Текст книги "Христос"

Автор книги: Николай Морозов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Вот почему, мне кажется, возможно сомневаться даже и в том, что Юлианский календарь установлен в I веке нашей эры, а не при только-что упомянутом цезаре Юлиане, когда жил Гилель II, а может-быть и сам Созиген, составивший, по преданию, этот календарь. Да и другие соображения указывают на то же.[12]  12. В том, что Юлианский календарь принят только при «покровителе наук» императоре Юлиане (когда была определена, конечно, по ряду наблюдений за выхождением Регула, а не Сириуса, из-за Солнца в Египте и по началам разлитий Нила, длина псевдотропического Юлианского года), можно убедиться и по обозначенным в Юлианском календаре числам месяцев для равноденствий и солнцестояний.


[Закрыть]

Однако, независимо от того, когда был составлен Юлианский календарь, при Юлии или при Юлиане, и даже независимо от того, когда возникла идея, что бог-Месяц есть сын бога-Солнца, «единственный рожденный от (этого) Отца прежде всех веков, истинный бог от истинного бога, рожденный, а не сотворенный и единосущный Отцу», но факт тот, что культ бога-Месяца действительно существовал в средние века нашей эры и что исключительные явления переменчивости его фаз, сгорание через каждые 29 1/2 суток в огне утренней зари и возрождение через три дня из пламени вечерней зари, противоположно тому, как бывает со всеми внешними планетами, обращали на себя особенное внимание в древности, и его фазам придавалось таинственное значение умиранья и возрождения. На это указывали уже некоторые новейшие исследователи астральных влияний на развитие христианских идей, каковы: Древс, Немоевский, Святский.

Все это развивалось, – говорят нам, – задолго до начала нашей эры, и мельчайшие детали жизни Иисуса были таким образом описаны до него. Евангельские рассказы, с этой точки зрения, – говорят нам опять, – ничего существенного не прибавляют к заранее сложившемуся мифу о «спасителе мира» и притом так полны чудесного и совершенно невероятного, что принимать их всерьез за исторические документы так же трудно, как принять за описания исторической действительности арабские сказки из «Тысячи и одной ночи». А серьезных документов о его жизни в Палестине, или где бы то ни было, нигде нет, и в нехристианских источниках, относимых историками к первому или второму веку нашей эры, о нем ничего не говорится: все цитировавшиеся теологами места из Плиния, Светония, Тацита или слишком неопределенны, или апокрифичны. Исторического «Христа», таким образом, – говорят нам, – не существовало ни в первом, ни во втором, ни в третьем веке нашей эры: он миф и больше ничего. И с этим нельзя не согласиться, пока дело идет лишь о первых трех веках. Но не было ли чего-нибудь реального позднее?

Таблица II.

Весенние равноденствия по Юлианскому календарю.

Они показаны с самого начала на 20-е числа месяцев марта, июня, сентября и декабря. Из приложенной же таблицы мы видим, что на эти числа как равноденствия, так и солнцестояния приходились по Юлианскому календарю только в IV веке нашей эры (табл. II), а в первом веке до нее они приходились не на 20-е, а на 23-и числа своих месяцев. Определение же равноденствий и солнцестояний является не последствием, а основой всякого солнечного календаря.

Если бы Юлианский календарь был установлен в первом веке до нашей эры (когда, как покажем далее, не было никакого Юлия Цезаря), то равноденствия и солнцестояния в нем так бы и зафиксировались на 23-и числа всех его месяцев. Ведь и самые длины месяцев, в 30 и 31 день с февралем в 28 – 29, приспособлены явно к заранее намеченному 20-му числу для всех этих четырех точек. Для последующего же приспособления к ним «Юлианского календаря, составленного в I веке» пришлось бы ждать такого же папы Григория, как и для преобразования этого календаря в новый стиль, и такая счетная катастрофа, конечно, осталась бы отмеченной в истории астрономии. Кроме того, Юлиан Цезарь был несомненно самым образованным и романтическим из всех римско-византийских императоров. Точно также и литературные произведения, в роде «De bello Gallico», приписываемые Юлию Цезарю, скорее всего прпнадлежат не ему, а Юлиану, походы которого в Галлию хорошо известны. Этот предмет настолько важен, что ему я посвящаю в следующих томах этого исследования целую главу, да и об Юлии Цезаре будет здесь дано особое исследование, которое приведет нас к поразительному открытию, что он списан с Констанция Хлора, умершего в 306 году. Даже и с этой точки зрения Юлианский календарь принадлежит 1-му году «Эры Диоклетиана», начинающейся у коптов в Египте с 284 года нашей эры, а у абиссинцев с 276 года.

Глава III.

Был ли какой-нибудь «Христос» (т.е. «магистр оккультных знаний») когда-нибудь распят ?

Мы видели здесь выводы новой религиозно-исторической школы, отрицающей самое историческое существование на земле реального прообраза легендарного Иисуса, и игнорировать их, я повторяю, невозможно, как и всякую другую искреннюю и серьезную критику имеющихся у нас документов по древней истории, критику вполне научную и явно одухотворенную стремлением узнать истину и только одну истину. Можно лишь попытаться посмотреть, не существует ли какого-либо другого выхода из сложившегося положения, и не окажется ли каких-либо исторических фактов в дошедших до нас «сказаниях о Христе», если мы перенесем их в другую эпоху, и если все дошедшие до нас сказания о нем, за которыми нельзя признать исторического значения, мы переведем в область психологической характеристики того поколения или той стадии развития человеческой души?

В неправдоподобных евангельских рассказах о чудесах, сотворенных Иисусом, конечно, нельзя искать исторических фактов, а только собрание слухов, ходивших в то время о нем, как о враче и как о человеке, впервые применившем таинственную силу воздействия одной человеческой души на другую к исцелению нервных больных. Они характеризуют больше самих рассказчиков, дают яркую картину тогдашнего мировоззрения. Евангелия – это не история, а первый зачаток последующего сентиментального романа на исторической основе с примесью чудесного.

Значительную часть чудес можно объяснить не силою внушения Иисуса на обычных людей, а натур – символическим настроением древних умов, этим первым проблеском нарождающегося религиозного чувства, благодаря которому житвотворящее Солнце постепенно превратилось в их воображении в бога-отца, «всеподдерживающего творца неба и земли», тихий месяц, освещающий среди бесчисленных ярких звезд наши ночи и получающий свой свет от Солнца, – в «бога-сына, единственно рожденного богом-Солнцем прежде всех век», а свет и воздух, которые древние ученые еще не разделяли друг от друга, – в «святого духа (т.е. в свет-воздух), Властелина животворящего, от отца-Солнца исходящего, которого должно обожать и прославлять вместе с богом-Солнцем и его сыном богом-Месяцем» (см. символ православной веры).

Однако же, в Евангелиях и современных им документах и литературных творениях первых веков христианства есть и такие места, которые нельзя объяснить ни астрологией, ни алхимией, ни черной магией и гипнотизмом, как ее основой, и которые носят характер действительной историчности. Особенно отличаются этим те места в конце всех Евангелий, где говорится в наших переводах о «распятии Иисуса на кресте».

Я нарочно говорю: в наших переводах, потому что, обратившись к греческому тексту, на котором были написаны все Евангелия, я нашел там совсем другое. Вместо креста там везде стоит ставрос (σταυρός), а вместо распятие на кресте везде употребляется глагол ставроо (σταυροω). Но ставрос значит вовсе не крест, а кол или шест, а глагол ставроо значит: сажаю на кол.

Здесь не может быть другого смысла, потому что и все производные слова от этого корня имеют такое же значение. Так, ставрома значит частокол, ставросис – вбивание кольев, укрепление лагеря шанцами и так далее. Никогда слово ставрос не имеет смысла крест у светских греческих авторов, каков, например, Фукидид. Везде оно обозначает кол и больше ничего, а то, что теологи толкуют как распятие, у обычных греческих авторов обозначает везде казнь посредством сажания преступников на заостренный кол, вбитый в землю.

Каким же образом и когда христианские теологи пришли к заключению, что Иисус был не посажен на кол, как буквально говорится в греческом оригинале всех Евангелий и всех посланий апостолов, а пригвожден к кресту? Ведь это совсем другое!

Такое извращение смысла греческого сказания впервые произошло в латинском переводе Евангелий, где вместо греческого ставроса – кола было поставлено слово крукс (crux) – крест, и эта подстановка обратным путем перешла и на истолкование первоначального греческого выражения ставроса в смысле креста, хотя в славянском переводе и говорится более правильно, что Иисус был «вознесен на древо».

Это же объясняет нам и древнехристианский обычай столпничества, т.е. длительного сидения на высоких столпах, как средство искупления своих грехов. Основателем этого обычая был греческий монах Симеон-Столпник, умерший, по церковному преданию, 1 сентября 459 года, т.е., как сейчас увидим, через 91 год после столбования евангельского Христа. Нам объясняют, что Симеон «провел много лет жизни на столбе, чтобы быть ближе к небу», но это толкование слишком наивно, чтобы стоило его обсуждать. Лучше было сесть на крышу. И эта Симеонова нелепость может быть объяснена только «подражанием Христу». Да и так называемые стивропигиальные монастыри в переводе значат коло-задные (ставрос – кол и пигэ – задница) (Ух, ты! Так пигалица – это-ж совсем не то, что я думал раньше…).

Размышляя о том, как мне выйти из этого затруднения при своем изложении, я решил держаться нашего церковно-славянского текста и переводить греческое слово ставрос словом столб, а глагол ставроо словом столбование, так как тут не предрешаются детали описываемой казни.

Какие же были причины «столбования» Иисуса? Попробуем держаться евангельских сказаний.

В современной рационалистической передаче эти места понимаются так. Один исключительно талантливый ученый (рис. 38 и 39) был, как и все ученые того отдаленного периода, одновременно и астрологом, и алхимиком, и врачом, и магом, т.е. обладал всеми тайнами тогдашних оккультных наук. Его звали Иёшуа (по-русски Иисус), что в переводе с древнесирийского языка значит – спасатель. Время жизни его определялось до сих пор недостаточно точно. Он проповедывал идеи, приобревшие ему много врагов среди ученых старого поколения и несколько горячих сторонников, из которых один, самый юный и одаренный духовно, назывался Иоанном или Ионой,[13]  13. По-еврейски это то же самое имя הנוי (ИУНЕ) – значит голубенок, горлинка, а также иониец.


[Закрыть] а другой, старший, – Симоном по-еврейски, а по-гречески будто бы Петром.[14]  14. Симон (ןועמש = ШМЕУН) значит его слушатель, а Петр (πετρος) – камень, или скала.


[Закрыть] Первый, повидимому, происходивший из интеллигентной семьи, стал потом очень образованным человеком, так как написал высоко художественный по тому времени Апокалипсис. Второй же был менее одарен духовно, но зато очень энергичен и сделался потом выдающимся практическим организатором.

Идейные враги «спасателя» отличались, как и все застывшие и окаменевшие в раз усвоенных понятиях рутинеры, нетерпимостью и ненавистью ко всему, не входящему в узкие рамки их понимания, и изрекли ему смертный приговор, как потом инквизиция изрекла приговор Джиордано Бруно за то, что он отвергал ее догмат о неподвижности земли, как центра мира. Они назначили «спасателю» (рис. 40) столбование, чтоб выставить его на всеобщий позор и на страх темной толпе, как раз во время прохождения Солнцем восходящего «креста» небес (т.е. скрещения небесного экватора и эклиптики в созвездии Рыб, перед Овном, сгорающим в огне вечерней зари) и перед прохождением Луною нисходящего «креста» в созвездии Девы, в котором готовилось в ту ночь полное лунное затмение.

«Спасателя» или посадили на шест с поперечной перекладиной у вершины, чтобы шест не мог сейчас же глубоко войти в его тело, или подняли на этот шест с петлей на шее и закинули его руки за перекладину, чтоб он упал в петлю, когда онемеют уставшие руки, или, наконец, οн был просто привязан к «позорному столбу» с еще неясной для нас целью, и его проткнули копьем.

Время этого события по многочисленным религиозно-историческим традициям было 21 марта перед пятницей (начинавшейся не с полуночи, а с вечера нашего четверга). Но в эту самую ночь, с четверга на пятницу, произошло лунное затмение, которое многочисленной толпой зрителей и всеми последователями «спасателя» было связано с его осуждением. Одному из последних, Иосифу, Льву гроба Громовержца,[15]  15. Мифическое имя Аримафей происходит от הירא (АРИЕ) – Лев, הטמ (ΜΘΕ) – ложе, постель, гроб, и הי (ИЕ) – Громовержец, а все вместе: Лев ложа смерти Громовержца (в русских переводах: господа).


[Закрыть] удалось в пятницу утром, 21 же марта, добиться у римских властей, утверждавших и исполнявших приговоры духовных судов, разрешения снять его, уже бесчувственного, со столба и положить в гробницу этого «Льва гроба Громовержца», будто бы высеченную в скале. Но «спасатель» там очнулся в ночь с субботы на воскресенье, т.е. вечером 22 или утром 23 марта, оттолкнул заслонявший камень и дошел или дополз до любившей его девушки Марии, которая и укрыла его. Так выходит по Евангелиям.

Это чудесное «воскресение из мертвых», может-быть, в связи с уже существовавшими тогда ожиданиями спасителя (по-еврейски мессии), и энтузиазм его учеников, которые были полны господствовавшими тогда суевериями, сделали то, чего, конечно, никогда не могла бы сделать самая талантливая его проповедь. Его начали считать за бога, сошедшего с небес на землю, чтобы научить людей истине. Посторонние люди всюду стали разыскивать его, чтоб услышать хоть одно его слово, несмотря на то, что он должен был скрываться теперь от своих врагов.

Таково рационалистическое объяснение рассказанного в Евангелиях об Иисусе, имя которого и значит спасатель или врачеватель.

Все это так психологически правдоподобно, что как-то не верится, чтобы рассказ о земной жизни невольного основателя средневековой христианской идеологии был чистым мифом. Чтоб разобраться в этом вопросе, обратимся к первичным документам и посмотрим, нет ли астрономических подтверждений описанных в них событий, так как астрономические подтверждения – единственно необманчивые руководители в сумерках древней истории.

Прежде всего разберем дошедшие до нас рассказы о небесных явлениях, сопровождавших столбование «спасателя». Вот они целиком:

В Евангелии Иоанна говорится:

«При столбе стояли его мать и сестра ее – Мария Клеопова, и Мария Магдалина, и ученик, которого он любил, и который потом взял мать его жить к себе» (19, 25).

«Спасатель» говорит: «я пить хочу…» (19, 27), и тогда обмакивают в уксус губку и, наложив ее на стебель иссопа, подносят к его рту.[16]  16. Это в насмешку, так как христы, или назореи, т.е. посвященные в тайны оккультных знаний того времени, как увидим далее, не имели права пить ни вина, ни уксуса.


[Закрыть] Попробовав уксуса, он сказал: «свершилось», и потерял сознание (19, 30). А так как этот день была пятница (παρασκευη, т.е. приготовление к субботе), то иудаисты (ιουδαίοι),[17]  17. Я обращаю особенное внимание читателя на правильность моего перевода стоящего здесь греческого слова ιουδαίοι – иудаистами, так как далее покажу, что дело здесь идет не о какой-либо нации, а о вероисповедании.


[Закрыть] чтобы не оставлять тела казненных на столбах на субботу, ибо эта суббота (начинавшаяся с 6 часов вечера нашей пятницы) была день великий (первая после равноденствия), просили Пилата позволить перебить у них бедра (очевидно, чтоб, очнувшись, не убежали) и снять…» (19, 31). «Но когда они подошли к «спасателю», то увидели, что он уже умер, и потому не перебили у него бедер, но один из воинов копьем пронзил ему бок, и потекла из него кровь и вода» (19, 34).

(Это последнее обстоятельство особенно интересно с физиологической точки зрения. Оно показывает, что Иисус был еще жив, так как из умерших кровь не течет вследствие остановки сердца и свертывания крови, а вода могла быть от отека. Этого факта древний составитель легенды не мог бы придумать, это мог рассказать только очевидец. Тут видно явное подтверждение верности евангельского рассказа.)

«После этого, – продолжает далее Иоанн, – пришел Иосиф, Лев гроба (ученик Иисуса, но тайный, из боязни иудаистов), и снял его тело». Никодим, пришедший вслед за ним, «принес ароматный состав из смирны и алое», они «взяли его и обвили пеленами с благовониями». «Тут была в саду пещера, в ней спешно положили тело „спасателя“ ранее окончания пятницы», т.е. до 6 часов вечера (Ев. Иоанна, 19, 39...42).

«В первый же день после субботы (μια των σαββάτων), когда было еще темно, приходит к пещере Мария Магдалина и видит, что камень отвален. Бежит к Симону и к другому ученику, которого любил «спасатель», и говорит: «унесли моего господина из пещеры, и не знаю, где положили его». «Оба побежали вместе, но другой ученик бежал быстрее и, наклонившись, увидел лежащие пелены и платок, который был на его голове», «особо на другом месте». «И возвратились к себе, а Мария стояла у пещеры и плакала» (20, 1...11).

Отсюда видно, что во всем, что говорится у Иоанна об обстоятельствах казни Назорея (т.е. посвященного в тайны оккультных наук того времени) и об его последующем оживлении, нет никаких указаний на такие события в природе, которые казались бы чудесными для автора. А сам автор, как видно из всего его Евангелия, был очень образованным по своему времени человеком. Очень важно для нас здесь и его указание, что тело было снято в пятницу днем, т.е. что столбованный висел всю ночь с четверга на пятницу. Незачем было бы автору придумывать также и рассказ о том, что у него не были перебиты голени, если бы его «воскресение» была чистая выдумка легковерных или мистиков.

Рассмотрим теперь и остальные евангельские рассказы об этом самом событии.

Возьмем прежде всего Евангелие Марка, как более простодушное.

«Столбовали его в третьем часу (т.е. в девять вечера по нашему счету), – говорит он в XV главе, – и была надпись вины его: «царь богославных».[18]  18. По-еврейски הדוה-י ךלמ-ה (E МЛК ИЕУДЕ) – верховный вождь славящих (или славы, сияния грядущего.


[Закрыть] С ним столбовали двух разбойников». «В шестом же часу (т.е. в полночь по нашему счету) наступило затмение по всей земле и продолжалось до девятого часа (т.е. до трех часов ночи по современному счету). Тогда «спасатель» закричал: «Элои, Элои, ламма сабахтани» (боже, боже, зачем меня оставил?)» [см. псалом 22 (21)],[19]  19. ינתבזע המל ילא ילא (буквально: АЛИ, АЛИ, ЛМЕ ЭЗБТНИ). Таково же и начало псалма 22 (21 по · гречески), о чем будет сказано далее.


[Закрыть] «и с громким стоном потерял сознание» (15, 37). «И завеса в храме разорвалась сверху донизу» (15, 38).

О том, что у него не были перебиты голени, а у разбойников были, Марк уже не считает нужным упоминать и только говорит, что перед наступлением сирийской субботы (т.е. вечера пятницы) Иосиф ходил к римскому правителю с просьбой снять тело «спасателя». Тот «удивился, что он уже умер», но позволил. Иосиф Аримафейский, «сняв его и обвив полотном, положил в склеп, высеченный в скале, и привалил камень к отверстию» (16, 42, рис. 41). И вот «Мария Магдалина, Мария Яковлева и Саломия приходят к склепу при восходе солнца после субботы и видят, что камень отвален» (16, 1...4). «Они убежали от пещеры и никому ничего не сказали со страха. „Спасатель“ же, придя в сознание утром после субботы, явился сперва к Марии Магдалине, и она сказала об этом горюющим о нем, но они не поверили» (16, 9...10). «Потом (неизвестно через сколько времени) он встретился двоим из них по дороге в селение, но и их рассказу никто из остальных не поверил» (16, 12...14). «Наконец, он явился и самим одиннадцати», упрекал их за неверие и сказал:

«Идите и проповедуйте добрую весть (о моем воскресении) по всему миру» (16, 19).

Так и кончается Евангелие Марка, тоже без всяких чудес, кроме того, что во время столбования наступило трехчасовое затмение (σκότος) между шестью и девятью часами. Счет должен быть везде старинный, т.е. с вечера, который начинается в это время в 6 часов пополудни. В шесть часов по этому счету приходилась полночь, и в то же время должна была ярко светить полная Луна, потому что событие произошло, как почтительно сохранило древнее предание, в весеннее полнолуние, в ночь со страстного четверга на страстную пятницу, и в то же время в ночь с 20 на 21 марта (или с 14 на 15 еврейского весеннего месяца Нисана). А так как солнечных затмений не может быть в полнолуние, то все это место можно объяснить только полным лунным затмением, начавшимся в полночь и продолжавшимся до 3-го часа ночи по современному счету, после чего южная, временно потемненная, яркая ночь вновь стала становиться светлой, т.е. полная фаза затмения кончилась. Отсутствие указания на это в Евангелии Иоанна можно объяснить только тем, что его автор, как очень образованный человек, знал, что тут нет никакого чуда, что лунные затмения происходят периодически в заранее определенные сроки, и потому не хотел рассказывать о факте, способном импонировать только одним невеждам и, наоборот, возбуждать ироническую усмешку в его образованном кругу. Марк же был простодушен, а потому и упомянул об этом, более всего поразившем толпу факте, как о чуде.

Посмотрим теперь, насколько подтверждается такое объяснение в Евангелии Матвея, представляющем, в сущности, простую переписку почти всего Евангелия Марка, дополненную многими другими легендами, большей частью явно фантастического, т.е. позднего характера.

Вот как рассказывает Матвей о столбовании Иисуса. «Столбовавшие поставили над его головой надпись, означающую вину: „спасатель, вождь славящих грядущего“ [20]  20. По-еврейски הדוהי ךלמ עישוה-י (И-ЕУШЕ МЛК И ЕУДЕ) – «богоспасатель, вождь славящих (или славы, сияния) грядущего».


[Закрыть] (27, 35...37). Столбовали с ним и двух разбойников» (27, 38). «И наступило затмение (σκοτος) на всей земле от шестого до девятого часа» (т.е. от полуночи до трех часов ночи). «Спасатель» закричал: «Эли, Эли, ламма савах фани» (боже, боже, зачем меня оставил!) (27, 46) и с громким стоном потерял сознание. И завеса в храме разорвалась сверху донизу, и земля потряслась, и камни расселись, и гробницы открылись, и тела многих праведных ожили и, вышедши из гробниц после его воскресения, вошли в «Святой Город»и явились многим» (27, 51...53).

Здесь переписка из Марка ясна не только по единству содержания, но и по еврейской фразе. В последних, подчеркнутых мною строках, читатель может сам видеть, как к простому изложению Марка здесь прибавилась уже фантастическая картина невероятного происшествия – воскресения многих умерших, могущая свидетельствовать лишь о перепуге и суеверных рассказах в простонародьи после этого события. Она компрометирует точность рассказа и о возможном, в сущности, в это время землетрясении и заставляет предполагать, что здесь оно приставлено к рассказу о столбовании из наличности другого какого-нибудь землетрясения, действительно бывшего около того же времени в Сирии, как читатель увидит далее из «Церковной истории» Сократа Схоластика. Точно также и везде у Матвея к первоначальным простым рассказам Иоанна и Марка о том, как потерявшего сознание «спасателя» похоронил Иосиф и как потом Мария Магдалина, придя утром, нашла пещеру открытой, прибавлено, что и в этот момент тоже «сделалось великое землетрясение, потому что вестник божий, сошедший с небес, отвалив камень от гробницы, сел на него, и вид его был как молния, а одежда его была бела, как снег (подражание первой главе Апокалипсиса)».

Затем описывается фантастическая картина паники среди сторожей, поставленных будто бы Пилатом при гробнице (чего, конечно, не было), описываются тщетные попытки «иудаистов» скрыть от публики происшедшее воскресение столбованного и рассказывается о том, как, восставши из мертвых, он призвал своих учеников к себе на гору в Галилее и, словами из Апокалипсиса, сказал им: «Мне дана всякая власть на небе и на земле» (28, 18).

Так постепенно развивалась легенда о чудесном оживлении «столбованного учителя».

Рассмотрим в заключение этот же рассказ в Евангелии Луки, в котором, как и у Матвея, мы находим всю основную часть события дословно переписанной из Марка:

«Когда пришли на лобное место, столбовали и двух разбойников направо и налево от него (23, 33), и была над ним надпись по-гречески, по-римски и по-еврейски: «это верховный вождь иудаистов» (23, 38). Был шестой (палестинский) час (т-е. полночь), и вдруг сделалось затмение (σκότος) по всей земле до девятого часа (т.е. до 3 часов ночи). И затмилось солнце (εσκοτίσθη ό ήλιος), и завеса в храме разорвалась на середине, а «спасатель» издал вопль: «Отец, отец, прими мою душу в твои руки!» и потерял сознание» (23, 44).

Мы видим и здесь, так же как и у Матвея, явно позднейшие приписки, сделанные от себя Лукой, к первоначальным описаниям Иоанна и Марка. Больше всего интересна для нас здесь прибавка Луки или одного из его ранних переписчиков о затмившемся Солнце, которая наводила некоторых астрономов на мысль, что в Евангелиях описано солнечное затмение во время столбования Иисуса и что именно этим явлением и объясняются быстрое снятие его со столба без разбития голеней, его последующее оживление и возникновение христианского культа, к которому примешались потом чисто астральные детали более раннего происхождения. А между тем солнечного затмения явно не могло быть в полнолуние, да и вообще никакого солнечного затмения не было в Палестине в четверг или в пятницу перед еврейской пасхой в первые века нашей эры.

Все это заставило астрономов-историков считать рассказ об астрономических и сейсмических явлениях при столбовании «спасателя» простой фантазией и утверждать, наконец, так же, как Древс, что и самый факт существования Иисуса Назорея (т.е. врачевателя, посвященного в тайны оккультных наук) и «распятого» потом в Палестине или Сирии, или в другом месте на Востоке, не доказан исторически.

Но только-что сделанное мною сопоставление евангельских текстов показывает, что упоминание о Солнце у Луки есть позднейшая вставка и может лишь относиться к одному из солнечных затмений конца IV пли начала V века, в роде проходивших через Византию затмений 355, 386, 393 и 418 годов.[21]  21. Вот полные затмения около этого времени:
  346, июня 6, через Александрию и Кипр;
  в 355, мая 28, через Балканский полуостров выше города Византии;
  в 386, апреля 15, через Грецию и Византию;
  в 393, ноября 20, через Балканы мимо г. Византии в Малую Азию;
  в 418, июля 19, через Балканы в Малую Азию;
  в 484, января 14, из Греции через Кипр и Антиохию.
  Около Иерусалима от начала нашей эры были лишь:
  кольцеобразное в 164 г., сентября 4,
  кольцеобразное – в 272, ноября 8,
  кольцеобразное в 590, октября 4.
  Ни одного в новолуние около весеннего равноденствия не было.


[Закрыть] Везде в Евангелиях речь, очевидно, идет не о солнечном, а о лунном затмении, с полуночи до утра, в ночь с четверга на пятницу, около самого весеннего равноденствия, т.е. в ночь 20/21 марта. Такое лунное затмение я и начал искать в первые века, руководясь тем, что христианская пасха, по очень крепкой древней традиции (так как она охватывает всех христиан), издревле празднуется обязательно в первое воскресенье после первого полнолуния, происшедшего после весеннего равноденствия, и не ранее 22 марта, чтобы не праздновать ее в день самого столбования, которое, очевидно, и было 21 марта.

Мои работы привели меня только к одной дате. Такое событие, как описанное в Евапгелиях, могло быть лишь 21 марта 368 года нашей эры. Оно одно (см. табл. III) было в ночь с четверга на пятницу страстной недели, за 27 лет до возникновения Апокалипсиса, когда его автору, Иоанну Хрисостому, было около 19...21 года.[22]  22. Из биографов Иоанна Хрисостома Stilling склоняется к 344 г., Tillemont к 347, по византийским же источникам около 334 г. В среднем, можно сказать, что в момент столбования Иисуса в 368 году Иоанну было не менее 14 и не более 24, в среднем 19 лет, что вполне соответствует возрасту «самого младшего из последователей Иисуса».


[Закрыть] Это, очевидно, и был ученик Иисуса Иоанн, написавший Апокалипсис, как я доказал астрономически еще в Шлиссельбургской крепости, и понятно, что на него сцена столбования должна была подействовать особенно сильно, благодаря его молодости. Средина затмения была в ночь с четверга на пятницу в созвездии Девы (как и апокалиптическое солнечное затмение), в 5 часов 10 минут ночи по иерусалимскому времени, когда «спасатель» уже был столбован. Солнце находилось все эти дни и ночи в созвездии Овна, сгоравшего каждый вечер, в том числе и в вечер столбования, в огне вечерней зари, как агнец пасхальный, как жертва всесожжения».

Если считать время по-старинному,[23]  23. Ведь до изобретения точных часов нельзя было определить полночь, и потому считали сутки с вечера..


[Закрыть] с 6 часов вечера («и был вечер, и было утро, день первый», см. Книга Бытия, глава I), то и прогрессивное потемнение Луны было как раз от часу шестого до часу девятого, когда Луна стала проясняться; оно было очень сильное и все целиком видимо в Палестине, Египте и Южной Европе. Еврейская же суббота должна была начаться с шести часов вечера нашей пятницы, через сутки после столбования. Значит, действительно «спасатель» был столбован в четверг вечером и висел до утра пятницы. Положенный после полудня пятницы в гробницу, он действительно мог опомниться и выйти, отвалив камень от своей гробницы.

Здесь все совпадает с описанием евангелистов и с массовыми христианскими преданиями, а также и с древними традиционными церковными церемониями. Пусть читатель взглянет на приложенную мною здесь таблицу (табл. III) всех (немногих по числу) лунных затмений, бывших около весеннего равноденствия, от VI века пред нашей эрой и до VIII ее века, т.е. от глубокой древности до второй половины средних веков (далее я не проследил за бесполезностью), и он сам увидит, что не было ни одного другого подходящего затмения. Интересно, что никаких лунных затмений не было даже и в дни, соседние с 21 марта, на которые можно было бы указать в нашу эру, как тоже на возможные. Даже и ранее ее, вплоть до V века, на 21 марта не приходится ни одного, а на 20-е число было только одно, в 219 году, как видно из приложенной таблицы, но и оно было уже в субботу.

Что же касается до затмений 21 марта, то в христианскую эру их тоже не было ни одного в это число месяца, не только в ночь с четверга на пятницу, но и в другие дни недели, кроме описанного нами. И до христианской эры они были лишь в 89, 135 и 154 годах, и то не в пятницу, т.е. совершенно исключаются из рассмотрения, тем более, что и равноденствие в эту эпоху приходилось уже между 22 и 23 марта, по Юлианскому календарю, которого к тому же еще и не существовало вовсе в то время. Таким образом, весь период от середины VI века за началом нашей эры и весь период от этого начала до конца VIII века после него дает только одно единственное астрономическое решение: столбование евангельского «спасателя» было 20 марта 368 года, снятие со столба после лунного затмения было через сутки, утром 21 марта, а «воскресение» было перед рассветом 22 марта 368 года.

Предшествовавшее затмение 19 марта 303 года хотя и помечено у нас пятницей, но по сирийскому счету было уже в субботу. А кроме того, оно было до весеннего равноденствия и потому не согласуется с церковным постановлением, по которому христианская пасха не может быть даже 21 марта, и непременно уже после дня равноденствия, IV века нашей эры.

Таким образом, и астрономическое исследование Апокалипсиса и такое же исследование Евангелий приводит к одному и тому же результату: «спасатель» (Иисус по-еврейски) жил в средине IV века нашей эры и был «столбован», но без смертного исхода, 20 марта 368 года. Иоанн Хрисостом и Иоанн Богослов – одно и то же лицо. Каковы были условия общественной жизни в это время?

Прежде всего обращу внимание читателя, что во всех Евангелиях говорится, что на столбе «спасателя» была надпись: «царь иудаистов» (ό βασιλεύς τών ίουδαίων). В своей книге «Пророки» я уже показал, что «иудаисты», или «иудеи», были не раса, а тогдашняя религиозно-ученая секта. Это были приверженцы Иуды Великого, их оформителя единобожия. В вычисленное нами время столбования «спасателя» (с 368 года) в Восточной Римской империи царствовал Валент, покровительствовавший иудаистам, и вслед за этим годом еврейский ученый Рев-Аши (367 – 427) стал составлять «Иерусалимскую Гемару», т.е. «Иерусалимское завершение» (представлявшее лишь зародыш той Гемары, которая выросла до своего настоящего роста лишь ко времени закрепившего ее печатного станка около 1450 г.). Затем, еще до «распятия» Иисуса, был (в 359 году), – как мы уже говорили, – обнародован при Юлиане календарь, дававший возможность определять новолуния и даже лунные затмения, хотя бы только и на полгода вперед, с ошибкой на одно полнолуние вперед или назад, что совсем легко делать, считая в синодическом обороте Луны 29 1/2 суток. Вообще же это было время сильных научно-религиозных исканий и споров.