Текст книги "Глава района"

Автор книги: Николай Цед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Николай Цед
Глава района

Чрезвычайные происшествия

Самосожженец

Одна из сотрудниц рассказывала мне о своих ощущениях в то утро: «Я ехала на работу и думала, какой сегодня будет длинный день. С утра – вопросы с закупками

и госзаданием, рутинная текущая работа, после обеда – отчет главы перед населением, на котором обязательно нужно быть, а вечером назначена встреча с коллегами, все-таки конец недели, пятница. Еще по пути на работу раздался звонок заместителя главы с просьбой выслать двух психологов к отделению многофункционального центра. С его слов, какой-то мужчина, не согласный с действиями сотрудников, скандалит, ругается и не собирается покидать помещение. Ну, – подумала я, – дело-то плевое, на всякий случай отправлю двух, точно справятся. Примерно через полчаса, работая с документами, включила городские новости посмотреть, что происходит в городе. Отпила кофе, но проглотить его уже не смогла. Красной строкой по всему экрану бежала надпись: «В Приморском районе вооруженный мужчина, угрожая самосожжением, выдвигает требования». В кадре был глава, а в стоящих чуть дальше от него людях я узнала своих сотрудников. Мгновенно в голове пронеслась мысль: «Зря я думала, что сегодня будет обычный день, доклада главы, вероятно, не будет, и неизвестно, чем он вообще закончится». Так рассказывала мне о своих впечатлениях директор Центра семьи.

Действительно, в тот день, 19 февраля 2016 года, был запланирован ежегодный отчет главы перед населением. Я, как и обычно, провел с утра совещание, затем поработал с докладом, внес дополнительные правки и проехал на встречу с благочинным нашего района, отцом Ипполитом. Во время встречи на телефоне был отключен звук. Когда я взял телефон в руки, на экране высветилось 16 пропущенных звонков от начальника РУВД. В голове сразу пронесся рой мыслей, догадок и предположений, что же такое могло произойти в районе, если начальник РУВД так часто мне звонил. Не успел я подумать, как снова увидел звонок, тут же ответил и услышал взволнованный голос полковника Шлапака: «Николай Григорьевич, у нас ЧП, вооруженный человек со штык-ножом и гранатой облился бензином и угрожает себя поджечь. Он требует президента, премьера и Малахова. Приехал ваш зам, но он на него не только не отреагировал, но и еще больше возбудился. Место мы оцепили, МЧС, ОМОН, полиция – все на месте, ждем вас».

Приехав на место, по старой офицерской привычке я вытащил все документы из кармана пиджака и положил их под подлокотник автомобиля. «На всякий случай, – подумал я, – ведь никто не знает, что может случиться, а так хотя бы документы сохранятся». Выйдя из машины, сразу оценил обстановку. Самосожженец со штык-ножом и зажигалкой в руке, облитый бензином, стоял, посылая угрозы полиции, ОМОНу и силам МЧС. Расстояние, с которого он угрожал, было метров около тридцати. Естественно, чтобы не рисковать жизнью, переговоры с ним вели на расстоянии. Я решил, как говорится, «на новенького» сразу идти к нему.

– Здорова, солдат, – сказал я ему, – я глава, приехал к тебе, давай поговорим нормально, как мужчина с мужчиной, обещаю, что все твои вопросы решу.

– Я не солдат, – отвечал мне самосожженец, размахивая штык-ножом.

– Значит, матрос, – парировал я, продолжая двигаться прямо на него, – раз тельняшку надел.

– Стой! – закричал он мне, – ближе не подходи!

И очертил штык-ножом полукруг возле себя. В это время сзади я услышал голос начальника РУВД:

– Григорьевич, не делай этого.

До прямого контакта с «не солдатом» и «не матросом» оставалось еще метров двадцать. И эти двадцать метров я шел к нему полтора часа. Постоянно разговаривая с ним, я буквально по сантиметру приближался к нему, незаметно ставя одну стопу, затем другую. Время от времени этот человек приходил в неистовство, и ситуация висела буквально на волоске. Особенно агрессивно он стал вести себя, когда подъехали психологи из МЧС. Одна из девушек сказала ему, что если он такой крутой, то пусть встанет на колени. После такого диалога я показал жестом, чтобы психологи ушли. Все это время я разговаривал с ним и незаметно сокращал дистанцию. Нужно было дождаться момента, чтобы его обезоружить. И такой случай представился. Когда он потребовал журналистов, мы сымитировали, что журналисты подъехали. На самом деле это были наши сотрудники. Самосожженец потребовал, чтобы они подошли ближе, но я ему сказал, что только он хочет сгореть и лишить себя жизни, а вот они не хотят. «Да и вообще, посмотри, вон квадрокоптер летает и в прямом эфире показывает тебя по телевидению». Тогда он потребовал:

– Пусть покажут удостоверения.

Наступал решающий момент, и его нельзя было упустить: на кону стояла человеческая жизнь, и, возможно, не одна.

Как только он повернул голову в сторону «журналистов», в мгновение, прыжком, я очутился рядом, затем – захват и бросок. В момент броска, когда его тело было уже в воздухе, на какие-то доли секунды я почувствовал страшное сопротивление, мертвую точку. Оказалось, в момент броска его схватил за руку начальник РУВД. В следующую секунду самосожженец уже лежал на земле с удушающим захватом за шею и болевым на руку, под его корпусом была рука начальника РУВД, сжимавшая его предплечье. Самосожженец обмяк, сдулся, силы его оставили, он прекратил сопротивление.

Ну а дальше… дальше я не оставил ни его, ни его семью без помощи. Супругу и детей мы отправили в санаторий, его самого мы устроили работать в одну из организаций и обеспечивали продуктами, пока он не стал зарабатывать деньги. Причиной этого происшествия послужило то, что мужчина, житель города Кингисепп, потерял работу и пришёл оформлять социальные выплаты. Подав заявку в МФЦ, он получил отказ, поскольку жители Ленобласти не попадают под социальные и финансовые обязательства города Санкт-Петербурга, поэтому программа МФЦ нашего города отказывала в приеме документов этого гражданина. Кстати говоря, гражданин оказался не простой, с биографией, имел судимость и два брака.

Впоследствии мне еще довелось несколько раз с ним встречаться. Мои коллеги спрашивали, как я с ним общаюсь, ведь вид и комплекция у него весьма серьезные. Но я смотрел не на внешность этого человека – я видел в нем живую душу, нуждающуюся в помощи.

Только вечером, уже после отчета главы, я понял, что случись ошибка или какой-то сбой в этой операции – все могло бы закончиться весьма печально. Хорошо, что гранаты у него не оказалось, но если бы он успел чиркнуть зажигалкой, то, как говорили специалисты МЧС, вспышка от двадцати литров бензина была бы с зоной поражения около десяти метров в окружности. При таких случаях в первую очередь горят дыхательные пути и легкие, поэтому шансов выжить не было бы. Во всей этой истории есть главное: мы спасли человеческую жизнь, и слава Богу, что никто не умер.

Кстати, некоторые злые языки поговаривали, что, мол, глава специально это все спланировал, чтобы на отчете ему не задавали вопросы. Да, к сожалению, бывает и такое мнение…

Взрыв на Репищева

Шел обычный день, не предвещавший ничего плохого. Пятница, вторая половина дня. Совещание по итогам недели, заслушивание заместителей и начальников отделов о проделанной работе, как вдруг почти одновременно зазвенели телефоны, стационарный в кабинете и мобильный. Дежурная служба докладывает о чрезвычайном происшествии: взрыв в многоквартирном доме на улице Репищева. Предварительная версия – взорвался газовый баллон. Все бросаю, прыгаю в машину и – полным ходом к месту катастрофы.

Первая мысль: есть ли пострадавшие, или, не дай Бог, погибшие. Подъехав к дому, увидел ужасающую картину: пол-улицы было перекрыто техникой МЧС, полиции. Остекленных лоджий как не бывало, остатки пластиковых рам валялись далеко от дома, на разделительном газоне. Когда я подошел к подъезду, картина стала еще более апокалиптичной: лифтовые кабины выворочены, входные двери снесены ударной волной, стены на втором этаже в квартирном блоке снесены начисто, завалы из внутренних перегородок. От увиденного зрелища защемило на сердце и по спине пошел холод. Что с людьми, сколько их там было, все ли живы? От сердца отлегло только после доклада офицера МЧС, что погибших нет, двое рабочих с ожогами четвертой степени доставлены в госпиталь. Работая на месте происшествия со всеми службами, обошли квартиры, пострадавшие от взрыва, все внимательно осмотрели и успокоились только тогда, когда установили личности всех проживающих, и удостоверились, что кроме рабочих, осуществляющих ремонт, в квартирах никого не было. Это было настоящее счастье, слава Богу, что никто не погиб. Жителям, чьи квартиры подверглись взрыву, предоставили временное жилье в маневренном фонде и обеспечили всем необходимым.

Впоследствии следователи абсолютно точно установили причину взрыва. Хозяин-виновник проводил отделочные работы в новой квартире, шел монтаж натяжных потолков, рабочие использовали в этой технологии газовую горелку. В баллоне с газом была небольшая течь. Вернувшись с обеда, один из рабочих решил закурить. Щелчок зажигалки, взрыв, пламя – и новые квартиры превратились в завалы, как после бомбежки. Масштабы катастрофы были бы гораздо страшнее, если бы дом заселили полностью. Большое благо, что еще совсем немного жильцов въехали в новые квартиры, поскольку велись отделочные работы.

Выйдя на улицу, мы встретили бабушку с заплаканным лицом и огромными глазами, полными тревоги. Видно было, что она была настолько взволнована, что не могла говорить. От испуга ей не хватало воздуха, чтобы рассказать, что случилось. Оказалось, что буквально за несколько минут до взрыва она вышла с маленькой внучкой погулять. Что стало с их квартирой, я уже говорил, они как раз жили за стенкой от эпицентра взрыва. Это было настоящее чудо, что они остались живы.

Последствия такого отношения хозяина квартиры к ремонту и безопасности своих соседей мы еще долго разбирали. Конечно, были суды, часть работ по восстановлению дома мы взяли на себя. Через отдел социальной защиты оказали экстренную финансовую помощь, в общем, никто не остался наедине с бедой.

С тех пор, проезжая рядом с этим домом, я всегда вспоминаю тревожное начало февраля 2016 года.

Лор-врач и лось

День клонился к вечеру, и заходящее солнце легло в залив. Осенний день, словно сорванный с дерева лист, падал в вечерний сумрак. Ночь укутала город, точно шаль женские плечи. Стрелки показывали восемь фонарных часов. От пачки прочитанных документов рябило в глазах. Телефон, жужжа, будто майский жук, подпрыгивал на столе. Сработало напоминание о еще одной встрече – с ветеранами вооруженных сил. На ходу одеваясь, бегом в машину. Ночные огни делают город особым. Иллюминация улиц погружает в сказочный, футуристический мир. К месту доехал быстро. Извинился за опоздание. Ветераны, бывшие офицеры, обсуждали вопрос поездки по местам боевой славы. Вдруг зазвонил телефон, я, обычно привыкший к многочисленным звонкам, на этот раз почувствовал тревогу. И предчувствие меня не подвело. Руководитель пресс-службы администрации города взволнованным голосом спросила: «Что у вас случилось с лор-врачом?». Лор врачей у нас в районе достаточно, поэтому вопрос меня не только обескуражил, но и поставил в тупик.

– А что, вам дежурная служба ничего не сообщила? У вас лор-врача сбила машина, и его нужно срочно спасать.

Дело в том, что в девять вечера поликлиники уже закрыты, и я еще раз подумал: что-то здесь не сходится, странно все это. Но поскольку в нашей работе бывает всякое, решил все-таки проверить информацию и справиться о здоровье врачей, не только сотрудников наших поликлиник, но и проживающих в районе лор-врачей. Попросил немного подождать и пообещал перезвонить через минут пять. Звоню в дежурную службу, спрашиваю, поступала ли информация о лор-враче, попавшем в аварию. Дежурный ответил, что таких сообщений не приходило, ни с лор-врачами, ни с другими людьми вообще аварий не было и никто под колеса не попадал. Я попросил еще раз проверить всю сводку за сутки о ДТП на дорогах. После разговора с дежурным позвонил начальнику отдела здравоохранения, поинтересовался, были ли случаи наезда автомобилей на лор-врачей, и в целом, есть ли медики, попавшие в аварию. Не знаю, что об этом подумала Людмила Михайловна, ведь время уже было почти половина десятого вечера. Вначале она мне сказала, что поликлиники уже не работают, после восьми они закрыты, а о пострадавших врачах никто не говорил. Тем не менее, я дал ей поручение срочно обзвонить всех руководителей учреждений и еще раз проверить состояние здоровья врачей. Не теряя ни минуты, срочно звоню начальнику ГИБДД района и прошу максимально быстро дать сводку об авариях на дорогах, особенно о пострадавших людях. Сергей Александрович тут же доложил, что ДТП на дорогах с пострадавшими людьми в течение суток не было. И все же я попросил его все перепроверить еще раз.

Я стал прощаться с ветеранами и готовиться выехать к возможному месту ДТП, если вдруг авария произошла в ближайшие минуты. Но не успел я одеться, как начальник ГИБДД сообщил, что в районе ЖК «Юнтолово» совсем недавно автомобиль сбил лося, перебегающего дорогу, пострадавших людей, к счастью, нет. Я тут же набрал пресс-службу и сказал, что сведения о враче не подтвердились, пострадал лось. Выслушав меня, руководитель пресс-службы ответила: «Неважно, тогда нужно спасать зверя, и, если возможно, доставить лося в зоопарк, где ему смогут обеспечить должный уход и лечение. И вообще, Николай Григорьевич, мы сами планируем выехать на место, так что вызывайте вашу пресс-службу и выдвигайтесь к ЖК «Юнтолово».

Я снова собрался выезжать, предварительно дав указания срочно вызвать представителей лесничества, егеря, ветеринарную службу, и, конечно же, сделать все необходимое по спасению лося. Спустя несколько минут мне позвонили с места аварии и доложили, что у лося несовместимые с жизнью травмы.

В очередной раз я набрал руководителя пресс-службы администрации города и сообщил, что, к большому сожалению и огорчению, лось получил несовместимые с жизнью травмы и спасти его не удалось.

Вот так закончился этот совсем не простой вечер, полный неожиданных поворотов и вводных. Весь мой разговор ветераны слушали с удивлением – для них, боевых офицеров, это было необычно и, судя по их взглядам, как-то странно. Один из них, спросил у меня: «А что, ты бы действительно поехал спасать лося?». Вопрос я оставил без ответа, поскольку все и так было очевидно.

А в целом вечер закончился прекрасно хотя бы потому, что в итоге ни один медик не пострадал. Жаль только погибшее животное, и то, что в соцсетях вместо слова «лось» оказалось слово «лор». Вот что бывает в жизни, когда приходит ложное сообщение или неправильно написанное слово.

Ураган

Несколько дней парило не по-питерски. Вторая декада мая была сродни крымской погоде. Столбик термометра уверенно полз вверх, поближе к 30 градусам Цельсия. Для наших широт это уже серьезная жара, особенно в условиях повышенной влажности. Вот их-то, жару и влажность, чувствует не только человек, но и, наверное, каждое живое существо. Душно, жарко, по всему небу гуляют темные грозовые тучи, изредка громыхает.

Все изменилось к вечеру. Внезапно подул сильный ветер, хлынул тропический ливень. Стена воды обрушилась на город. С восьми до девяти вечера молнии устроили настоящее светопреставление. А потом в какой-то момент вдруг все затихло, перестал дуть ветер, и казалось, что тучи кто-то выжал, словно губку. После сильного дождя они лишь слегка моросили, освобождаясь от последних остатков влаги, местами стало светлеть небо. Но вдруг в какие-то мгновения все изменилось, налетел ураган. Шквалистый ветер ломал и гнул деревья, опрокидывал торговые павильоны, отрывал козырьки домов и даже целые фрагменты кровли. В девять вечера дежурная служба сообщила о том, что на нескольких домах повреждена крыша, а на Приморском проспекте вместе с обрешеткой, балками и железом вырвало 140 квадратных метров кровли и заливает квартиры водой.

Бросаюсь к машине и мчу на Приморский проспект. По пути вижу, как с мигалками проносятся автомобили МЧС, пожарные, где-то звучит сирена скорой помощи. А навстречу потоки воды заливают стекла, реки текут прямо под колесами. Звоню, быстро даю указания готовить маневренный фонд, а аварийным службам, жилищно-коммунальным, ГИБДД и полиции – прибыть на указанный адрес.

Такой ужасающей картины, надо сказать честно, я еще не видел. И ужас не в том, что сильно пострадал дом – как раз повреждения были не столь значительными– он был в том, что около ста квадратных метров кровли вместе с обрешеткой, стропилами, железом и балками оторвало от оставшейся конструкции, пронесло восемьдесят метров по воздуху через соседний дом и бросило на стоянку автомобилей. Даже представить сложно, как такой огромный кусок оторвавшейся крыши летел по воздуху. Но главное, что никто из людей не пострадал. Машины на парковке, конечно, были значительно повреждены, и это еще мягко сказано.

Осмотрев все внизу и убедившись, что люди не пострадали, я сразу полез на кровлю. Когда я взобрался на поврежденный участок, стало очевидным, что медлить нельзя и необходимо организовать восстановительные работы прямо сейчас, закрыть брезентом дом от протечки. Тем более что прогноз был неутешительным, обещая обильные ливни и грозы. Сразу же через фонд капитального ремонта заказали все необходимые материалы. Оценивая масштабы повреждений, вместе со мной ходил по кровле председатель Жилищного комитета, Борщев Виктор Алексеевич, чья помощь, кстати, позволила сократить сроки поставки материалов.

Надо сказать, что во время таких ложных ситуаций наши люди проявляют свои самые лучшие качества. Я, когда был на кровле, отдавал поручение одному из работников ЖКС, Веселухе Виктору Олеговичу, побыстрее двигаться, ведь времени мало, и пошутил: «На благодарность главы работаешь». Его ответ меня удивил и порадовал: «Дело не в благодарности, главное – помочь людям».

Кровлю мы отремонтировали в рекордно короткие сроки, а благодарность я вручил не только ему, но и всем, кто работал в очень сложных условиях по восстановлению кровли дома.

Не прошел вечер, не наступило утро

День рождения начальника РУВД района и последние часы его службы. Завтра он уже пенсионер. Шестьдесят лет – возраст, достойный уважения для человека в погонах. Как и принято в такие минуты – поздравления, теплые слова. Но внутри было как-то не по себе. В семь вечера дежурная служба сообщает, что в Юнтоловский лесопарк на прогулку ушли бабушка с внучкой и не вернулись. Извиняюсь, еще раз говорю сердечные, искренние поздравления и выезжаю в Юнтоловский лесопарк.

На месте уже находится полиция, МЧС. Разворачиваем штаб и организовываем поиски бабушки с внучкой. Дополнительно для прочесывания всего заказника привлекаем курсантов. В заказник никого не впускаем, опрашиваем всех выходящих из него. Параллельно начинает работу следствие. Время идет быстро, но пока никаких результатов нет. Смеркается, и, хотя в городе белые ночи, в лесу полутьма, видимость очень плохая, да еще местами болотистая местность. В штабной машине вместе с начальником МЧС каждые 15 минут получаем информацию по секторам прочесывания и отмечаем их на карте.

Приближается полночь, волнение нарастает, тем более что маленький ребенок, пропавший вместе с бабушкой, – дочь одного из сотрудников МЧС. Звоню уже пенсионеру, начальнику РУВД:

– Аркадьевич, извини, что в день рождения, приезжай, необходима твоя помощь по усилению работы сотрудников полиции.

Через полчаса прибыл начальник РУВД вместе с председателем совета при РУВД Угаровым Игорем Николаевичем. Сразу по их приезду сели в новенький Ленд Крузер Угарова. Игорь Николаевич, не жалея машины, поехал вместе с нами в заказник, по многочисленным кочкам и лесной, покрытой лужами, дороге, если ее можно назвать дорогой, все-таки это лес, а не Приморский проспект.

Учитывая, что люди уже несколько часов ведут поиски, организовываем питание, подвозим воду. Заместитель, курирующий потребительский рынок, по моему поручению обратился к торговой сети с просьбой оказать помощь. Любая сложная ситуация проверяется отношением к ней людей. Так вот, не только торговля предоставила продовольственные наборы и воду, но также полно было добровольцев, волонтеров, желающих оказать помощь.

К трем часам ночи ко мне поступила информация о том, что бабушку с внучкой нашли. К сожалению, это был ужасный, трагический случай. Присутствующая пресса, ведущие телеканалы просили интервью. Я, конечно, зная уже печальный конец этой истории, не мог сказать в объективы телекамер о том, что произошло. Поэтому на вопросы, что с внучкой и бабушкой, я отвечал: «Поиски идут, сохраняем надежду на благополучный исход, делаем все возможное». К сожалению, бывают случаи, когда, невзирая на высокую организацию поисков, огромное желание спасти жизнь, мы оказываемся бессильны. К пяти утра журналисты узнали о трагедии. Они догадались об этом еще до интервью одного из членов нашего штаба, когда мы стали снимать оцепление.

Вот так юбилей начальника РУВД оказался омрачен случившейся в тот день трагедией. Из Юнтоловского заказника мы уехали в половине шестого утра, когда уже закончился вечер и наступило утро.