Текст книги "Игра в "кошки-мышки" (СИ)"

Автор книги: Ника Сасс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Лолик находит клинику, и даже записывает меня на завтра.

– Так, готово. Сегодня останусь у тебя. И Максу будет полезно, и тебя не хочу оставлять одну.

– Хорошо. – Соглашаюсь.

Утром просыпаюсь и лежу, прислушиваясь к ощущениям в теле, вроде ничего нового. Глажу, пока еще плоский, живот. Странно. Встаю и иду готовить завтрак. Жарю блинчики себе и Лоле, варю кофе. Лола просыпается, мы завтракаем, и едем в клинику. Гинеколог говорит, что по осмотру сложно сказать и смотрит меня на УЗИ.

– Смотрите, вот это ваш малыш, – доктор указывает на маленькую горошинку. – Судя по всем параметрам, срок не больше трех недель.

– Малыш, – повторяю, глядя, как завороженная, на горошинку, и на глазах снова появляются слезы. – Простите…

– Ну, что вы, я все понимаю, гормоны…

– Офигеть! – произносит Лола, открыв в удивлении рот.

Выходим все на эмоциях.

– Лола, пожалуйста, никому пока ни слова! – Прошу.

– Я – могила! – отвечает и показывает жестом закрытие замка на губах. Чур, я – крестная мама, если решишься!

– Договорились. – Улыбаюсь.

Глава 34

– Мышкина! Опаздываете! – Кричит, Петр Васильевич, доктор, заменяющий Алексея, который ушел в отпуск.

– Простите, – иду быстро переодеваться. На ходу снимаю пуховик и шапку. Утром еле смогла оторваться от унитаза, так меня еще не выворачивало. Может это из-за сырокопченой колбасы, которую вчера ела у бабушки на дне рождения, и еще семгу слабосоленую. Печени явно такое питание не по нраву. «Моей бусенке» уже четыре месяца. Выгляжу просто немного пухлее в груди и талии. Но уже конец января, и зимняя одежда все отлично скрывает. Тем более с моей-то любовью к оверсайз. Про беременность никто кроме Лолы и Леши не знает. Леше пришлось сказать, когда мне снова стало нехорошо на работе. Жду уже его возвращения с нетерпением, он меня бережет и не перегружает. Хотя чувствую я себя отлично, только иногда бывают вот такие истории по утрам. А так никаких особых изменений в привычках и питании. Единственное, что перестала бегать, просто гуляю. И ем больше, иначе тошнит. Таскаю теперь судки с едой на обед. А еще запахи. Обоняние стало очень чувствительным.

Выхожу в конце рабочего дня. Зима в этом году просто сказочная. Снег лежит на ветках деревьев. Иду аккуратно по снегу и сажусь в машину. Теперь я езжу еще осторожнее. Заезжаю за продуктами в супермаркет. Подъезжаю к дому. Достаю пакеты. Тяжелова-то. Блин. Один пакет оставляю в машине, беру один в руку, и иду к подъезду. Тут вдруг становится легко. Поворачиваюсь и вижу Никиту, это он схватил пакет. Улыбается гад. Я даже споткнулась от неожиданности, но удержала равновесие.

– Привет, – с улыбкой. Засматриваюсь в озера глаз, красивый…Стоп!

– Привет. – Отвечаю. – Раз такое дело, то у меня еще один в машине лежит… – Протягиваю ключи.

– Без проблем. – Бежит к машине, я остаюсь ждать. Подходит уже с двумя пакетами, открываю подъезд, и мы заходим. Впускаю его в квартиру. Он относит пакеты на кухню, пока я снимаю пуховик и обувь.

– Я сейчас. – И опять убегает.

Сказать, что я в шоке, ничего не сказать. Я, конечно, думала, что он может появиться, но как-то все равно не ожидала. Он почти не изменился, мы не виделись всего четыре месяца. Разве, что стал более спокойным, что ли, но может это мне так кажется, потому что сама стала спокойнее.

– Ну, что, бусинка, вот и папа твой прискакал, хотела бы выразиться покрепче, но это не для детских ушек. – Смеюсь, и в это момент входит Никита с огромным букетом. Быстро убираю руку с животика.

– Я тебе задолжал его. – Произносит, протягивая его мне.

– Не стоило. Но спасибо. – Забираю, и иду на кухню, набрать воду в вазу.

– Мия, давай поговорим. – Усаживает меня на стул, и сам берет стул и садится напротив.

Моргаю.

– Говори. – Облизываю пересохшие губы. Он отвлекается, но потом прочищает горло и начинает разговор.

– Прости, меня, пожалуйста, за то, что пропал так надолго с твоих радаров, – начинает он и берет мои руки в свои. Такие горячие.

– Я сама тебя заблокировала. Не извиняйся.

– Нет, Мия, я прошу прощения за прошедшие четыре года. Я, как полный придурок, приревновал, ни в чем не разобрался…Я приезжал на тот твой день рождения, но увидел твоего Леонида в одном полотенце…

– Постой, – перебиваю его. – Какой Леонид, ничего не понимаю?

– Он подсыпал тебе какую-то дрянь в кофе. Отсюда и провал в памяти, хорошо хоть ты в порядке была после…

– В порядке? Ты издеваешься?! Я была далеко не в порядке! Я на транквилизаторах несколько месяцев жила. Мне было плохо, я умирала внутри. Человек, которого я любила больше жизни, просто взял и исчез, ничего не объяснив. – Я начала злиться, выдернула руки из его захвата. Сделав пару глубоких вдохов, успокаиваюсь. "Спокойно, Мия, нам нельзя нервничать".

– Прости, – опять хватает мои руки, гладит большими пальцами мои ладони. Мурашки. Блин. Отвлекает. – Прости, что так поступил. Нам стоило еще тогда поговорить…

– Да, стоило. Но какая теперь разница. Ладно, если тебе так важно было извиниться, то твои извинения приняты. Как Виолетта? На каком она уже месяце? На пятом? – говорю стервозным тоном.

– Да, об этом… Она все придумала. Как только я записал ее на прием к доктору, она во всем созналась. Да, мы с ней спали иногда, но это было до того, как мы с тобой снова встретились и до того, как я узнал правду.

– Класс, ну поздравляю! Ты, наверное, счастлив? – продолжаю говорить язвительным тоном.

– Нет. Если ты думаешь, что я бы бросил ее с ребенком, то нет, я бы помогал, но только все равно бы не женился на ней.

– Что ж так?

– Не люблю.

– Ааа, ладно…

– Я тебя люблю, – становится на колени и обнимает мои ноги. А у меня уже бабочки и тепло разливается внизу. Чертовы гормоны. Закусываю губу.

– Ми-и-й-а, я скучал, – и глаза такие грустные, глубокие, тону в них.

– А я есть хочу, – встаю, и иду к холодильнику.

– Жестокая Мия, – жалуется, вставая. Улыбаюсь, стоя у открытого холодильника. – Я бы тоже перекусил.

– Отлично, тогда ты готовишь, чувствуй себя как дома. А я пойду, переоденусь. – И ухожу в комнату. Надеваю длинную футболку и хлопковые домашние брючки. Возвращаюсь на кухню, когда Никита уже кладет пасту в кипящую воду. А на сковородке уже разогреваются бабушкины котлеты по-киевски. Не растерялся, значит, и даже фартук мой нацепил. Смотрю на разворот плеч, мышцы рук, которые напрягаются при движении. И меня кроет, какой же он красивый. А еще гормоны, будто, взбунтовались. Даже не знаю, чего хочу больше: есть или его? Стою, и от осознания этой мысли, кровь приливает к щекам. Иду к холодильнику и вынимаю овощной салат. Ставлю тарелки и достаю столовые приборы. Не хватает свечей и бокалов, но и так нормально.

– У тебя есть вино? – спрашивает Никита, будто мысли мои прочитал.

– Нет, есть сок, подойдет?

– Ладно, пусть будет сок. – Отвечает.

Я ставлю пакет сока и стаканы на стол. Никита отодвигает мне стул, и садится сам.

– Вкусно, спасибо, – говорю, закончив прием пищи.

– Я сварил только пасту, котлеты только разогрел.

– Все равно, спасибо. Я устала, а ты меня накормил. – Улыбаюсь. – Поедешь домой?

– Ты меня выгоняешь? Снова? – приподнимает бровь.

– Нет. Хочешь остаться? Ладно, постелю тебе на диване. – Иду в комнату, достаю комплект постельного белья, и стелю ему на диване. Сам захотел. Захожу на кухню, он стоит возле окна с пачкой сигарет. Приподнимаю бровь. Да, я тоже так умею.

– Собираешься курить в квартире? Я против. – Отвечаю строго.

– Прости, привычка, когда нервничаю. – Он прячет сигареты в куртку в коридоре.

– Я иду спать. Устала. – Иду в ванную и надеваю ночную рубашку.

– Я с тобой. – Осекается. – В смысле, на диване, конечно, – отвечает обиженно, когда я выхожу. А я улыбаюсь.

Забираюсь в кровать, укрываюсь и устраиваюсь удобнее. Никита выключает свет. Слышу, как шелестит, снимаемая им одежда, звенит пряжка ремня, скрипят под его весом диванные пружины.

– Спокойной ночи, Мия, – говорит своим невероятным тембром, что меня аж мурашит.

– Спокойной ночи, – отвечаю тихо. Он ворочается, да, диван не самый удобный, еще и с его ростом. – Ладно, ложись в кровать. Поместимся.

Через секунду чувствую его крепкое горячее тело рядом, обнимает меня. Прикасается губами к затылку, и в этом месте покалывает. И все, я пропадаю в этих ощущениях. С беременностью тело стало очень чувствительным. Мне, кажется, достаточно будет поцелуя, и я уже буду на пике удовольствия. Поэтому, когда его руки начинают путешествие по моему телу, я еле сдерживаюсь. А потом, не выдержав этой сладостной пытки, беру инициативу в свои руки. Никита удивлен таким моим напором, но ему нравится. Слышу, как он отвечает стоном на каждое мое движение.

– Мия, ты меня убиваешь, как же хорошо… – От этих слов, я таю. Я на облаках…

Лежу на боку, а Никита обнимает меня и прижимает к своей груди. Даже не знаю, как усну, с этим гормональным всплеском. Надеюсь, это временно, и из-за того, что я очень соскучилась. Иначе, придется его выгонять, чтоб нормально выспаться. Слышу, как его дыхание выравнивается. Немного отодвигаюсь, хоть мне и приятно находится в его объятьях.

Просыпаюсь от сладостных ощущений, закусываю губу чуть не до крови, но все равно вырывается стон, а руки сминают простынь с двух сторон.

– Ник, – выдыхаю. Мне нравится такое утро. Пожалуй, попрошу его остаться.

– Доброе утро, – улыбается. Котяра.

– Доброе утро, – притягиваю его к себе для поцелуя. Поцелуем мы не ограничиваемся. Хорошо, что сегодня выходной, можно дольше поваляться. Но мне, кажется, мы сегодня можем вообще из кровати не выбраться. Не то, что бы я против, но если вовремя не поем, меня начнет дико тошнить, вплоть до рвоты. Поэтому после еще одного великолепного раунда, все же выбираюсь на кухню. Одеваю лишь его толстовку, вдыхаю его запах, мне нравится. Иду босяком на кухню, но быстро мерзнут ноги, поэтому приходится одеть теплые носки. Ставлю кофе. Жарю ему яичницу, себе просто варю пару яиц, делаю тосты, нарезаю авокадо. Когда Никита заходит на кухню, завтрак уже готов. Волосы влажные после душа, без футболки, в одних джинсах.

– Мне нравится: завтрак и ты в моей толстовке, – целует в щеку и садится на стул.

– Мне тоже, – отвечаю, садясь напротив.

Все это привычно, и уже у нас было, четыре года назад, когда он приезжал, или я ездила к нему в Принстон. Да, только в этот раз есть кое-что еще. Мой маленький секрет. Я пока не готова подпустить его так близко. Днем он уезжает к себе. А я занимаюсь уборкой. Звонит Лола.

– Привет, Мия! – орет в трубку.

– Лол, я пока еще хорошо слышу, не кричи. – Говорю, отводя телефон от уха. – Привет.

– Макс мне сделал предложение! Аааа! Мия! Слышишь?! – продолжает визжать.

– Уже, наверное, все соседи в курсе и не только твои, но и мои тоже, – улыбаюсь, – Я рада за вас. Макс – молодец.

В этот момент открывается дверь в квартиру и входит Никита с сумкой, ноутбуком и небольшой елочкой в кадке. Стягивает капюшон толстовки, и с него летит снег. Поднимаю бровь, глядя на сумку с вещами. То есть он решил жить со мной, даже не спросив, согласна ли я? Чудненько.

– Привет, – говорит, снимая пальто и обувь.

– Оу, – слышу в телефоне. – Это, что это там за «привет» пришел? Тот, о ком я думаю? Кобелина вернулся? Ты ему уже сказала? – подруга говорит все так же громко.

– Лола, не кричи, пожалуйста, – прошу, видя вопросительный взгляд Ника.

– «Кобелина»? Мило, – произносит, проходя в комнату вместе с вещами.

– Лола, я тебе перезвоню, мне тут нужно кое-что выяснить, срочно.

– Да, но обязательно перезвони и все расскажи, – снова кричит, а я нажимаю на сброс.

Иду в комнату. Он сидит на диване, сумка стоит рядом.

– Когда я сказала, что ты можешь переехать ко мне? Елка? Новый год был месяц назад.

– Опять вернулась злюка-Мия? – во взгляде смешинки. – Но я, пожалуй, знаю, как с ней справится… – встает мне на встречу. Я отступаю.

– Не смей! – выставляю руки вперед, он хватает и тянет к себе, в итоге вдвоем валимся на диван.

– Ты как будто стала тяжелее, – задумчиво, – но мне нравится, особенно сверху. – Указывает на грудь. – Так значит я – кобелина? – Смеется, так заразительно, что я тоже начинаю хохотать. – Мия, я только с тобой, у меня эти четыре месяца никого не было. А до этого, я думал, что ты изменила, и я просто искал способ забыть…

– Получилось?

– Нет, и было только хуже. Только ты, Мия. И больше никаких секретов между нами… – На этих словах немного цепенею, но он целует меня в скулу, шею, потом возвращается к губам. Стаскиваю толстовку, жарко. Очень жарко. Хорошо, что в холодильнике есть готовая еда, потому как с таким расходом энергии, ее нужно будет пополнить. – Я, знаю, что ко мне ты не переедешь. А я не хочу быть без тебя, слишком долго был…А елка для нового года, мы ведь с тобой так ни разу и не праздновали, значит отметим сегодня начало нашего нового года, твоего и моего.

– Еще один вопрос: насколько ты приехал? Неделя? Месяц?

– Навсегда. Если уеду, то только с тобой. – Мне нравится этот ответ. Но молчу. И елка нравится.

Пришлось ему все же выделить полку в шкафу.

Глава 35

Лола с Максом назначили дату свадьбы на 14 февраля. Банально? Но так захотела Лолита, а ее сложно переубедить. Церемония будет выездная, арку поставят прямо в ресторане с видом на набережную. Лола хочет, чтоб я стала свидетельницей. Никита против, боится, что ко мне будет подкатывать свидетель. Друзья планируют небольшое торжество, только для самых близких, а потом уехать на Бали. Но платье подруга хочет самое красивое. Мне тоже нужно что-то подобрать.

В итоге покупаем мне костюм тройку: пиджак, брюки палаццо и топ голубого цвета. Животик уже становится заметным. Лолита выбирает изысканное свадебное платье фасона "рыбка", выполненное на атласной основе цвета шампань с верхним слоем, расшитым мелкими камнями. Оно с длинным рукавом и глубоким v-образным вырезом и фальш-вставкой в области декольте. Спинка же – полупрозрачная с глубоким округлым вырезом.

Перед днем икс, я остаюсь с ночевкой у Лолы. Помогаю с подготовкой, утром приходит свадебный стилист и помогает Лоле с прической и макияжем, ну и мне заодно.

– Ты ему уже сказала? – спрашивает Лола, пока ей делают прическу.

– Все никак не решусь. А тут еще на днях убирала в шкафу и нашла коробочку…

– Что за коробочка? Постой! Маленький бархатный футлярчик?! Ааа! – орет в восторге подруга.

– Да, с кольцом. Я чуть не упала от неожиданности. Он тогда уехал к отцу в офис. И я его примерила и не могла снять, так как из-за беременности пальцы отекли. Еле успела до его приезда скрыть все следы…Что мне делать, Лола?

– Ну, ты, подруга, даешь! Ждать, когда решиться. И сказать поскорее, а то скоро ни в одно платье не влезешь.

С Никитой мы видимся уже в ресторане, он тоже в костюме, и стрижку обновил. Увидел меня, идет, улыбается. Обнимает, шепчет, что соскучился. Я тоже скучала. Мои, когда узнали, что мы снова вместе, были в легком шоке, особенно брат. Опять у них с Ником состоялся разговор. Не знаю, до чего договорились, но Виталик больше не порывается набить эту наглую кошачью морду. Даже в бар как-то вместе ходили. И прилично набрались оба, не знаю, кто кого привел. Пришли к нам, уложила обоих на разложенный диван. Чтоб знали. Утро у них было то еще, хотя я тоже надышалась перегаром. Вот с того вечера они стали почти друзьями.

Свадьба проходит как в тумане, я себя чувствую очень уставшей. Еле выдерживаю до конца банкета. Никита смотрит обеспокоенно. Когда едем домой, меня уже пробивает легкая дрожь. Сразу переодеваюсь в пижаму и ложусь. Никита забирается в постель следом. Прикасается к моему лбу холодными губами. Приятная прохлада, но тут же встает и включает свет.

– Ты вся горишь, Мия! Где градусник? – голос обеспокоенный, идет в кухню и достает аптечку. – Тридцать восемь и пять. У тебя нет жаропонижающих? Я вызываю скорую.

Меня осматривают. И хотят сделать противовоспалительный и жаропонижающий укол, так как у меня все признаки вирусной инфекции.

– Давайте, девушка, сейчас сделаем укольчик, и температурка спадет, – говорит ласково доктор.

– Вы же «Тройчатку» хотите вколоть? Мне нельзя анальгин и димедрол, – говорю, потупив взгляд, чтоб не встретится глазами с Никитой. А затем совсем тихо добавляю – Я беременна…

Доктор делает укол с парацетамолом и но-шпу. Скорая уезжает. Мне выписали, в качестве жаропонижающего, парацетамол и противовирусное средство, допустимое в моем состоянии. Никита сразу убежал со списком в аптеку, ничего не сказав.

Мне уже лучше, наверное, температура немного спала. Слышу, как щелкает открываемый замок. Шаги в прихожей. Входит в комнату, взгляд напряженный, злиться? Я молчу, жду и прикусываю щеку внутри. Иногда так делаю, когда нервничаю. Садится рядом. Сразу ощущаю запах его парфюма и табака. Ясно. Нервничает.

– И когда же, позволь спросить, ты собиралась мне обо всем сказать? – Точно, злится, вижу по вздутой венке на лбу и двигающимся желвакам.

– Ты так неожиданно возник, что я растерялась, а потом… – не знаю почему, может от напряжения, слабости, или опять гормонов, начинаю плакать. Блин…Я такая размазня.

– Ш-ш-ш, – прижимает меня к себе и усаживает на руки. – Малышка, моя. – Целует в висок. – Температура спадает.

– Ты уже не злишься? – спрашиваю, заглядывая с надеждой в самые красивые серые глаза.

– Шутишь? – Подхватывает меня на руки и кружит. – Я просто счастлив! Это чудесная новость! – Снова садится со мной и кладет руку на живот.

– Ты курил…Нервничаешь?

– Ну, не каждый же день я узнаю, что стану отцом. Мия… – Целует очень нежно, так и продолжая держать руку на животе. И тут происходит что-то невероятное. Я чувствую что-то вроде «порхания бабочек» или «плавание рыбки». – Это?! – Никита тоже это ощутил.

– Кажется, да, – счастливо улыбаюсь ему и прижимаюсь щекой к груди. И мы сидим так еще какое-то время, завороженные чудесным моментом.

– Я, так понимаю, родителям и брату ты еще не говорила? – спрашивает позже Никита, когда мы уже лежим в кровати. – Ну, да, иначе бы он снова кинулся с кулаками, – смеется.

– Нет, ты, что. Знают Лола и Леша, и ты… – на имени друга, чувствую, как он напрягается. – Леше пришлось сказать, он же руководитель моей интернатуры, и мне было пару раз нехорошо. Он очень помогал, не нагружал меня работой…

– Теперь я о вас буду заботиться. – Целует в висок, гладит живот. – Выздоровеешь, и соберем всех, сообщим новость.

– Мне на следующей неделе нужно сдать анализы и пройти УЗИ…

– Хорошо, а теперь спи, вам нужны силы.

Наконец-то, можно выдохнуть. Никаких секретов. Засыпаю быстро в самых любимых объятьях.

Просыпаюсь от поцелуя в губы, не открывая глаз, пытаюсь затянуть Никиту в свои объятья, но он вырывается.

– Малыш, я, конечно, не против того, чтоб провести утро с тобой в постели, но у меня дела. Скоро вернусь. Не скучайте, позавтракай и выпей лекарство.

Вставать пока не хочется, но в животе уже урчит, пора завтракать. Иду на кухню. Заглядываю в кастрюльку – овсянка. Сварил. Улыбаюсь от такой заботы. Достаю из морозилки ягоды и добавляю в горячую кашу и еще немного кокосового молока. Ням. Слышу опять «порхание бабочек», горошинке тоже нравится такой завтрак.

– Да, малыш, это папа нам приготовил, – опять текут слезы от переизбытка чувств. Кошмар!

Звоню в клинику, чтоб сообщить, что заболела. Через полчаса перезванивает Леша.

– Привет, как ты? – голос обеспокоенный.

– Привет, да вот, приболела немного…Ты уже вышел из отпуска?

– Завтра. Все в порядке, лекарства есть?

– Да, обо мне заботятся…Никита…

– Хорошо. Он уже знает? Сказала?

– Да, вчера, когда скорая приехала…

– Как он воспринял?

– Говорит, что счастлив. – Улыбаюсь, вспоминая его реакцию.

– А ты?

– И я… Леш, ты будешь крестным? – Идея приходит мгновенно, и я тут же ее озвучиваю.

– Конечно, Мия, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Береги себя, и возвращайся, когда будешь уже огурцом. – Улыбка в голосе.

– Скорее помидором, – Смеюсь.

Я очень быстро иду на поправку, наверное, душевное состояние все же играет большую роль в процессе выздоровления. А я счастлива. Никита обо мне заботится, буквально пылинки сдувает. Запретил мне даже делать уборку. Купил робот-пылесос. Приносит цветы. В кухне уже целая оранжерея. Все еще чувствует свою вину, хотя я его давно простила.

Сегодня день скрининга. Нервничаю, но, наверное, не меньше чем Никита. Непривычно, что он рядом в такой момент. Но, я очень рада. Он выспрашивает все подробности, все время держит за руку. Когда на мониторе показывают нашу кроху, в его глазах, как и в моих, стоят слезы. Кроха вертится и сосет большой палец. Самый красивый малыш на свете. Все показатели в порядке. Нам записывают диск, и мы довольные выходим. Я спотыкаюсь на ступеньках, но Никита меня вовремя удерживает. Поднимаю взгляд и встречаюсь глазами с женой Макса, Аленой.

– Мия? Привет… – Она удивлена не меньше меня. Особенно учитывая, что это центр планирования семьи.

– Привет…А ты?.. – Не знаю, что сказать и спросить. Вот это я попалась.

– Я на консультацию. – Отвечает, с подозрением глядя то на меня, то на Ника.

– Ясно. Не говори, пожалуйста, Виталику, что видела нас. Я сама. – Прошу ее.

– Ладно. Я пойду. Пока, Мия. Никита. – Заходит в дверь клиники.

– Как думаешь, она не скажет? – Спрашиваю у Никиты. Он пожимает плечами.

– Не знаю. Может, зайдем в кафе, перекусим, ты, наверняка уже голодная.

– Да, очень. Идем. – И в подтверждение, у меня громко урчит в животе. Никита смеется.

Мы садимся в машину и едем в уютное кафе с итальянской кухней. Я знаю, что Никита ее очень любит, и я тоже полюбила, как и все, связанное с ним. Заказываем пасту Карбонара, а на десерт Тирамису и травяной чай. Горошинка снова шевелиться. Это уже настолько привычно и так приятно, каждый раз ощущать ее легкие движения и понимать, что во мне живет новая жизнь.

– Я попросила Лешу быть крестным, ты же не против? – Спрашиваю аккуратно.

– Ну, ты же уже все решила. – Он, явно, не в восторге.

– То есть я не имею права на такие решения?! – повышаю голос, но потом успокаиваюсь.

– Имеешь, но ты все решаешь сама. Как будто я не имею отношения к тебе или к ребенку.

– Конечно, имеешь, что за глупости…

– Тогда выходи за меня. – Стоп, что?! Он сказал это? Моргаю от растерянности. А он достает из кармана пальто кольцо. Я давлюсь чаем. Он аккуратно стучит по моей спине. Я откашливаюсь, из глаз слезы. И не могу понять, из-за того, что подавилась или из-за момента.

– Можно мне подумать? – спрашиваю. Он, явно, не ожидал такого ответа.

– Серьезно? И как долго ты собираешься думать?

– Не дави на меня. Мне, конечно, приятно, но не хочу, чтоб ты это делал потому, что должен… – Отвечаю, хотя знаю, что кольцо он купил еще до того, как узнал о моей беременности.

– Мия, это тут не причем. Я хочу, чтоб ты стала моей женой, и кольцо я купил еще в штатах, а тогда, я даже не догадывался, что ты ждешь ребенка. И, честно говоря, не был до конца уверен, что ты меня простишь и согласишься.

– Я еще не сказала «Да»…

– Какая же ты упрямая… – Запускает руки в свои волосы. – Даже, когда уверен, что «поймал тебя», ты сбегаешь. Сколько еще будут у нас с тобой продолжаться эти «кошки-мышки»?

– Пока ты меня терпишь? – предполагаю.

– Я не терплю, а люблю тебя. Иди ко мне, – притягивает меня ближе, целует и, пока я отвлечена поцелуем, надевает кольцо на безымянный палец.

– Так не честно! – возмущаюсь я. – Я же его теперь не сниму. Он смотрит с прищуром на меня. – Хорошо, признаюсь, я его уже видела, случайно нашла, когда убирала. Примерила даже, а потом еле сняла. У меня пальцы отекли. – Сознаюсь ему, а он улыбается.

– Значит, не снимай, пока не заменим его обручальным. Путешествие, наверное, придется отложить, не факт, что тебе разрешат перелет в твоем положении…

– Я еще не решила! – упрямлюсь я.

– Ты хочешь большую свадьбу, как у Кати и Игоря или только свои, как у Лолиты и Макса? – продолжает Никита, мечтательно. – Можем просто расписаться…

– Бесполезно, – мотаю головой. – Ты не отстанешь, да?

– Никогда…

Никита собрал всех наших родственников в ресторане через неделю. Хотя, я просила ничего такого не делать, просто сказать. Но, он считает, что так правильнее, заодно и познакомить будущих родственников. Никита берет в руки бокал с вином, и когда все внимание обращено к нему, начинает свою речь. Я же сижу с румянцем и желанием спрятаться под стол.

– У нас Мией две новости, и обе хорошие, – с улыбкой, да он просто светится от удовольствия. Устрою ему дома хорошую взбучку, будет знать.

– Я сделал ей предложение, правда, она пока упрямится, и еще не сказала «Да», но свадьба будет пятнадцатого марта…Думаю, это будет домашняя вечеринка с выездной церемонией… – Я хмурюсь и смотрю на него с гневом. То есть, вот так, да? Все гости начинают что-то говорить. Бабушка показывает Никите большой палец, мама растерянна, брат тоже в легком шоке. Отец Ника улыбается. Гарри кричит: «Молодец, мужик! Вот это по-нашему!»

– Вторая новость и для меня недавно стала приятным сюрпризом. Мы с Мией ждем ребенка. – От этой новости уже в шоке все присутствующие. А мне еще сильнее хочется куда-нибудь убежать и спрятаться.

Родные поднимают бокалы и поздравляют нас. Потом идет непринужденная беседа. Мама разговаривает со Светланой, бабушка что-то выспрашивает у Сергея Петровича. Одним словом миссия Никиты удалась на ура. Все нашли общий язык.

– Ну, раз у нас сегодня такое семейное мероприятие, то у меня тоже есть новость, – говорит мой братик. – Мы с Аленушкой тоже скоро станем родителями. – Он обнимает свою жену, а я смотрю на Аленин, уже слегка округлившийся, живот.

Снова слышаться поздравления. Бабушка в полном восторге, а мама на грани обморока, но, тоже вроде бы, рада. Просто, немного, шокирована.

Домой с Никитой едем в тишине. Я дуюсь на него. Все за меня решил. Он, видя мое состояние, тоже молчит. Захожу и сразу закрываюсь в ванной. Долго принимаю душ, потом просто стою и смотрю на себя в зеркало. Слышу настойчивый стук в дверь.

– Мия! У тебя все хорошо? – спрашивает обеспокоенным голосом.

– Да, – отвечаю. Надеваю футболку для сна и выхожу. Забираюсь в кровать и отворачиваюсь в сторону. Чувствую, как под Никитой прогибаются пружины кровати.

– Ну, ты чего? Джерри, моя Мышка, ну не злись. Ты же знала, что никуда не денешься…Или ты меня уже не любишь? – целует за ухом, обнимая за живот, одна рука ползет выше. Я издаю тихий стон.

– Люблю…

Глава 36

И вот, пятнадцатого марта, я в кремовом платье с кружевным лифом, завышенной талией и шифоновой юбкой в несколько слоев, иду под руку с братом к цветочной арке, где меня ждет самый любимый мужчина на свете. Он одет в стильный костюм-тройку темно-синего цвета, в петлице роза в цвет моего платья. Темные волосы красиво собраны, глаза сияют любовью. И я знаю, что он мой. Только мой. И, наконец-то, говорю ему «Да». Мамы плачут, и даже Светлана прослезилась. Я сама еле сдерживаю слезы счастья. Все мои подружки уже замужние дамы, как и друзья жениха. Здесь все самые близкие. Леша пришел с Олей. Не знаю, сложится ли у них, но я желаю ему счастья. Потому что сама счастлива невероятно.

Сразу после церемонии, мы отправляемся в аэропорт. Длинный перелет, как и перемену климата, мне категорически запретил доктор. Поэтому Никита везет меня в Париж. Пообещав, что все еще у нас будет: и Мальдивы, и Бали. Номер в отеле с балконом и видом на Эйфелеву башню – просто мечта. А весна в этом городе любви просто невероятная.

– Томская Мия Станиславовна, – произносит Никита, как бы смакуя. – Мне нравится, как звучит твое имя с моей фамилией. Теперь ты точно – моя, – целует мой палец с обручальным кольцом. У нас они одинаковые, только на моем – россыпь маленьких бриллиантов, а у него без камней.

– А ты – мой.

Париж в середине марта не сравнится ни с чем. Свежие краски проступающей зелени лужаек, создают особое настроение, и не оставят равнодушными даже самых убежденных скептиков. А еще начинают цвести магнолии. Каждый день мы гуляем то по Елисейским полям, то посещаем сад Тюильри или парк Монсо. А еще выбираемся в Булонский лес на пикник с багетом, сырами, ветчиной и безалкогольным вином. Поднимаемся на башню Монпарнас, чтоб насладиться великолепными видами на Париж. А какая здесь вкусная выпечка в кофейнях. Я просто ежедневно получаю гастрономический оргазм. Лувр огромен и на то, чтоб обойти весь, нужен не один день, поэтому смотрим, только самое интересное, так как я быстро устаю. После каждой вылазки меня ждет массаж ног от моего любимого мужа. Длительные походы и осмотр достопримечательностей мы чередуем с днями, которые проводим в номере, заказываем еду и не вылезаем из кровати. Выходим только на балкон, чтоб подышать воздухом и полюбоваться видом. За день до отъезда, едем в Диснейленд. Пока Никита смотрит карту, как завороженная смотрю на американские горки. Как же круто.

– Даже и не думай, Томская, – обнимает, кладя руки на живот. – Вот подрастет мелкий, приедем, тогда сможешь покататься.

– Карусели? – спрашиваю с надеждой.

– Не укачает?

– Смотри: Том и Джерри! Пойдем, сфотографируемся! – говорю с восторгом, таща мужа в сторону мультяшных персонажей.

– Боже, жена, ты еще такой ребенок у меня. – Легонько касается поцелуем моих губ – Идем.

После возвращения, мы занимаемся поисками нового жилища, где сможем обустроить детскую. После пары недель поиска, все же останавливаемся на доме, в том же поселке, где живет отец Ника. Вносим задаток и через неделю переезжаем. Кроме этого, я все еще езжу в клинику. Никита работает из дома на ту же компанию. Они, все же, перезаключили с ним контракт на условиях удаленного формата. Мне нравится, что он всегда рядом.

– Как тебе: Томская Камилла Никитична? – спрашиваю у Никиты, сидя на полу детской с ноутбуком, пока он с инструкцией собирает кроватку для нашей малышки, которая должна появиться в ближайшее время. Я уже в отпуске по беременности и родам. Он отрывается от своего занятия, кладет голову на мои колени и целует большой живот.

– Горошинка, как тебе имя Камилла? – прикладывает ухо к животу. Малышка начинает активно двигаться внутри. – Мне, кажется, ей нравится.

– Она просто очень сильно любит своего папу, – говорю я и целую его.

– А папа любит своих девочек.

Эпилог

В день, когда я закончила интернатуру, я была так горда собой. Я это сделала! Мы собираемся в ресторан, отпраздновать это событие с семьей. Смотрю на свое отражение в зеркале. В моей жизни столько всего изменилось за последние несколько лет. И я невероятно довольна каждой секундой своей жизни. Никита заходит в спальню, и становиться рядом, обнимая меня.

– Я горжусь тобой, Малышка. Доктор Томская Мия Станиславовна.

Он одет в светлую рубашку с закатанными до локтей рукавами и темные джинсы. Все такой же красивый, с волосами, собранными в хвост и бородой. Он уже пару лет руководит проектом в международной айти компании.