Текст книги "КаZантип"

Автор книги: Никита Ветров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Annotation

Если ты не знаешь, что такое настоящая любовь, ради которой человек не раздумывая идет на самый отчаянный шаг, – не читай эту книгу. Если ты боишься запредельных скоростей, когда ветер хлещет по лицу, и оглушает рев мотоциклетного мотора, и когда земля расстилается перед тобой зеленым ковром, и весь мир принадлежит только тебе, – не надо, не читай. Если ты полагаешь, что КаZантип – это мыс на севере Крыма, и ничто иное, – не читай.

Помни лишь об одном: КаZантип – это волшебная планета, пятое время года, совокупление дня и ночи, танец воды, огня и воздуха; он всегда распахнет перед тобой свои двери…

Никита Ветров

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Никита Ветров

КаZантип

© ООО «Издательство «Эксмо», 2006

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Глава 1

Приближающийся треск мотоциклетного двигателя заставил Лену обернуться. Черный, как вороново крыло, байк «Агрессор», поблескивающий в лучах катящегося за горизонт солнца, спустился с косогора, лихо заложил вираж, выбрасывая песок из-под заднего колеса, и как вкопанный остановился в паре метров от берега. Лена поднялась на ноги. Над водой позади нее стелился прозрачный, едва заметный дымок, а ее светлые волосы развевал легкий ветерок. На ней была бежевая блузка с открытым воротом и темные брюки до пят, скрывающие босые ступни. Босоножки остались лежать на песке около воды.

Мотоциклист спешился. Несмотря на установившуюся еще с середины мая почти тридцатиградусную жару, на нем красовались проклепанная черная кожанка в цвет мотоциклу и такие же черные кожаные штаны. Общую картину завершал расписной черный шлем с опущенным тонированным забралом, как у средневекового рыцаря, что не позволяло разглядеть его лица. Красный диск солнца, повисший над самой кромкой реки, отражался от блестящего черного пластика, отчего оранжевые языки пламени, протянувшиеся снизу вверх по обеим сторонам шлема, выглядели как настоящие. Они словно облизывали гладкий корпус традиционного байкерского головного убора, ярко вспыхивая при малейшем повороте головы. Металлические мысы высоких шнурованных ботинок утонули в песке.

Лена открыто улыбнулась ему и без колебаний двинулась навстречу.

– Как ты меня нашел? – Девушка развела руки в стороны, приглашая его в свои объятия. – А я думала, что…

Фраза так и осталась недосказанной. Когда их разделяло не более полутора метров, неожиданные и совершенно необъяснимые действия мотоциклиста заставили Лену остановиться. Выражение ее миловидного овального личика с озорно вздернутым острым носиком начало меняться. Улыбка исчезла, а радость сначала сменилась растерянностью, а затем уступила место откровенному недоумению. Байкер не снял с головы шлема. Более того, он даже не счел нужным поднять забрало. Вместо этого он неторопливо склонился к мотоциклу и извлек из объемного шестидесятилитрового кофра компактную бейсбольную биту отталкивающего канареечного цвета.

Лена невольно отступила на шаг назад.

– Что ты?..

Однако и на этот раз окончание ее вопроса повисло в воздухе. Байкер стремительно двинулся вперед. Бейсбольная бита мелькнула у него над головой, а затем резко опустилась на хрупкое плечо девушки. Лена истошно закричала. Ноги подкосились, и она упала на песок. Испуганно вскинула голову. Новый удар биты пришелся ей по подбородку. Девушка опрокинулась навзничь, из левого уголка рта на воротник ее белоснежной блузки потекла струйка крови. Кричать она уже не могла, издавая только звуки, похожие на стоны и всхлипывания одновременно. По щекам покатились слезы.

– Не надо… Пожалуйста…

Он возвышался над нею, глядя сверху вниз. Морщась от боли в плече, Лена приподнялась на локтях и поползла в сторону реки. Очередной удар обрушился ей на спину и заставил уткнуться лицом в еще теплый песок. В отчаянной надежде Лена выбросила вперед правую руку и кончиками пальцев коснулась воды. Подтянула ноги, оставляя за собой колею на песке. Байкер вновь взмахнул битой. Орудие со свистом описало в воздухе кривую дугу и снова опустилось девушке на спину. Стон оборвался на выдохе… Сознание оставило Лену. А вместе с ним ушла и боль…

Байкер опустил биту, зашел слева и, поддев жертву металлическим мыском ботинка, перевернул лицом вверх. Глаза девушки были закрыты, но она дышала, что несложно было определить по ее вздымающейся груди. Несколько секунд он молча смотрел на нее, не предпринимая никаких действий и словно размышляя о чем-то. Оранжевые языки пламени на его шлеме продолжали играть в лучах заходящего солнца.

Желание ударить беспомощную жертву еще раз было велико, но байкер справился с искушением. Резко развернувшись, он зашагал обратно, к тому месту, где оставил свой мотоцикл. Убрал биту на прежнее место и ловко прыгнул в седло. Мотоцикл взревел, эффектно развернулся, швырнув из-под заднего колеса новую порцию песка, и резво устремился вверх по пологому склону в направлении погружающегося в вечерние сумерки подмосковного городка.

Глава 2

Рев наполовину заполненных трибун серпуховского стадиона смешался с мотоциклетным треском в единую какофонию. Мотобол не пользовался среди местного населения такой бешеной популярностью, как, например, футбол или хоккей, но матч на первенство России сумел собрать сегодня немалое количество зрителей. Тем более что «Дьяволы Локки», защищавшие на чемпионате честь Серпухова и имевшие неплохие шансы на выход в четвертьфинал, к концу третьей, заключительной, двадцатиминутки уверенно вели в счете с превосходством в четыре гола. 8: 4 в пользу хозяев встречи. Играть до финальной сирены оставалось не более трех минут, и у противников, команды из Томска с крикливым и вычурным названием «Драконы Средневековья», не было никаких шансов отыграться. Но сдаваться они не собирались. Томичи оказались крепкими и настырными парнями.

Виктор Громов, бесспорный лидер серпуховских «дьяволов», творил самые настоящие чудеса, именно его действия вызывали очередной всплеск дикой активности со стороны обезумевших от захватывающего зрелища трибун. Мастерство Громова заключалось не только в виртуозном владении мотоциклом, но и в точном и быстром просчете игровой ситуации, предвидении ее дальнейшего развития… Невозможно было поверить, что подобные финты реально было проделать, сидя на мотоцикле. Черный расписной шлем Виктора со сверкающими по бокам языками пламени и опущенным тонированным забралом, скрывающим лицо, раз за разом неизменно оказывался в самой гуще разворачивающихся событий…

Выбрасывая из-под протекторов задних колес комки грязи, мотоцикл Громова зашел слева от владеющего мячом одного из атакующих томичей, следуя параллельным встречным курсом. Атака была настолько точной и стремительной, что противник даже не успел среагировать на нее должным образом. Громов выбил мяч из-под ноги соперника, заложил глубокий вираж и, развернувшись буквально на одном месте, уже сам помчался в направлении ворот «драконов». Трибуны взорвались новым приступом рева. Томичи не успели вернуться в оборону и занять нужную позицию вдоль линии вратарской площадки. Секунды неумолимо отсчитывали свой бег.

Громов разогнался и, протолкнув мяч вперед, с ходу нанес сильнейший удар. Вратарь оказался бессилен, и, ко всеобщему восторгу местных болельщиков, девятый по счету мяч затрепыхался в сетке ворот «драконов». Громов резко затормозил и победоносно развернулся уже под гул финальной сирены. Зрители повскакивали с мест. Виктор сдернул с головы шлем. Его красивое смуглое лицо с яркими выразительными чертами светилось от счастья. Тонкие губы растянулись в улыбке. Взмокшие от пота черные волосы блестели и торчали в разные стороны. Громов победоносно вскинул вверх правую руку. К нему подкатил Литяев с поднятым забралом. Следом за ним к центру поля потянулись и остальные члены команды, торжественно ревя движками. Поверженные «драконы» кучкой сгрудились у своих ворот.

– Шесть голов из девяти! – Литяев дружески хлопнул Виктора по плечу. – Черт возьми, Гром! Ты сегодня как с цепи сорвался.

– Это наша общая победа, – улыбаясь, ответил Громов. Он уже держал шлем под мышкой. – Три гола я забил с твоей подачи. Это было круто! Мы сделали их!..

– Это было несложно…

Оба парня счастливо рассмеялись. Подкатили остальные одноклубники. Они тоже радостно похлопывали Громова по плечам и по спине, без всякой зависти и вполне искренне высказываясь в адрес его сегодняшней бесподобной игры. Всем членам команды, как и Виктору, было не более двадцати трех лет.

Сопровождаемые ликованием трибун, «дьяволы», выстроившись цепочкой, в голове которой занял позицию Громов, двинулись к раздевалке. Тренер команды, Игорь Васильевич Томилин, крепко сбитый, коренастый мужик средних лет с зачесанными назад светлыми волосами, поджидал своих подопечных за ограждением. Он по очереди пожал каждому из игроков руки.

– Отличная игра, парни! – Его раскатистый бас стремился перекрыть рев трибун. – Просто отличная! Еще пара таких игр, и мы в четвертьфинале. Я уверен в успехе. Мы – будущие чемпионы!

На какое-то мгновение глаза Томилина остановились на покрытом потом лице Громова, и Виктору показалось, что взгляд у Игоря Васильевича какой-то странноватый. Тренер с самого утра сегодня выглядел до крайности озабоченным, и Громов был склонен связывать это обстоятельство с предстоящей игрой, которая много решала для «дьяволов». Но сейчас игра позади. Они одержали победу. А лицо Томилина, несмотря на улыбку, все еще продолжало оставаться каким-то неестественным и напряженным.

– Молодец, Гром. – Томилин задержал его ладонь в рукопожатии на пару секунд дольше, чем при той же процедуре поздравлений с остальными игроками. – Выше всяких похвал… Я думаю, нам удастся сделать из тебя настоящую звезду мотобола мирового масштаба.

Виктор провел рукой по мокрым волосам, приводя их в относительный порядок.

– Будем работать, Игорь Васильевич, – ответил он. – И постараюсь оправдать ваши надежды.

– Не сомневаюсь.

Томилин отступил в сторону, пропуская Виктора в раздевалку.

* * *

Приняв душ, мгновенно смывший с него усталость, и облачившись в привычное кожаное одеяние черного цвета, Громов со шлемом под мышкой пересек парковочную стоянку у стадиона и направился к своему мотоциклу. Не к тому «Ижу», на котором он сегодня гарцевал во время игры, а к своему собственному. Подержанный «Днепр» модели 8-157-022 именовался также «Агрессор». Хромированный черный корпус призывно поблескивал, и Громов открыто улыбнулся. Он любил свой агрегат, в котором многое довел до ума самостоятельно, не одну бессонную ночь проковырявшись в гараже. Он даже не сразу заметил припаркованный рядом с его мотоциклом милицейский автомобиль. Однако, когда дверцы «жигуленка» распахнулись и на потрескавшийся от жары асфальт ступили два неулыбчивых и сосредоточенных милиционера в форме, Громов невольно сбавил шаг и нахмурился. Парочка выступила ему навстречу.

– Громов Виктор Андреевич? – сухо и подчеркнуто официально осведомился тот, что был на полголовы выше напарника, когда его глаза встретились с глазами Громова.

– Да. – Виктор растерянно перевел взгляд с одного представителя правопорядка на другого и обратно. – А в чем, собственно говоря, дело?

– Старший лейтенант Дигарчук, – представился высокий и быстро продемонстрировал парню свое удостоверение в раскрытом виде.

Движение его было настолько стремительным, что Громов даже не успел толком разглядеть документ. Удостоверение вновь скрылось в нагрудном кармане Дигарчука, откуда он извлекал его секунду назад. Напарник старлея продолжал стоять молча, не удосужившись представиться. Он даже не смотрел в сторону Виктора, наблюдая за покидающими серпуховский стадион болельщиками. Некоторые из них останавливались и с любопытством смотрели на Громова. Среди любителей мотоспорта Виктор пользовался популярностью в родном подмосковном городишке. Можно сказать, местная знаменитость.

– У нас имеются полномочия для вашего задержания, – пояснил Дигарчук, качнувшись на каблуках. – Придется проехать с нами в райотдел, где вам уже все объяснят более подробно.

– Задержания? – Лицо Громова вытянулось. – Но почему? То есть я не понимаю, что я такого сделал и…

– Давайте сядем в машину, Виктор Андреевич. – Дигарчук заложил руки в карманы.

Старлей не был фанатом мотобола, но всем своим видом он стремился показать, что ничего лично не имеет против Громова. Просто выполняет свою рутинную работу. Лицо его напарника и подавно выглядело равнодушно-скучающим. Громов переложил шлем в другую руку. Ему стало совершенно понятным, что сейчас и здесь ему никто ничего объяснять не станет.

– А можно я за вами на мотоцикле поеду? – осторожно спросил он.

Оставлять без присмотра родной «Агрессор» на парковочной стоянке стадиона ему совершенно не хотелось. Мало ли что…

– Вам не о чем беспокоиться, – добавил он. – Я не собираюсь сбегать. Честное слово.

Дигарчук замялся с ответом и бросил короткий вопросительный взгляд на напарника. Тот сдвинул фуражку на затылок, оттер со лба выступившую испарину и лениво пожал плечами. Несколько болельщиков продолжали толпиться неподалеку, явно заинтересованные тем, чем закончится рандеву их кумира с представителями власти. Крутить у них на глазах Громову руки и цеплять на них металлические браслеты Дигарчук посчитал излишним. Парнишка не проявлял никаких признаков агрессивности и вел себя вполне по-человечески. Не было причин не ответить ему тем же.

– Хорошо. – Дигарчук согласно качнул головой. – Следуйте за нами.

Глава 3

– Однако жарковато сейчас ездить в полном прикиде. – Молодой парнишка с угреватым лицом и покрытым легкой щетиной подбородком поморщился и приложился губами к жестяной банке пива. Жадно сделал несколько глотков и поставил банку обратно на импровизированный столик в виде огромной дубовой колоды. – Я про боты, кожаные штаны, куртку, шлем, перчатки… Ну, вечером еще ничего, а днем… Сегодня с утреца выехал в джинсах вместо кожаных штанов. Чувствовал себя по-дурацки, но хоть не жарко. Кстати, пока пил пиво, проскочило несколько мотоциклистов на хороших спортбайках, практически голые. Из экипировки только шлем. Честно говоря, ужас. Не понимаю, как так можно…

Колоритная компания из одиннадцати человек, в числе которых были и три девушки с повязанными на голове кожаными банданами, вольготно расположилась в облюбованной ими еще пару лет назад придорожной пивной «У Стаса». Табун разнообразных байков, от древних моделей «Явы» и «макак» до самопальных моделей с неестественно длинными вилками, пижонски выгнутыми рулями и вычурными колясками, стоял на приколе рядом с небольшой живописной речушкой. Компания собиралась здесь едва ли не каждый день, посчитав заведение «У Стаса» идеальным местом для байкерских тусовок. Да и пиво тут было путевое. Ничем не хуже того, которым торговали в центральном супермаркете Серпухова, а, может, даже и лучше.

Негласный вожак «стаи» по кличке Крученый, известный также в миру как Иннокентий Сибагатурин, зверовидный мужик лет тридцати пяти, криво усмехнулся в ответ на выданный молодым товарищем монолог. Помимо традиционной кожанки и прочих элементов экипировки, о которых и зашла речь в неторопливой беседе, сопровождаемой распитием пива и покуриванием «травки», забитой в штакетины «Беломора», на Крученом красовалась немецкая каска времен Второй мировой войны с нарисованными на ней инфернальными символами и поднятые на лоб очки-консервы. Выбранный Сибагатуриным имидж завершала густая косматая борода ярко-рыжего цвета, которую он время от времени теребил желтыми от никотина пальцами, извлекая изо рта косяк со шмалью.

– Ну, это, как говорится, кому че надо, – нравоучительно изрек он, глубоко затягиваясь дымом. – На мой взгляд, экипировка существует прежде всего для удобства и в какой-то степени для безопасности. Если ты ездишь так, словно «завтра» не должно наступить, оно не наступит. Врубаетесь, пацаны? И потом есть же определенные правила… Устоявшиеся традиции, наконец. Байкер – это призвание. Стиль жизни. Отступиться от него – значит отступиться от самого себя.

– Да, лучше вспотеть, чем голой жопой полировать асфальт, – подал голос сидящий рядом с Крученым Варфоломей. Одной рукой он сжимал наполовину опустошенную баночку пива, а другой беззастенчиво лапал за задницу примостившуюся у него прямо на коленях деваху с выбивающимися из-под банданы каштановыми прядями волос. – По моим наблюдениям, люди обсуждают эту тему либо до первого падения, либо пока своими глазами не увидят последствия падения в маечке на асфальт.

– Это точно, – живо поддержала его девушка. – Кто не пробовал, тот не поймет.

Она, не спрашивая разрешения, взяла из рук Варфоломея банку пива, сделала небольшой глоток и вернула тару своему кавалеру. Нырнула пальцами в боковой карман косухи и выудила из него сигарету. Пристроила во рту.

– Че за ботву ты куришь, Малая? – Крупная голова Крученого с косматой рыжей бородой развернулась в сторону девушки. Он оценивающе смерил ее взглядом и саркастически поцокал языком. – Мы же на отдыхе. Расслабься. Забить тебе косячок?

Колебания Малой, окрещенной так в силу своего еще юного возраста и невысокого роста, были недолгими. У нее не было пока столь откровенного пристрастия к «травке», как у многих из присутствующих на тусовке, но авторитет Крученого сделал свое дело. Молодежь не только прислушивалась к его словам, но и стремилась подражать легендарному в Серпухове байкеру практически во всем. Немаловажную роль играло еще и то обстоятельство, что каждый хотел быть к Крученому ближе, греться в лучах его авторитета, владеть его вниманием…

– Забей, – охотно согласилась девушка, пряча свою сигарету обратно в карман.

Крученый достал портсигар, раскрыл его и извлек одну беломорину. Протянул сидящему напротив соратнику с безобразным родимым пятном в пол-лица.

– Оформи-ка косячок, Балык, – напутствовал он товарища.

В этот момент Крученый заметил на трассе движущийся в их направлении мотоцикл. Легкая спортивная «Хонда» темно-бордового цвета с белыми полосами по бокам стремительно неслась над дорогой с такой скоростью, что невольно складывалось впечатление, будто байк вовсе не касается колесами асфальта, а летит над землей на низком бреющем полете. Крученый вынул изо рта сигарету с «травкой» и прищурился, предохраняя зрачки от прямых лучей солнца. Губы его растянулись в некоем подобии улыбки. Даже на таком расстоянии он без труда узнал того, кто к ним пожаловал. Все остальные члены мото-банды, за исключением Балыка, занятого порученным ему действом, тоже повернули головы в направлении летящего как на крыльях байкера.

«Хонда» свернула с основной трассы и прямиком направилась к придорожной пивной. Скорость байка упала, а в метре от занимаемых компанией столиков остановилась совсем.

– Хай! – Девушка сняла с головы шлем и повесила его на руль.

Ей было не больше двадцати двух лет, а яркая, не лишенная привлекательности внешность говорила сама за себя. Стройное, как кипарис, тело с округлыми формами утянуто в облегающее кожаное одеяние, состоящее из куртки с клепками и короткой, с трудом прикрывающей упругие аппетитные бедра юбки. Темные волосы с вызывающей челкой коротко стрижены, большие карие глаза под тонкими дугами бровей, чувственные губы и подбородок с ямочкой. Словом, девушка была не столько красивой, сколько броской.

– Какие люди! – Крученый приветственно отсалютовал ей банкой пива и тут же приложился губами к жестяному краешку. – Гюрза! Что-то давненько тебя не было видно. Я начал беспокоиться. И ревновать…

– Ревность тебе не идет, Крученый. – Движения Гюрзы были резкими и уверенными. Направляясь к столику вожака, она на ходу достала из кармана пачку сигарет, подцепила пальцами одну штуку и вставила в рот. Щелкнула зажигалкой. – Впрочем, так же, как и все прочие проявления чувств.

Крученый заржал.

– Я скучал по твоему острому язычку.

Здоровенный широкоплечий детина в черной бандане с изображенным на ней черепом и с серьгой в левом ухе плотоядно облизнулся и, когда Гюрза продефилировала мимо него, соблазнительно покачивая ягодицами, легонько хлопнул ее ладонью по туго затянутому в юбку заду. Шлепок получился достаточно звонким. Гюрза резко обернулась. Байкер ощерил зубы в улыбке. Может, его действия и были проявлением дружеского расположения, но Гюрза восприняла их совершенно иначе. Пальцы правой руки сжались в кулак, она немного оттянула локоть назад, а затем резко, как пружину, выбросила руку вперед. Кулак впечатался точно в нос нахалу. Хрустнула кость, и верзила опрокинулся навзничь вместе с пенькообразным табуретом. На этот раз смехом разразился не только Крученый, но и все остальные байкеры. Девушки одобрительно захлопали в ладоши. Поверженный байкер корчился на земле, прижимая обе руки к разбитому носу. Струйки крови стекали по его массивному квадратному подбородку. Без всяких эмоций Гюрза потерла костяшки собственных пальцев, равнодушно пожала плечами и продолжила прерванное шествие. Именно за это – за решительность, резкость и беспошадность – она и получила свою кличку.

– В самом деле? – обратилась она к Крученому, приблизившись вплотную и без церемоний усаживаясь к нему на колени. – И по какому же его качеству ты соскучился больше всего?

Одним движением руки Гюрза еще больше взлохматила рыжую бороду своего бойфренда, а другую тем временем завела ему за шею. Прежде чем Крученый успел ответить на последний вопрос, девушка запечатала его уста крепким поцелуем и беззастенчиво протолкнула язык внутрь мужского рта. Голоса за столиком смокли.

– Вау! – произнес наконец Крученый, когда этот стремительный и неожиданный поцелуй завершился. – Круто!

– Это только начало, – томно и многообещающе произнесла Гюрза, сверкнув большими карими глазами.

Она снова запустила пальцы в его густую бороду и, склонившись к самому уху вожака, что-то быстро зашептала. Потягивающие пиво и покуривающие папиросы с «травкой» байкеры хранили полное молчание, но даже в этой установившийся тишине невозможно было разобрать то, что говорила Гюрза на ухо Крученому. Балык передал Малой забитый косяк. Постанывая, поднялся на ноги сраженный одним ударом женского кулака широкоплечий верзила. Занял прежнее место за столиком и обиженно насупился. Лицо Крученого с каждым мгновением становилось все более и более озадаченным.

– Серьезная тема, – ответил он, когда Гюрза отстранилась и выжидательно заглянула в его глубоко посаженные глаза. – Смотри, погорим…

– Ерунда! – небрежно отмахнулась девушка. – О чем ты говоришь, милый? Забыл, кто у меня папа? Да я и сама не огурцом деланная.

– Это верно. Но… Черт! Засыплемся ведь…

Но она, казалось, и не расслышала его последней реплики.

– Я уже обо всем договорилась. Сегодня ночью стрелка. И вообще, Крученый, тебе бабло для Казантипа нужно? И мне, и всем нам… – Она обвела рукой присутствующих, для которых, по большому счету, обсуждаемая вслух тема так и оставалась загадкой. – На какие барыши мы поедем? Сам же знаешь, это тебе не до пивнухи «У Стаса» из Серпухова гонять. А тут реальное дело…

Крученый колебался. Оттягивая окончательный ответ, он хлебнул пива.

* * *

Опустошая одну банку пива за другой, байкеры стремительно пьянели. Добавленная к спиртному шмаль тоже сделала свое дело.

Молодой парнишка с угреватым лицом, жаловавшийся на отдельные несоответствия в байкерском прикиде с воцарившейся в Подмосковье жарой, уже окончательно выбросил из головы данную тему и самозабвенно окунулся в противоборство с Варфоломеем, первым предложившим сыграть в «бочку». Суть этой излюбленной байкерами забавы заключалась в том, чтобы как можно дальше протолкать пустую пивную бочку передним колесом мотоцикла.

Сидя по правую руку от Крученого и не отставая от остальных по количеству выпитого пива, Гюрза иронично наблюдала за действиями соревнующихся.

– Детский сад! – громко заявила она, поднимаясь на ноги. – Вы развлекаетесь, как горшки, ребята. Честное слово. Ни остроты, ни воображения…

Варфоломей остановил мотоцикл.

– Как горшки, говоришь? – с вызовом бросил он. – Может, хочешь потягаться со мной? А, Гюрза?

– Детские забавы не для меня, – презрительно фыркнула девушка. – Смотрите, – ее рука взметнулась вверх, и она указала товарищам на переброшенное через реку бревно. – Ящик пива тому, кто сумеет проехать по нему на противоположный берег на повышенной передаче. Что скажешь, Варфоломей?

Парень повернул голову. Усмехнулся.

– Принимаю.

– Кто-нибудь еще? – подзадорила байкеров Гюрза.

Вызвались еще четверо, прельщенные дармовым ящиком пива. Варфоломей первым подкатил к берегу. Опустил на шлеме забрало. Мотоцикл натужно взревел, пробуксовывая на месте, а затем лихо рванул вперед. Байкер не смог достичь и середины бревна, когда стальной конь под ним завалился на бок и, увлекая за собой седока, плюхнулся в воду. Дружный смех был наградой Варфоломею за его комичные потуги. Четырех других мотоциклистов постигла та же участь. Только одному Балыку удалось преодолеть больше половины пути, прежде чем он оказался в воде, как и его предшественники. Зато остальные члены мотобанды повеселились от души. Шутки сыпались на неудачников со всех сторон.

– Дилетанты, – резюмировала Гюрза, опустошая очередную банку пива и сминая ее в руке.

– А ты сама-то сможешь исполнить такой трюк? – запальчиво бросил Варфоломей, чувствуя себя паскудно и неуютно в промокшей насквозь одежде.

– Как два пальца… об асфальт.

– Ха! Продемонстрируй. На ящик пива…

Гюрза затушила сигарету и поднялась из-за столика. Все так же вызывающе покачивая при ходьбе ягодицами, она приблизилась к «Хонде» и оседлала ее. Надела на голову шлем. С глухим стуком упало забрало. Одиннадцать пар глаз внимательно следили за каждым ее движением.

– Можешь покупать пиво, Варфоломей. Я вернусь через минуту.

Легким, но уверенным движением руки Гюрза крутанула ручку газа. Переднее колесо оторвалось от земли, и байк встал на дыбы, как застоявшийся конь. Гюрза разогнала «Хонду» и с цирковой ловкостью перескочила по бревну на противоположный берег на одном колесе. Челюсть Варфоломея отвисла. Остальные тоже разинули рты. Гюрза развернулась и проделала тот же трюк еще раз, только теперь вернувшись по бревну в исходную точку.

– Потрясно! – Крученый разразился аплодисментами. – Даже я так не умею!

– Как насчет двух ящиков пива, Варфоломей? – Гюрза сняла с головы шлем.

Глава 4

– Прочтите, госпожа Понамарева, и, если все изложено верно, подпишите бумагу внизу.

Старший следователь районной прокуратуры Андрей Богославский протянул Лене шариковую ручку и развернул лист бумаги так, чтобы она могла прочесть написанное. При этом чисто машинально он не в первый раз уже отметил, насколько плачевно выглядит потерпевшая. Рука перебинтована, голова тоже, на лице характерные ссадины. Богославский невольно проникся чисто человеческим сочувствием к девушке, и в душе поднялась новая волна гнева, направленная против подонка, который совершил этот низкий поступок. Хорошо еще, что виновник задержан и водворен в камеру предварительного заключения. Андрей повернул голову вправо и обменялся многозначительными взглядами с сидящим в глубоком кресле у окна подполковником Щипачевым. Начальник местного РОВД был пузат, грузен, и его редкие волосы практически полностью окрасились сединой. А ведь Богославский знал, что Роман Данилович всего на десять лет старше его самого. То есть едва пересек пятидесятилетний рубеж.

Лена молча пробегала глазами по тексту, написанному Богославским от руки.

«Находясь на берегу озера, я подверглась… Приметы – мотоциклист на «Днепре» модели 8-157-022, в черной кожанке, таких же штанах… Лица не видела из-за опущенного забрала мотоциклетного шлема, однако сам шлем…»

Девушка подняла глаза на следователя, затем осторожно скосила их в сторону сидящей рядом с ней матери, затем на мрачного и молчаливого Томилина, присутствовавшего здесь же, в кабинете райотдела. Тренер Виктора до сих пор не произнес ни слова, хотя Лена знала, что он явился к Щипачеву с прошением. Плечи девушки поникли. У нее в голове не укладывалось, как такое вообще могло произойти. Что-то не так… Здесь явно какая-то ошибка. Они с Витей встречались уже второй год, и за все это время он не то что руку на нее ни разу не поднял, но и не сказал ни единого грубого слова в ее адрес. А тут вдруг такое… Зачем? Почему? Этого не могло быть. Это не Виктор. Он не мог. А одежда, шлем и мотоцикл… Все это не более чем случайное совпадение.

Но у сотрудников правоохранительных органов уже сложилось совершенно иное мнение на этот счет. Виновен!

– Что-то не так? – участливо спросил Богославский.

– Нет… Все верно…

Каждое слово давалось Лене с большим трудом. Она будто насильно выдавливала их из себя. Сказывались и растерянность, и далеко не лучшее физическое самочувствие.

– Тогда напишите внизу: «Мною прочитано и с моих слов записано верно», – посоветовал Богославский. – А также число и подпись.

Лена не торопилась следовать его указаниям.

– Послушайте, – отважилась-таки она. – Может, лучше это не вносить… Мало ли…

– Но вы же так сказали, – Богославский склонил голову набок. – Так пусть остается.

– Андрей Сергеевич, я не верю, что это сделал Виктор. Это какое-то недоразумение. А приметы… Таких множество.

– Я так не думаю, – откашлявшись, вмешался в их диалог Щипачев. – Все сошлось просто идеально, Елена… Александровна. – Подполковник пристроил во рту сигарету, тяжело поднялся с кресла и приблизился к столу, по разные стороны от которого размещались Богославский и Лена. Взял в руки лист с показаниями потерпевшей. Пожевал фильтр неприкуренной сигареты. – И вы напрасно думаете, что таких примет множество. Может, в большом городе это и было бы именно так, но только не у нас. Вы же не думаете, что мы не провели никаких проверок? Шлем с такими приметами в Серпухове принадлежит одному-единственному человеку. И этот человек – Виктор Громов. К приметам также можно добавить и еще кое-что. Полное отсутствие алиби у Громова. Вчера вечером его не видел никто, и, соответственно, никто не может подтвердить того факта, что на берегу Оки с вами… эээ… встречался не он…