Текст книги "Видящая"

Автор книги: Ника Климова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Оллир молчал, но его тревога стала настолько сильной, что меня это заинтересовало.

– Он что-нибудь говорил? – спросил следователь.

– Нет. Молчал все время.

– Еще что-нибудь?

– Нет, это все.

– Хорошо, эста Рин. Вас отвезут домой, – как-то слишком поспешно произнес Оллир. Я молча натянула перчатки, задумавшись над поведением мужчины. – Ваша шляпка.

– О, – выдохнула, беря в руки головной убор.

– Она упала, когда вы потеряли сознание.

– Спасибо, – растерянно произнесла я, так и оставив шляпку в подрагивающих пальцах.

– Дайрит, – крикнул Оллир кому-то. – Отвези эсту Рин домой.

И уже мне:

– Когда вы нам понадобитесь, мы пришлем за вами курьера.

Я молча кивнула. Меня проводили до машины. Моросил мелкий дождь. Холодная сырость неприятно лизнула шею и быстро просочилась под пальто. Стало неуютно, поэтому я поспешила нырнуть в теплый салон машины. Уже устраиваясь на сиденье, почувствовала знакомые эмоции: сожаление, сочувствие и… сразу спокойствие. В последнее время такое сочетание встречается что-то слишком часто. Дверь захлопнулась, отрезая меня от улицы. Я глубоко вздохнула, успокаиваясь и отгораживаясь от внешнего мира. После сегодняшнего дела мне нужен был длительный отдых. Пару дней точно.

С вечера я долго не могла уснуть. Все думала над страшной смертью магиссы. Вряд ли конкуренты настолько заморочились, чтобы убить ее таким способом. Да и артефакт, собирающий, нет, в данном случае отбирающий силу мага, стоил недешево. И вообще был вне закона. Что же тогда двигало убийцей? Месть? Я вспомнила его эмоции. Нет, когда мстят, обычно испытывают гнев, бешенство, злость, удовлетворение, но никак не досаду и сочувствие. Он как будто не хотел убивать, но пришлось. Может, убийцу наняли?

Я с тяжелым вздохом перевернулась на бок. Мысли перескочили от жертвы к Оллиру. Сегодня он вел себя странно. Я бы даже сказала, благородно. Впрочем, следователь никогда не отличался хамством. Холодностью, язвительностью, насмешками – да, грешил. Но это было взаимно. Да и то, что он чувствовал на месте преступления, особенно после того, как я описала момент убийства магиссы, было мне непонятно. Одно дело жалость к жертве, но нет же, Оллир беспокоился, тревожился. О чем? Что не сможет раскрыть это дело? Чем оно так его зацепило? Стало интересно. Вот только спрашивать напрямую бесполезно. Придется наблюдать и слушать.

… Я уже не могла понять, где именно у меня болит. Разрывало все тело. Слезы смешались с кровью – так сильно я закусила губу, чтобы не кричать. Это бы только все усугубило. Мне казалось, что смерть уже близко. Пробирается через стройные ряды напуганных и потерянных учеников, на виду у которых меня наказывали. За попытку побега…

Я проснулась от боли. Во рту застыл металлический привкус крови. Пальцы коснулись нижней губы. Она была влажной. Даже спустя столько лет, я все еще пыталась сдержать крик, боясь более серьезного наказания. Меня снова трясло. Мелко и противно. Облизав губы и убедившись, что кровь больше не идет, я завернулась в одеяло и закрыла глаза, вспоминая тот страшный день в школе, когда мне, наивной девятилетней девочке, пришло в голову бежать и думать, что мой план удастся. Я заранее отыскала в каменном заборе, что неприступным бастионом окружал школу, узкий проход. Казалось, все продумала и сотню раз прокрутила в голове. Успеть надо было до очередной проверки. И однажды ночью, когда тучи затянули небо, накрыв город плотной тьмой, я решилась. Это был отчаянный шаг. Попытка спастись, вырваться из жестоких лап системы и эста Натрига. Собственно, план на этом и заканчивался – оказаться за пределами школы. А что потом? Об этом я старалась не думать, пробираясь колючими кустарниками к заветному проходу. И мне даже удалось втиснуть в него свое тощее тело. И радостно вздохнуть, вкусив такой сладкий воздух свободы. Но лишь на мгновение. Одно короткое мгновение. Потому что в следующее меня резко дернули вверх и ненавистный голос прошипел в лицо, обдавая влажным дыханием:

– Набегалась?

Тогда я поняла, что пришла моя смерть. Но нет. Это не входило в планы эста Натрига. Несмотря на жестокость, с которой нас воспитывали, умереть не давали никому. Доводили до последней грани, позволяли взглянуть в бездонные очи тьмы, но каждый раз возвращали назад, к жизни. Если пребывание в спецшколе можно было так назвать.

Пятьдесят ударов узкой кожаной плетью – таково было решение наставника. Никто не спорил и не пытался воззвать к его милости. Смутно помню, как после мое безвольное тело, больше напоминающее растерзанный кусок мяса, несли в лечебный корпус. И запах лекаря, старого, почти выжившего из ума старика с трясущимися руками и брызгающего слюной во время разговора. От него воняло тленом, вечностью и… безысходностью. Казалось, он не лечил, а пытался добить, но никак не получалось. И старик пробовал снова и снова. Я большую часть времени пробыла в забытьи. Хоть здесь судьба оказалась ко мне милостива. С тех пор о побеге даже не помышляла. Напротив, во мне как будто что-то сломалось, перевернулось. Из лечебного корпуса я выходила совсем другим, нет, не ребенком, человеком, повзрослевшим на несколько десятков лет. С неистребимой жаждой ненависти к эсту Натригу. И мечтами когда-нибудь отомстить.

Я вытерла ладонями влажные щеки и снова вспомнила про убийцу магиссы Вернита. Если бы мне выпал случай убить своего бывшего наставника, ни о каком сожалении не могло бы идти и речи. Удовольствие, удовлетворение, радость и даже, пожалуй, счастье и облегчение – вот, что бы я тогда чувствовала. Значит, этим неизвестным двигало что-то другое. И зачем ему вообще ее сила?

Глава 4

Когда совершается убийство, то подозревать всегда в первую очередь начинают ближайшее окружение. Но, к сожалению, жених Анари Вернита к ее смерти оказался непричастен. В это время он был у сестры в Тарнуге. Она родила накануне сына, и Тивел Гроус навещал ее, чтобы поздравить и высказать свое почтение. Я во время допроса подтвердила каждое слово мага. Его эмоции были вполне предсказуемы: удивление, шок, растерянность и страх. И даже мое появление ничего не изменило. Если эст Гроус и не любил Анари, то, по крайней мере, уважал и относился к ней тепло. Что же касается его измен, то все это так и осталось выдумкой погибшей. Маг был слишком погружен в работу, чтобы тратить время на других женщин. Ему и на магиссу-то его почти не оставалось.

– Итак, у нас не осталось подозреваемых, – вздохнул Оллир. Мы только что вернулись из допросной в его кабинет. Я устроилась на стуле для посетителей и ждала решения следователя: возвращаться мне домой или допрашивать будут кого-то еще. – У жениха и эста Силда есть алиби. Они никак не могли убить магиссу.

– Даже если бы у них не было алиби, не думаю, что кто-то из них мог убить магиссу Вернита, – заметила я, устраиваясь на стуле поудобнее.

Оллира удивили мои слова, поэтому заговорил он не сразу.

– Откуда такая уверенность? – спросил он, и пятно у окна покачнулось.

– Какой мотив мог быть у жениха? – усмехнулась я. – Его достала невеста своей ревностью? Конечно, за это можно и убить, но в пылу злости, гнева, аффекта, а не спустя время, да еще и так хладнокровно и жестоко. Не находите, Оллир?

Следователь молчал. Я остро ощущала его раздражение – мой намек на отношения с невестой достиг своей цели. Но все равно продолжила.

– Эст Силд мог убить магиссу, например, за то, что она к нему придиралась, как к подчиненному. Или чтобы ограбить. Но ведь ограбления не было?

– Нет, вся выручка на месте, – подтвердил Оллир сквозь зубы.

– Значит, остается личная неприязнь. Опять же из-за нее так не убивают.

– Может, вы, эста Рин, знаете имя убийцы? – насмешливо спросил следователь.

– Если бы я его знала, то не стала скрывать, Оллир, – заметила я снисходительно. – Но могу сказать одно. Мотив – не деньги, не личная неприязнь, не ревность. Убийце нужна была только сила магиссы Вернита.

– Я думал об этом, – признался мужчина. В его голосе появилась усталость, а внутри снова проснулась давешняя тревога. Мне стало любопытно, но я постаралась не выдать этого. – А еще о том, что убийца либо вообще не маг, либо весьма посредственный.

– Почему?

– Для того, чтобы отобрать силу магиссы, ему потребовался артефакт. Дорогой и достаточно мощный, не оставляющий даже крупицу силы его владельцу.

Пятно у окна чуть сдвинулось и стало меньше – Оллир сел за стол.

– И который стоит очень дорого, – заметила я. – И изготовить его под силу не каждому артефактору.

– Именно, – согласился следователь. – Что возвращает нас к предыдущему убийству.

– Вы про Катира Алия?

– Да. Про него. Он вполне мог изготовить данный артефакт. В столице он числился на хорошем счету и был весьма известен. Если бы не любовь к деньгам…

– И чтобы не платить, заказчик его убил, – задумчиво произнесла я.

– Было ли что-то общее между убийцей Алия и Вернита?

От Оллира пришла волна напряжения. Я чуть склонила голову на бок, вспоминая свои ощущения.

– Да, пожалуй, было, – неуверенно произнесла, наконец. – Его эмоции. Он не хотел убивать ни того ни другого, но был вынужден.

– Значит, убийце плевать на материальную выгоду, – негромко заметил следователь и тяжело вздохнул. И снова от него пришла тревога. Только теперь она стала сильнее.

– Как, по-вашему, Оллир, зачем ему сила магиссы?

Тревога следователя сменилась страхом и неуверенностью. А это было очень интересно.

– Понятия не имею, – излишне резко ответил он.

– Ложь, – отметила я про себя, но вслух произнесла:

– И почему он выбрал именно ее?

– Хороший вопрос, – немного расслабился Оллир. – Все упирается в магическую школу. Либо это просто совпадение. Ведь Вернита там не работала.

– Но там работал ее жених. И первая жертва. Кстати, что там с алиби того паренька?

– Алиби эста Лойра подтвердилось, – с сожалением произнес следователь. – Он действительно был с друзьями на кладбище.

Дверь за моей спиной открылась, но вошедший остался у порога.

– Следователь Оллир, у нас новое убийство, – мужской голос говорил быстро и четко. И я уже знала, что он скажет дальше. – И снова маг.

От Оллира полыхнуло злостью. Он тихо выругался и отпустил полицейского.

– А дело принимает интересный оборот, – заметила я, поднимаясь, чтобы одеться.

– Куда уж интереснее, – сквозь зубы процедил следователь. Мне почему-то показалось, что это дело было для него ближе, чем все остальные. Может, он уже сталкивался с чем-то подобным? Например, в столице, откуда Оллира перевели в Номин.

– Оллир, – обратилась я к мужчине, когда мы вышли на улицу. Сегодня была тихая спокойная погода. И главное, сухая. Редкость в здешних краях.

– Да? – ответил он коротко, словно мыслями был далеко.

– Чем вам не угодила столица?

Локоть следователя под моей рукой напрягся. Мне даже показалось, что Оллир с трудом сдержал себя, чтобы не скинуть мою ладонь.

– Слишком шумно, – бросил мужчина.

Отговорка. Значит, ему было что скрывать.

– А здесь спокойнее? – спросила я с иронией.

– Гораздо.

Он раздраженно запихнул меня в машину и громко захлопнул дверь. Итак, у следователя была тайна. Взятка? Не сошелся характером с начальством? Просто так из столицы в провинциальный городок не уезжают. Только если не хотят от кого-то или чего-то сбежать.

Снова ненадолго пахнуло холодом, и сиденье рядом прогнулось. От Оллира разве что искры не летели. Машина тронулась с места, заставив меня резко откинуться назад. А следователь-то оказался не так прост. Стоит внимательнее за ним понаблюдать. А еще лучше намеренно спровоцировать взрыв эмоций. Я довольно улыбнулась, решив, что дело, которое на первый взгляд показалось мне рутинным, сейчас же приобрело совсем другой смысл.

Первое, что я почувствовала, выйдя из машины, была нестерпимая вонь: моча, гниль, отходы. Пришлось уткнуться носом в воротник пальто.

– Где мы? – с трудом выдавила из себя, через силу заставляя идти вслед за Оллиром.

– Это обычная подворотня, эста Рин, – с насмешкой ответил следователь.

– Какая вонь!

– Не все справляют нужду в положенных местах. Некоторые там, где приспичило.

– И, что, мага убили здесь? – удивилась я, стараясь дышать неглубоко.

– Да.

Я прислушалась к своим ощущениям. Эмоции покойного были не так остры, как у Анари Вернита. В них скорее преобладало удивление и только потом страх и боль.

– Кто он? – спросила, не спеша опускать ментальный щит.

– Дайнерк, – позвал Оллир кого-то. – Кого убили?

– Следователь Оллир, – поздоровался подошедший. В подворотне, судя по всему, царил полумрак, поэтому я даже размытого пятна не смогла разглядеть. – Убитого звали Эвол Плаур. Артефактор. Преподавал в магической школе.

– И снова эта школа, – недовольно произнес следователь. – Что там происходит?

– Это уже третье убийство магов за последнюю неделю, – заметил Дайнерк.

– Слишком часто, – пробормотал Оллир в сторону, заставляя меня напрячь слух.

– Предпочитаете, чтобы их убивали, но реже? – решила я прощупать почву.

Локоть под моей ладонью дернулся, но ответа так и не последовало.

– Свидетели есть? – спросил он, обращаясь к полицейскому.

– Нет. Убийство произошло вчера поздно вечером. Труп нашел местный сегодня утром. Свернул по нужде.

– И опять никто ничего не видел, – вздохнул Оллир. – Надо бы наведаться в эту школу и выяснить, что у них там происходит. Эста Рин, готовы поработать?

– Да, – ответила я коротко, сдерживая внутреннюю дрожь, так как уже заранее знала, что ничего приятного меня не ждет.

– Прошу.

Мы прошли несколько шагов вглубь подворотни. Запах стал просто тошнотворным. Я пожалела о том, что позавтракала сегодня слишком плотно. Лучше бы осталась голодной. А теперь придется с силой сдерживать свой желудок, чтобы он не выплюнул содержимое. Снова вспомнилась школа и методы воспитания нашей выдержки. Учеников запирали в комнате с разлагающимися отходами и не всегда пищевыми. Тех, кто не справлялся, ждало наказание в виде голодных суток. Разрешалась только вода и то не много. Мне удалось научиться справляться с тошнотой и рвотой только с шестой попытки. А кому-то и десятая не помогала. Но наставники не привыкли отступать.

Я дернула головой, возвращаясь к реальности. Мой жест не остался незамеченным.

– Что-то не так, эста Рин? – спросил Оллир, останавливаясь.

– Нет. Все в порядке. Где тело? – я вернула своему голосу уверенность.

– Слева от вас. Надеюсь, сегодня вы не станете терять сознание? – с насмешкой поинтересовался следователь. Его вопрос остался без ответа. Вместо этого я сняла перчатки – чуть резче, чем обычно, – осторожно опустилась на корточки и вытянула руку в сторону, стараясь нащупать тело мага. Пальцы коснулись чего-то влажного и липкого.

– Мерзость, – передернуло меня.

Ладонь шарила по воздуху, медленно опускаясь ниже, пока не наткнулась на… лицо трупа – ледяное, застывшее, словно маска, с раскрытым в крике ртом.

– Да, снова будет не просто, – подумала я, осторожно опуская ментальный щит.

Эмоции мага окружили меня плотным коконом, сжимая, словно в тисках: недоумение, удивление, узнавание и страх. Не ужас. Не паника. Просто страх. И обреченность. Убитый не сопротивлялся. Он принял свою смерть если не спокойно, то без особой трагедии.

Я моргнула и на мгновение задержала дыхание, прежде чем заглянуть в последние минуты жизни покойного.

…Поздний вечер. С неба летит мелкая пыль. Непонятно, снег ли, дождь? Маг спешит по улице, кутаясь в короткое пальто и толстый шарф, обмотанный вокруг шеи. Убитый торопится домой. Нет, его там никто не ждет. Он просто боится простудиться. Навстречу попадаются редкие прохожие. Они не обращают на мага никакого внимания. Руки в карманах стынут от холода. В носу уже влажно. К утру не избежать насморка и кашля. Покойный решает сократить путь и сворачивает в узкий переулок, проходит просторный двор с небольшой аллейкой, заходит в арку. Здесь темно и пахнет сыростью. За спиной раздаются шаги. Маг оглядывается, но там никого. Он шмыгает носом, поправляет шарф, желая спрятать в него горящие от холода уши, и выходит на освещенный тротуар. До дома осталось всего ничего. Убитый уже предвкушает, как нальет большую чашку горячего чая и устроится у магического камина, а после заберется в теплую мягкую постель. Попутно он проклинает холодную весну и весь северный климат. Маг торопливо переходит дорогу и скрывается в подворотне. Тошнотворный запах вынуждает его достать из теплого кармана руку и зажать ею нос и рот. Громкие шаги сзади заставляют убитого испуганно оглянуться. Мужской силуэт останавливается в паре метров от него. Мага охватывает страх. Он считает, что его хотят ограбить. Пятится назад и пытается убедить незнакомца, что у него нечего взять. Но тот молча достает что-то из кармана и медленно опускает на землю. Подворотня вспыхивает алым. Убитый не понимает, что происходит, а когда до него доходит весь смысл происходящего, успевает только сделать шаг назад, а потом останавливается. Бежать бесполезно, тем более что сила уже покидает его тело, выкручивая жилы и вынуждая опуститься на колени. Маг открывает рот в беззвучном крике. Боль сдавливает горло. Из глаз сочится кровь. Пальцы на руках скручивает, выворачивает суставы. Еще живое тело падает на грязные камни, но уже в следующее мгновение подворотня снова погружается в темноту. Сердце мага останавливается. Убийца спокойно подбирает артефакт, но не уходит сразу. Он стоит в нерешительности. Хочет подойти к жертве, чтобы убедиться, что та действительно мертва. Но все же разворачивается и уходит, накинув капюшон на голову…

Я вздрогнула, вновь ощутив ароматы места преступления. Голова немного кружилась. Рядом негромко переговаривались полицейские. Я убрала руку с лица мага и медленно поднялась.

– Ну что? – тут же услышала за спиной нетерпеливое.

– Никогда не срезайте путь через темные подворотни, – ответила философски, натягивая перчатки.

– Что это значит? – не понял Оллир.

Я медленно повернулась на его голос.

– Его убили с помощью того же артефакта, что и Вернита.

– А убийца?

– Его лица было не видно. Но он опять никуда не спешил. И на этот раз был куда хладнокровнее.

– Втянулся, – пришел к выводу следователь. – Убитый его знал?

– Нет. Он просто решил срезать путь до дома. Но убийца шел за ним. Скорее всего, он заранее выбрал мага в качестве жертвы.

Оллир помолчал.

– Если убитый его не узнал, значит, убийца не работает в магической школе. Но определенно имеет к ней какое-то отношение.

– Может, кто-то из родственников там работает или учится, – предположила я.

– Возможно, все возможно, – вздохнул следователь. – Что-то еще?

– Нет. Это все.

– Сегодня мы в ваших услугах больше не нуждаемся, эста Рин, – сообщил Оллир. Он тщательно пытался скрыть в голосе усталость, но я все равно ее заметила. – Но завтра утром ждите курьера. Мы начнем допросы в магической школе.

– Хорошо, – кивнула я.

– Вас отвезут домой, – вместо прощания произнес следователь.

Когда я вернулась домой, там пахло мясным пирогом. Несмотря на отношение ко мне, готовила Тайрин очень хорошо. Но после посещения последнего места преступления аппетит пропал надолго, поэтому первым делом я забралась в душ, чтобы смыть с себя вонь подворотни. Казалось, что она въелась в кожу и волосы. Пришлось несколько раз хорошенько вымыть голову и долго стоять под потоками воды. Когда я, наконец, прошла на кухню, Тайрин уже не было. Но пирог нашла без проблем. Он был еще горячий, с хрустящей корочкой и сочным мясом внутри. Я сварила большую кружку лаффе и устроилась за столом. После многолетнего заточения в спецшколе с постоянным голоданием за малейший проступок я любила вкусную еду и никогда не отказывалась от хорошо приготовленного блюда. Пожалуй, это было единственное, за что Тайрин все еще работала у меня. И к слову сказать, страсть к пище никак не сказывалась на моей фигуре.

Когда был съеден третий приличный кусок пирога и я задумалась, а не отрезать ли еще немного, почтовый ящик в гостиной коротко пискнул, принимая письмо. Это мог быть только ответ из архива. Аппетит пропал сразу же, вытесненный волнением. Я медленно поднялась из-за стола и, вытерев руки о полотенце, прошла в гостиную. Прежде чем принять письмо, глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Нащупать кнопку на почтовом ящике получилось не сразу. В ладонь упал конверт. Тонкий и почти невесомый. Отправляя запрос, я указывала, что ответ должен быть звуковым. Теперь оставалось только вскрыть письмо. Возможно, сейчас до встречи с семьей меня разделял всего один шаг. Сердце в груди забилось часто и ладони стали влажными. Трясущимися пальцами я разорвала конверт. Тут же в гостиной раздался мужской голос, который равнодушно и монотонно сообщил:

– Здравствуйте, эста Рин. На ваш запрос подготовлен ответ. Указанные вами лица за последние шестнадцать лет не прибывали в город Линст. Информация о них в центральном городском архиве отсутствует. Конец ответа. Желаем вам всего наилучшего. До свидания.

Внутри меня все упало. Пальцы смяли конверт. Снова провал. Где искать своих родных, я теперь не имела ни малейшего понятия. Открылась дверь, впуская в комнату прохладу, и тут же закрылась. Тяжелые шаги подсказали, что это вернулась Тайрин. Мне не хотелось, чтобы она видела меня расстроенной и подавленной, а надевать маску хладнокровия не было сил, поэтому я просто ушла в спальню. Нет, не плакала. Зачем, если это ничего не изменит? В голове даже мелькнула мысль обратиться за помощью к Оллиру, но я тут же ее с горькой насмешкой отбросила. Ему не зачем мне помогать. Да и показывать следователю свое слабое место не хотелось. Не в тех мы были отношениях. Что ж, придется смириться и жить дальше. Едва я подумала так, как внутри поднялась волна протеста. Смириться! От меня требовали смирения четырнадцать лет! Теперь надо мной не висит тень наставника. И проверки мне не грозят. А значит, никто не помешает отыскать семью. Даже если придется методично отправлять запросы в каждый город империи!

Ночью мне снова снились кошмары. Эст Натриг преследовал меня, не давая скрыться, загоняя, как дикого зверя, лишая сил и воли. Я то и дело просыпалась от собственного крика и его злого шепота:

– Набегалась?

Под утро мне казалось, что он стоит возле кровати и вот-вот сорвет с меня одеяло, силой стащит с постели и снова примется наказывать. За что? Да хотя бы за то, что не сдаюсь, не смиряюсь, продолжаю чувствовать. Конечно, бывший наставник никак не мог об этом знать. Ведь теперь я не проходила никаких проверок, значит, можно было немного расслабиться. Но мне все время казалось, что он стоит за спиной и дышит в затылок. Куда бы я ни пошла и что бы я ни делала.

Утро я встретила бессонницей и с тяжелой головой. А впереди были допросы в магической школе. Значит, к вечеру головная боль будет обеспечена. Тайрин еще не пришла, когда я уже полностью готовая к работе, вышла на кухню. Есть не хотелось. Но в чашке горячего крепкого лаффе отказывать себе не стала. Я устроилась с ней в кресле у прогоревшего камина. Успела сделать только несколько глотков, когда за мной приехали. Маску непроницаемости на лицо. Перчатки на руки. Спину выпрямить. Голову выше.

– Я готова, – произнесла, открыв дверь. От Айриса пришло раздражение. Сегодня оно меня никак не тронуло, как и опять моросящий дождь.

В коридорах магической школы было шумно. Но как только замечали меня, разговоры и смех тут же стихали. Эмоции, которые преобладали в самом начале – веселье, нетерпение, грусть и местами злость и раздражение, – резко сменялись на страх и недоумение. А за ними волной следовала тишина. За нашими спинами она превращалась в шепот. Слишком громкий для того, чтобы скрыть свое отношение к появлению видящего. В кабинете, который директор школы вежливо предоставил под допросную, пахло пылью и затхлостью. Судя по всему, помещением давно не пользовались.

– Доброе утро, эста Рин, – поприветствовал меня Оллир, едва я перешагнула порог кабинета. – Вы готовы сегодня активно поработать? Список допрашиваемых внушителен.

И в голосе ни капли заботы. Только насмешка. А из эмоций – тревога. Странное сочетание.

– Я всегда готова к работе, Оллир, – бросила небрежно, расстегивая пальто.

– Тогда, пожалуй, начнем. Ваше пальто и шляпку.

Какая внимательность! А сколько в голосе пренебрежения! Но я сделала вид, что ничего не заметила.

– Прошу, – следователь помог мне устроиться на стуле.

– Кто первый? – спросила я, разглаживая складки на платье.

– Секретарь директора, Риала Гринерт. Как не она лучше всех знает сплетни и слухи, что бродят в закулисье школы.

– Собираетесь покопаться в грязном белье преподавателей? – теперь пришла моя очередь насмехаться.

– Иногда грязное белье может рассказать гораздо больше, чем его владелец, – без тени обиды ответил Оллир и тут же велел пригласить секретаря.

Ждали молча. Не знаю, чем занимался в это время следователь, но его эмоции были окрашены в мрачные тона: беспокойство, волнение, опасение и… тоска. Он сегодня просто являл собой образец противоречий. Может, снова ненаглядная устроила сцену ревности? Я никогда не понимала, что держало Оллира возле столь склочной и неуравновешенной особы.

Мои размышления прервал звук открывшейся двери и стук тонких каблучков. Пара шагов – и он резко стих. Я не шелохнулась, но прислушалась к эмоциям вошедшего. Недоумение, растерянность, страх.

– А… ее присутствие обязательно? – дрогнул женский голос.

– Да, – коротко ответил Оллир. И сразу стало понятно, что возражения никто принимать не собирается.

Я почувствовала сильное недовольство и страх. Они шли плотной волной со стороны эсты Гринерт, постепенно перерастая в ужас и панику. А еще духи – приторно сладкие, густые. Даже в горле запершило. Терпеть не могу духи вообще. Особенно такие. Они всегда напоминают мне о бывшем наставнике. Он тоже любил острые, пряные ароматы, от которых у меня зачастую кружилась голова.

– Прошу вас, эста Гринерт, присаживайтесь, – вежливо произнес следователь. Я снова услышала неуверенный стук каблуков, который очень быстро стих. Скрипнул стул. – Как давно вы работаете в магической школе?

– Я…, – дрогнул голос секретаря, – пять, нет, шесть лет.

– Вам нравится то, чем вы занимаетесь?

– Д-да.

Неуверенность и удивление – женщина не понимала, почему Оллира интересовало ее отношение к работе.

– Наверное, за столько лет работы вы успели перезнакомиться со всеми учителями школы.

– Ну да, конечно, – в ее голосе появилось больше уверенности.

– И со всеми, наверняка, в хороших отношениях.

– Нууу, – протянула эста Гринерт, – не со всеми, конечно.

Я уловила смущение и легкое раздражение.

– Разве это возможно? – удивился Оллир. – Мне кажется, к вам невозможно относится плохо.

Я чуть не расхохоталась в голос. Неприкрытая лесть. Слишком явная и оттого звучащая неправдоподобно. Но женщина этого, похоже, не заметила.

– Но некоторые меня не понимают и считают, что я занимаюсь ерундой, – возмутилась она.

– Как это? – не понял следователь.

– Ну что моя работа не так важна, как работа преподавателя. А как бы они обходились без меня? Кто наводил бы порядок в документах, напоминал о совещаниях, готовил ответы на запросы? Да они бы погрязли в этой бумажной работе.

– Полностью согласен. И кто же так неуважителен к вам эста Гринерт? Директор?

– О, нет, конечно, – коротко рассмеялась секретарь. – Эст Нирен – прекрасный начальник.

Снова смущение и…нежность. Неожиданно! А в курсе ли директор, что эста Гринерт к нему неравнодушна?

– Полагаю, это учителя считают вашу работу незначительной, – продолжил тем временем Оллир.

– Конечно, – снова вспыхнула возмущением женщина. – Эста Улат и эст Алий вечно высказывали мне свое недовольство.

– И чем же они недовольны?

– Да всем. Не так обратилась, не так посмотрела, не сразу подписала нужные документы. А я что? Если эст Нирен занят, я же не могу вломиться к нему в кабинет.

– Безусловно! – охотно согласился следователь. – А эст Алий только к вам так относился?

– Да его вообще тут не любили. И он сам не сильно-то тянулся к людям, – недовольно ответила эста Гринерт.

– Почему? У него были конфликты с другими учителями?

– Были. Он постоянно со всеми ругался. Поэтому его и старались лишний раз не трогать. Вот только эста Ольм не давала ему спуску и ставила на место.

– Она его не боялась?

– Эста Ольм? – рассмеялась женщина. – Она никого не боится. И за словом в карман не лезет.

– И часто они конфликтовали?

Оллир ухватился за ниточку и не собирался ее отпускать.

– Довольно часто. Но ссоры быстро затихали. Эст Алий быстро отступал. Пожалуй, так он реагировал только на эсту Ольм, – задумчиво ответила секретарь.

– А с другими как же?

– Пару раз доходило даже до драки, – громким шепотом произнесла она.

– Как интересно! И с кем же дрался эст Алий?

– С эстом Етратом и эстом Глором.

– И что же они не поделили?

– Эст Алий требовал, чтобы его занятия ставили только в утренние часы. Но это не всегда было возможно. И как-то вместо его уроков поставили урок эста Етрата. Ох как они ругались!

– А с эстом Глором что произошло?

– А вот этого никто не знает. Оба не признались.

– И вы, эста Гринерт, даже не догадываетесь, что стало причиной их конфликта? – в голосе Оллира чувствовалась легкая улыбка.

– Нууу, – замялась женщина смущенно, – ходили слухи. Но вы же понимаете, что это все может быть неправдой?

– И все же? – мягко настоял следователь.

– Поговаривали, что все это из-за женщины, – снова перешла на шепот секретарь.

– Да? – удивился Оллир. – Они не поделили женщину?

– Не знаю, – неуверенно ответила эста Гринерт. – Вообще, эст Глор – любитель женщин. И они его любят.

– А вы? – неожиданно спросил следователь.

– О, нет, эст Глор не в моем вкусе, – живо откликнулась секретарь.

И ни капли не соврала. Может, потому что в ее вкусе директор школы?

– И что же у нас получается? Эст Глор увел у эста Алия женщину?

– М, не знаю, – к женщине снова вернулась неуверенность. – Честно говоря, сложно представить, чтобы у эста Алия была женщина. С его-то характером и вечно недовольным видом. Не знаю.

– Может, тогда наоборот?

– Все может быть, но я говорю, что это только слухи.

– Конечно, конечно, – согласился Оллир.

Мне стало скучно и я положила ногу на ногу. От эсты Гринерт пахнуло страхом. Похоже, я настолько тихо сидела, что она забыла о моем существовании.

– Эста Гринерт, а что вы скажете об эсте Плауре?

– Эст Плаур – прекрасный человек, абсолютно безобидный и тихий. Всегда себе на уме, погружен в собственные мысли. Знаете, его не интересовало ничего, кроме науки.

– А у него были с кем-то конфликты?

– Да что вы! – рассмеялась женщина. – Никогда.

– А над чем работал эст Плаур в последнее время? – немного помолчав, спросил Оллир.