Текст книги "Нортумес. Война вампиров. Часть 2"

Автор книги: Николай Грошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Есть. – Кивнул единственный из трёх, кто остался без синяков.

– Мне в Ставрополь надо.

– Куда? – Выпучил глаза, сей везунчик. – На машине???

– А чё?

– Так это ж пиздец как не близко! Мы полгода ехать будем.

– А…, херово. А это, ну, паровозы у нас есть где?

Парень назвал адрес.

– Не, ты давай, тачка же есть? Ну вот, вези короче меня туда.

А чего поделаешь? Папа сказал везти, значит надо везти.

– Есть чего бухнуть?

В бардачке нашлась бутылка водки.

– Вот. – Протянули ему бутылку, слегка бледнея лицом.

– Чё, болеешь? – Участливо поинтересовался Папа.

– Угу. – Ответил парень, так громко сглотнув, что чуть не врезался в остановку.

– Ты это… – Последовал шумный глоток. – Ух! Крепкая, норм. Ты это, не против, что я очки снял? Жарко у тебя в машине.

Парень проблеял что-то и замолчал, судорожно вцепившись в руль. На заднем сидении машины сидел «папа», босс, шеф, как ещё сказать? Командир ОПГ в общем…, снявший очки, за коими, конечно же, имелись глаза. Красные. Нет, не с похмелья, совсем нет. Просто красные. Как в кино. И на линзы, это совсем не походило. Он был готов поклясться, что никаких линз там и близко нет.

– Гы! – Штык похлопал его по плечу. – Не ссы боец. – Икнул зачем-то, ещё выпил и радостно сообщил. – Я просто вампир, никакой мистики. Всё путём брателло. Не боись, тебя жрать не стану. Я людей вообще последнее время не ем, изжога мучает. И главное хрен знает почему! Ты не знаешь? Эй! Сознание не теряй. А то в аварию ещё попадём…, ух! Есть закусь какая?

Парень так поспешно мотнул головой, что чуть не выбил стекло в своей двери.

– Хуёво. – Снова глотательное движение. Печальный вздох. – Давно не приходилось понюшкой закусывать. – Шумный вдох, скрип кожаного плаща и судорожный кашель. – Ебать! Ну и вонь! – Пожаловался босс, вынимая нос из собственной подмышки. – Зато пробрало зашибись, аж до самой жопы. У меня нюх острее стал, как я в вампиры затесался. О! Да ты походу не веришь! Зырь братан!

И с жутким скрежетом полезли клыки…

– Н-да. – Пробормотал Штык, задумчиво почёсывая затылок, который обдувало сейчас ветерком тёплым, летним в основном.

– И не говорите. Какой ужас! – Сказал один из прохожих, тоже остановившийся что б посмотреть на аварию. – Как думаете, он выживет?

– Кто?

– Ну, алкаш этот, который за рулём был.

– А я хрен знает. – Пожал плечами Штык, снова разглядывая не машину, а лежавшее на асфальте бесчувственное тело с полупустой бутылкой в руке. Когда выбирался наружу, выпала она, а потом и парень этот вылез наружу, тут свалился. И вот она – в руке у него. Прихватил парень самое дорогое, когда выбирался из разбитого авро…, он может и вовсе уже умер. А выпить хочется. Чего делать-то? Бутылка на треть ещё полная. Но как-то неудобно это у трупа водку тырить, не по-людски оно как-то. И в алкаши записали парня, тоже не хорошо это, не виноват ведь он.

– Он трезвый был. Это я его просто напугал случайно. – Признался Штык с тяжким грузом вины на сердце своём большом и добром. И тут вдруг как рукой сняло – признался и сразу же полегчало.

– Вы? Так вы там были? – Воскликнула какая-то женщина.

– Ну. – Штык кивнул, снял очки и…, ну раз признаваться, надо как в церкви же да? Ну, типа полностью, нет? В общем, он решил облегчиться, душевно, и по полной программе.

– Рассказал я ему, что вампиром на днях стал. Вот. Он перепугался и на встречку вылетел.

Народ, молча, смотрит. Кто-то попытался у виска пальцем покрутить, да так и замер.

Из пасти красноглазого мужика полезли клыки…

– Вы фуда фсе? Блять… – Штык сосредоточился, клыки залезли обратно. – Народ! Да я безобидный! Я людей не ем, в натуре, за базар отвечаю! Три дня уже ни кого не жрал, бля буду!

Не верят, бегут, да с визгом, больные какие-то…, да и хрен с ними, дикий народ, чё с них взять?

Так, а это…, у него же дела какие-то были, нет?

Штык задумчиво почесал затылок. Тут парень на асфальте со стоном пошевелился.

Живой!

Ну, значит, водку у него можно спокойно забирать.

Быстро кончилась что-то бутылка. Ну так! Там и было на донышке. О! Уже и машинки весёлые приехали – с мигалками.

– Мужики! Спирт есть?

Мужики переглянулись. Один пальцем у виска покрутил и дальше носилки вытаскивает.

– Мужчина, вы мешаете. Пройдите в сторонку. – Говорит кто-то. Штык уж было собрался послать куда подальше – поворачивается, а там!

– Ебать! Мусора! – Через силу взял себя в руки, вспомнил, что они всегда на аварии приезжают – нафига интересно? Этого он не знал, но спрашивать постеснялся. – Ща уйду. Нет, ну сам посуди – тачка в хлам, на асфальте кишки, кровища, у меня моральная травма, не надо меня в каталажку.

Милиционер из славных рядов ДПС, было собирался обидеться на «мусора», но услышав следующие слова, слегка оторопел. Почесал фуражку, задумчиво глянул на разбитую машину, потом на вторую, рядом с которой нервно курит её водитель, не имевший даже ссадин. На слабо стонущего человека на асфальте посмотрел. Кровищи нет, вообще ни капли, как и кишков. А у машины смят нос, да, но и только. В автосервисе его поправят за двое суток.

И причём тут каталажка?

– Эм…, вам лучше уйти. Не мешайте работать сотрудникам скорой помощи.

– Базару нет, уже свалил. – Поспешно отозвался Штык и двинулся прочь. Мимо машины с мигалкой. У дверей остановился и…, милиционер икнул, потом тряхнул головой и икнул снова. Проводил взглядом смутно различимую тень, которая иногда замирала на месте, становясь тем молодым человеком с красными, в честь затяжного похмелья, глазами. И спустя мгновение, снова смутная тень, несётся по улице, кривым зигзагом. С бутылкой медицинского спирта в руке.

– П-показалось в-видимо… – Выдавил милиционер.

– Спиртяга вещь! Бывай народ! – Крикнула смутная тень и со свистом ветра, рванула по тротуару, оставив там с десяток людей, ошалело вертевших головами.

– П-показалось. – Решительно повторил милиционер и приступил к выполнению своих служебных обязанностей, иногда, зачем-то, громко икая и повторяя «показалось».

На железнодорожном вокзале Ленска, как всегда пустынно. Людей с десяток и два из них милиционеры, один охранник частной фирмы, трое местные рабочие. Все чем-то заняты – слоняются по огромному зданию, делая вид, что активно работают. В кассе видно чьё-то лицо.

– До этого… – Штык свёл глаза к переносице, пытаясь вспомнить, куда ему ехать. И главное, зачем? Второе вспомнить не смог – по дороге купил ещё водочки и успел приложиться. Но куда именно ехать, этого он забыть никак не мог! – До Сраполя билет мне надо.

– Чё? – Кассир, пожилая мудрая женщина, удивлённо поправила очки. Глянула на клиента. Закашлялась. – Простите, но от вас спиртом несёт за версту…, так, как вы сказали?

– Сраполь. – Помолчал задумчиво. – Эм…, не в том смысле. Просто город такой.

– Может Ставрополь?

– А может и он. – Штык пожал плечами. – Давайте билет до туда.

– Завтра утром будет проходить поезд. В Ставрополе останавливается на один час. Вас устроит?

– А во сколько?

– В девять утра.

– Ну, график у меня достаточно плотный…, так…, – и негромким шёпотом стал размышлять вслух о своём графике, – если сейчас я ужрусь как сука, то к вечеру вырублюсь. Ага, а утром как огурец и на поезд, а к вечеру уже в Сераполе. – Поднял голову и громко сообщил. – Да, в моём графике, пожалуй, есть окно. Утром буду как штык. Гы. У меня погоняла такая, не Утром в смысле, а Штык. Клёво да?

– Рада за вас. Вот. Триста рублей.

– Сколько? – Воскликнул Штык. – Грабёж! Это ж две бутылки водки!

– Можете купить две бутылки водки, отдать их машинисту и ехать в прицепном вагоне, на куче щебня. Так вам больше понравится?

– Да ладно, чё…, давайте, вот бабосы…, ага, ну я пошёл.

– Не опаздывайте, следующий поезд до Ставрополья только через две недели.

Штык махнул рукой, мол, не извольте париться в натуре…, он так ей и сказал, но имел в виду, конечно же, то, что он ни в коем разе не позволит себе такой отвратительный невоспитанный поступок, как опоздание куда-либо.

Посидел на скамейке в зале ожидания. Потом купил журнал, полистал. Понял, что держит его вверх ногами, но смотреть журнал отчего-то ему всё равно очень интересно. Мысль сия показалась такой смешной, что он громко расхохотался.

– Молодой человек.

– Хули надо? – Весело отозвался Штык, повернул голову. – В смысле, пардон, не то сказал…, гражданин милиционер, что вы хотели? – Нахмурился, задумчиво, конечно же, и добавил. – В натуре.

– В натуре ничего. – Проворчал милиционер, кривя губы. – Прекратите себя так вести или идите на улицу.

– А чё я такого сделал? – Возмутился Штык, выпуская колечко дыма.

– Здесь курить нельзя.

– Ага?

– Ни ага, а на самом деле. – И показал пальцем на плакат на стене.

– А…, а я думал, это типа поржать повесили. Ну, типа хер, а с него течёт.

Милиционер посмотрел на плакат. Выругался матерно и, ворча «грёбанные шутки, сказал же не трогать, уроды!», двинулся к плакату. Перевернул обратно, попытался локтем стереть дополнение, кем-то нарисованное с помощью фломастера и снова выругался – не стирается фломастер, тканью кителя форменного.

Штык тяжко вздохнул и пошёл на выход. Задержался на мгновение.

– А как ветерану ОПГ и действующему Носхуятору вампиров, можно остаться?

– Чё? – Милиционер отвернулся от плаката, тот выскользнул из рук и свалился на пол. – Бля…, гражданин! Валите нахуй отсюда! А то наряд вызову и поедете вы в дурку!

– Ладно, ладно, ухожу уже. – Штык пожал плечами – не судьба, а ведь он правду сказал! Как в детстве учили. И на те – в дурку. Как несправедлив этот мир!

Что было дальше, он запомнил смутно. Вроде бы гулял по городу. Точно помнил, что было много водки, и уснул он на вокзале. Помнил, как его пытались выгнать, но он объяснил, что является вампиром и ему по барабану. Не поверили, конечно, поэтому он показал милиционерам клыки и ещё подпрыгнул. Потом было очень больно, потом опять больно и сверху посыпалась штукатурка. Кто-то рядом икнул и слабым голосом, часто заикаясь, сказал, что ничего такого не видел, и никого тут вообще нет, другой голос с ним согласился и предложил смену закончить за парой рюмок чая. Потом он проснулся, а вокруг уже утро и голова раскалывается.

– Хорошо всё-таки вампиром быть. – Заметил Штык, полностью избавившись от похмелья одним усилием воли. Отряхнулся, брезгливо глянул на кучу штукатурки на полу, забрызганную чье-то кровью и знакомым на вид мозговым веществом, после чего, отправился на перрон, громко возмущаясь бардаком, который развели тут сотрудники вокзала. Те не возмущались. И к куче строительного мусора вымазанного в крови они не подходили, пока поезд не отправился в путь.

Когда за окном поплыли здания и деревья, а поезд слегка дрожать начал, Штык вдруг сказал.

– Ленка ругаться будет. – Почесал затылок. Там пыль почему-то…, ах ну да, он же возле кучи мусора спал…, лидер ОПГ блин…

– Так! Возьми себя в руки и будь достоин высокого звания Носратуса вампиров! – Заявил Штык, обращаясь к соседу по купе.

– Ч-что? – Проблеял мужчина, бочком подбираясь к дверям.

– Гы. Ржачно сказанул, ага?

Двери хлопнули, он остался один.

– Да и хер с тобой, так поеду.

Потрогал языком левый верхний клык. Вылез и обратно не залазает. И в чём тут дело? Минут десять пытался заставить клык залезть обратно, но безрезультатно. В итоге махнул рукой и стал размышлять о том, где бы достать водки. И о чудо! Клык сам собой залез обратно в десну.

– В натуре. А говорят, чудес не бывает. – Качая головой, сказал царственный Носферус последнего вампирского клана. После чего понял, что в носу что-то застряло.

– Эм… – Сказала проводница, наблюдая, как пассажир самозабвенно ковыряется в носу.

– Чё? – Спросил пассажир, вытирая палец о штаны.

– Ну… – Она кивком показала куда-то непонятно куда. – Как бы не прилично…

– А мне похуй – я вампир. – Возразил Штык.

– А, вы в этом смысле. – Понимающе кивнула проводница. – Вы чай будете? Если что у нас есть внушительная аптечка.

– Нафига?

– Если вы забыли дома лекарства, у нас может быть есть те, что вам нужны. Ехать долго, вдруг у вас припадок случится? Так что говорите сразу. Продадим со скидкой.

– Не, не надо мне лекарства, я в традиционную медицину не верю.

Проводница пожала плечами, вышла прочь. Наступила благословенная тишина, далёкого пути, о длительности коего, Штык не имел ни малейшего понятия, так как забыл о том спросить раньше и собственно, ему было всё равно. Водки хотелось. А на руках только пачка сигарет. Покурил, подумал. Вспомнил, что в кино в каждом поезде есть вагон-ресторан. По крайней мере, в «Шикарные киски дают только Там», такой вагон точно был. Штык решительно вышел из купе и пошёл искать вагон-ресторан, где был намерен познакомиться с девушкой и провести ночь не в гордом одиночестве, а с пользой для организма…

Кто ж знал, что его поведение раздражает не только Лену, но и других, не столь доброжелательных персонажей, той же национальности к коей нынче и он сам принадлежит?

И кто бы мог подумать, что эти господа, наблюдают за ним уже не первый день?

Увы…

– Э! – Возмутился Штык, когда в купе вошёл мужик, с кислой мордой. – Вали нахер! Не видишь занято? Я чё сказал!

– Закрой пасть молокосос. – Рыкнул пожилой господин, нагло садясь на соседнее спальное место. Глянул на девушку, сидевшую рядом со Штыком с бокалом коньяка в руке. – Пошла вон.

При этом лицо такое сделал, что даже Штыку захотелось слинять.

– Слышь! – Взвыл Штык, когда девушка выскользнула из вагона, надув щёчки. – Ты попутал чёрт позорный? Ты кем себя возомнил? Ушёл нахер отсюда! – Поднялся, навис над мужиком. – Я вампир в натуре! Я те щас ебло об коленку как ар…

Старик скрипнул зубами и шевельнул рукой. Как-то незаметно так шевельнул. Штык даже не понял что произошло. Просто в груди зажёгся огонь, и его вдавило в стену, под треск дерева и костей. Спустя мгновение, он тихо застонал и стёк обратно на спальное место.

– Успокоился? – Поинтересовался пожилой мужик.

– Ты что за хуй такой? – Выдавил Штык, дыша через раз – из-за перегруза спиртным, восстановление рёбер, шло довольно медленно. За стенкой, тихо, хотя проломило так, что купе соседнее видно в трещину. Штык скосил взгляд – пусто, купе оказалось незанятым. Ну да, понятно всё, кризис, вагоны пустые, все дела…

– Субэдэй, повелитель многих и служащий лишь одному. – Торжественно объявил мужик.

– А… – Штык кивнул, постонал секунд пять, сел. – То-то я смотрю еблище как у чурки. Эскимос да? Или этот, как их? Удмурт. Ага…, говоришь, прорабом ишачишь? А на хуя? Ты ж тоже вампир. Давай к нам в банду. Отвечаю, пиздить просто так не буду, чисто за дело. Ну, чё чурбан, ты как?

Мужик пошёл красными пятнами. Потом розовыми. Спустя минуту крепко зажмурился и сказал.

– Улус Джучи всегда был проблемой. Дерзкие, наглые. Не признающие ничего и никого. Тенгир наделил вас невиданной мощью и несгибаемым духом. Вы были могучими. Вы были несгибаемы, даже когда признавали нашу власть. И вы стали вот этим. – Он брезгливо махнул рукой, указывая на Штыка. Тот кивнул согласно. Потом заверил, что:

– Мужик, я нихера не понял. Чё за Жучи такие? И чё там у Люси было? Давай по делу в натуре.

После чего мужик возвёл глаза к потолку.

– Прости его Тенгир, он потомок Великих, но потомки редко повторяют путь своих…

– Хорош. Заебал в натуре. – Штык налил водки в стакан. Протянул мужику. – Субей…, Сукавей…, да ебать…, Саня, во, точняк! Саня, держи. Тяпнем за знакомство.

Минуту «Саня» смотрел в стакан. Его узковатые глаза, стали круглыми.

– Чё ты потух? – Штык уже выпил, закусил. – Я из-за тебя коня штопанного протрезвел. Давай, не будь чёртом, помогай восстанавливать нормальный тонус. Ещё стопарика четыре накатим и в ресторан. Только чур – та киска со мной. Себе сам найдёшь.

– Я уже питался сегодня. – Ответил Субэдэй-Саня, всё ещё глядя в стакан. Он вдруг только сейчас сообразил, что сидящий перед ним вампир, не просто пьёт, но и закусывает. Субэдэй глянул на огурчики, на то, как Штык поедает их и глухо произнёс. – Тенгир оставил нам лишь кумыс и молоко, это всё что мы можем пить, кроме крови живых…

– А, типа пожрать вам никак? Сочувствую. – Попытался изобразить сочувствие. Шмыгнул носом. – Ладно, Санёк, раз уж мы скорешиться решили, короче, пиздеть не буду – мне ваще похую.

– Похую? – Эхом отозвался Субэдэй.

– А похую бывает больно! Гы-гы!!!

Несколько секунд, Субэдэй смотрел на хохочущего вампира и ошарашено моргал.

– Ты Штык? Носферус нового клана? – Наконец, проговорил он.

– Ну. А чё? – Слегка посерьёзнев, ответил Штык.

– Да так, ничего… – Субэдэй покачал головой.

– Чё ты гривой машешь? – Он поднялся, слегка покачиваясь. – Пошли брателло. Ща мы в этой шаражке найдём тебе литра четыре этого твоего кусис.

– Кумыс.

– Я так и сказал.

– И мы никуда не пойдём.

– Чё это вдруг?

– Я должен передать послание. – Субэдэй помолчал, выдерживая торжественную паузу, и заговорил мистическим таким голосом. – Король вампиров, передаёт тебе, Носферус нового…

– Нахуй короля. – Махнул рукой Штык.

– Что?

– Короля. – Штык изобразил неприличное движение нижней частью организма. – Нахуй. Чё непонятно?

– Ты! – Он аж позеленел, поднимаясь на ноги.

– Сам такой. Короче! Ты идёшь бухать со мной или пиздуешь отсюда в темпе вальса?

– Возмутительно! Это недопустимо! – Взвыл мужик. – Ты Носферус! Ты глава клана, ты…

– Я Штык. А ты идёшь нахуй. – Заявил вампир, ухватил Субэдэя за шкирку и быстрым движением выкинул его в коридор. Закрыл дверь, сел обратно на лавочку.

Дверь открылась. Субэдэй, лицом весь пунцовый, зашёл обратно. Аккуратно прикрыл двери. Уселся на прежнее место. Стал на Штыка смотреть.

– Вот ты трудный. – Буркнул вампир, наливая водки в стакан.

– Ты отвратительная пародия на вампира. – Заявил Субэдэй.

– За то у меня своя ОПГ, бабла до самого члена. – Помолчал и с гордостью добавил. – И член у меня 33 сантиметра! Съел? Так-то вот.

– Тенгир, дай мне сил! – Снова сказал мужик, глядя в потолок.

– С кем ты там разговариваешь? – Штык тоже глянул. Нет вроде никого.

– О Великая Степь! – Воскликнул Субэдэй. – Да он же просто дебил!

– Слышь, ты, шаурма штопанная, на поворотах осторожнее. – Возмутился царственный Носферус намахнув полстакана залпом.

– Прекрати всем говорить, что ты вампир!

– Чё это вдруг? – Изумился Штык, тут же хлопнул себя по лбу ладонью. – Бля, в натуре, Ленка ругаться будет. Мужик, отвечаю, я стараюсь, но…

– Ленка?

– Ага. Нормальная бабёнка. – Пожал плечами. – Но чёта не даёт мне. Хер знает, в чём тут дело, и я походу втюрился, отвечаю. Как её увижу так хер по лбу бьёт, гы! Слыхал такой анекдот? Нет? Я ща расскажу, значит, приходит мужик к врачу и…

Субэдэй вдруг икнул. Положил ладонь себе на грудь и удивлённо вниз посмотрел.

– На. Отвечаю, полегчает. – Снова стакан протягивает.

– Кто такая Ленка? – Прошипел вампир пожилой, с удивлением отмечая, что голос сорвался на визгливые нотки.

– А…, да. – Штык почесал затылок, нахмурился и, хлопнув в ладоши, радостно сообщил. – Она у нас эта – Мудрость. Во! Ну, башковитая пиздец! – Наклонился чуть вперёд и доверительным шёпотом добавил. – Она в уме умножать умеет. Отвечаю, сам видел.

Субэдэй выпрямил спину и застыл как изваяние. Он понял, что речь идёт о Мудрости Клана.

Мудрость – это Ленка. И ещё она «нормальная бабёнка». В присутствии которой у Носферуса, значит, это дело…, Субэдэй чуть не вытошнило – это же почти инцест!

– Да что же с вами не так? – Проговорил он, с отвращением глядя на лидера нового клана. – Почему Дети Ночи выбрали вас?

– Это которые с ушами? – Показал уши. – И ебальники серые, ага? – Субэдэй сам серый стал. – А я ебу мужик, чего они нас выбрали? Может ёбнутые, кто их там разберёт…

– Замолчи придурок! – Взвыл Субэдэй, в ужасе озираясь. Он слишком долго жил. И он лично присутствовал в день гибели Сору, первого и последнего вампира, позволившего себе такое вот поведение в отношении Носферату, Детей Ночи, Создателей всех Кланов.

– Молчу, молчу я, чё ты завёлся?

– Ты немедленно прекратишь раскрывать миру, кто ты есть. Твоё возмутительное поведение…

Пришлось замолчать. Просто трудно говорить, когда бешенство клокочет внутри, а под носом крупный кулак, сложенный в фигу.

– Усёк? – Фига исчезла, Штык налил в стакан половинку коньяка, половинку водки. – Фух! Ну, за здоровье того хуя, что у нас за короля нынче лямку тянет. Ух! Вещь! Мой рецепт. Тебе сделать?

– Ты должен понять, что произойдёт, если ты ослушаешься. – Субэдэй поднялся на ноги. – Ты пародия не только на вампира, но и на уруса. Ты пародия вообще на всё. Тебя следовало утопить при рождении.

– А я чё спорю? Может, и надо было, хуй знает. – Штык демонстративно пожал плечами. – Ваще, давай чисто посидим, пообщаемся. – Кивнул сам себе и добавил. – А потом я тебе морду набью. Я ваще к чебурекам норм – мне как-то срать на всю движуху. Но ты, в натуре, Саня, ты заебал. Так что за рюмкой чая пообщаемся, а там как масть пойдёт.

– Ты ошибка наших Создателей. Как и весь твой клан и…

– Да-да. Я тебя понял. Всё, завязывай понты кидать.

– Сейчас ты получишь то, что должен. Ты будешь наказан за своё поведение, и если это повторится…

– В смысле? – Штык поднялся. – Драться типа? Слышь! Я в детстве каратэ занимался. Месяц! – Встал в стойку, подняв кулаки. – Не советую. Это я сначала тупанул, а теперь я готов и если чё – отделаю так, что тебя в морге не узнает никто. Понял да?

Субэдэй не стал говорить. У него только глаз дёргаться начал. Левый почему-то.

– Я убью тебя. – Вдруг сказал он. И удивлённо хмурясь, добавил. – Да, это единственное верное решение. Я убью тебя, и Бату простит меня. Он поймёт…

– Чё? Ещё и батя тут твой где-то трётся? – Удивился Штык. – Чё? Типа толпой на одного? Ну давай хуерыги! Давай, чё? Я вам щас всем очко порву!

И храбро сменил стойку. Потом подумал, что на кулачках, всё такое, это конечно, благородно и спортивно, но как-то в лом. Так что взял бутылку – пустую, конечно же, разбил о край стола и вооружённый розочкой, надвинулся на противника.

– Ну чё? Обоссался фраер? Ща я тебя на шаурму шинковать буду!

– Ты вампир, придурок. – Холодно сказал Субэдэй. – Тебе не нужно оружие. Ты…

– Вот и не быкуй в натуре, раз штаны намокли. Садись лучше и бери стакан.

Он опустил розочку, стал садиться обратно. И очень зря.

Субэдэй шагнул вперёд и что именно сделал, Штык не понял. Просто всё тело вспыхнуло болью. В трёх местах. Он никуда не отлетел, просто сложился пополам и замер. Из глаз брызнули слёзы, он сдавленно захрипел.

– Я сломал твои рёбра. Один осколок пробил сердце. – Холодно прокомментировал сие, его противник. Поднял руку. Она вдруг растворилась, смазанной тенью опустилась вниз и тут же вернулась на место. В тот же миг, Штык взвыл от боли, а его лева рука повисла плетью, плечо обмякло и тоже как-то вниз отвисло. – Твоё плечо выбито из сустава. Я могу продолжать бесконечно. Я воин и никогда не забывал об этом. Все века, что живу я…

Штык взревел. Не от боли. Сознание словно отключилось. С рёвом он распрямился, здоровой рукой схватил Субэдэя за поясницу и прижал к себе, словно бы обнял. Тут же получил с десяток ударов по всему тело, но только ещё громче заревел, и клыки вонзились в шею Субэдэя.

С диким рёвом, он отпустил почти обескровленное тело и, широко раскинув руки, поднял лицо к потолку. Сверкнули клыки, испачканные кровью, красная струйка потекла по щеке.

– Идиот. – Едва слышно сказал Субэдэй с пола. Он с трудом смог сесть, привалившись спиной к спальному месту. Он едва мог шевелиться, почти вся кровь покинула его тело. Но он улыбался – он не виноват в том, что случилось. Ему не за что будет извиняться и не придётся ничего объяснять.

Король нового клана, сам покончил с собой. Кровь вампира, смертельный яд для вампира…

– Бля… – Штык сел за стол, смущённо опустил взгляд. Налил водки. Выпил, закусил. Глянул на белого как мел вампира. – Саня, дико извиняюсь. Не хотел в натуре. Само получилось.

– Не вини себя. – Слабым голосом ответил Субэдэй. – Тенгир уже ждёт тебя. Вскоре ты увидишь Великую Степь. Когда-нибудь, я тоже приду туда. Ты лишь помни – смерть это не конец, в этом нет ничего плохого. Ты умер достойно, несмотря на то, что жил как вонючая свинья.

– Ага…, а чё ты про помирать базаришь? – Штык ещё налил. Потряс бутылку. Водки больше нет, опять в ресторан идти надо. Хотя коньяк же ещё есть. Потом сходит. – Ты давай Сань, без этого. Мне тут только дохляка не хватает. Я ваще по делу еду, мне ментов тут не надо. Так что если сдохнешь, без обид Саня, я тебя в окно выкину.

Саня, молча, кивнул, улыбка так и не сходит с его уст…, прошло пять минут.

– Ты почему не умираешь? – Подозрительно щурясь, проговорил вампир.

– Нафига? Мне и так нормально. Потом как-нибудь. Ты чё там, очухался нет?

– Ты должен умереть.

– Не сегодня. Ну в натуре, чё ты заладил? Ты лучше скажи, чё сделать, что б ты сам не сдох?

– Почему ты не умираешь??? – Срываясь на визг, повторил Субэдэй. Его глаза стали почти европейского типа. На лбу выступили капельки пота. Он нервно облизывал губы.

– Не парься ты так! Никакой мистики. Мне эта тема просто похер, сечёшь?

– Почему???

– Вот ты ж заебал…

Штык воровато огляделся. Наклонился к вампиру. Снова огляделся. И резким ударом врезал Субэдэю в челюсть. Затих, больше не шевелится.

– Ну, типа сдох короче. – Сам себе кивая, резюмировал Штык. Открыл окно, высунул голову – ветер такой, что голову насквозь продувает. Склонился над вампиром. – Ну, бывай мужик.

И выбросил в окно.

А где-то в Ленске, некая женщина сидела у окна и нервно теребила книжку – она уже сожалела о том, что отправила на поиски одного из них, своего Носферуса. Она понимала, что допустила ошибку. Он ещё не готов к тому, что бы выходить в мир и вести себя так, как должно вести себя вампирам, потомкам Детей Ночи. Но прошло уже много времени, она много сил потратила, что бы вбить в его голову, что они должны оставаться в тени. Она много сделала и для их благосостояния, не забывая напоминать ему об этом почаще – что бы в нём проснулась личная благодарность, что бы он, ошибаясь, чувствовал себя виноватым лично перед ней. Эта поездка его экзамен. Она покажет, готов он стать истинным Носферусом или нет. Немного смущало, что ещё многие из них не сражались за право главенства в клане, но он демонстрировал силу и способности, настолько исключительные, что она сомневалась, что роль Призмы, должен был играть кто-то другой. Роль, которая так и осталась всего лишь мечтой Носферату. Призма станет лидером клана, но не станет Призмой…, она вдруг подумала, что Штыка, лучше всего держать в закрытом помещении, на цепи.

Это решило бы все проблемы.

Жаль, что со своим Носферусом, так поступать нельзя, да и не получится, слишком уж он силён…, хорошо, что в клане есть такие как Соня. Она прониклась, поняла. Последнее время, она вела себя превосходно. Жаль, что так и не захотела нормально одеваться, но её поведение – выше всяческих похвал. Конечно, только для такого клана. Однако прогресс есть. Иной раз даже думалось, что лучше бы Носферусом стала Соня. Увы, не сложилось…

– А они нас не арестуют?

– Арчи, заебал. Иди молча. – Рыкнула Соня, проходя на своё место. Там какой-то лысеющей мужик сидит. – Стёрся бля. Моё место.

– Эм…, вы вообще кто? – Сказал мужик, удивлённо озираясь по сторонам. – И как вы попали на этот самолёт? Что вообще происходит?

– Чё тупой? А! – Соня хлопнула себя по лбу. Повернулась к Арчи. – Забыла я про этого хуя. Он же последним поднимался. И про этих уёбков тоже забыла.

– Про каких? – Спросил он, оглядываясь по сторонам. С обоих сторон самолёта, к ним идут крепкие ребята в пиджаках.

– Ща. – Соня закрыла глаза, сосредоточилась. Мужики в пиджаках вдруг остановились. Взгляд лысеющего остекленел. Они разом разошлись по своим местам, сели. Лысый освободил место, помог Соне сесть и, отбивая низкие поклоны, ушёл на другое кресло.

– Скучно так лететь. – Соня высунулась в проход. – Эй! Есть тут кто? Официант! Или как вас там? – Из прохода, из-за занавесочки выглянула стюардесса. – Вот ты, канай сюда. – Девушка подошла к креслам, со страхом посмотрела на лица других пассажиров. Все словно в заморозке, взгляды пустые. Никто, кажется, даже не дышит. – Ну чё ты вылупилась? Живые они. Думают, что обсуждают, как там с чуркабесами базарить будут. Дискуссия, кстати, жаркая. Вон тот хуй, – Соня показала пальцем, на лысеющего, – типа главный. Он им всем щас словесных люлей прописывает, за лоботрясничество. Чё ты как по башке огретая? Нормально всё, неси коньяку и пожрать.

– Я…, вы…, х-хочу сказать…

– Слушай, не беси меня. Пиздуй в темпе, а то тоже зомби станешь. – Соня ощерила зубы, и клыки со скрежетом вышли наружу. – Я фампир, фулипат типа. – Клыки обратно залезли. – Сечёшь курица? Давай, в темпе вальса пожрать неси.

Стюардесса ахнула и стекла на пол.

– Сдохла что ли? – Буркнула Соня. Перегнулась через кресло, подтянула девушку к себе, у неё голова на бок свесилась, шею видно. Задумчиво поцакав языком, Соня сказал. – Да похер.

И впилась в шею девушки. Пила медленно, стараясь не переусердствовать.

– Фух! – Соня отпустила бесчувственное тело и любовно погладила свой округлившийся живот.

– А мне? – Вытягивая шею, спросил Арчи.

– Хуем по губе! Гы. Не заслужил ещё. Потом нормально похаваешь. Так… – Она сосредоточилась, рыгнула, извинилась перед спутником и снова сосредоточилась. Стюардесса вдруг поднялась и пошла по проходу с закрытыми глазами. На шее четыре ранки, из коих медленно течёт кровь. Спустя пять минут, девушка вернулась – с едой и выпивкой. Глаза так и закрыты, шея залеплена пластырем, уже покрасневшим от крови.

Соня небрежным жестом приказал девице исчезнуть, и принялась за еду.

– Соня.

– Чё?

– А там медведи водятся?

– Чё дурак что ли? – Тут вдруг задумчиво нахмурилась. – А я хер знает. Горы всё-таки. Может и водятся.

– Я на медведей посмотреть хочу.

– Делать тебе нехрен. Вон, журнал купи, с картинками, там и посмотришь.

– Но это же Россия тоже? А у вас там столько был, а медведей нет. – Помолчав, добавил. – Я в лес ходил. Но и там нету. Только лоси есть.

– Лосей везде пресс. – Согласилась с ним Соня. – Вон, видал у стойки в аэропорту какой лосяра стоял? Пиздец просто. В нём весу как четыре меня. В натуре не лошадь даже – реальный лось.

Арчи замолчал. Отчасти потому, что ещё не до конца понимал, о чём говорят его новые друзья. Отчасти потому, что большую часть этой речи Сони он понял. И объяснять ей о каких лосях он говорит, Арчи не хотел. Его увлечения природой России, не понимала даже Мудрость клана.

Вообще, они многого не понимали в нём, а он в них. Вот хотя бы этот самолёт. Почему именно он? Большой, с важными людьми на борту.

– Первый класс! Да я потом ещё внукам рассказывать буду, как на такой тачке летала! Чё дурак что ли? Если можно, почему бы не полететь?