когда вспыхнула лампочка, то все увидели сидящего на топчане человека. Одна рука его была прикована наручниками к железному кольцу, вмурованному в стену. Лицо у человека было измождено и покрыто синяками, однако Гуров узнал его сразу. Это был Вельяминов.