Текст книги "Птичка для Охотника (СИ)"
Автор книги: Ника Давыдова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Глава 9
/Настоящее время/
Я замолчала и тут же потянулась к бокалу, запивая сухость в горле и собственные эмоции.
По-моему, зря все это затеялось. Я сознательно не хотела все это вспоминать. Даже в мыслях не проигрывала эпизоды из прошлого, злясь на Охотникова просто потому, что он есть. Кажется, я настолько глубоко запихала эти воспоминания, что остались только негативные эмоции по отношению к мужчине, недоверие и ярость.
Ведь ни разу за то время, что он вокруг ошивался, я не упомянула эту ситуацию. Потому что о ней знал он, о ней знала я, и любой нормальный человек уже давно бы понял, что тут нечего ловить, и убрался восвояси. А этот…
Извращенные способы просить прощение у него. С другой стороны, он ведь никогда не умел этого делать. Зато хорошо умел приручать, и мне вдруг в голову бросилась мысль, что это может стать проблемой.
Только пусть не надеется. Я тут с ним застряла из-за его темных делишек, в которые он меня впутал. Пусть со всем этим разберется, а потом валит куда подальше. Да, снаружи может и не показаться, что я так думаю, и может, со стороны я вся такая приветливая, благосклонно принимаю цветы, соглашаюсь пойти в ресторан, но со стороны Охотникова будет большой ошибкой на это повестись.
Дима
/Семь лет назад/
Я честно не хотел в это верить. В век цифрового мошенничества можно было подделать какие угодно фотографии, слить их в сеть, чтобы очернить человека, который перешел тебе дорогу или просто чем-то неприятен.
Но тут… видео и фотографии были отправлены со страницы Яны, это продолжалось в течение нескольких недель, то есть с этим парнем происходило общение. Она говорила мне, что не сидит в этой соцсети, чтобы отвести подозрения? Или для чего?
Ну и последняя капля – браслет. Он был сделан по какому-то эскизу, который Яна сама придумала. Вряд ли можно такой найти второй. И вот оказывается, что она его потеряла. Очень удобно.
Перед глазами продолжало проигрываться то видео, и меня буквально тошнило от того, что я не могу избавиться от этой паршивой картинки в своей голове. Находиться рядом с Яной было просто неприятно, меня как будто грязью окатывали.
На что она надеялась? Что это никогда не вскроется? Чего ей не хватало рядом со мной?
Просто не верилось, что моя девочка могла так поступить. Но это чертово видео. Хотелось просто найти того мудака и разукрасить ему лицо, чтобы ему больше никто никогда не давал.
Огня подбавил Макс – бывший Яны, который через дня два после произошедшего переслал мне переписку с моей уже бывшей девушкой, в которой тоже не было ничего хорошего. Фото, пошлые сообщения, истории видеозвонков. И все это совсем недавно, хотя Яна мне говорила, что она давно с Максимом рассталась.
Что же, как я и говорил, она совершенно не умеет выбирать себе нормальных партнеров. Мне даже на мгновение жаль ее стало – когда твои близкие сливают твои личные данные по какой-то прихоти, это очень грустно. С другой стороны, не стоило мне изменять. А интересно, почему Макс решил мне все это прислать?
«В городе быстро слухи распространяются. Назовем это мужской солидарностью»
Я бы назвал это очередным ударом. Никаких доказательств очередных измен я не просил, мне и предыдущих было достаточно.
Как я так умудрился пропустить тот факт, что моя Птичка оказалась обычной шлюхой? Нет, я даже не хотел больше ее так называть – прозвище, которое я дал девушке, оставалось единственным светлым.
Даже не знал, что можно так ненавидеть человека, но именно это я чувствовал. Еле сдерживал себя, чтобы не наворотить дел и не причинить какой-нибудь реальной физической боли Яне.
Она не достойна ничего. И внимание на нее обращать не надо. Ничего страшного, что над ней смеются из-за фоток, кем-то выложенных на университетский форум. Может, это чему-то ее научит.
– Дима! – она бежала за мной, пытаясь в очередной раз что-то сказать, – ты же знаешь, что это все неправда! Мне несколько дней приходили угрозы от неизвестных, понимаешь? Меня подставили!
– Мне это совершенно неинтересно, – процедил сквозь зубы, – сниматься в порно тебя тоже заставили?
– Но это не я!
Я оборвал разговор, резко заворачивая в мужской туалет.
Думал ведь, что наконец-то нашел то, чего мне не хватало. Жениться собирался. Ага, дурак.
Все так резко потеряло смысл, что я забил на все. На свое будущее, на диплом, на свои планы после учебы. Я где-то читал, что в жизни почти каждого человека так или иначе происходит предательство, после которого все меняется. И взгляды, и отношение к людям, и цели.
Пытаясь забыться, я влез в кое-какие незаконные дела, и все чуть было не закончилось совсем плохо.
И тут рядом вдруг оказалась Юля.
– Решил пустить свою жизнь под откос из-за одной дуры? – поинтересовалась девушка, присаживаясь рядом со мной на диван.
– Как хера ты тут делаешь? – я был не в настроении, пьян, и крайне далеко от универа или вообще тех мест, где обычно тусовалась молодежь.
Бар, в котором я сидел, был на редкость поганым. И контингент тут был примерно такой же. Судя по внутреннему состоянию, я сюда отлично вписывался. Ну а еще здесь недавно состоялась встреча с человеком, которому я задолжал небольшую сумму. Честно говоря, сам не понял, как так получилось.
– Тебя ищу, – легко ответила Юлька, отбирая у меня стакан с виски, – Охотников ты как алкаш последний. И выглядишь так же. Брось ты убиваться, неужели, это была любовь всей твоей жизни?
– Не твое дело, – прорычал, разворачиваясь в ее сторону, – думаешь, раз я теперь один, можно попытаться все наладить. Извини, но не в моих правилах.
– Спорим, ты их изменишь? – усмехнулась девушка, наклоняясь ближе, – Хочешь, решу все твои проблемы?
Яна
/Настоящее время/
– Хватит! – не выдержав, я стукнула ладонью по столу, случайно привлекая внимание других столиков, – Не могу больше слушать!
Я и не знала, что Макс тоже прислал что-то Охотникову. Зачем? Мы же с ним расстались сразу, как только Дима поцеловал меня тогда в коридоре. Я сказала все честно, не продолжала потом общение, ни разу не написала. Откуда опять эта чертова переписка? Кто под моим именем слал всякую чушь парню? И почему он прислал все Охотникову? Не верю я в "мужскую солидарность". Кто-то ему заплатил? Или поиграл на других интересах?
Почему-то я все еще была уверена, что за всем этим стоит Юля. Только откуда у нее такие возможности? Так стараться ради одного парня, который сам же тебя и бросил давным-давно?
– Извини, – Дима пытался поймать мой взгляд, но я не желала на него смотреть, – понимаю, что тебе было тяжелее, чем мне. Но мне просто было нелегко с этим всем смириться.
И он влез во что-то нелегальное на фоне этого? Он же мог умереть из-за всего этого!
– Тот браслет… – вдруг произнес мужчина, – ты ведь так его и не нашла?
– Нет, – я покачала головой, – говорила же, потеряла его где-то.
– Он у меня.
– Что?! – я в шоке уставилась на Охотникова.
Он опустил пальцы в нагрудный карман пиджака и вытащил оттуда серебряное украшение. Протянул руку мне, намереваясь отдать, но я вжалась в спинку диванчика, пытаясь быть как можно дальше от браслета. Сейчас он мне представлялся какой-то ядовитой змеей. Если бы на том видео его не было, все могло быть по-другому.
– Откуда он у тебя?! Убери!
Музыка в зале как будто стала играть громче, чтобы нас было не так слышно другим. Это потому что хозяева знают, кто сейчас сидит у них в ресторане?
– Нашел, – ответил Дима, – подумал, что, возможно, он тебе дорог?
– Видеть его не хочу, – я для наглядности еще и головой покачала.
– Хорошо, – он убрал украшение обратно, – понимаешь, я только недавно узнал всю правду.
– Прости?
– Я выяснил, что видео было сфабриковано, – терпеливо повторил Охотников, – несколько месяцев назад смог это доказать.
– Зачем? Ты же собирался выбросить воспоминания обо мне из головы раз и навсегда, – съязвила я, прикусывая щеку изнутри.
– Да, но не смог.
– И тебе понадобилось целых семь лет, чтобы это понять? – я просто отказываюсь ему верить!
– К сожалению, это стало возможным только сейчас.
– Что ты имеешь в виду?
– Яна, мне было слишком больно об этом вспоминать, – Дима поморщился, – потом были сложные времена, связанные с бизнесом. Только совсем недавно я стал относительно свободным.
– Что ты имеешь в виду? – я как будто чувствовала, что он чего-то не договаривает. – В каком плане свободным?
– Надо мной теперь нет никого, – он вдруг улыбнулся, – я сам решаю, что будет, и как. Поверь, это очень важно для меня.
– Верю, – фыркнула недовольно. Охотников всегда был крайне самостоятельным и терпеть не мог надзора или чего-то похожего. Учиться он тоже предпочитал на своих ошибках, а не на чужих.
– Я прошу у тебя прощения за все, что было, – повторился он, – за то, что тогда наговорил и за то, что говорил за эти дни. Знаешь, со мной осталась какая-то тень, которая накладывается на тебя.
– Образ, который сформировался у тебя в голове из-за тех переписок и видео? – я скривилась. Даже знать не хочу, что именно он думал обо мне все это время. Хотя это и так понятно.
– Я знаю, что ты другая, всегда знал, но позволил себя обмануть. Это правда самая большая моя ошибка.
Хорошо, мы опять вернулись к извинениям. Только вот я все равно как будто не готова их принять. Точнее, не в этом дело. Все эти слова для меня оказались совсем не тем, что было нужно. Я так их ждала все это время, а теперь не знала, что делать. Если бы Охотников что-то сделал для меня, наверное, это было бы более говорящим, чем "прости меня". Только вот я не знала, что он такого может совершить. Потому что, в принципе, внутри меня после того, как пришлось впервые за столько времени рассказать свою историю, и в ответ услышать такую же, но с другой стороны, осталась только опустошенность.
Может, мне и было это необходимо? Просто выговориться и получить в ответ понимание, а не какие-то новые обвинения?
Аппетит пропал. Впрочем, изначально я тоже была не сильно настроена на сытный ужин. Знала же, что все это не просто так. Если за мной следят, то значит, они и сейчас где-то недалеко? Или это уже слишком и смахивает на паранойю?
– Ко мне поедем? – вдруг произнес Охотников.
– Что, прости? – мне послышалось, правда?
– Ну тебе же надо «втираться ко мне в доверие», – объяснил свое внезапное предложение мужчина, – мне кажется, времени уже достаточно прошло. А то вдруг тебя обвинят в бездействии, м?
– Ну поехали, – проговорила недовольно, где-то понимая, что, наверное, он прав, – но если ты вдруг решишь, что тебе можно ко мне приставать или к чему-то склонять, значит, все вот эти твои просьбы о прощении и извинения были ложью.
– Я понимаю, – он прикрыл глаза, – и в мыслях не было. То утро… не знаю, что на меня нашло. Обманные образы в голове.
Раздраженно цыкнула. А кого сейчас он перед собой видит? На сколько процентов он убил тот образ изменщицы, который хранил столько лет?
– Ну вот и проверим, насколько ты понимаешь, – я положила столовые приборы на тарелку, показывая, что закончила с ужином, – знаешь, насколько низок мой уровень к тебе, Охотников? Минус девяносто девять из ста.
– Ну, это же не минус сто из ста, да? – он неожиданно подмигнул, – Птичка, я тебя услышал. Никаких пополновений, никаких провокаций. Все будет чинно и спокойно.
Мне кажется, когда с таким вот лицом что-то обещают, то вряд ли стоит человеку верить. Но я его предупредила. Так что пусть сам решает, что ему важнее. Мое отношение или разовый секс.
– Отвозим вас домой, Яна? – спросил Сергей, открывая заднюю дверцу машины.
– Нет, едем к Дмитрию, – я забралась внутрь салона. Сам Охотников о чем-то разговаривал на улице.
– Вас понял, – сверкнул улыбкой водитель.
Я нахмурилась. Ну вот, он же подумал, что я по понятным причинам еду в квартиру к Диме. Ну и ладно, в принципе, так все и должны думать. Может, и в окружении Охотникова есть засланец, кто знает?
– Все, поехали, – бывший сел в машину.
– Куда-то заехать хотите?
– М-м, Птичка, ты хочешь чего-нибудь? – обратился ко мне Дима.
– Нет, – покачала головой.
– Думаю, если что, дома обязательно что-нибудь найдется, – постановил мужчина, – едем по прямой, в общем.
В салоне заиграла ненавязчивая музыка, и я отвернулась к окну, думая о прошедшем разговоре.
Дима сказал, что не мог даже про себя называть меня прозвищем, которое сам и придумал. Словно оно было слишком чистое для той, кого уличили в измене. Но в нашу первую встречу в баре он назвал меня Птичкой. То есть я представлялась ему тогда той, которую он когда-то любил? Но его поведение… словно он видел во мне какую-то доступность, хотя я никогда такой не была. А вот девушка, которая слала свои фото разным парням, снималась в видео – она наверняка бы не отказалась провести приятный вечер с красивым мужчиной, пусть и бывшим.
По-моему, у нас тут наблюдается небольшое раздвоение личности. Моей, без моего участия. И как это лечить? Все время пытаться доказать, что вот она я – настоящая?
Стоп. С чего я вообще я должна что-то делать? Я – не спасатель, а Охотников – не мой интерес. Все закончится, и я уйду. Спокойно и без каких-либо сожалений. Сейчас, когда он близко, мне в голову непонятно что лезет, несмотря на обиду, но стоит нам разойтись, и все будет хорошо. Точно это знаю.
А ведь я даже не знаю, любил ли он меня. Если ринулся искать, как только выяснил правду, то, наверное, да? Или это просто его знаменитый интерес не дает ему спокойно жить? И правда, такое пятно на репутации ловеласа.
– Судя по твоему лицу, ты думаешь о чем-то нехорошем, – заметил Дима, видимо, все это время разглядывающий меня.
– О тебе думаю, – отозвалась, чуть погодя.
– Оу, жаль, что мысли обо мне заставляют тебя хмуриться. – Ничего себе, как поэтично.
– А тебе бы хотелось, чтобы заставляли улыбаться?
– Да, а еще… – он наклонился ко мне и тихо прошептал кое-что на ухо, чтобы Сергей не услышал.
Я покраснела и от души двинула его локтем в бок, заставив отодвинуться.
– Мы же договорились!
– Так я ничего не делаю, всего лишь ответил на твой вопрос.
Я не удостоила его ответом, только смерила недовольным взглядом. Может, ему все еще двадцать пять, и он просто притворяется серьезным дядечкой с опасным бизнесом?
Доехали мы до дома, в котором жил Охотников, минут за сорок. К счастью, за это время больше никаких шокирующих диалогов не произошло.
Двор, в который без пропуска не попасть, подземная парковка с кодом – все по высшему разряду и немного пугает. Сразу возникает ощущение, что тут готовятся держать осаду.
– Какой этаж? – спросила у Димы, окидывая взглядом кучу кнопок с цифрами.
– Шестнадцатый.
– Ого, а чего не двадцать пятый какой-нибудь?
– Не захотелось, – отозвался мужчина.
Я пожала плечами и нажала нужный этаж.
Квартира оказалась двухэтажной, и я молча забрала все свои вопросы назад. На двадцать пятом второй этаж не построишь – там уже крыша дальше.
– Капец, – высказалась я, разглядывая баснословно дорогие метры, – вот и зачем тебе все это? Ты же один живешь…
Я осеклась. А вдруг не один, просто прогнал всех, кого надо, на время, пока будет тут со мной.
– Один, – успокоил меня Охотников, – не знаю, покупал с расчетом на то, что тут со временем появится кто-то еще. А тут еще район такой хороший – вряд ли застроят в ближайший десяток лет, так как рядом исторические здания.
– И когда ты купил ее?
– Месяца два назад. Еще не успел обжить нормально.
Мне стало как-то не по себе. А когда он узнал правду обо мне? Надеюсь, уже после покупки, а то все как-то немного страшно.
– А как же Москва? Ты же там живешь? – я осторожно села на диван в гостиной. Уютный и, слава богу, не кожаный. Ненавижу кожаную мебель.
– Там тоже есть квартира, – успокоил меня Охотников, вызвав нервный смешок, – я пока не решил, где точно хочу жить большую часть времени. Ты что-то будешь?
Большая гостиная соединялась с кухней, поэтому мужчина мог одновременно копаться в холодильнике и разговаривать со мной.
– Не знаю, – я притянула к себе большую мягкую подушку, лежавшую рядом, – может, и съела бы что-нибудь.
Все же в ресторане я мало что поела.
– Как насчет блинчиков с сыром? – мне продемонстрировали картонную коробку с заманчивой аппетитной картинкой.
– Почему бы и нет, – я пожала плечами.
– Вино, сок?
– Сок, пожалуй, – лучше мне не пить в его присутствии.
Глава 10
Охотников даже телевизор включил, предлагая мне посмотреть какой-нибудь фильм. Я согласилась, и даже позволила на какое-то время себе отключиться, погрузившись в сюжет на экране, но потом все же не удержалась.
– Расскажи, как ты пришел ко всему этому, – обрисовала ладонью окружающее пространство, имея в виду его бизнес.
– А может, мы все же узнаем, с кем останется главная героиня? – он попробовал улизнуть от разговора.
– Да я и так знаю, – небрежно пожала плечами, – с брюнетом тем.
– Это еще почему? – заинтересовался Охотников.
На самом деле, я сама не очень поняла, как так вышло, что мы начали смотреть какую-то романтическую комедию с любовным треугольником, но, наверное, нам просто не хотелось загружать мозг чем-то серьезным, поэтому Дима просто тыкнул в первый же попавшийся фильм в жанре мелодрамы. На самом деле, даже забавно вышло.
– Потому что он гораздо увереннее того блондинчика, смешной, красивый, – начала перечислять я, – ну и девушки просто чаще выбирают брюнетов.
– Да? – удивился мужчина, на автомате приглаживая волосы, – а почему тогда в универе ко мне липли все подряд, если я ходил с обесцвеченными волосами?
Помню, у него были белые кончики и перышки. Мне нравилось, как это выглядело, вообще зачастую я его красила.
– Потому что у тебя остаются все предыдущие характеристики, – ответила, не задумываясь.
И только потом поняла, что сделала ему жирнющий такой комплимент, от которого мужское эго, наверное, уже до небес взлетело. Покосилась на Охотникова, но он никак мой ответ не прокомментировал, только совсем незаметно дернул уголком губ.
– Ладно, с фильмом все разузнали, – подытожил он, все-таки ставя на паузу фильм, – ты уверена, что хочешь слушать мои истории о жизни? Зачем вообще?
– Хочу узнать, что тебя сподвигло на такую жизнь, – я еще крепче обняла свою подушку, с которой не расставалась с того момента, как мы поели, и Дима отнес грязные тарелки в раковину. Это был мой своеобразный барьер от него. – Тебе все пророчили блестящее будущее.
– А чем оно не блестящее? – хмыкнул мужчина, – разве я живу в каких-то трущобах или погряз в долгах? Или ты нашла меня в группе анонимных алкоголиков?
– Я не про это! – ответила с досадой, – а про честную работу, легальный бизнес. Неужели тебя так увлекло все это, когда ты после той истории ввязался во что-то?
– Не увлекло, – он покачал головой, – я просто в очередной раз вляпался.
– Да у тебя талант, – что-то меня не в ту сторону несло.
– Спорить не буду, – он качнул головой, – честно говоря, даже сам вряд ли уже сейчас смогу объяснить, почему опять оказался в той же самой ситуации, с которой мне помогла тогда Юля.
Я поморщилась – имя бывшей сокурсницы, конкретно подпортившей мне жизнь, вызывало только неприязнь. Почему он так спокойно о ней говорит, если знает, что она сделала? Не знаю, у меня сразу что-то поперек горла встает, как только о ней вспоминаю. Или может, он ее даже простил? Ну не пойдет же он после стольких лет ее искать и требовать компенсацию за то, что она разрушила наши отношения.
– И опять оказался кому-то должен? – предположила я. Вполне закономерно.
– Именно. Я оказался слишком азартен, как показала практика. Честно говоря, к концу обучения я уже не был так уверен, что точно вижу свое будущее. Получилось как когда-то в техникуме. Чем ближе была сдача диплома, тем более зыбким становилось представление о будущем.
Ну да, он же был почти что самым взрослым у нас на потоке. Техникум, потом работа, и вот, наконец, решил, чего хочет. А вот и нет. С другой стороны, ничего страшного, некоторые и в тридцать еще не нашли свое дело.
– И отчего-то меня понесло не туда, – продолжил Охотников, – мне хотелось разгрузиться, забыть об учебе, которая сковывала. В универе появляться совершенно не хотелось…
Из-за меня.
– …В общем, было несколько недель забытья, а потом вдруг оказалось, что мой долг не просто велик – он огромен. Не знаю, надо было сразу все свои органы продать, чтобы расплатиться.
– С владельцами?
– Да, – криво усмехнулся мужчина, – ко мне давно присматривались. И в один день пришли в квартиру, которую я снимал. Хорошо, что Юльки тогда не было.
Я опять скривилась.
– Прости, – Дима заметил мое лицо, – мы тогда встречались, когда я думал…
– Я знаю, что вы были вместе, – оборвала его, – Юля поспешила мне сообщить это в тот же день, как вы сошлись. Да и в универе она очень громко об этом говорила.
– Понял. Извини еще раз. В общем, я оказался должен огромную сумму денег, и мне предложили выход.
– Работать на того, кто содержал все эти казино, или где ты там деньги проигрывал? – предположила я.
– Да. Как понимаешь, все это подпольное, в Воронеже нет разрешенной игровой зоны. Только и у этого человека канторы не только в Воронеже. Я переехал в Москву. Выполнял разные поручения. В принципе, когда в счет долгов набирают таких неудачников как я, идет расчет, что они просто быстро исчезнут.
Мне стало не по себе. Потому что «исчезнут» – явно не в значении быстро расквитаются с долгами. Это с ними скорее расквитаются. И удивительно: я впервые слышала из уст Охотникова слово «неудачник», которое он применял по отношению к себе. Это было несколько странно. Видимо, в то время с его душевным состоянием все действительно было не очень хорошо.
Хотя о чем это я, у меня тоже первый год после выпуска просто прошел как в тумане каком-то прошел, вообще не понимала, что я делаю и для чего. Разбитое сердце очень сильно мешало жить.
– Но я почему-то решил бороться, – взгляд у Димы застекленел, будто он вспоминал то время, – я терпеть не мог, когда ко мне обращались как к человеку второго сорта. Меня вымораживало осознание того, что я здесь тружусь по сути за бесплатно, выполняя поручения, из-за которых меня спокойно могут подстрелить.
Так, тут уже явно не казино. Может, он был кем-то вроде коллектора? Не всех же должников принимают на работу. Если можно это так назвать.
– Поэтому я начал пробиваться. Не буду тебе говорить, что пришлось для этого делать – это не сказка на ночь. Да и вообще лучше это не вспоминать. Но полностью свой долг я смог закрыть только в этом году.
– Офигеть, – по моим и подсчетам всяких интернет-статей состояние Охотникова оценивалось в несколько миллиардов. Не мог же он столько проиграть, что пришлось семь лет выплачивать? Или там были какие-то грабительские проценты.
– В общем, вот так, – хмыкнул Дима, – любопытство удовлетворила?
– По сути, ты ничего конкретного не сказал, – протянула я.
– А ты бы хотела услышать кровавые подробности? Перестрелки во дворах, обыски, допросы?
– Нет, спасибо, – я содрогнулась. В голове сразу начали рисоваться картинки из криминальных сериалов, – я примерно представляю.
– Ну вот, – он прикрыл глаза, – а вывод такой. Я полностью свободен, и ни от кого не завишу.
– А может, тот, кому ты был должен, с этим не согласен, и как раз пытается тебя как-то прикрыть? – пришла мне в голову неожиданная мысль.
– Я думал об этом и даже ездил разговаривать с ним, – ответил Охотников, – но он ни при чем. Я проверил.
– Странно. Это был бы наиболее логичный вариант.
– Согласен. Впрочем, думаю, мы скоро выясним, кто пытается добраться до меня через тебя. Завтра-послезавтра точно позвонят.
– Я так не хочу в этом участвовать, – прохныкала, пряча голову в подушку.
– Птичка… – он замолчал, не зная, что ответить, – все будет хорошо. Я не дам тебя в обиду. Обещаю.
Мне по-джентльменски уступили спальню, хоть сначала я и сопротивлялась, заявляя, что не хочу опять экстремально проснуться. Но у Димы кое-как получилось меня убедить, что он слово свое держит, и ничего не будет. А так как за весь вечер больше не было никаких двухсмысленных фраз и телодвижений в мою сторону, то я немного расслабилась. Тем более, все же приятно спать на хорошем матрасе.
Только вот всякие ненужные мысли мешали мне спать, я постоянно ворочалась, потом опять падала в полудрему, и снова просыпалась. Эх, мне бы снотворного какого-нибудь. Но Охотникова будить и напрягать этим не стала. Вдруг он в засаде, и ждет, пока я сама к нему подойду.
И вот его последние слова: «Я тебя в обиду не дам». Но блин, я из-за него по уши в неприятностях, ну это же вообще дурдом.
В результате встала я совершенно никакая, едва только услышала, что в гостиной начался какой-то шум. Сначала просто прислушивалась к шагам, потом звук пропал, видимо, мужчина поднялся на второй этаж. Там, по его словам был кабинет, гардеробная, вторая ванная комната и детская. И вот нафига ему последнее? Неужели, и правда покупал эту квартиру с расчетом на то, что будет когда-то жить тут с семьей? Мне было очень интересно посмотреть, как обставлены комнаты, потому что на первом этаже все выглядело максимально стильно и практично. Детскую он также строго оформил?
Никогда бы не подумала, на самом деле, что Охотников мечтает о семье и о ребенке. Такая мысль мне даже немного дикой казалась. Как это вообще возможно, он же дикий бабник, да и по жизни больше одиночка. Впрочем, с возрастом ориентиры в жизни меняются.
Когда на кухне зашумела кофемашина, я все-таки решилась вылезти из спальни. Телефон показывал девять утра, но так как уснуть я все равно не смогу, а просто так валяться в кровати было невыносимо, я решила, что лучше встретиться лицом к лицу с Димой. Попью кофе и свалю домой. Одной совместной ночи в квартире мне хватило. Как и серьезных разговоров. Хотелось чем-то другим голову занять.
– Доброе утро, – я вышла на кухню, уже полностью готовая к выходу. Только пиджак решила не надевать, перекинула его через локоть.
Футболку, которую мне выдал Охотников вчера перед сном, оставила аккуратно сложенной на убранной кровати.
– Доброе, – он обернулся ко мне, отвлекаясь от чего-то на плите, – ты сегодня работаешь?
– Нет, а почему ты спрашиваешь?
– Просто пытался понять причину твоей полной боевой готовности, – он приподнял брови, глядя на меня, – кстати, красивый топ, с пиджаком его не было так заметно.
– Спасибо, я старалась, – нахмурилась, – у меня нет сменных вещей, так как я вчера не предполагала, что поеду к тебе. Уж извини, если оскорбила тебя тем же нарядом, что и вчера.
– Я не это имел в виду, – досадливо отмахнулся Дима, – могу тебе одолжить какие-нибудь штаны и футболку, хочешь?
– Пожалуй, я все-таки домой поеду, – настояла на своем, – только кофе бы выпила, если ты не против.
– Нет, конечно. Садись. Бутерброды будешь горячие?
– Ага.
Осторожно присела за высокую барную стойку. Как такового обеденного стола у Охотникова дома не было, точнее, он где-то лежал несобранный. Кстати, да, на первом этаже еще где-то была обозначена комната-кладовка. Мужчина объяснил, что пока лень собирать этот предмет мебели, да и смысла нет, он часто ужинает либо, кладя тарелку на журнальный столик, либо вот на стойку. Правда, барные стулья здесь были поудобнее, чем в каких-нибудь клубах или кафешках, что, в принципе, было логично. Не хочется у себя на кухне постоянно сползать со скользкой сидушки.
Передо мной поставили тарелку с горячими бутербродами с сыром. Потом кружку с кофе. И вазочку с каким-то песочным печеньем. Мне даже стало немного по себе. Это что-то вроде уютного завтрака тут намечается?
– Спасибо, – я осторожно взяла один из кусков хлеба. Хорошо прожаренный, но не подгорелый. И сыр так вкусно расплавился. Обожаю! Вот бы сюда еще апельсинового сока!
– У меня есть, могу достать, – отозвался Охотников.
Кажется, я последнюю фразу вслух сказала.
– Нет, спасибо, – отказалась немного смущенно, – кофе – как раз то, что нужно. Мне нужно проснуться.
– Плохо спала? – он внимательно просканировал меня взглядом.
– Так себе, – пришлось признаться, – может, я слишком впечатлительная, но меня твой рассказ про все эти дела слишком взбудоражил. Не понимаю, как ты можешь постоянно в этом вариться. Я бы уже с ума сошла от страха.
– Почему?
– А как? Ты не уверен в завтрашнем дне – вдруг кто-то захочет тебя подсидеть? А вдруг твой бизнес накроют? Или кто-то сдаст тебя властям? Кто-то просто решит тебя пристрелить? Ты не боишься тюрьмы? Судов?
Эти вопросы посыпались из меня ворохом, я даже не успела их остановить. В общем, наверное, я действительно слишком беспокоюсь за чужую жизнь. Это его выбор… хотя и тут не сильно правда, Диму же втянули в бизнес против воли. Но он мог уйти, отдав долг. У него сейчас легальный бизнес тоже просто отличный, зачем продолжать оставаться и на другой стороне?
– Последнего точно нет, – усмехнулся Дима, – как бы плохо это не звучало, но у меня достаточно денег, чтобы выйти сухим из воды. Что же касается остального – да, иногда беспокоюсь. Иногда бывает страшно. Но это издержки, так скажем, профессии. Из нее не выйти так легко и просто.
– Погоди, ты хочешь сказать?.. – я вопросительно на него взглянула.
– Пока ничего не хочу, – он покачал головой, – говорить об этом рано.
– Но… – я не успела ничего сказать, так как телефон, который я принесла с собой и положила рядом на столешницу, завибрировал, показывая, что кто-то хочет до меня дозвониться. Скрытый номер. Да твою мать.
– Мужик тот? – спросил Охотников, заметив, что я побледнела.
– Д-да. – и что делать?!
– Не отвечай, – он перевернул смартфон экраном вниз. Половина десятого, ты еще спишь. Кто вообще так рано подрывается после целой ночи секса?
– Охотников! – я метнула в него яростный взгляд.
– Ну а что, – он пожал плечами, – спорю, что именно об этом и думает тот, кто тебе названивает. Не переживай, он просто хочет держать тебя в напряжении, но ничего не случится. Думаю, он позвонит часов в двенадцать, тогда и ответишь.
– Мне теперь страшно ехать домой, – призналась вдруг, прикрывая глаза.
– Не проблема, оставайся, – он пожал плечами, – я же в самом начале предлагал. В душ сходи, расслабься. Ничего страшного не случится.
Искоса на него взглянула. Телефон вибрировать перестал, и я нервно накрыла его рукой. Что делать?
Я-таки решила утопить все свои проблемы, и поэтому воспользовалась советом Димы, и пошла в ванную. Это было так странно, но я уже решила не зацикливаться на всем этом. Охотников вел себя весьма достойно. Пока.
Надеюсь, его джентльменства хватит и на сегодня.
Я помыла голову два раза, потом еще минут сорок просто отмокала, пытаясь оттянуть момент, когда придется выйти и взять в руки телефон. Так все это сложно.
– Птичка, все в порядке? – в дверь постучали.
