Текст книги "Почувствовать себя живой (СИ)"

Автор книги: Николь Келлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– А есть что-то другое на ужин? – спрашивает раздраженно Паша как-то вечером. Сегодня он пришел особенно не в духе, срывая свою злость на всем, что попадется под горячую руку. В этот раз таким объектом стала я.

– Прости, например? – аккуратно интересуюсь я.

– Не знаю. Что-нибудь, но не эту курицу! Ее мы уже ели на этой неделе. Неужели нельзя приготовить что-то не такое калорийное?! У меня скоро печень откажет, если есть столько жирного! Можно лазанью или форель запечь, ну я не знаю, Арина, в конце концов, ты же женщина, почему у меня должна болеть голова на этот счет?! – резко отодвигает стул, что я вздрагиваю, встает из-за стола и бросает: – Спасибо, – и уходит в гостиную.

А я сижу и еще долгое время не могу прийти в себя от подобной сцены, едва сдерживаю слезы. Я старалась, приготовила ужин, да, не как в ресторане, но ведь и я устаю на работе, но, тем не менее, ни разу не позволила себе заказать еду в доставке по пути домой. Потому что  знаю, насколько сильно Паша любит домашние блюда и выпечку. Сегодня у нас была запеченная грудка с овощами, салат с тунцом и ягодный чизкейк. Даже предположить не могу, что именно не устроило его.

Глубоко вздыхаю в попытке успокоиться и убираю со стола, выкинув в мусорное ведро недоеденный ужин, в который я вложила столько сил. Подумав, что Пашу стоит оставить одного, чтобы он мог остыть, принимаю душ и ложусь в кровать, проглядывая соцсети.

Через какое-то время ко мне присоединяется Паша. Сейчас он ко мне прикоснется, обнимет, поцелует, и нас снова захватит страсть, бороться с которой мы не в силах. Но проходит минута, две, три и…ничего не происходит. Паша старательно что-то пишет в телефоне, не обращая на меня никакого внимания. Окей. Выдыхаю, набираюсь смелости и сама проявляю инициативу, тем более я знаю, как ему это нравится.

– Паш, – осторожно поглаживаю плечо мужчины. Никакой реакции. Он все также продолжает что-то строчить в своем гаджете. – Паша, – зову уже громче.

– Что?! – всем существом чувствую его раздражение, волнами исходящее от мужчины. Замираю, пораженная таким его поведением.

Да, в последнее время у нас не все гладко, но я списывала это на тяжелый рабочий график. Может, у Паши какие-то проблемы на работе, не знаю, он очень не любит разговаривать на эту тему, а я и не лезу к нему в душу с ногами.

– Я тебя хочу, – предпринимаю я очередную попытку обратить на себя внимание.

– А я – нет. И вообще я устал, – с этими словами он выключает свет и ложится ко мне спиной.

А я снова сижу, пытаясь сдержать слезы, недоумевая, что же сделала не так, чем заслужила такое отношение к себе. И пока я размышляла и искала причину, ответ не заставил себя долго ждать. Паша вдруг резко разворачивается ко мне и заявляет:

– Принцесса, не хочу обидеть, но чтобы потом ко мне не было никаких претензий, скажу. Ты стала…скучной, обычной. Как все. Раньше в тебе что-то было, какая-то искра, меня тянуло к тебе. А сейчас…С тобой больше нет драйва, понимаешь? Ты стала тихой, домашней девочкой, у которой одна забота – работа. Ну, хорошо, еще готовка. Но и тут ты как-то стала сдавать позиции. Понимаешь, я развиваюсь, двигаюсь дальше, куда-то стремлюсь каждый день, а ты –  нет. Ты, как камень на шее – тянешь меня вниз, на дно озера. И меня это откровенно бесит. Да и в постели…

– А тут что не так? – спрашиваю севшим голосом, до недавнего времени уверенная, что хоть в  этой части наших отношений все в порядке. Ан нет.

– Да тут тоже все тухленько. Экспериментировать ты боишься, хотя мне непонятно, какие тут могут быть страхи. А душа требует разнообразия. Согласись, когда ты знаешь, как себя поведет партнер вплоть до мелочей, это как-то…бесит, принцесса. Да и, честно, Арина, твою талию немного развезло. Еще чуть-чуть и ты превратишься в клушу в старом халате и с пучком на голове. Не возбуждает, согласись? Так же, как если бы я ходил в трениках с отвисшими коленками. У меня все, и я ложусь спать. Спокойной ночи, – и с этими словами он повернулся ко мне спиной и через какое-то время уснул. А я долго пролежала, стирая слезы обиды, не имея сил успокоиться. Я плакала тихо в подушку, чтобы не разбудить Пашу и не вызвать его очередное недовольство. Этой ночью я так и не сомкнула глаз, в сотый раз прокручивая слова любовника.

К утру я приняла решение и даже мысленно набросала план действий. Ведь за свою любовь и свои чувства нужно бороться, правда же? Хочет кулинарных изысков? В ютубе полно кулинарных блогов, изучу их, составлю меню на неделю. Поправилась? Тут не могу не согласиться, я прибавила три килограмма за последние пару месяцев, но это не столь критично, да и на моей фигуре, мне казалось, это никак не отразилось, но если мужчина говорит, что все – таки были изменения, значит так оно и есть, со стороны виднее. Хорошо, сейчас полно марафонов стройности, найду наиболее оптимальный, буду заниматься дома каждый вечер.

Глубоко в душе, конечно,  я понимала, что теряю Пашу. Но готова пойти на уступки, чтобы снова зажечь ту искру между нами, что однажды свела нас вместе.

Хочет экспериментов в постели? Тут все сложнее: минет я всегда считала верхом доверия, поэтому даже Макс далеко не сразу получил эту ласку. А анальный секс…его я откровенно боюсь, потому что не знаю, как мое тело отреагирует, тем более что Паша большой, и, зная темперамент и тот факт, что при сильном возбуждении  этот мужчина теряет контроль и думает только об удовольствии, я боялась травм и последствий. Но, похоже, пришло время задвинуть все мои страхи в дальний угол подсознания…

Кое-как отработала этот долгий и нудный день и поспешила домой, подготовиться к сегодняшнему особенному вечеру. Паша час назад прислал сообщение, что задержится на работе. Чудесно, сегодня все складывается в мою пользу. Это значит, что у меня будет время собраться и успокоиться. Боже, я волнуюсь, как школьница перед первым свиданием!

Дома в первую очередь я завариваю себе большую кружку кофе: сказывается предыдущая  бессонная ночь, и сейчас внутри меня борются две стороны: одна говорит: бросай все, себя надо беречь, ложись спать, другая тихо шепчет: потерпи, сожми зубы и спаси свои отношения. Вспоминаю Макса, который не боролся за меня, не уделял внимания и решительно встаю со стула и иду готовить ужин.

В обеденный перерыв я прошерстила просторы ютуба на тему необычного и вкусного ужина и остановилась на пасте с морепродуктами, легком салате с овощами и белом вине, а на десерт я испеку любимые Пашины шоколадные кексы.

Включаю музыку и, пританцовывая кружу по кухне, колдуя над плитой. Затем доходит очередь до упражнений. Девочки на работе скинули мне ссылку на блог одного фитнес – тренера, который в бесплатном доступе выкладывает комплекс упражнений для таких, как я: кому надо привести себя в форму, но ходить в зал нет ни времени, ни возможности. Не жалею себя, выполняя каждое упражнение по три подхода, после чего, уставшая бреду в ванную. Там я тщательно привожу себя в порядок, принимая контрастный душ, нанося на тело кокосовое масло, от которого Паша без ума. Сушу волосы, оставляя их распущенными. В ход также идут кружевное нижнее белье алого цвета, которое скорее раскрывает, чем что-то прикрывает, такой же пеньюар, пару капель любимых духов на запястья и между ключиц.

В таком виде я прохожу в гостиную, включаю музыку и жду Пашу с работы. Целый час я просидела, как на иголках, порой меня накрывала паника, и я начинала дрожать, потом снова успокаивалась, повторяя себе, что это для нас, для нашего удовольствия, что Паша не посмеет сделать мне больно. Но вот во входной двери проворачивается ключ, и я, дико волнуясь, иду в коридор встречать своего мужчину. Изначально я думала, что приму сексуальную позу, раздразню Пашу, покормлю и только потом дам ему главный «десерт». Но на деле я просто стою, как истукан, и смотрю на мужчину, словно он насильник какой-то и принуждает меня к анальному сексу.

– Ого, когда меня встречают вот так, мне очень даже нравится…-протягивает Паша, оглядывая меня голодным взглядом с ног до головы, скидывая обувь и приближаясь ко мне походкой хищника. Я же молча наблюдаю, тяжело сглатывая. Паша подходит ко мне, рывком притягивает за талию и тут же зарывается другой рукой мне в волосы, целуя в шею.

– Паша…Ужин…На столе…– пытаюсь я ему объяснить между поцелуями.

– К черту ужин, я хочу приступить сразу к десерту, – рычит он мне прямо в губы, подхватывая под попку, заставляя обвить его торс ногами, и несет в спальню. Отнюдь не бережно швыряет меня на кровать, и спешно начинает раздеваться, пожирая меня глазами.

– Сними эту тряпку, – отрывисто приказывает он. И я молча подчиняюсь. Не понимаю почему на меня нашел такой ступор, и я не могу выдавить из себя и двух слов. – Бюстгальтер тоже. Трусы пока оставь.

Паша сбрасывает с себя рубашку, брюки и трусы, наваливается на меня, прижимая мое тело к матрасу, целуя и оставляя после себя засосы.

– Паша…– шепчу я, решившись. «Это все для нашего удовольствия».

– Что, принцесса? – недовольно отвечает он, не прекращая своих ласк.

– Я готова.

– Это я мог и сам проверить, – нагло ухмыляется, что мне становится не по себе.–  Можно было меня не отвлекать и не сообщать очевидное.

– Ты не понял. Я готова к экспериментам. Я хочу…сзади, – прошептала я, отчаянно смущаясь и дико волнуясь.

Паша на миг замирает, с прищуром оглядывая меня, а я все же осмеливаюсь и смотрю прямо ему в глаза, показывая решимость.

– То есть я правильно понял…

– Да, – еще и киваю для верности.

Мужчина довольно широко улыбается, с удвоенной страстью набрасываясь на меня.

– Тебе понравится, принцесса, еще сама просить будешь,– страстно шепчет он.

Это все для нас. Для нашего удовольствия…

***

Я лежу, свернувшись в позе эмбриона, а Паша лежит сзади, поглаживая мою попку, пытаясь отдышаться.

– Это было охуенно, принцесса. Я же говорил, тебе понравится.

Только вот я не разделяла его восторгов. Дышала через раз, боясь пошевелиться, потому что все внизу горело и саднило. Я сдерживала слезы, повторяя лишь одну спасительную фразу: Паша все делал для меня, он заслужил, боль пройдет. Ведь пройдет же?..

– Помоги мне, пожалуйста, дойти до ванной, у меня ноги дрожат, – отстраненным голосом прошу, не поворачиваясь в его сторону, боясь расплакаться.

– Конечно, принцесса. Отличная идея, в душе можно повторить, – тут же подрывается мужчина.

– Нет, Паша, я хотела бы одна принять душ и лечь спать. Прошлой ночью я не очень хорошо спала, – произношу я, глядя куда угодно, только не на него. Потому что я просто боялась не сдержаться, впасть в истерику и высказать все претензии: что он меня не слышал, когда я говорила, что мне больно, что просила остановиться и прекратить, когда он сорвался и перестал меня слышать и просто жестко трахнул, дорвавшись до запретного плода.

А еще я так боялась закрывать глаза, потому что передо мной сразу же вставал образ мужа. Макс…еще не раз в последующем я вспоминала своего ласкового и нежного мужа. И только сейчас я поняла, что…скучаю по нему. По его ласкам, по его заботе, по тем ощущениям, что он дарил…Но я ведь Пашу люблю. Люблю? Да…Нельзя же сразу двух мужчин любить…

А ужин, который я готовила с таким старанием, так и остался нетронутым. «Я не голоден» – таков был приговор всем моим усилиям, потому что мне пришлось все выкинуть на следующий день.

Вспоминала я Макса, когда не видела со стороны Паши восторга и благодарности за мой очередной кулинарный шедевр:

– Норм, сойдет, – говорил он, в то время как Макс всегда говорил:

– Спасибо, все очень вкусно, – даже когда я безбожно пересолила ужин, а он все съел до последнего кусочка.

Когда он всегда заботился в первую очередь о моем удовольствии, в то время как Паша все чаще стал проявлять эгоизм в постели.

С той самой ночи, когда Паша заявил, что моя талия «поплыла», прошел ровно месяц, и мой онлайн – марафон стройности завершен. Я подошла к Паше, лежащему на кровати и что-то опять печатающему в телефоне. Последний месяц он постоянно с кем-то переписывается, говорит, что по работе, и я ему верю, потому что не имею привычки лезть в личное пространство человека, а тем более залезать в телефон.

– Ну, как? – довольно спрашиваю я, задирая футболку и крутясь перед мужчиной. Он отрывается на несколько секунд от экрана, бегло осматривает меня и произносит с неизменной наглой улыбкой:

– Принцесса, чтобы я  увидел твой новый бюстгальтер, футболку надо поднять выше.

– Опять у тебя мысли не о том! Ты на талию посмотри внимательнее, – восклицаю я.

– Смотрю. Что я должен там увидеть?

– Паша, за этот месяц я накачала пресс, скинула четыре килограмма и пять с половиной сантиметров в талии! Неужели не заметно?!

Он продолжает что-то печатать и равнодушно бросает:

–Круто, я рад за тебя.

А я растерянно опускаю руки, готовая разреветься, как маленькая девочка, от сильной обиды. А еще от боли, потому что с ужасом понимаю, что мои розовые очки разбились стеклами внутрь, а радужные пони сдохли от разочарования…

Так случилось и в этом году. Вчера вечером Паша не смог меня забрать с работы, так как он задерживался, обсуждая проект, над которым работает вот уже несколько месяцев; такси долго не назначали и я была вынуждена ехать на общественном транспорте. Так как меня чаще всего привозит и увозит Паша, я была одета не по погоде. Как итог, домой я вернулась продрогшая и с мокрыми ногами, которые замерзли настолько, что я не чувствовала пальцев.

Конечно, я приняла горячую ванную, выпила чай с лимоном и имбирем, но видимо, с лечебными процедурами я опоздала: с утра я проснулась с заложенным носом и гудящей головой.

Когда прозвенел будильник, Паши дома уже не было, он оставил записку, в которой говорилось, что к сегодняшнему собранию директоров ему надо доделать презентацию, которую он не успел сделать вчера, поэтому мне снова придется добираться самой. Я, конечно, расстроилась, что опять его не увижу, но эти мысли отошли на второй план, стоило мне встать с постели. Голова раскалывалась, дышать было нечем, одним словом, состояние нестояния. Но деваться было некуда – послезавтра дедлайн по отчету, поэтому я, выпив всевозможные лекарства, отправилась на работу. В это раз мне повезло: такси приехало за мной через десять минут после вызова, и я с комфортом добралась до работы.

Если с утра я еще продержалась пару часов бодрячком, то ближе к обеду действие лекарств стало спадать, и я была не в состоянии что-либо делать, плюс еще стала накатывать тошнота.

– Арина, нечего тут бациллы свои распространять, иди домой, выздоровеешь,  придешь, – притворно строго говорит Витя, глядя на то, как я, подперев голову рукой свожу квартальные данные.

– Не могу, у меня отчет, – прогундосила я.

– Я все сделаю. Иди скорее к начальству отпрашивайся и сваливай. Не мозоль глаза своим зеленым видом.

– Спасибо, Вить. Ты-лучший, – от такой поддержки я чуть не расплакалась. Хотела подбежать и обнять его, но сдержала свой порыв – коллеги нас неправильно поймут.

– Да, я такой, – довольно добавляет друг, подмигивая.

Я без проблем отпрашиваюсь у руководства, которое со спокойной душой отпустило меня на больничный, узнав, что отчет доделает Виктор.

Едва я вхожу в квартиру, подсознательно понимаю, что что-то не так, но не сразу улавливаю, что именно меня смущает. И только увидев небрежно скинутые дорогие женские сапоги, а рядом с ними обувь Паши, начинаю подозревать неладное. Разуваюсь и с нервно колотящимся сердцем прохожу в гостиную. Тут никого нет, только в кресле валяется женская шуба, а на полу – куртка Паши.  В мою голову уже закрались подозрения и неприятные догадки, но мне не хотелось верить. Тем более я ничего не видела своими глазами, а до тех пор хотела бы оставаться в блаженном неведении, чтобы не разрушать свою сказку, о которой так долго мечтала и ради которой я все бросила, не задумываясь.

Из спальни донесся стон. Женский. Внутри все оборвалось, а спина покрылась липким потом. Еще один. Уже громче, протяжней. Я медленно, словно на эшафот, иду к закрытой двери спальни. Стою какое-то время перед ней, не имея сил пошевелиться. Медленно, словно в знаменитой киноленте «Матрица», подношу руку к ручке и толкаю дверь в мой персональный ад.

На идеально выглаженном мною комплекте постельного белья Паша трахает какую-то женщину, а она гортанно стонет, откинув голову и царапая его спину своим идеальным кроваво-красным маникюром.

Я не успеваю зажать нервный всхлип кулаком, и сладкая парочка синхронно поворачивает голову в мою сторону и видят меня: взлохмаченную, небрежно одетую, больную и с покрасневшим носом. Спору нет, я проигрываю рядом с этой холеной, я бы даже сказала породистой, женщиной. Выраженные скулы, пухлые губы и ярко подведенные глаза. Ее блестящие волосы уложены в идеальные локоны, и ее прическа даже не растрепалась. Большая, высокая грудь, длинные стройные ноги. Она чувствовала себя уверенно даже на чужой территории, застигнутая врасплох за таким интимным занятием. Об этом говорит тот факт, что она не потрудилась даже прикрыться, а лежала все в той же позе, с интересом разглядывая меня с нагловатой усмешкой. Точь-в-точь такой же, как  у Паши. Словно это одна из тех многих черт, что объединяла этих двоих. То, что они идеально подходят друг другу, я понимаю с первого взгляда.

– Зачем ты так с нами, Паша? – тихо спрашиваю я, унижаясь, не сумев сдержать слез. Лишь спустя время мне пришло осознание, что именно этот вопрос задал мне Макс, когда узнал о моей измене.

– Как так? – спрашивает, как ни в чем не бывало, поднимаясь с кровати. Еще одна черта, объединяющая этих двух людей передо мной: они совершенно без комплексов. – А что не так, принцесса? Это моя постель. Я верность тебе хранить не обещал. Соответственно, привожу в нее, кого хочу.

– Если люди живут друг с другом вместе, по умолчанию подразумевается, что они никого не имеют на стороне, – со злостью произношу я, выведенная из равновесия этим его замечанием.

– Да неужели? Ты тоже жила под одной крышей с мужчиной и даже была за ним замужем. Но это не помешало тебе бегать ко мне за оргазмами.

И я прикусила язык. Потому что тут Паша прав: я не могу осуждать его, потому что сама изменяла мужу. А сейчас мой подлый поступок вернулся ко мне. Закон бумеранга в действии.

– Кстати, можешь присоединиться. Третьей будешь? Влада не против, – перевожу взгляд  на девушку, чтобы увидеть ее реакцию, а она лишь шире улыбается, ни разу не показав, что оскорблена замечанием Паши. В отличие от меня. Особенно следующей его фразой. – Раз уж наш эксперимент не удался.

– Эксперимент? – потрясенно спрашиваю я, задыхаясь. – Я была для тебя всего лишь экспериментом?!

– Ну да. Я хотел узнать, каково это – жить на одной территории с женщиной и иметь под рукой доступ к сексу в любое время. Все было здорово, я даже смог проникнуться романтической атмосферой, но мне быстро приелось, да и ты, честно говоря, оказалась так себе ученицей. Сам хотел сказать тебе на днях, что все, финита ля комедия, но извини, не успел, – усмехается, переводя взгляд на девушку. Как ее там, кажется, Влада?..– Так что давай разъезжаться, принцесса. Но если что, мое предложение о тройничке в силе. Не сегодня, так в другой раз. Звони, если снова  захочешь получить ярких эмоций.

Я не могу ничего сказать. Сильный спазм сдавил горло, не давая нормально дышать. А что-то предъявлять Паше я просто не имею права, потому что сама не святая. В прострации выхожу из спальни, закрыв за собой дверь. Завершив свою личную сказку на такой драматичной ноте. Что ж, все же это взрослая сказка, а, как известно, у них не все заканчивается счастливо. Потому что это реальность. Жестокая реальность, которую создаем мы сами.

Я на автопилоте, глотая слезы, трясущимися руками собираю свои вещи. Делаю это сейчас, потому что не хочу больше возвращаться в эту квартиру. Не смогу. Я не беру ничего, что напоминало бы мне о Паше, все подарки, всю одежду, что он покупал мне или мы вместе, оставляю здесь. Я беру лишь то, что привезла с собой, самое необходимое, деньги и документы. Как оказалось, вещей у меня немного, они все уместились в небольшую дорожную сумку.

Я ухожу из квартиры, где была счастлива около четырех месяцев. Паша даже не вышел меня проводить, видимо не счел нужным попрощаться с женщиной, с которой жил вместе и спал в одной кровати. Хотя, о чем это я? Он прямым текстом сказал мне, что для него это ничего не значит.

Я, несмотря на общее разбитое состояние, на температуру, иду, сама не понимая куда, лишь бы не стоять на месте, как потерявшаяся девочка. Почему «как»? Я и есть потерявшаяся девочка, только не на улице, а в жизни, запутавшаяся в собственных желаниях.

Я не заметила, как ноги сами привели меня к парку. Это «наш» с Максом парк. Мы всегда в нем гуляли вечерами, обсуждая проблемы, делясь переживаниями, да и просто болтая ни о чем. Раньше я часто приходила сюда, посидеть на лавочке и подумать о своем, порой просто успокоиться. Раньше…Как же я не замечала, что раньше с Максом все было настоящим, дорогим? А с Пашей – лишь полет моей бурной фантазии?..

Я прошла в парк, села на «нашу» с Максом лавочку и разревелась, закрыв лицо руками. Просто взахлеб, не обращая внимания на прохожих, выплескивая наружу всю боль от предательства, но больше – от ненависти к самой себе, от жгучего стыда. Теперь я на собственном опыте поняла, прочувствовала всю боль Макса от моей измены. И только сейчас я понимаю, что он не заслужил всего этого. Потому что он…хороший, добрый, чуткий, он умеет любить  и ценить, в отличие от меня. Макс – лучшее, что было в моей жизни. Жаль, что я поняла это слишком поздно. Жаль, что я сама разрушила то хрупкое счастье, что было у нас, что вдребезги разбила огромное, любящее меня сердце об стену, выстроенную из собственного эгоизма и циничности.

Неожиданно кто-то крепко обнимает меня, прижимая к своей груди, и поглаживает по голове, словно нерадивое дитя. Мне даже не надо поднимать голову, чтобы понять, кто это: эти родные сильные руки и запах парфюма я узнаю среди тысяч других в темной комнате и с завязанными глазами. Но все же я, даже несмотря на то, что боюсь посмотреть в глаза мужа и увидеть в них презрение, поднимаю голову и смотрю на Макса.  И снова волна ненависти к самой себе поднимается с новой силой: в таких родных глазах я вижу только любовь, сочувствие и …ярость. Его брови нахмурены, губы сжаты.

– Я убью его, – выдыхает Макс, и я понимаю, что муж сдерживается из последних сил, чтобы не привести свою угрозу в действие.

– Не надо, Макс, – с трудом произношу, продолжая беззвучно плакать. – Я заслужила все это. Я жалею лишь об одном, что нанесла тебе этот удар в спину.

Он ничего не отвечает, лишь продолжает пристально изучать мое лицо.

– Как ты здесь оказался?

– Я приходил сюда постоянно, через день или около того. Ведь это же наш парк. Помнишь, как мы по вечерам после работы ходили сюда кормить уток, поболтать, иногда обсудить проблемы? – киваю, не в силах говорить из-за новой порции слез. – Я всегда садился на эту лавочку и думал. О нас и нашей жизни. Вспоминал все счастливые моменты. А сегодня я проезжал мимо, и что-то заставило меня остановиться, я словно почувствовал твою боль, нечто подталкивало меня, заставляя меня прийти именно сюда. И я не смог сопротивляться интуиции, а подойдя, увидел тебя: такую маленькую, испуганную и  отчаявшуюся. Пойдем домой, Ариш, – лишь тихо произносит этот идеальный мужчина.

– Как? Где? Откуда ты берешь силы, чтобы все это вынести?! – захлебываясь слезами и в собственной истерике, кричу я на весь парк.

– Из любви к тебе, – тихо отвечает Макс и тянет за руку, поднимая меня со скамейки. – Как бы то ни было, не  сиди тут, холодно, а ты болеешь.

В этот момент я мечтаю об одном: вернуться в прошлое и оторвать себе ноги, чтобы никуда не ходить и не изменять своему мужу. И заодно вправить себе мозги.

Оборачиваюсь, а Макс, прислонившийся плечом к косяку,  на мой невысказанный вопрос тихо поясняет, словно извиняясь:

– Я не был тут ни дня без тебя. Не смог. Мне казалось это неправильным.

– Где же ты жил все это время?

– Сначала у друга, а потом в офисе. Я много работал в последние месяцы, и у меня не было возможности  ездить домой. Да и просто не мог возвращаться туда, где нет тебя, но все о тебе напоминает.

Я обняла себя руками. Нет, несмотря на простуду, мне не было холодно. Меня знобило изнутри от осознания того, что я натворила и что не ценила человека, который любил и любит меня просто так, только за то, что я дышу.

– Садись, я пойду, принесу аптечку, ты болеешь.

А у меня нет сил что-либо ответить мужу, и я просто рухнула на ближайший стул, уставившись в одну точку на полу.

Не знаю, сколько времени я так просидела, но очнулась, когда Макс протянул мне стакан с водой и таблетки.

– Стакан чистый, не переживай, я его ополоснул, – усмехается муж.

– У меня даже и мыслей таких не было, – пробормотала я, с жадностью выпивая воду.

Я решительно встаю, иду в коридор, на ходу снимая куртку. Слышу, как Макс идет за мной следом.

– Арина, что ты делаешь?

– Раздеваюсь. Надо тут убраться. Не дышать же пылью, – спокойно отвечаю я, надевая свои тапочки.

– Иди в спальню, Арин, приляг, ты болеешь, тебе надо отдыхать. Я сам все сделаю.

Я запрокидываю голову, делая вид, что рассматриваю нечто невероятно увлекательное на потолке. На самом деле я пытаюсь сдержать слезы, набежавшие от заботы мужа, которой я не достойна. Оглядываясь сейчас назад, в прошлое, я понимаю, что Макс никогда не отказывал мне в помощи, более того, он, несмотря на то, что приходил таким же уставшим с работы, как и я, довольно часто отправлял меня отдыхать, беря на себя домашние хлопоты. Он всегда в первую очередь думал обо мне. Только я не смогла вовремя оценить его заботу, потому что я – эгоистка до мозга костей. Да, в моей жизни появился Паша, который исполнял мои желания и требования, но я ему была не нужна. Вернее не так: я интересовала его лишь в качестве той, кто приготовит, приберет дом и ублажит его ночью. У нас был своеобразный бартер – он оплачивает мои «хотелки», я удовлетворяю его потребности. Как женщина, как личность я ему была неинтересна. Он не заботился обо мне, не интересовался моими делами и моим состоянием. О том, что в один прекрасный миг «игрушка» может сломаться, он даже не задумывался, потому что он бы просто выкинул меня и «купил» себе другую. Вот она разница в этих двух мужчинах, которую я не смогла сразу разглядеть, ослепленная возможностью иметь все материальные блага.

– Сейчас лекарство подействует, мне станет легче. Мне нужно чем-то занять себя, Макс, потому что мои мысли все равно не дадут мне спокойно лежать, они просто разорвут мою голову.

– Хорошо.

И с этими словами Макс тоже скидывает обувь и куртку и идет мне помогать, засучив рукава. Мы делали генеральную уборку, не произнеся ни слова, но все это время я чувствовала, что Макс украдкой поглядывает на меня. Беспокоится, не станет ли мне плохо, ведь он, как никто другой, знает, что я тяжело переношу простуду.

Мы работали, как единый слаженный механизм, понимая друг друга без слов. Так было всегда. Пока я все не разрушила.

Протерев подоконник и в целом завершив уборку, я устало опустилась на диван.

– Как ты себя чувствуешь? Приляг, а я сбегаю в супермаркет за углом, куплю продуктов, приготовлю что-нибудь поесть. Или лучше заказать что-то в доставке?

– Макс, – тихо зову я, глядя лишь на свои сцепленные руки. – Неужели ты вот так возьмешь и простишь меня?

– Я давно простил тебя и понял твой поступок. В том, что случилось, есть и моя доля вины, – ровно произносит Макс, ни секунды не задумываясь.

– В чем же твоя вина?

– Я от части поспособствовал твоей измене: обещал то, что не мог сразу выполнить, не давал никакой конкретики. Заставлял жить надеждами изо дня в день. Не брал на себя никакой ответственности и не уделял в последнее время тебе внимания, как к женщине.

Как? Как мужа с таким огромным, размером с Галактику, и добрым сердцем, который даже моему предательству нашел оправдание, взяв всю вину на себя, можно было променять на другого? Которого я изначально не интересовала. Изначально он лишь брал, а я это отношение приняла за любовь… Дура.

– Ты работал, Макс, старался для нас…

– Это не оправдание, – твердо и даже как-то зло произнес муж.– Я – мужчина, а ты – моя женщина. И моя задача – сделать тебя счастливой и обеспечить всем. А я не смог.

А я смотрю и не вижу мужа. Оказывается, я плачу, и пелена слез застилает глаза. Тем временем Макс присаживается на корточки, берет мои ладони в свои и говорит то, от чего я готова себя убить. За то, что так поступила с самым близким человеком. В данный момент я познала, насколько сильна может быть человеческая ненависть.

– Ариш, давай попробуем сначала. Я обещаю, слово даю, ни в чем не упрекну тебя. И не буду вспоминать. Дай нам шанс. Как выяснилось, я – безнадежный однолюб.

Я заливаюсь слезами, но не обращаю на них внимания. Беру лицо Макса в ладони, прижимаюсь лбом к его лбу и лихорадочно шепчу:

– Хороший мой… Это не ты должен просить…А я…я должна умолять тебя разрешить мне вернуться. Но я не могу…Прости…

– Что ты не можешь, Ариш? Успокойся, пожалуйста, перестань плакать.

– Я не смогу так, Макс. Чувство вины не позволяет мне просто вернуться. Я боюсь... Потому что я знаю, насколько это больно, когда тебе вонзают нож в спину.

– Ариш…

– Макс…Дай мне время. Пожалуйста. Разобраться в себе.

Муж внимательно смотрит на меня, нахмурясь. Я знаю этот взгляд: сейчас он ищет слова, чтобы убедить меня в том, что я не права.

Но Макс меня и тут удивил: он тяжело вздохнул и лишь сказал:

– Хорошо,  Ариш.

– Спасибо…И еще…я хотела бы пожить отдельно…некоторое время.

– Живи здесь. У тебя есть дом, что за привычка– сбегать куда попало? В конце концов, я много работаю и практически живу в офисе, просто не буду приходить ночевать домой.

Я мотаю головой:

– Нет, Макс, я тоже не смогу находиться там, где все напоминает о тебе.

Он молчит, смотрит испытующе, но все же сдается:

– Хорошо, но сегодня ты переночуешь здесь. И даже не возражай. Ты болеешь. Сейчас ты ляжешь, отдохнешь. А я схожу в магазин за продуктами и сварю бульон, – с этими словами он укладывает меня на диван и накрывает пледом.

– Я быстро.

А у меня хватило сил только чтобы прошептать ему вслед сквозь слезы:

– Я такая идиотка…

Из моих мыслей меня вырывает звонок в дверь. Бросаю взгляд на часы: десять вечера. Кто бы мог быть в такое время? Никто не знает, где я живу, я никому не сообщила адрес. С соседями не общаюсь, а для коммунальных служб слишком поздно. Не буду открывать, меня нет. Я умерла.