Текст книги "Жертва Бермудского Треугольника"

Автор книги: Николай Елин

Соавторы: Владимир Кашаев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Елин Николай , Кашаев Владимир
Жертва Бермудского Треугольника

Николай ЕЛИН, Владимир КАШАЕВ

ЖЕРТВА БЕРМУДСКОГО ТРЕУГОЛЬНИКА

Неоконченный диалог

Океан был синий-синий, как обои в спальне у Олега Ямщикова. И с такими же беленькими разводами. Олег эти обои из прошлой поездки привёз жене в подарок. Их можно было стирать, гладить и даже вытирать о них руки никаких следов не оставалось. Жена тогда долго ворчала, что он такую дурацкую расцветку выбрал, которая со шторами не гармонирует. Даже клеить не хотела, думала, может, обменять можно. А как он ей обменяет? Не поедет же он из-за этого обратно в Италию? Да и кто его одного пошлёт, без команды?.. А теперь и с командой-то не пошлют – после того, что вчера случилось!

Ямщиков отвернулся от самолётного иллюминатора, откинулся в кресле и закрыл глаза. Это ж надо, как глупо всё получилось! В кои-то веки их футбольная команда "Трикотажник" была приглашена в Южную Америку, на турнир родственных обществ – и вот такая неприятность! И как только его угораздило перед первым же матчем нарушить спортивный режим? Лучше бы модный галстук себе купил, чем польститься на эту дурацкую бутылку! И главное, хоть бы удовольствие получил, а то тьфу, дрянь несусветная! Только что этикетка красивая.

Ну а ребята раскипятились: "Команду подвёл!", "Доверять тебе больше не можем!", и всё такое... Он уж и каялся, и прощенья просил – не помогло! "Мы,– говорят,– тебя уже много раз прощали, а ты опять за своё! Всё! Терпенье лопнуло!"

Ямщиков им русским языком пытался объяснить, что он выпил-то всего с гулькин нос и что такая смехотворная доза на игре никак не может отрицательно отразиться. Да разве они станут слушать! Проголосовали: отправить его первым же рейсом домой. И вот, вместо того чтобы играть в престижном международном турнире трикотажников, левый защитник Олег Ямщиков сидит в самолёте и рассматривает в иллюминатор этот дурацкий океан! Да ещё неизвестно, чем вся эта история закончится, когда ребята после турнира вернутся. Запросто из команды могут отчислить... Э-эх, лучше об этом не думать. Чего себя без толку изводить!

Олег открыл глаза и повернулся к сидевшему рядом мужчине, сосредоточенно изучавшему какую-то испещрённую формулами, по виду очень занудную рукопись.

– Сосед, в домино сыграть не желаете?

Мужчина, с головой ушедший в свои формулы, на предложение не отреагировал.

– Сосе-ед! – подтолкнул его локтем Ямщиков.– К вам обращаются... Не хотите, говорю, в домино сыграть? Или, может, в шахматишки перекинемся?

– Что?..– встрепенулся мужчина.– В шахматы? Нет, благодарю вас, я должен поработать.

– Дома поработаете,– возразил Олег.– В транспорте читать вредно, глаза будут болеть. Вы сами-то откуда летите?

– Я? С международного симпозиума.

– Вон что...– понимающе кивнул Ямщиков.– Ну, и какие же вопросы вы там обсуждали?

– Проблему Бермудского треугольника. Слышали, наверно?

– Факт. Это где корабли-самолёты исчезают? Ну, и чего же вы там решили? В чём причина-то?

– Ну, видите ли, пока трудно судить,– развёл руками мужчина.– Да и симпозиум ещё не закончился. Мне, к сожалению, раньше пришлось уехать.

– Что, тоже режим нарушили? – оживился Олег.

– Какой режим? – не понял собеседник.

– Спортивный, какой же ещё! Или как там он у вас называется? Научный, наверно...

– Нет,– вздохнул мужчина,– режим я не нарушал. Просто у нас в институте завтра учёный совет собирается, ну и мне там необходимо присутствовать.

– А-а,– разочарованно протянул Ямщиков.– Ну, бог с ним, с этим советом. Вы мне лучше скажите, куда всё-таки из Бермудского треугольника транспорт девается? Я давно над этим думаю. У меня даже идея одна есть, только вот не знаю, как наука на нее посмотрит.

– Ну-ну,– подбодрил сосед.– Интересно послушать. Тем более что мы сейчас как раз над этим районом пролетаем.

– Над этим? – ахнул Олег.– А мы не того?.. Не исчезнем?

– Не думаю. Это случается не так уж часто, так что практически можно не беспокоиться. Так в чём же состоит ваша идея?

Ямщиков опасливо поглядел в иллюминатор, поёжился и неуверенно произнёс:

– Я так думаю, может, тут климат такой особенный?

– Какой особенный?

– Ну, такой, что человеку тут всё время выпить хочется. Может, влажность тут виновата или ещё что. Вы не улыбайтесь, я дело говорю. По себе чувствую. Ну, вот... Глядишь, другой лётчик не удержится от искушения, а после и заснёт за штурвалом. А самолёт-то в океан и тю-тю.

– Жалко, что вас не было на симпозиуме,– заметил собеседник.– Мы там эту версию не догадались проработать.

– Вы вот смеётесь, потому что вы теоретик. От жизни оторваны,– убеждённо заявил Ямщиков.– А жизнь, она штука сложная, в ней всему есть место...

– Ну, а куда корабли деваются? – поинтересовался сосед.– Ну, предположим, рулевой, как вы говорите, нарушил режим. Ну, сбился корабль с курса, но ведь куда-нибудь он всё равно должен приплыть. С чего бы ему ко дну-то идти?

– Да, тут загвоздка,– согласился Олег.– Тут я ещё не продумал.– Он снова с опаской взглянул в иллюминатор и поинтересовался: – Ну, а вы сами-то как считаете? В чём тут собака зарыта?

– Гм... С уверенностью, конечно, сказать не могу... Есть, например, такая гипотеза, что как раз в этом месте находится, так сказать, окно в антимир. И при определённых обстоятельствах самолёты или корабли туда как бы засасывает...

– В антимир? – нахмурился Ямщиков.– Что это ещё за пакость такая?

– Это не совсем пакость,– пояснил сосед.– Это просто мир, похожий на наш, только там всё наоборот.

– Как это? – удивился Олег.– Абсолютно всё?

– Абсолютно всё. Вот мы с вами, скажем, дышим кислородом, а выдыхаем углекислый газ. А в антимире... в антими...

Но договорить он не успел. Самолёт резко тряхнуло, потом ещё раз, и Ямщиков с ужасом почувствовал, что он проваливается куда-то в бездну. Неодолимая сила вдавила левого защитника в кресло, в глазах у него потемнело, как будто его стукнули мячом по затылку. Он вспомнил детство, вспомнил своего первого тренера, вспомнил второго. Второго числа должны были выдавать зарплату, а он её не успел получить. Вот так всегда и выходит! Обидно. Он хотел ещё вспомнить жену и товарищей по клубу, но этого ему не было суждено. Раздался страшный, ушераздирающий грохот, и на том месте, где только что был самолёт, осталось только небольшое белое облачко, неторопливо плывущее по безмятежному небу.

ЧП в "Антилопе"

Собрание игроков "Антилопы" – одной из ведущих футбольных команд антимира – подходило к концу. Тренер Антей Антипыч, яростно жестикулируя, втолковывал понурившимся футболистам:

– Когда вы, наконец, преодолеете комплекс своего поля?! Это что же получается? Как на выезде играем – тут вы орлы! Никого не боитесь. Но как только, не дай бог, на своём поле противника принимаем, вас просто узнать невозможно! Сколько мне с вами ещё воспитательную работу проводить на эту тему?! Взять хоть тебя, Антихонов! Ты почему так слабо в последнем матче выступал, можешь ты нам объяснить? Как будто в первый раз на поле вышел!

– У меня жена на трибуне сидела,– покраснев, буркнул Антихонов.– Вместе с тёщей. Ну, и я... разволновался...

– Разволновался! – передразнил тренер.– Бром надо пить! А ты, Бантиков? Из-за тебя ведь четвёртый гол пропустили! Ты почему ворон считал?

– Меня поддержка зрителей из колеи выбивает,потупился Бантиков.– Комплекс у меня сложился. Как кто с трибуны крикнет: "Бантиков, жми!" – или, не дай бог, аплодисментами подбадривать начнёт, так у меня прямо руки опускаются. Закрепощает меня доверие зрителей. Хочу его оправдать – и не могу!

– Закрепощает его! – рассердился Антей Антипыч.Если ты такой закрепощённый, чего ж ты во втором тайме разные предметы с поля в зрителей бросал? Бутылки пустые и ещё какую-то дрянь! Ну, что молчишь?.. Я тебя спрашиваю: отчего ты бросал на трибуну пустые бутылки?

– От минеральной воды,– подавленно прошептал Бантиков.

– Но зачем, зачем ты это делал? – не унимался Антей Антипыч.– Что ты этим хотел доказать?

– Это я от радости,– развёл руками провинившийся.Когда мы седьмой гол забили, ну, я и не выдержал. Такой вот эмоциональный всплеск допустил...

– Он не один бросал, Антей Антипыч,– вмешался капитан команды.– Мы все тут виноваты. И я в том числе.

– А уж от тебя-то я не ожидал, Пантилеев,– покачал головой тренер.– Ты тоже с радости бросал?

– Я?.. Нет, я от возмущения. Там у одного зрителя в седьмом ряду вид был очень неопрятный. Рубашка на штаны выпущена, лохматый какой-то, нечёсаный... Ну, я и не выдержал. Можно ли в таком виде на футбол ходить? Это ведь не танцплощадка всё-таки!

– Я тебя понимаю, конечно,– смягчился Антей Антипыч.– Его внешний вид оскорблял твоё достоинство. Но ты всё же впредь воздержись. Есть же и другие меры воздействия. Побеседуй с ним после матча, узнай, отчего он такой. Может, у него дома нелады или на службе. Может, ему помочь надо, а ты в него – бутылкой...

– Больше не повторится, Антей Антипыч,– взволнованно заверил капитан.– Признаю: погорячился. После первой же игры его отыщу и по душам побеседую. Постараюсь привить ему чувство прекрасного. Разрешите, я его в нашу библиотеку запишу?

– Разрешаю,– кивнул тренер.– Ну, на сегодня, кажется, всё. Можете разойтись.

Футболисты зашумели и нестройной толпой потянулись к выходу. В этот момент к столу, за которым сидел Антей Антипыч, протиснулся молодой нападающий Кондратьев.

– Подождите, ребята,– негромко, но с чувством произнёс он.– Я хочу вам кое-что сказать.

Голос его был полон такого внутреннего напряжения, что все сразу остановились.

– В чем дело, Антон? – удивлённо спросил капитан.Говори, мы слушаем... Ну, что же ты?

– Понимаете...– замялся Кондратьев,– я не хотел говорить... Я думал, он сам... Но он скрыл от вас... от всех нас... В общем, мне совесть не позволяет умолчать...

– Да что случилось-то? – загалдели все.– Ближе к делу!

– Давай говори, не стесняйся!

Кондратьев набрал в грудь воздуха и, побледнев, отчеканил:

– Игрок нашей команды Антильский во время последнего матча оскорбил соперника!

В комнате повисла зловещая тишина. Все обернулись к Антильскому. Тот сделался красным, как борода влюблённого петуха, и принялся застенчиво ковырять ботинком пол.

– Что... что ты ему сказал? – тоном, не предвещающим

ничего доброго, поинтересовался капитан.

Антильский, уставясь в пол, молчал.

– Он сказал...– не выдержал Кондратьев,– он назвал соперника... назвал его бессовестным!

Все замерли в оцепенении. Кто-то тихо ахнул. Антильский сидел ни жив ни мертв.

Первым пришёл в себя капитан.

– Как ты мог...– с трудом подбирая слова, начал он.Как ты мог так ужасно, так грубо оскорбить своего же товарища, тем более из команды соперника! Как у тебя язык повернулся?!

– Так ведь он...– пробормотал виновато Антильский,он ведь снёс меня около штрафной площадки...

– Он что, не извинился перед тобой? – строго спросил Антихонов.

– Извинился,– еле слышно прошептал Антильский.– Три раза извинился...

– Так почему же ты... почему ты позволил себе такое?

– Я сгоряча! Простите меня... Я больше никогда! Слово даю! Очень уж обидно было: я бы мог гол забить, а он меня...

– Разве гол – это главное? – рассердился капитан.А ты подумал, какую ты ему нанёс моральную травму?!

– Да он не слышал,– слабо защищался Антильский.– Я шёпотом! И потом я к этому времени уже к своим воротам вернулся...

– Пусть он не слышал! – перебил Бантиков.– Но где была твоя совесть? Если человек не слышит, значит, можно его оскорблять?

– Самое ужасное, что это произошло во время игры,задумчиво произнёс тренер.– Антильский поступил не по-мужски. Осквернил дух рыцарства, который должен царить на поле. Горько, очень горько сознавать, что член нашего коллектива унизил своего соперника... Что будем с ним делать?

– Предлагаю на первый раз выговор,– решительно заявил Бантиков.

– Нет,– жёстко сказал капитан,– такое нельзя прощать! Вношу предложение: дисквалифицировать Антильского на три игры.

– Может быть, на две? – подал голос Антихонов.– Я думаю, он сам осознал...

Капитан хотел что-то возразить, но в этот миг дверь распахнулась и в комнату вбежал массажист Антигоныч.

– Слыхали?! – с порога крикнул он.– К нам опять из того, обратного мира самолет затянуло! Вместе с пассажирами!

– Футболистов среди них нет случайно? – взволнованно поинтересовался тренер.

– То-то и оно, что есть! Правда, только один, но зато парень что надо! Сорок четвертый размер обуви! Представляете, какой удар у него должен быть!

– Так где он? – вскочил тренер.– Зови его скорей сюда!

– С ним уже руководство клуба беседует,– радостно потёр руки массажист.– Сам Антимоньев в аэропорт за ним ездил. Прямо в свой кабинет привёз!

– А ты откуда знаешь?

– Так Антимоньев только что по телефону звонил. Просил вас, Антей Антипыч, через час к нему зайти.

– Так чего ж ты молчишь? – рассердился тренер и, на ходу надевая пиджак, помчался к выходу. И уже откуда-то с улицы до растерявшихся игроков донеслось: – Собрание команды считаю закрытым.

Жест, заменяющий рукопожатие

В просторном кабинете руководителя клуба Антимоньева уже второй час шла задушевная беседа. За большим письменным столом восседал в кресле ничего не понимающий, ещё не успевший толком прийти в себя Ямщиков. Сам же хозяин, застенчиво сложив руки на коленях, робко сидел перед ним на стуле.

– Вот я и говорю,– смущённо мямлил Антимоньев,– в нашем футболе назрел... в некотором роде... кризис. Понимаете, наметилась нездоровая тенденция: все команды отсиживаются у чужих ворот, в нападении, полностью пренебрегая защитными построениями. В нашем чемпионате всего лишь две-три команды играют по системе 1-2-2-6. А остальные применяют 1-1-2-7, а то и вообще играют без защиты, уповая на универсализм игроков, то есть на то, что нападающие должны время от времени приходить к своим воротам и помогать вратарю. Но на практике эти эпизодические отходы ничего не дают, и, как правило, все матчи заканчиваются у нас с астрономическим счётом. Вот, например, наша команда последнюю игру проиграла 7:9. А перед этим мы одержали две победы на выезде – 14:11 и 19:15. Понимаете, такой вот перекос. Этих созидателей нам уже некуда девать, а вот разрушителей раз-два и обчёлся.

– Ну, дела! – покачал головой Ямщиков.– Как это вы дошли до такой жизни?

– Не думайте, что мы не боролись с этим,– вздохнул Антимоньев.– Мы уж чего только не перепробовали! И приз мелкого счёта учредили, и зачёт специальный ввели, по которому за нулевую ничью командам по три очка начисляется. Но ничего не помогает! А ведь сами посудите: что это за футбол без нулевых ничьих?..

"А может, я сплю? – неожиданно осенило Ямщикова.Наверно, мне всё это снится! Надо незаметно проверить, чтоб этот тип не догадался".

Олег поднял под столом колено и изо всех сил наступил сам себе на ногу. Он давил и давил и даже покрутил для верности каблуком, но боли не почувствовал.

"Ну факт, сплю! – обрадовался Ямщиков.– Приснится же чертовщина! Однако интересно, чем всё это кончится".– И, повеселев, принялся слушать дальше.

– Одна проблема порождает другую,– нервно дёрнув щекой, продолжал Антимоньев.– Такое обилие голов привлекает на трибуны дополнительное число зрителей. Стадионы не могут вместить всех желающих, получается давка. В прошлом месяце в соседнем городе в толпе задавили контролёра с двадцатилетним стажем. Мы просто не успеваем реконструировать стадионы и готовить всё новые кадры контролёров и продавцов мороженого. К тому же футбол отрывает людей от домашнего хозяйства, от домино, от телевизора, наконец! Вот к чему приводит бездумное, однобокое увлечение атакой. Одним словом, нам позарез необходимы хорошие защитники. Вот мы и хотели бы... мы хотели бы узнать, не согласитесь ли вы выступать за наш клуб? У нас хорошие условия, мы вам интересную работу подыщем, жилплощадь предоставим из антикварного фонда...

– Та-а-ак...– задумчиво произнёс Олег.– Значит, вы хотите, чтобы я за вашу "Зебру" играл?

– За "Антилопу",– смущённо поправил его Антимоньев.Я понимаю, с моей стороны не совсем этично просить вас об этом вот так, сразу, когда вы только что прилетели к нам и ещё не успели оглядеться, освоиться, но... у нас завтра очень важный матч, мы играем со своим извечным соперником, и нам хотелось бы... чтобы вы в нём приняли участие... Если можно, конечно...

"А может, всё-таки не сплю? – снова засомневался Ямщиков.– Уж больно отчётливо я этого ихнего начальника вижу".

Олег протёр глаза и ещё сильнее наступил себе на ногу. Боли по-прежнему не ощущалось. Ямщиков хитро улыбнулся и решил пока не просыпаться. Ему стало интересно, как оценят его мастерство в этом сонном царстве.

– Ну, и какие условия вы мне можете предложить? снисходительно поинтересовался он.

– Самые лучшие,– засуетился Антимоньев.– О квартире я уже говорил; что касается профессии, вы можете сами выбрать, что вам по душе. Ну, скажем, антиквар, дантист, антигравитатор...

– Антигравитатор? – заинтересовался Олег.– Это звучит ничего, солидно... А какой там оклад?

– Триста сантимов,– с готовностью откликнулся Антимоньев.

– Мало,– на всякий случай сказал Ямщиков.– Триста пятьдесят.

– Хорошо. Но тогда вы должны будете стать старшим антигравитатором.

– Подумаешь! – пренебрежительно пожал плечами Олег.Мне приходилось числиться и начальником пожарной охраны.

– Тогда можете сразу получить аванс,– предложил Антимоньев и протянул Ямщикову несколько больших зеленоватых купюр.

Олег нерешительно взял их, посмотрел на свет, помял в руках. Сомнений не оставалось: деньги были настоящие.

– Ничего не понимаю...– пробормотал он и в третий раз грохнул своей правой пяткой по большому пальцу левой ноги.

– Ай! – вскрикнул Антимоньев.– Извините, больше терпеть не могу!

Он с трудом выдернул свою худую длинную ногу из-под Олеговой пятки и принялся её растирать.

– К сожалению, я не знаю, что означает в ваших краях этот жест, когда собеседнику трижды наступают на ногу. Полагаю, что это знак дружелюбия... Надеюсь, вы позволите мне истолковать его как сердечное рукопожатие?

– По... позволю...– растерянно пролепетал Ямщиков.

– Тогда будем считать, что мы договорились! радостно заключил Антимоньев и что есть мочи, от всей души наступил Олегу на ногу...

"Антилопа" меняет тактику

До матча оставалось полчаса. В раздевалке "Антилопы" Антей Антипыч давал последние указания.

– Значит, всё поняли? Главное – забить этой "Атлантиде" на один гол больше, чем пропустим!

– Это на своём-то поле! – скептически покачал головой Бантиков.

– Ты эти разговоры брось! – одёрнул его тренер.Будешь команду разлагать – в дубль переведу. Тоже мне, Антарктиду открыл! Каждому младенцу известно, что на своём поле играть трудно. А ты вот попробуй в таких условиях не стушеваться и выиграть. Покажи, что у тебя характер есть!

– А зачем обязательно выигрывать? – удивился Ямщиков, натягивая на себя новенькую, с иголочки, форму "Антилопы".– Можно ведь и ничью сделать. На чужом поле будем на выигрыш играть, а дома нам и ничьей хватит.

– Так-то оно так,– согласился Антей Антипыч.– Да противник с этим вряд ли согласится. Зачем ему ничья? Он голы захочет забивать...

– Не позволим! – твёрдо заявил Олег.– Раз такое дело, мы въездную модель применим.

– Что ещё за модель? – заинтересовался тренер.Никогда не слыхал...

– Неужель не слыхали? – удивился Ямщиков.– Это очень просто. Уйдём все на свою половину поля. Вместе с мячом. Крепость выстроим. Костьми ляжем, но за центральный круг не перейдём! Пусть эта "Атлантида" попробует к нашим воротам пробиться!

– Боюсь, что пробьются,– вздохнул Антей Антипыч.Наши ребята защищаются слабовато. Опыта у них мало. Даже позицию правильно выбрать не могут.

– Какая там позиция! – небрежно махнул рукой Олег.Зачем она им нужна! Сыграем "персоналку", и дело с концом!

– "Персоналку"? А... как её играть?

– Ну, как? Скажем, нашу пятёрку приставляем к их пятёрке, шестёрку – к шестёрке... Неужели вам такая игра незнакома?

В комнате воцарилось молчание. Первым нарушил его капитан.

– Пятёрку приставить к пятёрке, а шестёрку – к шестёрке? – задумчиво переспросил он.– Кажется, мне знакома такая игра. Она, по-моему, называется "домино".

– Ну, при чём тут домино? – рассердился Ямщиков.Это называется "персональная защита"! К каждому их игроку прикрепляем нашего, чтоб он ему играть не давал. Так мы всех игроков разменяем – и забивать будет некому. Понятно?

– А что? В этом что-то есть...– после некоторого раздумья заявил тренер.– Попробовать можно. По крайней мере, счёт будет поменьше... Значит, так... Вы, Ямщиков, возьмите на себя их десятый номер. Он у них самый опасный игрок. Пантилеев нейтрализует семёрку, Бантиков девятку...

Антей Антипыч быстро распределил между игроками новые обязанности, и "Антилопа" выбежала на поле.

После небольшой разминки команды выстроились в центральном круге. Капитаны обменялись рукопожатием и принялись разыгрывать ворота.

– А судья-то где? – громко удивился Олег.– Заснул, что ли где-нибудь под трибуной?

– У нас нет судей,– шепнул ему стоящий рядом Антихонов.– Вон, видите, лозунг?

Ямщиков поднял глаза и увидел укреплённый возле табло огромный транспарант: "Лучший судья – ваша совесть!"

– Вот это да! – хмыкнул Ямщиков.– Во учудили! Да как же это можно – без судьи?

– А для чего нужен судья? – сделал большие глаза Антихонов.– Разве вы не доверяете сопернику?

Олег смерил его взглядом и хотел сказануть что-нибудь эффектное, чтобы осадить этого мальчишку, но не смог найти достойного ответа и, молча сплюнув, повернулся и побежал к своим воротам. Игра началась.

Футболисты "Атлантиды" сразу же пошли в атаку, но встретив столько народу в штрафной площади "Антилопы", опешили. С такой системой защиты им ещё не приходилось встречаться. Помыкавшись в тесноте, они попытались выманить противника на себя, но антилоповцы не поддались на эту уловку и продолжали мужественно отсиживаться на своей половине. Наконец мяч попал к десятому номеру гостей, обладавшему незаурядной техникой. Он прошёл с ним по краю, серией искусных финтов оставил за спиной Ямщикова, потом ещё двух защитников, дошёл до угла штрафной и приготовился уже нанести удар, но в это время сзади его догнал подоспевший Олег и, сделав энергичный подкат, вынес мяч вместе с противником за боковую линию. Полежав несколько минут на гаревой дорожке, нападающий кряхтя поднялся и вопросительно посмотрел на Ямщикова, ожидая извинения. Однако, увидев, что тот никак не реагирует, он недоумённо пожал плечами и, подковыляв к месту, откуда началась траектория его полета, принялся внимательно изучать поле. Наконец он нашел неподалёку какой-то микроскопический бугорок. Лицо его просветлело. Он удовлетворённо кивнул, приветливо помахал Ямщикову рукой и снова включился в игру.

Теперь Олег стал действовать внимательней. Он плотно опекал атлантидовца и старался не отпускать его ни на шаг, но в конце тайма тот всё-таки улучил момент и на скорости проскочил с мячом мимо. Мгновенно сообразив, что догнать его теперь вряд ли удастся, Ямщиков охнул, картинно взмахнул руками и рухнул на землю. Услышав шум за спиной, нападающий оглянулся, побледнел и, забыв про мяч, бросился к Олегу.

– Извините меня! – принялся хлопотать он вокруг закатившего глаза Ямщикова.– Вам плохо? Я сейчас воды принесу. Прошу вас, не сердитесь на меня, пожалуйста. Я, честное слово, не хотел...

Он сбегал за фляжкой, набрал в рот воды и принялся брызгать на пострадавшего. Олег брезгливо поморщился и открыл глаза.

– Ладно уж, чего там,– ворчливо произнес он.– На первый раз прощаю. Только гляди мне, если это повторится!..

– Даю вам слово впредь быть осторожнее,– горячо сказал нападающий, с трудом поднимая Ямщикова с земли и отряхивая с его трусов прилипшие травинки.– Сам не знаю, как это у меня получилось...

Пока они выясняли отношения, капитан "Антилопы" Пантилеев установил неподалёку мяч и приготовился бить штрафной. Он энергично разбежался, занёс ногу для удара, но вдруг остановился как вкопанный.

– Ты чего стал? – удивился Ямщиков.– Муха в глаз попала?

– Нет, просто не имею морального права бить. Вы только посмотрите, где соперники выстроили "стенку"! Они же отошли от мяча метров на пятнадцать!

Услышав эти слова, часть игроков "Антилопы" подбежали к "стенке" и принялись силой придвигать её ближе к мячу. Соперники отчаянно упирались, не желая сделать ни шагу вперёд. Уступать никто не хотел. Минут через десять был наконец достигнут компромисс, однако к этому моменту время первого тайма истекло и игроки в обнимку с соперниками побежали к раздевалке.

...Едва началась вторая половина игры, как десятый номер снова подбежал к Олегу.

– Ну, как вы себя чувствуете? Ничего не болит? Мне очень совестно перед вами за мой поступок.

– Чего? – насторожился Ямщиков.– Какой ещё поступок?!

– Ну, тот самый, помните? Я вас, наверно, очень ушиб?

– А, вон ты о чем! Да, я в перерыве еле отвалялся. Ну да ладно, я не злопамятный. Играй себе, только не носись как угорелый.

– Я постараюсь,– заверил атлантидовец.– Вы не думайте, что я грубиян! Я обычно играю корректно.

– Ну и на здоровье! – сказал Олег и сделал шаг в сторону.

– Но у вас в самом деле ничего не болит?

– Отвяжись ты! – буркнул Ямщиков и засеменил к своим воротам.

Но было поздно. Пока они разговаривали, случилось непоправимое. Один из соперников обвёл зазевавшегося Бантикова, сделал навес в штрафную, и примчавшийся туда на помощь своим отчаявшимся нападающим вратарь "Атлантиды" в высоком прыжке головой послал мяч в ворота "Антилопы".

Трибуны горестно ахнули, но всё же нашли в себе силы для вежливых аплодисментов. Игроки "Антилопы" по традиции бросились целовать удачливых соперников, однако автор гола, с трудом расцепив дружеские объятия повисшего на нём Бантикова, грустно, но твёрдо заявил:

– Не надо меня поздравлять. Не за что. Я был в офсайде!

– Ничего подобного,– возразил Бантиков.– В момент удара я был к воротам ближе. Офсайда не было.

– Нет был,– стоял на своём соперник.– Мне лучше знать.

– А вот и нет,– поддержал Бантикова вратарь "Антилопы".– Мне было отлично видно. Никакого офсайда. Стопроцентный гол.

– Ты не прав,– возразил прибежавший на помощь партнёру капитан соперников.– Офсайд был. Мяч не засчитываем.

– Какое же вы имеете право не засчитывать, если вы нам забили! – возмутился Бантиков.– Нам не нужно липового очка!

Антилоповцы сгрудились вокруг вратаря противника и принялись выталкивать его из своей штрафной площади.

– Иди к своим воротам. Мы начинаем с центра!

– Не пойду,– решительно покачал головой вратарь.– Не встану в ворота, пока вы не пробьёте свободный.

Вскоре к дискуссии подключились все игроки обеих команд, кроме Ямщикова и ходившего за ним по пятам десятого номера "Атлантиды". Отчаянно жестикулируя, футболисты наскакивали друг на друга, били себя в грудь и тщётно пытались доказать соперникам свою правоту. Наконец, Ямщикову это надоело.

– Хватит митинговать! – громко объявил он.– Ставлю вопрос на голосование. Кто за то, чтобы засчитать гол в наши ворота?

Все игроки "Антилопы" дружно взметнули вверх руки.

– Десять...– сосчитал Олег.– Опускайте. Теперь подымите те, кто за офсайд.

На этот раз руки подняли все атлантидовцы, кроме десятки.

– А ты чего не голосуешь? – удивился Ямщиков.

– Я... если можно... воздержусь... Я с вами разговаривал и не видел, к сожалению, что там происходило.

– А-а... Ну, зато я видел. Был чистый офсайд...– и Олег решительно поднял руку.

– Итого, одиннадцать. Гол не засчитывается!

Игроки "Антилопы" пробили свободный, и игра продолжалась. Нездоровая тенденция забивать голы подходила в антимире к концу...

Схватка в ночи

К великому неудовольствию Ямщикова, должность старшего антигравитатора, которую он для себя выбрал, заключала в себе функции бригадира грузчиков на базе антисырья. Причем силы гравитации преодолевались здесь в основном методом "раз-два, взяли!". Из техники на базе был лишь старенький автокар, который к тому же мог передвигаться только задним ходом. Автокаром управлял одноклубник Олега Кондратьев, а капитан "Антилопы" Пантилеев и его приятель Бантиков, едва успевшие наскоро пообедать после сегодняшнего матча, с энтузиазмом толкали по двору тяжёлые ящики с антисырьём. Увидев Ямщикова, одноклубники бережно опустили ящики на землю и бросились пожимать ему руку.

– Ну и что за радость? – сухо заметил Олег.– Для того чтоб таскать с места на место эти грязные ящики, не обязательно быть классным футболистом!

– Ну что вы! – застенчиво возразил Кондратьев.– Если бы вы не были известным футболистом, вам ни за что бы не устроиться на эту должность. Специальность антигравитатора у нас самая престижная. Ведь на этой базе антисырья из разных отходов после переработки изготовляют товары широкого потребления.

Ямщиков пожал плечами и почему-то вспомнил, что "там" отходы всякие, или, как здесь говорят, антисырьё, сжигают или запросто сбрасывают в реки, что, как ему показалось, гораздо проще. Однако вслух он не сказал об этом, а спросил:

– Неужели тебе всерьёз нравится это дело?

– Очень! – прочувствованно сказал Кондратьев.– У нас вся молодёжь сюда стремится. Конечно, её можно понять! Кому охота в наше время быть, скажем, киноактёром, писателем или, например, каким-нибудь начальником?! Что за радость протирать штаны за письменным столом да ездить по заграницам?! На это разве что какой-нибудь неудачник согласится... А антигравитатор – это профессия для настоящего мужчины!

Ямщиков хмыкнул и, сославшись на то, что ему надо получить ключи от новой квартиры, исчез с базы, оставив вместо себя за старшего Пантилеева.

...Как и обещал Антимоньев, жильё Олегу предоставили из антикварного фонда. Видимо, поэтому сколько ни крутил Ямщиков ключом в замочной скважине, дверь открываться и не думала. Какой-то прохожий, увидев мучения Ямщикова, остановился и с изумлением уставился на него. Он стоял так минут десять, не произнося ни слова, и наконец не выдержал:

– Простите мою бесцеремонность, вы не скажете, что это вы делаете?

– Что-что! – огрызнулся Олег.– Сам, что ли, не видишь? Дверь отпираю!

– Дверь?! – ещё больше удивился прохожий.– А зачем её отпирать, если она не заперта?

– Не заперта?! – не поверил Ямщиков.– А чего же она тогда не открывается?

– А в этом доме ни одна дверь не открывается,– с готовностью объяснил прохожий.– Они все с самого начала были перекошены. Разве вам не говорили, что этот дом – из антикварного фонда?

– Говорили. Ну и что из этого?

– А то, что относящиеся к этому фонду антиквартиры нельзя трогать руками. Поэтому не советую вам так наваливаться на дверь – она может рухнуть вместе с косяком.

– А как же мне попасть в квартиру? – растерялся Олег.