Текст книги "Дайрен. Твоё потерянное счастье (СИ)"

Автор книги: Ника Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Ника Иванова
ДАЙРЕН. ТВОЁ ПОТЕРЯННОЕ СЧАСТЬЕ

Глава первая

Сильная рука вплела изящные пальцы в короткие белые волосы и потянула к себе, открывая тонкое горло. Горячие губы тут же прикоснулись к плечу, скользнули чуть выше, острые зубы прикусили чувствительную мочку уха, кончик языка лизнул изящную раковину и опустился ниже, согревая нежную кожу шеи. Сильные бёдра двигались равномерно, вбиваясь в изогнувшееся от наслаждения тело гибкого юноши с белоснежными волосами и сверкающими, словно настоящие драгоценные камни, изумрудными глазами, которые просто не могли принадлежать обычному… человеку. Энгар прикрыл глаза, вдыхая аромат свежей листвы, которым пахли волосы любовника, напоминая запах его родного леса. Оргазм подбирался осторожными шагами, как хищный зверь, будоража кровь и туманя разум, обещая безоблачное вечное счастье. Чуткие пальцы, поглаживающие нервно бьющуюся жилку на шее Ди, почувствовали дрожь, пробежавшую по его телу, и Энгар, усмехнувшись, ускорился. Его руки легли на узкие стройные бёдра любовника и резко притянули его ближе, вызвав сладкий стон.

Ди сильнее выгнулся, опираясь на раму высокого узкого окна, за которым благоухала летними ароматами бархатная ночь, сияя россыпью бриллиантовых звёзд на небе. Их последняя ночь вместе. Энгар закрыл глаза, чтобы прочувствовать всем своим существом, как Ди в судорогах сладкого оргазма сжимает его изнутри, как дрожит его тело, как сильно бьётся его сердце. Этот сильный талантливый юноша был весь в его власти, и Энгар наслаждался этим чувством даже больше, чем телесным единением. Он знал, что душа и сердце Ди навсегда у него в плену. Откинув голову назад, Энгар позволил себе уплыть туда, где хотелось обо всём забыть и плыть в нескончаемом море неги. Самой сладкой, самой желанной.

Когда Ди, слабо улыбаясь, пустил по их телам очищающую волну своей силы, Энгар подхватил его на руки и аккуратно уложил в кровать, накрыв тонким невесомым покрывалом. Его мальчик тут же уснул, расслабившись в крепких объятиях. Пальцы Энгара коснулись его волос, припухших от бесконечных поцелуев губ. Сон не шёл, отгоняемый печалью и предчувствием долгого расставания. Два года они были вместе, пряча свои встречи от любопытных глаз. Здесь, в Магической Академии королевства Рангвор, наследный принц Энгарель ар’Теннари – просто идеальный представитель древнего народа эльфов. Эталон красоты, мудрости и величия. Им восхищались, ему завидовали, его хотели. Все.

В отличие от других представителей своего народа, Энгар не мог позволить себе бессмысленных связей и сомнительных друзей. «Как жаль, что мы не сможем быть вместе, Ди. Моя судьба – эльфийский трон, а твоя – жизнь обычного человека, пусть и достаточно сильного мага. Ты не из тех, кто охотится за такими как мы, чтобы продлить собственную жизнь и стать сильнее. Ты никогда ничего не просил и ничего не обещал, мой драгоценный. Я покину тебя, но прощаясь, поделюсь с тобой тем, о чём вы, люди, так мечтаете», − мысленно обратился Энгар к безмятежно спящему юноше, совершенно не сожалея, что приблизил его к себе. Ди сумел не только проникнуть в его постель, он нашёл путь к его сердцу, но… это ничего не могло изменить.

Многие люди считают эльфов высокомерными гордецами, считающими себя лучше всех разумных, но это далеко не так. Это маска. Давным-давно эльфы, оборотни и драконы жили в мире и согласии с людьми. Эти слабые и короткоживущие существа попали под опеку более сильных. Так же, как и другие древние народы, эльфы опекали людей, учили их магии, делились своей мудростью и жизненным опытом. На просторах Элайна царили мир и спокойствие. Но, как известно, благодать не может длиться вечно. Однажды людские правители и маги решили, что могут сами взять то, что желают, а не довольствоваться крохами. Они предали, ударив в спину тем, кто им доверял. На Элайне вспыхнула долгая кровопролитная война. Погибло много разумных, исчезли с лица земли прекрасные города. Самые большие потери понесли эльфы, жившие на всех континентах. Люди пленили их, насиловали и держали в клетках, далеко от родных лесов. Несмотря на всё это, люди так и не получили могущества и вечной жизни. Маги не могли понять, в чём их ошибка, а правители посылали армии, захватывая всё больше и больше земель. Испокон веков мирным эльфам пришлось измениться. Большинство из них стали воинами, променяв стремление к созиданию на возможность просто выжить.

Мир катился в пропасть. Взбунтовались Чёрные драконы. Они не жалели никого, истребляя всех. Тогда случилось… чудо. Сначала в этот мир пришли дроу. Те, кто с детства привык сражаться за свою жизнь, те, кто рождались и умирали во мраке вечной войны и реках пролитой крови. Они создали государство в Аратанских горах и приютили всех, кто уцелел. А потом появился первый эсфир, своей смертью остановивший войну. Чёрные драконы были полностью истреблены ценой жизни Золотых драконов, и прошли века, прежде чем другой эсфир, эта легендарная Искра Творца, вернул последних на просторы Элайна. Люди опомнились и заключили перемирие с теми, кто, несмотря на все потери, был сильнее. Новая империя, Эрелон – равноправный союз дроу и эльфов, стала самой сильной державой Элайна. Мир был заключён, но древние народы помнили, кто их предал, и с тех пор всегда относились к людям насторожённо.

Люди жаждали связи с эльфами не только потому, что они были столь прекрасны, что невозможно было оторвать глаз. Их неистово желали не только поэтому. Ходили сказания, что эльфы изредка преподносили своим любовникам дар жизни и силы. Вокруг некоторых самых известных магов Элайна ходили упорные слухи, что своим могуществом они обязаны именно любовной связи с эльфами, что не давало покоя многим, желающим власти, денег и славы. Правдой было и то, что даже мимолётная связь давала прирост магической силы, хотя и не очень большой. Все эльфы славились своим даром к магии Жизни, а это уже само собой большая удача. Среди людей тоже были одарённые такой силой и на них охотились не меньше, чем на эльфов, ведь все хотят жить долго и счастливо, без болезней и уродств. Взять такого мага к себе на постоянную службу могли позволить немногие, в основном правители, аристократы и богатые купцы. Но мало кто из людей догадывался, что для того, чтобы получить желанный дар, нужно искренне чувствовать. Эльф может отдать крохотную искорку собственной жизни и силы только тогда, когда по-настоящему полюбит. И если его чувства предадут, отдача будет горькой.

Этот ценный дар был именно той причиной, из-за которой началась самая крупная война, едва не закончившаяся гибелью мира. Ныне это была тайна за семью замками, а эльфы очень редко позволяли себе влюбляться в людей. Они чувствовали ложь, чужие эмоции, и обмануть их было трудно. Большинство людей разочаровывали, заставляли презирать себя, ведь их желания так легко было прочесть. Энгар не отрицал, что многие молодые эльфы позволяли себе играть с людьми, наслаждаясь их преклонением и вкушая их восторг. Но всё это вскоре проходило вместе с юношеской наивностью. С давних времён союз с людьми не приветствовался, когда-то даже был запрет на посещение Великого Леса таким парам. К своему сожалению, Энгар знал тех, кто поверил лживым обещаниям и страстным словам, подарив заветную искру недостойным обманщикам. Такие эльфы возвращались в свою империю разбитыми и проходили долгие годы, прежде чем они вновь становились прежними.

Энгар, как наследный принц, с первых же дней своего пребывания в Магической Академии почувствовал интерес к себе. Его так достали бесконечные атаки любвеобильных юных магов обоих полов, что он готов был рвать и метать. Хорошо, что вместе с ним были представители его народа, с которыми он мог быть самим собой. Только на втором году обучения он, наконец, смог позволить себе менять любовников, не обращая внимания на их эмоциональное состояние. В его постели никто не задерживался надолго, ведь стоило кому-то заикнуться о любви, Энгар вышвыривал их вон, мигом стирая из своей памяти. Так легко было читать их настоящие желания.

Он прослыл бессердечным покорителем сердец, когда на его пути оказался Дайрен Рей. Высокий стройный юноша с белоснежными волосами и удивительными зелёными глазами. Такие были у тех, в чьих жилах была примесь крови арисс, верных служительниц богини Эдейлы, которой поклонялись и сами эльфы. Когда Энгар упомянул об этом, юноша рассмеялся и подтвердил догадку. Его прабабка была служительницей богини. Во всём же остальном Ди, как наедине называл его принц, был обычным человеком с неплохими задатками мага Жизни. Возможно, когда-нибудь из него выйдет сильный магистр.

Ди покорил его своим искренним восхищением, своим интересом к знаниям, своим умом и редким очарованием. В этом юноше не было черствости, заносчивости, излишнего честолюбия. Он искренне любил мир и был любопытен, как молодой щенок. Энгар чувствовал, что Ди хочет быть с ним. Просто быть, не требуя ничего и не желая ничего, кроме близости и тепла. Принц не хотел привязанностей, но не смог удержаться и полетел на яркий огонь души Ди. Странно, но прочитать его он не мог, приходилось верить собственным чувствам.

− Почему не спишь? – Ди открыл свои изумительные глаза и уставился на Энгара.

− Не знаю. Не хочу. Мне нравится смотреть на тебя. Ты так забавно сопишь во сне.

− У нас завтра суматошный день, мой принц. А вы потратили много сил, − лукаво улыбнулся светловолосый красавец, притягивая голову принца ближе и нежно касаясь губами его рта.

− Моих сил хватит ещё не на один заход, − Энгар навис над тем, кто стал лекарством для его одинокого сердца.

− Тогда чего же ты ждёшь? Кто знает, когда мы увидимся вновь. К тому же вдруг ты меня забудешь, − в голосе Ди проскользнула печаль. Он что-то ещё хотел сказать, но Энгар накрыл его тело своим, вновь вовлекая в таинственный и древний как мир танец страсти.

* * *

Дайрен спешил. Церемония вручения дипломов закончилась. Пока он прощался с друзьями с факультета целителей, на котором проучился пять долгих лет, пока вежливо отказывался от предложений всяких наглых личностей, решивших посетить выпуск Магической Академии в надежде получить в свои липкие руки очередного беднягу мага Жизни, пока отправлял послание матери магическим вестником, Энгар успел скрыться. Делегация эльфов вскоре отправлялась порталом к себе в империю. Они попрощались ночью, в тишине личных комнат принца, где никто не мог их увидеть и услышать нескромные стоны и жаркие просьбы. Но Дайрен чувствовал, что должен сказать своему любовнику нечто, что все эти годы жило в его сердце. Дайрен никогда не лгал своему эльфу, умело лавируя на самом краешке. Быть может, он и хотел бы, чтобы принц прочёл его настоящие чувства и поверил в них, но врождённая осторожность и страх быть отвергнутым заставляли его молчать, показывая лишь то, что Энгар хотел видеть в нём. Только страсть, чувственность и влечение.

Сегодня они должны расстаться, и сердце Дайрена обливалось кровью. Он знал, что они не смогут быть вместе. Но всё же надеялся, что хоть иногда, изредка, они смогут встречаться. Расстаться навсегда было превыше его сил. Дайрен знал, куда мог пойти его принц в эти последние минуты перед отправкой домой. Небольшое озеро, спрятанное под магической защитой, было их тайным местом. Они встретились там впервые, оба оказавшись слишком настырными и любопытными. Озеро было спрятано от студиозов не зря. Супруг императора дроу, эсфир Дарай, спас от страшной участи последнего из разумных змеев и доставил в Академию, где ему сотворили все условия для комфортной жизни.

Наслышанные про необычного жильца озера, студиозы не единожды пытались пробраться туда и посмотреть на редкое разумное существо, но… Ректор был весьма искусным магом, а также любителем всяких хитроумных штучек. И только Дайрен, после долгих и упорных трудов, в число которых входило и наблюдение за самими преподавателями, смог найти лазейку в охранном контуре. Он решил, что непременно сможет подружиться со змеем, и откуда в нём появилась такая уверенность, он и сам не смог бы сказать, но прогуливался к озеру регулярно. Но змей из воды показываться не желал, несмотря на все ухищрения юноши. И однажды, когда он вновь крался к озеру, его заметил принц Энгарель. И кто, как не он, чистокровный эльф, смог пройти незамеченным след в след за человеком.

Он довольно долго наблюдал, как смешной блондин пытался приманить озёрного жильца, пока не выдержал и не выдал себя громким смехом. Дайрен тогда здорово испугался и замер, как заяц, готовый в любой момент сбежать, прекрасно понимая, что если его поймают, то явно по голове не погладят. Когда он убедился, что преподавателей, а также самого архимага-ректора нет поблизости, и рядом стоит только хохочущий эльф, он здорово разозлился.

Дайрен, с детства привыкший давать отпор насмешникам, ринулся в атаку, наплевав на все титулы и связи на свете. Когда два молодых тела сплелись, мутузя друг друга кулаками, на них ни с того ни с сего вылился целый водопад, мигом остужая горячие головы. Драчуны, отфыркавшись от воды и подняв головы вверх, с замиранием сердца увидели над собой большую змеиную голову с жёлтыми глазами, с острыми клыками и длинным чёрным раздвоенным языком. В такой ситуации даже несносный гордый принц предпочёл замолчать и лишний раз не двигаться. Змей, конечно, слыл разумным, но… хищник есть хищник.

Ашесс, как впоследствии представился змей, признался, что Дайрен его изрядно повеселил. Он каждый раз с интересом ожидал, что же придумает в очередной раз юный маг, и он его не разочаровывал. Дайрен только улыбался, замечая краем глаза отвисшую челюсть сиятельного эльфа, который до того дня даже не замечал его, обычного человека, учившегося на факультете Жизни.

Конечно, он же мало того, что принц, мало того, что прекрасный эльф, так ещё и сильнейший маг, обладающий двумя стихиями – Жизнью и Воздухом, что для людей было почти недосягаемой мечтой. Принца Энгареля все без исключения преподаватели Академии считали талантливейшим и сильнейшим боевым магом среди представителей молодого поколения его народа. И тем удивительнее стала их дружба, со временем переросшая в странный роман, в котором один предпочитал не замечать чувств другого, а тот в свою очередь делал всё, чтобы эти чувства не показать. Они никогда не говорили о любви, будущем, своих мечтах. Им хватало тем для разговоров и без романтических бредней. Так было до этого дня. Дня их торжественного выпуска и расставания. Сегодня Дайрен решил рискнуть и открыть принцу своё сердце. Полный надежды он едва ли не бежал к озеру.

− Дайрен, − окликнул его знакомый голос. Юноша остановился и нехотя обернулся. За его спиной стояла красивая девушка, на год младше него. Она училась на четвёртом курсе и была подающей большие надежды целительницей.

− Здравствуй, Нирена.

− Я хочу поздравить тебя. Как никак ты лучший маг Жизни этого выпуска, − улыбнулась девушка как-то затравленно, совершенно не свойственно ей, такой обычно весёлой и обаятельной. Она взметнула руки вверх и вдруг опустила их на шею Дайрена. Перед его глазами что-то блеснуло, он только и успел, что зацепить пальцами странный предмет, бывший в тонких пальцах Нирены. Его интуиция взвыла тревожной сиреной, когда он увидел у себя в руках артефакт, от которого так и фонило опасностью.

− Что это? – вкрадчиво поинтересовался он у замершей в испуге девушки, которая стала белой, словно лист бумаги.

− П-под-дарок, − пискнула Нирена, отступая на шаг от юноши, о чей острый взгляд можно было порезаться.

− Откуда у тебя этот артефакт? Они находятся под запретом вот уже больше семидесяти лет. Неужели ты ничего не слышала об ордене «Длани Элайна»?

− Слышала. Дайрен, − со слезами на глазах вдруг быстро заговорила девушка, − прости меня! У меня не было выбора! Отец узнал, кто ты, и велел надеть это на тебя. Он хочет, чтобы ты стал моим мужем. Иначе… иначе…

− Что иначе, Нирена?

− Он лишит меня всех прав и изгонит из семьи. Что я буду делать одна в целом мире? – на Дайрена уставились голубые глаза, полные слёз. Он вздохнул и покачал головой.

− Твой отец сошёл с ума. Неужели он думал, что моя мать ничего не заметит? Этот амулет заставляет разумного поступать против воли, выполняя приказы того, кто совершил привязку. Я изменился бы, перестал быть собой.

− Он мечтает любой ценой возвыситься и подобраться поближе к твоему дяде. Наш род очень богат, но не настолько знатен, как другие в нашем королевстве, − печально произнесла Нирена, безвольно опустив руки.

− Где он взял амулет?

− Купил у кого-то из своих старых знакомых. Отдал сумасшедшие деньги. Он дал клятву о неразглашении.

− Жаль. И можешь не бояться его. Я попрошу дядю, и он защитит тебя, а мама обязательно возьмёт к себе в помощницы. Ты безумно талантлива, Нирена. Передай своему отцу, что эта игрушка, − Дайрен покачал на пальце изящную цепочку с алым камнем в замысловатой оправе, − попадёт к королю, если он выполнит свою угрозу. Поверь, не стоит его бояться.

− Ты поможешь мне после того, что я пыталась сделать? – Нирена, ошеломлённая словами юноши, посмотрела на него глазами, полными неверия и надежды.

− Да. Вот такой я непредсказуемый, − улыбнулся Дайрен и неожиданно притянул к себе девушку, наградив нежным поцелуем в щёку и крепко обняв. – Беги к себе! Припудри носик и улыбнись. Жизнь прекрасна, Нирена!

− Я клянусь, что буду твоим самым преданным другом. Навсегда!

Дайрен улыбнулся во след умчавшейся девушке, с омерзением посмотрел на амулет и спрятал его в карман парадного зелёного мундира мага-целителя. Н-да, перспектива стать марионеткой в руках тщеславного аристократа испугала его до дрожи в коленях. Хвала богине Эдейле, без её вмешательства явно не обошлось. Дайрен вздохнул и со всех ног помчался туда, где, быть может, всё ещё находился Энгар. Он от всей души надеялся, что его прекрасный эльф ещё не исчез в дымке портала. Стоило вылететь на пологий берег озера, как от сердца отлегло. Высокий, обманчиво изящный Энгарель, был здесь. Его длинные чёрные волосы развевал лёгкий ветерок. Он был один. Ашесс прятался где-то в глубине озера, но это к лучшему, ведь Дайрен не хотел, чтобы кто-то ещё, кроме принца, услышал его слова. Он перевёл дух и решительно позвал:

− Энгарель! – и, когда принц повернулся, Дайрен выдохнул: − Я люблю тебя! Люблю больше жизни!

Глава вторая

Когда признание, наконец, сорвалось с губ, Дайрен ожидал многого, но не этого опасного, холодного, как сталь клинка взгляда любимых глаз цвета осеннего неба. Многие считают, что у всех эльфов должны быть зелёные глаза. На самом деле всё совершенно не так. Дайрен за пять лет обучения в Магической Академии видел и голубые, и синие, и фиалковые, и, конечно же, зелёные глаза. Эльфы такие же разные, как и любые другие разумные существа. Вот у принца Энгареля были серые глаза довольно редкого оттенка. Он, вообще, во многом был исключением, так во всяком случае думал Дайрен. Ему казалось, что за время их романа он сумел изучить его как самого себя. Энгар умел любить, кто бы что ни думал о нём.

Принц, будучи наследником, не спешил обзаводиться парой и несколькими милашками-эльфятами, зато от души баловал своего кузена, сына младшего брата своего отца, который состоял в счастливом браке с наследником императора дроу. Дайрена умиляло, когда Энгар с улыбкой на губах и искорками смеха в глазах повествовал о проделках своего любимчика, называя этого тридцатипятилетнего юношу – малышом. Он, конечно, знал, впрочем, как и все разумные, что эльфы становятся совершеннолетними в пятьдесят лет, но для человека всё же было непривычно слышать подобное, ведь люди в таком возрасте уже приближаются к старости, всё дальше и дальше удаляясь от юности, не говоря уже о детстве.

Правда, маги являются исключением, особенно маги Жизни. Они живут намного дольше обычных людей, оставаясь в прекрасной форме до весьма преклонных лет, и начинают быстро стареть только тогда, когда их магические силы не могут справиться с природой, которую, как ни крути, обмануть нельзя. К примеру, мать самого Дайрена, являясь сильнейшей целительницей королевства Рангвор, совершенно не выглядела на свои сорок пять, блистая красотой двадцатилетней девушки. Эгнар любил и своего дядю, и кузена, и даже к своему венценосному отцу относился с теплотой и уважением. Светская маска холодности была именно маской, а не его сутью. И вот теперь Дайрен не мог понять, почему любимый так смотрел на него. Он чувствовал, особенно прошлой ночью, что в сердце принца есть немного тепла и для него. Он ведь ничего не требует за свои слова, просто хочет, чтобы Энгар знал о его чувствах.

− Как мило, − чувственные губы Энгареля растянулись в презрительной улыбке, − и как банально. Я думал, ты всё же отличаешься от своих сородичей, Дайрен Рей. Чего ты хочешь от меня, высказав подобную романтическую глупость?

− С каких пор чувства стали для тебя… для вас, принц, глупостью? – Дайрен тихо отозвался, пряча поглубже обиду. Не таких слов он ждал, не таких.

− Я уважаю искренние чувства, человек, а ты… Неужели так хочется стать придворным целителем, что ты пошёл на обман? Должность при каком-нибудь бароне, или в лучшем случае графе уже не прельщает тебя? Хотя, конечно, с частицей моей силы ты стал бы одним из самых молодых магистров Жизни. Ради такого можно попытаться стать моим фаворитом. Только я продажных шлюх не тащу в свою постель, − пропитанные холодным презрением рассуждения принца острыми когтями вонзались в сердце Дайрена, который, широко распахнув глаза, слушал и не мог поверить, что такие речи обращены к нему.

− О чём ты, Энгар? Разве я давал повод думать о себе так? – ошеломлённо произнёс юноша, делая шаг к принцу, который тут же выбросил перед собой руку, предупреждая.

− Как именно? Что ты продажная шлюха или расчётливый карьерист? И изволь обращаться ко мне по титулу, человек!

− Ночью вы, Ваше Высочество, предпочитали, чтобы я называл вас по имени.

− А ещё больше мне нравилось, когда твой милый ротик был занят делом, − бросил, ухмыляясь, принц.

− Почему? За что вы так со мной, мой принц? – упрямо помотал головой Дайрен, словно всё вокруг страшный сон и на самом деле всё иначе. Энгар не мог говорить пошлые презрительные слова в его адрес, не после всего, что между ними было. Нет!

− Не стану скрывать, мне нравилось быть с тобой в постели. Ты довольно милый, нежный, даже страстный мальчик, но это всё, что в тебе есть настоящего. Всё остальное ложь!

− А как же ваше чувство правды? Оно дало сбой? Я не лгу!

− Да, мы тоже можем ошибаться, как любой из разумных. Я никогда, слышишь, никогда не отдам частицу себя пустому никчёмному человеку. Это слишком ценный дар, чтобы разбрасываться им! Найди себе дочурку какого-нибудь аристократа и женись, Дайрен. Хотя, быть может, ты уже присмотрел себе дурочку, способную поверить твоим зелёным глазам? Очарование ариссы даже в твоей капле крови многого стоит, если приложить усилия. Глядишь, и окажешься поближе к королевскому двору.

− Никогда не мечтал обитать среди придворной своры, − зло ответил Дайрен, чувствуя, как его глупое сердце трещит, словно кусок льда, готовый вот-вот разлететься на осколки.

− Отчего же? Аристократы способны дать даже такому бастарду как ты многое, если правильно себя подать. Ты способный! В твоей копилке есть даже принц эльфов, − усмехнулся Энгар. Он вдруг подошёл ближе, провёл большим пальцем по ледяным губам Дайрена и вкрадчиво произнёс: − Если меня спросят, я дам лестные рекомендации, малыш. Прощай!

Когда фигура принца исчезла с глаз, Дайрен без сил опустился на колени, словно подрубленное под самый корень молодое деревце. В голове звенела боль, ломая виски, корёжа разум. Любить оказалось слишком больно. «Почему? Мама, почему ты никогда не предупреждала меня, что любить так больно?» − прошептал Дайрен сухими губами, обращаясь к самому близкому человеку, словно она могла услышать его. Она находилась слишком далеко, хотя была сейчас нужнее всех. Только она всегда понимала его, защищала от всех бед, но от любви защитить не смогла, как не смогла когда-то защитить себя. Бастард? Да, Дайрен никогда не знал своего отца, но разве за это можно презирать? Можно. В детстве он часто дрался, защищая свою честь.

Против его матери никто не осмеливался сказать и слова, а вот о малыше втихую злословили, иногда не обращая внимания на то, что это слышат другие дети, которые никогда ничего не прощают тем, кто лучше них. Дайрен был красив, смышлён. Чем не повод, чтобы найти в нём изъян? И дети находили. Вот только услышать подобные слова от того, кого любил без меры, во сто крат горше. Образ высокомерного, презрительно смотрящего на него Энгареля закрыл собой мир, словно отрезав Дайрена от реальности. Вокруг закружились вихри, холод ушёл, и сердце охватил неистовый огонь, странный и голодный. Он шёл изнутри, словно выжигая все чувства и эмоции, разрушая прежнего, глупого и наивного Дайрена. А он только улыбался, представляя, как от него останется только пепел, который вскоре развеет ветер, не оставив и следа. Ему было хорошо. Никаких больше сожалений, горя и боли. Ничего. Пустота.

− Глупый мальчишка! Остановись! – вдруг набатом прозвучало у него в голове.

− Очни-с-с-сь, − прошипел кто-то совсем рядом, и Дайрен неожиданно почувствовал, что его ноги не касаются земли, а тело сдавили мощные змеиные кольца. Он с трудом открыл глаза и тут же закрыл, испугавшись того, что увидел. Огромные жёлтые глаза с вертикальным зрачком и оскаленные змеиные клыки почти у самого своего лица.

− Не вздумай умереть, когда, наконец-то, смог услышать меня, − прошептал в голове тот же голос, что вырвал его из бездны бушующего странного огня. Дайрен медленно, с трудом, выдохнул и вновь открыл глаза. Ашесс был там же, но, кажется, уже не распускал вокруг себя волны ужаса и гнева.

− Отпусти. Мне тяжело дышать, − попросил Дайрен. Змей не ответил, продолжая присматриваться к юноше и, вероятно, раздумывая о степени его адекватности, через несколько минут всё же ослабил немного захват и аккуратно опустил юношу на песчаный берег, по которому словно пронёсся ураган. Голова на длинной мощной шее приблизилась, раздвоенный язык стремительно коснулся бледного лица Дайрена, и Ашесс прошипел:

− Глупый детёныш-ш-ш.

− Что здесь случилось? – Дайрен окинул взглядом порядком изменившийся ландшафт.

− Твоя кровь проснулась, малыш, − вновь прозвучал мягкий голос в голове юноши.

− Кто ты? И что ты делаешь в моей голове? Я с ума сошёл? – испуганно прошептал Дайрен.

− Что я делаю? Беседую! Так давно я ни с кем не говорил, − вздохнул голос и добавил: − Мы теперь часто будем говорить… сын!

− Что? – потрясённо произнёс Дайрен.

* * *

После выпуска прошло три месяца. Он сам не знал, как прожил их, привыкая к себе новому. Перед тем, как исчезнуть в неизвестность, Дайрен всё же послал матери весточку, предупредив, что у него изменились планы и ждать его скоро домой не стоит. Он не стал объяснять причин. Не хотел говорить о том, что произошло на берегу озера, не хотел вспоминать и вновь бередить раны, едва начавшие заживать. Дайрен больше не сможет никого полюбить. Это не было порывом обиженного юноши, просто он знал, что такое чудо ему было даровано лишь единожды. Но чудом любовь была только для него, Энгар не оценил и отверг дар.

Дайрен улыбнулся, вспомнив, как за три месяца своих бесцельных скитаний понял одну забавную вещь – на него больше не действует любовная магия и магическое очарование. Совершенно не действует. Отец объяснил эту новую и крайне редкую способность тем срывом, что произошёл с Дайреном. Эмоциональная буря, вызвавшая всплеск родовых способностей, оставила побочный эффект. Зато теперь не стоило опасаться всяких любовных приворотов, расовых способностей некоторых народов, таких как эльфы, а также подавляющих волю амулетов, вроде того, который хотела нацепить на него Нирена. Такой побочный эффект многие посчитали бы удачей и Дайрен согласился бы с ними.

Возвращение в Рангвор прошло обыденно. Он незаметной тенью проник в покои матери, что было ничуть не сложнее, чем в детстве. Прячась от недоброжелателей, в своё время он облазил дворец короля Гералда от подвалов до крыши самой высокой из изящных башенок. Дайрен был способен войти и выйти, оставшись незамеченным охраной и множеством снующих по дворцу придворных. А новые способности помогли ему миновать и магические контуры защит. Он прилёг на мягкий диванчик из светлого полированного дерева с забавными ножками в виде звериных лап, вытянул свои длинные усталые ноги, забросил руки за голову и прикрыл глаза, мгновенно уснув.

− Здравствуй, мой дорогой, − лба коснулись мягкие губы. Родной любимый голос нежно прогнал сон.

− Мама, − Дайрен улыбнулся и поймал тонкую изящную руку молодой прекрасной женщины с роскошной гривой огненных волос и голубыми, словно небо, глазами.

− Наконец-то, ты вернулся. Где же ты пропадал, скиталец?

− Везде и нигде. Мне необходимо было побыть одному, мама.

− Что с тобой? – тонкие пальцы коснулись лба и убрали отросшую белую прядь. – В твоих волосах появились серебряные пряди. Хм. Это не седина.

− Почему так больно любить, мама? – Дайрен резко сел, обнял родительницу за плечи и спрятал лицо в душистых локонах.

− Любовь прекрасное чувство!

− И это говоришь ты? Сколько лет ты уже одна?

− Много. Я не спорю. Но твой отец любил меня и не предавал, − Аландра нежно провела ладонью по волосам сына, чувствуя всё то, что так и не сорвалось с его губ. – Тебя…

− Не волнуйся. Всё уже позади, а если и нет, я всё забуду. Обязательно!

− Не забудешь, − вздохнула мать.

− Забуду, − упрямо произнёс Дайрен, с вызовом глядя в глаза той, которая знала, что такое любить. – Я его слышу!

− Кого? – ничего не понимая, спросила Аландра, с тревогой рассматривая лицо сына. Ей не нравилось то, что она видела. Её нежный и наивный мальчик исчез, а на его месте был уверенный и слегка отстранённый молодой человек с холодным сиянием изумрудных глаз и странными, отливающими серебром волосами.

− Я слышу отца. И знаю, что он до сих пор любит тебя. Нас.

− О, боги, − Аландра всхлипнула и закусила губу, но из её глаз сами собой покатились слёзы. Она, не веря в услышанное, покачала головой и прошептала: − Он… жив? Но как? Даже его родители не могут связаться с ним вот уже больше двадцати пяти лет!

− Он что-то говорил о прямой связи отца и сына. Только со мной, когда проснулась кровь, он смог связаться ментально. И очень вовремя, должен признаться, − горько усмехнулся Дайрен. – Там, где он находится сейчас, стоят блокираторы. Он не может связаться ни с кем, кроме меня. Похитители не рассчитывали на ещё одного адресата.