Текст книги "Дикое сердце (ЛП)"

Автор книги: Николай Эндрю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Когда мгновение спустя он садится за руль, моя челюсть сжимается, и я сужаю взгляд в его сторону.

– Ты не можете управлять этим. Это полицейская машина, я могу потерять работу.

– Ты не можете управлять этим, – говорит он. – Я поведу. Ты направляешь меня. Если кто-то попытается тебя уволить, я оторву ему руки.

Его властность напоминает мне о моментах в его хижине.

Мне это нравится? Мое сексуально удовлетворенное тело провозглашает громкое «да».

– Нет, Варгр. Я серьезно. Это не шутка… – он вставляет ключ в замок зажигания, включает двигатель и выезжает на дорогу. – Где ты взял ключ?

– Карман твоих штанов, – мои брюки. Штаны, которые он стянул, чтобы довести меня до сногсшибательного оргазма.

– Карман моих… – я задыхаюсь. – Нельзя рыться в чужих вещах. Это вторжение в личную жизнь, не говоря уже о том, чтобы воспользоваться тем, что я в агонии, – я не оспаривала конфиденциальность, когда он касался моего тела своими талантливыми пальцами.

– Ты не использовала его.

– Это не… – хмыкаю я, зажимая пальцами глазницы. – Расскажи мне о своем отце, прежде чем я ударю тебя. Почему Хорса решил, что ты не волвен?

– Не имеет значения. Он ошибался, – говорит он, качая головой. – Я задавался вопросом, может быть, то, что он сказал, было правдой, особенно после его смерти. Но я не такой, как мой отец. Он был монстром, о котором рассказывают детям, чтобы они не уходили в лес. Но я волвен. Теперь я это точно знаю.

– Что ты имеешь в виду? Откуда ты знаешь?

Он переводит взгляд в мою сторону, перехватывая дыхание интенсивностью своих голубых глаз.

– Ты, – говорит он. – Потому что я нашел тебя.

Я? Он нашел меня. В лесу с укусом змеи, который он исцелил перед тем, как отправить меня на оргазмическую орбиту.

Оставшуюся часть пути я думаю обо всем, что услышала. Отец Варгра не был волвеном, а кем-то другим, что бы это ни значило. Его брат, Хорса, считал, что они не волвены, но Варгр уверен, что да, и из-за меня.

Я даю ему указания почти в оцепенении, задаваясь вопросом, что я могу сделать с этим, удерживая меня, пока мы не подъедем к моему дому.

Он смотрит на белый фасад и хмыкает.

– В будущем мы будем жить в моей хижине, а не здесь.

– Твоя хижина крошечная. Кроме высоких потолков. И кто сказал, что мы будем жить где-либо? – я чувствую, как мои чувствительные соски трутся о лифчик при мысли о том, что я останусь с ним наедине. Мое тело и разум расходятся во мнениях, когда дело доходит до этого волвена.

– Ты моя пара, мы будем жить вместе. Я могу расширить хижину. А это нельзя.

– Пара? Извини, ты ударился головой? – я машу рукой между нами, вдыхаю, а затем облизываю губы, пытаясь не дать покалывающему напоминанию о том, что было раньше, не отвлекать меня. – Я не буду спорить с тобой, – бормочу я, ненавидя то, как мне нравится его вайб «я, Тарзан, ты, Джейн». И что это за ерунда, связанная с парой? Мой разум и мой рот не синхронизированы, потому что, прежде чем я подумаю об этом, я спрашиваю: – Ты зайдёшь внутрь?

– Куда ты, туда и я.

Нет, если ты не приглашен, ты не войдешь.

Но я как бы пригласила его. У меня кружится голова от раздвоения личности, которое у меня внезапно развилось.

– Я приготовлю нам ужин. Ты любишь суши?

Я тянусь к двери, но он рычит, и я быстро отдергиваю руку.

– Подожди там, – говорит он, затем неуклюже вылезает из машины, прежде чем обойти меня и открыть мою дверь.

– Я не инвалид.

– Ты под моей ответственностью. Что такое суши?

– Что такое суши? – спрашиваю я, прищурив один глаз, позволяя ему взять меня за руку, пока мы направляемся к входной двери. – Рыба, яйца и овощи в рисовых рулетах, завернутые в водоросли, а затем макающие в соевый соус. Ты также можете приправить его небольшим количеством васссаби. Ты любишь острое, не так ли?

– А как насчет мяса? – спрашивает он, нахмурив брови, игнорируя мою шутку.

– Я не ем его, – говорю я. – Я пескетарианец. Это нарушение условий сделки?

– Пескат?.. – он морщит лицо, качая головой.

Я смеюсь, открывая входную дверь, включая свет, и понимаю, что он не смеялся над моей шуткой. Повернувшись, я вижу, как его губы плотно прижаты к зубам, а брови все еще сведены вместе.

Затем он качает головой.

– Не нарушит сделку. Я буду с рыбой и яйцом, а ты рисом и… овощами и водорослями. Я мясоед, на будущее. Овощи необходимы, как можно реже.

– Ты немного странный. Я не должна была впускать тебя в мой дом.

– Спичечный коробок, а не дом, и ты не можешь этого не делать, потому что мы пара.

Я качаю головой, когда он следует за мной на кухню. Я открываю шкафы, хватаю суши-роллер и обертки из морских водорослей, ставлю их на прилавок, чтобы взять поднос, чтобы они могли помокнуть.

– Нет, мы не пара. У людей нет пар. У нас даже нет отношений, однажды ты навязал себя мне, и я позволила это. Я приготовлю тебе суши в благодарность… – я замолкаю, чувствуя, как румянец заливает мое лицо. – Чтобы поблагодарить тебя за заботу обо мне. Имею в виду за лекарство, – добавляю я, и теплая влага между моими ногами напоминает мне о том, что этот странный звероподобный человек сделал со мной ранее.

– Я тоже не думал, что мы можем быть парой. Но я был неправ. И я не человек.

– Нет, ты не человек, ты… – я поворачиваюсь и визжу, когда его тело прижимается ко мне сзади. Эти голубые глаза оживляют мою кожу, когда он смотрит на меня сверху вниз. Быстрый взгляд вниз – ошибка. Он… готов для меня. Тепло разливается по моему телу, дрожь в моем центре говорит мне, что я тоже готова к нему. Я сглатываю. Стоять рядом с ним пугает.

– Мы пара, – говорит он. – Твой рис и овощи могут подождать, пока я тебе это не докажу. Я бы заявил на тебя права прямо сейчас, но закон Пакта запрещает это. Тебе придется довольствоваться чем-то другим.

– Заявить права на меня? – спрашиваю я, отчаянно желая, чтобы логика восторжествовала. Его губы, целующие горячую дорожку на моей шее, не помогают. – Ч-чем-то… еще? – я запинаюсь и мычу, но чувствуя, как его массивный член давит на мое бедро, как стальная труба, я шатаюсь, и мой мозг отключается от любой логической связи, которая у меня есть.

Он прижимается ко мне, губы и зубы царапают мою шею вверх и вниз, и этот монстр в его штанах ни за что не пролезет ни в одну мою дырку. Рот… может быть. Может быть. Когда его зубы царапают мою шею, я начинаю задумываться о них. Его клыки кажутся немного заостренными.

– Я буду подогревать аппетит, пока не принесут ужин. Ты не готовишь суши. Мне нужно мясо, – говорит Варгр. – Я угощу тебя ужином. Я начну есть свой, а ты позвони куда-нибудь за доставкой.

Прежде чем я успеваю разобраться во всем, что происходит, он сует мне телефон в руку и хватает меня за зад. Его гигантские руки поднимают меня, словно я перышко, а его глубокая хватка на моей заднице изумительна. У него потрясающие руки, но они исчезают слишком рано, когда он сажает меня на стойку, раздвигая мои колени.

– Ой. Что ты делаешь?

– Я говорил тебе. Начинаю обедать, пока ты будешь заказывать для нас… тебе понадобится пропитание, – он ухмыляется, и я смотрю на его зубы. Его клыки выросли.

Я шарю в телефоне, пока он укладывает меня на спину, а затем расстегивает штаны. Мое лицо становится розовым, когда я понимаю, что мы уже сделали это сегодня вечером, и он не беспокоился о своем удовольствии, только о моем. Какой мужчина согласится сделать это не один раз, а дважды? Я не знаю по опыту, но думаю, что слышала достаточно женщин, жалующихся, что им достаточно трудно получить один оргазм, когда их партнер мчится к финишу.

Я пытаюсь сосредоточиться на экране своего телефона, прежде чем найти единственное известное мне место в городе, где доставляют. Добавляю в корзину мясную пиццу и крылышки и визжу от хихиканья, когда он срывает с меня штаны, и они застревают в ботинках.

Он ворчит и дергает сильнее, притягивая меня к себе, пока я заканчиваю заказ, смеясь и все еще так возбуждена, что я в одном прикосновении пальца от еще одного бурного оргазма этого монстра. Мое кружевное нижнее белье, которое Гейл настояла, чтобы я купила на одной из наших прогулок, сегодня как нельзя кстати.

Варгр выругался и занялся моими ботинками, швыряя их через всю комнату, прежде чем стянуть с меня штаны.

Он становится на колени перед прилавком, пряча лицо между моими ногами. Даже стоя на коленях, его рост ставит его прямо в золотую середину. Он скользит лицом между моих бедер, его борода грубо царапает мою чувствительную плоть, а его нос скользит по центру моих трусиков.

– Проба тебя станет одним из самых ярких моментов всей моей очень долгой жизни, – говорит Варгр. Его теплое дыхание, касающееся моей чувствительной кожи, заставляет меня всхлипывать от бегущей дрожи.

– А-а-а-а, чёрт, – выдыхаю я, чуть не выронив телефон. Я нажимаю кнопку заказа, прежде чем сойду с ума, и ужина не будет вообще, что в данный момент кажется второстепенным. Когда он начинает рвать мои трусики зубами, пока они не превратятся в клочок ткани, и мне все равно, буду ли я когда-нибудь снова есть.

Блин. Он просто правильное количество грубости. А этой девушке… нравится.

Грубые кончики пальцев разминают мои бедра, затем сильно впиваются, удерживая меня на месте, когда его язык впервые касается меня. Я сгибаюсь и дергаюсь, как будто коснулась провода под напряжением. Такое ощущение, что языки пламени бьются о мою кожу. Я охвачена этим великолепным пламенем, и Варгр единственный, кто знает, как его потушить.

Я бросаю свой телефон на прилавок, упираясь руками, когда он начинает щелкать по моему клитору. Каждый удар заставляет меня задыхаться и стонать. Его одобрительного рыка достаточно, чтобы мое тело захотело упасть с края.

– Я… я… я заказала тебе пиццу, – бормочу я, пытаясь сосредоточиться.

Он рычит, его голос похож на влажное бормотание.

– Не с водорослями.

– Нет… – мой смех сотрясает мое тело, прижимая меня к его губам, и я задыхаюсь, когда он проталкивает свой язык внутрь меня, двигая им так, как я не знала, что язык может двигаться. Мои бедра дергаются и крутятся, заставляя его сильнее сжать мои бедра. – Мясо.

– Что значит, без мяса?

– О, Боже… мясо!

Движения его рта становятся бешеными, когда он проталкивает свой язык в меня все глубже, глубже, глубже. Я не могу отдышаться. Тяжесть моего оргазма достигает крещендо внутри меня.

Палец скользит внутрь меня, когда его рот перекидывается на мой клитор. Мое зрение темнеет до звездного неба за моими веками, когда мои глаза закатываются вверх, задыхаясь и хрепя, забывая, как дышать. Мои ноги начинают дрожать, когда Варгр забрасывает их себе на плечи, давая ему более близкий и глубокий доступ ко мне.

Он отстраняется, все еще водя пальцем по моей точке G, вызывая у меня желание оторваться от прилавка.

– Мне нравятся твои звуки, не могу дождаться, чтобы услышать, как ты звучишь, когда кончаешь с моим членом, погруженным в тебя. Горячая сперма наполняет тебя, связывая тебя…

Эта мысль бросает меня в кроличью нору. Мой оргазм прокатывается по мне с такой силой, что я не замечаю ничего, кроме бурлящего каскада удовольствия, взрывающегося внутри каждой клетки моего тела. Я мельком вижу, как Варгр смотрит вверх, его слюна и мои жидкости искрятся и стекают по его бороде. Его звуки смешиваются с моими, и я не удивлюсь выражению его лица и его реву в потолок, если бы он просто не кончил в штанах.

Когда я спускаюсь, мое сердце бьется так, как будто я пробежала марафон. Он протягивает руку и проводит рукой по губам и бороде, его глаза горят огнем. Он встает, затем наклоняется и впивается в мои губы в яростном поцелуе.

Его теплый язык сплетается с моим, когда я пробую себя на вкус, его жесткая хватка на моей киске почти отправляет меня в новую волну блаженства.

– Я хочу, чтобы ты попробовала себя на моих губах. Хочу, чтобы ты знала, что эта киска теперь принадлежит мне.

– Вероятно, это было лучше, чем суши, которые я собиралась приготовить.

– Никакого сравнения. Я никогда не пробовал ничего вкуснее, – его рука между моими ногами высвобождается, и я глубоко вздыхаю, только чтобы втянуть воздух обратно, когда он шлепает меня по моей распухшей, чувствительной плоти. – Объясни пиццу, – требует он, когда я слышу урчание в его желудке. – Мясо или не мясо?

– У меня пицца для любителей мяса, животное. Её уже должны привезти…

Я вздрагиваю, когда звонит дверной звонок, и начинаю натягивать одежду на место, прежде чем Варгр шлепает меня по рукам, встает с растянутыми штанами и с важным видом направляется к двери, а я опускаюсь на пол на трясущихся ногах.

Мои трусики испорчены, но я натягиваю джинсы до того, как он открывает дверь. Если он хочет их снять, пусть снова сорвет. Мне понравилось.

Он возвращается через десять секунд с коробками.

– Ты дал чаевые? – спрашиваю я, цепляясь за стойку, пока мои ноги работают.

– Чаевые? – спрашивает Варгр. Его лицо сморщивается.

– Ага, чаевые, – я машу, качая головой. – Ясно.

Я достаю из кошелька немного наличных и вижу, что дверь все еще открыта.

– Привет, Сэди, прости… вот… – глаза бедной девушки круглые, как луна. Она доставляет сюда по крайней мере раз в неделю, потому что готовка не очень-то мне нравится. Я уверена, что она не ожидала, что гигант с почти фут длиной стояком в штанах откроет мою дверь.

– Спасибо… – Сэди еще раз бросает взгляд через мое плечо, затем спускается по ступенькам к своему ржавому «цивику».

– Думаю, ты ее напугал, – говорю я, заходя на свою маленькую кухню и замечая, что он уже открывает пиццу.

Странно видеть, что ему так комфортно в моем доме.

– Что делаешь? – спрашиваю я, когда он толкает мне тарелку с пиццей.

– Забочусь о тебе, – ворчит Варгр. – Ешь. И пей, тебе нужна вода, – он крутится, открывая один шкаф, потом другой, пока не находит остаканы. Не двигаясь, он вставляет стакан в ледогенератор в дверце морозильной камеры, затем нажимает кнопку охлажденной воды и протягивает ее мне.

– Пей.

– Мне не нужна забота, – говорю я. Он ставит стакан, делает два шага и встает передо мной, хватая руками мое лицо. Они покрывают меня от части моих волос ниже подбородка, и на долю секунды я задаюсь вопросом, сможет ли он размозжить чей-то череп таким образом.

– Я докажу тебе, что ты моя пара, и моя работа – заботиться о тебе, – говорит он. – Тебе просто нужно делать то, что я говорю. А теперь пей.

Он опускает одну руку, затем прижимает стакан к моим губам, и я как бы ненавижу себя за это, но… я делаю то, что он говорит.

Глава 6

Холли

Следующие несколько дней были одними из лучших – и самых странных – в моей жизни.

У меня еще есть работа, но Варгр отказывается выпускать меня из виду. Делать вид, что я не наблюдаю за гигантским сталкером-волвеном, выполняя свои обязанности, до смешного сложно, но я бы не стала этого менять. Он заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

Вернёмся к Чикаго, где возникли проблемы с бандами. Каким-то образом они узнали, что я их расследую. Они пришли ко мне домой, чтобы убедиться, что я знаю, что это будет вредно для моего здоровья. Мой дедушка исправил это, прицелившись в нападавших из дробовика в один из своих менее осознанных моментов. Тогда мы решили выбраться из города. Но с тех пор он жил в доме престарелых, а я жила одна.

Уже нет.

Я знаю, что, если со мной угрожает что-то плохое, Варгр будет рядом. У меня будут вопросы, на которые я смогу ответить после, но ничто, и никто не будет приближаться достаточно близко, чтобы причинить мне вред.

Взломы по городу не прекращаются. Когда у Сестины рождаются девочки-близняшки, что, по общему мнению, является маленьким чудом, мне приходится уходить, потому что миссис Герни до смерти напугана незваным гостем.

Я говорю она был в ужасе. Но грабитель получил больше, чем рассчитывал.

«Дала этому ублюдку адский шок, когда эта бита ударила его. Он почувствует это завтра, Холли».

«Бита?»

«Бейсбольная бита. Мой муж много лет играл на профессиональном уровне, упокой его бог».

Я до сих пор слышу ее смех, когда она объяснила, что ему сошло с рук кража сумочки с тремя долларами и двадцатью центами, и травма, которую он не забудет.

Варгр относится ко мне как к королеве, но в остальном…

Его аппетиты темны.

Доброта – это не то слово, которое я могла бы использовать для него, не тогда, когда мы впервые встретились. Но так и есть. Вот он гладит меня по волосам, говорит, как я ему дорога, как он никогда не выпустит меня из виду, но потом… Скажем так, у меня не мало синяков на том месте, где его рука приземляется на мою задницу или мою киску, где его зубы царапают мои соски и горло, где его пальцы крепко сжимают меня, перекрывая мне воздух.

Он говорит мне, что я его женщина, слово, которое я никогда не думала, что мне понравится, и что мне нужно знать, что теперь он мой мир. Это старомодно, но он старомоден, и, вопреки всем моим инстинктам, мне это нравится. Затем он снова переходит от рычащего к мягкому за долю секунды. Я понятия не имела, что моему телу понравится и то, и другое, но я обнаружила, что хочу соблазнить его более грубую сторону поиграть и получить более мягкую сторону после ухода. Не то чтобы я много об этом знаю, будучи девственницей, но звучит хорошо.

– Пришла, чтобы увидеть Гарри? – спрашивает Эйд, когда я вхожу за кондиционированную стойку регистрации в «Зелёная роща».

Я знаю, что Варгр последовал за мной сюда, но я не пригласила его. Представление его моему дедушке может подождать. Один шаг за раз.

Я киваю.

– В общей комнате?

– Ага. Эм, Холли? – он прочищает горло, постукивая ручкой по блокноту перед собой.

– Что такое?

– Жанетт хочет поговорить с тобой в своем кабинете.

Я вздыхаю. Я знала, что это произойдет.

– Я знаю, о чем идет речь, Эйд. Я просрочила арендную плату.

Он качает головой.

– Нет, не то. Я имею в виду, что погашено еще на прошлой неделе. Но… – он поднимает бровь. – Счет твоего дедушки полностью оплачен. Ты не знала? Это была не ты?

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – я качаю головой, странное ощущение вращения заставляет меня на мгновение сосредоточиться на своих ногах.

– У тебя должно быть тайный благодетель. Или у твоего дедушки.

Странно. Более чем странно, это, вероятно, какая-то бухгалтерская ошибка, и в конечном итоге я за нее заплачу.

– Так чего же хочет Жанетт?

– Понятия не имею, но она в скверном настроении. Не стал бы даже смотреть на Гарри. Или Этель. Ты знала, что они проводят много времени вместе?

– Конечно. Мне нравится Этель. Она бабушка моей лучшей подруги. Я пойду к Жанетт, когда закончу. Нет смысла брать с собой ее дурное настроение, верно?

Эйд кивает.

– Верно.

Я иду в гостиную и замечаю дедушку, играющего в шахматы с бабушкой Гейл в углу. Он поднимает взгляд и усмехается, затем что-то говорит Этель, которая поворачивается ко мне с румянцем на щеках.

Что-то происходит…

Она встает, когда я подхожу к столу, бормоча что-то о том, чтобы оставить нас с дедушкой поболтать. Я говорю ей остаться, но она не слушает.

– Гейл сказала мне передать привет от нее. У нее сегодня роды, так что она не сможет зайти.

Этель отмахивается от меня.

– Эта девушка должна начать жить своей собственной жизнью и перестать проводить так много времени со мной или ее книгами. Вам обеим нужно так поступить. Вам нужна любовь в жизни. Ведь, когда я была в вашем возрасте… мне есть, что рассказать вам.

Я смеюсь.

– Держу пари, ты была настоящей сердцеедкой.

– До сих пор, – комментирует мой дедушка, и ее щеки краснеют, когда она шаркает в сторону обеденной зоны, а я сижу, наклонившись над столом, чтобы поцеловать его в щеку.

– Что-то происходит, дедушка?

Он усмехается.

– Ты заметила?

– Трудно не заметить.

– Она красивая, и под простынями тоже неплоха.

– Дедушка! – я смеюсь, и мои щеки полыхают румянцем.

– Что? Думала, что оборудование больше не работает? Ты такая же плохая, как та Жанетт, сующая свой нос куда не следует.

Я вздыхаю.

– Что случилось с Жанетт? Эйд сказал мне, что она недовольна тобой или чем-то, что ты сделал.

– Она может засунуть своё недовольство туда, где не светит солнце. Если она использует свои ключи, чтобы без предупреждения вламываться в частные дома людей, она заслуживает того, что получает.

– Дедушка… – есть одна вещь, связанная с работой копа: ваш первый инстинкт – собрать больше информации, прежде чем делать поспешные выводы. – Что случилось?

– Ты не получишь подробностей. Но Этель гораздо более гибкая, чем кажется. Просто хорошо, что она в это время стояла спиной к двери, иначе…

– Ладно, остановись, – поднимаю руку ладонью наружу. – Я поняла, – я делаю вдох, отключая любые дальнейшие воображаемые детали. – Жанетт не должна была входить в твою комнату без уважительной причины или хотя бы без стука, и я поговорю с ней об этом. Что ты делаешь в уединении собственного дома, это твоё дело.

– В яблочко. Ты собираешься арестовать ее?

Я ухмыляюсь и качаю головой.

– Возможно, это заходит слишком далеко, но я скажу пару слов.

Я стучу в дверь Жанетт, поворачивая ручку, стиснув челюсти.

– Входите, – зовет Жанетт. Я вхожу и вижу, как она сглатывает, скрипя зубами.

Она машет рукой стулу перед своим столом.

– Холли, привет. Присаживайся.

– Привет, Жанетт, – говорю я, садясь на край. Мои мысли все еще возвращаются к Варгру, поскольку болезненность между ног напоминает мне о новизне наших недавних действий. Когда я думаю о нем, возникает трепещущая пульсация, и я изо всех сил стараюсь сохранять стоическую стойкость.

Она складывает руки на груди.

– Я хотела поговорить с тобой…

Я отрезал ее.

– Я пришла поговорить о моем счете, – говорю я ей, поднимая руку, чтобы она не возражала. – Но до того, что касается моего дедушки и Этель. Ты должна осознать, что, то, во что ты вляпалась, – это твоя вина. Это частная резиденция. Если бы ты заявила о себе, постучала, поскольку это указывает на то, что ты должна делать это в соответствии с правилами и принципами твоего сообщества, ты бы не прервала то, что было интимным моментом между двумя взрослыми людьми по обоюдному согласию. Простая вежливость, Жанетт. Простая. Вежливость, – я провожу языком по своим передним зубам, стараясь не представлять себе, что с ними происходит, но зная, что я прав, выступая на их защиту.

– Жителям запрещена сексуальная активность, – огрызается Жанетт.

– Ты не можешь навязывать это. Эти жители – матери, отцы, бабушки и дедушки. Покажите мне, где в твоём сообществе действуют правила, согласно которым законные, компетентные взрослые не могут заниматься деятельностью, которую они считают уместной, если только она не опасна. Они пережили расцвет своей жизни. Если они найдут здесь компанию, у них будет больше власти, и я также не думаю, что тебе стоит об этом беспокоиться. Теперь, если ты не можешь показать мне что-то, что мой дед подписал, говоря, что он нарушает какое-то правило, я хотела бы обсудить его версию.

Жанетт мгновение смотрит на меня. Ее рот закрывается, прежде чем она щелкает по компьютеру. Она быстро щелкает, и даже то, как она дышит, звучит так, будто она не слишком довольна мной, но я отдаю должное за то, что она признала поражение.

– Ты запуталась, Холли. На самом деле, у тебя оплачено до… – она делает паузу, щелкая мышью. – По крайней мере, до конца следующего года.

– Что? – я кашляю. – Это невозможно. Ты уверена, что это не какая-то ошибка? Бухгалтерская ошибка? На счет дедушки был отправлен чужой платеж?

Жанетт бросает на меня угрюмый взгляд.

– Я не делаю бухгалтерских ошибок. Ты не платила?

– Нет… нет, я этого не делала, – мой разум мчится. Кто-то заплатил. Может ли за этим стоять Варгр? Мне вспоминаются слова Гейл о его продажах мебели. Зачем ему это оплачивать?

Если это Варгр, то это неправильно. Я не могу отплатить ему. Я только что встретила его. Мы даже не встречаемся как таковые – хотя есть вся эта парочка – и он оплачивает мои счета? Я могу оплачивать свои чертовы счета. Я не хочу ни на кого полагаться, особенно на мужчину.

Если мне повезет, я уйду отсюда и увижу, как он целуется с Тринити, местной богиней инсты, которая публикует свои отфильтрованные «жизнь так прекрасна!» полуобнаженные фото три раза в день.

Как вернуть ему деньги? Я ненавижу, что часть моего сердца смягчается при мысли о том, что он заботится о моем дедушке. Но логическая часть меня, полицейская сторона меня, сторона, которая знает, когда это слишком хорошо, чтобы быть правдой, всегда так и есть, хочет знать, почему.

Глава 7

Варгр

Сегодня тот день, когда она предстанет перед Пактом. Я не уверен, что она понимает, но я не могу больше ждать. С того момента, как я увидел ее, я понял. Ей может понадобиться немного больше времени, чтобы убедиться в этом, но после этого брачного ритуала зверь внутри меня успокоится, и она будет моей навсегда. Как бы я ни хотел, чтобы она была на одной волне со мной, когда дело доходит до того, где мы находимся, я готов ждать всю жизнь.

Но только в том случае, если в глазах Пакта и с узами она моя.

– Куда мы едем? – спрашивает Холли, ерзая в своем крузере. Я снова спорил с ней о вождении. Я не поеду на пассажирском сиденье, как она это называет, на церемонию, где все узнают, что я ее. Это не по-мужски, что я не могу доставить ее туда.

– Мы собираемся обратиться к Пакту, чтобы получить разрешение, прежде чем мы скрепим нашу связь, – говорю я ей. Возможно, я упускаю ключевые детали, но я уверен, что преследовал бы ее, если бы рассказал ей все прямо сейчас. Гнался. Моему зверю идея нравится. Я позволил своим глазам блуждать по моей паре. То, как она сидит прямо, соски торчат из-под рубашки, губы приоткрыты, когда она втягивает воздух, она чувствует мой взгляд на себе.

– Что значит «скрепить связь»? Это похоже на брак? – спрашивает Холли. – Мы даже не ходили на свидание. Скажем так, я верю, что между нами есть что-то… тяжелое и серьезное, но я никогда не соглашалась на это.

– В любом случае это не брак в человеческом смысле, – говорю я ей. – Не совсем. Я буду требовать тебя так же, как ты требуешь меня. Мы пара. Это то, что нужно сделать, чтобы скрепить нашу связь.

– Мне кажется, что это расплывчатый ответ, – говорит Холли. Она подозрительно смотрит на меня. – Ты заплатил за уход за моим дедушкой?

– Да.

Она щурится на меня.

– В этом не было нужды, я могу позаботиться о себе…

– Привыкай. Он важен для тебя, поэтому он важен для меня. Я забочусь о нем, так оно и есть.

– Даже если я этого не хочу?

– Даже тогда. Мужчина заботится о потребностях своей женщины.

Она выдыхает, скрежещет зубами, затем выбрасывает слова:

– Ты собираешься сказать мне, что значит «скрепить связь»?

– Что ты чувствуешь между нами? – я спрашиваю. Я останавливаю крузер посреди грунтовой дороги, чтобы повернуться и посмотреть на нее. Конечно, насколько могу в кабине крузера.

– Я… на это нелегко ответить, – говорит Холли. Румянец заливает ее щеки, когда она обдумывает это.

– Мое тело взывает к твоему. В ту минуту, когда я увидел тебя в городе, весь мой мир остановился. С того момента, ты стала всем, что имеет для меня значение. Я не могу насытиться тобой. Твоих сладких губ и сочного тела. Твое упрямство и гениальность, все это, все, что ты есть, все, чего я хочу навсегда. Ты моя. Моя пара. Моя вторая половина, отныне и навсегда.

– Ого, – выдыхает Холли. – Это было интенсивно. Я думаю, если быть честной… я не забываю о своем теле и даже о своем разуме, который хочет чувствовать то же самое к тебе, хотя мы практически незнакомы.

– Ты доверяешь мне, Холли? – я спрашиваю. Мое сердце болезненно колотится в груди, пока я жду ее ответа. Она выглядит задумчивой из-за того, что кажется намного дольше, чем несколько секунд, прежде чем наконец кивает. – Хорошо. Мне нужно, чтобы ты использовала это доверие и знала, что я делаю это для нас обоих. Роарк объяснит, и если ты этого хочешь, мы это сделаем. Но если есть хоть мгновение колебания, мы можем повременить. Я просто не уверен, что смогу быть настолько терпеливым, насколько мне может понадобиться. Я знаю это без сомнения, иначе я бы не вёз бы тебя к Пакту.

Она делает глубокий вдох, что, на мой взгляд, только затрудняет сопротивление тому, чтобы взять ее прямо здесь и сейчас. Но я должен ждать. Это то, как все делается. И я могу подождать. Ненадолго, но могу.

Наконец она кивает.

– Решение за мной?

Я ворчу в ответ, не соглашаясь на это, и снова завожу машину.

Войдя в хижину Роарка, Холли с удивлением видит Каллэна и его пару Сестину. Сестина быстро обнимает ее и ободряюще улыбается. Схватив ее за руку, я веду ее мимо Роарка, который сидит в своем кресле и улыбается, когда мы приближаемся к нему. Проходим Лобо и Арта вместе со всеми остальными из Пакта. Тулак где-то здесь, наблюдает за нами. Я знаю его запах. Но, как обычно, он не хочет, чтобы его видел кто-то, кого он еще не знает и не доверяет.

Роарк здесь как лидер, чтобы убедиться, что спаривание завершено узами крови, как он это делает со всеми спаривающимися парами. Он знал, что это произойдет, потому что на днях я подошел к нему один, когда он рассказал о своих опасениях по поводу того, почему я веду себя странно. Все делились с ним своими опасениями, думая, что я расскажу об этом, и впервые в жизни я это сделал.

– Почему это кажется таким важным? – шепчет Холли, не понимая, что все Волки в комнате ее слышат. Я усмехаюсь, когда вижу, что все мои братья притворяются, что это не так.

– Потому что важно. Я требую тебя, спариваюсь с тобой перед Пактом. Ты навсегда останешься моей парой.

– Ты принимаешь его как свою пару, Холли? – спрашивает Роарк. Судя по ее вопросу, он не уверен, осознает ли она, насколько это серьезно.

Холли долго смотрит на меня, прежде чем повернуться.

– Да, – говорит она, кивая. – Подожди, это то, что я сказала?

Все Волки посмеиваются, когда я поднимаю ее так быстро, что она визжит. Я сажаю ее на ближайшую поверхность, которой оказывается стол Роарка.

– Что именно должно произойти? – говорит Холли, прижимая руку к моей груди.

– Я собираюсь трахнуть тебя, – рычу я. – Окончательно.

– Гм… я не люблю, когда люди смотрят… – говорит Холли, избегая зрительного контакта с Каллэном, но встречаясь глазами с Сестиной. – Не то чтобы я действительно пробовала… – быстро добавляет она, когда я рычу от самой мысли, что она могла переспать с кем-то другим.

Ее глаза бегают по комнате, и я знаю, что она слишком много думает об этом. Если мысли продолжат крутиться в ее голове, она убежит, и мне придется ее поймать.

Я хватаю ее за подбородок и притягиваю ее лицо, чтобы посмотреть на себя, ища утешения глазами.

– Все будет хорошо.

– Они же не… присоединяться или что-то в этом роде, верно? – шепчет она.

Все самцы в комнате коллективно вздыхают, бормоча проклятия, надеясь, что я сохраню контроль над своим зверем на ее вопрос. Никто на нее не претендует, но ее слова все равно подстегивают его. Бля, присоединятся? Если бы кто-нибудь прикоснулся к ней, я бы разорвал их на части.