Текст книги "Сердце мира (СИ)"

Автор книги: Ника Милованова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Задолго до второго появления Михала, у Дианы вновь появилось чувство неправильности происходившего, усилившееся в последние месяцы. Но лишённая способности к переживаниям и замкнутая от природы, она никаким образом не показывала его. Не понимая разницы между нечистью, "поднявшимся" и "замеченным в сношениях с силами тьмы" она легко устраняла и тех и других, не задумываясь над приказами, и вполне заслуженно получила прозвище "Автомат". Диана знала об этом прозвище и спокойно к нему относилась, пока кто-нибудь опрометчивый не рисковал назвать её так лично. За бурное неприятие каких-либо выпадов в свою сторону за ней и закрепилась слава вспыльчивой. Однако с появлением этого знакомого ощущения Диану стало коробить от слова "автомат" в любом его контексте, и она стремилась избегать приказов с пунктами о ликвидации человека. Это приносило облегчение. Вспомнив детство, родителей, их отношение к миру магии, она поняла, в чём была ещё одна неправильность – не этому учили её Мила и Дрон Кшебицкие.

Возвращаться в Департамент сейчас было похоже на пытку, но иного выхода не существовало. Ни каких подозрений, намёков на ожившие чувства и вернувшуюся память быть не должно. Это оказалось даже легче, чем Диана предполагала, лицо без труда приняло привычную маску безразличия и отчуждённости, так часто принимаемую за гордыню и высокомерие. Отчет о ликвидации прайда кхардов не вызвал лишних вопросов. Общий сбор отдела, помимо отчетов "охотников" был посвящён нескольким организационным моментам и объявлению. Ничего нового из него Диана не узнала: разрозненные сведения о новом виде нечисти, предположительно относящемся к "кровососущим", запрет на покидание Города без письменного разрешения руководства и запрет на одиночный спуск в канализацию, более подробные сведения и распоряжения будут позднее. И, напоследок, без надобности не покидать помещения Департамента. Но самым интересным было то, что никто не знал о визите руководителя группы "Охота-Эль" и по совместительству помощника начальника "Отдела по борьбе с проявлениями магии" Стакка Дитха к своей подчинённой Диане Кшебицкой.

***

Несколько дней Диана взвешивала все "за" и "против" общения с вампиром-"вирием". Эти дни она старалась меньше бывать в охранке, сообщая, что занимается патрулированием города. На самом деле она рассматривала открывшуюся перед ней ту сторону жизни людей, которой была лишена, и, видя происходящее перед собой, сравнивала это с воспоминаниями из своей прошлой жизни, которые были то бледными и расплывчатыми, то яркими и красочными. Но девушку мучили не только воспоминания, мучили и нахлынувшие эмоции – они проявлялись и раньше, но тогда "охотник" отмахивалась от них. А сейчас, слыша чей-то смех или слёзы – она вздрагивала, потому что было трудно уловить все нюансы человеческой натуры, так богатой на эмоции: плакали и от радости и от счастья, также как и смеялись – от радости или в истерике. Очень сложно было разобраться, определиться в себе и в этом новом, обрушившимся на неё мире. Диану буквально преследовали мысли о первой встрече с вирием – неподдельный интерес и восхищение не столько внешностью, сколько ощущением объединения тайной, известной только им одним – нет, ему, потому что тогда только он мог рассказать ей о другом мире, мире магии. "Да и сейчас тоже. В конце концов, я ничего толком не знаю об этом мире, его истории. Я слышала совершенно разные версии, неполные версии, взаимоисключающие версии. И я хочу знать правду, понять, где именно была ложь, понять для чего уничтожают наши семьи, для чего мы им нужны. И я хочу вновь увидеть его. Он – единственное, что связывает меня с моим прошлым".

Ближе к вечеру она перебиралась на крыши, совершая патруль по ним, для того чтобы разогнать компании людей (влюблённую парочку малолеток, бомжей, алкоголиков или наркоманов, часто становившихся жертвами Тьмы) или же поймать какую-либо тварь, вышедшую на охоту.

Сумерки быстро сменила ночь, подсвеченная огнями улиц и зданий. Скопление огней приходилось на центр города, представляющий собой в основном коммерческие кварталы, перемешанные с жилыми комплексами, парками и особняками прошедших столетий. В этот раз Диана специально выбрала высотку на окраине центра – и не в центре и не в периферии города. Ритм города постепенно замедлялся: дорожные магистрали и улицы уже не напоминали светящуюся реку, а поток людей стих – всё больше зажигалось окон в жилых кварталах, всё меньше было шума на улицах. То ли Диана слишком долго пристально смотрела на город, то ли что-то попало в глаз – на долю секунды картинка перед ней поплыла – и девушка уже смотрела не на Нежецк, а на другой город. Несколько городов чудом объединились в одном месте – искусно вырезанные дворцы из камня перемежались с прямоугольными коробками из бетона и стекла и совсем непонятными сооружениями из странных материалов, искусственное освещение сменялось светом живого огня, открытого или спрятанного в жаровни или цветное стекло. От неожиданности девушка отпрянула назад и моргнула – перед ней снова был Нежецк, в течение нескольких минут она вглядывалась в город, пытаясь понять, что именно она видела.

– Извини, я заставил тебя ждать – знакомый голос был слегка приглушен.

Диана, вздрогнула и обернулась на звук голоса, в этот момент Михал вышел из тени вентиляционной шахты.

– Ты давно здесь? Я не почувствовала тебя, можешь собой гордиться – ты напугал меня.

– Я не хотел. Прекрасный вид. Мне нравиться подниматься на крыши небоскрёбов – ощущение свободы как будто окрыляет и возвращает к тому времени, когда мы не были "узниками подземелий". Я не застал этого, я видел наше прошлое в воспоминаниях предков. Ты когда-нибудь слышала о "пропавших"? Нет? Неудивительно, ими занимается особый отдел Департамента. – Князь вириев резко переменил тему. – Варриус не принадлежит нашему миру. Он из "пропавших".

–О чем ты? Я не думала о Варриусе и причем здесь "пропавшие". Я хотела поговорить о другом.

– Имей терпение, прошу – ведь всё взаимосвязано. Помнишь, я говорил тебе о том, что Древние покинули наш мир? На самом деле существует много миров, похожих или же совершенно отличных от нашего. "Пропавшие" – это те, кто как раз попал к нам из другого мира, или ушёл из нашего в другие. Мы не знаем, как и почему это происходит, но мы точно знаем, что благодаря "пропавшим" наши технологии стали развиваться, и многие "пропавшие" становились виновниками той или иной заразы. Варриус обладал силой и знаниями, не типичными для нашего мира, и когда он появился среди нас, то интересовался всем – историей, легендами, сказаниями. Каким-то образом он ушел от Инквизиции – в то время так называли структуру, из которой вышел Департамент. Он искал и находил представителей древних родов и познавал наш мир. Древние знания и новые веяния – всё это он впитывал в себя словно губка. Он говорил о единстве магии, о том, что "дети магии" (так он называл всех, кто имел отношение к миру магии) должны знать обе стороны – светлую и темную для того, что бы стать полным, единым целым, но в тоже время он отрицал поглощение чужой силы через поедание плоти и крови. Позднее он стал говорить о том, что создания без магии, в том числе и люди, не имеют право управлять этим миром, и многим это очень понравилось. Но он старел, а наш мир был так огромен, и он столько всего не познал... Постепенно он склонился к тому, что более слабые должны жертвовать свою силу более сильным, для того чтобы те могли лучше заботиться о сохранении знаний. И всё это время он, не переставая, искал легенды и сказания, точнее одну из них – главную – повествующую о происхождении нашего мира. Он искал Сердце для того, что бы заполучить абсолютный источник силы и знаний, чтобы стать властелином. Каким-то образом он узнал о новой части легенды – о воплощении Сердца. Как и мы, он был уверен, что двадцать четыре года назад Сердце вернулось в наш мир в виде новорождённого ребёнка, чтобы возродить его из руин, потому что только Воплощённый знает, где находиться Сердце, только он знает, как вдохнуть в него жизнь, как остановить Тьму. Я знаю, что ты можешь остановить Варриуса, Диана, и остановить Тьму.

– Я? Почему я? Нет, это ошибка, я ничего не знаю, и я просто пришла предупредить ... – но Михала уже не было на крыше.

***

Тьма, беспорядок, миллионы отдельных смазанных всполохов и поразительная, гнетущая тишина, которую незаметно начинает разбивать какой-то невнятный звук. Вместе со звуком два всполоха стали более яркими, заметными и их движение не было больше беспорядочными – они тянулись друг к другу, вращаясь друг возле друга и вот возле них уже было свободное пространство, не затрагиваемое остальным хаосом. Однако, последнему это явно не понравилось, и кольцо метаний возле двух всполохов сузилось, стремясь разъединить и погасить их. Но свет, как и звук, теперь понятно было, что это за звук – это было биение сердца, точнее двух сердец, нарастал, и когда они коснулись друг друга, то свет, усилившийся стократ, как будто рассеял тьму, и наступил рассвет.

Этот сон, но уже с продолжением, вновь приснился Диане, когда она осталась в муниципальной квартире. В охранке что-то заподозрили, девушка в этом не сомневалась, не толь-ко из-за ощущения слежки, "охотник" просто это "знала", чувствовала. Несмотря на все показания приборов, которые не зафиксировали никаких изменений, ни проявившейся силы, ни оживших воспоминаний, Департамент о чем-то догадывался, и это беспокоило. Воспоминания, то накатывали, то отступали, не выходил из головы рассказ Михала, который Диана стала воспринимать как очередной сон, и мир опять начинал терять очертания и равновесие (это слово теперь не выходило из головы, то и дело, проскальзывая в речи), всё же годы промывки давали о себе знать.

Целую неделю Диана искала встречи с вампиром (она никак не могла привыкнуть к слову вирий), чтобы предупредить – поступали сводки, свидетельствующие о появлении нового вида не-мёртвых и чтобы спросить – зачем он рассказал о том, чего не собирается объяснять. В то, что она может быть воплощением какого-то мифического сердца, о котором она нигде не слышала, девушка не верила. Встреча состоялась только тогда, когда девушка ушла ночевать в "запасной вариант", измотанная воспоминаниями и нахлынувшими эмоциями, мечтая выспаться и отдохнуть...

...Не успев открыть дверь, Диана поняла, что там кто-то есть. И хоть не желая в данный момент никого видеть, подспудно она была рада, что этот кто-то именно князь вампиров, "вириев" мысленно поправила себя девушка.

– Надеюсь, я не помешаю? Мне надо поговорить с тобой. Это ненадолго.

– Ладно, давай. – Диана была сосредоточена на удивившим её ощущении радости от долгожданной и в то же время неожиданной встречи.

Однако, вирий, не продолжал, а пристально смотрел на Диану.

– Так о чем ты хотел... – Тут девушка поняла, что именно не так было в этой ситуации. – А как ты вошёл? И как узнал, что сегодня я буду именно здесь, ты ведь не ждал меня тут всё время?

– Реакция работает, хоть и заторможено, но всё же. – Похоже, эту фразу князь адресовал себе. – За тобой стали следить после нашей последней встречи, поэтому я ушел не попрощавшись. А сегодня слежка ослабла, и я знал, что встречу тебя здесь. Они почувствовали изменения. Мир колеблется вокруг тебя и их это беспокоит. Они не знают, чем это может быть вызвано: проявлением силы или твоим внутренним изменением, возвращением памяти, например, но всё это чревато последствиями. Ты потеряла память не по их воле – это первый случай в практике Департамента, и они не знают, что именно от тебя можно ждать. Больше всего они боятся, что ты всё вспомнила, и пока в этом нет уверенности, тебя не будут трогать. Но малейший повод с твоей стороны может привести к трагедии. Об этом я и хотел с тобой поговорить, не ищи меня пока, это опасно и для тебя и для моего клана, для всех нас. Нельзя сейчас рисковать. Я сам найду возможность встретиться с тобой.

– И Дитх тоже? – За всё время Диана впервые посмотрела в глаза вирия.

Тень пробежала по лицу Михала. С заминкой он ответил.

– Я не могу ответить на этот вопрос. Единственное, не доверяй ни ему, ни кому-либо другому. Тем более Дитху, на руководящих должностях просто так не оказываются. Не все настолько сильны, как ты, что бы долгие годы сопротивляться силам Департамента, когда-то сопротивлению наступает конец. Ведь даже твоих сил оказалось недостаточно.

Диана сама не знала, почему она спросила про Стакка. Просто сама мысль о том, что Дитх может согласиться с приказом о ликвидации, расстраивала её. Что-то их связывало, объединяло, и это не было работой, а чем-то другим. Подтверждением тому служил недавний визит. Но следующий миг заставил девушку забыть о Стакке Дитхе. Вирий собирался уходить, а Диана поняла, что этого не хочет она, ведь неизвестно, когда они встретятся вновь. И осознание этого вывело девушку из оцепенения.

– Пожалуйста, не уходи. Я не буду искать тебя, но не уходи сегодня. Я так рада, что ты здесь. Я ни о чем не буду спрашивать тебя, просто побудь со мною – мне так одиноко сейчас.

– Хорошо. Думаю, тебе не надо сейчас оставаться одной. – Михал удивился просьбе девушки, на мгновение ей показалось что он задумался, взвешивая все за и против но, тем не менее, медленно подошел к ней и обнял, поразившись тому ощущению, которое он испытал от того, что Диана также обняла князя. В этом объятии не было ни намёка на продолжение, оно скорее было инстинктивным – Диана как будто пыталась спрятаться. Высокородный князь Истинных вириев из семьи Сангриев, Михал Владислав Сангрий Сенкевич был рад объятиям лучшего специалиста отдела "охота". Сама Диана не вполне понимала то, что она сейчас делает. Просто ей было хорошо и уютно рядом с вирием. Девушке казалось, что это было ощущение из детства, ощущение того, что ты дома, но вкупе с этим было и другое, то, чему она не могла дать точного определения: благодарность, умиротворение, радость. Что-то известное и до боли знакомое, но Диана не могла понять что именно. Чувства, которые испытал в это момент Михал, помимо радости, он мог назвать все с точностью до последнего. Он испытывал их ранее. Тисса. Послушница монастыря "Очищающего огня" и вдобавок провидица, она видела его в своих снах, и уже в них она его любила, Тисса сама нашла род Михала, и именно она восстановила пророчество. Тисса всегда знала, что не станет вирией. Ещё долгое время после рождения Анджея Михал не мог принять своего наследника, боль от утраты Тиссы была слишком велика. Смыслом его жизни стало не сохранение рода, а исполнение пророчества, то о чем Высшие вирии знали всегда, получило своё подтверждение. И вот теперь, девушка, которую он воспринимал не как врага, а как последнюю надежду всего мира, заставляла его сердце трепетать, а температура тела, такая стабильная и привычно-прохладная поползла вверх. Михал испугался. Этого не должно быть. Вирии любят лишь раз, потому главная обязанность рода сохранить своих детей. Другой возможности не представиться. Только когда ты действительно любишь, держишь в объятиях любимую, такую хрупкую, беззащитную и такую действительно живую, не изменённую женщину, только тогда не появляется голод и твоя жизнь может продолжаться в ребёнке благодаря другой силе – Любви. Женщины-вирии были намного слабее мужчин, только потому, что не рождались истинными, их обращали мужчины, или рождение ребёнка от вирия. Но Тисса не успела обратиться или не захотела. Уже прошло сто шестьдесят четыре года, но Михал так и не понял, как могло случиться, что Тисса – чистая и светлая душа – полюбила вирия, проклятого богами. Полюбила настолько, что решилась подарить ему сына, не сумев принять его дар – тёмный дар – слишком долгую жизнь и голод. Тело продолжало "оживать", подстраивавшись под предполагаемого партнёра, сердце застучало чаще, разогревая кровь и заставляя её быстрее бежать по венам, осязание перестало воспринимать сидевшую рядом с ним девушку, как потенциальную пищу, оно воспринимало её теперь совсем иначе. Ничего хорошего это не сулило. Нет, Михал знал, что не наброситься на Диану, но рисковать не стоило, слишком быстро протекала реакция "очеловечивания", как называли её вирии. И уходить было также опасно – несмотря на большую схожесть с человеком, вирий в таком состоянии был уязвимым. Необходимо было прийти в себя.

– Что это?

Михал даже вздрогнул от возгласа Дианы, настолько неожиданным он был для него.

– То есть? Ты о чём?

– Кто ты? Как может быть такое, что я слышу биение твоего сердца. – Диана прикоснулась рукой к лицу князя, проведя тыльной стороной пальцев от виска до подбородка. В её голосе сочетались удивление, волнение и немного страха. – Как может быть такое, что ты становишься теплым?

– Я ведь говорил, что я магорожденный. Я не мертвец, не восставший. Я живой. – Голос князя был хриплым, а кончики пальцев била едва заметная дрожь. Диана отодвинулась от него. – Но наша жизнь отличается от человеческой. Моё сердце бьется, пусть в десятки раз медленнее человеческого, но бьется, и кровь также бежит по венам, она отличается от человеческой, но она есть. И температура моего тела также может меняться – я живой!

В этот момент Михал хотел быть не просто живым, а обычным живым, смертным. Страсть просыпалась такими темпами, что вирий начал испытывать чувство паники. Заметив движение девушки, он постарался прижать её к себе ближе, но в следующий момент отпустил, борясь уже с самим собой. Клятва данная 17 лет назад сдерживала вирия. Разумом он понимал абсурдность своего состояния, но тело вело себя непонятно, стремившись освободиться от навязанного ему контроля и ответом на эту реакцию был запрет клятвы. Так было с Тиссой, почти так, поскольку он любил её всем естеством. На мысль о Тисе, Михала пробила дрожь: "Так вот в чём дело. Диана чем-то похоже на неё. Но это не она, это не Тисса. Этого не должно происходить". Повторяя про себя, что это не Тисса, Михалу удалось привести себя в порядок, но кровь продолжала стучать в висках. Диана отошла на другой конец комнаты. Ни о чем подобном она ранее не слышала, поведение князя её напугало, и когда он двинулся в её сторону, девушка приняла защитное положение.

– Не бойся, пожалуйста, я не причиню тебе вреда. Клятва, данная тебе, не позволит мне этого сделать.

– Что с тобой происходит? Я чувствую, что что-то не так, ведь этого не должно было быть.

– Вообще-то нет, не должно – Горькая усмешка промелькнула на лице вирия. – Ты на-поминаешь мне одного человека, который был мне очень дорог. Как оказалось, я до сих пор не могу смириться с её потерей. Прости, но я не хочу сейчас о ней говорить.

– Нет, скажи, если хочешь, что бы я доверяла тебе.

– Шантаж? Я не буду говорить. Если не веришь, проверь свои способности, раньше ты использовала их лучше. – В голосе Михала сквозили злые нотки, в большей степени направ-ленные на то, чтобы задеть самолюбие девушки.

Ответ Дианы была иным, чем рассчитывал Михал.

– Да использовала, но это было давно, теперь я так не умею, теперь я умею злиться, но не хочу. Я устала от этого всего. Я ведь нужна тебе, правда, нужна для исполнения какого-то пророчества, хоть и не верю в него. Я всегда была нужна для чего-то и для кого-то, неужели я не могу попросить что-то для себя? Ведь я хочу не многого, просто знать, как это любить, быть любимым. Ведь ты говоришь о любви, о страсти, если бы я не вспомнила своё детство, я бы не поняла о чем ты. Но это были детские воспоминания, а других уже не будет. – Диана закусила губу, а на глазах начали блестеть слёзы. – Хотя ты прав, лучше не знать, когда ты ничего не можешь. Зачем они так с нами?

– О чем ты говоришь?

– У меня не может быть детей, ни у одного магика в департаменте не может быть де-тей, и не только детей, у нас не может быть близости. Они что-то делают с нами. Не только физически, но и психически. Вот только я не знаю что и зачем, ведь ни один из нас не покидал отдел по своей воле, иногда нас отселяют, как в случае со мной, раньше я не понимала почему, а теперь только теперь до меня дошло. Девчонки мне завидуют, завидуют тому, что, несмотря на всё, парни добиваются моего внимания, их раздирает то, чего они не могут понять – желание и осознание невозможности этого желания. Мы лишены всех этих эмоций, мы чувствуем только, то, что в нас заложено – желание уничтожить врага, то, что мы называем "месть", а ещё физическую боль и нужду, но тем не менее, природа сильнее этой программы, не отдавая себе отчета в этом мы бы хотели быть такими как все...

Диана не стала продолжать. Она сидела на кушетке обхватив руками ноги, что-то по-детски беззащитное было в её позе и выражении лица, а, судя по взгляду, устремлённому внутрь себя, мыслями она была далеко. Произошедшее выбило Михала из колеи, он уже не знал, что ему делать дальше. Столько лет он ждал появления на свет человека, могущего изменить и спасти мир, столько лет он представлял себе этот день. Долгие годы своей жизни род Сангриев посвятил тому, чтобы восстановить свободу, своё право на солнечный свет, и приход Тиссы также не было случайным, просто тогда всё наложилось друг на друга, а у них появилась возможность восстановить баланс сил. И вот перед ним сидит обещанное спасение, а князь вириев не знал, что ему с ним, вернее с ней делать, и само "спасение" не знало тем более. Но неправильно было бы сейчас что-либо от неё требовать, когда она так нуждалась в поддержке. Для начала девушке надо было найти внутреннее спокойствие и равнове-сие, она должна сама понять, куда ей двигаться и что делать.

– Я понимаю, это неправильно и эгоистично, но, пожалуйста, не уходи, ты мне нужен, ты напоминаешь мне о моём детстве, о том времени, когда я была настоящим человеком. Я и чувствую себя рядом с тобой настоящей. А еще я хочу спросить у тебя кое-что, только не смейся. Зачем нужна была твоя клятва, если вы не нападаете на людей?

Князь вириев тихо рассмеялся, удивленно смотря на девушку:

– Я ожидал этого вопроса семнадцать лет назад. Ты правда не заметила подвоха в ней тогда?

–Семнадцать лет назад я была маленькой девочкой, которая знала, что если клятва дана магиком, то её невозможно нарушить. Жаль, что люди могут просто об этом забыть.

– Тем больше я волновался. Я боялся, что ты не поверишь мне и потому мне важно было тебя успокоить и привлечь внимание. И у меня это почти получилось. А сама клятва предназначалась в большей степени моему роду – это как система распознавания, чтобы случайно не навредить тебе.

– Я ведь не просто так искала тебя. – Диана теперь лежала на боку, а её голова покои-лась на коленях вирия. Михал не ответил девушке, ожидая, пока она сама не продолжит разговор, он гладил и перебирал волосы Дианы, пытаясь понять, почему она напомнила ему Тиссу, ведь они не были похожи. – Нас предупредили о новом виде, обитающем в канализации, предположительно вампирах, но более развитых. Подробностей не сообщали, но нам запретили спускаться поодиночке. Я подумала, что они нашли кого-то из ваших.

– Нет, не из наших. Во всяком случае, не из нашего рода. Мы бы это знали. Мы всегда знаем, что происходит с одним из нас, мы чувствуем друг друга, а также чувствуем приближение чужаков. Это очень странная связь, отличная от обоняния или осязания, но мы знаем, когда кому-то из нас плохо, или он в опасности, такими особенностями обладают не все кланы вириев.

– Интересно, это то же самое, то, как вы чувствуете нас, живых? О, прости, я никак не могу принять то, что ты говорил, – Диана замялась, – мне трудно представить вас живыми. Нам все время внушали, что нечисть это не живые, мертвецы, которые чувствуют присутствие живых, но меня всегда смущала какая-то не состыковка – если они мертвые, они не ведь могут ничего чувствовать? Прости, наверное тебе кажется, что я несу чушь. Но нам столько лет всё это внушали, и любой, кто ставил под сомнение "истину" подвергался наказанию, это потом мы поняли, что вопросы не надо задавать...

– Боюсь не в моих силах рассказать тебе о всех порождениях Тьмы, мы изучаем их насколько это возможно, что бы лучше и быстрее их уничтожать, – пояснил Михал, увидев недоумение на лице Дианы. – Поднявшиеся чувствуют только голод, именно он управляет их действиями, но я не знаю, каким образом они находят добычу, скорее всего они воспринимают тепло человеческих тел и идут на него. Вампиры помимо постоянного голода ощущают боль и различают запахи, они немногим более разумны и способны к обучению в рамках своего существования, близки к ним и оборотни. Но мы истинные, и мы чувствуем мир и людей иначе, мы живем, а не существуем, мы контролируем голод, а не он нас. От рождения и до своего становления вирий практически не отличается от человека – вкус, запах, слух, зрение – всё это воспринимается острее, но после становления усиливается многократно и изменяется, но память о человеческом восприятии остается, что не позволяет нам видеть людей и животных только в качестве пищи. Мы слышим пульс не только сердца, но и вен, слышим, как она бежит по ним, где-то с трудом, где-то легко, как горная речка, и опять же по запаху крови, запаху самого человека мы определяем болезнь, степень тяжести раны, приближение смерти – именно поэтому из нас получались лучшие врачи ... и убийцы. – На последнем слове голос Михала, до того ровный и спокойный, дрогнул и стал тихим. Диана восприняла это иначе:

– Почему ты рассказываешь мне всё это, а если я передумаю, если я буду использовать против вас всё, что ты рассказал?

– Потому что я доверяю тебе и хочу, что бы ты доверяла мне. Не скрою – не все одобряют мои действия, но они не несут угрозы моему роду, тем более что я князь всего рода, а в городе обитает лишь его небольшая семья и несколько других кланов, не имеющих никакого отношения к нам. Часть из них – давние жители Нежецка, часть беженцы с других городов, не имеющие возможности обосноваться в ином месте. Но нас не так много, как могло бы показаться. В масштабах такого города, как Нежецк, наши потребности не вызывают подозрений и лишнего внимания.

– Ты знаешь название. – Диана знала его из курса программы, но всегда удивлялась слышать его со стороны – настолько привычнее было слышать "Город" – А что за беженцы, я слышала о "переселенцах", но беженцы?

– Как ни были бы минимальны наши потребности, мы всё равно не можем обходиться без животных и людей, а помимо нас есть создания, которым нужна только человеческая кровь и плоть. В городе жить проще, незаметнее, но когда "неживых" становиться слишком много – скрыть это уже нельзя, по возможности жители пытаются покинуть заражённый город, но не всем и не всегда это удаётся. И как ты знаешь, не все города выдерживают натиск "нечисти" – они гибнут, при зачистке вместе с нечестивыми погибают все остальные – и люди и магорождённые.

Диана выпрямилась, её побелевшее лицо смотрело на вирия с недоверием:

– Этого не может быть! Это же сотни тысяч людей! Их спасают, вывозят в другие города, только в том месяце вывезли людей из Зарецка, да город погиб, но людей спасли.

– Ты там была?

– Нет, но...

– А я был, но даже не в самом городе, к нему нельзя подойти. Знаешь, как это происходит? В первую очередь сбрасывают нервно-паралитический газ и гибнут люди и измененные животные, потом, с помощью специальных отрядов, кстати, тех же самых, что участвуют в операциях по привлечению в Департамент новых сотрудников, вывозят наиболее ценное оборудование, а затем город или ферму заливают огнём. Зарецк до сих пор горит. – Михал замолчал на мгновенье, думая, поняла ли девушка о чем он говорит, и добавил. – Оборудование нужно для жизнедеятельности других городов, а чтобы спасти и перевезти людей, предоставить им жильё нужно время и очень большие деньги. К сожалению первого хватает не всегда, а со вторым очень жалко расставаться. Действительно, если город поражен, то его лучше сжечь, но людей можно и нужно спасать, они же избрали наиболее легкий путь.

– Это чудовищно. Неужели это всё дело рук Департамента? Но нас всегда учили, что мы слуги народа, его защитники, что люди не продержатся без нас.

– Вы – слуги, марионетки, солдаты, но ведь есть ваше руководство. Истинные хозяева городов, не только Нежецка, – высшие чины Департамента, остальные – политики, банкиры, промышленники, владельцы перерабатывающих предприятий, только так думают. Они дают "заказ" на того или иного клиента, а уже в "верхах" Департамента думают, согласиться им или же снять самого "заказчика". Истинное руководство Департамента всегда находится в тени. Но тебе необходимо выспаться, а мне скоро нужно уходить. Больше никаких вопросов. Если они появятся в будущем, приходи на крыши небоскрёбов. На одной из них мы обязательно встретимся. Спокойной ночи.

Диана закрыла дверь за князем и поняла, что так и не спросила, как он попал в квартиру – все дома города были оборудованы специальной сигнализацией на присутствие нечисти. "Но он ведь не нечисть!", – одернула себя девушка: "Теперь я бы почувствовала обман. Жаль, что он ушел, но это правильно, я не должна увлекаться им, не должна позволить себе даже мечтать – даже если бы я была способна на близость, этому не бывать". Ощущение сожаления об уходе Михала не оставляли её и в постели. Свернувшись калачиком, так она позволяла себе лежать только когда точно знала что за ней не наблюдают, охотник то и дело возвращалась к прошедшему вечеру. Её взволновала реакция Михала на её присутствие, помимо воли в памяти всплывало его лицо, точеный профиль, необычные овальные глаза больше не пугали. Она вспоминала как менялось выражение его лица – сомнение, усталость, досада, боль и даже злость! И не только, когда он хотел задеть её. Михал обманул её когда сказал, что ему ничего не известно о новых видах и перевел разговор в другое русло, всё же князь не полностью ей доверяет, раз решил скрыть это.

***

Тьма, беспорядок, миллионы отдельных смазанных всполохов и поразительная, гнетущая тишина, которую незаметно начинает разбивать какой-то невнятный звук. Вместе со звуком два всполоха стали более яркими, заметными и их движение не было больше беспорядочными – они тянулись друг к другу, вращаясь друг возле друга и вот возле них уже было свободное пространство, не затрагиваемое остальным хаосом. Однако, последнему это явно не понравилось, и кольцо метаний возле двух всполохов сузилось, стремясь разъединить и погасить их. Но свет, как и звук, теперь понятно было, что это за звук – это было биение сердца, точнее двух сердец, нарастал, и когда они коснулись друг друга, то свет, усилившийся стократ, как будто рассеял тьму, и наступил рассвет. Лучи солнца ласково скользили по земле, искрились в водной ряби. Очертания мира были ещё смутными и смазанными, как будто он не определился, каким будет, но, не смотря на это, Диана поняла, что любит этот мир и не даст поглотить тишине свой дом. И изменился сам звук – теперь это был пульс одного огромного сердца, наполненного любовью и безбрежным, как и новый мир, счастьем.