Текст книги "Выстрел в прошлое"

Автор книги: Николай Чергинец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Среагировав на выстрел, Смирнов со своей стороны машины тоже выстрелил дважды – его пули прошли через левое боковое стекло и застряли в потолке. Это было безопасно для пассажиров, но очень впечатлило их – нагнало, как говорится, жути.

Марат поднял бандитский «Макаров», сгреб его стонущего владельца и прикрылся им. По примеру Сергея он тоже выстрелил в окошко по диагонали вверх и крикнул:

– Всем лечь на пол! Не шевелиться!

Из салона, где продолжалась возня и крик, раздались в ответ три-четыре выстрела. «Пацаны» действительно ехали в полном вооружении – так что, по определению Сергея, они вытянули почти самый худший вариант. Впрочем, будь их в салоне десятеро плюс две девушки – они бы повернуться там не смогли – бери голыми руками.

И Марат, и Сергей выстрелили еще по разу тем же манером – каждый со своей стороны, затем Суворов показался в дверном проеме, заслоняясь бандитом, который все норовил подогнуть колени и сползти на землю, – его ноги не держали после «растяжки».

– Бросай оружие в двери и выходи!

– У нас заложницы! – донеслось из машины. – Застрелю обеих! – Кто-то истерично верещал свои угрозы, насмотревшись, видимо, американских боевиков.

Марат издевательски проговорил «командным» голосом:

– Мне по хер твои телки! Поверил, что я мент, сявка? Ползи наружу – или покрошу всех! – А затем он добавил ключевое слово – он по опыту знал, что оно безотказно действует почти во всех ситуациях: – Кто «бригадир»? Старший кто?

Как ни странно, стóит в экстремальной ситуации обратиться к авторитету старшего в стане противника – и это действует моментально и отрезвляюще. Вся ответственность сразу перелагается на предводителя, а подчиненные не решаются на дальнейшие действия, ожидая его реакции.

– Да он же… – нерешительно вякнули в салоне.

Бандит, находившийся в руках Марата, простонал:

– Я, я это… «Звеньевой»…

– Тьфу ты!.. – Марат засунул воняющий порохом ствол «макара» ему в рот, кроша передние зубы. – Скажи своим уродам, чтобы выходили, – конечная станция!

Как только рот освободился, «звеньевой» прохрипел:

– Делайте…

Поняв, что сквозь старшего в него стрелять скорее всего не станут, Марат подтолкнул «пленного» ближе к машине, почти ввалившись в салон. Держа его перед собой, он выглядывал из-за его головы то справа, то слева… то снова слева, – не давая прицелиться себе в лоб. Вытянутая рука с пистолетом убеждала в серьезности намерений, переводя ствол с одного на другого.

Женщины обезумели от ужаса и бились в руках бандитов, постоянно открывая их для выстрела – ничего поделать с этим было нельзя. Трое оставшихся убедились, что схватка окончательно проиграна: оставалось только палить сквозь «бригадира» наудачу – и еще неизвестно, пробьют ли пули его упитанное тело. К тому же оставался второй нападавший – он снаружи просто расстреляет их всех, даже если удастся замочить первого… В общем, «пацаны» решили сдаваться: они побросали оружие на пол и выпустили девушек из рук.

– Женщины, марш из машины! – скомандовал Марат.

Растерзанные, ободранные почти догола под куртками, две девушки выскочили наружу и заметались по тротуару, не зная, что делать и куда бежать. Там их перехватил Сергей:

– Девчонки! Быстро в нашу машину! Там вещи, прикройтесь! – он нашел единственные убедительные для них слова в этой ситуации. Обе несчастные мигом нырнули на заднее сиденье «Мазды», обнаружив там к своему удивлению потерянную сумку с вещами.

Марат глянул в салон и убедился: первый, получивший удар стопой в грудь, начинает слабо шевелиться.

Второй, которому досталось по горлу, обмяк. Трое задрали руки, пистолеты на полу…

– Куда двигались?

– На «поляну», – неохотно ответили из кузова.

– Зачем девок взяли?

– На «субботник»… – последовал ответ.

– Быстро собрать шмотки от «теток», сюда их! – указал он стволом на пол. Марат всегда старался говорить на языке, доступном понимаю собеседника; все чаще встречались те, кто различал только хороший удар по голове.

Марат швырнул на асфальт главного – лицом вверх, направил пистолет в лоб:

– Ты чей, чмо?!

– Петровский… На него работаем… – быстро проговорил бандит. Что это значит, Марат, конечно, не знал. Смирнов, стоявший в тени за спиной, шлепнул его по плечу, услышав ответ, и ушел к своей «Мазде», стоявшей поперек тротуара. Суворов понял, что он на всякий случай не хочет показывать «браткам» лица: номера машины они не могли видеть, «Мазд» на свете много, а с какими-то «петровскими» хозяевами связываться ему не с руки, наверное.

Марат принял решение. Он наклонился и рукояткой «Макарова» выбил лежащему бандиту зубы – вплоть до коренных, – затем нырнул в салон и почти минуту работал там кулаком и той же тяжелой рукояткой, пока все не стихли. Затем он опустошил обойму в двигатель «мерса», чтобы машина не стронулась с места. Прихватив обрывки женской одежды и дамскую сумочку, он бегло глянул под сиденья и сверху – не выпали ли документы или записная книжка, принадлежащие девушке. Наконец он обтер ручку пистолета и бросил его в салон. Пора было уходить.

Он запрыгнул на свое место рядом с Сергеем и глянул на часы – все «скоротечное соприкосновение с противником» заняло меньше пяти минут. Серега выкатился задом на дорогу и рванул с места:

– Куда вам, девчонки? – сочувственным тоном спросил он.

– Здесь не очень далеко, – срывающимся голосом, но вполне членораздельно проговорила одна из них. – Здесь направо… если можно, – торопливо добавила она, чтобы не пропустили поворот.

Марат передал им вещи, повернувшись назад. Найдя в дорожной сумке какую-то одежду, девушки копошились, приводя себя в порядок, – симпатичные, лет двадцати пяти…

– Вы что… убили их?.. – нерешительно спросила та, что указывала дорогу.

– Да что вы, нет, – заверил ее Марат. – Хотя следовало, конечно. Вышибли из них дух, машину попортили, – их через пару минут возьмут в оборот менты. За одно только оружие и стрельбу – уже срок получат. Да наверняка за ними найдется еще что-нибудь. Сядут, поганцы. А вы хотите подать заявление?

Девушки переглянулись и сказали:

– Нет, нет… Дружки убьют, узнают адрес…

– В общем-то, правильно, – согласился Сергей. – Но вы не беспокойтесь: они не скоро примутся за свое. Им славно досталось, не до того теперь будет.

– «Звеньевому» – точно, – подтвердил Марат.

– А вы думаете, вас не найдут? – обеспокоилась девушка.

– Думаю, нет, – сказал Сергей. – Но лучше уносить отсюда ноги… или колеса. Лишь бы по горячим следам по машине не прихватили сейчас. Кто-то из проезжающих мог заметить марку и цвет, сообщить в милицию. На это у людей еще хватает совести.

Девушки недолго пошептались, слышалось что-то вроде:

– Не бойся ты… надо помочь… а то и нас найдут… отстань, нормальные же…

Наконец все та же девушка предложила:

– У меня… у нас с мужем гараж во дворе – пустой сейчас. Загоним туда машину – и пусть стоит, сколько надо. А мы в дом поднимемся, там стол накрыт. Надо всем водки выпить, а то меня колотит всю, как лист!

Теперь переглянулись мужчины:

– Хорошая идея.

Минут через двадцать они сидели на обшарпанном диване в обществе Кайрата и Толика. Сестры Галина и Оля отсутствовали: одна возилась на кухне, а младшая забралась в душ – смыть с себя «следы их лап», как она выразилась.

– По-настоящему, его Толипберген зовут, – объяснял Кайрат, показывая месячного малыша в пеленке. – Это как положено: я – Кайрат Толипбергенович, он – Толипберген Кайратович. Мы казаки, – не без гордости сказал он, произнося «казах» как «казак».

По-казахски это слово именно так и звучало, Марат, который уже сталкивался с этим, подозревал, что русское казачество когда-то и взяло именно это наименование, переняв его у степных народов.

– А что означает «казак» на вашем языке? – тут же и спросил он. – Ведь наши казаки тоже так себя зовут.

Кайрат немного задумался:

– Это тот, кто по степи гуляет, вольный человек, молодец, в общем, – постарался объяснить он.

– Гайдук, – вставил свой вариант Сергей.

– Нет, у нас такого слова нет.

– Значит, с другой стороны пришло, – легко согласился Сергей. – Да ты не переживай так, все уже кончилось. Надо тебе водки выпить.

Кайрат кивнул:

– Не хочу на Толика дышать. Сейчас Галя покормит и уложит, тогда сразу стакан приму. Хоть бы у нее молоко не пропало, – переживал он. – Говорил же, надо было самому идти встречать Олю. Но она дома засиделась, захотела сама пробежаться на вокзал, с сестрой по дороге поболтать. – Казах говорил по-русски совершенно чисто, без всякого акцента, да и на вид мог сойти за европейца – красивый мужественный парень. – Решили на такси сэкономить, у вокзалов ведь дерут не по-божески. Поехали на метро, а потом уж ловили попутного частника, чтоб подешевле, – вот и поймались.

Галя выскочила из кухни, метнула на стол несколько дымящихся тарелок:

– Ребятушки, вы сразу наливайте да закусывайте. Я еще немного посуечусь: сполоснусь да покормлю маленького…

Впрочем, скоро все собрались за столом, даже Галине, которую сосал малыш, налили рюмку.

– Ничего, – сказала она, – не успеет в молоко попасть. А если и попадет, то малыш крепче спать будет. Надо успокоиться все-таки…

Сергей поднялся с рюмкой, держа прямой локоть – по-гусарски:

– Давайте пожелаем молодому человеку Кайрату Толипбергеновичу счастливой жизни, удачи и родителей – счастливых и богатых! Ура! – он залихватски опрокинул рюмку одним махом. – Хорошо пошла – все сбудется!

Зарозовевшие сестры, смывшие в ванной краску с лиц, выглядели, как ни странно, свежими и здоровыми русскими красавицами. Они наконец заулыбались, начали приходить в себя.

– Не за нас надо пить!.. – начала было Галя, промакивая концом пеленки кровоточившую губу.

Сергей сделал взмах рукой, как дирижер:

– Я еще не кончил, – он порылся в бумажнике, что-то достал и протянул Кайрату. – Это подарок новорожденному, чтоб было с чего начать. Запиши пин-код, отец, – и он продиктовал серию цифр, заглянув в свой мобильник.

– Что это? – спросила Галя.

– Карточка «Виза», – объяснил Смирнов. – Наливайте еще, что ли?

Все засуетились. В таком подарке присутствует элемент интриги – пока завтра родители не сходят к автомату, их будут подзуживать мысли: а какие цифры покажет дисплей?

– Держи, малыш, – Марат снял свои командирские часы и покачал ими перед носом ребенка. Маленький Толик никак не прореагировал на блестящую вещицу. – Чтоб командиром был. На память…

Просидели еще довольно долго. Хозяева хотели уложить спасителей во второй комнате своей небогатой квартиры, но нужды в этом не было. Сергей вызвал машину, потревожив одного из водителей, и они отбыли на короткую ночевку в особняк Смирновых.

– Много подарил казачонку? – поинтересовался Марат по дороге.

– Хорошо, что напомнил, – спохватился Сергей, смеясь. – Там почти ничего не осталось. Надо с утра пораньше перевести хоть какую-нибудь приличную сумму, а то стыдно – подумают, что лошки понтовые пустую карту подарили.

– Ничего, у них машина твоя в залоге, – в тон товарищу заметил Марат. – Продадут, если мало покажется.

Сергей пребывал после всех приключений в благодушном настроении:

– Пусть отстоится машина неделю-другую. Надо будет узнать, есть ли на нее ориентировка у «гаевых»… А пригодился тебе мой прием все-таки! Я видел, как этот хрен «звеньевой» извивался с плечом выбитым. Я из-под машины заметил по ногам, когда прилег на минутку, как ты ему еще и «растяжечку» сделал, – фирменно!

– Пригодился, пригодился твой прием, – потрепал его по холке Марат. – Не зря ты больничный тому парню – вышибале – выплатил.

На самом деле фокус с плечом он знал еще с тех пор, как занимался самбо в интернате.

ГЛАВА 3
ДАН ПРИКАЗ ЕМУ – НА ЮГ

Поспав часа три, Марат поднялся и занимался изучением чудес сервиса в своей гостевой комнате в смирновском особняке. Сначала он обнаружил отдельный санузел – если так можно назвать роскошный туалет с японским компьютеризованным унитазом, который вывел на собственный дисплей данные каких-то анализов, как только сработал слив. Погрузившись в ванну с джакузи, он нашел у изголовья кнопочку внутренней связи в доме и заказал себе завтрак, когда его соединили с кухней. Обсушился Марат при помощи специального ветродуя, причем он заподозрил, что заодно происходит ионизация воздуха или еще что-то – во всяком случае, в ванной запахло озоном.

– Дурят, буржуи, – сказал он сам себе, но настроения прибавилось.

Покончив с изысканным завтраком (он не стал экономить деньги хозяев и без ложной скромности потребовал «весь список»), Марат связался с Федорцовым. По тому же домофону он попросил машину и отправился в гостиницу, так и не увидев за это время никого из хозяев. Обслуга сообщила, что все разъехались по делам.

В номере Федорцова, куда Марат отправился, как только переоделся, его тут же поднял на смех прибывший Боб:

– Здорово живешь, военный! – приветствовал он товарища. – Чем Москву удивил? Вижу, вижу – по костяшкам на левой руке – уже кого-то порадовал своим «гостинцем». Хорошие люди попались?

Он был, как всегда, в своей манере, бодр и весел – большой, с короткой борцовской шеей и хитрыми глазами.

Федорцов выказал озабоченность:

– Что-нибудь серьезное?

Марат пожал плечами, потрогав ободранные суставы:

– Сергей занимается, это больше его касается. Надо в новости заглянуть по «ящику». Давно приехал, Боб?

– Только что, – отозвался Боб, включая телевизор и щелкая пультом в поисках информационного московского канала.

– Садитесь, ребята, очертим круг задач, – пригласил их Федорцов. – В первую очередь, отправляйся, Богуслав, к своим знакомым болгарам и вентилируй с ними вопросы по нефтепроводу «Бургас– Александруполис», запиши.

– Бог еще память не отнял, – заверил его Боб, – города знакомые.

– Готовьтесь к серьезной поездке. По всей видимости, вам вдвоем придется отправиться в Баку – вместе со Смирновым-младшим. Кстати, Боб, это с ним вчера отдыхал Марат.

– Час от часу не легче, – вздохнул Боб. – То хохлы, то айзеры. А на Майами куда-нибудь нет командировки?

– Будет, – пообещал шеф, – но потом. Окончательное решение примем после фуршета в представительстве, но я и так вижу, что не разорвусь напополам. Киевские дела пока что для нас намного важнее, чем этот журавль в небе.

– В качестве кого мы будем выступать? – спросил Марат.

Федорцов потер лоб:

– Выдадим вам какие-нибудь важные «ксивы» с должностью посолидней. За это не беспокойтесь, я подготовлю. Ты, Марат, будешь представлять интересы российско-украинского консорциума, а Богуслав – лоббировать российско-болгарские интересы. Что-то в этом роде… Ваша задача – глубокая разведка. Сюда относятся в том числе планы отца и сына Смирновых – надо хорошенько их прощупать. Речь идет об очень больших вложениях. Глубоководные скважины – я сейчас изучаю этот вопрос – дорогое удовольствие. Не случайно и British Petroleum начинает с мелководных платформ в Баку – и то уже вложено в добычу больше пяти миллиардов, под шесть.

Марат в этот момент сосредоточил внимание на телевизоре, стараясь тем не менее не показать собеседникам своего интереса.

«…В районе Ваганьковского кладбища вечером произошла очередная криминальная разборка, – вещала диктор телевидения. – Пострадала группа боевиков из так называемой «уфимской» бригады, недавно появившейся в столице. За преступной группировкой, находящейся в розыске с 2002 года, тянется длинный криминальный след: убийства, вымогательство, похищения, разбой. Попав под пристальное внимание уфимской милиции, преступники сменили «географию» своей деятельности и перебрались в Москву…»

На экране следовали кадры с места происшествия. Бандитов грузили в машины «скорой помощи», место вокруг машины было оцеплено полосатыми лентами, работали криминалисты, собирая гильзы и осколки.

«По некоторым данным, они влились в поредевшие ряды люберецкого преступного сообщества, исполняя те же самые криминальные заказы, что и у себя на родине. Восемь человек, двигаясь на микроавтобусе, подверглись нападению неизвестных лиц, причем, по утверждению немногочисленных очевидцев, их было значительно меньше – трое или четверо. Этот факт говорит о заказной, хорошо спланированной операции, проведенной профессионалами своего дела. Несмотря на множество стреляных гильз и многочисленные пулевые отверстия в машине, никто из преступников не имеет огнестрельных ранений. Однако все они доставлены в больницу для оказания срочной медицинской помощи – ни один из них не мог самостоятельно передвигаться на тот момент, когда по вызову граждан подоспел оперативный наряд милиции. Это нестандартное происшествие комментирует пресс-секретарь МВД подполковник Андрей Журавель…»

Боб отвлекся от разговора с Федорцовым и повернулся к телевизору:

– Оба-на, – протянул он. – Это не о твоих ли художествах рассказывают? – Подозрительно взглянул он на Марата. – Что-то почерк очень знакомый. Это вы с этими отморозками сцепились, бродяги?

Тем временем на экране появилось лицо в форменной фуражке и принялось излагать «версию для прессы»:

«Следственная бригада только приступила к работе, поэтому у нас нет в руках серьезных фактов, которые позволили бы определить, кто совершил данное нападение. Восемь задержанных членов «уфимской» ОПГ находятся в больнице и пока отказываются давать показания. К сожалению, поиск по «горячим следам» не дал желаемых результатов. Однако в деле есть характерная деталь: в машине обнаружены следы присутствия женщины – найдены несколько мелких деталей из косметички, обрывки женской одежды. Свидетели также подтверждают, что из машины нападавшие вывели женщину или даже несколько женщин – и увезли на легковом автомобиле темного цвета…»

– У них один свидетель, и тот «дохлый», – прокомментировал Боб.

Марат кивнул:

– Нас двое было. И женщин – две.

«…Поэтому в числе других отрабатывается версия освобождения заложниц или похищенных, которых удерживали у себя преступники. Можно себе представить сценарий, по которому следует, что родственники похищенных наняли частных исполнителей, которым удалось освободить женщин во время их перевозки к новому месту заточения. Этим, в частности, объясняется отсутствие пулевых ранений у потерпевших – все выстрелы производились в верхнюю часть кузова, так, чтобы не попасть в предполагаемых заложниц».

– «Висяк», – сделал вывод Боб. – Можешь не волноваться. Как это вас угораздило?

– Куда это? – сделал невинные глаза Марат, который теперь не собирался рассказывать о своих похождениях.

– Эх, ты, шалопай, – усмехнулся Боб. – А что за парень, этот Сергей Смирнов?

Федорцов подал голос:

– Познакомишься сегодня на приеме… С ним хоть все в порядке? – спросил он у Суворова.

– Ни одной царапины.

– Тогда вернемся к делу. Сегодня на приеме напускайте на себя многозначительный вид, дуйте щеки, изображайте из себя серьезных инвесторов. Тренируйтесь, одним словом. Здесь вам никто всерьез не поверит, кроме таких же, как вы, проходимцев, а в Баку вы будете «темными лошадками». Что-нибудь ясно?

– Иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, – обреченно сказал Боб.

– Примерно так, – согласился с ним Федорцов. – Двигай срочно в посольство!

На вечер заказали смокинги, поскольку поводом для официального приема служила какая-то годовщина в российско-болгарских отношениях – то ли начало осады Плевны, то ли освобождение Черногории в Турецкой войне, – Марат толком так не понял. Чувствовал он себя довольно стесненно, тогда как Боб выступал широкой грудью вперед, как звезда Голливуда на церемонии присуждения «Оскара».

Появился улыбающийся Сергей Смирнов:

– Как отдохнул, Седой? Фрак не жмет? – сам он чувствовал себя в дипломатическом обмундировании как в собственной шкуре, видимо, сказывалась наследственная предрасположенность.

Пока шла непродолжительная официальная церемония с протокольной речью болгарского консула, затем ответной – от Российского правительства, друзья успели поговорить о своих делах.

– Ничего у них нет, – сразу успокоил Сергей, – даже марка нашей машины не установлена. «Братки» будут молчать, им рот раскрывать в прокуратуре – не «по понятиям». Так что со стороны ментов нам ничего не грозит.

– А сами не найдут – их хозяева, я имею в виду?

– Будут искать. Но они меня не видели, а вот тебя по седому «ежику» могут случайно прихватить.

– Мне не привыкать, да и вероятность минимальная. «Крестнику» деньги перевел?

– Не забыл. Я разговаривал с Кайратом и Галей насчет машины, тебе привет передавали. По гроб жизни будут помнить, как ты под пулями мужественно стоял и «девками» их называл.

Марат улыбнулся:

– Так «братки» по-другому бы не поняли, о чем речь.

– Все равно «фильтруй базар», стыдно появиться с тобой в приличном месте… – Он повел вокруг рукой.

Смирнов был воодушевлен и безмятежно шутил – никакого сравнения со вчерашним расстроенным Сергеем, бросавшим машину из стороны в сторону по МКАДу.

– Когда я в смокинге, по-другому разговариваю, – в тон ему ответил Марат.

– Напрасно. Здесь половина важных персон лучше ориентируется в блатных «понятиях», чем в правилах этикета.

– Мой шеф срочно отбывает в Киев по пожарному делу. Так что с нами поедет Боб, – сообщил Марат партнеру, переводя разговор на серьезное. – Это заместитель Федорцова.

– Юрист? – предположил Сергей.

– Чемпион мира по вольной борьбе, – ухмыльнулся Марат. – Вон он стоит рядом мордатым болгарином, справа от консула.

– «Мордатый болгарин» – это их представитель по экономическим связям со странами СНГ, Тодор Павлов. Серьезная шишка – по крайней мере, для своей страны.

– А Боб – это Богуслав Георгиевич Кочаров. Запомнишь с первого раза?

– Боб – короче.

– Ты же в приличном обществе, – напомнил Марат.

Они выпили шампанского, которое довольно скупо разносили на подносах, и отправились к стойке за водкой, но обнаружили там «Слнынчев бряг» и вина.

– Бренди, что ли? «Слоновый берег»? – засомневался Сергей.

– Не, не, – заулыбался бармен. – Не слон! The sun – «Sunlit coast».

Марат наконец догадался:

– Это «слынце» – солнце, по-нашему. Болгарский коньяк, я вспомнил. Наливай.

Вскоре на душе потеплело от болгарского «Солнечного берега». Прием, собственно, только начинался, секьюрити выводили из зала журналистов. Сейчас они пытались удалить парочку из высокой девушки-репортера и ее оператора. Журналистка быстро сориентировалась и в то время, как ее напарника под локоток препроводили к выходу, уцепилась под руку никому иному, как Бобу. Она мило кокетничала с Тодором Павловым и Богуславом, пока секьюрити нерешительно топтались неподалеку, не решаясь потревожить их.

Федорцова старший Смирнов представлял российскому министру, к ним до сигнала соваться тоже пока не следовало. Сергей столкнулся возле бара нос к носу со знакомцем азиатского вида и совершенно неопределенного возраста – то ли двадцать пять, то ли сорок пять:

– Чокан! – нарочито удивился он. – Ты еще не сбежал в Китай? Рад встрече!

Тот блеснул щелочками глаз и масляно улыбнулся:

– Здравствуй, Сергей, здравствуй, дорогой. Еще ваш Валиханов не сбежал, мне тоже рано. Как здоровье твоего уважаемого отца?

– Спасибо, вон он разговаривает, жив и здоров. Благополучна ли красавица Амина?

– Да-да, жду шестого ребенка, приезжай на праздник араку пить! – На его лоснящемся лбу скользили зайчики света.

Сергей представил Марата.

– Познакомься, это половина нефти Казахстана по фамилии Салтангазин. Очень уважаемый человек сегодня в Москве, Баку и Пекине.

Казах строго погрозил пальцем:

– У меня нет своей нефти, Сергей-ока… «Казбатайгаз» – государственная компания.

– Все Назарбаева? – подхватил Сергей. – Я понимаю, но ведь у него нет своих сыновей, аллах три дочери дал. Вы – все его сыновья, а нефть – родная кровь. Вот теперь каждый за рукав халата в свою сторону тянет. Ты – в какую? – все это произносилось шутливо, на восточный манер, но под рюмочку, – однако не без внутренней злобы.

Салтангазин напустил на себя вид мудрого аксакала:

– У нас говорят: «У кого есть две жены, тому не нужна собака».

Сергей усмехнулся:

– А слышал, что одной рукой два арбуза нельзя поднять? Ты в Баку на расширенное совещание перед торжественным открытием едешь – «арбузы» выбирать?

– Завтра вылетаем, – подтвердил казах. – Говорят, из российского правительства никого не будет.

– Я тоже так слышал, – согласился Смирнов.

Марат, которому казах не внушал симпатии, вставил:

– Наверное, взорвут всех к черту – вот никто ехать и не хочет.

Казах едва не отпрянул в сторону, дико глянув на Суворова.

– Да не волнуйся, – успокоил его Сергей, – мы сами едем, так что держись поближе – с нами не взорвут.

Чокан с недовольной миной отошел от них, а Марат потребовал у товарища:

– А теперь переведи вашу беседу на человеческий язык. Я почти ничего не понял.

Сергей охотно прочитал маленькую лекцию:

– Чокан возглавляет одну из двух крупнейших компаний по нефтегазу Казахстана – государственную. Сейчас они наращивают добычу – примерно от ста миллионов тонн до полутораста. До сих пор основную долю они возили в Новороссийск. Сейчас пошли новые времена: китайцы вышли на первое место в мире по потреблению нефти, хотят строить нефтепровод в свою сторону – это раз. БТД будет лежать с полупустой трубой, если казахи не дадут своей нефти. Точнее, им придется идти на поклон к той же России за недостающими объемами. Вот Азербайджан – читай, British Petroleum – и тянут их за рукав халата: давайте проложим по дну Каспия «кишку» до Баку, – это два. Но больше всего они оглядываются на Россию, понимают главное – куда пришли Штаты и Европа, там неизбежен «оранжевый» переворот, – это три. Вот и крутится все между двумя чашами весов – кто больше заплатит и кто больше напугает. Так что ты ему правильно вставил словечко – оно попало куда нужно, в самую дырочку… этой сволочи, – неожиданно добавил Сергей Смирнов.

Марат посмотрел на него с удивлением:

– Какие-то личные счеты?

Сергей потребовал еще по рюмке коньяка:

– Нет, просто был еще один смысл разговора, понятный только нам. Я спросил его про жену…

– Амина, – продемонстрировал Марат память.

– Я с ней с юности был знаком, она бывала в нашем доме – московская студенточка из дипломатической семьи. Красавица черноглазая и умница, защитилась после МГУ по истории Востока. А у этой свиньи она – машина для производства маленьких чоканчиков. Наверное, страшная стала, забитая… давно ее не видел. Обычное дело для них. Вот он и намекнул – про двух жен, с которыми и собака не нужна. Я сам на ней жениться думал, когда был курсантом… Надо ему шлюху со СПИДом подсунуть, когда в следующий раз в Москве гулять будет, – заключил он.

– Не стоит, – рассудил Марат, – ее заразит.

– Да ей уже все равно…

– Не скажи. А что за Валиханова он упоминал, которому надо первому бежать в Китай?

Сергей отмахнулся:

– Замминистра, слетит не сегодня завтра. Наворовался уже, кончилось его время, не бери в голову…

Болгарский дипломат тем временем отделился от своего старинного товарища по борцовскому ковру, и Боб вырулил прямо на Марата с Сергеем. Приставучая журналистка умудрилась не выпустить его руки. Похоже, Боб вовсе и не противился ее присутствию. Высокая девушка была по-своему привлекательна – при белой коже и европейском разрезе глаз, форме носа – ее голову венчала почти африканская шапка волос, а пухлые Губы выдавали наличие негритянской крови. Бдительные работники охраны наконец улучили момент, чтобы удалить из зала представителя ненавистной секьюрити прессы:

– Леди, вам давно следует покинуть прием, – настойчиво потребовали молодые люди.

Девица просительно взглянула на Боба, а тот внушительно повернулся всей своей массивной фигурой и грозно сказал что-то вроде:

– Звергни сон, котку малы, одраплем!

«Евроафриканка» прыснула от смеха, а молодчики немедленно растворились в толпе.

– Надо отметить мое чудесное спасение, – заявила девушка и махнула рукой, подзывая официанта с шампанским.

– Только не эту французскую газировку! – запротестовал Боб, приоткрывая кейс. – Я разжился у Тодора хорошим вином. Открой-ка нам его, мил-человек, и дай бокалы. – Обратился он к гарсону.

Они пристроились на дальнем конце рояля, пока не используемого по прямому назначению. Боб наполнил бокалы бордовым вином из бутыли с номерной этикеткой:

– Это настоящий «Гроздей», а не какая-нибудь кислая вода из ваших «фирменных» магазинов, – заявил Богуслав. – И давайте, наконец, знакомиться. У меня – вот – очаровательная девушка, а у тебя кто, Марат?

– Судя по реакции охраны, вы, наверное, шпионка, – галантно обратился к журналистке Сергей.

Девушка довольно чисто ответила по-русски:

– О, нет, я хуже – собственный корреспондент Би-Би-Си. Экологическая программа очень у нас популярна и актуальна. Так что нефтедобытчики меня обычно ненавидят. Мари Кунц, – представилась она, протянув руку Сергею, затем передав ее Марату.

Перезнакомившись, они воздали должное довольно терпкому вину, внимательно посматривая по сторонам, чтобы не пропустить призывный жест Смирнова-старшего или Федорцова. Однако те не торопились впускать их в свой высокий круг.

Марат предпочел бы простоять всю ночь в дежурстве в мокрых ботинках на ветру, чем тусоваться среди ходячих «кошельков» и надутых чиновников, которые старались запустить в эти кошельки свои руки.

– Как вам нравится экология этого вечера? – спросил Суворов у журналистки.

Та смешно наморщила нос:

– Все пропитано нефтью, будто Каспийское море.

Сергей продемонстрировал ей бутерброд с черной икрой:

– По-моему, нефтью не пахнет, – сказал он. – Вы давно с Каспия?

– Нет, нет, – замахала она рукой. – Я только собираюсь туда, но наши данные очень грустные. Ваши танкеры и вышки…

– К сожалению, у нас нет танкеров и вышек, – огорчил ее Сергей, – так что не представляем для вас профессионального интереса.

– Как жаль, – сказала девушка. – Я завтра улетаю в Баку, там собирают большое совещание всех участников проекта трубопровода. Я буду освещать для Би-Би-Си проблемы экологии этой трассы… и моря тоже. Боюсь, там тоже будут отовсюду гнать с камерой – и не найдется таких кавалеров, которых боится охрана… – Девушка явно пыталась на всякий случай очаровать всех подряд – своего рода профессиональный прием любой журналистки.

Смирнов, неравнодушный к женскому полу, заметил:

– В таком случае, вас напрасно гнали из этого зала – здесь в основном собрались противники этого ужасного трубопровода, который зальет черной нефтью Азербайджан, Грузию и Турцию.

Девушка насмешливо покивала:

– Да, многие здесь готовы дорого дать, чтобы нефть не пошла в ту сторону… но только для того, чтобы направить ее через свои земли.

– Так точно, – поддержал ее Боб, – например, это я – болгарский и российский патриот в делах нефтегазопромышленности.

– И плевать на природу! – запальчиво воскликнула активистка, но тут же демонстративно захлопнула свой рот ладошкой. – Я забыла, что я не на митинге. Меня просто выведут!