Текст книги "Кто помогал Гитлеру? Европа в войне против Советского Союза"

Автор книги: Николай Кирсанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Советский Союз и суверенитет ЧСР

Правительство СССР еще 17 марта 1938 года, вслед за гитлеровским аншлюсом Австрии, решительно заявило о поддержке Чехословакии, если на нее нападет Германия, и предложило созвать международную конференцию о коллективных мерах по предотвращению агрессии. Несмотря на нараставшую опасность войны, правительства Англии, Франции и США так и не ответили на это предложение. Большое значение для исхода майских событий имела твердая уверенность чехов и словаков в помощи Советского Союза и Франции. Обе державы, если бы случилась германская агрессия, недвусмысленно подтвердили Праге свою готовность выполнить союзнические обязательства.

18 мая 1938 года президент Бенеш «в очень уверенном тоне» заверял полномочного представителя СССР в Чехословакии С.С. Александровского, что Чехословакия окажет решительное сопротивление в случае нападения на ее территорию. Бенеш в очень твердом тоне заявлял, что «он и весь чехословацкий народ поставят все на карту и будут драться за каждую пядь земли».

Гитлер вынужден был в мае 1938-го отвести войска от границ ЧСР и отложить агрессию до подходящего времени.

12 июня 1938 года премьер-министр Франции Даладье подтвердил ранее данные его предшественником обещания и заявил, что обязательства Франции в отношении Чехословакии «священны и от их выполнения уклониться нельзя». Однако немецкий фюрер уже давно не верил такого рода обещаниям западных держав, о чем он заявил узкому кругу высокопоставленных генералов на совещании в имперской канцелярии 5 ноября 1937 года. В протоколе этого совещания записано: «Фюрер полагает, что с большой вероятностью можно утверждать: Англия, а предположительно также и Франция уже потихоньку списали Чехию со счетов и удовольствуются тем, что этот вопрос однажды будет решен Германией»,

План «Грюн», линия «Зигфрид» и «умиротворители»

Неудача в мае подвигла фюрера на новое решение «судетской проблемы», о чем он объявил на совещании с высшим генералитетом. 30 мая 1938 года Гитлер утвердил план «Грюн» («Зеленый»). Согласно ему, военное нападение на Чехословакию планировалось не позднее 1 октября 1938 года. На разгром и оккупацию Чехословакии отводилось не более четырех дней.

Эта дата стоит того, чтобы ее запомнить. Она напомнит о себе при других обстоятельствах, только худших.

Демонстрируя непреклонность своих намерений, Гитлер распорядился ускорить сооружение западного вала, так называемой линии»3игфрид», – системы укреплений, возводимых в 1935–1939 годах вдоль германской границы от Нидерландов до Швейцарии, предназначенных для защиты от Франции, протяженностью до 500 километров и в глубину от 35 до 100 километров. Она имела около 16 тысяч фортификационных сооружений. Ее строительство было призвано доказать «безнадежность» французской помощи Чехословакии. Работы велись не только днем, но и ночью при свете прожекторов. На строительстве было занято около 450 тысяч человек, ежедневно поступало восемь тысяч вагонов строительных материалов.

Германские дипломаты «доверительно» сообщили французам, что эти укрепления необходимы Германии, чтобы «обезопасить свой южный фланг» при конфликте с Чехословакией, а затем при ликвидации «советской угрозы». Западные державы не должны по этому поводу беспокоиться, так как «устраняя советскую угрозу, мы тем самым будем содействовать укреплению вашей безопасности».

От решения «судетской проблемы», как и при аншлюсе Австрии, «умиротворители» – правительства Англии и Франции – полностью отлучили Лигу Наций. С первых дней кризиса оба правительства делали вид, будто разговоры о гонениях против судетских немцев имеют основания, и рекомендовали Праге проявлять сдержанность и уступчивость. Под их давлением правительство Чехословакии признало нацистскую партию Генлейна «единственным законным представителем» судетских немцев и все лето 1938 года вело с ней бесплодные переговоры.

В Москве, зная действительное положение дел, жалобы судетских немцев расценили как лицемерие и демагогию, а позицию «умиротворителей» – как большую ошибку.

Посредник лорд Ренсимен

Под давлением из Лондона и Парижа Прага согласилась принять основные пункты упомянутой выше «карлсбадской программы» генлейновцев, утвержденной на съезде 24 апреля 1938 года, и предоставить автономию Судетской области. По инициативе Великобритании, с согласия Парижа, в Прагу был направлен «независимый международный посредник» лорд Уолтер Ренсимен. Его поведение ничего общего не имело с действительным посредничеством. Этот «посредник» видел свою миссию в том, чтобы, угрожая чехословацкому правительству, заставить его принять все условия Гитлера, в противном случае Англия и Франция бросят Чехословакию на произвол судьбы. С согласия британского премьер-министра Чемберлена и французского премьер-министра Даладье действия Ренсимена придали так называемому «судетскому кризису», являвшемуся внутренним делом Чехословакии, международный характер. Этого добивался Гитлер. Ренсимен намеревался склонить чехословацкое правительство к принятию исходившего от генлейновцев мнения, что «только уступка Судетской области Германии может заставить Гитлера отказаться от вторжения в Чехословакию».

Посредническая миссия английского лорда завершилась в духе политики «умиротворения» агрессора. Он полностью поддержал судетских нацистов. Ренсимен рекомендовал своему правительству «политику немедленных и решительных действий», а именно – «передачу Германии районов с преимущественно немецким населением». Эта рекомендация окончательно определила позицию английского правительства в «судетском кризисе», которую без колебаний поддержали французские министры.

С правительством Советского Союза ни англичане, ни французы не консультировались и не собирались это делать, несмотря на договоры о взаимопомощи между СССР и Францией от 2 мая 1935 года и между СССР и Чехословакией от 16 мая того же года. Не консультировались они даже с правительством Чехословакии и поставили его перед совершившимся фактом – «судетскую проблему» решали как часть общеевропейской, а не как внутреннее дело Чехословакии.

Враждебную Чехословакии политику «умиротворения» последовательно и безоговорочно поддерживало правительство США. Его дипломатия тоже велась в интересах Гитлера. США проявили заинтересованность в перекройке карты Европы при посредничестве «умиротворителей».

Записка генерала Гамелена

Но «умиротворители» продолжали свое черное дело. В этой связи представляет интерес записка генерала Мориса Гамелена, начальника Генерального штаба французской армии, подготовленная 9 сентября 1938 года. В преддверии «судетского кризиса» стратегически мыслящий Гамелен рассмотрел проблему «исчезновения Чехословакии полностью» как государства, к чему клонили «умиротворители», и обосновал противоположный взгляд на истинное значение Чехословакии для стабильного положения в Европе. Генералу Гамелену было понятно, кто эти люди, что толкали человечество в пропасть роковой войны:

«Сохранение чехословацкого государства представляет, с точки зрения Франции, определенный интерес в случае военных действий в Европе.

Уже своим местоположением Чехословакия действительно является препятствием для планов германской экспансии на Востоке и, кроме того, с точки зрения стратегической чехословацкая армия достаточно сильна, чтобы отвлечь на себя в Центральной Европе значительную часть германской армии, тем самым ослабив ее на других театрах военных действий.

1. Чехословакия – препятствие для “Drang nach Osten” (натиск на Восток. – Авт.).

Оккупация Германией Богемии и Моравии привела бы к весьма значительному увеличению германского военного потенциала (захват заводов Шкода, заводов в Брно и т. д).

Исчезновение Чехословакии полностью подготовило бы Германию к захвату сельскохозяйственных и промышленных богатств Венгрии и Румынии.

Более того, оно открыло ей проход к портам Черного моря; оно позволило бы ей создать исключительно благоприятную исходную “военную карту“.

2. Чехословацкая армия в общей военной схеме Европы. Это единственная армия в Центральной Европе, которая заслуживает наименования “армия Запада“; она располагает как подготовленным личным составом, так и современным вооружением, созданным на отечественной территории.

Имея 17 пехотных дивизий, число которых может быть быстро удвоено, и 4 механизированные дивизии, она может вынудить ввести в действие на военном театре Богемия – Моравия минимум 15–20 германских дивизий.

Отсюда – соответствующее ослабление германских сил на Западном фронте, более надежная возможность для Франции принять необходимые меры по обеспечению безопасности и выигранное время для создания “коалиции“. В то же время – более значительные для Германии трудности в распространении своего маневра на Запад (операции в Швейцарии, Бельгии или Нидерландах) и в создании других отдаленных театров военных действий (Испания, колонии и т.д.).

Такова роль Чехословакии с военной точки зрения.

Во всяком случае, сохранение чехословацкого могущества представляет первостепенный интерес для Франции, равно как и для Малой Антанты, и, можно даже утверждать, для Польши».

Начальник Генерального штаба французской армии генерал М. Гамелен, как видим, уверен, что Чехословацкая Республика способна отразить германскую агрессию. Не хотели этого знать французское и английское правительства.

Первый визит Чемберлена к Гитлеру

12 сентября 1938 года на партийном съезде в Нюрнберге Гитлер призвал судетских немцев к вооруженному мятежу и обещал им поддержку. По его команде на другой день в Судетах начался вооруженный нацистский мятеж, продолжавшийся три дня, по 15 сентября. Правительство Чехословакии на этот раз проявило решительность: ввело чрезвычайное положение, запретило нацистскую партию и арестовало почти все ее руководство. Мятежники-нацисты получили достойный отпор и на время утихли. Генлейн бежал в Германию.

15 сентября 1938 года, в день подавления нацистского мятежа в Судетах, премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен впервые прилетел в Германию на встречу с Гитлером в Берхтесгадене, его резиденции в Баварских Альпах. Здесь окончательно определилась позиция Чемберлена не только в «судетском кризисе», но и относительно судьбы Чехословакии. Он поддержал высказанные Гитлером требования и претензии. И, самое главное, Чемберлен согласился с фюрером, что «3 миллиона судетских немцев должны быть при всех обстоятельствах приняты в состав рейха». Фюрер заверил гостя, что «после этого больше не будет других территориальных требований, которые могли бы дать повод к конфликтам между Германией и другими странами». В свою очередь Чемберлен заверил Гитлера, что «Великобритания не заинтересована в судето-немецком вопросе». Далее Чемберлен сказал, что «он понял фюрера так что Чехословакия не может продолжать свое существование как своего рода копье, направленное во фланг Германии. Если же теперь судетские немцы будут приняты в состав германского рейха, то должна ли в этом случае оставшаяся часть Чехословакии рассматриваться также в качестве опасного острия, направленного во фланг Германии?» На этот вопрос фюрер ответил так, будто речь шла не о суверенном государстве, а о провинции: «Такое положение будет оставаться до тех пор, пока чехословацкое государство поддерживает союз с другими странами, что создает угрозу для Германии». Единственным таким союзником, вследствие чего Чехословакия создает угрозу Германии, Гитлер назвал Советский Союз и потребовал расторгнуть советско-чехословацкий договор.

Все положения, высказанные Гитлером на этой встрече, Чемберлен включит в англо-французский ультиматум и 18 сентября в Лондоне обсудит его с французским премьером Даладье и министром иностранных дел Франции Боннэ, чтобы совместно предъявить его правительству Чехословакии. Это произойдет 19 сентября 1938 года. Во второй половине этого дня оба посла, английский и французский, вручили президенту Бенешу совместную ноту, больше похожую на ультиматум правительству Чехословакии, с требованием передать Германии пограничные районы Чехословакии. Территория, подлежавшая передаче, включала районы, где немцы составляли свыше половины населения.

Опасаясь народного возмущения, президент Бенеш не принял англо-французскую ноту.

Президент Бенеш обратился к советскому правительству

Советский Союз не раз заявлял о своей готовности прийти на помощь Чехословакии. И только в этот судьбоносный день, 19 сентября 1938 года, впервые за все время судетского кризиса, президент Бенеш запросил правительство Советского Союза, готово ли оно выполнить обязательства по советско-чехословацкому договору о взаимопомощи. Ответ был положительный. Советское правительство заявило, что оно выполнит свой союзнический долг вместе с Францией, а также готово помочь Чехословакии и без Франции, если сама Чехословакия будет защищаться. Для этого Праге следовало обратиться в Лигу Наций с просьбой о применении статей 16 и 17 ее Устава, чтобы Совет Лиги Наций признал Германию агрессором.

Это условие, выдвинутое Москвой, было продиктовано тем, что у СССР с Чехословакией не имелось общей границы. Чтобы помочь своему союзнику, Красная армия должна пройти через территорию Польши или Румынии, для чего требовалась санкция Лиги Наций. Если Польша во время судетского кризиса выступала как германский сателлит, то Румыния, напротив, была заинтересована в сохранении независимости Чехословакии и при определенных условиях могла пропустить части Красной армии через свою территорию.

Но и на этот раз, снова полагаясь на Англию и Францию, правительство Чехословакии ничего не сделало, чтобы воспользоваться помощью Советского Союза. У президента Бенеша были какие-то другие соображения. Как оказалось, советско-чехословацкий договор он рассматривал не как средство обеспечения независимости своей страны, а лишь как выгодный козырь в рискованной дипломатической игре с западными державами. «Отношения Чехословакии с Россией, – пояснял Эдуард Бенеш британскому посланнику 18 мая 1938 года, – всегда были и будут второстепенным фактором, зависящим от позиции Франции и Англии… Если Западная Европа потеряет интерес к России, Чехословакия также утратит к ней интерес». Мысль о допуске советских войск для совместной обороны страны Бенеш считал «ослоумием» и невообразимой глупостью.

У. Черчилль по этому поводу писал: «Мне приходилось слышать утверждения, что в силу географических условий Россия не имела возможности послать войска в Чехословакию и что помощь России в случае войны была бы ограничена скромной поддержкой с воздуха. Согласие Румынии, а также в меньшей степени Венгрии на пропуск русских войск через их территорию было, конечно, необходимо. Такого согласия вполне можно было бы добиться, по крайней мере от Румынии, как указывал мне Майский, с помощью нажима и гарантий великого союза под эгидой Лиги Наций. Из России в Чехословакию через Карпаты вели две железные дороги: северная, от Черновцов, через Буковину, и южная, по венгерской территории, через Дебрецен. Одни эти железные дороги, которые проходят далеко от Бухареста и Будапешта, вполне могли бы обеспечить снабжение русской армии в 30 дивизий. В качестве фактора сохранения мира эти возможности оказали бы серьезное сдерживающее влияние на Гитлера и почти наверняка привели бы к гораздо более серьезным событиям в случае войны. Вместо этого все время подчеркивалось двуличие Советского Союза и его вероломство. Советские предложения фактически игнорировали. Эти предложения не были использованы для влияния на Гитлера, к ним относились с равнодушием, чтобы не сказать с презрением, которое запомнилось Сталину События шли своим чередом так, как будто Советской России не существовало. Впоследствии мы дорого заплатили за это».

Капитуляция президента Бенеша

Отклонение президентом Бенешем англо-французской ноты-ультиматума не вразумило послов. В 2 часа ночи на 21 сентября они еще раз посетили президента Бенеша, чтобы повторно вручить ему все тот же ультиматум.

Послы уведомляли президента, что он не может надеяться на арбитраж, предусмотренный Уставом Лиги Наций и германо-чехословацким соглашением 1925 года, и призывали его принять англо-французские предложения, «прежде чем вызвать ситуацию, за которую Англия и Франция не могут взять на себя ответственность». Французское правительство, как заметил У. Черчилль, «достаточно стыдилось своего уведомления и предложило своему посланнику сделать его только в устной форме. Под этим нажимом чешское правительство приняло 21 сентября англо-французские предложения».

В пять часов утра Бенеш согласился с ультиматумом послов.

Условия ультиматума – либо безоговорочная и немедленная капитуляция, либо Англия и Франция оставляют Чехословакию один на один с Германией – сломили волю к сопротивлению правительства Чехословацкой Республики. Оно убедилось, что Англия и Франция оставляют их страну один на один с Германией. Вслед за президентом дрогнуло и правительство Чехословакии. «С горечью и прискорбием», «уступая непреодолимому давлению», – говорилось в его заявлении, – оно согласилось принять ультиматум Запада и отказалось от вооруженного сопротивления германскому агрессору. Отказ от сопротивления, от защиты Отечества оправдывался тем, что страна осталась якобы «в полном одиночестве». Руководители Советского Союза восприняли это заявление как злостную клевету, которая в очередной раз исходила из капитулянтских кругов в правительстве Чехословакии и имела цель подорвать советско-чехословацкий договор как опору независимости Чехословакии, уравнять его с теми, кто действительно предал Чехословакию, оставил ее «в полном одиночестве» перед лицом агрессора. Советский полпред в Праге заявил решительный протест по поводу инсинуаций пражских капитулянтов.

Волна демонстраций протеста прокатилась по Чехословакии. 22 сентября полномочный представитель СССР в Чехословацкой Республике сообщал из Праги в Москву: «В Праге проходят потрясающие сцены. Полпредство окружено полицейским кордоном. Несмотря на это, толпы демонстрантов при явном сочувствии полиции проходят к полпредству, высылают делегации, требующие разговора с полпредом. Толпы поют национальный гимн и буквально плачут. Поют “Интернационал“. В речах первая надежда на помощь СССР, призывы защищаться, созвать парламент, сбросить правительство. Имена не только Годжи, но и Бенеша встречаются свистом и криком… Гитлер и Чемберлен одинаково возбуждают ненависть».

После заседания вечером 21 сентября 1938 года правительство сообщило по радио о принятии плана двух держав, своих союзников. Униженное англо-французским ультиматумом, капитулянтское правительство Милана Годжи подало в отставку. Новое правительство возглавил генерал Ян Сыровы, тот самый, что командовал антисоветским чехословацким корпусом в годы Гражданской войны и иностранной военной интервенции в Советской России. Хотя новое правительство под давлением народных масс провело мобилизацию, но это была очередная маскировка национального предательства.

Второй визит Чемберлена к Гитлеру

Тем временем «умиротворение» немецкого фюрера продолжалось. 22 сентября 1938 года Чемберлен прилетел в Годесберг, что в Рейнской области, на вторую встречу с Гитлером. Он известил фюрера, что западные державы добились от Праги согласия на передачу Германии Судетской области. Почувствовав себя хозяином положения, Гитлер потребовал немедленно установить новую границу Чехословакии.

– Это ультиматум! – воскликнул обескураженный Чемберлен.

– Нет, не ультиматум. Это меморандум, – издевательски возразил Гитлер. – Нов случае невыполнения этих требований я буду вынужден искать военное решение вопроса.

По мере того как западные державы проявляли уступчивость, притязания Гитлера увеличивались. Переговоры с Чемберленом продолжились и на следующий день, 23 сентября. Большую часть этого дня Чемберлен провел в ожидании, пока перед вечерним свиданием с фюрером ему вручат официальный немецкий меморандум с приложением карт тех территорий, на которые претендовал Гитлер. Чем закончилось последнее «умиротворение» Гитлера, рассказал Чемберлен сам. Дадим ему слово:

«Меморандум и карта были вручены мне при последнем свидании с канцлером, которое началось в половине одиннадцатого и продолжалось до глубокой ночи. Впервые в меморандуме был указан определенный срок. Ввиду этого я говорил очень откровенно. Я подчеркнул со всей возможной решительностью весь риск, сопряженный с настойчивым требованием подобных условий, а также страшные последствия войны в случае ее возникновения. Я заявил, что язык и тон этих документов, которые я назвал скорее ультиматумом, чем меморандумом, глубоко шокирует общественное мнение в нейтральных странах. Я горько упрекнул канцлера за то, что он никак не откликнулся на мои усилия по сохранению мира.

Я должен добавить, что Гитлер подтвердил со всей серьезностью сказанное им мне в Берхтесгадене, а именно, что это последнее его территориальное притязание в Европе и что у него нет желания включить в рейх народы других рас, кроме германской».

Однако Гитлер настроился на войну и намеревался захватить всю Чехословакию. На этот раз непомерная уступчивость Чемберлена подвигла на уступчивость и самого Гитлера. Теперь его новые притязания не выходили за границы тех районов, где немцы составляли меньшинство населения.