Текст книги "Обугленные Земли"

Автор книги: Никита Головнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Пролог

Утонет мгла и выжжет свет,

На той земле, что нас кормила,

Ведь Солнце станет злобным светом,

И прежний мир обуглит до корней!

Никита Головнин из книги «Обугленные Земли»

Солнце, наше светило, наш друг, что дает жизнь. Много веков люди радовались солнцу, а предки поклонялись ему, как божеству. Оно дарило нам яркие восходы, и до умопомрачения красивые закаты. Люди радовались новому дню, ведь с первыми лучами света, начинался новый день, а с последними лучами, заканчивался трудный и насыщенный рабочий. Животные, растения, вся планета работала в зависимости от солнца.

Ничего не предвещало беды, мир был занят своими заботами и делами, а люди, словно пчелы, работали в своем улье. Одни спешили на работу, другие на учебу, третьи шли с ночной смены. Город кипел, а нескончаемые потоки людей шли, словно русло бурной реки. Казалось бы, все как обычно, но наш «друг» стал самым ужасным кошмаром в тот день. Все случилось мгновенно, как вспышка фотоаппарата. Асфальт начал плавится, металлические конструкции стали нагреваться. Люди получали ожоги, и травмы в этой суете, ведь каждый пытался спрятаться или скрыться от палящего взгляда солнца.

Вдруг на улицах города завопила сирена, так громко, что пронизывала своим ужасным звуком, нагоняя еще большей паники и ужаса. Это была сирена воздушной атаки, некоторые люди подумали, что на город скинули ядерные бомбы, и это они дают такой яркий и смертельный свет и «тепло». Но это были лишь догадки, ведь в хаосе и суматохе люди толкались, падали, топтали друг друга. В этот ужасный момент, срабатывал стадный инстинкт – выжить. Город превратился в муравейник, который подожгли, а жители все пытались спастись из этого пекла.

Все прекрасно понимали, что подземных бункеров в городе мало, а людей слишком много. Жестокость, ярость, ненависть и желание любой ценой, превратили некогда послушных граждан в неотесанных, и жутких монстров. Они рвали друг друга на куски, а страх заставлял их в прямом смысле идти по трупам и головам к бункерам. В это аду, полицейские не могли угомонить разъяренную толпу, что неслась словно прорванная плотина. Часто были слышны крики, но чаще всего автоматная очередь, что разрывала ткань и плоть.

Некоторые безумцы и верующие, просто молились и кричали что это конец света. Наверное, им было легче от осознания неизбежного, но правда была куда страшнее. Гомель, с населением в 536 938 человек, когда вместимость бункеров всего 300 – 400 человек. Старые строения еще времен холодной войны, с системами фильтрации воздуха, запасом провизии на десятилетия и системами фильтрации воды. Строилось это еще во времена СССР, на случай ядерной войны. Глубокие подземные системы, с шахтой лифта в глубину, высотой с девятиэтажный дом.

Все прекрасно понимали, что билетов всего 400 сотни, а желающих много. Бункеров всего 30 по всему городу. Самым большим бункером был «1161», девять этажей в глубину, а вместительность людей 1500 человек. Это был последний шанс, что испарялся с каждым пропущенным человеком в него. Люди обезумили, стали кричать, просить пропустить их, но командир бункера вместе с солдатами, был не приклонен и не многословен. Бункер был построен в 1990 году, и в случае ядерного удара «верхушка» должна была спрятаться в нем, вместе с обсуживающим персоналом и солдатами.

Но в реалиях 2015 года, власть поджарило Солнце, и они не успели доехать. Командир бункера майор Виктор Доронин, понимал, что все не влезут и ему придётся применить силу. Его лоб покрывался от этих мыслей потом, а руки дрожали от страха и ужаса. Он всматривался в эту безумную толпу, и увидел в дали женщину с маленьким ребенком на руках. Она рыдала, и пыталась пробиться через яростную толпу, но попытки были четны. Виктор, вышел в толпу вместе с двумя солдатами, растолкав их, он забрал женщину с ребенком, пропустив их в бункер. Как оказалось, это были последние два человека, которые бы не нагрузили бункер. Вместе с сотней солдат охраны и двумя десятками инженеров, научных сотрудников и гражданских, которых впустили в бункере – было 825 человек.

Виктор взял грех за этот поступок на себя, для спасения остальных, ведь забитый под завязку бункер, не выжил бы. Запасы быстро закончились бы, а люди умерли бы под землей, перебив друг друга. Последние солдаты зашли в бункер, закрыв огромные герметичные двери, навечно, перед лицами остальных. Майор Доронин стоял перед дверью и слышал крики и ненависть в свою сторону. Люди в этот миг потеряли последнюю надежду на жизнь, ведь их шанс выжить, становился таким же маленьким, как и щель закрывающихся дверей. Повернувшись к солдатам, Виктор сказал одну простую фразу:

– Лучше спасти маленькую горсть, чем погибнуть всем! – сказав это, он взял под руку девушку с ребенком, и повел ее по коридору вглубь бункера.

Длинный, холодный, бетонный коридор с лампами накаливания на стенах. В конце виднелся старый, железный грузовой лифт.

Солдаты зашли первыми, а майор, вместе с женщиной, переступил порог лифта последним, закрыв за собой створки.

– Как вас зовут? – спросил майор, всматриваясь на милое личико новорожденного ребенка.

– Я, Елена Орловская, а это маленькое чудо Алешенька. Спасибо вам, что помогли спасти сына! Он единственный кто у меня остался, его отец Юрий Орловский погиб у меня на глазах, в этом аду! – Говорила Елена, качая на руках Алешу, а на ее глазах накатывались слезы.

– Очень приятно, меня зовут Виктор Доронин, не стоит благодарности, так бы поступил каждый. Я присмотрю за вами, ведь ребенку будет очень сложно расти в этом новом, и ужасном мире! – Сказал Доронин, четким и уверенным голосом.

– Я, очень вам благодарна, если бы не вы, то мы с Алешей были бы мертвы. Либо нас сожгло бы солнце, либо затоптали люди в той полной ярости толпе. – Сказала Елена, всматриваясь в глаза майора с благодарностью.

– Все уже позади, теперь вы в безопасности, и я не дам вас в обиду! – Сказал Доронин, приобняв Елену с сыном.

Его сердце было преисполнено горем, ведь он не знал, выжила ли его дочь. Она вместе с матерью жила в Минске, после развода. Виктор часто ездил к ним в гости, чтобы повидать свою любимую дочурку. Но его сердце, в тот день, разрывалось от неизвестности, и возможной утраты. Спасая Елену с Алешей, он будто спас свою дочь и бывшую жену, но это было лишь иллюзией, обманом. Это была лишь попытка исправить то, над чем майор Доронин был неподвластен.

ЧАСТЬ 1: Иллюзия свободы

Глава Первая: это наш дом

Пусть живем мы скудно, некоторые из нас сходят с ума,

но бункер, наш дом и наша крепость. Да, жизнь в нем не сахар,

питаемся мы уже который год одними консервами, но дышим

чистым воздухом, пьем чистую воду, у нас есть электричество,

и самое главное, мы жители подземного бункера, есть друг у друга!

Из дневника Алексея Орловского.

День за днем, год за годом, я рос в этих железобетонных стенах бункера. Прошло уже 25 лет с момента «Вспышки Феникс», так называли ее ученые из бункера. Мама мне часто рассказывала, как отец спас нас в тот день. Он любит меня и маму больше жизни. В 2020 году у меня появился младший брат Дима. С того момента мы стали жить вчетвером, отец занимался бункером, ведь он здесь был главным. Он часто мне рассказывал, каким был мир до вспышки. У него осталось очень много фотокарточек и открыток со всеми городами мира.

Однажды он сказал мне, что наступит время, и я стану главным в бункере, а мой брат Дима будет мне во всем помогать. Я все время думал и мечтал об этом дне. Но когда я вырос, то понял, что это адски тяжелый труд. Отец старался изо всех сил, чтобы люди чувствовали себя нормально. Но всегда находились недовольные, они пытались поднять бунт против отца, но их попытки были тщетны. Зачинщиков он выгонял из бункера на поверхность. Местные говорили, что эта участь хуже смерти.

Бункер казался огромным подземным высотным домом, о которых часто рассказывали мои родители и старики. Огромная шахта лифта, у которой словно не было дна. Металлические балки, которые были все в ржавчине. Сплошные коридоры и двери, будто это был огромный лабиринт. На последних двух уровнях был командный центр, а под ним ядерный реактор. Отец один раз взял меня с Димой в командный центр. Для нас это было что-то из фантастики и рассказов нашего отца. Много приборов, лампочек, кнопок и мониторов. Там была радиостанция для общения с другими бункерами, но нам никогда никто не отвечал.

Отец научил меня и Диму военному делу, рукопашному бою, правилам выживания, а самое главное обращению с огнестрельным оружием и холодным. Он как будто готовил нас к чему-то ужасному и неизбежному. Каждый день мы практиковались, а мама с ужасом смотрела на это, но молчала. Но были и яркие дни в нашей подземной жизни. Однажды я с братом, попросил деда Степана научить нас играть на гитаре. Мы часто засиживались у него и впустую перебирали струны. Дед Степан очень злился и говорил:

– С гитарой нужно обращаться как с девушкой, а не как с колодой бездушной! – Говорил дед, забирая свою гитару у меня с рук.

Он часто играл нам на ней, напевая очень классные, приятные мелодии и песни. К двадцати годам я научился играть даже лучше него, а дед Степан гордился мной словно своим внуком. Потом я научил Диму играть, и так мы начали по очереди играть на гитаре. Музыка что лилась, помогала людям вспомнить, как было раньше, а молодым, рожденным в этом аду детям и подросткам, было классно слышать, что-то кроме мертвой тишины бункера.

Мама же наоборот, учила нас математике, грамматике, рисованию и другим интересным наукам. Она была учительницей в школе до «Вспышки», за все время она прочла так много книг, что знала их все наизусть. Мама часто рассказывала сказки и пела нам песни перед сном. Наше детство было беззаботным и веселым, но об ужасе напоминали дни, когда отец с другими поднимался на поверхность, за припасами и запчастями. Местные жители бункера, называли их «сталкерами».

Однажды я спросил у отца, почему их называют сталкерами. Он, откашлявшись, сказал мне:

– Нас называют сталкерами из-за того, что мы подымаемся на поверхность, и изучаем ее, принося в бункер припасы, запчасти, лекарства. Мы искатели, охотники, спасители бункера. Наше дело очень опасное, хоть и полезное, вот подрастёшь, тогда и выберешь кем ты хочешь стать. – Говорил мне отец, и продолжал работать с документами за своим столом.

Мне было всего 13, когда во мне загорелась искра желания выйти на поверхность, и помогать нашему бункеру, как это делал отец с друзьями. Мы с Димой часто расспрашивали друзей отца, что там на поверхности, а они молчали, словно не умели говорить. Лишь дядя Петя Чернов, с позывным «Череп», говорил нам:

– Спросите у отца, он вам все и расскажет. – Говорил дядя Петя, словно увиливая от ответа.

Только когда мы подросли, то поняли, что там наверху еще хуже, чем здесь, в бункере. Отец часто нам приносил различные книги, фотографии, и даже некогда вершины инженерной мысли, так называемые «смартфоны». Он рассказывал, что раньше с помощью «смартфонов», люди общались даже через материки и страны. В основном, вся электроника шла инженерам, в их лабораторию. Бункер процветал, а люди жили, хоть и в маленьком, но достатке. Артем Владимирович Обухов, главный инженер и научный сотрудник, часто нам рассказывал, что же произошло наверху. Он делился с нами идеями, старыми историями, подучивал нас инженерному делу.

Дима очень преуспел в инженерии, и стал главным помощником Артема Владимировича. Вместе с ним, они сделали новую систему защиты от радиации на поверхности, и улучшенные фильтры противогаза. Я же научился делать патроны и различные виды оружия из подручных запчастей, что приносили сталкеры с поверхности. Самое классное мое изобретение – самозарядный арбалет «Коготь». А так, в основном я делал улучшение, или ремонтные модификации старым образцам оружия. Мой самый частый гость на столе был АКМ 74. Их было больше всего, надежность и простота автомата поражала мой разум. Я лишь чистил их от грязи и устанавливал коллиматоры ручной работы. Порою это было скучно и однообразно, но я понимал, что в бункере, все должны работать на благо. Ведь вместе мы сила, а по отдельности, погибнем как крысы под землей.

Я часто видел отца уставшим и измотанным, ведь он был в ответе за всех нас. Порою, в его глазах, я видел боль от утраты или отчаяние, но не набирался смелости спросить. Однажды он заснул за своим столом, а в руках держал старую выцветшую фотографию. На ней была голубоглазая женщина, с каштановыми волосами, а рядом, стояла девочка лет трех. Я не стал спрашивать кто это, ведь у всех нас было прошлое и есть будущее. Я разбудил отца, и мы пошли домой, по холодному коридору бункера.

Отец не обронил ни одного слова, а я сделал вид, что не видел ту фотографию. Мы медленно поднимались в старом ржавом лифте на пятый уровень. Я вышел из лифта первым, а отец сказал, выходя следом за мной:

– На этой старой фотографии, моя первая семья. До встречи с твоей мамой я был женат, и у меня была дочь Алиса, твоя сводная сестра. За год до «Вспышки» мы развелись, а в тот день, у бункера, я встретил твою маму. Ты с ней дал мне смысл жизни, ведь я утратил все возможные надежды, что моя прежняя семья выжила в этом аду. – Говорил отец, со слезами на глазах, обнимая меня так сильно, что мои кости захрустели.

– Ты мой отец, и я тебя люблю, как маму и Диму. Вы втроем, все, что есть у меня в этом мире! У всех до «Вспышки» была жизнь, но это в прошлом, нужно жить здесь и сейчас. – Сказал я, обнимая отца.

– Ты говоришь, как твоя мама, горжусь тобой сын! – Сказал мне отец, приобняв меня за плечо.

Мы медленно шли домой, разговаривая на различные темы. Смехом и радостью были переполнены наши голоса. Мы уже почти дошли до дверей, но к отцу подбежал с криком Федор Меншиков, его сослуживец и друг.

– Витя, у нас пожар в реакторном отделе. Там остался Вова Чайковский и Петя Чернов. Обухов сказал, если не потушим, то бункер взлетит на воздух! – говорил дядя Федор, со страхом и ужасом в глазах.

– Хорошо Федя, побежали! Леша, скажи матери и брату, пусть поднимаются на самый верх, и ждут возле дверей. Оповестите всех остальных, пусть собирают вещи первой необходимости, противогазы и тоже поднимаются наверх! Беги, не трать ни секунды впустую! – Сказал мне отец, приказным и четким голосом.

– Да папа, я все сделаю! – Сказал я, сильно нервничая, переживая за отца, и всех, кто был в бункере.

Я забежал к маме и сказал, чтобы она с Димой собиралась. Мама сказала мне, что Дима не вернулся еще, с лаборатории. Лаборатория, была на девятом уровне, двумя уровнями выше реакторного отделения. Я сказал маме:

– Собирай все вещи, бери противогазы и еду на первое время. Оповести всех остальных, а я пойду искать Диму! – Говорил я, с нервными отголосками в голосе.

– А где Витя? Где твой отец? – Сказала мама, дрожащим испуганным голосом.

– Он пошел тушить с остальными реактор. Папа приказал мне оповестить, чтобы все поднимались наверх. – Сказал я, выбежав в коридор.

Я бежал из всех ног к лифту, ведь реактор мог взорваться в любой момент, а где был Дима, я не знал. Мое сердце билось так сильно, что будто пыталось вырваться из груди. Кровь бурлила и заглушала все мысли в голове. Так страшно, мне не было никогда. Лифт, как специально, двигался очень медленно, или мне просто это казалось. Наконец-то лифт был уже на девятом уровне. Я выбежал с него пулей, и, вышибая перед собой стальные двери, влетел в лабораторию.

Там был Дима, жив и здоров, но он бегал словно ужаленный. Что-то включал, что-то записывал.

– Дима, собирайся нам пора наверх! Отец объявил эвакуацию, завязывай уже с работой, времени мало! – Кричал я, но Дима, словно меня не слушал.

– Леша, погоди секунду, сейчас запишу пару переменных, и двинем. – Сказал брат, спокойным голосом.

– Ты что, меня вовсе не слышишь? Реактор скоро взорвется, нужно уходить! А где Обухов делся? – Кричал я, неистовым голосом схватив Диму, за руку.

– Он вместе со всеми, в реакторном отсеке. Без него не получится стабилизировать системы. – Сказал Дима, положив блокнот с записями на стол.

– Дима, нам нужно идти! Отец справится, ты, что в него не веришь? Он и не из таких ситуаций выкручивался! – Сказал я, толкая Диму к выходу с лаборатории.

– Ладно, пошли уже. Я верю в папу, но очень сильно боюсь и переживаю! – Сказал мне Дима, вытирая слезы с глаз.

– Соберись, Доронины не плачут и не сдаются! – Говорил я брату, приободряя его поникший дух.

Мы быстрым шагом дошли до лифта и направились на первый уровень. Когда створки лифта распахнулись, я увидел огромную толпу людей. Они были испуганы, но не сеяли паники. Тесная лестница, что вела к дверям на поверхность, была занята людьми. Они сидели на полу, на своих сумках и вещах. Одни плакали, другие молились, а некоторые просто молча сидели. В дали мы увидели маму. Она ходила между людьми и спрашивала обо мне и о Диме. Я крикнул ей:

– Мама, мы здесь! – Крикнул я, проходя через толпу.

– Мои мальчики, вы оба живы! Как я рада вас видеть, я уже извелась вся! Отец еще не вернулся, хоть бы с ним все было хорошо! – Говорила мама, обнимая меня и Диму.

Мама дала нам по рюкзаку с вещами, едой и противогазы с фильтрами. В руках она держала еще два рюкзака, себе и отцу. Мы достали куртки и перчатки, оделись, повесили противогазы на пояс и стали ждать. Никогда не любил ждать, ведь ожидание сводило меня с ума. Я не мог найти себе место, мама с братом сидели в уголке, и нервно прикусывали губы. Мы ждали и ждали, но вестей не было. Жуткую тишину и ожидания, пронизывали тихие голоса людей, и поскрипывание лифта.

Я уже не знал, сколько времени прошло, но вдруг лифт кто-то вызвал, и он устремился вниз. Все стали просыпаться, и снова разговаривать с надеждой в голосе. Мои глаза пылали любопытством и жаждой увидеть отца. Лифт медленно поднимался на первый уровень. С него доносился смех и радость:

– Мы справились, потушили реактор! – Говорил громким счастливым голосом, один из мужиков.

Радость нахлынула на всех, кто слышал эти слова. Все начали смеяться, и плакать от счастья. Только мне было не до смеха, ведь я не знал, что с моим отцом. И тут открылись створки лифта, с него выходили грязные вымазанные в сажу люди. Они улыбались и шутили, самым последним вышел мой отец. В этот момент мы с мамой и братом побежали ему на встречу.

– Живой! Ты справился! Ты снова спас бункер, и всех этих людей! – Говорила мама, без остановки целуя грязное лицо отца.

Этот день показал нам, что вместе мы сила. Люди, запомнили этот день, как очередную победу над смертью. Все кричали спасителям «Ура», а моего отца подкидывали вверх. После маленького праздника, люди стали разъезжается по своим уровням. Мы ехали самыми последними, ведь мама с папой долго сидели вдвоем, и обнимали друг друга. День был тяжелым, но мы выдержали испытание огнем. Это наш дом, и мы его никогда не бросим!

Глава вторая: Мертвая Тишина

Как бы, все хорошо не закончилось,

но все время будут последствия.

Мой отец, и другие люди, которые тушил пожар,

получили немалые, дозы радиации.

Теперь их жизни в моих руках!

Из дневника Алексея Орловского.

Прошла уже неделя после пожара в реакторе. Люди стали жить, как и раньше, бункер зажил, как будто ничего этого не было. Снова были слышны байки, смех и радостные возгласы. Люди забыли о том, что могли умереть, и лишь чудом все уцелели. Они пили спирт, громко пели песни, одним словом, веселились. Но никто даже не подозревал, что это всего лишь начало ужаса, который ждал нас впереди.

Мой день начался с очень неприятных новостей. Пять человек из группы отца, попали в госпиталь. У всех были одни и те же симптомы, Антонина Игоревна Водянова, врач с большим опытом, сказала, что это проявление лучевой болезни. Это ужасная и страшная вещь, что медленно убивает человека. Веселья и радость сразу исчезли с лиц жителей бункера. Поползли разговоры, что были наполнены страхом и ужасом.

Мой отец понимал, что без нужных препаратов болезнь не одолеть. Он собрал группу для поисков радиопротекторов. Ведь в бункере было всего лишь пять ампул. Антонина Игоревна, долго рассказывала, где можно найти этот экспериментальный препарат. До всего этого, она работала в НИИ над его разработкой.

Мы провожали взглядом отца и его группу, в надежде, что они вернутся как можно быстрее. Когда открылись двери на поверхность, они медленным шагом поднимались по ступенькам на поверхность, что кишела опасностью и смердела смертью. Они исчезали с виду один за другим, и снова дверь закрывалась, с жутким ревем не смазанных поршней, треском металла, а ржавчина и пыль тихо сыпались на землю. Это завораживало дух, но тут же пугало, ведь между нашим бункером и огромным миром, стоял всего лишь этот старый гермозатвор.

Все начали расходиться, лишь я с мамой и братом, еще долго смотрели в сторону двери. Наша надежда менялась с ужасом, ведь каждый раз, когда отец поднимался на поверхность, он мог не вернутся. В тот день бункер молчал, словно был мертв. Лишь крики от боли и вопли о помощи, что звучали из четвертого уровня, не давали спать. Я не мог заснуть, ворочался на своей кровати словно кот, что не мог найти удобной позиции для сна.

Я был не один, пол бункера не могло сомкнуть глаз. Лишь единицы спали крепко, как будто им было наплевать. До самого утра меня терзали ужасные мысли и бессонница. Утренний бункер, словно пчелиный улей, гудит и жужжит, как всегда. Но через пару часов его наполняет тишина, и так изо дня в день. Прошло уже три дня, а о группе отца не было известно ничего. На позывные никто не отвечал, лишь тишина и помехи на другом конце.

На отца это было не похоже, он всегда возвращался с группой из самых дальних походов, к утру третьего дня. Был уже обед, но с другой стороны гермозатвора было глухо. Мама стала плакать, а мы с братом словно выпали с этого мира. Страх наполнял наши головы и сердца, а чувство утраты не покидало наши души. На секунду, я уже смирился с утратой, но вдруг мой мозг привела в чувства мысль. А что, если отец попал в беду из-за озоновых дыр, на некоторых участках появились аномальные зоны «мертвая тишина». В них нет связи, а солнечная радиация выжигает всю электронику.

Я рассказал маме с братом об этом, но они не особо обрадовались. Нужно было что-то предпринимать, ведь время шло, а «радиопротекторов» нет. Антонина Игоревна, собрала совет и там мы стали решать, что нам делать. Все паниковали и боялись, но мне была ясна картина, что я должен сделать. Среди всего хаоса и криков, я сказал отчетливым и громким голосом:

– Я пойду их искать! Ведь кто, если не родной сын, пойдет искать отца! Тем более, у нас нет выбора, а умереть от лучевой болезни людям, которые спасли нас всех, я не позволю! – Сказал я, выдохнув полной грудью.

– Братишка, я иду с тобой! Без меня ты пропадешь, а вместе мы найдем группу! – Сказал мой брат, Дима.

– Я дам вам, подробную карту, с самыми безопасными маршрутами. Но помните, если услышали треск счетчика быстро убегайте и прячьтесь в тени. Если попадете под солнечную бурю, то вы мертвецы. Не один костюм и противогаз не защитит он нее! – Сказала Антонина Игоревна, доставая карту с маршрутом, из своей полевой сумки.

– Берегите друг друга, и не лезьте на рожон, ведь кроме вас с отцом у меня больше никого нет! – Сказала мама, обнимая нас и плача, словно больше не увидит.

– Мы тебе обещаем, скоро вернемся с отцом и лекарством. Мы не прощаемся, нам уже пора собираться. – Сказал Дима, вытирая мамины слезы со щеки.

Я с братом зашел в лифт вместе с Антониной Игоревной, и направились в лабораторию – оружейную к Обухову. Спуск был долгим, но скорее всего нам это казалось. Лифт поскрипывал, а перед глазами медленно мелькали надписи уровней. И вот он девятый уровень, вздохнув полной грудью, я переступил порог лифта. Мне было страшно, а когда я посмотрел на брата, то понял, что эму намного страшнее. Антонина Игоревна подбадривала нас, но страх поразил наши сердца, а разум захватил своими крепкими когтями.

Обухов встретил нас с новыми образцами защиты и вооружения. Глаза просто разбегались, а руки тянулись к увиденным образцам. В этот момент страх испарился словно вода, а любопытство взяло над нами власть.

– Парни, я приготовил вам пару новых игрушек. Думаю, в пустоши они вам неоднократно помогут. – Сказал Обухов, улыбаясь мне с братом.

– Артем Владимирович, хватит ерничать, лучше расскажи парням, что их ждет наверху. Виктор Павлович часто приносил развед-данные с поверхности. Лучше дай им карту аномалий, ведь без нее они долго не протянут. И проведи парням полный инструктаж, ведь их ждет настоящий ад на поверхности! – Сказала Антонина Игоревна, серьезным и слегка взволнованным голосом.

– Хорошо, хорошо, сейчас все сделаем. Так парни, не буду вас воодушевлять, но наверху вам не тропический курорт с ананасами и девочками в купальниках. Ой, что-то я лишнего болтнул, ладно за дело! – сказал Обухов, с долей сарказма в голосе.

Артем Владимирович подошел к своему столу, и стянул полотно. В этот момент на столе засияли, блеском и новизной, металлические детали оружия. Обухов взял в руки дробовик своей конструкции и пальнул в манекен, и тот разлетелся в клочья.

– Дима, это тебе, для ближнего столкновения с врагом! Так, что у нас тут, ага – вот новая модификация АКМ 74. Я назвал его «Франкенштейн», все из-за того, что модификации сделаны из подручных материалов. Держи Леша, он твой, такой же надежный, очень точный и смертоносный. Второе оружие тебе я думаю не нужно, у тебя есть «Коготь». А вот твоему брату есть подарочек. Дима, так как ты у нас крутой снайпер, стреляешь белке в глаз, вот тебе мое личное изобретение. Я назвал его «Децибел», снайперская винтовка, классная, мощная и убойная, но единственный минус очень громкая. Так что в комплекте идут беруши, во избежание глухоты. Я надеюсь, они тебе помогут, и стреляй с нее очень аккуратно, ведь это прототип, больше таких нет. Патрон такой же как на СВД, только с твердым сердечником.

Так, теперь перейдем к средствам защиты и медикаментам. Крепкие баллистические маски, с вмонтированным противогазом, что защитит лицо и противогаз от песчаных бурь и осколков. Фильтры сменные, одного хватает на час активного использования. Но с моими правками и улучшениями, до двух часов, так что точно не задохнетесь в аномальных или отравленных зонах. Теперь самые главные аксессуары, рюкзак прорезиненный, влагостойкий. И конечно же бронежилет 4+ класса с разгрузкой. Одевается все это на куртку из резиново-пластиковой ткани, покрытой влагоотталкивающими материалами. Ваша зашита от осадков и прочих неблагоприятных воздействий. Штаны, из такого же материала, ботинки усиленные, защищены от влаги, радиоактивной пыли и очень комфортные для бега и преодоления больших дистанций. И куда же, без наколенников и налокотников, усиленные пластиной из титана, легкие и невероятно крепкие. Скажите спасибо своему отцу и его группе, если бы не они, то у меня не было бы таких редких и технологичных изобретений и улучшений. Теперь армейские аптечки, и коагулянты для свертываемости крови.

Ну я думаю теперь вы готовы, только помните, избегайте солнечных и песчаных бурь. Услышите треск счетчика, прячьтесь, или обходите третьей дорогой эту территорию. Те карты, что мы вам даем, устаревают в течении трех-четырех дней. В ваши часы установлены датчики радиации и компас. Но есть аномальные места, где электромагнитные поля танцуют лезгинку как на свадьбе. Снова перегнул, ну да ладно, увидите кружащийся компас, словно балерина, вы попали в магнитную бурю. Как можно скорее ищите подземное укрытие, или прячьтесь в канавы или ямы, и молитесь чтобы вас не зацепило. Самое ужасное после солнечной бури именно магнитная. Она всегда образуется в аномальных местах, где самый тонкий озоновый шар. – Говорил Обухов, проводя нам лекцию по ужасному миру поверхности.

– Что-то как-то перехотелось идти в то пекло. – Сказал Дима, улыбаясь словно Обухов шутил.

– Но мы все равно идем, ведь вся надежда на нас! – Сказал я, одевая экипировку и вооружаясь до зубов.

– Да чуть не забыл, держите магнитные гранаты, они вам пригодятся. – сказал Обухов, кинув нам по две гранаты в руки.

– А что, если во время магнитной бури, кинуть пару гранат в ее эпицентр? – Спросил я, всматриваясь в гранаты.

– Скорее всего произойдет сильная электромагнитная вспышка в простонародьях ЭМИ. Вас откинет, а вся электроника в радиусе 10 километров вырубится или сгорит. Но в вашей есть система предохранителей от перегрузки. В самом худшем варианте, вы превратитесь в фарш, ой что-то я заболтался с вами. – Сказал Артем Владимирович, быстро собирая свои бумаги с рабочего стола, а его, своим взглядом, сверлила Антонина Игоревна, ведь он сильно перегнул палку.

– Не переживайте, вы справитесь, не зря вас отец учил всему что знал с самого рождения. Будьте храбрыми и сильными, ведь предстоит вам путь через «Обугленные Земли». Прикрывайте друг друга, и торопитесь, ведь от вас зависят жизни десятков человек. – Сказала Антонина Игоревна, воодушевляя нас перед походом в пустошь.

В полной амуниции, с трех дневным запасом провизии и воды. С боеприпасами и фильтрами, с новейшими разработками Обухова, мы зашли в лифт, и стали медленно подниматься на верх. Каждый скрип, каждый вздох приближал нас к первому уровню. Я жутко нервничал, ведь пути назад не было. Первый раз за всю жизнь я поднимаюсь на поверхность, что способна лишь убивать и разрушать.

А ведь когда-то люди жили на поверхности в свое удовольствие. У них были мечты, еда и вода в достатке, свои дома и квартиры, а теперь это всего лишь отголоски прошлого. Створки лифта открылись, и мы медленным шагом пошли к гермозатвору. Возле него нас ждала мама и наши друзья. Мама пыталась не плакать, но ее слезы лились самопроизвольно. Друзья тоже не источали улыбок, а лишь страх и ужас.

– Мальчики мои, берегите друг друга, найдите группу отца и ведите их всех домой. Леша, а отцу от меня передай, что, когда он вернется, я его побью. – Говорила мама, улыбаясь сквозь слезы.

– Хорошо мама, я тебе обещаю, что мы присмотрим друг за другом. Мы найдем отца и его группу, и все вернемся домой. – Сказал Дима, уверенным и четким голосом как у отца.

– Пока мама, береги себя. – Сказал я, обнимая вместе с братом маму.

Антонина Павловна приказала открыть гермозатвор. Этот огромный механизм стал двигаться, а за ним тянулась пыль с поверхности. Мы одели противогазы, и медленно вышли в коридор со ступеньками на верх. Я повернулся и помахал маме, перед закрывающейся дверью. В тот день мне было очень страшно покидать родные стены бункера. Но мы понимали, что кроме нас, некому пойти за группой «Скитальцев».