Текст книги "Мастерская по наковальне новых душ"

Автор книги: Nikol Sax

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 15

Семейный ужин набирал обороты.

Это была удивительная картина. Люди-исполины в красивом одеянии, окруженные чистой, нетронутой природой. Каждый жест, движение говорили об их грации и безмятежности, словно вторили шёпоту леса, в чьих владениях они были. Их голоса звучали сладко, в унисон с природой, как колыбельная из детства, под которую хотелось полностью отдаться сну, растворяясь в его грезах. Таинственная поляна, на которой происходили действия, была окутана лёгкой дымкой, что защищало это великолепие от чужих глаз.

Веяние природы вселяло успокоение, чего нельзя было сказать о собравшихся здесь душах в телесных сосудах. Восемь из них были в центре, остальные расходились от центра спиралевидно. Все это действие завершал круг, по контуру которого стояли юные девы и юноши с цветами в руках, чьи корни уходили вглубь земли. Эти корни проходили через всю спиралевидную систему и сходились в центре восьми. Это было поистине поражающее воображение действие. Оно завораживало смотрящего, делая его невольным соучастником древнего обряда.

Представители исполинских душ в числе восьми раздавали свет остальным участникам в этом круге. Природа вторила пением детям из династии «Шёпот Леса», тем самым защищая их круг.

Рен, наблюдая за происходящим из чащи леса, в недоумении обратился к сестре:

– Рози, это не просто семейный ужин. Что происходит?

– Да, ты прав, и мы на него, по всем моим ощущениям, уже опоздали, – промолвила девушка, рассматривая спиралевидный узор людей цветов. – Извини, что не упоминала об этом в письме. Я побоялась, что в этом случае ты можешь отказаться. Но нам так важно твое присутствие здесь…

– Кому это «нам»? Твое отношение к моим чувствам пугает меня. Сначала браслет, теперь вот это…

– Пойми, пожалуйста, я хотела тебе всё рассказать ещё в письме, но не могла себе этого позволить. Так было нужно. В городе мы были не защищены, и наши чувства и мысли оголены. А здесь наш дом, мы под защитой. Под защитой нашего леса. Я готова ответить на все твои вопросы.

– И от кого мы прячемся? – иронично спросил Рен.

– От всего нашего мира исполинов, – тихо ответила Рози, посмотрев на обряд ее сородичей.

– Ну почему? Этот обряд ничем никому не вредит, и собрание нашей династии – это обычное явление. Что здесь тайного?

– Тайна собрания кроится в его истинной причине, – все так же тихо и с грустью отвечала Рози.

– Дорогая сестра, не томи. Мои чувства все больше путаются.

Рози посмотрела своими большими зелеными глазами на брата, поправив длинные лиловые косы, и с печалью в голосе начала свой рассказ:

– Наш брат Алтей полюбил женщину…

– И что в этом тайного? Это же прекрасно! Должно быть, дева не обычная душа Рода Цветов, раз сумела покорить сердце самого Алтея…

– В том-то и дело, что она не цветок вовсе, – с этими словами из бездонных глазах Рози покатились слёзы.

– Рози, не плачь, прошу тебя, – Рен обнял сестру в надежде успокоить ее.

– Я столько времени была сильной, терпела всё, чтобы помочь им! А они исчезли! Их больше нет. Понимаешь, их нет…

– Рози, моя милая первая сестра, почувствуй блаженство леса и впусти его в свою душу, – сказал Рен, смахивая слезы с фарфорового лица сестры.

– Спасибо, Рен. Поддержка твоей души важна для меня, как утренний свет для нашей долины. Моя душа вновь готова почувствовать рассвет, – успокоившись, молвила девушка.

– Я с тобой, Рози. Но я так и не понял, что произошло.

– Алтей полюбил деву из Долины Тишины…

– Там же нет представителей нашего Рода.

– Ты прав… В этом и дело. Она из Рода Рыб.

Ошеломленный Рен навалился всем телом на стоящий рядом дуб. Пребывая в легком потрясении, он продолжил:

– Рози, ты в этом уверена? Союзы родов запрещены, тем более смешивание душ…

– Дорогой горячо любимый брат! Конечно, я уверена. Я с ней знакома. Её кожа и волосы белы, как пески океана, а серо-синие глаза хранят секреты тишины.

– Алтей, как он на это пошёл? Что с ним теперь будет?

– Мы не знаем, никто не знает. Союз Алтея и этой девы Рыб – первое отречение от «Древних Сказаний». Прецедентов смешении душ не было за всю историю исполинов. Мы все в отчаянии…

– Советы уже знают?

– Нет. Никто не знает, кроме нашей династии. И этот сбор – следствие тайны, которую обрушил на нас Алтей. Сегодня собрались почти все представители династии «Шёпот Леса». Поэтому твое присутствие здесь важно.

– А что говорит сама душа Алтея? Как они с ней такое допустили?

– Алтей исчез вместе со своей избранницей. Их больше нет. Мы их не чувствуем, – с разочарованием ответила Рози. – Наша семья долго хранила этот секрет, но исчезновение Алтея почувствовали все исполины «Шёпота Леса», и мы раскрылись.

Над Долиной Света всходило ночное светило, его дивное сияние разливалось на весь небосвод. Сияние обнаружило сферической формы объекты в небе, которые переливались разноцветными красками лета. Их размеры занимали почти половину всего пространства неба над головами исполинов, что послужило знаком для Рози.

– Рен, нам пора. Аве уже на небосводе, это знак.

– Да, я почувствовал.

Рени и Рози поспешили из лесной чащи на поляну полной людей-исполинов, освещенных ночным сиянием Аве.

Рози из Династии Шепот Леса. Исполин Рода Цветов

Глава 16

Раздался стук в дверь.

– Да, войдите, – сказал мужчина в большом кожаном кресле серого цвета.

В темный кабинет, заставленный непонятными статуэтками и антикварными вещами, вошла судья Агния, по совместительству мама Евы. Первое, что бросалось в глаза в этом угрюмом месте, – это длинный стол красного дерева, во главе которого сидел упитанный мужчина с залысинами на голове. Он то и дело приглаживал маленькой расчёской оставшиеся несчастные волосинки и нервно протирал носовым платком капли пота со лба. Его серый костюм-тройка, который явно был ему мал, сливался с кожаным креслом так, что розовощекое лицо директора было единственным ярким пятном в этом помещении.

– Добрый день, Кондрат Касьянович, – вежливо поприветствовала Агния сидящего человека во главе стола, имеющего должность директора школы.

– Добрый, – все так же нервно протирая лоб, отвечал мужчина. – Вы, должно быть, мама Евы Безродных?

– Да, я Агния Безродных, мы с вами утром общались по телефону.

– Да-да, припоминаю. Помнится, вы судья?

– Вы правы.

– Мне нравятся люди, которые, как мы с вами, стоят на страже нашего общества. Вы присаживайтесь, судья, – указал он маленькой пухлой ладонью на кресло, стоявшее в начале огромного стола.

Агния уверенным шагом прошла к одному из кресел и уже хотела сесть, как вдруг директора нервно прокричал:

– Только не так близко, в самый конец стола, если можно, – все так же показывая своей ручонкой на кресло, стоявшее в противоположном направлении от него. – Аллергия, понимаете ли, вы уж извините.

Не подав вида, судья прошла к предложенному месту почти у самого выхода из кабинета. Отодвинув кресло на нужное ей расстояние, она села.

– Судья Агния, вот что я хотел обсудить, – вздохнул необъятный мужчина. – Успеваемость вашей дочери. Я не сомневаюсь в том, что она смышленая девочка. Скажу более, я поначалу даже был снисходителен из-за сложившейся ситуации в вашей семье. Но более я терпеть не могу. Её вечное непослушание, дерзость учителям, своеволие. Я перечислил только часть жалоб, поступающих от учителей. Их намного больше. А самое ужасное, что у нее на все есть свое мнение. Вы только представьте эту дерзость: иметь своё мнение и открыто его высказывать! Это немыслимо, чтобы ребёнок делал замечания учителям! В нашей школе так не принято, учитель – это закон, и его слово неоспоримо…

– Уважаемый директор, я не сомневаюсь в вашей компетенции как педагога. Но как судья скажу, что нет таких законов, которые не подлежали бы оспариванию или рассмотрению с другой точки зрения. Законы составляют люди, а им свойственно ошибаться.

– Допускаю, что в вашей сфере деятельности возможны исключения. Хотя вы как судья должны понимать, что процветание нашей системы напрямую зависит от соблюдения её законов и беспрекословного подчинения им. Иначе придет анархия, ели каждый будет мнить себя правым и считать, что его мнение важно!

– Боюсь, в этом вопросе я не могу с вами согласиться, – сухо ответила Агния. – И как такое явление системы как закона относится к моей дочери и её успеваемости?

– Закон в нашем случае – это «Устав» школы, где прописано, что каждый ученик должен беспрекословно внимать словам учителей, ибо так он достигнет почёта и уважения в обществе. Но Ева своим непослушанием не только противоречит «Уставу», но и портит рейтинг всей школы в глазах министерства образования. Вы посмотрите на все дипломы и грамоты, какими я был награжден! – чуть пристав из-за стола, сказал потный директор, указывая на стену, увешанную от потолка до пола деревянными рамками. – И не просто так, а за вклад в общество, за новых примерных его членов!

– Кондрат Касьянович, я, безусловно, рада вашим заслугам. Но считаю, что Ева имеет право голоса, когда речь заходит о ее образовании.

– Еще раз повторяю! У ребёнка не должно быть своего мнения, так как он ещё совершенно неспособен его иметь.

После слов, которые он считал истиной, директор полез в шкаф, заваленный кучей серых бумажек.

– Да где же оно?! – суетливо копаясь в бумажках, произнес директор своими тоненькими почти не заметными устами. – А вот, нашел. Это сочинение Евы по географии. Вот прочитайте, что она тут понаписала, – бесцеремонно, почти в лицо судье он сунул лист бумаги с откопированным сочинением Евы.

Не подав вида и снова проявив снисходительность к замашкам директора, Агния внимательно прошлась глазами по строкам, написанными ее дочерью.

– Ну что? Вы считаете это приемлемым? Писать вот такие мысли? Это сочинение – полный абсурд! Что ещё раз доказывает правоту моих слов, – поглаживая себя по голове в знак довольства собой, сказал директор с нотками легкой радости в голосе.

Дочитав нестандартные мысли своей дочери, судья ответила:

– Моя дочь умная и творческая личность, судя по ее сочинению. Я считаю, что в ее высказываниях нет ничего противозаконного и вредного для нашего общества. Я говорю это как человек, стоящий на страже закона. Почему я могу сделать выводы, что она имеет полное права их излагать…

– Вы поймите! Школа – это не враг, мы хотим только лучшего для наших учеников. Взрастить из них примерных граждан для нашего общества. Чтобы Еве в будущем было легче жить в системе, ей нужно прекратить высказывать подобные вещи! В противном случае нам с вашей дочерью придется распроститься, чтобы сохранить лицо школы перед вышестоящими инстанциями.

– Я знаю свои права и обязанности, как-никак я судья. Мы обязательно подумаем над вашим предложением. А если у вас на этом всё, вынуждена прекратить наш разговор, поскольку опаздываю по важным делам.

– Да, конечно. Не смею больше вас задерживать, судья Агния. Я вам все сказал и думаю, мы друг друга поняли, – расплываясь в широкой лицемерной улыбке, сказал директор, думая, что вышел победителем в сложившемся диалоге.

– До свидания! – сказала Агния, покидая кабинет.

Глава 17

Ноа и Аве. Исполинский облик первородных душ стихии Земли из рода Цветов

Дул легкий прохладный ветерок. Аве озаряла прекрасные тела людей-исполинов. Их телесная оболочка, играя с лучами света, идущего с небес, мерцала нежно-розовыми и вишневыми оттенками. Каждый луч Аве словно снимал с оболочки исполинов их фарфоровый налет и давал жизнь каждой клеточке кожи. Шёлковая поверхность их тел была покрыта тончайшей паутинкой розовых оттенков, что напоминало прожилки флоры окружающего леса.

Лики исполинов были наполнены сиянием любви, которая находила отражение в их огромных глазах зеленых оттенков. Глубину их глаз подчеркивали волнистые ниспадающие локоны лилового цвета. А их тончайшие тела, покрытые метрами воздушной и легкой материи, кружили над лесной поляной Долины Света.

На поляне, залитой лучами Аве, появились две фигуры исполинов. Одна из фигур предстала в одеянии из тончайшей материи, собранной вокруг шеи и распадающейся книзу в виде шлейфа, вышитого объемными цветами из мира исполинов, которые вторят своим сиянием, отражая ночной свет. Вокруг шеи мантия закреплялась своеобразным воротником раф, который образовывал нежный цветок вокруг миловидного лица. Акцентом сего одеяния был каркасный корсет, имеющий фактуру переплетающихся между собой кос, рисунок которых выкладывался в форме крон деревьев. Плавные линии корсета обвивают красивые изгибы юной девы, делая их еще более утонченными. Её красивая маленькая грудь виднелась из-под одежды, что создавало иллюзию обнажённой груди. Всё это очарование обрамляет воздушная прическа из густых волос, переливающихся на свету Аве.

Рози встряхнула своими локонами, заплетёнными в несколько кос. Ароматы, издаваемые девой, подхватило мелодичное пение леса и понесло их высокие ноты по всей округе. Новые цветочное звучание почувствовали и другие персоны поляны, чьи взоры незамедлительно обратились к тому месту, где находились две прекрасные фигуры исполинов.

– Рози, мне кажется или на нас все смотрят?

– Нет, дорогой Рен, тебе не кажется. Они действительно на нас уставились.

– Я что, опять всё перепутал и пришел на сбор в неподобающем наряде?

Раздался звонкий смех Рози.

– Рени, мне тебя не хватало! Мы перешли очерченную черту, – молвила Рози, показывая на землю, где среди зеленой светящейся травы красовалась граница из разноцветия цветов. – Эта черта – ещё один из способов защиты нашей династии в сложившейся ситуации.

– И как она работает?

– Она среагировала на наш с тобой аромат, поэтому и впустила. Ты же знаешь, что каждая династия цветов имеет персональное благоухание, которое могут почувствовать только её представители. И это очертание действует по этому же принципу: впускает только исполинов «Шёпота Леса».

– Я догадываюсь, кто это придумал!

– Да, ты прав, это наш папа…

– А вот и он…

Навстречу юноше и девушке медленной грациозной походкой шёл мужчина-исполин. Вслед за ним тянулся шлейф от мантии из плотной материи, придавая ему величие в глазах детей. Тянущаяся материя за идущим исполином создавала впечатление, что мантия бескрайне уходит своими истоками в вечно цветущие травы. От его широких брюк слышался легкий шорох при каждом шаге. Оголённый торс мужчины издавал сияние, отчего родовой узор темно-розового цвета отчетливо читался на его теле.

– Рен, сын мой! Я безмерно счастлив видеть тебя даже при таких обстоятельствах… – произнес мужчина-исполин, обнимая Рена.

– Здравствуй, папа! – сказал Рен, отвечая взаимностью мужчине. – Я думал, ты будешь удивлён, что я здесь.

– Мне Рози уже всё передала!

– Ах да, семейное общение мыслями. В Академии мне этого не хватало…

– Рен, почему ты не поставил нас с мамой в известность, что уже прибыл из Академии? – спросил величественный мужчина.

Рен не успел ответит на вопрос отца. Перебив их разговор своим нетерпением, Рози сказала:

– Папа, если ваша душа не против, могли бы мы вопрос относительно Рена обсудить позже? Сейчас вопрос души Алтея важнее…

– Да, я согласен с Рози…

– Дети мои, боюсь, все печально для Алтея… Наша династия решила сообщить о происходящем Советам…

– Как? Это уже точно? И никак нельзя этого изменить?

– Восход Аве раскрыл наши мысли. Другие династии цветов услышали наши звуки потери. Больше тянуть нельзя. Если бы здесь был Алтей, возможно, исход всех действий был бы совершенно другим. Но душа Алтея нам больше не отвечает, мы сделали всё, что было в наших силах.

– А как же лес? Его силы огромны, он может нам помочь…

– Моя прекрасная Рози! Дух леса силён, но о таком мы его не можем просить.

– А как же Рыбы? Возможно, Алтей и его дева нашли защиту в Тишине Океана…

– Это исключено, Рен. Если бы Алтей всё ещё был на нашей планете, мы сегодня его почувствовали, но этого не случилось. Мы предполагаем, что род Рыб еще не знает о случившемся…

– Как такое возможно? Их коллективная память хранит всё… – удивленно спросила Рози.

– Такое возможно, – отвечал Рен. – Их души не так связаны, как наши. Если она не искупалась в водах океана, её Династия и даже Семья не могут ведать о её памяти.

– Академия пошла тебе на пользу, сын мой! – похлопывая по спине Рена, произнёс мужчина.

– А где мама? – спросил Рен. – Я ее не чувствую.

– Она сейчас с родителями Алтея.

– Но их я тоже не слышу, – продолжила Рози.

– Они уже за пределами поляны. Их здесь нет. В следующий восход Аве назначено собрание всех династий нашего домена. Им нужно готовиться…

– Это же через три дня… Как себя чувствуют родители Алтея?

– Их души потеряны… Без его души они теряют силы. В эту минуту Астра делает все возможное, чтобы им помочь…

– Это испытание для всей нашей Семьи…

– Да, Рози. И самая большая нагрузка ляжет на душу нашей мамы. Ей предстоит отстаивать нашу Династию в «Совете»…

– И кто прибудет от других династий? – поинтересовался Рен.

– Все шестнадцать представителей остальных семейств во главе с их представителями в Совете. Мама уже связалась с ними.

– Алтей, где же он!? – сказала Рози, устремив взор в бескрайний космос, усыпанный звездами.

– Дети, нам уже пора, – сказал мужчина, обнимая детей.

– Папа, нам нужно кое-что тебе сказать…

– Да, милая Рози, я слушаю.

– С Реном случилось что-то необычное, когда он сюда добирался. Я его нашла лежащим на земле на окраине леса возле ручья… А самое интересное – вода…

– Что с водой? – напряженно перебил Рози отец.

– Вода окружила его… Но, почувствовав мое приближение, отступила.

– Возможно, мы ошибались по поводу Рода Рыб, и они знают о случившемся. Но зачем им Рен?! Это уже интересно…

– Я думаю, этот вопрос может также подождать, как и вопрос о моем возращении из Академии. Я не пострадал, душа моя цела, – добавил Рен, стараясь увести разговор в другое русло.

– Утро вечера мудренее. Сейчас мы ничего не решим…

Мужчина-исполин взял за руки Рози и Рена. Подняв взор к Аве, исполины растворились в тишине леса.

Глава 18

Машина неслась по пустой трассе, рассекая попутный ветер массивным белым бампером. Вокруг стояло вечернее спокойствие раскинутых полей пшеницы. Лучи солнца отдавали последние реверансы этому дню, заливая горизонт яркими красками, градиентом уходящими в синь неба.

Ева смотрела в открытое окно машины, наслаждаясь ароматом вечерних полей. Ее рука играла со скользящим потоком воздуха, пытаясь уловить миг, который больше никогда не повторится. Возможно, в следующий раз небо будет синее, закат ярче, поля туманнее, а погода приятнее. Но именно такое состояние, как сейчас, неповторимо, и это касается не пейзажей вокруг, а состояния души и восприятия окружающего мира. Для кого-то этот миг может показаться вполне обычным, и он даже его не заметит, а кто-то ощутит в нем смысл жизни.

– Ева, закрой окно. Что-то становится прохладно.

– Возьми лучше свитер, – предложила Ева, протягивая коричневый сверток водителю машины. – Так будет теплее и мягче.

Агния, не отрываясь от ведения машины, накинула поверх жакета свитер дочери.

– А ты права. Когда ты вечно в деловом костюме, который может одарить тебя только холодным сковыванием, забываешь эту роскошь тепла, получаемую от всего лишь свитера.

– Я удивлена…

– Чем это?

– Я всегда думала, что ты любишь свои костюмы…

– Ну это та любовь, которую приходится любить…

– Мам, ты сегодня философ. И мне это нравится.

Агния, сделав небольшую паузу, произнесла:

– Я в детстве хотела стать писателем и сочинять сказки. Но окружение сказало: «Быть судьёй престижно», и я пошла на юридический.

– А ты не жалеешь, что пошла на юридический? Представляешь, ты сейчас могла бы быть великим писателем и создавать такие шедевры, как «Гари Поттер». Или писать про неизведанные миры, как Бернар Вербер. А может быть, вообще создать новый жанр в мировой литературе и получить за это Нобелевскую премию.

– Нет, не жалею, – улыбаясь фантазиям дочери, произнесла Агния.

– И даже никогда не посещала мысль? Вот даже на секундочку?

– Моя милая Ева, жалеют и заглядывают в прошлое, и думают, как могло бы быть, только те, кто в настоящем несчастен и даже в чем-то разочарован. Не поступив на юридический, я не встретила бы твоего папу и у нас не появилась бы такая прекрасная дочь, как ты, – сказала Агния, погладив по щеке свое чадо. – Во всём есть свой сакральный смысл. Наша жизнь – удивительная вещь, и каждое принятое решение ведет нас именно туда, куда мы заслуживаем и где должны быть. Своими действиями и думами мы определяем наш путь, и сожалеть об этом не имеет никого смысла. В каждом принятом тобой решении в первую очередь отражаешься ты сам. Единственное, что я допускаю, – это строить планы на будущее.

Ева вздохнула и посмотрела в окно, где был всё тот же статичный пейзаж.

– Ева, меня всё же беспокоит открытое окно, ты можешь заболеть…

– Мама, не переживай, я наслаждаюсь погодой, – немного подумав, Ева добавила: – А мечты? Что делать с ними? Они же зачем-то появляются в наших головах?

– Мечты – это прерогатива юношества с его максимализмом. В дальнейшем мечты либо забываются, либо превращаются в цели всей жизни, но не всегда достижимые. Так и живут в этой погоне, забывая о настоящем. А кто-то вообще забывает жить, застревая в своём воображении.

– Мам, а ты счастлива? Тебе нравится твоя жизнь?

– Конечно, по-другому быть не может. У меня есть ты, – делая маневр вправо, не задумываясь произнесла судья.

– А папа?

– Я думаю, что да. А разве ты никогда у него об этом не спрашивала?

– Как-то не случалось…

– Почему? У вас же с ним такая связь.

– Я не знаю. В наших разговорах он любил свои монологи, которые изредка перерастали в диалоги.

– Да, пофилософствовать он любит… любил, – с грустью добавила Агния.

– Мам, а как ты думаешь, ему сейчас хорошо?

– Честно говоря, не знаю, никто не знает… Но мне хотелось бы думать, что и сейчас он счастлив…

– Мне тоже…

В машине повисла тишина, каждый углубился в свои думы. Большие глаза Евы направили взор в небо, где уже зажигались первые звезды во главе с их предводительницей луной. Смотря за бескрайние горизонты, куда несла её машина, она поняла, что сегодняшний день, которого так боялась, уже подходит к концу, и она пережила его на удивление спокойно. И как ни странно, день, ассоциирующийся с ужасным, стал для неё откровением. Откровением с её мамой.

Путь домой был не близок. По радио звучала музыка.

Путь домой был не близок