Текст книги "Покер (СИ)"

Автор книги: Ник Средин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Ник Средин
Покер

Первый снег был самый черный,

Самый первый снег был самым черным,

Он летел, не зная, где ему упасть.

Гр. «Сплин», «Первый снег».

Максим остановился, оценивающе осматривая корявую вывеску «Казино» на одном из уцелевших зданий – пятиэтажки, хрущевки. Высотки сложились от ударной волны вместе с жителями. Возле входа сидели двое, бессильно прислонившись к стене, руки вяло лежали на автоматах. Максим попытался вспомнить их лица в рядах соседей-мародеров, но грабящих военкамат было слишком много, и слишком быстро оттуда уходил Максим, набрав оружия и боеприпасов.

– Что это у вас здесь? – хрипло спросил Максим, настороженно подходя к охранникам. За прошедшие двое суток ему уже пришлось использовать «Калашников».

Было трудно. Выбора не было. Сейчас Максим очень хотел, чтобы все закончилось мирно.

Охранник постарше тяжело поднял запрокинутую голову, открыл воспаленные глаза.

– Казино, – прошептал охранник постарше, попытался прочистить горло и зашелся кашлем. Зло сплюнул кровь после приступа, повторил громче. – Покер.

– На деньги? – ухмыльнулся Максим.

– Дурак, – просипел охранник постарше. – На еду.

– И давно открылись? – Максим продолжал скалить зубы, хотя дыхания уже не хватало. Скоро начнет задыхаться и кашлять, но пусть хотя бы эти решат, что он здоров. Как будто везунчик.

– Вчера, – выдохнул охранник постарше. – Проходи, или проваливай отседова!

Для убедительности он повел автоматом. Дуло предательски задрожало. Раньше, когда-то давно, неделю назад, это могло бы быть смешно. Не теперь.

Максим молча кивнул, и зашел внутрь, оглянувшись на со стоном пошевелившегося охранника помладше.

Внутри стояла вонь – признак выживших жильцов, продолжавших использовать неисправную канализацию. Интеллигентики, никак не могли отвыкнуть от удобств цивилизации, отравляя воздух немногих уцелевших домов.

Внутри было темно – только из квартиры налево пробивалась полоска неверного света.

Внутри было тихо. Днем жильцы промышляли добычей продовольствия, оставив минимальную стражу и умирающих. Впрочем, границы дня и ночи уже стерлись – уже вчера солнце не смогло пробиться через пыль. Время осталось только на часах.

Только на механических – электронные часы Максима не пережили электромагнитного импульса и теперь бесполезно болтались на руке. Их, конечно, можно было снять, но часы служили чем-то вроде талисмана-напоминания, что когда-то жизнь была другой.

– Эй! – отдышавшись, крикнул Максим. Эхо отдалось где-то на пустых лестничных площадках. Жильцы, самые умные, собирались в одну-две квартиры – так проще жить.

Так теплее. Не смотря на сентябрь, становилось холодно.

– Игрок? – глухо отозвались слева. – Открыто?

Обычная однокомнатная квартира. В углу – костер. В центре – стол, покрытый темной тканью, наверное даже зеленой. За столом – трое угрюмых мужчин на табуретах, у каждого на коленях автомат, возле табуретов – мешки. Из мебели осталось только трюмо, отражающее невеселую картину «казино», да люстра, поблескивающая в свете огня.

– Нас уже четверо, – подытожил плечистый, в кожанке поверх свитера, сидящий ближе всех к огню. – Пожалуй, можно начинать.

– Давайте, – закивал парень, почти на заросший щетиной, в куртке, зябко прячущий руки под мышки, в складки рубашки.

Максим занял свободный табурет, напротив паренька, лицом к двери, осторожно положил свои пожитки на пол, удобнее примостил автомат на коленях.

– Все знают правила? – заговорил плечистый, извлекая из кармана колоду засаленных карт.

– Покеров много, – зевнул худощавый очкарик, опирающийся на стол шинелью. То ли мародер, то ли дезертир. Впрочем, какое теперь уже дезертирство? – Повтори, не переломишься.

– Ставки продуктами, приблизительно равноценными, равноценность определяем коллегиально, вчетвером, – вздохнув, сказал плечистый. – Сдаю по пять карт, два круга, потом можно обменять. Хоть все пять, хоть ни одной, сколько захочется.

Вскрыться можно по прошествии круга без поднятия ставки, или оставшись вдвоем – после своей ставки. Пасануть можно в любой момент. Это ясно?

– Играли, – буркнул паренек, шумно выдыхая на ладони.

– Теперь о старшинстве комбинаций, – удовлетворенно продолжил плечистый. – Покер, потом – флеш-рояль, каре, масть, фул, стрит, тройка, две пары, пара.

– Так мало? – хмыкнул паренек. – А колор?

– Чего? – протянул очкарик. – Это еще что?

– Все карты одного цвета, – быстро ответил паренек. – Или есть еще блейз – все карты – картинки?

– Будем играть, как я сказал, – прекратил дискуссию плечистый. – Кто-нибудь против?

– Я! – нагло заявил паренек.

– Кто-нибудь против? – повторил плечистый. – Тогда начнем, пожалуй. Начальная ставка?

– Осьмушка хлеба? – предложил Максим.

– А не много? – проворчал очкарик.

– Сойдет! – радостно согласился паренек.

– Полпакета вермишели, «Ролтона», – выдвинул замену плечистый, никто не возразил.

Молча склонились над мешками, украсили стол натюрмортом.

Плечистый зашелестел тасуемыми картами.

Максим еще раз осмотрел соперников.

Плечистый – небритый, бледный даже при таком свете.

Паренек – румяный, нездорово румяный, видно большую дозу схватил, суетливо барабанящий пальцами.

Очкарик – погасший взглядом за стеклами на осунувшемся лице с выступающими скулами – то ли изголодался после, за два с лишним дня, то ли и раньше полнотой не отличался.

Интересно, сколько из них по приказу общины-дома сюда пришли попытать счастья?

Кто из них такой же бродяга, как Максим? Кто надеется выжить?

Максим чуть заметно улыбнулся. Выжить.

– Сдвинь, – протянул ему колоду плечистый, ловко подхватил верхнюю часть колоды, подсунул под низ и споро разбросал карты игрокам, с прихлопом положил колоду рядом и схватил карты. Не сразу посмотрел, бросив взгляд по соседям.

Встретившись глазами с Максимом улыбнулся.

Паренек обиженно причмокнул языком, спохватился и сделал довольное лицо, обратив лучащийся счастьем взор на соперников.

Очкарик чуть вскинул брови. И снова ушел в мрачность.

Плечистый посмотрел свои карты, не смог погасить блеск глаз.

– Ну, молодой человек? – спросил плечистый.

– Прохожусь, – буркнул паренек, выкладывая еще одну осьмушку.

– Чего? – нахмурился очкарик.

– Значит, ставлю такую же ставку, – сморщившись, пояснил паренек. – Не пасую, не повышаю, прохожусь значит.

– Ну-ну, – хмыкнул очкарик. Ставки не повысил.

– Пас, – улыбнулся Максим. Разнобой. Все масти, ни одной парной. Двойка и тройка, шестерка, восьмерка с девяткой. Можно было бы рискнуть – в той, прошлой, жизни.

В этой продуктов слишком мало. И нет за спиной общины, никого нет.

– Не спортивно, – скривил рот плечистый, доставляя ставку.

– Не интересно, – поддержал паренек. – Четвертушка.

– Ладно, – кивнул очкарик.

– Полторы вермишели, – чуть оскалившись, завершил круг плечистый. Хорошая, наверное, карта. – Меняем, господа.

– Три, – резво сбросил больше полвины карт паренек. Сдержался. Радости не было – значит, паренек может сушить сухари, решил Максим.

– Одна, – разлепил губы очкарик. Посмотрел карту, пожал плечами.

– Меняю две, – во всеуслышание заявил плечистый. – Молодой человек?

– Буханка, – резко взвинтил ставку паренек.

Очкарик задумчиво почесал кадык. Оценил размер мешка, сравнил с явно меньшим у паренька, вздохнул и достал тушенку.

– Половина, – предложил он, дождался молчаливого кивка, поставил консервы на стол.

– Поддерживаю, – кивнул плечистый и задорно посмотрел на паренька.

– Две хлеба, – выдавил паренек.

Э, парень, каюк тебе, вздохнул Максим. Вздохнул, потому что втроем здесь, похоже, не играют, а паренек явно вылетает.

– Пас, – аккуратно отложил карты очкарик. Заметил, видимо, чуть заметное нетерпеливое дрожание рук плечистого. Максим уважительно кивнул. Закашлялся, отвернувшись от стола, сглотнул, пытаясь на вкус определить – с кровью или нет.

Солоноватого привкуса тепла не было. Хорошо.

– И осталось нас двое, – весело сообщил плечистый. – Килограмм риса. Думаю?

Буханки четыре.

– Пять, – разлепил губы очкарик.

– Пять, – грустно согласился Максим, прикидывая, насколько глуп паренек.

– Блефуешь, – взвизгнул паренек.

– Конечно, – довольно согласился плечистый. Интересно, почему он так поднял? Мог же медленно выжимать?

Ответ пришел, когда паренек вытряхнул на стол остатки из мешка – буханку хлеба, несколько пакетиков вермишели. Доложил десяток патронов.

– Идет? – зло спросил паренек. Трое кивнули. – Вскрываемся!

– Ну? – азартно спросил плечистый.

– Пара на четверках! – выкрикнул паренек. Максим присвистнул. Ну и дурак.

– Каре на пятерках, – широко улыбнулся плечистый и сгреб продукты к себе.

– Не честно! – завопил паренек, вскакивая, вскидывая автомат. – Мухлеж!

Максим оттолкнулся назад, сшибая тушенку в паренька, подхватывая свое оружие.

Плечистый хотел было разозлиться, но обмер, уставившись на паренька. Активнее всех оказался очкарик, ударивший ногой дуло снизу. Автомат задрался к потолку, сухо щелкнул, а в следующую секунду очкарик огрел паренька прикладом.

Максим, уже державший «стрелка» на прицеле, выругался.

– Дурак, – согласился очкарик. – Даже с предохранителя не снял. Предлагаю оружие вам, в доход казино. Ну что, пасующий, может, выбросим выбывшего?

Максим подхватил обмякшее тело под колени, помог очкарику вытащить паренька на лестницу, потом за дверь, мимо дремлющей охраны, под окна соседнего дома.

Шумно выдохнул, закашлялся. Очкарик внимательно посмотрел на него, достал сигареты, закурил.

– Покурим, – предложил очкарик, затягиваясь дымом. – Будешь?

– Задаром? – криво улыбнулся Максим.

– Все равно не продукты, – пожал плечами очкарик. – Ты же бродяга?

– То есть? – притворно удивился Максим.

– Не из общины, – пояснил очкарик. – Мешок больно большой для подобного мероприятия общины. Да и с собой сюда вынес. Общинники доверчивее. И не такие боязные. Не устраивать же «штурм зимнего» из-за пары банок тушенки. Община на общину, неизвестно кто победит. Точнее – все проиграют, утратят силы, станут легкой добычей. А вот бродягу вполне могут хлопнуть и за одну банку.

– Уже?! – прошло всего два дня! И уже убивают за продукты?!

– Прогресс, батенька, – усмехнулся очкарик, поморщился. – Давай объединимся.

Если тут все такие, как охрана, мы их в три пятнадцать разделаем. Идет?

Максим задумался. Принял сигарету, затянулся. Кивнул.

– А может, так обчистим?

– Может, – согласился очкарик. – Ну а если что, то не мы будем виноваты. Время такое. Пока в городе не установилась власть, можно и пограбить. Пошли, а то дядя Петя испугается, что мы сговорились.

– А мы разве? – начал Максим, улыбнулся. – Максим.

– Володя, – пожал руку очкарик. – Там теплее. Подождем четвертого. Пару часиков.

А там видно будет.

Черное небо нависло над темным городом. Редко где тускло светилось окно. На востоке стояло зарево – наверное, что-то еще горело. На фоне зарева высились устоявшие здесь, на окраине, пятиэтажки. Интересно, сколько времени, подумал Максим. Часа три. Дня, невесело усмехнулся Максим, проходя возле страдальчески открывшего глаза охранника постарше.

Плечистый, уже убравший выигрыш в мешок, настороженно осмотрел вошедших, жестом пригласил занять места. Подвинул Володе горку осьмушек – «сдачу» за тушенку.

– Извините за? этот? это происшествие, – начал плечистый. – Казино приносит свои извинения.

– Принимается, – Володя снова сел напротив плечистого.

– Да чего уж там, – бросил Максим.

– Подождем четвертого? – предложил плечистый.

– Вчетвером интереснее, – согласился очкарик, незаметно наступив Максиму на ногу.

Два часа. А там видно будет.

Четвертый появился быстрее.

Точнее, четвертая. Девушка в плаще, тяжело дышащая то ли от тяжести мешка, то ли от схваченной дозы. Автомата у нее не было – только пистолет. Максим поймал довольный взгляд очкарика, вздрогнул.

– Чего ждем? – не отдышавшись, девушка плюхнулась на табурет напротив Максима. – Неужто меня?

– Четвертого, – улыбнулся Максим.

– Вам сдавать, – заявил плечистый и протянул новоприбывшей колоду. Пока она тасовала, напомнил правила, сдвинул. Тасовала она не очень умело – пару раз наклонялась за выпавшими картами, не столько перемешивала карты, сколько перекладывала.

– Раздавайте по одной, – посоветовал Володя. – Так лучше.

Девушка послушалась.

Посмотрела карты, обиженно сложила карты бантиком, потом закусила нижнюю губу.

Интересно, она хоть раз в покер играла раньше, рассеяно подумал Максим, наблюдая за плечистым.

Задумался. Просчитывает, но, похоже, пока что ничего.

Володя? Что-то, но мало.

– Осьмушка, – проговорил очкарик.

– Осьмушка, – согласился Максим. Стоило сбросить, но это было бы уже просто некрасиво. К тому же, если все равно брать штурмом это гнездо, почему бы и не проиграть немного?

– Не поднимаю, – плечистый заулыбался.

– Можно не поднимать, да? – обрадовалась девушка.

– Можно пасануть, – посоветовал Максим.

– То есть сбросить? Ну что вы! А вдруг выгодно обменяю? – возразила девушка.

Общинница. Что ей терять?

– Осьмушка.

– Не поднимаю.

– Четверть, – плечистый отсек возможность сразу открыться.

– Четверть, – согласилась девушка. – А крупы это сколько будет?

– Четверть стакана, – логично высчитал Володя, исходя из соотношения килограмм к пяти буханкам. – Меняем. Три.

Довольно прикрыл глаза.

– Пять, – улыбнулся Максим. – Все.

Володя взглядом стрельнул в него. Проследил, как пришедшие карты ушли в «отбой».

Не усмехнулся. Плечистый думал долго. Решился.

– Две.

Вздохнул.

Девушка посмотрела в карты. Перевела взгляд на Максима.

– Вы мне не подскажите? – засмеялась, увидев изумление в глазах. – Ну вы же все равно не играете. А я вам четверть отдам.

– Правила не нарушатся, – полуспросил Максим. никто не возразил, и он обошел стол, заглянул в карты девушки. Разнобой.

 
Оставил старшую – бубнового короля, остальные сбросил, набрал четыре новых.
Разнобой не лучше.
 

– Извините, – попросил Максим.

– То есть пасовать? – улыбнулась девушка. – Ладно. Верю вам. Можно выйти, пока вы доиграете? А то здесь так пахнет? Не сопроводите?

– Там же охрана, безопасно, – засомневался Максим. По пренебрежительному взгляду понял, что мнения в силе охраны совпадают, согласился. – Без нас партию не начинайте. И не перестреляйте друг друга.

Снова черное небо и холод. Безжизненный пейзаж с заревом на востоке, тенями животных – еще не съели, еще не охотятся. Надолго ли?

– Послушайте, мы вдвоем можем их всех перестрелять? – преданно заглянула в лицо девушка. – Юля.

– Максим? – протянул Максим. Чего-то подобного он и ждал. – В принципе, можем попробовать объединиться с очкариком и разнести казино.

– Зачем объединятся? – капризно бросила девушка. – Я вам не секс-машина.

– Чего?!

– Многомужества не люблю, – пояснила девушка. – Или мы по-пионерски хотим образовать пару?

Все равно скоро по-другому и не получится, подумал Максим. Осмотрел девушку.

Красивая. У Володи хорошая реакция, но? Надо подумать.

– Хорошо. Пошли пока поиграем.

– Скоро сюда все общинники вернутся, Клайд.

– Кто?

– Бонни и Клайд, – воздела очи горе девушка. – Не слышал? Быстрее надо.

– Две партии. Пусть пока расслабятся, – выторговал время для раздумывания Максим.

– Казино проиграло, – сообщил плечистый.

– Немного, – скривил губы Володя, тасуя колоду. Протянул девушке. – Сними.

Подхватил неумело сдвинутую часть колоды, раскидал карты.

Юля небрежно посмотрела в карты и уставилась на Максима.

Плечистый коротко дернул головой.

Очкарик покачал головой и прижал ступню Максима к полу. Видно, повезло. Теперь надо наигрывать ему продукты, если работать с ним. Плюсы работы с ним – реакция хорошая. Только тогда придется убить Юлю. А так придется убить Володю. Здорово!

– Четверть, – сразу поднял ставку Максим. Намек на стрит – дама-король-туз.

Авось соберется.

– Четверть, – недовольно поддержал плечистый.

– Ладно, только я крупой, идет? – легко согласилась Юля, следя не столько за игрой, сколько за Максимом. Неужели видно, про что думаю, насторожился Максим.

– Сразу так и четверть, – пробурчал Володя.

– Не, давайте полбуханки, – продолжил Максим. Плечистый додержится до мены карт, а Юля? Не важно.

– Пас, – неожиданно сдался плечистый.

– Пас, – согласилась девушка.

– Полбуханки, – проворчал очкарик. – Меняешь?

– Две, гречки без ста полкило, так? – стрит не собрался. Пришел валет, но вместо десятки появилась шестерка.

– Две, – повторил Володя, пожевал губами.

– Вскрываемся, – сразу же предложил Максим. Треть мешка уже разошлось. Как-то грустно получается. – Шанс на тузе.

– Тройка на дамах, – выложил карты с весело подмигивающим джокером очкарик. – Снова мое.

– У вас еще есть на что играть? – осведомился плечистый у Максима. – Казино может предоставить ссуду.

– А чем отдавать буду? – угрюмо пробурчал Максим, проверяя, сколько «сдачи» отдал Володя.

– Перебьешь этих головорезов после этой партии, – прошептал в самое ухо плечистый. – Войдешь в общину охранником.

Максим засмеялся. Искренне.

– Подумаю, – кивнул он плечистому. – Моя очередь.

Володя собрал карты, передал напарнику и чуть прищурил глаза. Скоро. Максим моргнул один раз – еще одна сдача.

– Давай-давай, не ленись, – Володя толкнул в плечо Максима. Согласен.

Максим просчитывал варианты. Застрелить Володю, вырубить Юлю. Попробовать договориться о приеме в общину двоих, пару дней отлежаться-отдохнуть, а там? Или в самом деле влиться в общину, если она сильная, что вряд ли – иначе бы не зазывали всех подряд с улицы, или перебить ее и захватить все припасы. Пора заканчивать тасовать. Володя сдвинул одну карту – одна партия.

Плечистый чуть не крякнул от возмущения. Бывает. Обидно.

Юля очень рассеяно проверила комбинацию. Напряглась. Скоро.

Володя довольно ухмыльнулся.

– Осьмушка, как обычно, – проговорил плечистый, незаметно подвигая автомат поудобнее.

– Идет, – быстро сказала девушка, облизнув губы.

– Не идет, – улыбнулся очкарик. Похоже, он радовался предстоящей бойне, не зная об изменившейся расстановке сил. – Четверть.

– Четверть, – Максим попытался расслабить занывшие мышцы. Аккуратно переключил на одиночную стрельбу, в меру громко почесав живот. Володя уронил карту, быстро поднял. Наверное, тоже подготовился.

– Леший с вами, четверть, – вздохнул крупье.

– Четверть, – одними губами произнесла девушка. Карты мелко дрожали в руке. Как будто от азарта. Хотелось думать, что все решили именно так.

– Три восьмых, – поднял очкарик. Что у него там? Опять тройка?

– Половина, легче считать, – поднял Максим, молясь, чтобы голос не охрип. – Меняем карты.

– Четыре, – безнадежно вздохнул плечистый. Посмотрел, кивнул и пасанул.

– Не меняю, – выдавила Юля. Одна рука опустилась под стол – к пистолету.

Володя, казалось, не заметил.

– Три, – попросил он. Рука не дрогнула принимая карты. Дающая рука дрогнула. – Вы, сэр?

– Все, – голос все-таки сел.

– Здрасте, люди! – Максим сидел лицом к двери. Он первым увидел – двое парней, с автоматами и мешками.

Рука все равно дернулась к автомату. Задержал ее Максим только на курке, пнул Юлю, чтобы не выстрелила. Очкарик тоже чуть расслабился, не выстрелил. Плечистый шумно сглотнул.

– Мы не вовремя? – поднял брови зашедший первым. – Там написано «Казино».

– Вовремя, – выдавил плечистый. – Садитесь. Партия заканчивается.

– Бери карты, – напомнил очкарик.

Пришла карта не лучше. Максим просто пасанул. Следом пасанула Юля. Нервы не выдержали.

– Третий раз, – обрадовался очкарик. – Ну, ребята, я и вас обанкрочу.

– Посмотрим, – парень, зашедший первым, сел справа от крупье, рядом с Максимом, второй – слева, рядом с Юлей. – Какие правила? Кто сдает?

– Судя по всему, вы, – Максим протянул колоду новичку. Тот криво усмехнулся, склонил голову, принял карты.

Правила слушали молча.

Новичок быстро, профессионально раскидывал карты.

Спасло Максима только то, что он не брал карты, наблюдая реакцию игроков.

Закончив расдачу, новичок на долю секунды задержался с колодой в руке. Бросил веером, в Володю, локтем левой руки ударил крупье в грудь. Второй уже целился в грудь Максиму, зло сжав губы – Максим должен был уставиться в карты, а не падать на пол, стреляя через стол. Очкарик рефлекторно вскинул руки и новичок-банкомет прострелил ему голову, действуя, наверное, по плану, не успел заметить, что Максим жив, а напарник тяжело наваливается на стол, обернулся к крупье, упавшему на пол с раскинутыми в попытке удержаться руками. Максим опоздал – и когда пуля вошла в затылок новичка-банкомета, крупье уже был мертв.

Максим тяжело поднялся с пола.

Володя опрокинулся на спину, закрыв очки руками.

Один из новичков лежал на столе, заливая карты кровью из пробитой груди. Второй уткнулся головой в живот крупье, чуть-чуть не доставшего волосами до огня.

Белая как мел Юля сидела, неподвижно уставившись в свои карты. Пара на валетах.

Шестым чувством Максим понял, что выиграл бы Володя. Или Максим – смотря как поменяли бы карты.

Максим вздохнул. Охрана не ворвалась – или ее убили, или сбежала. Звать общину на помощь.

– Быстро, собираем все, в первую очередь оружие, и уходим, – решил Максим. – Юля!

Никакой реакции. Пощечина. Вторая. Голова мотнулась безвольно, бессмысленный взгляд остановился на Максиме. Максим тихо выругался. Потряс девушку за плечи.

Зло плюнул, сам собрал все оружие в свой мешок. Продукты запихал в мешок Володи.

Замер на секунду, задумавшись, что лучше: просто сбежать, понадеявшись, что успеют до прихода общинников, или устроить круговую оборону. От Юли пользы мало будет в обоих случаях. Хотя нет. В первом сможет нести мешок.

– Юля! – Максим закричал в ухо девушке, отвесил оплеуху, сильно. Вторую. Третью, уже со злостью.

 
Лицо девушки сморщилось, она судорожно вздохнула и зарыдала, прижимаясь к груди
Максима.
 

– Ну, ну, – забормотал Максим. – Все уже хорошо. Все закончилось. Мы живы. Все хорошо. Прекрати плакать и будем отсюда выбираться.

Истерика прекращаться не хотела. Максим присел на корточки, сжал Юлины руки, заговорил тихо, успокаивающе.

– Юля, пожалуйста, не плачь. Нам надо уходить. Потом наплачешься, обещаю. Сейчас нет времени. У нас совсем нет времени. Надо уходить, – Максим вздрогнул, подумав, что общинники уже раз пять могли вломиться в дом. – Я пока что забаррикадирую дверь, на всякий случай, а ты успокоишься, ладно? Хорошо, Юля?