Текст книги "Во власти шторма (СИ)"
Автор книги: Ника Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Глава 7 Император
— Стой! Да стой же ты…! — две девушки повалились на землю и покатились по ней кубарем. Промокшие, измазанные в грязи они напоминали больше псов, что жрут объедки в подворотнях и проулках.
— Пусти. — произнесла Марика ледяным тоном, но теперь в нем чувствовался и гнев, что вырывался сквозь скорлупу, которой та тщательно обернулась еще очень много лет назад… Но теперь та стала давать трещину.
— Там опасно, послушай же ты, сестра! Не знаю, что там, не помню… будто из головы вылетело, осколок её дери! Не ходи, прислушайся хоть раз, сестра! — молила её Ларика. Она сжимала седовласую в своих крепких объятиях, из которых слабой девушке было и во век не выбраться… Но Марика уже один раз спаслась оттуда, откуда еще никто не выходил живым, и она знала верный способ.
Девушку окутало темное марево, Смерть липкими и вязкими кусками опадала на землю, растекаясь с шипением, уничтожая даже то, что не живо по определению. Черные щупальца обвили и её, и её «сестру», отчего та корчилась от боли, но не кричала, прикусив губу до крови. Дымка оставляла бледные следы на коже, и та принимала вид как у утопленников — настолько противный, что нутро само просилось выйти наружу.
— …сестра, сестра, сестра, сестра! Отпусти, если не хочешь кормить червей. Хотя их и кормить будет нечем, от тебя ничего не останется, даже маленького кусочка. — цедила сквозь зубы Марика. Глаза её наполнились гневом, заглянув в которые, тебя затянет и не выпустит уже никогда.
«Ха-ха-ха-ха!!! Я передумала, мальчик! Интересная всё-таки девочка, мне нравится. Давай к ним! Хочешь, я помогу?», — ласково шептала повелительница безумия бегущему позади Зену.
«Да что с тобой не так?! Они же сестры! Сейчас еще поубивают друг друга…»
«Ну что ты? Весело же! Вот поэтому у тебя и друзей нет… Потому что ты зануда! Фуу, зануда, зануда, зануда!!!»
«Ааа, замолчи!! И откуда ты знаешь, что у меня друзей нет?! Может и есть… парочка… Сказала бы лучше, как дар использовать!»
«О, ты решился, мальчик? Я рада, очень. Просто попроси, позови меня по имени, и получишь силу! Давай же!», — хохотала она, не переставая.
«Чтобы опять разнести тут все?! Нет, так не пойдет»
«Да чего тут разносить-то? Доверься мне, мальчик! В этот раз всё будет по-другому, я помогу, но и тебе придется постараться, ха-ха-ах-аха!!!»
«Постараться?»
«Да! Чтобы не потерять себя… Ты знаешь, кто ты, мальчик? Нет? Нуу… Тогда ладно, будем узнавать вместе, так и быстрее получится, хи-хи-хи!»
«Что? О чем ты?! Лисса!», — закричал в себе юноша и только после осознал, что он позвал… позвал её по имени! Знакомая темная пелена застлала его взор, и сознание стало утопать в глубокой-глубокой бездне образов и воспоминаний…
…
Солнечные лучи только-только пробивались сквозь бардовые полотна штор, что закрывали застекленный балкон, а юный телом, но взрослый разумом мальчик уже не спал. Он ощупал мятые простыни на другой половине кровати — те были еще слегка теплыми. «Видимо, матушка ушла совсем рано. Работа?», — думал мальчик. К тому времени он уже привык называть герцогиню именно так, но считал ли он её своей «мамой» — другой разговор. Мальчик слишком рано повзрослел и не мог так просто принять то, что теперь и у него тоже появилась самая настоящая семья, которой у него, к сожалению, не было с самого рождения.
А за пределами его покоев тем временем стоял какой-то шум — не такой сильный, который обычно бывает во времена подготовки к редким приёмам в поместье, но и не такой слабый, который всяко возникает из-за совсем нередких выходок его новой «мамы». Это заинтересовало мальчика, он самостоятельно умылся теплой водой из чаши, что была уже заботливо подготовлена кем-то, сменил одежды на более подобающие и покинул комнату.
— Госпожа Бьянка, вы, конечно, простите меня, но ведь нельзя же так! — в момент, когда мальчик вышел из своих покоев, он застал, как главная горничная Изольда кричала что-то вслед герцогине, которая, похоже, опять хотела сделать всё «по-своему».
— Можно и даже нужно! — отвечала она.
— Ну как же так, госпожа… Прибудет ведь сам, простите боги, посланник из Императорского дворца! Должно подготовиться, прибрать гостевые покои, кушанья, вас в конце концов приодеть!
— А я что по-твоему голая?! Поесть захочет, пущай по городским лавкам пройдется! И мы тут не трактир, чтобы еще и комнату предоставлять! — безотлагательно парировала все возмущения горничной Бьянка.
— Эхх, не жалеете вы меня, старую… Хотя бы потом на казни моей поприсутствуйте, уважьте старушку!
— Сама казню, ежели к моим людям свои ручонки протянут!
— Как скажете, госпожа… Ох, молодой господин! Прощу прощения, видимо, вас наши крики разбудили… Я распоряжусь подать завтрак. Желаете потчевать в зале, или подать всё в ваши покои?
— Пожалуй в покоях, Изольда. Не хочу мешать матушке… К нам нанесёт визит посланник от Его величества? — отвечал маленький Зен чётко и размеренно, что, несомненно, было усладой для ушей главной горничной, которой последние несколько лет приходилось слышать только не совсем аристократичную речь герцогини.
— Да, молодой господин… Подробностей я, к сожалению, не ведаю. Госпожа герцогиня вечно говорит, что в мои заботы подобное входить не должно. А теперь, прошу меня простить…
«Ахх, какой прелестный ребеночек! Не скучаешь по тем временам, мальчик?», — раздался веселый голосок на границах сознания.
«Пожалуй… да. Только зачем ты мне это показываешь?»
«Это у самого себя спрашивать надо. Я ведь говорила — «найди себя»!»
«Так ведь нашёл уже, вот он я…»
«Хаа, вроде и совсем ребёнок, а тупой как взрослый», — разочарованно выдохнула Лисса. А картинка опять переменилась.
Издалека раздавался топот копыт, стук каретных колес по брусчатке, гам голосов горожан и все остальные звуки, присущие городской суете. Всё это было так близко и так далеко для совсем маленького мальчика в оборванных одеждах, что лежал на старых досках в темном сыром переулке, свернувшись калачиком. Хоть он и жил в этом самом городе, себя он его частью назвать мог с трудом, и даже дневной свет лишь маленьким лучиком пробивался в его жалкую обитель.
Тогда он не размышлял о доле бедных и богатых, о людях кровей голубых и самых обычных — алых. Его головушка не знавала ни манер, ни этикета, ни чести и достоинства… Разве может идти речь о таких вещах, когда всё твоё существование сводится к одной лишь мысли — «смогу ли я прожить хоть еще один день?».
Он был здесь в грязном проулке, куда горожане не чурались скидывать мусор и сливать отходы, эти люди были от него далеки, а уж высший свет еще дальше. Он знал о нём, слышал байки от таких же доходяг, но всё это было так недосягаемо, что не появлялось даже в его снах и мечтаниях. Тогда он и встретил их впервые.
Ржание лошадей и стук их копыт в этот раз казались другими… возвышенными и благородными. Стук колёс был не так громок, но всё равно перекрывал весь шум города. И через приоткрытые веки он наконец узрел то, о чем слышал лишь по рассказам. Карета из древесины золотого отлива остановилась перед проулком, кучер в простых, но наверняка дорогих одеждах, спустился с сиденья и открыл дверце с небольшим окошком, которое было завешано гладкими синими полотнами ткани, за кусочек которой мальчик готов был отдать даже половину своих конечностей.
Дверца открылась не с его стороны, и мальчик мог видеть лишь часть всего происходящего. Как выходила дама, её худенькое плечико с белоснежной кожей, подол её платья, который, казалось, отгонял всю грязь с дорог, её высокая замысловатая прическа, над созданием которой трудился несколько часов десяток горничных. Ничто не могло скрыть её красоту, благородство и статус, своим присутствием эта дама буквально освещала сей неприметный городок. А мальчика же посетила целая кладезь противоречивых эмоций — он был восхищен и в то же время испытывал стыд и пренебрежение к самому себе за то, что он, лежащий совсем рядом, омрачал это существо, спустившееся с небес. Мальчик прикрыл глаза и забился в самый темный угол, прикрывшись гнилыми досками, лишь бы её взор ненароком не пал на него.
«Ты завидовал ей?», — спросила Лисса.
«…нет, нет вовсе нет. Я лишь… не понимал, как в одном месте могли встретиться такой как я и она»
«Но ведь теперь твоё положение может быть даже выше её»
«Грязь можно смыть, но вычистить её из самого нутра не способен никто…»
«Значит таков ты настоящий? Хмм, как скучно! Мы можем идти, мальчик? Ты примешь ТАКОГО себя?», — ветреность пропала из голоса вечно весёлой Лиссы, предоставив место серьезности и даже какой-то легкой жалости.
«…Давай посмотрим еще…»
— «Правильно»? Нет тут ни хрена правильного или неправильного… Каков твой дар, малец?
— …Лисса.
«Ооо! Я помню его, мальчик! Уммм, как жаль, что я досталась не ему… Ах, какой сладкий аромат эмоций исходит от этого мужчины! А сколько крови мы пролили бы вместе!», — восторгалась богиня безумия.
«Эмоций? Мне показался он довольно холодным в тот момент…»
«Не разбираешься ты в людях, мальчик! Долг и ожидания так давят на него, что он готов сломиться в любую секунду! Горечь, непонимание, злость, жалость, ааххх!!!»
Теперь юноша смотрел на Зета совсем другим взглядом… более осознанным. Он многое узнал и многое понял. И седовласый мужчина, который даже не удосужился привести свой внешний вид в порядок перед посещением самой герцогини Империи Каника, сейчас казался ему совсем другим. Как грустно и парадоксально — мужчина, что скован цепями судьбы и самого мира, был для Зена олицетворением самой свободы, со своими взглядами, своими мыслями. Юноша не мог представить его ни в роли вечно преклоняющейся челяди, ни в роли заносчивого аристократа, что заносил отполированный каблук над сгорбленными спинами тех, кого даже за людей не считал.
Теперь он мог лишь поблагодарить его за совет, ведь он действительно помог, и пусть даже Зену пришлось перенести немалое, он был этому искренне рад.
«…разве не может каждый человек в этом мире быть таким же?»
«Человеком, идущим против самих богов, что в угоду своих принципов готов идти по головам тысяч и тысяч? Аха-ха-ха-ах-ах!! Как было бы прекрасно, будь каждый таким! Ах да, не стоит равнять всех… Ты ведь не был еще ни в Королевстве, ни в Стране Вод, а там живут совсем иначе, мальчик»
«…»
«Что? Не нравится? Можешь и дальше уткнуться в гнилые доски, забившись в угол! Мне понравится и такое, ты же знаешь. Ммм, отчаяние!»
«Нет! Нет… Я просто… Что мне делать, Лисса?»
«Я что мамочка твоя?! От своей ты уже благополучно сбежал, как последний трус, ха-ха-ха-ха! Какой ты ненасытный, мальчик. Я ведь уже дала тебе всё, что нужно!»
«Сила… Как будто она тут поможет! Не всё ведь решается ей…»
«Сила — это власть, мальчик! А власть поможет достичь всего, чего твоей душонке угодно!»
«Делаешь из меня тирана?»
«А кто сказал, что это так плохо? Сдаётся мне Империю сможет излечить только тиран!»
«Как можно?! У меня нет прав на престол, я безродный, по крови даже близко к Императорской семье не подхожу, и…»
«Тсс! Что ты заладил? Совсем глупый? С такими скудными мозгами тебе и впрямь Императором не стать! Думай, мальчик! Чем твоя мать сейчас занята?»
«Мятеж»
«Она родственница Императору? Нет? И что-то я не вижу, чтобы её это останавливало! Хи-хи! А ты, мальчик мой, её прямой наследник!»
«Захват власти — это не так просто! Императорская армия не для красоты существует… Она…»
«Разгромлена? В пух и прах! Уже! И дня не прошло, ха-ха-ха! Кто же это так постарался, хмм, даже не знаю…»
«Ты меня и правда идиотом считаешь?!»
«А кто же ты, если не идиот?» — искренне не понимала Лисса. — «Я всё тебе дала! Даже сохранила воспоминания о них, а ты до сих пор еще ничего не понял?»
Юноша впал в ступор. И как он раньше не замечал?! Вот ведь действительно — идиот, каких еще поискать надо! Он ведь всё помнит, помнит, как объявились Клинки, помнит, как сражавшийся с ними человек, без особого труда убил троих… Троих! В одиночку! А значит Императорская армия, если не разгромлена, так терпит такие трудности, что и пришлось прибегнуть к силе Клинков.
«Чтоб тебя! Я понял, понял…! Значит надо стать Императором? И всё изменится?!»
«Ну да. Так просто! Хи-хи-хи! Глупый-глупый, мальчик… Теперь мы можем возвращаться?»
«Да» — и сознание его стало возвращаться обратно в тело.
Глава 8 Пророчество
Картина, развернувшаяся перед глазами юноши, была далека от его самых смелых предположений. Он представлял и исход, в котором его странствие по воспоминаниям не заняло и секунды реального времени, и исход в котором он опять впал в буйство и либо опять навредил тем, кому точно не хотел, либо же успели остановить, усмирить и хотя бы связать. Фантазий было так много, что хоть одна должна была совпасть с реальностью… так он думал.
И вот теперь он искренне не понимал, что же наблюдал, а если точнее, то видел он лишь темноту, от которой вроде должен был уйти, приняв то немного навязанное Лиссой решение всех проблем. Но не тут-то было… Полнейшая темнота, противно отдающая влажностью по лицу, привкус чего-то мерзкого во рту и запах… земли. А! Зен наконец понял! Всё было так просто — кто-то крепко вдавливал его мордой в грязь, уж простите за выражение. Отсюда и все эти странные ощущения.
— И не надобно на меня шипеть, девушка! Не подобает, хех! Глянь-ка, а пацан-то рыпаться перестал. Ээй, чернявый, в себя пришёл? Сколько пальцев показываю? — донесся вдруг до юноши старческих голос откуда-то сверху. Он хотел тут же повернуться и высказать ему ВСЁ о ЕГО неподобающем поведении, но сделать это было не так-то просто. Хватка старика была крепка как сталь, громадная по ощущениям ручища сжимала его как тиски. Отчего Зен мог лишь беспомощно дрыгать руками.
— Ля, как завертелся! Буянить не будешь? — спрашивал старик, ответом ему служил этакий кивок, из-за которого юноша еще пуще закопался в грязь.
— Хааа!! — наконец смог вздохнуть полной грудью юноша и устало перевернулся на спину. Убрав остатки комков влажной землицы с лица, теперь он уже мог разглядеть и понять, в какой ситуации вообще оказался. Та была весьма… необычна.
Марика стояла в стороне с лицом, полным гнева, волосы её встали дыбом, да и сама она чуть ли не на четвереньки опустилась, а сдерживать её приходилось Ларике, эмоции которой в этот раз было сложно разобрать. «Смерть» волнами исходила от тела седовласой в сторону «старика», которым, кстати, оказался и не старик вовсе. Мужчина такой в самом расцвете сил похожий на героев из всевозможных легенд, изображения которых можно было найти в соответствующих книгах, — высокий широкоплечий он напоминал цельную статую, золотистые и немного завивающиеся к кончикам волосы развевались на ветру, а взор его усталых чисто голубых глаз был немного насмешливым и направлен на самого юношу. «Старика» окутывал ореол света, от которого «Смерть» отскакивала, как слизняки от соли. И Зен, несомненно, принял бы его за настоящего справедливого, праведного и добродушного Героя, если бы не его окровавленные одежды, которые он прятал за походной накидкой с глубоким капюшоном.
— Эм, прошу прощения, может, кто-нибудь всё же соизволит объяснить, что вообще произошло? — сделал попытку докопаться до истины юноша.
— Ох, какие манеры, пацан! Так ты у нас, значится, «из грязи в князи»! Хе-хе-хе-хе! — кто такие эти самые «князи» было понятно лишь одному «старику», но тот не обращал внимания не взгляды непонимания и продолжил. — Сперва должно представиться, имя моё вашей милости, конечно, мало что скажет, потому как я лишь простой старый путник, что совершенно случайно повстречал вашу веселую компанию на своем нелегком пути. — с жестами и излишним артистизмом объяснял старик.
— Хватит врать, старый. А ты пусти, сестра. — холод, что исходил от голоса Марики, казалось, даже заставлял тускнеть свет, что исходил от старика.
— Какая ты всё-таки неприветливая, совсем не меняешься, эх… От друга своего понабралась али это на тебя так «исправление» подействовало? Хе-хе-хех! — старик рассмеялся, но глаза взгляд его был серьезным — глаза сузились, и он внимательно наблюдал за тем, как от одного лишь его слова Марика вначале застыла, а потом… потом был УЖАС.
Такой, что коленки у юноши затряслись, а голова опустела, и чувствовал он лишь этот противный и липки страх, что обволакивал его внутренности. Весь мир, казалось, опустел, заполнившись такой отталкивающей чернотой, а в его центре расположилась настоящая Королева этого УЖАСА, что готова была одним лишь взглядом убить старика, да и, наверное, всех остальных на месте.
— Ох, девочка, что уже пошутить старику нельзя? — нарочито ласково произнес он. — Не для этого я свои больные коленки напрягал! Я, между прочим, по делу здесь!
Каким-то удивительным образом старику удалось разрешить эту определенно опасную ситуацию, и мир возвратился на круги своя. Дрожь покинула юношу почти бесследно, оставив за собой лишь неприятное ощущения в горле, которое он поспешил сглотнуть.
— М-могу ли поинтересоваться, что это за дело такое привело вас сюда?
— Ничего особенного! У моего… хм, «ученика» шарики за эти самые заехали… как его там, тьфу! В общем сбрендил он малёха, хе-хе! А теперь вот прибирай за ним… Да и с вами, ребятки разобраться надо, а с вашим «другом» — особенно! Ишь, чего вздумал! Пошёл эту тварь поганую карать, а меня, представляете, МЕНЯ не позвал!! — старик еще долго ругался и вздыхал, пока не успокоился.
— Эх, ладно… А ты чего тута делаешь, деточка? От старухи своей озерной сбежала? Хех! — обратился он теперь уже к Ларике.
— Даже ВАМ не следует так обращаться к госпоже. — процедила она в ответ сквозь зубы, но, не увидев ожидаемой реакции на свои слова, немного остыла. — Я здесь за сестрой…
— Ооо! Охо-хо, вот оно как, так вы, значится… Как говорится, с миру по нитке, да голому… Или эт не про то? В общем, удивительная штука — судьба! Что ж, поздравляю вас с воссоединением, а мне пора тоже, хех, «воссоединиться» с моим непутевым ученичком! — шутливо отвечал старик и уже было собирался уйти, как вдруг развернулся и сказал напоследок: — Советую вам, ребятки, держаться подальше отсюда, авось не зашибёт… Ты-то, седая, может и переживёшь, а вот за друзей твоих не ручаюсь… — лицо старика потемнело, а вся эта напускная веселость исчезла с его лица. Так что к совету его хотелось прислушаться как минимум Зену.
И так, старик неспешно двинулся по направлению к форту, насвистывая какую-то незатейливую мелодию, оставив позади злых и недоумевающих…
…
В знакомом и уже даже немного родном селении, до которого вести о войне доходили лишь отголосками, жизнь текла своим чередом. Матери не орали навзрыд о несчастной, но неизбежной судьбе сыновей, которых по закону они должны были бы скрепя сердце отпустить под начало Имперской армии. А всё потому, что староста того селения был человеком весьма необычным и, заручившись поддержкой всей мужской братии и небезызвестного «колдуна», который не только с духами общается, но и… В общем, гнали они агитаторов вилами и проклятиями «и в хвост, и в гриву», как говорится. Только парнишку одного и отправили, сироту, да тот сам вызвался, так что никто не возражал…
И сегодняшний день стоял совершенно обыденный — поля активно пахались, урожай обещал быть богатым в этом году, детишки валялись в пыли и играли в «войнушку», а старики, скрипя костьми, предпочитали на старости лет находить себе развлечение в более спокойных вещах. Но покой, как это принято, существует для того, чтобы однажды быть нарушенным…
— Чегой-то ты вылезла, старая? Мельтешишь тута, только глаза мозолишь! — съязвил дед, высунувшись из окошка своей хатки. Кстати, имени у старика не было — родичи его поначалу долго сомневались, а потом и вовсе скончались от проказы. Так и остался безымянным, только кличку приобрел, кто бы мог подумать — «Язва»! Да вот дед её сильно не жаловал, мог и по башке дать, потому и звали его все то «пареньком», то «мужиком», то «дедом».
— Ты бы не языком молол, а делом занялся полезным! Думаешь я от хотения какого горбачусь тута?! — отвечала Клава, которая всё это время пыталась прикрепить какую-то конструкцию к своей входной двери.
— А от чего же? Опять, хех, взбрело в голову дурную чего! Опять духи?
— Да какие там…! Предчувствие у меня… — заговорщически проговаривала Клава. — Все в деревне знають, шо оно меня не обманывает! Ваньку Утопленника кто вытащил? А? И хворь чернушную я почувствовала… Ты бы лучше к старушке прислушивался, пока жива. — выпучив страшно так глаза, отвечала она.
— Ну-ну, хе-хе! И что же твоя коленка болящая на этот раз говорит?
— Сон я видела! Пророческий! Голуб мне приснился, серенький такой, я его тута прикармливаю бывает, хорошенький такой, смирной, покладистый, а глазки прям умненькие, да и в обиду себя не даст… эх. Ходил он значится по двору, поклевывал, лапками землицу пинал, а тут… ТУТ!!! Ахх, боги милостивые, как налетять, загрызуть!!! — всплеснула руками Клава.
— Кто? — устало спрашивал дед.
— Дык мухи. Здоровые такие с ноготь мой! А ты его видывал, я ж по молодости отбила его, вот и вспух… — показывала она свой толстенный ноготь на большом пальце размером с виноградину. — И глазищи у них горять огнем нечистым, ох, не к добру это…
— И ты значится, старая, на радостях решила…
— Оберег! Мне колдун присоветовал, вот! Петушьи головы, я их давно уже собираю, говорят, нечисть отгоняют. — Клава тщательно нанизывала птичьи черепа через глазницы на веревочку и пыталась приколотить ту к двери.
— Солью присыпать не забудь, хех! А землицей могильной послание им на дорожке выложи!
— Точно! А напишу… чегой писать-то, я ж безграмотная… — как-то грустно ответила старушка.
— Ничего-ничего, главное с чувством!
— Вот можешь же и добрым побыть, старый! — улыбалась она. — Заходь потом ко мне, я пирог спекла.
— С этого и надо было начинать!
Уж проком ли, святой ли была та старушка, а, может, в крови её было что-то от древнего шаманского племени, останки которого давно уже погребены под землей, никто не узнает. Однако сон её был, что ни на есть вещий!
Так же, как совсем недавно Имперское войско собиралось воедино, со всех уголков Империи, да и не только её, будто по мановению руки бесплотной отовсюду сходился люд самых разных пород — старики и молодцы, мужчины и женщины, благородные и не очень. Объединял их всех лишь затуманенный взор покрасневших глаз и противный тоненький голосок, что звучал в их головах и вторил: «Покарай Зло! Убей седовласую мразь, которая осмелилась мешать МНЕ!».
…
Слишком… слишком много странного и непонятного, начиная от того, где имперцы взяли столько смолы, чтобы залить ей целый мать его ров в несколько километров длиной вокруг форта, как они планировали уместить 15 тысяч солдат там же, заканчивая тем, куда делись остальные Клинки, и были ли они вообще…
С войском-то разобрался, а вот что с этими излишне стеснительными ребятками делать — непонятно. Трое дух испустили, а остальные семеро и носу не казывают, хоть в рог труби, хоть жди их тут денно и нощно! А со стороны того самого холмика с деревцем еще и знакомый дед Бермунд несётся на всех порах. Он тут что забыл?
От встречи с ним я отказываться не стал, смутно помню, что недолюбливал его когда-то, и даже знаю почему, но всё это осталось в прошлом. А сейчас он может внести даже некую ясность в происходящем, всё-таки этот старик всегда умел удивлять…
— Фуух! Не жалеют же старика, хех. Сколько лет, сколько зим, как говорится! Чего загрустил, малец? — немного притворно отдышавшись, сказал Бермунд.
— А ты помолодел, старый. Где столько веков скинул?
— Так Королева постаралась! Эх, молодость… Ну да не будем об этом. В экую дрянь ты ввязался! Другого способа да нашего общего «знакомого» добраться не было?
— Сам же знаешь, что нет.
— Я не всезнающий, как кое-кто. Просвети уж, хех!
— Буду бить тварь в её же логове. — ответил я, а взгляд старика переменился.
— Вот значится как вышло… — посмурнел он. — Божок наш, может, и глупый, но не дурак… Помнишь, как он мне в голову залез? Так вот Алиса десяток лет магичила надо мной, чтобы проклятие это мерзкое снять. Ни на секунду не отходила, бедная… эх. Таки ведь и он тоже сложа руки не сидел, ученичок мой с того дня пропал, и сила героя теперь в его… лапах!
— И ты за ним прибирать пришел?
— У меня много причин, одна из них — поквитаться с заразой! А вторая — исправить ошибки прошлого… Хотя их так просто и не исправить, хах… — грустно усмехнулся старый герой. — Ты я смотрю присмирел… Телом млад, да духом стар, как говорится.
— Знаешь о Клинках? — перевёл я тему.
— Как же не знать! Еще одна гнусная поделка этого уродца. — гневно высказался он, сплюнув. — Знаешь, небось, как они появляются. Была детина шесть лет от роду и нет её! Вот так просто, сказал Всевышний — Клинком будешь, и пошло новорождённое создание скитаться по миру к «дару» привыкать. Лет пять проходит, и она уж кланяется в ноги Императору, тьфу!
— Знал, что они здесь будут?
— Не думал, что так скоро… А бой ваш удалось пронаблюдать. Ловко ты их! И всё же несчастные создания, даже праху не остается… Хотя семьям их он и не нужен, забывают они тут же… — с горечью выплевывал слова старик. — И не спрашивай, где остальные. Сам ума не приложу… Догадка, правда, есть одна… неприятная.
— Говори уж…
— Слыхал я, да и рассказывали порой… Сам понимаешь, мало тех, кто вообще хоть что-то знает об этих Клинках. В общем, когда надо упокоить особенно сильного, Уробороса, например, он же ежели старый, так его вообще мало что берет… Эти «несчастные» берут и… — закончить старику не дали. С возрастом начинаешь понимать, что у врагов иногда чуйка на «самые-самые» моменты. И появляются они как раз, чтобы их оборвать… безжалостно и с весьма грустными последствиями.
