Текст книги "Оккультные корни нацизма. Тайные арийские культы и их влияние на нацистскую идеологию."

Автор книги: Николас Гудрик-кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Возможно, большинство своих идей о таплиерах Лист почерпнул из масонских источников, но его представ ления были окрашены поэзией Грааля, мотивами Парсифаля, которыми его одушевил Ланц. Он широко использовал эти мифы, желая доказать, что средневековые тамплиеры пронесли арманистское знание через всю долгую ночь христианской эпохи. Лист пришёл к выводу, что идол «Бафомет» был не головой, а гностическим знаком. Для Листа это был Мальтийский Крест, образованный наложением друг на друга ориентированных по и против часовой стрелки свастик. Лист утверждал, что тамплиеры пошли на смерть за свою верность одному из самых священных арийско-германских символов и что вдохновение поздних масонских орденов тамплиеров также охраняло это значение. Лист утверждал, что тамплиеры и розенкрейцеры «представляли наиболее высокие слои тайного жречества, духовную и аристократическую тенденцию, тогда как франкмасоны являлись более низкой ступенью … демократической тенденцией». Но помимо элитарного смысла рыцарства, тамплиеры были важны и в другом отношении. Поскольку они преследовались за свои убеждения, Лист с большей основательностью мог утверждать о существовании заговора против любых попыток возрождения древней немецкой религии и её защитников.

В своём коротком эссе «Das Mittelalter im Armanentuin» Лист описывает ещё более удалённую группу носителей арманизма. Это гуанисты Ренессанса, чьё внимание сосредотачивалось на вторичном открытии герметических текстов. Особенно ценимы Листом – Пико делла Мирандола (1463-1494) и Джордано Бруно (1548-1600) в Италии и Иоханн Рейхлин (1455-1522), Иоханн Тритемиус (1462-1516) и Агриппа фон Неттессхайм (1486-1535) в Германии. Лист утверждал, что их обращение к неоплатоническим и герметико-каббалистическим идеям стало причиной расцвета древнего национального знания и облегчило католическое удушье средневековой Европы. Из криптографических работ Гритемиуса Лист скопировал «арийские» магические знаки; Агриппа был превознесён им как «старый арманист». Но более всего его реконструкции арманистской традиции послужил Рейхлин.

Рейхлин был провозглашён отцом немецкого гуманизма за его пионерскую работу над греческими и еврейскими текстами. Окончивший несколько университетов, Рейхлин первоначально получил образование судьи и поступил на службу в суд Вюртемберга в 1482 году. За свою службу был пожалован дворянством императором Максимилианом в 1494. Во время визита в Италию Рейхлин встретился с Пико делла Мирандолой, который подтолкнул его к изучению иврита. Впоследствии Рейхлии развил идеи, которые сделали, его немецким представителем ренессансного каббализма. Он был убеждён, что философия Платона берёт начало в еврейских мистических книгах Каббалы. Эти идеи были развиты в его трактатах De verbo mirifico (1494) и De arte cabbalistica (1517). Кроме своих занятий еврейским мистицизмом, Рейхлин написал оригинальную работу об иврите, которая открыла путь библейской учёности, основанной на древних текстах, что подтвердило его репутацию гуманиста, внёсшего серьёзный вклад в различные религиозные традиции, за исключением христианской.

Около 1510 года Иоханн Пфефферкорн потребовал, чтобы евреям Германии вернули их священные книги, конфискованные церковью во время кампании по насильственному обращению в христанство. Его требования встретили отпор антисемитской духовной партии Кёльна. Рейхлин презирал этот тип религиозной нетерпимости и обрушился на аргументы антисемитов с ядовитыми насмешками, за что и был обвинён в ереси доминиканцами Кёльна. Мучительная тяжба продолжалась до 1520 года, когда Рейхлин всё же был освобождён от обвинение. Но именно эта защита еврейских текстов привела Листа к убеждению, что Рейхлин был посвящён в тайны арманизма. Лист полагал, что первоначальные короли-священники устно передали своё знание рабби Кёльна в восьмом веке для того, чтобы уберечь его от новой волны христианских преследований. Рабби скрыли эти тайны в каббалистических книгах, которые ошибочно были использованы как представляющие еврейскую мистическую традицию. Кёльнская тяжба, таким образом, представила Рейхлина как человека, пытающегося спасти сокровенные книги от антиарманистской церкви. Лист отдал Рейхлину роль великого арманистского реформатора, борющегося против католического заговора. Поклонение Листа перед Рейхлиным зашло так далеко, что он и себя считал реинкарнацией этого гуманиста XVI века.

Тамплиеры, ренессансные гуманисты, каббалисты и розенкрейцеры оказались зачислены в воображаемый ряд, протягивающийся от современных арманистов, подобных Листу и его друзьям, до преследуемых королей-священников, чьё политическое господство потерпело крах во времена христианизации ранней средневековой Германии. Эта тайная традиция закрывала собой зияние, образованное христианской эпохой между благословенными древними временами и их будущим возрождением. Утверждая, что Annanenschaft никогда не умирало, но существовало в тайных сектах, Лист мог допустить, что его собственный культ ещё живой след иерофантической политической традиции, которая должна быть восстановлена в ордене, чтобы слава пангерманизма воцарилась над Европой.

Проекты новой пангерманской империи были разработаны Листом подробно и недвусмысленно. Они предполагали безжалостное подчинение неарийцев арийским мастерам в жёстко организованном иерархическом государстве. Определение кандидата на образование или должность в общественных службах, в профессиональной и коммерческой сферах опиралось исключительно на признак расовой чистоты. Героическая ариогерманская раса освобождалась от всякого наёмного труда и прочих унизительных занятий для того, чтобы управлять в качестве просвещённой элиты рабскими кастами неарийских народов. Лист сформулировал систему политических принципов нового ордена: должны были строго соблюдаться расовые и брачные законы; культивировалось патриархальное общество; только мужчина, глава дома, обладал правами и только ариогерманцы пользовались свободой и гражданством; каждая семья должна была иметь генеалогическую запись, подтверждающую её расовую чистоту; новый феодализм должен был формироваться через создание крупных сословий, которые были наследственны, но правом наследования обладал только перворождённый мальчик. Эти принципы, опубликованные ещё в 1911 году, невероятно похожи на Нюрнбергские расовые законы 1930-х и нацистский образ будущего.

Но Лист пошёл ещё дальше, предвосхитив и мистический элитаризм СС в нацистской Германии. Иерархическая структура ариогерманского общества опиралась на каббалистическое Древо Жизни. Эта оккультная система из десяти последовательных ступеней посвящения в гностические тайны служила основой нового ордена. По схеме Листа две самые низкие ступени означали индивида и его семью, целиком подчиняющихся пяти уровням власти. Над ними существовали три высшие ступени, чья абсолютная власть соответствовала аналогичному расположению трёх высших sefiroth (сферы) на Древе Жизни – «за покровом тайны». По Листу, восьмая ступень включала в себя верховную знать, девятую занимали только король и его ближайшее окружение. Десятая ступень символизировала Бога. Лист подчёркивал мистическое совпадение восходящих и нисходящих ступеней и истолковывал традиционную каббалистическую формулу «насколько выше, настолько ниже» в том смысле, что ариец есть богочеловек. Это использование Древа в целях политической иерархии превращало место власти в священную территорию. Поскольку древнее немецкое общество было теократическим государством, то и новый орден предполагал особую элиту, чья власть должна быть священной, абсолютной и таинственной. Идеальное государство Листа выглядело как мужской орден с оккультным собором. Аналогии с гиммлеровским планом ордена-государства – поразительны.

Документы свидетельствуют о том, что Лист и члены его НАО находили большое удовольствие в том, чтобы быть членами тайной элиты. Лист стилизовал себя под Великого Мастера ордена и к нему так и обращались его последователи, тогда как и он наделял титулами сотоварищей в соответствии с иерархическими ступенями древних посвящённых. Вернер Кёрнер был известен как Arz-Femo-Aithari и Лист тоже использовал титул Arz-Wiho-Aithari. Оба эти титула означали статус советника в девятой ступени каббалистической иерархии. Подчинённые только Богу и королю, эти советники составляли верховное собрание ордена. На погребальных монументах статус посвящённого также отмечался эзотерическими знаками: в 1911 году Генрих Винтёр был похоронен в Гамбурге под грубообтесанным камнем, с вырезанной на нём свастикой; целый холм с колонной, покрытой орнаментом из знаков, воздвигли для Фридриха Оскара Ванека в 1914; в том же году Георг Хауэрштайн, похоронив свою первую жену, тоже положил в изголовье её могилы камень со свастикой.

НАО предназначалась для мужчин, входящих в состав верхнего или среднего класса; они должны были быть немецкими патриотами и проживать на исторических землях Германии в Центральной и Восточной Европе. Лист настойчиво заботился о современной аристократии, которая могла бы сопротивляться прославянским интересам и демократическим тенденциям Австрийского государства; он рассматривал современную аристократию как законного наследника старых королей-священников. Лист был горячим сторонником габсбургской монархии и имперской династии, которую он хотел видеть во главе новой арманистской империи. Все эти порывы отчётливо свидетельствуют о его отношении к пробуждению немецкого националистического духа среди знати и других групп, чьё традиционное положение было поставлено под угрозу ростом негерманских политических влияний в Австрии.

Миф о тайной элите не нов для европейской идеологии. Он служил вечной темой для эпохи пост-просвещения, пытавшейся перенести достоинство и власть религиозной ортодоксии в более узкий контекст секты. Барон фон Хунд молился за «неизвестных настоятелей» своего Ордена Строгого Повиновения, Весткотт создал третий орден «Тайных Глав» внутри своего «Золотого Дна», Блаватская говорила о тайных мастерах «Великой Белой Ложи»: все эти авторитеты принадлежали одной традиции. Тайная элита обладала непререкаемой властью над видимыми служителями культа. Воображаемое сословие королей-священников прошлого подтверждало и оправдывало претензии Листа на скрытое значение и особую власть. В то же время предполагаемое существование современного Armanenschaft помогало вере в то, что золотой век ещё может наступить и что Германия и Австрия соединятся в теократическом пангерманском государстве, где интересы не-арийцев не будут играть никакой роли. В ближайшие тридцать пять лет такое видение мира приобрело законные формы в качестве иностранной политики Третьего Рейха.

Тайное наследие

Проникнувшись современным пангерманским настроением, Лист был особенно озабочен объединением австрийских немцев с их компатриотами в Рейхе. Ему казалось, что Armanenschaft и его политико-религиозные установления должны процветать в самой Германии и в Дунайской области, как и в древние времена. Лист не разделял общепринятого исторического предрассудка о том, что варвары рассеяли кельтские племена края и что Шарлемань был первым, кто поселил обращённых в христианство немцев на восточных границах своей обширной империи IX века. Напротив, он утверждал, что на этой территории ариогерманская культура достигла высокого развития ещё за несколько тысячелетий до её Римской колонизации (100-375 в.), что до насильственного внедрения христианства, осуществлённого Шарлеманем, здесь неизменно практиковалась религия вотанизма; Шарлемань рассматривался им как «убийца саксонцев» в память о кровавом обращении в христианство язычников Северной Германии.

Лист был уверен в том, что открыл несомненные следы универсального золотого века арманизма во множестве мест своей родной страны. Несмотря на разрушительное действие времени, усугублённое христианскими влияниями он различал неясные линии и немногочисленные реликвии забытой культуры внутри и за пределами немецких поселений в Австрии. Он искал эти следы в археологических памятниках (насыпных холмах, мегалитах, укреплениях и замках, расположенных на древних языческих территориях); в местных названиях лесов, рек и гор, многие из которых возникли ещё до Каролингов и заставляли вспомнить о богах и богинях немецкого пантеона; ряд легенд и народных обычаев, которыми жив национальный фолькор, хотя и бессознательно, в бледном и искажённом виде сохранил в себе древние ариогерманские религиозные притчи и доктрины. Этими открытиями в сфере краеведения и фольклористики, Лист пытался убедить своих читателей в том, что западная или «австрийская» часть Габсбургской империи могла бы рассматриваться в историческом контексте национального прошлого – как принадлежащая языческой Германии с незапамятных времён.

Представления Листа о национальном прошлом в весьма малой степени опирались на эмпирические методы исторического исследования. Скорее, его догадки возникали в результате пророческих откровений, которые известные местности будили в его душе. Так, после прогулки в Hermannskogel, к северу от Вены и вновь, после ночлега на Гейзельберге Лист пережил состояние транса, в процессе которого почувствовал себя свидетелем религиозных битв, произошедших в этих местах много веков назад. Вооружённый редкой способностью, он мог узнавать всё новые места, значимые для арманизма: вдоль Дуная, высоко в Альпах и в Vianiomina (Вена), священном тевтонском городе. Укрепления Gross-Mugl и Deutsch-Altenburg, а также Gцtschenberg, Leisserberg и Obergдnserndorf пополнили его список святынь, напоминающих о древней вере. Лист считал, что город Ylbs построен на месте гробницы тевтонской богини Isa: что в развалинах Aggstein ещё витает злой дух Agir: деревня Св. Николая вошла в список как убежище Nikuz'a, хозяина речных эльфов. Лист утверждал, что на юге Дуная, близ Мелка существует огромный арманистский храм, протянувшийся на многие километры: Osterburg, Burg Hohenegg и лесную церковь в Mauer он рассматривал как элементы религиозного комплекса, имеющего центром священный камень, который теперь служит постаментом для статуи святого у ручья Zeno. Называя исторические и археологические памятники священными местами арманизма Halgadome Лист создавал личную мифологию, которая помогала приписывать культурным объектам-устойчивые националистические смыслы. Так, средствами оккультной интерпретации, он пытался перестроить прошлое страны по законам современной пангерманской идеологии.

Аналогичным образом он поступал с географией местных названий, отыскивая в них знаки древней немецкой религии. Имя Вотана, по его мнению, сохранилось в таких названиях как «Wutterwald», «Wulzendorf», «Wultendorf» u «Wilfersdorf», тогда как память о его жене Фригге (известной также как Холла или Фрея) была жива в Hollenburge, Hollabnine, Hollgene, Frauendorfe, Frauenburge. Из-за того, что многие из древних языческих гробниц не были разрушены, но заново освящены и отданы христианским святым. Лист был убеждён, что названия, содержащие в себе слова Микаэль, Руппрехт, Петер и Мария означают древние божества Вотана, Hruoperaht, Донара и Фриггу. Обладая таким ключом к загадкам имён, Лист имел возможность развернуть обширную сеть гробниц и святилищ посвящённых религии Вотана по всей карте современной Австрии.

Наиболее плодотворными источниками, подтверждающими существование древней арманистской культуры в Австрии служили многочисленные народные сказания, легенды и эпосы, которыми Лист интересовался с раннего детства. Он утверждал, что такие основные персонажи и мотивы волшебных сказок и приговоров, как людоед, спящий король, вольный охотник и крысолов отражают некоторые сюжеты религии Вотана. Когда Листу приходилось слушать легенды об исчезнувших замках, о преданной дружбе и разлучённых любовниках, или о получеловеческих существах, он обращался к тевтонской мифологии в поисках космического значения историй, символизирующих богов зимы, богов солнца, богинь весны и смерти в естественной религии ариогерманцев. Аналогичным образом можно было проинтерпретировать и народные обычаи. В работе, специально посвящённой обрядам ариогерманцев. Лист подробно изучает различные формы местной юстиции, с её чиновниками, штрафами, испытаниями, наказаниями и всем церемониалом в связи с древними арманистскими процедурами.

Доказав при помощи этих свидетельств, факт существования языческой немецкой культуры. Лист пытается придать большее значение мифу о золотом веке, объясняя при этом падение идеального арманистского мира конкретными историческими причинами. Испытывая сильную симпатию к антикатолической кампании Георга фон Шонерера (Los von Rom, 1898), Лист направляет к той же цели свою теорию заговора, определяющую христианство как негативную и разрушительную силу в истории ариогерманской расы. Ведь если бы удалось доказать, что христианские миссионеры действительно виноваты в разрушении арманистской культуры, её отсутствие в настоящем можно было бы связать с конкретными событиями, и было бы кого обвинить в ущемлении немецких национальных интересов в современной Австрии. Листовская версия христианизации германских земель на разные лады говорит об ослаблении тевтонских законов и морали, о разрушении немецкого национального сознания. Лист утверждает, что церковная проповедь любви и милосердия расшатала строгие евгенические правила «старой арийской сексуальной морали», что новые духовные объединения размыли границы Gaue (традиционных этнических провинций), – и всё это для того, чтобы принудить немцев к политической лояльности и повиновению. Наконец, лишив побеждённых германцев всех религиозных возможностей и путей к образованию, удалось превратить их в рабов.

Все эти моральные и политические преступления могли быть совершены только в условиях уничтожения лидеров нации. В соответствии с Листом, деятельность христианских миссионеров началась с унижения Annanenschaft и завершилась его тотальным преследованием. Святилища были уничтожены – как центры вероисповедания, образования, управления – и тем самым устранены институциональные основания арманистской власти. Ограбленные и нищие, короли-священники были вынуждены скитаться по стране, в которой никто не признавал их положения и не ценил их священного знания. Многие из них отправились в Скандинавию или Исландию, а те кто остался в Центральной Европе пополнили собой касту отверженных, добывая себе пропитание как медники и лудильщики, странствуя с цыганами и бродячими актёрами. Христианство завершило своё преследование Armanenschaft его публичным поношением. Новая вера называла старую орудием Сатаны. Оставленных храмов сторонились как «замков Антихриста»; молва превратила королей-священников в колдунов, руны – в знаки чародейства, древние праздники – в шабаши. Те же, кто упорствовал в старой вере были сожжены как еретики и ведьмы.

То обстоятельство, что церковь демонизировала (воображаемое) национальное священство было последним обвинением Листа, брошенным христианству. Но и сам он демонизировал церковь как единственный источник зла по отношению к пангерманистской вере. Религиозное обращение при помощи миссионеров или военной силы (как в случае Шарлеманя и саксонцев) рассматривалось как грязное надругательство над единством нации, поскольку «только смешав германцев с землёй, Наместник Бога смог воцариться над искусственно оглуплёнными подданными и править деморализованным народом, не знающим собственной национальности». Только заговор такого масштаба, влекущий за собой колоссальный процесс размывания нации, мог удовлетворительно объяснить падение арманистской культуры и уничтожение традиции.

Начиная со средних веков, порабощённые немцы узнавали свою историю только со слов иностранцев. Лживые хроники римских, греческих и французских авторов убеждали немцев, что до пришествия христианства они существовали в крайне жалком и примитивном состоянии. Мнение учёных называло их культурными последышами в Европе. Оспаривая факт позднего национального объединения Германии, Лист при помощи своей оккультной истории пытался доказать противоположное. Поскольку христианский заговор уничтожил все следы арманистского прошлого, для большинства людей они cделались недоступны. В этой точке оккультный характер его мысли и обнаруживал себя. Чтобы поддержать диалог между мифами прошлого и настоящим, Лист приписывал многим культурным феноменам тайный смысл. Эти факты культуры были вполне обыкновенны, но сопровождаемые тайным значением, они подтверждали его фантастические образы былого арманизма. Мы уже имели случай видеть, как в список арманистских реликвий Лист включает памятники старины, географические названия, народные сказания и обычаи. Но эти останки традиции предполагались существующими бессознательно, в искажённом и размытом виде. Тогда как Лист утверждал, что существует и сознательно культивируемое тайное наследие, которое вступит в силу одновременно с реставрацией арманизма в конце христианской эпохи.

Рассказ Листа о тайном наследии арманизма возвращает к тем временам, когда германские племена были силой обращены в христианство. Тогда короли-священники быстро оценили неизбежный результат этого процесса и занялись созданием тайных обществ, которые были ответственны за сохранение священного знания во все годы христианства. На тайных собраниях, известных как Kalander, тайнослужители переводили формулы своей мудрости в секретный язык Kala или Hochheilige heimliche Acht, понятный только посвящённым. Этот язык позволял преследуемым носителям знания передавать другим метафизические и религиозные истины и сохранять их для потомства. При помощи глагола verkalen Лист обозначал процесс перевода эзотерической мудрости арманизма тайный код слов, символов и жестов. Этот язык помогал Листу «расшифровывать» самые разные культурные феномены в арманистском духе.

Поскольку франкмасонство и иерархия ложи послужили моделью для идеи священства, Лист и их существование использовал для того, чтобы доказать, что древняя мудрость выжила. Он полагал, что Kalande послужили социальными предвестниками будущих средневековых гильдий, близких масонским ложам своей иерархией послушников, странствующих и мастеров. Средневековые гильдии традиционно владели секретом мастерства, что защищало их членов от внешней конкуренции. Но Лист думал, что эти коммерческие секреты ремесла скрывали за собой настоящее знание, эзотерический смысл которого мог быть неясен и самим членам гильдии, поскольку память о королях-священниках в эту эпоху уже стёрлась. В качестве таких сознательных или бессознательных носителей традиции Лист называл три особых корпорации: скальды и менестрели, геральдисты и масоны, а также члены тайной средневековой службы vehmgericht. Культивируемые ими формы знания суть средневековые эпические песни, геральдические гербы, архитектурные детали и прочие элементы древности.

Лист утверждал, что коллегия геральдистов существовала в раннем средневековье в форме гильдии, и что целью этой корпорации было сохранение древнего гнозиса. Легко понять как возникло это мнение. Поскольку геральдика представляет собой метод идентификации личности через знаки носимые на щите и передаваемые по наследству, некоторые историки поддаются соблазну датировать её возникновение тем временем, когда первые воины украшали свои щиты для битвы. Тогда как формальная геральдика возникла во второй четверти XII века, когда гербовые девизы на щитах начали повторяться из поколения в поколение. Польза от этой практики в крайне невежественном обществе была весьма велика; из-за роста и сложности её короли учреждали коллегии геральдистов, которые должны были заниматься разработкой гербов и их присуждением тем или иным семьям (XV век). Интерес Листа к геральдике возник по трём особым причинам. Во-первых, эта практика возникла ещё в дохристианские времена. Во-вторых, цветной герб содержал в себе разнообразные возможности интерпретации с точки зрения оккультного знания. И, наконец, генеалогия и широкое распространение геральдики продолжало эзотерическую традицию, пульсирующую в самых разных частях христианской Европы.

Лист первым выдвинул теорию о том, что геральдические знаки основаны на магических рунах (1891). Он отверг тезис историка Эриха Грицнера, связывавшего эту науку с эпохой Крестовых походов, и, напротив, демонстрировал зависимости между геральдическими линиями щита и руническими формами. Под влиянием теософских идей в 1903 году, Лист присовокупил к тайному геральдическому наследию такие предположительно арманистские знаки как трискелион, свастика и солнечное колесо. Свои теории по этому поводу он изложил в серии статей, опубликованных в «Leipziger Illusrierte Zeitung» между 1905 и 1907 годами. В своём трактате «Тайна рун» (1908) он показал как рунические формы могут быть узнаны в геральдических линиях; их тайный смысл был связан с тем фактом, что внимание непосвящённого сосредотачивалось на ярко окрашенных участках щита, так что разделяющие линии оставались незамеченными. Так, Лист угадывал fa – руну в гербах с угрожающими изгибами на правой от зрителе стороне щита: thuir – руну в гербах, включающих стопки монет и gibor – руне (или свастике) соответствовало множество гербов с ломаной центральной вертикальной полосой. Помимо этих рун, Лист также часто узнавал свастику в некоторых геральдических крестах.

Но это было только начало. При содействии Вернера Кёрнера (1875-1952), члена Общества Листа и офицера Прусской Королевской Академии Оружия с 1903, Лист расширил эти скромные наблюдения до геральдического справочника, в котором демонстрировалось наличие сохранившихся рун и бесчисленных глифов арманистского происхождения в, по меньшей мере, пятистах гербах; под многими из них родились современные аристократы Германии и Австрии. В этом изобразительном собрании арманистских реликтов Лист нашёл тайный ключ для интерпретации зверей, цветов, линий и эмблем почти каждого герба. Три зверя – крот, горностай и петух отличали носителя оружия как члены одного из трёх древних сословий: землевладельцев, королей-священников и воинов. Каждый цвет и металл строго соответствовали какой-нибудь идее арманистской доктрины, Красный символизировал слово ruoth, означавшее ариогерманский закон; зелёный отсылал к надежде и возрождению; серебряный символизировал знание, мудрость и Бога. Исходя из этих правил, Лист мог расшифровать любой геральдический знак как запись древнего знания. Некоторые из его решений были просты: серебро и лазурь эмблемы на оружии Брокхаузена должны были означать: «Храни закон и священную мудрость», но эзотерические смыслы оказывались более сложны и менее последовательны; Лист вводил здесь магические знаки из работ Иоханна Тритемиуса. Геральдический замысел он пытался понять через духа земли из гравюры Рембрандта «Маг» (1632). Поле, расчетверенное полосами из золота и лазури с двумя орлами в противоположных красных углах, серебро и чёрный цвет в других означало «Я жажду увидеть спасение арманизма, мудрость и закон, потому что приказы небес приходят из тьмы, а божественное благословение – из света». Эту произвольную систему интерпретации Лист завершил, наделив тайными смыслами геральдических животных. Он утверждал, что дракон, орёл, червь и лев символизируют четыре стихии огонь, воздух, воду и землю, а змея означает пятую (теософскую) стихию – эфир. Поскольку грифон был сложным существом, соединившим в себе части различных животных. Лист пришёл к выводу, что он должен означать весь космос.

В практическом отношении Лист был безгранично обязан Кёрнеру, с его глубокой погруженностью в геральдический оккультизм. Эмблемы государств, городов и благородных фамилий интерпретировались им как культурные реликты древнего ордена. Бургундия, Моравия, Силезия и Карниола хранили в своих гербах старое знание, городские гербы Кёльна, Базеля, Майнца тоже имели эзотерический смысл. Благодаря своим гербам, знатные фамилии Мекленбурга, Бранденбурга, Штирии и Каринции оказались законными наследниками старой иерархии. Лист неустанно множил примеры, чтобы доказать широкую распространённость арманистской контркультуры по всей Европе и за её пределами.

Поскольку генеалогический принцип составлял основную сущность геральдики, было ясно, что следы наследия ведут к современной аристократии. Немецкие аристократы, чья политическая власть сильно пошатнулась со времён французской революции, должны были получить большое удовольствие от утверждений Листа, о том, что аристократия состоит в основном из «потомков древних иерократических фамилий». Такое знание служило эзотерическим оправданием их наследственного превосходства в борьбе с популистскими и демократическими тенденциями современности. Фридрих Фрайхер фон Гайсберг (1857-1932), член Общества Листа и вюртембергский дворянин, оказался как будто создан для листовской версии аристократической власти. В конце века он учредил Ассоциацию Св. Михаила для изучения сословия пэров и «сохранения их наследственных интересов как сословных». Лист посвятил Гайсбергу один из своих «исследовательских отчётов» и интерпретировал его герб следующим образом: «Спасение! Закон – сущность арманизма; творческая воля Бога рассеивает тьму». Речь шла, разумеется, о законах, которые гарантировали власть аристократии и будили их надежду на возрождение.

Геральдический и генеалогический оккультизм был обращён не только к аристократии. Существовании объединений, направленных на изучение генеалогии среднего класса указывает на то, что геральдическо-оккультные изыскания Листа имели широкую буржуазную аудиторию. Бернард Кёрнер учредил Ассоциацию Роланда в Берлине, задумав издание двадцатитомного спра вочника, посвящённого генеалогии среднего класса (1899). Ассоциация Роланда в Дрездене под руководство Германа Унбешайда занималась vцlkisch исследованиям геральдических вопросов с января 1902 года. Другая группа под названием Центральное Агентство Истории Немецких Фамилий была создана Гансом Брейманом в Лейпциге (февраль 1904). Для тех, кто входил эти группы геральдика и генеалогия означали поиск собственной сущности в глубине традиции, драгоценный дар и желанный образ феодального прошлого. Геральдика зримо воскрешающая рыцарские поединки, феодальные привилегии и старые замки служила впечатляющей антитезой социокультурным тенденциям настоящего. Всё это обостряло голод по архаичным структурам политической власти, отвергнутой институтами современного мира. Можно вспомнить, что и Лист и Ланц были буржуа, самостоятельно добывшими себе дворянство. Средний класс явно испытывал на себе очарование феодальных приманок и потому геральдический оккультизм Листа имел большую силу.