Текст книги "Враг неведом"

Автор книги: Ник Перумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Мы пошли против Учителя, – с сумрачной откровенностью вдруг произнёс юноша. Ему не нравился этот разговор – непонятно отчего, но не нравился, и чем дальше, тем сильнее. Слишком уж уверенно вещал от имени Великого Духа этот человек… слишком уж много мёртвых машин находилось тут в подчинении людей (а зачем машины, если есть магия?), и Сила, уж очень похожая на покорённую Джейаной, текла здесь по незримым жилам за серой оболочкой тонких стен. С некоторых пор Твердислав не слишком доверял таким вещам. Сказать по правде, совсем не доверял.

Человек по имени Александр молча и выжидательно смотрел на юношу. На лице его не отразилось никаких чувств, ни удивления, ни тем более гнева.

– Мы пошли против предначертанного наставником . Пошли освобождать…

– Я знаю, – мягко проговорил Александр, чуть привставая и кладя руку Твердиславу на плечо. – Мне ведомы твои деяния и твои сомнения. Великий Дух открыл мне всё это, готовя к встрече с тобой. Но… тебе нечего страшиться встречи с Ним. Ведь иначе, гневайся Он, никакой Летучий Корабль не спустился бы с небес за тобой. Он простил тебе содеянное. Но…

–Но?

– Остальное Он сокрыл от меня, – вздохнул Александр. – Он скажет тебе об этом сам, своими устами, не чужими… Спрашивай ещё, вождь Твердислав. Я отвечу на все твои вопросы, если только смогу. О твоей миссии, правда, я ничего не знаю. Это осталось тайной даже для меня. Хотя… о, если бы Он разрешил тебе хоть чуть-чуть задержаться здесь! Тогда, быть может, ты смог бы отправиться дальше со своей подругой… Но – умолкаю. Мои недостойные уста и так изрекли слишком много. Ты должен спрашивать, а я – отвечать…

Твердислав помолчал, пытаясь успокоить мысли. Вели они себя, надо сказать, весьма неподобающим образом. Спросить… о чём? Что ещё может сказать ему этот человек с холёным ложно спокойным лицом? Ближний слуга Великого Духа… Но если он, Твердислав, избран и отмечен, если Всеотец простил ему весь поход за Лиззи, – тогда чего ему бояться и скрытничать? Почему бы и в самом деле не спросить напрямую – о Чёрном Иване, о погибшем клане Хорса… Чему быть, того не миновать. Но негоже уходить из родного мира, оставив позади вопросы.

– Я хотел бы узнать… почему погиб клан Хорса? Если, конечно, тебе это открыто, – он твёрдо взглянул в глаза собеседнику.

Александр не отвёл взгляда.

– Я думал, тебе известно, – спокойно ответил он. – Или ты хочешь проверить, не отличается ли известное мне от рассказанного тебе Учителем? Не отличается, вождь Твердислав, отнюдь не отличается. Они согрешили против заповедей Великого Духа. И он покарал их. Как согрешили, в чём покарал – мне неведомо. – Он едва заметно усмехнулся. – Прости, если я разочаровал тебя. Но…

– Я понял! – это получилось чуть резче, чем хотелось. Твердиславу – вождю не раз приходилось вести переговоры с теми же Середичами, владеть лицом он умел и знал, как это важно – не выдавать собственных чувств.

– Тогда скажи – а что ты вообще знаешь про нас, про кланы? Можешь ответить, кто украл Лиззи? Где – точно! – сейчас Джейана? Что происходит в моём клане? Можешь? А?

Александр некоторое время молчал, поджав губы и рассматривая собственные ногти, неправдоподобно чистые и ровные.

– Не злись, вождь Твердислав. Здесь, в Звёздном Доме, нет места низким чувствам. Подумай, тебе остались считанные часы до лицезрения Великого Духа… а ты всё ещё не очистил мысли от суетного. На эти твои вопросы я ответа дать не могу. От меня это слишком далеко. Я не знаю, кто такая Лиззи. Я не знаю о ней ничего, кроме одного лишь короткого имени. Мне известно о похищении…

– Кто её украл? Кому принадлежит остров посреди моря, где мы нашли её? Кому служит летучее чудище, едва не отправившее меня к Всеотцу раньше времени? Ты сказал – тебе ведомо о совершённом мной!..

– Тобой! – с нажимом в голосе прервал юношу Александр. – Тобой, а не вокруг тебя. Есть разница, ты не думаешь?

– Короче – обо всём этом я ничего не узнаю, – теперь пора криво усмехаться настала уже Твердиславу.

– Нет, отчего же, – возразил собеседник. – Узнаешь. Если на то будет соизволение…

– Великого Духа! – почти выкрикнул юноша.

– Правильно, – невозмутимо кивнул человек напротив.

* * *

Александр отвёл его в Комнату Размышлений, как пышно именовалась тесная каморка с жёстким полом и без всякой обстановки. Правда, отсутствие оной искупало громадное, во всю стену, окно, настоящая дверь в чёрную беспредельность, заполненную мириадами звёзд. Знакомый рисунок созвездий – Дерево, Дева, Копьё; только теперь нижнюю четверть неба занимал громадный голубой диск, весь подёрнутый лоскутьями сероватого одеяла.

– Твой мир, вождь Твердислав, – негромко произнёс Александр, остановившись у порога. – Посмотри на него. Вспомни всё случившееся с тобой. Предстоящая ночь – самая главная в твоей жизни… И кто знает, выпадет ли тебе счастье пережить подобное ещё раз. Оставайся здесь. Когда настанет время, тебя проводят. Прощай. – И, не дожидаясь ответа, провожатый Твердислава исчез. Дверной проём заполнила серая мгла; наступила мёртвая тишина, когда слышен ток крови в ушах.

Комната Размышлений. Да, ему есть о чём подумать. Или… уже не о чем, и всё, что случится с ним дальше, предрешено окончательно и бесповоротно?..

Он честно старался успокоиться, «освободить мысли от суетного» – правда, получалось плохо. Он ждал… чего он ждал? Невероятного, немыслимого, невозможного, чего не опишешь никакими словами и после чего дорога только одна – в Его длань, распасться на мельчайшие частицы и вновь быть собранному, уже новым существом из Его замысла. Чертоги Великого Духа! Сколько шептались и спорили о них! До хрипоты, а случалось, что и до драки… И вот он здесь. За небом. На пороге тайны. И видит – Звёздный Дом, творение рук человеческих. Преддверие – или?..

Нить рассуждений ускользала, точно стремительная подкаменная водяная змейка. Это злило, это не давало покоя – в клане вождь привык, что все мысли были, как правило, чёткие, определённые, и, если размышлять, непременно придёшь к правильному выводу, то есть выводу, от которого всем будет хорошо. А здесь… Почему этот Александр так уверенно и даже буднично говорит о Всеотце? Или он настолько близок к Нему, что беседы с Ним – обычное дело?

Юноше наскучило сидеть взаперти. Грандиозный вид, открывавшийся из окна, занимать перестал – ну, пустота, ну, чёрная… ну и что? Пустота, она пустота и есть. И этот голубой диск внизу, родной мир, – что в нём такого уж интересного? Чередование синих, коричневатых и серых пятен – вот и всё. Другое дело, предстань ему, Твердиславу, уходящие в бесконечность невообразимые ярусы Его твердыни, господствующей над всем Сущим!

Каморку свою он покинул беспрепятственно. Никто не держал его под замком, никто не ограничивал его свободы. Однако, уходя, парень не забыл наложить простенькое заклятие Порога – оно не остановит незваного гостя, но по крайней мере, вернувшись, он, Твердислав, будет знать, что к нему заходили.

Это заклятие требовало и кое-чего ещё, кроме Силы и воли. Например, тонкую нить, что укладывается в пыль перед самым порогом; пыли тут не было, как, впрочем, и порога, и все попытки выдернуть нитку из собственной одежды провалились. Неведомая ткань не поддавалась даже мечу. Остриё скользило по гладкой блестящей поверхности, не оставляя ни малейших следов.

Ну и дела. Эх, нам бы такое… когда за Ведуньей шли. Небось и близнецы бы тогда уцелели… и вообще всё по-иному пошло…

И вновь остро шевельнулось внутри – Учителя, служители Всеотца, сидят на таком богатстве… на такой мощи… и не могут (или не хотят?) поделиться даже и крохами. А ведь имей он, Твердислав, хоть малую толику того, что довелось увидеть, – Змеиный Холм утонул бы в крови, а Лысый Лес выжгли бы до последней головешки. И зажил бы клан спокойно…

Разумеется, он помнил – Ведуны попущением Всеотца оставлены для испытания избранным Его детям, дабы не отверзали истинный путь, дабы закаляли дух и тело, дабы… дабы… дабы…

Всё так. И… всё не так. Неправильно. Как неправильны холёные пальцы Учителя. И нежные, не знающие мозолей руки Александра, беспокойные руки, выдающие постоянный страх своего обладателя.

Покончив с заклятием, Твердислав осторожно двинулся по пустынному коридору. Куда? Он и сам не знал. Куда вынесут ноги. Он не крался, не прятался, он просто медленно шёл, полузакрыв глаза. Эх, эх, Лиззи бы сюда… или даже рыжую Гилви… Они здорово умели чувствовать Силу… ну, или, уж конечно, Джей. Хотя нет, она тотчас ринулась бы разбираться – что, где, откуда, куда и как. Твердислав хоть и не так остро, но тоже ощущал чуткую дрёму гигантской, непредставимой Силы, затаившейся где-то далеко под ногами. Правда, чувствовал он её плохо, куда хуже, чем, скажем, дома. И это казалось странным – ведь ближе к Небу значит ближе к Великому Духу…

Биения Силы короткими волнами накатывались со всех сторон. Сперва казалось – никто и никогда не разберётся в этом хитросплетении, даже если собрать тут всех без исключения Ворожей всех без исключения кланов.

Коридор вывел к громадному купольному залу. Сверху нависала чернота вечной ночи, истыканная, точно шкура взятого на охоте зверя, огоньками-стрелами неведомых охотников. Крышу было не разглядеть.

В этом зале народу оказалось чуть больше. И вновь Твердиславу досталось лишь несколько спокойно-доброжелательных, но лишённых назойливого любопытства взглядов. Немолодые большей частью люди тихо переговаривались, стоя небольшими группами или устроившись на длинных сероватых скамьях, свернувшихся разорванными кольцами, точно змеи, ловящие свой хвост.

Здесь было тихо и скучно. Бесцельно обогнув зал, поглазев на развешанные по стенам большие картины (и ничего не поняв, ибо собой они являли безумную смесь изломанных разноцветных линий и пятен), Твердислав вышел в другую галерею, с прозрачной крышей. Побрёл дальше.

Отсюда он смог разглядеть малую часть Звёздного Дома. Испещрённая какими-то многоугольными выступами и впадинами, серая, чуть заметно скруглённая

стена уходила далеко вверх и вниз, насколько мог окинуть взор. С одного бока открывалась чёрная пустота – с другой воздвигалась серая громада Дома. И ничего больше.

Чёрное и серое. Молчаливые, измотанные постоянным страхом люди, у которых сил хватает только на тихие разговоры. Проходя по залу, Твердислав вновь ощутил их постоянный давящий страх. Страх этот имел имя. Смешное, совсем не подходящее для смертельной угрозы всему их существованию – Умники.

«Умники – враги Всеотца? И я должен сразиться с ними? Но если Ведуны – это ниспосланное нам испытание, то почему же Великий Дух не уничтожит настоящих врагов? Или… как там говорил Иван? Люди жили неправедно, и Всеотец создал мир кланов, потому что только мы можем… ну и так далее. Совсем запутываюсь. Так что же тогда, мы и есть то самое оружие, кое Он приуготовил, дабы поразить Его врагов?»

Твердислав чувствовал – ещё немного, и он окончательно перестанет хоть как-то разбираться в происходящем. Новые, совершенно необычные вопросы. На которые нет ответов, кроме одного, до боли знакомого, о неисповедимости путей Великого Духа.

…Он бродил по бесконечным лабиринтам Звёздного Дома, пока не начали ныть уставшие ноги, – у него, привыкшего отмерять за день сколько один Великий Дух ведает поприщ! Казалось, здесь не существует времени. Всё тот же мягкий свет заполнял коридоры и залы, всё те же люди неслышно передвигались по ним, занятые какими-то своими непонятными делами, всё так же, ровно и неизменно, билось в глубинах Дома Сердце Великой Силы.

Всё вокруг – ровно и неизменно. Сколько таких, как он, Твердислав, уже пришло сюда? И почему Всеотец потом отвернулся от них? Вроде бы ничего и не скрывал Александр, отделывался словами о незнании да ссылался на Великого Духа – а в то же самое время чудилась парню здесь какая-то мрачная тайна, укрытая множеством только на первый взгляд призрачных покровов, как та крепость на Острове Магов.

Ночь! Ну когда же здесь ночь? Похоже, лишь когда сам от усталости свалишься. Обладая острым чувством времени, Твердислав на сей раз не мог понять, сколько же длились его блуждания. И когда он совсем было собрался прилечь прямо тут, на полу очередного коридора, глазам его внезапно предстали знакомые очертания Комнаты Размышлений.

«Это я круга такого дал, что ли? – удивился юноша. – Лихо! А как тут моё заклятие?»

– Нагулялся? – Александр шагнул из-за угла. Как он ухитрился спрятаться в крошечной каморке, Твердислав не понял, да и едва ли бы смог от усталости. – Вот и хорошо. Входи. Твоё время близится…

Заклятие Порога было мертво. Твердислав мысленно потянулся к нему и раз, и другой, и третий – безрезультатно. Шагнул внутрь – и ничего не почувствовал. Казалось, что ничего и не делал, не накладывал никаких чар, а ведь на такую волшбу способен был и семилетний малец.

Неробкого десятка, Твердислав ощутил, что по спине его продрал лютый холод. И разум послушно принялся выдумывать заклинания…

Правда, это не слишком помогло. Он не мог ошибиться, Дом был пронизан Силой – так почему же его чары не действуют?

Александр шагнул ближе, пытливо вгляделся в глаза.

– Ты долго ходил, – заметил он как бы вскользь. – Видел что-нибудь интересное?

Однако собеседник из Твердислава был сейчас никакой.

– Ничего я не видел, – не слишком вежливо буркнул он, мало что не отталкивая своего поводыря плечом. – Скучный у вас здесь народ – поговорить и то не получилось.

– А о чём же тебе говорить с ними, друг мой? – негромко рассмеялся собеседник. Они стояли лицом к лицу посредине каморки. – Они занимаются тем, что ухаживают за Домом. Ты и твои дела их не касаются. Каждый занимается своим. Разве это не естественно, как ты полагаешь?

– Ничего я не полагаю, а только у нас в кланах гостя бы не так встретили, – упорствовал Твердислав.

– Вот! Вот именно! – обрадовано подхватил Александр. – Потому что вы – избранные Его дети. О чём я тебе всё время и толкую. По сути дела это, – он широко повёл рукой вокруг себя, – и все мы, здесь находящиеся, – существует лишь постольку, поскольку нужны вам. Вот и всё. Дело, ради которого ты покинул свой клан, ждёт тебя не здесь. Тебе вот-вот предстоит встреча с Ним… разговор с Ним, и путь твой тебе откроется. Я пришёл сюда на всякий случай… вдруг потребуется помощь?

– Спасибо, – буркнул парень. Никакая помощь ему, разумеется, не требовалась. Хотелось, чтобы этот докучливый человек поскорее ушёл… Чудное дело – ему предстоял разговор с Великим Духом, со Всеотцом, а он, Твердислав, отчего-то отнюдь не радовался, не трепетал и не страшился. Словно… словно первое разочарование оказалось настолько сильно, что затмило всё остальное. Он и впрямь ждал сверкающих чертогов, чудес Иномирья. А увидел однообразные серые коридоры да тихих пожилых людей с источенными страхом душами.

За спиной Твердислава не было опыта, раз ступившие на Летучие Корабли не возвращались, кланы сами только-только начинали создавать свои, деликатно предложенные Учителями праздники, обряды и обычаи. Опереться было не на что. Память хранила воспоминания о схватках с Ведунами, о повседневной жизни клана, о Долге Крови – сейчас ничто из этого помочь не могло.

И перед самой важной… нет, даже не встречей, перед тем, что раз и навсегда изменит его судьбу, Твердислав не чувствовал ни волнения, ни подъёма. Только смутная, неясная злость. Всё, всё, всё шло совсем не так, как он себе представлял.

И заклятие не сработало…

Александр ещё произнёс несколько пустых, ничего не значащих фраз и наконец исчез. Твердислав так и не понял, зачем приходил этот человек.

Вот он снова сидит, тупо уставившись в стену. Сидит и думает почему-то только над тем, что отказала привычная магия, словно на свете нет ничего важнее этого.

Потом началось ожидание. Томительное и пустое, словно перед неизбежной болью. Краем сознания Твердислав чувствовал, как слабеют биения Силы, как замирают её волны вокруг Комнаты Размышлений; тишина сгущалась, словно ночная тьма – медленно, исподволь, но – неотвратимо.

Великому Духу должно внимать в молчании.

…Он не заметил, как стены комнаты бесшумно исчезли, растворившись в неярком сером свечении. Наверное, тут крылся какой-то секрет, – и Твердислав, подняв глаза, вдруг обнаружил, что находится в середине абсолютно пустого пространства – плавает, точно в воде. Мгновение острой и неизбежной паники – а потом он увидел неторопливо приближающуюся к нему человеческую фигуру.

Она двигалась по незримой дороге, опираясь на длинный посох на манер того, что носили Учителя. Невысокая, совсем не величественная и не грозная. Твердислав впился в неё взглядом, вернее сказать – это она приковала к себе его взор.

Он почувствовал, как кружится голова, и серый мир начинает всё быстрее и быстрее крутиться перед глазами. По замкнувшей его в себе исполинской скорлупе внезапно зазмеились полыхающие огнём трещины; медленно и бесшумно гигантские пласты серого начали обваливаться куда-то наружу, открывая глазам дивное буйство красок и пространств.

Вот тут и в самом деле стоило забыть обо всём. Не плоская чёрная пустота с холодной россыпью звёзд – а великое сопряжение исполинских взаимопроникающих сфер, прозрачных и чистых, точно сказочный хрусталь, нежно-голубых, словно драгоценный гномий камень, добываемый Горными кланами, угрожающе-чёрных, словно шкура пещерной паучихи; светло-травянистые, как Первый Венок, что девчонки плетут по весне; и ещё много-много разных, кои и сравнить-то оказалось не с чем.

Сферы уходили в бесконечность, и тем не менее Твердислав непостижимым образом видел их все, всю исполинскую совокупность, усеянную многоцветными огнями звёзд – ярко-жёлтыми, алыми, голубыми, красными и белыми, настолько чистыми, что свет их резал глаза. В эти мгновения взгляд парня проникал до головокружительных глубин, до той самой Границы, страшной Границы, за пределами которой – вечное, неизбывное, неизменное Ничто, всепоглощающая бездна, из коей в своё время вышло всё Сущее.

– Нравится, вождь Твердислав? – Голос раскатился от края до края Пределов, отразился от Границы и победным молотом грянул со всех сторон. – Нравится ли тебе, о вождь, сын мой?

Фигура с посохом внезапно начала расти, исчез посох, исчез тёмный покров; взорам Твердислава предстал великан с могучим телом бойца, с мрачным и суровым лицом, изборождённым шрамами, с полуобнажённым, перевитым мышцами торсом. Длинные волосы, чуть тронутые на висках сединой, падали до плеч. У левого бедра в простой ременной петле висел клинок – точная копия принадлежавшего Твердиславу.

Гость оказался одет почти так же, как одевались в кланах – ноги босы, простые холщовые порты грубого сукна подпоясаны ремнём кожи кособрюха, на могучие плечи небрежно наброшена безрукавка.

– Вот и пришёл твой час, – прогремело вокруг.

Наверное, следовало бы преклонить колено, как наставлял Учитель, – но юношу словно бы парализовало. Всё, что он мог, – это неотрывно смотреть в горящие, лишённые зрачков и радужной оболочки глаза, заполненные яростным белым пламенем.

Всеотец. Вот Он.

– Давай поговорим, – великан уменьшался, одновременно приближаясь. Не прошло и секунды, как рядом с Твердиславом оказался могучий, высокорослый, но отнюдь не достающий головой звёзд воин. Из глаз исчез белый огонь, они становились человеческими…

– Нам надо поговорить на равных, – прозвучало в тишине. – Ну? Что же ты молчишь?

Только теперь, пересилив себя, Твердислав преклонил колено. Под ногами ощущалась незримая, но прочная твердь.

– Встань, сын мой.

Юноша повиновался – бездумно, не рассуждая.

– Твой путь в клане окончен. Я посылаю тебя спасти тех, кто слаб, кто недалёк и разъедаем сомнениями вкупе с неверием. – Всеотец не терял времени даром. – Отправляйся, через бездны пространства, за дальние звёздные реки, туда, где среди каменных городов льётся кровь тех моих чад, что не могут защитить себя сами. Обрати веру в оружие! Пусть она станет разящим клинком, и помни, что, когда ты будешь разить – рази от Моего имени и с Моим благословением. Ибо те, кого ты послан защищать, хоть и огорчают меня своими грехами и неверием, но всё же они Мои дети и я не могу бросить их на произвол судьбы. Ты и твои братья – Моя карающая длань. Не желаю быть пастырем, не желаю, чтобы слабые привыкали к тому, что Моя защита вечно распростёрта над ними; ты и тебе подобные, в ком сильна Вера, станут их Щитом и Мечом. Я знаю, ты непокорен, привык искать свои пути, – сурово сжатые губы на миг дрогнули в усмешке. – Что ж, я люблю дерзких! Но умей и держать ответ за содеянное. Среди поражённых смертью, среди павших от твоей руки были и невинные. За это ты заслуживаешь наказания.

Твердислав слушал – слушал так, что, похоже, у него вообще перестало биться сердце и пресеклось дыхание.

– Ты будешь во всём повиноваться моим слугам здесь, в Звёздном Доме. Внимай словам назвавшегося Александром, он распорядится твоей дальнейшей судьбой. И помни – когда окажешься в мире, что нуждается в твоей защите, пуще всего береги Веру! Ибо без Веры в Меня ты – даже меньше, чем ничто. Ты понял? – Голос Всеотца вновь загремел, проносясь над бесчисленными звёздами. – Ответь мне! Я должен слышать тебя!..

.. Сухой язык с усилием выдавливал слова из окостеневшего рта.

– Я понял тебя, Отец.

– Разрешаю спрашивать, – милостиво кивнул воин.

– Великий… Всеотец… – о чём же спросить? Столько вопросов, столько больных, не дающих покоя вопросов – и все вдруг разом куда-то делись, точно и не было их никогда, и сомнений тоже не было… И вдруг, как молния во тьме, единственное, что осталось, причина всему, камешек, сорвавший лавину: – Всеотец, кто украл Лиззи?

Творцы Сущего не удивляются, это ясно.

– Я отвечу тебе, – прогремел чудовищный голос, нет, не голос даже – а Глас. – Отвечу. В схватке с подземным чудищем Лиззи получила незримую, но смертельную рану. Ей, невинной, предстояли долгие и ужасные мучения. Не Мне, создателю Небес и Тверди, менять собственные же установления. Она должна была умереть, как умирает в свой срок всё живое, как в свой срок умру и я сам, и тогда из волн Хаоса явится новый Творец, дабы священный огонь разума никогда не угас бы в просторах Вселенной. Ради прекращения её мучений она и была перенесена в особое место, где специальные слуги Мои должны были облегчить, насколько возможно, её участь. Ты вырвал её из их рук.

Юноша похолодел, перед глазами всё померкло.

– Я не корю тебя, – продолжал Всеотец. – Долг Крови – великий долг. Не терзайся – я позабочусь о малышке, хотя и не дано мне повернуть время вспять. Тебя же ждёт дорога. Ну а теперь – прощай! И помни – повинуйся моим слугам, среди коих Учителя возвышены наипаче!..

…Всеотец уходил медленно и торжественно, в распахнувшиеся небеса, в льющееся оттуда золотое сияние, сквозь проход в бесчисленных сферах, куда-то за грань мира, к дальнему пределу, к самой Границе… Твердислав следил за Ним, не в силах оторвать взгляд. Сколько длилось… видение? разговор? наставление?.. Он не знал.

Вокруг него медленно собиралась обратно серая скорлупа. Гасли огни чудесных сфер; исчезали звёзды, что куда красивее и величественнее тех, что ему дано было видеть обычным взором через окна Звёздного Дома.

Он застонал от боли. Нет, нет, только не это! Он согласен на всё, лишь бы увидеть это чудо ещё раз!..

…Скорлупа неумолимо сдвигалась. Схлопывались трещины, точно звериные пасти, а потом через серую мглу проступили очертания стен. Твердислав сидел на полу Комнаты Размышлений, а рядом с ним тихонько голубел небольшой, с фалангу указательного пальца, кристалл, на верхней плоской грани поражённый юноша увидел вырезанный прямо в камне портрет – лицо того самого воина, в облике которого оказалось благоугодно явиться Великому Духу. Кристалл мягко светился; парень бросился на него, точно змея к добыче.

Это у него отнимут только после смерти.

Шумело в голове, ломило виски; в горле пересохло, мучительно хотелось пить.

Он выбрался из каморки. Машинально проверил заклятие – мертво. Как наложил его, так и всё. Хотя едва ли простенькое волшебство смогло бы сказать ему – у тебя в гостях был сам Великий Дух!..

С Александром они столкнулись за первым же поворотом. Казалось, этот человек вообще никогда не отходит далеко от Твердислава.

– Хочешь соку? – Александр вполне буднично и спокойно протянул Твердиславу прозрачную кружку с жёлтой жидкостью. – Выпей. Я знаю, каково говорить с Ним…

– Он сказал мне… что ты укажешь мне путь.

– Укажу, укажу, конечно же, укажу! Тем более что шагать вместе со мной тебе осталось совсем немного. А потом ещё один Летучий Корабль… и всё. Там тебя встретят. И что делать, тоже скажут. Погуляй пока, я скоро тебя найду. Сможешь поесть на дорогу…