Текст книги "Квир-пространства в России: прошлое, настоящее, будущее. Сборник статей"
Автор книги: Никита Андриянов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Менни де Гуэр, Гуля Султанова, Никита Андриянов, Артем Лангенбург, Федор Дубшан, Слава Русова
Квир-пространства в России: прошлое, настоящее, будущее. Сборник статей
Оглавление
Вступление
В этом сборнике мы собрали пять текстов, объединённых идеей квир-пространства. Тема кинофестиваля «Бок о Бок» 2020 года напрямую связана с ней.
Миссия «Бок о Бока» – это создание культурного пространства для ЛГБТ– и квир-людей. На протяжении всей истории кинофестиваля нам приходилось бороться за это пространство, отстаивать, защищать, утверждать его снова и снова. Казалось бы, что такого особенного в проведении кинопоказов и почему кинофестиваль вызывал и продолжает вызывать такую бурную реакцию гомофобных политиков, желание остановить или всячески помешать его проведению?
Дело в том, что создавая «пространство собственного “появления”», мы, как писала мыслительница Джудит Батлер в своей книге «Заметки к перформативной теории собрания», совершаем «переход от частного к политическому и оказываем сопротивление существующему порядку и действующим нормам». То есть появляясь открыто в обществе, не прячась, занимая пространство наряду с другими, мы заявляем о необходимом нам равенстве. Проводя кинофестиваль, мы демонстрируем эту идею, проживаем её в реальности, наглядно показывая, что мы есть в данный момент, что мы будем потом и что мы требуем для себя равного пространства и равных прав в обществе.
Реальное и виртуальное пространство квир– и ЛГБТ-людей в России, несмотря на сложности, становится всё больше и заметней – и с ним уже невозможно не считаться. Мы счастливы бок о бок с другими организациями и группами делать всё возможное для его расширения и с восторгом наблюдаем за тем, как и среди российских СМИ становится всё больше дружественных и принимающих изданий, каналов, пабликов, то есть этих самых «пространств».
Авторы и авторки нашего нового сборника «Квир-пространства в России: прошлое, настоящее, будущее» с разных сторон рассмотрели эту тему. Сборник открывает статья Никиты Андриянова, в которой он рассказывает о тех местах, где до Октябрьской революции 1917 года открыто, словами Батлер, «появлялись» гомо– и бисексуальные мужчины в Петербурге. Множество улиц, парков, кафе и других мест отмечены их встречами.
Следующая статья связана с мрачным периодом для российских квиров: после 20-х годов, освободивших от гендерных предрассудков и осуждения, в 30-е годы гомосексуальность снова криминализируется и становится одной из причин для политических репрессий на всей территории Советского Союза.
В статье про плешки культуролог Артём Лангенбург рассказывает о том, какие возможности были у советских геев и бисексуалов для общения, где встречались мужчины под страхом быть схваченными и отправленными в тюрьму, по каким признакам находили друг друга и какой особенный язык использовали. Иллюстрации к этой статье предоставил художник и куратор Евгений Фикс, ныне живущий в Нью-Йорке.
Истории жизненного пространства гомо– и бисексуальных женщин, равно как и трансгендерных людей, ещё только предстоит открыть.
Продолжая разговор о пространстве для квир– и ЛГБТ-людей, журналист Фёдор Дубшан рефлексирует о том, как живут, осознают себя, находят друг друга квиры в современной России, живущие в небольших городах. Открываются ли другие неформальные группы навстречу ЛГБТ-людям, нужно ли скрывать свою идентичность, находит ли понимание открытость квир-людей вне мегаполисов и как создать своё место в пространстве небольшого города – обо всём этом журналисту рассказали жители и жительницы разных городов от Иркутска до Петрозаводска.
В следующей статье Артёма Лангенбурга речь идёт о разных формах завоевания пространства и прав – не только о политических акциях, маршах и шествиях, но и о вечеринках, музыкальных концертах и художественных перформансах, когда идентичность становится неотъемлемой частью художественного самовыражения. Прайд как вечеринка: возможно ли это?
Завершающая эту книгу статья Славы Русовой посвящена пяти местам в Москве и Петербурге, которые открыто доказывают тот факт, что в России успешно существуют пространства, где квир-людям рады и где их «появление» вызывает симпатию и принятие.
В завершение хочется поблагодарить тех, кто работал над этой книгой. Все тексты этого сборника проиллюстрированы художницей Софией Коловской, которая своими изображениями создала особенное художественное квир-пространство, за что мы ей очень благодарны.
Также благодарим Сашу Кондакова, Женю Шторна и Сашу Новицкую, чьи советы по выстраиванию концепции значительно продвинули нас в работе над книгой. Корректура Марфы Лекайи придала этому сборнику завершённую языковую форму.
Составительницы сборника Менни де Гуэр и Гуля Султанова
Дореволюционный гей-Петербург
текст:
Никита Андриянов
иллюстрации:
София Коловская
Зат Ворник
«Вряд ли кто из живущих в Петербурге ясно представляет себе те размеры, которые принял у нас гомосексуальный порок. Для того, чтобы правильно “учесть” этот вопрос, только стоит повнимательнее присмотреться к “улице”. “Улица” – это зеркало общественных нравов»
из книги «К суду!.. (Гомосексуальный Петербург)», автор В.П. Руадзе, 1908 г.
А Кафе bonch
(раньше Cubat – Café de Paris)
Большая Морская улица, д. 16
B «Пассаж»
Невский проспект, д. 48
C Дворец, где жил Великий
князь Сергей Александрович
Невский проспект, д. 41
D Дом, где жил Сергей Дягилев набережная реки Фонтанки, д. 11
E Цирк Чинизелли
Набережная реки Фонтанки, д. 3, литера А
F Дом, где жили Гиппиус– Мережковский–Философов
Литейный проспект, д. 24
G Дом, где жил Михаил Кузмин
улица Рылеева (ранее – Спасская),
д. 17–19
H Знаменские бани
улица Восстания, д. 51–53
I Таврический сад
Вступление
Изучая российскую гомосексуальную историю, прежде всего, важно научиться отделять «слои» государственной пропаганды и заблуждений.
Криминализация «мужеложства» в Гражданском кодексе произошла при Николае I, и это было, скорее, попыткой «закручивания гаек» после Восстания декабристов и Французской революции, нежели удовлетворением реального запроса со стороны общества. Наказание подразумевало лишение имущества или даже ссылку в Сибирь, но полиция неохотно занималась выявлением таких «преступлений» и практически никогда не выступала инициатором арестов. Суды также проявляли снисхождение: приговорами заканчивалось на 25% меньше дел, чем по другим обвинениям.
Сама гомосексуальная субкультура, если можно так выразиться, была спонтанной и местами даже случайной. Разрозненная информация о ней дошла до наших дней из дневников, небольших журналистских заметок и некоторых других неожиданных источников. В частности, эта прогулка по дореволюционному Петербургу построена на работе Владимира Павловича Руадзе «К суду!.. (Гомосексуальный Петербург)» 1908 года, которая по сути является доносом.
Вдохновением для автора послужили статьи немецкого журналиста Максимилиана Гардена, где он «уличил» в гомосексуальности приближённых императора Вильгельма II. Дальнейшее расследование этой ситуации вызвало широкий общественный резонанс и нанесло значительный ущерб репутации императорского дома. Руадзе мечтал повторить успех своего зарубежного коллеги и предупредить общественность об «ужасах» гомосексуальной жизни.
Однако, сам того не подозревая, вместо «разоблачителя» он стал одним из первых исследователей субкультуры гомосексуалов (или, как их тогда называли, «тёток» и «бугров» ).
Предлагаем вместе посмотреть, какие места до сих пор хранят о ней память.
От французского слова tante – «тётка» , которое в середине XIX века использовалось по отношению к мужчинам– проститутам; к концу столетия оно появилось в печати и служило уже для обозначения всех гомосексуалов.
От старофранцузского слова bougre, которое в X–XIV в.в. было синонимом «содомии», а затем, после XVI века, пришло в русский язык.
Кафе
Bonch (
раньше
Cubat – Café de Paris)
Большая Морская улица, д. 16
«С раннего утра дивы гомосексуального мирка уже на работе. После ежедневного парада “чай” в “кафе де Пари”… ужепо усмотрению – в притон ли “Шабельской”, “Эйхенфельда”, “Курочкина” или в излюбленные “Знаменские бани”», – начинает свое описание Владимир Павлович.
Продолжая традиции, заложенные «дивами гомосексуального мирка» 100 лет назад, первым делом встречаемся на «чай» в bonch. Современный «деревянный» дизайн не выдает признаков того, что на рубеже XIX–XX вв. здесь и в помещениях рядом находился легендарный ресторан Cubat или, как его называли в миру, Café de Paris. Он чаще других упоминается в воспоминаниях о городе: не только у автора «Гомосексуального Петербурга», но и, например, у Антона Павловича Чехова или в мемуарах Матильды Кшесинской, которая любила проводить там время в компании великих князей. Завтраки у «Кюба» считались одной из непременных составляющих жизни столичных жителей, среди которых были Сергей Дягилев, Михаил Кузмин, Дмитрий Философов и Зинаида Гиппиус, о которых ещё немало будет сказано в нашем гиде.
«Пассаж»
Невский проспект, д. 48
«Пассаж» на Невском, как сказали бы сейчас, на рубеже XIX и XX веков был одним из популярных мест для круизинга (прим. от англ. cruising – поиск сексуальных партнёров в общественных местах). Знания о таких местах обычно передавались по принципу сарафанного радио внутри сообщества, а за счёт того, что коммуникация происходила на уровне специальных знаков и сигналов, она оставалась невидимой для посторонних. Самым простым способом оказать кому-то внимание было кинуть характерный долгий взгляд или же попросить прикурить, однако настоящим арго дореволюционной мужской гомосексуальной субкультуры был красный цвет – особенно красный галстук или платок в кармане.
Кстати, в некоторых европейских странах, в частности, в Нидерландах, исторические круизинг-места охраняются государством. Например, в Амстердаме в парке Vondelpark есть «Аллея роз», вокруг которой можно искать себе партнёра для быстрого секса и не бояться нападения гомофобов: если что, на помощь придёт полиция, которая заботится о безопасности всех приходящих днём и ночью.
Вот что писал о «Пассаже» Руадзе:
«Знакомятся и удавливают “живой товар”, “новеньких” по большей части в Пассаже, в Таврическом саду, в Народном доме, на улице около учебных заведений, словом, где придётся. <…> Тут же (в Пассаже) на смотру в качестве заинтересованных лиц бывают и представители гомосексуального “света”, перед которыми новобранцы делают “курц-галоп”. Тут же и биржа, где котируются “Женьки” и “Катьки” мужеского пола».
Дворец, где жил великий князь Сергей Александрович
Невский проспект, д. 41
Здесь, во дворце Белосельских-Белозерских до переезда в Москву жил Великий князь Сергей Александрович, дядя Николая II и родной брат Александра III.
Несмотря на то, что Сергей Александрович был женат, детей у него не было. В сочетании с его благородной внешностью это стало поводом для многочисленных сплетен, которые дошли до наших дней в мемуарах его современников. Например, хозяйка одного из крупнейших светских салонов Петербурга генеральша Богданович в своем дневнике рассказывала о его романе с адъютантом Мартыновым. А ещё с адъютантом Балясным, который часто появлялся на его семейных фотографиях. Любил он офицеров, что поделать!
По утверждениям некоторых историков-славистов, в 1887 году Великий князь основал закрытый клуб для гомосексуалов в Петербурге, который просуществовал 4 года, пока князь не был назначен генерал-губернатором Москвы и не был вынужден уехать из столицы. Ни где этот клуб находился, ни что именно там происходило, достоверно неизвестно. Рассчитывать можно только на воображение.
Кстати, после назначения Сергея Александровича на должность губернатора Москвы министр иностранных дел граф Владимир Ламсдорф сделал запись в своём дневнике:
«Москва стояла до сих пор на семи холмах, а теперь должна стоять на одном бугре» (игра слов: русское слово «бугор» – холм – созвучно сленговому «бугр» – гомосексуал).
D
Дом, где жил Сергей Дягилев
набережная реки Фонтанки, д. 11
Здесь с 1900-го по 1906-й жил Сергей Дягилев – основатель одного из главных контркультурных журналов XX века, популяризатор российского балета, заставивший говорить о нашей сцене весь мир после своих «Русских сезонов» в Париже и Нью-Йорке, и просто успешный предприниматель. Можно с уверенностью сказать, что любил он только мужчин, искусство и деньги, которые они ему приносили.
История Сергея Дягилева началась в 1890 году, когда в 18 лет он приехал из маленькой деревни в Петербург, мечтая стать певцом. Он остановился в доме своей тёти Анны Философовой, где познакомился с её сыном Дмитрием – с ним у Дягилева закрутился бурный и долгий роман. Вместе с Дмитрием и группой художников он создал общество «Мир искусства», воплотившее в себе художественные идеалы символизма и модерна.
Одноимённый журнал, который возглавлял Дягилев, оказался рупором новых веяний в искусстве и во многом определил развитие русской культуры на рубеже веков. К сожалению, конфликты «мирискуссников» с императорскими чиновниками вынудили художников закрыть журнал. Вскоре после этого конфликтом закончились отношения Дягилева с Философовым, которого заманили в «тройственный союз» поэтесса Зинаида Гиппиус и писатель Дмитрий Мережковский.
Следующий этап профессиональной и романтической жизни Дягилева был напрямую связан с балетом: начиная с 1908 года он встречался с танцовщиками Вацлавом Нижинским, Леонидом Мясиным, Борисом Кохно, Антоном Долиным и Сержем Лифарем, а также с дирижёром Игорем Маркевичем (и это лишь те, о ком достоверно известно). Всех своих любовников он делал звёздами постановок «Русских сезонов», отдавая им главные роли, и – со скандалом увольнял, как только отношения сходили на нет.
Дружил Дягилев с Марселем Прустом, Коко Шанель, Жаном Кокто, Пабло Пикассо, членами царской семьи и даже умудрялся получать гранты на некоторые свои проекты лично от Николая II. По словам композитора Николая Набокова, он был «первым великим гомосексуалом, заявившим о себе и признанным обществом».
E
Цирк Чинизелли
набережная реки Фонтанки, д. 3, литера А
По субботам на рубеже XIX и XX веков главным круизинг-местом становилась набережная Фонтанки в районе садов у Цирка Чинизелли. «Тётки» носили одежду, похожую на женскую, или просто странные костюмы, часто использовали макияж. Так, прогулявшись вокруг цирка, можно было наткнуться на «разодетых» баронесс, графинь и крестьянок.
«[с 8 вечера и до 12 вечера] на Фонтанке творятся вещи, превосходящие всякую фантазию, – пишет Руадзе. – Около “общественного места” у цирка образуются целые вереницы любителей гомосексуальных ощущений в ожидании очереди; что происходит “там”, походит ближе всего на предварительное ознакомление собак. Они знакомятся с интимными подробностями сложения, а уже затем сговариваются, куда ехать и за сколько».
F
Дом, где жили Гиппиус–Мережковский–Философов
Литейный проспект, д. 24
Здесь много лет и в разных квартирах жили Зинаида Гиппиус, Дмитрий Мережковский и Дмитрий Философов.
«Изломившаяся» поэтесса-символистка, жрица чистого искусства – Зинаида Гиппиус писала стихи от мужского имени, носила брюки и была настоящим воплощением декаданса. Многие современные исследователи причисляют поэтессу к бисексуалкам, но любые ярлыки на теле Гиппиус выглядят чужеродно. Своё слово она искала сама:
«В моих мыслях, моих желаниях, в моём духе – я больше мужчина, в моём теле – я больше женщина. Но они так слиты, что я ничего не знаю».
При жизни её называли то гермафродиткой, то содомиткой, то андрогином, и это несмотря на то, что она была замужем за поэтом и Нобелевским лауреатом Дмитрием Мережковским.
Их союз, пожалуй, самый известный творческий тандем Серебряного века, и был он больше похож на нравственный эксперимент. Предоставив друг другу полную романтическую и сексуальную свободу и расширяя границы, они будто бы издевались над самой идеей патриархального брака.
Поздней осенью 1900 года Гиппиус и Мережковский сближаются с Дмитрием Философовым, который, помимо своих громких романов с художником Константином Сомовым и, конечно же, двоюродным братом Сергеем Дягилевым, вошёл в историю как литературный критик, публицист и один из редакторов «Мира искусства».
Спустя год чета Мережковских и Философов начали жить втроём в этом самом доме. Венцом их единения стало создание 29 марта 1901 года собственной религиозно-философской группы – так называемого «троебратства». Мистические практики пользовались огромной популярностью среди представителей интеллигенции того времени, но Гиппиус–Мережковский–Философов вышли на новый уровень. Считалось, что в тот день, в Великий Четверг, они создали «новую церковь», отражающую религиозную веру в «тайну трёх», через которую должна была сложиться новая Святая Троица, новая церковь Святого Духа, в которой раскроется тайна бытия.
Их ménage à trois продлился 15 лет.
Дом, где жил Михаил Кузмин
улица Рылеева (ранее – Спасская), д. 17–19
Здесь с 1916 по 1936 годы жил Михаил Кузмин со своим партнёром Юрием Юркуном. Его портрет, написанный Константином Сомовым, с ярко красным галстуком, «сверхъестественными византийскими» глазами, в жилете (всего их, по слухам, у него было 365), вы могли видеть в залах Государственной Третьяковской галереи в Москве. Кузмин – поэт Серебряного века, автор первой гомосексуальной повести «Крылья» и «тётка», коих ещё поискать надо было.
Рос Михаил в большой семье дворянина. Всю жизнь отдельно гордился благородным написанием своей фамилии – «Кузмин» без мягкого знака, и ещё больше – французскими корнями.
Как литератор он дебютировал достаточно поздно: его первая публикация в полулюбительском сборнике стихов вышла в 1905 году, когда Михаилу было 33. Однако уже через год о нём заговорил весь Петербург – совместно с журналом «Весы» он выпустил первую в истории России повесть о любви между двумя мужчинами. Считается, что в его основу лёг роман Кузмина с офицером конного полка «князем Жоржем».
После публикации «Крыльев» к нему пришла настоящая слава. И, как следствие, море ухажёров:
«Серёжа страшно мил и дружествен. Это благословение – иметь такого любовника»; «Всеволод был сама прелесть. И ночью, ночью как было хорошо. Это пылкая нежность и чистота», – с завидной периодичностью писал он в своих дневниках.
С 1906-го по 1912-й Михаил Кузмин жил на «Башне» Вячеслава Иванова, где в эти годы собирались молодые поэты, вошедшие в историю русской литературы под именем акмеистов. Во время одной из «сред» на «Башне» под его эгидой группа поэтов создала своеобразный кружок из наиболее «близких друзей», получивший название «Друзья Гафиза». В обсуждениях и дискуссиях развивались идеи дионисийства, сексуального освобождения, создания семьи нового типа с целью воссоздания единства трёх душ – всё это с костюмами древнегреческих богов, ритуалами и прочим мистицизмом.
Любовью его последних лет был писатель Юрий Юркун – отношения между ними завязались с первой встречи. Через три года после знакомства они въехали в просторную квартиру в этом доме, где прожили 20 лет. Ему Кузмин посвятил свою книгу «Форель разбивает лёд».
Знаменские бани
улица Восстания, д. 51–53
На месте домов № 51 и № 53 на улице Восстания (раньше – Знаменская) в четырех флигелях во дворе располагались легендарные Знаменские бани. К сожалению, сегодня от них ничего не осталось: в 1913 году здания были снесены, а на их месте построили доходный семи– этажный дом. Остаётся лишь фантазировать и перечитывать заметки Владимира Павловича Руадзе:
«Едва вы проникнете в эту “обитель”, как навстречу к вам утиной походкой движется массивная фигура знаменитого в гомосексуальной секте банщика Гаврила. Этот господин с места не постесняется предложить вам свои “услуги” или кого-нибудь другого».
Вообще, русская баня, сочетая в себе три универсальных качества: приватность, чистоту и наготу – была настоящим центром притяжения всех столичных и приезжих гомосексуалов. Заглядывали туда и представители царской семьи (нет, не Сергей Александрович, среди Романовых был не один «бугр»). Такие заметки можно найти в дневниках брата Николая II, Великого князя Константина Константиновича:
«[23 июня 1904.] Я опять отказался от борьбы со своей похотью, не то чтобы не мог, но не хотел бороться. Вечером натопили мне нашу баню; банщик Сергей Сыроежкин был занят и привёл своего брата, 20-летнего парня Кондратия, служащего в банщиках в Усачевых банях. И этого парня я ввел в грех. Быть может, в первый раз заставил я его согрешить и, только когда уже было поздно, вспомнил страшные слова: горе тому, кто соблазнит единого из малых сих».
