Текст книги "Самые закрытые люди. От Ленина до Горбачева: Энциклопедия биографий"

Автор книги: Николай Зенькович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 73 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

ЗИНОВЬЕВ Григорий Евсеевич

(РАДОМЫСЛЬСКИЙ Овсей-Герш Аронович) (08.09.1883 – 25.08.1936). Член Политбюро ЦК РСДРП(б) – РКП(б) – ВКП(б) 10(23).10.1917 г., с 16.03.1921 г. по 23.07.1926 г. Кандидат в члены Политбюро ЦК РКП(б) с 25.03.1919 г. по 16.03.1921 г. Член Оргбюро ЦК РКП(б) с 25.09.1923 г. по 02.06.1924 г. Член ЦК партии в 1912 – 1927 гг. (в ноябре 1917 г. выходил из состава ЦК). Кандидат в члены ЦК партии в 1907 – 1912 гг. Член партии в 1901 – 1927, 1928 – 1932, 1933 – 1934 гг.

Родился в г. Елизаветграде Херсонской губернии в семье владельца молочной фермы. Еврей. Использовал также фамилию матери Апфельбаум. Жизненный путь начал конторщиком в торговых фирмах. В 1901 г. подвергся первым преследованиям со стороны властей за участие в организации стачек рабочих и служащих на юге России. Эмигрировал в Берлин, затем переехал в Париж, потом в Берн. В 1903 г. в Швейцарии познакомился с В. И. Лениным, стал одним из его любимцев. Партийная кличка «Григорий». После раскола на II съезде РСДРП примкнул к большевикам, возвратился в Россию, вел революционную работу на Украине. В конце 1904 г. заболел, уехал за границу. Поступил на химический факультет Бернского университета. Оставил его в связи с начавшейся революцией 1905 – 1907 гг. в России. Избирался членом Петербургского комитета РСДРП. Вновь заболел и отправился за границу на лечение. Продолжил учебу в Бернском университете на юридическом факультете. В марте 1906 г. вернулся в Петербург, занимался агитационной деятельностью за Московской заставой. На Лондонском съезде РСДРП (1907 г.) был избран членом ЦК, вошел в состав Большевистского центра. После окончания работы съезда возвратился в Россию, перешел на подпольное положение, был одним из редакторов нелегальных большевистских газет «Вперед» и «Социал-демократ». В 1908 г. арестован, выпущен под надзор полиции. Снова уехал за границу. Вместе с В. И. Лениным переехал в Галицию, затем в Швейцарию. Выступал его дублером в Циммервальде и Кинтале, выполнял особо деликатные поручения вождя. 03.04.1917 г. вместе с ним, своей супругой и другими политэмигрантами возвратился в Петроград в пломбированном вагоне через Германию во время ее войны с Россией с согласия немецкого правительства. Выступил против ленинских «Апрельских тезисов». В июльские дни по решению ЦК около месяца скрывался с В. И. Лениным от преследования Временного правительства в шалаше у станции Разлив. На закрытом заседании ЦК партии 10(23).10.1917 г. выступил совместно с Л. Б. Каменевым против ленинской резолюции о вооруженном восстании и огласил свое с ним мнение в меньшевистской газете «Новая жизнь» (18 – 31.10.1917 г., № 156), что вызвало гнев В. И. Ленина: «Каменев и Зиновьев выдали Родзянке и Керенскому решение ЦК своей партии о вооруженном восстании...» (Ленин В. И. Соч. Т. 26. С. 194). В. И. Ленин поставил перед ЦК вопрос об исключении их из партии, а позднее, в «Завещании», предупреждал, что «октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью». При обсуждении на Политбюро вопроса, надо ли предавать огласке ленинское «Завещание» («Письмо к съезду»), сказал: «Н. К. (Надежда Константиновна Крупская. – Н. З.) тоже держалась того мнения, что следует передать только в ЦК. О публикации я не спрашивал, ибо думал (и думаю), что это исключено. Можно этот вопрос задать. В условиях передачи разницы не было. Только эта запись (о Госплане) передана мне позже – несколько дней тому назад» (Архив Троцкого. Коммунистическая оппозиция в СССР. М., 1990. Т. 1. С. 56). С декабря 1917 г. по март 1926 г. был председателем Петроградского (Ленинградского) Совета. Одновременно в январе – марте 1918 г. Председатель ВЦСПС, в 1918 – 1919 гг. председатель Комитета революционной обороны Петрограда, председатель СНК Петроградской трудовой коммуны, член Реввоенсовета 7-й армии. Активный участник большевистского террора в Петрограде, отправлял на расстрел тысячи людей. В марте 1918 г. возражал против решения В. И. Ленина о переезде советского правительства из Петрограда в Москву. В 1919 – 1926 гг. председатель исполкома Коминтерна. Под его руководством готовилась назначенная на октябрь 1923 г. революция в Германии. Однако вооруженное восстание в Гамбурге окончилось неудачей. Были потоплены в крови организованные им революции в Болгарии и Эстонии. Возглавлял «новую оппозицию», а затем троцкистско-зиновьевский блок. Соперник Л. Д. Троцкого. Был талантливым оратором (по оценке А. В. Луначарского, третьим в партии после Л. Д. Троцкого и В. И. Ленина), обладал сильным голосом красивого, звонкого тембра, говорил с большим подъемом. По другим оценкам, в ораторском искусстве значительно уступал другим большевистским вождям, в частности, Н. И. Бухарину. Голос был высокий, почти женский, визгливый. Имел тучноватую, рыхлую фигуру. Обличье бабье. Страдал от астмы. Широко раскрывал рот, хватая воздух. Лицо было одутловатое, с набрякшими под глазами мешками. Подолгу отдыхал и лечился за границей. Предпочитал Германию. Носил пышную шевелюру. Внешне флегматичный, на трибуне преображался. Казалось, был создан для митинговых площадей. Организаторские способности были довольно заурядные, военных вообще не имел. К числу особо ярких личностей не относился. Страдал природной трусостью. Жестокость, проявленную по отношению к врагам революции в Гражданскую войну, объясняют паническим страхом за свою жизнь. Плодовитый литератор. 04.12.1924 г. «Правда» сообщила о начале издания ленинградским отделением Госиздата сочинений Г. Е. Зиновьева в 22 томах, которое осталось незавершенным: вышло 16 томов. Автор первой биографии В. И. Ленина «В. Ульянов (Ленин)» в двух томах. Определенную историческую ценность представляют его неизданные «Воспоминания» (РЦХИДНИ. Ф. 324. Оп. 1. Д. 452). Тратил огромные средства «на нужды мировой революции», не забывая и себя. Летом 1923 г. устроил ряд совещаний в пещерах под Кисловодском («пещерные» совещания) находившихся на отдыхе членов ЦК РКП(б) с обсуждением вопроса о руководстве партией. По его мнению, в руках Генерального секретаря ЦК И. В. Сталина сконцентрировалось много власти, поэтому нужно реорганизовать Секретариат ЦК, создав «политический Секретариат» из трех человек – И. В. Сталина, Л. Д. Троцкого и Л. Б. Каменева (Г. Е. Зиновьева или Н. И. Бухарина). Предложение было поддержано всеми, кроме К. Е. Ворошилова, и передано И. В. Сталину через Г. К. Орджоникидзе. И. В. Сталин заявил, что создание «политического Секретариата» на деле есть упразднение Политбюро, в результате чего партией фактически будет руководить «тройка». С ним согласилась большая часть членов ЦК. Ослабить роль И. В. Сталина не удалось. Относился к нему снисходительно, даже высокомерно. Подтрунивал над суховатым стилем его статей. В 1924 г. подготовил вопрос об исключении Л. Д. Троцкого из состава Политбюро ЦК РКП(б), но не был поддержан И. В. Сталиным. Открывал ХIII съезд РКП(б) (1924 г.), первый съезд без В. И. Ленина, на котором выступил с политическим докладом ЦК. В 1925 г. поднял знамя левой оппозиции. Выступил от нее с содокладом на ХIV съезде ВКП(б). Его целиком поддерживала Ленинградская партийная организация. По воспоминаниям современников, в Ленинграде существовал культ личности Г. Е. Зиновьева среди партийного, советского, хозяйственного и комсомольского актива. На Объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в июле 1926 г. исключен из состава Политбюро ЦК. Под Новый, 1927 год вместе с Л. Б. Каменевым с шампанским и коньяком неожиданно заявились на квартиру И. В. Сталина. Говорили на «ты», вспоминали ссылки и тюрьмы. И. В. Сталин тепло их принял, они ушли от него окрыленными, полагая, что «мировая» достигнута. В октябре 1927 г. исключен из состава ЦК партии, постановлением ЦК и ЦКК в ноябре 1927 г. исключен из ВКП(б). 19.12.1927 г. вместе с Л. Б. Каменевым направил покаянное письмо в президиум ХV съезда с просьбой восстановить их в партии. В июне 1928 г. ЦКК восстановлен в партии. В том же году, не имея высшего образования, назначен ректором Казанского университета, в 1931 г. членом коллегии Наркомата просвещения РСФСР. В октябре 1932 г. Президиумом ЦКК был вновь исключен из партии, в 1932 – 1933 гг. находился в ссылке в Кустанае, затем член правления Центросоюза, член редколлегии журнала «Большевик». В декабре 1933 г. ЦКК восстановлен в партии. На ХVII съезде ВКП(б) (январь – февраль 1934 г.) восхвалял И. В. Сталина, назвал его доклад «шедевром», долго и заискивающе говорил о триумфе Генерального секретаря: «Мы видим теперь, как лучшие люди передового колхозного крестьянства стремятся в Москву, в Кремль, стремятся повидать товарища Сталина, пощупать его глазами, а может быть, и руками, стремятся получить из его уст прямые указания, которые они хотят понести в массы» (ХVII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчет. М., 1934. С. 497). Раньше в своем кругу называл его «кровавым осетином». Г. Е. Зиновьев первым поставил четыре имени рядом: Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. В декабре 1934 г. вновь исключен из ВКП(б). Тогда же был арестован, 16.01.1935 г. по делу «Московского центра» осужден к 10 годам тюремного заключения. Признал вместе с Л. Б. Каменевым свою моральную ответственность за убийство С. М. Кирова. Весной 1935 г., находясь в Верхнеуральском политизоляторе, писал дневник, надеясь, что его передадут И. В. Сталину: «В моей душе горит одно желание: доказать Вам, что я больше не враг. Нет того требования, которого я не исполнил бы, чтобы доказать это... Я дохожу до того, что подолгу пристально гляжу на Ваш и других членов Политбюро портреты в газетах с мыслью: родные, загляните же в мою душу, неужели же Вы не видите, что я не враг Ваш больше, что я Ваш душой и телом...» В апреле 1934 г. его книги были изъяты из библиотек. 24.08.1936 г. по делу об «антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском центре» приговорен к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян. В последнем слове на суде признал себя убийцей, террористом, бандитом. За несколько часов до приведения приговора в исполнение обратился в Президиум ЦИК СССР с заявлением, написанным ломавшимся тюремным карандашом, о помиловании: «О совершенных мною преступлениях против партии и Советской власти я сказал до конца пролетарскому суду. Президиуму ЦИК они известны. Прошу мне поверить, что врагом я больше не являюсь и остаток своих сил горячо желаю отдать социалистической родине. Настоящим я прошу Президиум ЦИК о помиловании меня. 24 августа 1936 г. 4 часа 30 мин. утра» (АФСБ РФ. Арх. № Р-33833. Т. 41. Л. 68). Просьба была отклонена. Когда за ним пришли в камеру, забился в истерике, целовал сапоги охранникам, пришлось выносить его на руках. Был членом ВЦИК и ЦИК СССР. Постановлением Президиума ЦК КПСС от 13.04.1956 г. «Об изучении материалов открытых судебных процессов по делу Бухарина, Рыкова, Зиновьева, Тухачевского и других» была создана комиссия, доложившая 10.12.1956 г., что оснований для пересмотра дел в отношении указанных лиц не имеется, «поскольку они на протяжении многих лет возглавляли антисоветскую борьбу, направленную против строительства социализма в СССР». Реабилитирован пленумом Верховного суда СССР в июне 1988 г.

И

ИВАШКО Владимир Антонович

(28.10.1932 – 13.11.1994). Член Политбюро ЦК КПСС с 09.12.1989 г. по 23.08.1991 г. Заместитель Генерального секретаря ЦК КПСС с 11.07.1990 г. по 23.08.1991 г. Член ЦК КПСС с апреля 1989 г. Кандидат в члены ЦК КПСС в 1986 – 1989 гг. Член КПСС с 1960 г.

Родился в г. Полтаве в семье рабочего. Украинец. В 1956 г. окончил Харьковский горный институт. Трудовую деятельность начал в 1957 г. ассистентом кафедры горного института. В 1962 – 1973 гг. преподавал экономику и организацию производства в высших учебных заведениях Харькова, избирался парторгом кафедры, секретарем парткома института. Кандидат экономических наук, доцент. С 1973 г. на партийной работе: заведующий отделом науки и учебных заведений, секретарь Харьковского обкома партии, секретарь ЦК Компартии Украины. В 1980 г., с вводом советских войск в Афганистан, был туда направлен, работал там в качестве партийного советника. В 1987 – 1988 гг. первый секретарь Днепропетровского обкома Компартии Украины. С 1988 г. второй секретарь ЦК Компартии Украины. В сентябре 1989 г. – июне 1990 г. первый секретарь ЦК Компартии Украины. Сменил на этом посту ушедшего на пенсию В. В. Щербицкого. Одновременно с ним рассматривались кандидатуры О. Д. Бакланова, А. Н. Гиренко; заведующего Идеологическим отделом ЦК КПСС А. С. Капто, ранее работавшего секретарем ЦК Компартии Украины по вопросам идеологии; секретаря ЦК Компартии Украины В. Качуры, которого В. В. Щербицкий готовил себе в преемники. Последний украинский руководитель, навязанный Киеву Москвой. Став первым секретарем ЦК Компартии республики, перешел на украинский язык. Вслед за ним это сделали все партийные работники. Выглядел «маленьким Горбачевым», который выдвигал его, понимая, что он намного удобнее, чем В. В. Щербицкий. В Киеве его воспринимали как выскочку, предложенные им «горбачевские» инициативы вызывали аллергию. Депутат Верховного Совета СССР 11-го созыва. Народный депутат СССР от КПСС в 1989 – 1991 гг. Делегат ХХVI, ХХVII, ХХVIII съездов КПСС и ХIХ Всесоюзной конференции КПСС. Награжден орденом Трудового Красного Знамени, орденом Дружбы народов, медалями. Докладывая 22.03.1990 г. на заседании Политбюро ЦК КПСС об итогах прошедших на Украине выборах в Верховный Совет республики, оптимистично отметил, что антикоммунистическая группа среди депутатов составляла примерно 25 процентов: «Я думаю, что в ближайшее время на Украине будет целая куча партий или так называемых партий... Мы не собираемся бороться против создания партий. Мы убедились в том, что это ни к чему, кроме укрепления их авторитета, сейчас не ведет. Мы за то, чтобы их у нас было как можно больше» (АПРФ. Рабочая запись заседания Политбюро ЦК КПСС 22.03.1990 г.). У докладчика не вызывали тревоги распространявшиеся слухи, что республика из каждой тысячи килограммов зерна 860 килограммов продает Москве, что у себя оставляет только пять процентов промышленной продукции. «Мы готовы к тому, – заверял он, – что будут подниматься вопросы немедленного выхода из СССР» (Там же). С июня 1990 г. Председатель Верховного Совета Украинской ССР. Оппозиция в парламенте обвинила его в том, что в угоду узкопартийным интересам уехал в Москву на ХХVIII съезд коммунистов, вместо того чтобы сидеть в Киеве и заниматься работой Верховного Совета УССР. Оппозицию поддержали депутаты-коммунисты. Был выдвинут ультиматум: немедленно покинуть съезд и вернуться на сессию. 09.07.1991 г. передал в Киев, что в этой ситуации не может больше исполнять обязанности Председателя Верховного Совета Украинской ССР. На ХХVIII съезде КПСС (июль 1990 г.) конфиденциально предупредил М. С. Горбачева, что в резолюции съезда ему хотят поставить «неуд». Генсек ринулся спасать ситуацию, пригрозив, что если делегаты пойдут на то, чтобы каждому члену Политбюро дать персональную оценку, партия расколется. На этом съезде партии В. А. Ивашко выдвигался на пост Генерального секретаря ЦК КПСС, но снял свою кандидатуру. Возглавлял Редакционную комиссию съезда. 11.07.1990 г. избран заместителем Генерального секретаря ЦК КПСС. «За» проголосовали 3109 делегатов, «против» 1309. Выиграл победу у Е. К. Лигачева, тоже претендовавшего на эту должность («за» 776, «против» 3642). При обсуждении его кандидатуры на пост заместителя Генерального секретаря ЦК КПСС назвал себя убежденным сторонником перестройки: «Более того, считаю, что она опоздала минимум лет на 20. Ее надо было начать в 1965 году, тогда были для этого все необходимые предпосылки, и сейчас мы жили бы совсем иначе. И сколько у меня будет сил, независимо, совершенно независимо от того, где я буду работать, буду трудиться в интересах перестройки нашего общества» (ХХVIII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. Т. 2. М., 1990. С. 347). Узнав о его московском назначении, наиболее непримиримые киевские оппоненты организовали «похороны». Гроб с его «телом», портрет в черном обрамлении, большое количество венков и цветов от «организаций» и «частных лиц» пронесли через Крещатик, а в центре города провели траурный митинг, посвященный «усопшему». Через девять дней справили «поминки». По многим оценкам, мало соответствовал должности заместителя Генерального секретаря, особенно в условиях, требовавших сильной воли, способности брать на себя ответственность за все. Был добрым, отзывчивым человеком. Но 17 лет преподавательской работы наложили на него специфические особенности. Забываясь, читал длинные нравоучения, держал вступительные речи, что было странно для ведущего заседания Секретариата ЦК. В силу болезни и провинциального синдрома подлинным партийным лидером не стал. Метался, поддаваясь влиянию более волевых коллег по руководству. После его отъезда в Москву обстановка на Украине, считавшейся одним из наиболее надежных звеньев СССР, коренным образом изменилась. Поддерживавший его блок депутатов в парламенте раскололся, коммунисты деморализовались. Новый председатель Верховного Совета УССР Л. М. Кравчук пошел на тесное партнерство с движением «Рух» и возникшими из него националистическими партиями. В. А. Ивашко был очень расстроен тем, что для него и других членов Политбюро не предусмотрели стул в президиуме торжественного собрания, посвященного 73-й годовщине Октябрьской революции. Саркастически комментируя этот факт на заседании Секретариата ЦК, сказал, что ему все же стул принесли * дополнительно. Августовский кризис 1991 г. застал В. А. Ивашко в санатории «Барвиха» в тридцати километрах от Москвы. Проявил растерянность. В столицу приехал 21.08.1991 г., в здании ЦК появился в 10 часов утра. Собравшиеся секретари ЦК КПСС предложили потребовать встречи со своим Генеральным секретарем. Заявил в обращении к Г. И. Янаеву, что Политбюро и Секретариат ЦК не могут вынести свое суждение о событиях до тех пор, пока не встретятся с Генеральным секретарем ЦК КПСС М. С. Горбачевым. В Форос собирались лететь В. А. Крючков, О. Д. Бакланов, Д. Т. Язов. Секретари ЦК решили, что с ними лететь нельзя: вдруг М. С. Горбачев заподозрит, что руководство ЦК заодно с ГКЧП. Самостоятельно летел в Форос А. И. Лукьянов, который согласился взять с собой «незамаранного» заместителя Генерального секретаря. Но в аэропорту на пятерых дали один самолет. В. А. Ивашко сел подальше от других, а когда самолет приземлился в Крыму, вместе с А. И. Лукьяновым отделился от всех и отдельно прибыл к М. С. Горбачеву. По словам генерала КГБ В. В. Генералова, В. А. Ивашко всем своим видом подчеркивал, что он с этой компанией не связан. Он говорил: «Я здесь ни при чем. Со мной никто не советовался. Я вообще был в больнице и ничего не знал». Долго ждал приема, пока оставшийся в Москве А. С. Дзасохов не позвонил Генеральному секретарю и не объяснил, что его заместитель по партии вынужден был воспользоваться одним самолетом с членами ГКЧП и что никакого отношения к заговорщикам он не имеет. М. С. Горбачев сменил гнев на милость и принял своего заместителя. Осенью 1991 г. вслед за М. С. Горбачевым воспрепятствовал проведению Пленума ЦК КПСС, на чем настаивала большая группа членов ЦК. С 1992 г. был на пенсии. Выступал в качестве официального представителя КПСС на процессе по «делу КПСС» в Конституционном суде России. Сыграл активную роль в организации защиты, особенно в подготовительный период. За два дня до начала процесса, 24.05.1992 г., вместе с В. А. Купцовым и Г. А. Зюгановым провел совещание народных депутатов, в декабре 1991 г. обратившихся в Конституционный суд по поводу законности указов Президента РСФСР о роспуске КПСС и КП РСФСР, юридических представителей, экспертов и свидетелей. Совещание, в котором участвовало человек 40 – 50, проходило в комнате ЖКО с облупленными стенами и неподметенным полом у метро «Сокол» по Ленинградскому проспекту. По мнению участника судебного разбирательства юриста Ф. М. Рудинского, на самом процессе не смог проявить достаточной активности из-за болезни. Когда стало ясно, что Конституционный суд защищает интересы пришедшей к власти новой политической элиты и вряд ли сторонники КПСС победят на этом процессе, а потому надо ли им ходить туда, вместе с В. А. Купцовым опубликовал заявление: «В случае, если мы в суд не явимся и не пришлем своих представителей, вопрос все равно будет рассмотрен. Альтернативы, как нам было указано, суд не допускает. В этой связи мы заявляем, что будем в судебном заседании участвовать и и отстаивать конституционные права КПСС и Компартии РСФСР. Мы понимаем, что наш голос – это еще не голос всей партии. Но в сложившихся условиях выступление в Конституционном суде мы рассматриваем как выполнение своего долга перед коммунистами. Кроме того, для нас это еще дело личной чести. Никакие другие мотивы нами не движут» (Советская Россия. 12.06.1992).