Текст книги "Асы нелегальной разведки"

Автор книги: Николай Шварев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

В прошлом Валентин Рябов работал в Эстонии (1939–1940), потом в Дании (первые месяцы 1941 года), участвовал в обороне Москвы, затем несколько лет работал в центральном аппарате внешней разведки. О своей командировке в Уругвай узнал за считаные дни до отъезда, и пришлось собираться в пожарном порядке. В резидентуре был всего один сотрудник – это сам резидент.

Первые три месяца, когда посольство временно располагалось в «Пар-отеле», консульская нагрузка была терпимой. Но когда посольство было расквартировано на бульваре Испании, жизнь резидента «Рене» стала кошмаром. Нескончаемые очереди соотечественников, жаждущих вернуться на родину: Это русские, белорусы, украинцы, другие братья-славяне, имеющие право на получение советского паспорта.

Посол Орлов выслушивал просьбы Рябова о выделении помощника, разводил руками и говорил: «Народу нет. Поэтому терпи, батенька Валентин Васильевич, терпи и радуйся общему патриотическому подъёму. Во имя Победы Красной Армии мы готовы работать один за троих…»

Подтвердив личность «Артура», Центр прислал подробный вопросник. В Москве должны были знать о проделанной «Артуром» работе, агентурном аппарате, его информационных возможностях, как обстоят дела по поддержанию режима конспирации и безопасности в разведывательной сети.

Изо дня в день Иосиф писал и писал, восстанавливая шаг за шагом этапы своей разведработы в Южной Америке. Иногда ему самому казалось, что всё это совершил другой человек. По большому счёту, он переиграл немецких, английских и американских разведчиков. Оставаясь в тени, он знал почти всё об их деятельности на континенте.

С первых встреч между «Артуром» и «Рене» установились товарищеские отношения. Резидент «Рене» сам был завален работой по горло и хорошо понимал, какие неимоверные нагрузки пришлось перенести «Артуру» за минувшие годы. При такой усталости, и физической и душевной, не всегда объективная критика из Москвы воспринималась Иосифом болезненно. Но несмотря ни на что, он без колебаний брался за трудновыполнимые дела, продумывая эффективные и оригинальные варианты их исполнения.

Рябов мог бы охарактеризовать суть характера Григулс-вича одним словом – пассионарный, то есть пламенный, болеющий за дело, идущий вперёд, несмотря ни на что.

По просьбе «Рене» Иосиф написал аналитический обзор на тему «Аргентина как центр международных противоречий в Южной Америке». Когда Рябов прочитал исследование, он пришёл в восторг. Это же готовая книга! Материал книги получился документированным, актуальным и увлекательным. У «Рене» не было сомнений: со временем Иосиф вне сомнения может стать крупным учёным.

Узнав о предстоящем приезде в Монтевидео «инспектора» из Москвы, «Рене» вздохнул с облегчением. Ему надоело отбиваться в одиночку от нареканий Центра. «Артуру» будет полезно «из первых рук» узнать о новых требованиях руководства разведки по решению разведывательных задач.

«Тагор» – Иосиф Львович Коген, 34 лет, опытный сотрудник разведки – прибыл в инспекционную поездку по странам Латинской Америки.

Иосиф Львович встречался с «Артуром» на явочной квартире, содержателем которой был итальянец по имени Марчелло. На данной квартире представитель Центра проводил встречи также с основными помощниками «Артура». Из Чили были вызваны «Алекс», из Аргентины прибыл «Бланко», «Эктор» из Бразилии.

По окончании работы «Тагор» сделал приятный для «Артура» вывод: «Это преданный разведчик, у него есть все необходимые данные для нелегала. Из опыта разведывательной работы известно: самые лучшие агенты терпят неудачу, если ими не руководят. Чем дольше агент находится вне контроля, тем скорее он теряет интерес к работе. С «Артуром» этого не случилось. Он устал, хотя соблазнов было много: разгул мирной жизни, очаровательные дамы, рестораны, футбол. Впечатляет его политическая подготовка.

В начале 1945 года в Монтевидео приехала Лаура. Первые месяцы были для Иосифа и Лауры относительно спокойными. Они несколько раз съездили в курортную зону, чтобы побродить по песку; посидеть на берегу океана.

Сообщение о падении Берлина и красных флагах на Рейхстаге пришло в Уругвай 2 мая 1945 года и было встречено массовым ликованием. Толпы горожан выплеснули на улицы, бульвары и площади Монтевидео.

Кто-то из манифестантов выкрикнул: «Почему нет флага СССР? Это провокация! Долой нацистов!» В окна зданий полетели камни, и завязалась перепалка демонстрантов с полицией. Иосиф схватил Лауру за руку, и они поспешили удалиться от разъярённой толпы.

В июле 1945 года Григулевич вылетел из Монтевидео в Сантьяго для свёртывания дел и оформления паспорта. Вопрос о замене старого паспорта был более чем актуален. Иосиф считал, что в Аргентине он серьезных «хвостов» не оставил. Но за минувшие годы в недрах полиции многое могло произойти. Поэтому от старого паспорта надо было избавиться.

Через много лет после работы в странах Южной Америки Григулевич так оценивал те события:

«В Буэнос-Айресе свободно действовали дипломатические и торговые представительства фашистских держав и их резидентуры, которые опирались на фанатично настроенных выходцев из Германии и Италии. Особенно сильными были позиции немцев. Выходцы из Германии занимали командные должности в госаппарате, промышленности, торговле, армии и полиции. Германская резидентура имела хорошую базу для вербовочной работы.

В тот период американская и английская разведки не пользовались покровительством аргентинских властей, но база у них была не менее солидной, чем у немцев. Разведчики США и Англии получали всяческую поддержку со стороны своих посольств в Буэнос-Айресе. Советская разведка была лишена многих «привилегий», которыми располагали наши противники и союзники того времени, но солидарность, поддержка и помощь антифашистов всегда были на стороне советской разведки. Вот почему наша разведка представляла значительную силу и успешно выполняла задания Центра».

Ну а теперь попробуем разобраться, как нелегалу Григулевичу удалось стать послом Коста-Рики в Италии и Югославии. Подробности этой операции по «документированию» Григулевича долго оставались глубокой тайной. Многие «григоведы» длительное время гадали о том, каким образом Григулевич смог получить подлинный паспорт гражданина Коста-Рики и как он ухитрился стать незаконнорожденным сыном почтенного костариканца из города Адахуэла, который умер в 1935 году. Если бы не указание Центра о завершении дипломатической карьеры и возвращении в Москву, кто знает, как долго вращался бы резидент «Макс» в высших дипломатических сферах Италии и западноевропейских стран, снабжая Кремль секретной информацией из сейфов НАТО и посольств ведущих европейских стран.

Приблизиться к разгадке тайны костариканского паспорта помогла книга Хосе Мигеля Вараса «Шлёпанцы Сталина». Чилийский журналист и писатель все долгие годы диктатуры генерала Пиночета провёл в Советском Союзе, работая в латиноамериканской редакции «Радио Москвы». Его наблюдения и были запечатлены в этой объективной, предельно искренней книге, достоверно отражающей драматическую эпоху «кануна развала Красного континента».

Одна из глав книги под названием «Формирование академика» посвящена Григулевичу, с которым Варас дружил и у которого неоднократно бывал в гостях. Пытливый чилиец, общаясь с Иосифом, невольно ставил перед собой те же вопросы: «Кто вы, доктор Григулевич? Почему в вас больше латиноамериканского, чем русского? Почему вы так досконально знаете Латинскую Америку? Какова ваша реальная, а не мистифицированная, жизненная стезя?»

Вот что пишет в связи с этим Варас:

«Его центрально-американский паспорт, приобретённый в Чили, распахнул ему двери в деятельности иного типа, весьма прибыльную, полностью неожиданную для него… Он прочно вошёл в мир коммерции и дипломатии. Сотрудники костариканского посольства в Риме воспринимали его как молодого, перспективного сотрудника из хорошей семьи.

Григулевич впервые появился в Риме “в роли костариканца” в 1948 году. Логично было предположить, что костариканский паспорт на имя Теодоро Боннефила Кастро был приобретен в период его активной работы в странах Южной Америки».

В Национальной библиотеке Чили Варас отыскал несколько брошюр – «Список консульских работников» – с 1940 по 1947 год. На страничке, отведенной Коста-Рике, значилось:

«Генеральный консул – Алехандро Ореамуно Борбон». Выходит, что только он мог выдать Григулевичу коста-риканский паспорт.

Собрать биографические данные о консуле оказалось делом нелёгким. До того как появиться в Чили, Ореамуно Борбон сделал блестящую карьеру в армии Коста-Рики. Он был личным помощником президента Просперо Фернандеса. Но шумная любовная история прервала карьеру, и он подался в добровольное изгнание. После долгих скитаний он оказался в Чили и со временем был назначен генеральным консулом Коста-Рики.

Долгие годы дон Алехандро Борбон был дуайеном консульского корпуса. Правительство Чили наградило его орденом В.О. Хиггинса в степени командор. Однако, пребывая на вершине славы и почёта, дон Алехандро сильно скучал по родине. Вот почему с такой лёгкостью он поверил «лирической истории» Григулевича: незаконнорожденный сын богатого костариканца вынужден жить далеко от родины, чтобы не позорить честь семьи. А тут на него свалилась ещё одна беда: во время землетрясения пропали все его документы.

Вот что по этому поводу поведал Юрий Папоров [14]14
  Папоров Ю.Академик нелегальных наук. СПб., 2004. С. 3.


[Закрыть]:

«11.12.1944 года между СССР и Чили были установлены дипломатические отношения и в Сантьяго было открыто наше посольство. “Артур” тут же поспешил в посольство, чтобы передать свою агентуру на связь разведчикам, прикрытым посольством. Среди помощников “Артура” был один интеллектуал-костариканец (“Амиго”). Прежде чем передать его на связь, Иосиф попросил его о том, что хотел бы получить надёжный паспорт… “Амиго” ответил, что этот вопрос можно решить, так как посол Коста-Рики его хороший приятель. Надо только придумать правдоподобную историю, и сам же её придумал. Перед послом “Артур” предстал как незаконнорожденный сын вполне реального человека…»

Следует заметить, что исследователи-«григоведы» не раз пытались обнаружить следы «возникновения» дипломата Теодора Б. Кастро в архивах Коста-Рики. Среди этих исследований нельзя не упомянуть костариканскую писательницу Маржори Росс. Ещё в середине 90-х она опубликовала в одной из газет Сан-Хосе статью под названием «Шпион, который выдавал себя за тико» (т. е. костариканца).

В этой публикации Маржори Росс без огорчения отметила, что большая часть материалов, посвященных деятельности Григулевича, погибла во время пожара в здании МИДа Коста-Рики. Росс рассказала, что ей удалось разыскать некоторых соотечественников, с которыми костариканский посол общался в Риме. Мнений было много. Кто-то считал его выходцем из Бразилии, кто-то полагал, что Теодоро родился в Уругвае. По мнению Росс, Григулевич был человеком с авантюрной жилкой, внутренне свободным, щедро одарённым от природы, в котором восхищает то, что он сумел, несмотря на невероятные жизненные препятствия, полностью реализовать себя.

В ноябре 2004 года в столице Коста-Рики состоялась презентация новой книги Маржори Росс «Секретное очарование КГБ: 5 жизней Иосифа Григулевича» [15]15
  В костариканских рецензиях на книгу о Григулевиче отмечалось, в частности, что это объективное свидетельство о человеке выдающихся личных качеств, который входит в список великих агентов, прославивших советские специальные службы.


[Закрыть]. В течение десяти лет писательница искала в архивах разных стран, в различных публикациях информацию о советском разведчике-«костариканце». В первую очередь Росс интересовал вопрос о человеке, который помог Григулевичу получить паспорт гражданина Коста-Рики. По мнению писательницы, это был коста-риканский писатель Хоакин Гутьеррес Мангель, который в годы Второй мировой войны жил в Чили и иногда помогал Ореамуно Борбону в консульской работе. Росс не сомневается, что Гутьеррес был «агентом КГБ», что именно он разработал легенду для Григулевича, с которой Иосиф обратился к генеральному консулу. Эго, пожалуй, главная сенсация, ради которой была написана книга. Писательница не сомневается, что Гутьерресу принадлежит и «авторство» имени Теодоро Боннефил Кастро. Дедушку Гутьерреса звали Теодоро, бабушку – Боннефил. Фамилия Кастро была выбрана в силу её распространенности [16]16
  Существует мнение, что Григулевич «сократил» имя Боннефил до буквы Б., потому что у многих костариканцев оно неизменно ассоциируется с семьёй Хоакина Гутьерреса.


[Закрыть].

0 принадлежности Григулевича к советской разведке в странах Южной Америки знали немногие: «Алекс», «Бланко», Кодовилья, Реаль, Гало, конечно, Лаура, возможно, ещё два-три человека. Для других «Антонио» был уполномоченным Коминтерна по специальной работе. Если Хоакин Гутьеррес помог Григулевичу в оформлении документа, удостоверяющего личность, то, без всякого сомнения, как «эмиссару Коминтерна», который организовал борьбу с нацистами на континенте и нуждался в безупречных документах, чтобы покинуть Южную Америку после выполнения миссии. Член компартии Гутьеррес не мог поступить иначе.

Гутьеррес был в Москве в 1962 году корреспондентом чилийской газеты «Эль Сигло». В этот период (до 1967 г.) Иосиф Григулевич был в числе самых близких друзей Хоакина. Гутьеррес и потом несколько раз бывал в Москве. В 1987 году он участвовал в работе форума «Интеллектуалы за мир». На вопрос, как он стал коммунистом, писатель отвечал так: «Я думаю, что я был им всегда. Явсегда шёл по жизни под одним и тем же флагом – красным».

В книге воспоминаний «Голубые дни», изданной за год до смерти, Хоакин написал: «Надеюсь, что красное знамя останется до моего собственного реквиема первым и единственным знаменем моей жизни».

Генерального консула Ореамуно Борбона Гутьеррес пережил почти на полстолетия. Умер он 16 октября 2000 года.

Итак, Ореамуно Борбон вручил паспорт улыбающемуся «Теодоро». Через две недели Григулевич с «железной книжкой» гражданина Коста-Рики отправился в Бразилию.

Прикрытие в Рио-де-Жанейро Иосиф, следуя указаниям Центра, создал «неброское». Это был книжный магазин, доходов от которого вполне хватало на жизнь преуспевающего буржуа. До прибытия в страну представителя Центра «Артуру» было запрещено ведение агентурной работы. Бразилия в те годы «славилась» засильем провокаторов и предателей.

В Бразилии «Артуру» явно не хватало живой оперативной работы. Он нс мог неделями сидеть просто так, без дела, ожидая, когда его наконец «загрузят». Чтобы заполнить паузу в разведывательной работе, он начал писать книгу о Бразилии. И название подобрал лестное для бразильцев: «Бразилия – страна будущего». В Рио владельцы книжных магазинов, как правило, являлись писателями или поэтами, так что издание собственной книги не помешает. Это позволит ему войти в круги интеллектуалов, кружки любителей истории и литературы, в которых не редкость высокопоставленные военные и дипломаты.

Тем временем из Москвы пришла телеграмма, в которой куратор Центра по Латинской Америке полковник Траур устроил «Артуру» суровый разнос. Траур был весьма требовательным в таких серьёзных вопросах, как соблюдение конспирации, беспрекословное выполнение указаний Центра, дисциплина. И он был прав, поскольку «Артур» после работы в Испании, Мексике и особенно в Аргентине мог попасть в поле зрения иностранных разведок.

«Артур» дал ответ на телеграмму, которую завершил словами: «Благодарю вас за откровенность. Надеюсь, вашего доверия в мою способность работать успешно я полностью не утратил».

В декабре 1945 года Иосиф и Лаура в очередной раз зарегистрировали свои супружеские отношения в одном из ЗАГСов Монтевидео. Мексиканское свидетельство о браке на подлинную фамилию Лауры «устарело» из-за её перехода на уругвайский паспорт, выданный на имя Инелии Идалины де Пуэрто-Ньевес. Изменилось имя её мужа, который стал костариканцем Теодоро Б. Кастро. Внеочередную медовую неделю они провели в Пуанта-дель-Эсте, куда отправились на рейсовом автобусе. В курортных городах народу было полно. Во все времена, даже в годы войны, есть в мире особая порода людей, имеющая возможность беспечно жить, сытно питаться, комфортно отдыхать и в эгоистическом упоении не думать о судьбах человечества.

Иосиф вернулся в Рио в середине 1946 года. За время его отсутствия магазин работал без прибыли. Григулевич провёл ревизию и заменил экспедитора. Тог оказался жуликом: воровал книги и сбывал их на чёрном рынке города.

«Артур» был уверен, что его книга «Бразилия – страна будущего» не останется незамеченной, и потому поздними вечерами работал над рукописью.

Об открытии в Рио-де-Жанейро советского посольства Григулевич узнал из сообщения радио. Потом каждый день он с нетерпением ожидал сообщения: когда же советские дипломаты переселятся из отеля в собственное здание. Когда же это произошло, Иосиф после некоторой паузы отправился в посольство. Советский резидент «Нил» знал уже о пребывании «Артура» в Рио. Бразилия была тогда для Москвы «неизвестным континентом». О стране, которая в переписке именовалась «Кофейная», хотели знать как можно больше: о внешнем курсе правительства Варгаса, о степени ориентации на США, об отношении к развитию связей с Советским Союзом.

Послом Советского Союза в Бразилии был назначен Яков Суриц. «Нил» относился к нему с предубеждением. В Москве перед отъездом в Рио он наслушался историй о былой близости Сурица к бухаринцам, зиновьевцам и троцкистами. Позже резиденту очень не нравились критические высказывания посла в адрес руководства МИДа СССР. Он считал, что ловкий интриган Суриц пытается подстроить ему ловушку. Жизнь в Бразилии не обещала быть лёгкой и по другим причинам.

Резидент «Нил» не ошибся, рассчитывая на всестороннюю помощь «Артура». От него поступала своевременная и точная информация. Реакционное правительство Бразилии, не успев установить дипломатические отношения с Советским Союзом, намеревалось… прервать их под любым подходящим предлогом. В это время в мире постепенно накатывалась очередная война. На этот раз «холодная», оружием которой являлись клевета, измена, предательство, провокации.

В ноябре 1947 года завершилась командировка «Артура» в Латинскую Америку. Семья Кастро покинула Рио-де-Жанейро вскоре после разрыва советско-бразильских отношений.

«Артур» поместил несколько объявлений об оптовой продаже книг в газетах, чтобы оставить след, который позже можно будет легко проверить, и закрыл магазин. Ну а соседи Теодоро и Инелии Идалины считали, что обаятельные супруги уезжают в Европу из-за пережитой ими семейной трагедии: скоропостижно скончался их полугодовалый сын Хосе. У него было больное сердце. Там, вдали от Бразилии, они постараются найти покой, если это будет возможно.

Москва встретила семью Григулевичей пургой и морозом. «Московская пауза» в разведывательной работе Григулевича длилась около полутора лет. Иосиф и Лаура испытали все тяготы скудной послевоенной жизни. Иосиф вглядывался в усталые лица москвичей, их поношенную одежду, жалкие авоськи с продуктами и чувствовал себя неловко, замечая недоброжелательные взгляды в свой адрес. Его принимали за сытого преуспевающего иностранца.

В эти зимние дни в кабинете Павла Судоплатова на Лубянке Григулевич после многих лет разлуки вновь встретился с «Томом» – Наумом Эйтингоном. О прошлом почти не говорили, возможно, потому, что в кабинете не было ещё одного человека: Рамона Меркадера, который отбывал свой 20-летний срок в «Чёрном замке» – тюрьме Лекумберри в столице Мексики.

Как стало известно Григулевичу из беседы с П. Судо-платовым, его планируют направить на работу в Италию в качестве резидента-нелегала.

А вот два интересных документа из архива КПСС:

«Москва, 15 октября 1943 года.

Заявление Иосифа Ромуальдовича Григулевича.

Я работаю в советской внешней разведке двенадцать последних лет. В прошлом неоднократно ставил перед моим руководством вопрос о вступлении в партию. Однако длительное пребывание за границей на положении нелегала, а затем война, в годы которой я работал за кордоном, не позволили разрешить этот важный для моей жизни вопрос. Хотя за эти годы я не числился членом партии, но фактически всегда считал себя большевиком, смотрел на мою работу с партийной точки зрения и относился к ней как к ответственному партийному поручению.

Прошу принять меня в ряды ВКП (большевиков)».

«ЦК ВКП(б), тов. Маленкову Г.М.

Тов. Григулевич Иосиф Ромуальдович обратился в парторганизацию Комитета информации с просьбой принять его в члены ВКП(б).

Тов. Григулевич И.Р., 1913 года рождения, уроженец Литвы. По национальности караим, гражданин СССР. Начиная с 1928 года он вёл активную политическую работу сначала в комсомоле Литвы, Полыни, затем в компартиях Франции и Аргентины.

Будучи в 1936 году в Испании, он был привлечен к работе с советской разведкой. С тех пор Григулевич выполняет наши разведывательные задания за границей. Зв время работы в разведке тов. Григулевич зарекомендовал себя преданным СССР и партии товарищем, смелым и решительным разведчиком. В ближайшее время он вновь будет направлен за границу с разведывательными заданиями. В силу того, что тов. Григулевич в течение последних лет постоянно находился в конспиративных условиях и был связан с весьма ограниченным кругом советских товарищей, просим Вас разрешить рассмотреть вопрос о приёме тов. Григулевича И.Р. кандидатом в члены ВКП(б) на парткоме Комитета информации, минуя первичную парторганизацию, и на общих основаниях, а не как выходца из братской партии.

(П. Федотов) (М. Лявин)

… май 1949 года».

На годы, проведенные в Италии, пришёлся пик разведывательной карьеры И. Григулевича. Его работу на Апеннинском полуострове не раз называли «высшим пилотажем нелегала». Приобретение костариканского гражданства было блестящей оперативной импровизацией Григулевича. У суперагента советской разведки было несколько вариантов перевоплощения: он мог получить паспорта чилийца, уругвайца, аргентинца, а при желании – боливийца или эквадорца. Но судьба предопределила, что он стал костариканским послом в Италии, ни разу не побывав в самой Коста-Рике.

Григулевич (новый псевдоним – «Макс») отправился в Италию с паспортом на имя Теодоро Боннефила Кастро в середине 1949 года, и вместе с ним – его неизменная спутница Лаура под именем Инелии Идалины (псевдоним «Луиза»).

Выехали они в страну по туристическим визам и поселились в скромной гостинице неподалеку от центра Рима. Предстояло создать прикрытие, обеспечивающее финансовую независимость и свободу действий.

В те годы латиноамериканцы, которые пытались завести своё дело в Европе, было редкостью. Наоборот, европейцы стремились в далёкие страны «нового» мира. Свой приезд из Бразилии в Италию супруги Кастро объяснили сугубо личными обстоятельствами – смертью сына. Связей в стране у них не было. Поэтому проблему легализации пришлось решать «с нуля». В Центре рассчитывали на разведывательный опыт «Макса», его уникальную способность находить выход из любых затруднительных ситуаций.

Вскоре после прибытия в Рим супружеская пара нанесла визиты в консульства Коста-Рики и Уругвая. Уругвайский консул через свои связи в полиции «пробил» для латиноамериканской четы разрешение на постоянное проживание в стране. Потом оформил Теодоро Кастро на работу в консульство в качестве секретаря, но, конечно, номинально.

Чем мог торговать коммерсант из Центральной Америки в Европе, чтобы не привлекать внимания? Чем-нибудь традиционным – например, бананами, кофе, какао.

«Макс» остановился на кофе. В Италии после дефицитов военной поры можно было надеяться, что мешки с ароматными зернами всегда будут востребованы.

С этого и началась операция по налаживанию «крыши» в Италии. Вначале «Макс» отыскал поставщиков из Центральной Америки, потом организовал пробную партию кофе.

Первыми компаньонами стали уругвайский консул (через подставное лицо) и итальянец – бывший военный, ветеран войны в Эфиопии и Греции. Неудачный поход войск Муссолини на землю Эллады оставил майора без руки, что в условиях экономического кризиса обрекало его на безработицу и социальную деградацию. Предложение «Макса» войти «в долю» майор воспринял как спасение.

Через майора «Макс» зарегистрировал фирму в местных органах, подыскали помещение для конторы, арендовали склады, наняли технический персонал, приобрели автотранспорт. В рекламно-коммерческих целях «Макс» периодически приглашал из Уругвая одного из бывших членов своей разведывательной сети. Он помог «Махсу» с приобретением клиентуры не только в Италии, но и во Франции. Были заключены прибыльные сделки, на счёт в банке потекли деньги, хотя и не столь большие, как мечталось разведчику-нелегалу. Он помнил, как его предупреждали в Москве: «Наша служба не такая богатая, чтобы сорить деньгами. Средства на обустройство тебе дадим. Но потом, кровь из носу, переходи на самообеспечение».

Связь с Центром была на первых порах нерегулярной. Григулевичу дали возможность окрепнуть «экономически», обзавестись полезными контактами, вжиться в итальянскую среду. Встречи с курьерами проводились в Вене и Париже.

Отец Иосифа Ромуальдо последнее время был сильно болен. Иосиф пересылал ему из своего заработка деньги на лечение. Врачи предполагали, что у него запущенная язвенная болезнь или рак почек. В начале апреля 1950 года состояние Ромуальдо резко ухудшилось. Вмешательство хирургов не помогло, метастазы расползлись по внутренним органам. 20 августа 1950 года Ромуальдо скончался. Похоронили его в колумбарии на муниципальном кладбище.

Ниша была оплачена безымянным переводом из Италии на срок до 2000 года…

В октябре 1950 года в Италию приехала группа политических деятелей из Коста-Рики. Некоторых из них привела в Рим не политика, а коммерческий интерес. Состоятельные люди, владельцы плантаций и товарных запасов «золотого зерна», подыскивали в Италии надёжного коммерсанта. Среди приезжих выделялся бывший президент Коста-Рики Хосе Фигерес, Дон Пепе, костариканский посол во Франции. Почётные консулы Коста-Рики – а их было в Италии около десятка! – встретили влиятельных гостей хлебосольно: приёмы, банкеты, званые обеды. Кто-то вдруг вспомнил о Теодоро Б. Кастро. Он ведь именно тот человек, которого ищут Фигерес и его коллеги. Преуспевающий коммерсант, к тому же соотечественник! Для него в кофейном бизнесе секретов нет. По инициативе делегации Коста-Рики состоялась встреча с Кастро. По легенде, он имел склонность к экстравагантным поступкам, «раскованному образу» жизни и одновременно интерес к научной деятельности. Кастро и впрямь поразил костариканцев своей эрудицией, гибкостью мышления, взвешенностью оценок. Узнав подробности биографии «Макса», Фигерес воскликнул: «А мы с вами дальние родственники! Именно так! Ваш покойный отец приходился племянником мужу тётки моей матери! Как сложна и запутанна наша жизнь: только сейчас я узнал о вашем существовании! Где вы пропадали всё это время?»

Теодоро сделал маленькую паузу и «признался»: «Я незаконнорожденный сын. Это всегда вызывает проблемы в семьях. Я не хотел подводить отца…»

В беседах с экс-министром Франсиско Орличем Фигерес удивился, почему о Теодоро так мало известно на родине, ведь это «незаурядный, масштабно мыслящий человек, которому всегда найдётся место на ответственных государственных постах». Костариканцев поразило, что их соотечественник, ни разу не бывавший на родине, так хорошо знает её историю, географию, культуру, со знанием дела комментирует внутриполитические события. После Орлич расскажет Иосифу, что Фигерес «на всякий случай» наводил справки о нём в Италии, Бразилии и Уругвае, но ничего компрометирующего в прошлом своего «торгового представителя» не нашёл. А торговым представителем Фигереса Кастро стал после двухмесячного общения в совместных поездках по Италии. Отношения «Макса» с экс-президентом приобрели близкий, почти дружеский характер. «Дальние родственники» перешли даже на «ты».

Итак, Теодоро Б. Кастро стал соучредителем торговой фирмы, занимающейся реализацией в Европе кофе из Коста-Рики. С помощью Кастро Фигерес распродал имевшиеся у него кофейные резервы, присылая ежемесячно по 300–500 мешков стоимостью до 50 тысяч долларов за партию. Костариканский кофе постепенно вошёл в Италии в моду. Италия постепенно оправлялась после войны, зажиточных людей становилось всё больше, и чашечка кофе из далёкой Коста-Рики напоминала, что всё возвращается на круги своя…

В своих отчётах в Москву «Макс» характеризовал Коста-Рику как «искусственно созданную страну, которой США пожаловала роль нации». По мнению нелегала, «империализм проявил определённое джентльменство к Коста-Рике потому, что она является в основном “белой страной”, в которой почти нет метисов: у власти находятся потомки испанских пришельцев».

«Макс» критически отзывался о Фигересе, называя его властолюбцем, который жесткой рукой управлял страной после победы в гражданской войне 1948 года. Воевали, с одной стороны, правительственные войска, с другой – повстанцы Фигереса. О перипетиях внутриполитической жизни в Коста-Рике «Макс» узнавал от «соотечественников», прибывавших регулярно в Италию. Очень многое для понимания процессов в Коста-Рике Иосиф вынес из бесед с писателем Хоакином Гарсией Монхе, редактором журнала «Репорторио Американо». По мнению писателя, режим Отилио Улате почти не отличается от латиноамериканских диктатур в Чили, Колумбии и Доминиканской республике. Но Улате, по словам Гарсии Монхе, тоже контролируется людьми Фигереса, которые хозяйничают в конгрессе, в правительстве, в экономике. Даже личный се!фетарь президента – человек Фигереса!

В Ватикане кофе тоже любили, поэтому Кастро поспешил передать мешок отборного зерна для личного стола Пия XII. Подарок не остался незамеченным. На костариканца обратил внимание принц Джулио Пачелли, нунций Коста-Рики при Святом престоле, а по родственной линии – племянник папы. В первой же беседе Кастро и Пачелли нашли точку соприкосновения: коммерция! Пачелли был очень алчен и пользовался своим дипломатическим статусом для осуществления различных финансовых махинаций. С его помощью «Макс» продал Ватикану первую партию кофе по льготной цене (с солидным наваром для Пачелли) и затем стал постоянным поставщиком папского престола.

Так шаг за шагом разведчик-нелегал осваивался в Ватикане. Быть принятым папой римским считается особой честью в католических кругах Запада. За годы своего пребывания в Италии Кастро 15 раз лобызал перстень на руке Пия XII. Наверное, не было в Ватикане структур, в которых не появились бы у «Макса» устойчивые контакты. Даже в полицейской службе Ватикана – Конгрегации «Святого отдела» – Кастро считали «своим» человеком.

На одной из встреч «Макса» с Пием XII после того, как он возвратился из Парижа, где участвовал в работе VI сессии Генеральной Ассамблеи ООН, нелегал рассказал папе, о чём там в основном шла речь. Выслушав Кастро, папа покачал головой: