Текст книги "Убей меня нежно"

Автор книги: Никки Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– С тобой так уже было? – спросила я, и он покачал головой.

Я спросила, кто у него был раньше, и он некоторое время молча смотрел на меня.

– Об этом трудно говорить. – Я ждала. Если я покинула весь свой мир ради него, то ему по крайней мере придется рассказать мне о своей прежней подружке. – Она погибла, – проговорил он затем.

– Ах. – Я была поражена и напугана. Как я могу соревноваться с мертвой женщиной?

– В горах, – продолжал он, глядя в свой бокал.

– Ты имеешь в виду ту гору?

– Чунгават. Да.

Он выпил еще немного вина и махнул официанту.

– Принесите, пожалуйста, две порции виски.

Их принесли, мы выпили. Я дотянулась через стол до его руки.

– Ты любил ее?

– Не как тебя, – ответил он. Я приложила его руку к своей щеке. Как можно так ревновать к кому-то, кто умер еще до того, как он вообще меня впервые увидел?

– А еще было много женщин?

– Когда я с тобой, то знаю точно, что не было ни одной, – ответил он, и это означало, что, конечно, их было много.

– Почему ты выбрал меня?

Адам, казалось, погрузился в мысли.

– Как это мог быть кто-то другой? – наконец спросил он.

Глава 10

Неожиданно у меня перед совещанием выкроилось несколько минут, и я решилась позвонить Сильвии. Она адвокат, и прежде мне было нелегко до нее дозвониться. Обычно приходилось ждать ответного звонка спустя несколько часов или на следующее утро.

На этот раз она ответила через несколько секунд.

– Элис, это ты?

– Я, – слабым голосом подтвердила я.

– Мне нужно с тобой встретиться.

– Хорошо бы. Но ты уверена?

– Ты сегодня занята? После работы?

Я задумалась. Все внезапно показалось сложным.

– У меня встреча… э-э, кое с кем в городе.

– Где? Когда?

– Звучит как-то глупо… В книжном магазине на Ковент-Гарден. В половине седьмого.

– Мы могли бы встретиться до этого.

Сильвия настаивала. Мы могли бы пораньше уйти с работы и встретиться без четверти шесть в кафе на Сент-Мартин-лейн. Это было не очень удобно. Мне пришлось по новой организовывать циркулярный вызов, который был запланирован загодя, но я явилась без двадцати шесть, запыхавшаяся и взвинченная. Сильвия уже сидела за угловым столиком с кофе и сигаретой. Когда я подошла, она поднялась и обняла меня.

– Я рада, что ты мне позвонила.

Мы уселись, я заказала кофе.

– Я рада, что ты рада, – сказала я. – Я чувствую себя так, словно всех подвела.

Сильвия взглянула на меня.

– Почему?

Этого я не ожидала и оказалась к такому не готова. Я пришла, чтобы получить взбучку, почувствовать себя виноватой.

– Но ведь Джейк…

Сильвия прикурила очередную сигарету и слегка улыбнулась.

– Да, Джейк.

– Ты видела его?

– Да.

– Как он?

– Худой. Опять курит. Иногда молчит, иногда столько говорит о тебе, что никто слова не может вставить. Плаксив. Ты это хочешь услышать? Но он придет в норму. Все приходят. Он не будет страдать всю жизнь. От сердечных ран умирают единицы.

Я сделала глоток кофе. Он был слишком горяч. Я закашлялась.

– Надеюсь. Мне жаль, Сильви, но я чувствую себя так, словно только что вернулась из-за границы и не знаю, что происходит.

Повисла тишина, которая явно смутила нас обеих.

– Как Клайв? – спросила я в отчаянии. – И… как ее?

– Гэйл, – подсказала Сильвия. – Он опять влюблен. А она премиленькая.

Снова молчание. Сильвия задумчиво смотрела на меня.

– Какой он?

Я почувствовала, что краснею, язык словно отяжелел. Я с болью осознала: прежде я не совсем понимала, что это – Адам и я – было тайной, и ни слова об этом не было сказано никому. Мы никогда вместе не появлялись на вечеринках. Никто не видел нас вместе. И вот теперь Сильвия. Сама по себе любопытная, но к тому же, как я заподозрила, посланная в качестве делегата от всей компании за информацией, которую можно обсуждать. У меня возникло желание еще на какое-то время придержать эту информацию. Спрятаться там, где будем только мы вдвоем. Не хотелось, чтобы другие перемывали мне косточки, судачили обо мне, строили предположения. Достаточно было подумать об Адаме и его теле, чтобы по коже начали бегать мурашки. Я вдруг испугалась мысли о повседневности, о том, чтобы быть просто Адамом и Элис, которые где-то живут, сообща владеют какими-то вещами, куда-то вместе ходят. И вместе с тем мне хотелось этого.

– Господи, – сказала я. – Даже не знаю, что сказать. Его зовут Адам и… ну, он совершенно не похож ни на кого, кого я встречала прежде.

– Понимаю, – сказала Сильвия. – Это изумительно вначале, не правда ли?

Я покачала головой:

– Я не о том. Смотри, всю жизнь у меня все более или менее шло по плану. В школе я училась довольно хорошо, меня любили, никогда не обижали или вроде того. С родителями я ладила, не без труда, но… ты сама все знаешь. У меня были хорошие парни, и иногда я бросала их, иногда они меня. Я окончила колледж, получила работу, встретила Джейка, переехала к нему и… Так что же я делала все эти годы?

Красиво очерченные брови Сильвии взлетели вверх. На мгновение показалось, что она разозлилась.

– Жила своей жизнью, как и все мы.

– Или просто скользила по поверхности, ни к чему не прикасаясь, да и не позволяя прикасаться к себе? Можешь не отвечать. Я просто думаю вслух.

Мы пили остывающий кофе.

– Чем он занимается? – спросила Сильвия.

– У него нет работы в том смысле, в каком мы ее себе представляем. Он зарабатывает деньги то там, то тут. На самом деле он альпинист.

Сильвия, как и следовало ожидать, выглядела пораженной.

– Правда? Ты имеешь в виду, он лазит по горам?

– Да.

– Не знаю, что и сказать. Где вы встретились? Не на горе же.

– Просто встретились, – туманно ответила я. – Просто столкнулись друг с другом.

– Когда?

– Несколько недель назад.

– И с тех пор спите вместе? – Я не ответила. – Вы уже съехались?

– Похоже на то.

Сильвия выпустила дым.

– Значит, это у вас по-настоящему.

– Это нечто. Меня это сбило с курса.

Сильвия подалась вперед с плутоватым выражением:

– Тебе следует быть поосторожней. Так всегда бывает вначале. Он становится для тебя всем, завладевает тобой. Он все время хочет трахаться, а для этого ему нужно, чтобы ты постоянно была при нем, вот такие дела…

– Сильвия! – в ужасе проговорила я. – Ради всего святого!

– Но ведь так оно и есть, – развязно заявила она, с удовольствием вступая на знакомую территорию, бесшабашная Сильвия, которая говорит грязные вещи. – Или по крайней мере примерно так. Просто тебе нужно быть осторожной, вот и все. Я не говорю, что этого не следует делать. Наслаждайся. Делай все, безумствуй до тех пор, пока не появится реальный физический риск.

– О чем ты?

Она вдруг чопорно поджала губы.

– Сама знаешь.

Мы заказали еще кофе. Сильвия продолжала меня пытать, пока я не посмотрела на часы и не увидела, что до половины седьмого осталось всего несколько минут. Я схватила сумочку.

– Мне пора, – быстро проговорила я. После того как я расплатилась, Сильвия вместе со мной вышла на улицу.

– Так тебе в какую сторону? Я пойду с тобой, Элис, если ты не против.

– Зачем?

– Мне нужно купить одну книгу, – бесстыдно заявила она. – Ты ведь идешь в книжный магазин, не так ли?

– Прекрасно, – сказала я. – Можешь познакомиться с ним. Я не против.

– Мне просто нужна книга, – сказала она.

Магазин, специализировавшийся на продаже книг о путешествиях и карт, находился всего в двух минутах ходьбы.

– Он здесь? – спросила Сильвия, когда мы вошли.

– Я его не вижу, – сказала я. – Лучше пойди поищи свою книгу.

Она пробормотала что-то невразумительное, и мы стали ходить вдоль прилавков. Я остановилась перед витриной с глобусами. Если он не придет, я всегда могу вернуться в квартиру. Я почувствовала, как меня тронули сзади, а потом меня обняли чьи-то руки, и чей-то нос ткнулся мне в шею. Я обернулась. Адам. Он так меня обнял, что мне показалось, что его руки дважды обвились вокруг меня.

– Элис, – произнес он.

Он отпустил меня, и я увидела, что с ним двое мужчин, оба улыбались. Оба были высокими, как Адам. У одного очень светлые, почти белые волосы, гладкая кожа и выдающиеся скулы. На нем была тяжелая куртка из парусины, которая выглядела так, словно ее носил какой-нибудь рыбак из высоких морей. Другой был темнее, с длинными вьющимися каштановыми волосами. Он был одет в длинное серое пальто, которое доходило ему почти до щиколоток. Адам показал на блондина.

– Это Дэниел, – сказал он. – А это Клаус.

Я пожала их громадные ладони.

– Рад с вами познакомиться, Элис, – с легким поклоном проговорил Дэниел. Он говорил с акцентом, возможно скандинавским. Адам не стал представлять меня, они знали, как меня зовут. Должно быть, он рассказывал им обо мне. Они смотрели оценивающе, еще бы – последняя девушка Адама, – и я отвечала им тем же, заставляя себя выдерживать их взгляды и планируя вскоре новый набег на магазины.

У своего плеча я ощутила чье-то присутствие. Сильвия.

– Адам, это моя подруга Сильвия.

Адам медленно оглядел ее. Взял ее за руку.

– Сильвия, – проговорил он, словно взвешивая это имя в уме.

– Да, – сказала она. – В смысле привет.

Внезапно я увидела Адама и его друзей ее глазами: высокие сильные мужчины, которые выглядели будто выходцы с другой планеты, одетые в странную одежду, красивые, непонятные и пугающие. Она зачарованно смотрела на Адама, но тот вновь перевел взгляд на меня.

– Дэниел и Клаус могут показаться немного не в себе. Они все еще живут по времени Сиэтла. – Он взял мою ладонь и прижал к своему лицу. – Мы собрались за угол. Хочешь с нами? – Последние слова были адресованы Сильвии, и он бросил на нее острый взгляд. Я могла поклясться, что та чуть не подпрыгнула.

– Нет, – проговорила она таким тоном, словно ей предлагали очень заманчивое, но опасное снадобье. – Нет-нет. Мне нужно э-э…

– Ей нужно купить книгу, – сказала я.

– Да, – нерешительно подтвердила она. – И еще кое-что. Мне нужно.

– Тогда когда-нибудь в другое время, – сказал Адам, и мы ушли. Я обернулась и подмигнула Сильвии, словно села в отправляющийся поезд и оставила ее на перроне. Она казалась ошеломленной, охваченной благоговейным ужасом или что-то в этом роде. Когда мы шли, Адам положил мне руку на талию. Мы несколько раз сворачивали, последний поворот привел нас в крошечный переулок. Я вопросительно взглянула на Адама, он нажал на звонок у ничем не примечательной двери, и, когда щеколда открылась, мы поднялись по ступеням и оказались в уютной комнате с баром, очагом и несколькими в беспорядке расставленными столами и стульями.

– Это клуб?

– Да, клуб, – сказал Адам так, словно это было и без слов очевидно. – Садитесь в следующем зале. Я принесу пива. Клаус может рассказать тебе о своей паршивой книге.

Я прошла вместе с Дэниелом и Клаусом в следующую, меньшую по размерам комнату, где тоже было два стола и стулья. За один из них мы сели.

– Что за книга? – спросила я. Клаус улыбнулся.

– Ваш… – Он удержался, чтобы не продолжить. – Это Адам шутит так. Я написал книгу о прошлогодних… событиях на горе. – У него было американское произношение.

– Вы были там?

Он поднял руки. На левой не было мизинца. Отсутствовала также половина безымянного пальца. На правой руке не доставало половины мизинца.

– Мне повезло, – сказал он. – Больше, чем повезло. Адам стащил меня вниз. Спас мне жизнь. – Он снова улыбнулся. – Это я могу сказать, пока его нет в комнате. Когда он вернется, могу продолжить говорить ему, какой он болван.

Адам вошел в комнату с бутылками, потом опять ушел и снова вернулся, на этот раз с тарелками бутербродов.

– Вы все старые друзья? – спросила я.

– Друзья, коллеги, – сказал Дэниел.

– Дэниел зачислен в очередную гималайскую экспедицию на следующий год. Хочет, чтобы я поехал с ним.

– Ты поедешь?

– Думаю, да. – Должно быть, я показалась Адаму встревоженной, так как он рассмеялся. – А что, есть какие-нибудь проблемы?

– Это твоя работа, – сказала я. – Проблем нет. Просто смотри под ноги.

Его лицо стало серьезным, он приблизился ко мне и нежно поцеловал.

– Хорошо, – сказал он, словно я выдержала экзамен. Я сделала глоток пива, откинулась на спинку стула и стала наблюдать за ними, пока они обсуждали веши, которые я едва понимала, – базовое обеспечение, снаряжение и удобные моменты. Или, скорее, не то чтобы я их не понимала, просто я не хотела вникать в детали. Я со жгучим удовольствием смотрела, как Адам, Дэниел и Клаус обсуждают нечто очень важное. Мне нравились технические термины, которых я не понимала, иногда я украдкой вглядывалась в лицо Адама. Его настойчивое выражение что-то мне напоминало, потом я вспомнила, что именно. Такое выражение было у него на лице, когда я впервые его увидела. Когда впервые поняла, что и он меня увидел.

Позже мы легли в кровать, скинув одежду где попало, Шерпа урчал у нас в ногах – кот достался в наследство, но имя ему дала я. Адам спросил меня о Сильвии.

– Что она говорила?

Зазвонил телефон.

– На этот раз ты снимай трубку, – сказала я.

Адам поморщился и снял трубку.

– Алло?

Никто не ответил, и он бросил ее на рычаг.

– И так каждую ночь и каждое утро, – с мрачной улыбкой сказала я. – Кто-то нарочно это делает. Это начинает меня пугать, Адам.

– Возможно, какой-нибудь технический сбой, – сказал он. – Или кто-то хочет поговорить с прежним жильцом. Так что там она говорила?

– Расспрашивала о тебе, – ответила я. Адам хмыкнул. Я поцеловала его, сначала слегка прикусив его пухлую нижнюю губу, потом чуть-чуть сильнее. – Еще она сказала, что я должна этим наслаждаться. Пока мне не нанесут настоящую рану.

Рука, которая ласкала мне спину, внезапно прижала меня к кровати. Я ощутила, как губы Адама шепнули мне на ухо:

– Я сегодня купил крем. Я не хочу ранить тебя. Я просто хочу сделать тебе больно.

Глава 11

– Не двигайся. Оставайся так, как лежишь. – Адам стоял в ногах кровати, глядя на меня через видоискатель «Поляроида». Я смущенно глядела на него. Я лежала поверх простыни, голая. Под одеялом были только ступни. Зимнее солнце слабо пробивалось сквозь задернутые тонкие шторы.

– Я опять уснула? Ты уже давно стоишь?

– Не двигайся, Элис. – От вспышки у меня на мгновение перед глазами забегали круги, послышалось жужжание, и появилась пластиковая карточка, словно камера показала мне язык.

– По крайней мере ты не понесешь проявлять пленку.

– Заложи руки за голову. Вот так. – Он подошел и убрал волосы с моего лица, затем снова отступил. Он был полностью одет, вооружен камерой, на лице выражение невозмутимой собранности. – Раздвинь немного нога.

– Мне холодно.

– Я скоро тебя согрею. Потерпи.

Камера снова ярко вспыхнула.

– Для чего это тебе?

– Для чего? – Он отложил фотоаппарат и присел рядом со мной. Два снимка лежали около меня на кровати. Я смотрела, как на них проявляется мое изображение. Фотографии показались жестокими по отношению ко мне, кожа выглядела воспаленной, какой-то бледной, покрытой пятнами. Мне вспомнились полицейские фотографы в фильмах, работающие на месте преступления, но я постаралась отогнать эту мысль. Он взял мою руку, которая по-прежнему была послушно заложена за голову, и приложил ее к своей щеке.

– Просто мне так захотелось. – Он уткнулся губами в мою ладонь.

Зазвонил телефон, и мы посмотрели друг на друга.

– Не поднимай трубку, – сказала я. – Это опять он.

– Он?

– Или она.

Мы подождали, пока телефон не замолкнет.

– А если это Джейк? – сказала я. – Вдруг это он все время звонит.

– Джейк?

– А кто еще может быть? Ты говоришь, что раньше звонков не было и они начались после того, как здесь поселилась я. – Я посмотрела на него. – Или, может быть, это какой-нибудь приятель?

Адам пожал плечами.

– Может, и так, – сказал он и снова взялся за камеру, но я быстро села.

– Мне пора вставать, Адам. Ты не мог бы принести обогреватель?

Квартира, верхний этаж высокого дома викторианской постройки, была оборудована по-спартански. В ней не было центрального отопления и лишь необходимая мебель. Моя одежда занимала один угол в большом потемневшем шкафу, а вещи Адама были сложены в углу спальни, все еще не распакованные. Ковры были потертыми, шторы тонкими, а на кухне над маленькой плитой висела лампочка без абажура. Мы редко готовили и каждый вечер ели в маленьких, слабо освещенных ресторанчиках, прежде чем вернуться на высокую кровать к горячим объятиям. Я почти ослепла от страсти. Все казалось расплывчатым, нереальным – все, кроме меня и Адама. До сегодняшнего дня я была хозяйкой самой себе, планировала свою жизнь и точно знала, что собираюсь делать. Никакие связи никогда не сбивали меня с пути. Теперь же я ощущала себя беспомощной, потерянной. Я бы бросила все ради того, чтобы почувствовать его руки на своем теле. Иногда, в ранние утренние часы, просыпаясь первой и лежа как неприкаянная в постели незнакомца, пока он еще пребывал в таинственном мире снов, или уходя с работы, когда я еще не видела Адама и не чувствовала его неистощимого восторга, я пугалась. Полное растворение в другом человеке.

Этим утром я пострадала. В зеркало в ванной комнате я увидела, что по моей шее вниз сбегает свежая царапина, а губы распухли. Адам зашел в ванную и встал позади меня. Наши глаза встретились в зеркале. Он облизал палец и провел им по царапине. Я завернулась в одежду и повернулась к нему.

– Кто был до меня, Адам? Нет, не нужно просто пожимать плечами. Я серьезно.

Он минуту помолчал, словно взвешивая возможные варианты.

– Давай договоримся, – проговорил он. Эти слова прозвучали ужасно официально, но в тот момент я считала, что так и должно быть. Обычно детали чьих-то прежних любовных похождений всплывают в ночных исповедях, после занятий любовью, в виде кусочков информации, которые служат знаками близости или доверия. У нас такого не было. Адам протянул мне куртку. – Мы устроим по дороге поздний завтрак, потом мне нужно будет пойти кое-что прикупить. А затем, – он открыл дверь, – мы опять встретимся здесь, и ты сможешь рассказать мне, кто был у тебя, а я расскажу о тех, кто был у меня.

– Обо всех?

– Обо всех.

* * *

– …а до него был Роб. Роб был графиком-дизайнером, он считал себя художником. Он был намного старше меня, и у него была дочь от первой жены. Он был довольно тихим, но…

– Что вы делали?

– Что?

– Что вы с ним делали?

– Ну, знаешь, кино, пабы, прогулки…

– Ты понимаешь, о чем я.

Я понимала, о чем он спрашивает, конечно, понимала.

– Боже, Адам. Было по-разному, как ты понимаешь. Это было много лет назад. Детали я уже не помню… – Ложь, конечно.

– Ты его любила?

Я с тоской вспомнила доброе лицо Роба, некоторые приятные моменты. Я боготворила его – по крайней мере какое-то время.

– Нет.

– Продолжай.

Это начинало тревожить. Адам сидел передо мной, нас разделял стол. Он сцепил пальцы, глаза неотрывно смотрели на меня. Мне всегда было трудно говорить о сексе, не говоря уже об этом допросе.

– Был Лоуренс, но с ним продолжалось недолго, – промямлила я. – Лоуренс был смешным и совершенно безнадежным.

– Ну?

– И Джо, с которым я когда-то работала.

– Вы сидели в одном кабинете?

– Что-то вроде того. Но нет, Адам, мы не занимались этим на ксероксе.

Я нехотя продолжала свой рассказ. Я ожидала, что это будет взаимная эротичная исповедь, которая закончится в постели. Однако все превращалось в холодный, сухой рассказ о мужчинах, имевших и не имевших для меня значение в смысле, о котором я не хотела говорить Адаму за этим столом.

– А до того была школа и университет, ну, ты понимаешь… – закончила я. Мысль о том, что придется вспоминать довольно короткий список парней и одну ночь, проведенную в пьяном беспамятстве, была отвратительна. Я глубоко вздохнула. – Что ж, если тебе так хочется. Майкл. Потом Гарет. И Саймон, с которым я встречалась полтора года, и еще мужчина по имени Кристофер, с которым мы переспали один раз. – Он посмотрел на меня. – Еще один мужчина, чьего имени я так и не узнала, с ним мы занимались любовью на вечеринке, на которую я не хотела идти. Вот.

– Это все?

– Да.

– Значит, с кем ты трахнулась впервые? Сколько тебе тогда было лет?

– По сравнению со своими приятелями я была старушкой. Это Майкл, тогда мне было семнадцать.

– Как это было?

Этот вопрос почему-то меня не смутил. Возможно, потому, что все было так много лет назад и девушка, которой я была, казалась незнакомкой для женщины, которой я стала.

Это было изумительно. Странно. Захватывающе.

– Ужасно, – ответила я. – Больно и неприятно.

Он навалился на стол, но не прикоснулся ко мне.

– Тебе всегда нравилось заниматься любовью?

– Гм, не всегда.

– Тебе когда-нибудь приходилось притворяться?

– Каждой женщине приходилось.

– А со мной?

– Никогда. Господи, нет.

– Трахнемся сейчас? – Он по-прежнему сидел поодаль от меня, выпрямившись на неудобном стульчике.

Я выдавила из себя смешок.

– Нет уж. Теперь твоя очередь.

Он вздохнул, откинулся и начал загибать пальцы, вспоминая свои романы, словно счетовод.

– Перед тобой была Лили, с которой я познакомился прошлым летом. До нее я пару лет встречался с Франсуазой. До нее была… э-э…

– Так сложно вспоминать? – насмешливо спросила я, но голос мой подрагивал. Я надеялась, что он не заметит.

– Нет, не сложно, – возразил он. – Лайза. А до Лайзы была девушка по имени Пенни. – Последовала пауза. – Неплохая альпинистка.

– Сколько времени у тебя продолжалась связь с Пенни? – Я ожидала длинного перечня побед, а не тщательно составленного списка серьезных романов. Я почувствовала, как у меня в душе растет паника.

– Восемнадцать месяцев, где-то так.

– Ого. – Мы посидели в тишине. – Ты был им верен? – заставила я себя спросить. На самом деле я хотела спросить, были ли все его девушки красивыми, красивее, чем я.

Он посмотрел на меня через стол.

– Да что ты. Они не были единственными в своем роде.

– Сколько раз ты им изменял?

– Ну, встречался с другими…

– Сколько раз?

Он нахмурился.

– Давай же, Адам. Один, два, двадцать, сорок или пятьдесят раз?

– Примерно.

– Примерно сорок или пятьдесят?

– Элис, иди ко мне.

– Нет! Нет… это… я чувствую себя ужасно. Мне подумалось, а чем я лучше их? – Мысль поразила меня. – Ты не…

– Нет! – резким голосом ответил он. – Господи, Элис, неужели ты сама не видишь? Неужели не чувствуешь? Сейчас у меня, кроме тебя, никого нет.

– Откуда мне знать? – Я поняла, что кричу. – У меня такое ощущение, что я опоздала на вечеринку! – Его жизнь была наполнена женщинами. У меня не было ни единого шанса.

Он поднялся, обошел столик. Поднял меня со стула и взял в ладони мое лицо.

– Ты же знаешь, Элис, ведь так?

Я потрясла головой.

– Элис, посмотри на меня. – Он заставил меня поднять глаза и заглянул в них, глубоко-глубоко. – Элис, ты будешь мне доверять? Сделаешь для меня кое-что?

– Смотря что, – надулась я, словно капризный ребенок.

– Подожди, – сказал он.

– Где?

– Здесь, – сказал он. – Я вернусь через минуту.

Правда, он отсутствовал не минуту, а несколько минут.

Я едва успела допить чашку кофе, как прозвенел дверной звонок. У него есть ключ, сказала я себе и не пошла открывать, однако он не вошел, а позвонил еще раз. Тогда я вздохнула и спустилась вниз. Я открыла дверь, Адама не было. Внезапно раздавшийся гудок заставил меня подскочить от неожиданности. Я огляделась и увидела, что он сидит за рулем в машине какой-то старой непонятной марки. Я подошла, нагнулась к окну.

– Как тебе?

– Это наша? – спросила я.

– На сегодня. Садись.

– Куда мы поедем?

– Доверься мне.

– Ладно уж. Мне запереть дом?

– Я запру. Мне еще нужно кое-что взять.

Я вполне серьезно подумывала о том, чтобы не послушаться, но все-таки подошла к пассажирскому месту и села в машину. Тем временем Адам вбежал в дом и минуту спустя снова появился.

– Зачем ты ходил?

– За кошельком, – ответил он. – И за этим. – Он бросил на заднее сиденье «Поляроид».

«О Боже…» – подумала я, но ничего не сказала.

* * *

Я бодрствовала достаточно долго, чтобы заметить, что мы выехали из Лондона по дороге Ml, но потом, как всегда в машине, я уснула. Когда на мгновение открыла глаза, то увидела, что мы съехали с шоссе на заросший кустарником пустынный проселок.

– Где мы? – спросила я.

– Это таинственное путешествие, – с улыбкой проговорил Адам.

Я снова провалилась в полузабытье, а когда окончательно проснулась, то заметила старинную саксонскую церковь, возвышавшуюся у дороги среди местности, в остальном ничем не примечательной.

– Эадмунд, который пишется с буквой «а», – сонно проговорила я.

– Он потерял голову, – раздался рядом со мной голос Адама.

– Что?

– Он был королем англосаксов. Викинги захватили его, убили, потом разрубили на куски и разбросали части его тела по всей округе. Подданные не могли отыскать своего короля, и тут произошло чудо. Голова стала кричать: «Я здесь», пока ее не нашли.

– Если бы так же поступали связки ключей. У меня часто возникает желание, чтобы ключи от дома тоже кричали: «Я здесь», – тогда мне не приходилось бы каждый раз выворачивать карманы, чтобы их отыскать.

У развилки дороги стоял богато украшенный и увенчанный орлом памятник времен войны, посвященный летчикам королевских ВВС. Мы свернули направо.

– Вот мы и на месте, – сказал Адам.

Он съехал на обочину и выключил двигатель.

– На каком? – поинтересовалась я.

Адам взял с заднего сиденья камеру.

– Пойдем, – сказал он.

– Мне нужно было захватить ботинки.

– Нам нужно пройти всего пару сотен ярдов.

Адам взял меня за руку, и мы пошли по тропинке прочь от дороги. Потом свернули с тропинки к группе деревьев и стали подниматься по склону холма, скользкого от опавших листьев. Адам был молчалив и задумчив. Я чуть не вздрогнула, когда он заговорил.

– Несколько лет назад я поднимался на К-2, – сказал он. Я кивнула и пробормотала что-то утвердительное, но он, казалось, был погружен в свои мысли. – Многие из великих, по-настоящему великих альпинистов так и не смогли этого сделать, многие великие альпинисты погибли, пытаясь это сделать. Стоя на вершине, я понимал разумом, что это почти наверняка станет моим самым большим достижением как альпиниста, но ничего не чувствовал. Смотрел вокруг, и… – Он сделал пренебрежительный жест. – Я оставался там в течение пятнадцати минут, поджидая Кевина Дойла. Я рассчитывал время, проверял снаряжение, распределял в уме запасы продуктов, обдумывал путь вниз. Поэтому, даже когда я осматривался вокруг, вершина представлялась просто проблемой, которую нужно решить.

– Так ради чего ты это делаешь?

Он нахмурился.

– Нет, ты меня не поняла. Гляди. – Мы выходили из кущи деревьев на покрытое травой пространство, почти вересковую пустошь. – Вот мой любимый пейзаж. – Он обнял меня. – Я здесь уже однажды бывал и думаю, что это один из самых красивых уголков, которые я видел. Мы находимся на одном из самых населенных островов на земле, но вот мы на клочке травы, лежащем в стороне от троп, путей, дорог. Взгляни на это моими глазами, Элис. Посмотри вниз. Церковь, которую мы проехали, так уютно вписывается в местность, словно сама выросла. И посмотри на поля, которые расположены ниже ее, но словно замыкаются вокруг нее: стол из зеленых полей. Подойди и встань тут, у куста боярышника.

Адам аккуратно установил меня на месте, а сам, поглядывая на меня, принялся озирать окрестности, словно стараясь определить точное местоположение. Я ничего не понимала и пребывала в смущении. Как это все связано с десятками его измен?

– И вот здесь ты, Элис, моя единственная любовь, – проговорил он, отойдя назад и разглядывая меня, словно роскошное украшение, которое он выставил в витрине. – Тебе известна история о том, что все мы разделены надвое и всю жизнь заняты поиском своей второй половины. Каждый наш роман, как бы глупо и тривиально это ни звучало, несет в себе частицу надежды на то, что это, быть может, и есть твоя вторая половина. – Его глаза вдруг потемнели, будто поверхность озера, когда на солнце набегает облако. Я поежилась, стоя у куста боярышника. – Они могут заканчиваться очень плохо, так как появляется чувство, что тебя предали. – Он огляделся по сторонам, потом взглянул на меня. – Но с тобой, я знаю…

Я почувствовала, что мне стало трудно дышать, глаза повлажнели.

– Не двигайся, я хочу тебя сфотографировать.

– Господи, Адам, не будь таким странным. Просто поцелуй меня, обними меня.

Он покачал головой и поднес «Поляроид» к лицу.

– Мне хотелось сфотографировать тебя здесь, на этом месте, в тот момент, когда я предложу тебе стать моей женой.

Сверкнула вспышка. Я почувствовала, что меня не держат ноги. Я опустилась на влажную траву, он подбежал и обнял меня.

– С тобой все в порядке?

Была ли я в порядке? Во мне возникло ощущение ни с чем не сравнимой радости. Я поднялась, засмеялась и поцеловала его в губы – крепко, как обещание.

– Это означает «да»?

– Конечно, да, дурачок. Да. Да, да, да.

– Смотри, – сказал он, – вот и она.

И в самом деле, появилась фотография, где я стояла с открытым ртом и выпученными глазами, изображение становилось все четче, цвета глубже, линии резче.

– Вот, – сказал он, передавая фотографию мне. – Всего мгновение, но это тоже обещание. Навсегда.

Я взяла снимок и положила его в сумочку.

– Навсегда, – сказала я.

Адам взял меня за запястье с настойчивостью, которая напугала меня.

– Это правда, Элис? Я отдавал себя и прежде. И обманывался. Потому и привез тебя сюда, чтобы мы могли дать друг другу обет. – Он пристально посмотрел мне в глаза, словно угрожая. – Этот обет важнее любой женитьбы. – Он смягчился. – Я не вынесу, если потеряю тебя. Никогда тебя не отпущу.

Я обняла его. Гладила по голове и целовала его губы, глаза, щеки и впадинку на шее. Я говорила, что принадлежу ему, а он мне. Я ощущала у себя на коже его слезы, горячие и соленые. Моя единственная любовь.