Текст книги "Клятва варвара"

Автор книги: Ник Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Их были сотни. Между трупами не осталось ни малейшего пространства, куда бы рыцарь мог поставить ногу. Ему приходилось идти по людям. А среди убитых больше половины составляли женщины и дети – посиневшие лица, остекленевшие глаза, раскрытые в предсмертном крике рты…

Ксатлин на своем веку многое повидал, не раз убивал врагов, но сейчас он действительно испытывал ужас. Голые ступни ощущали еще не остывшие тела несчастных уотсолцев. Смотреть под ноги было по-настоящему страшно…

Кожа покрылась мурашками, по спине пробежал озноб. Волосы встали дыбом. А ведь это только начало! Сзади неотступно следует страж, чуть справа – Мондор, Страк и еще несколько колдунов. Они следят за каждым шагом гарана. Скольких же фессалийцев здесь умертвили, чтобы совершить чудовищный ритуал? И без сомнения, виновником их смерти являлся Ксатлин! Тяжело дыша, данвилский правитель продолжал скорбный путь. Ради власти можно и потерпеть. Решение принято и от него уже не отступишь.

– Первое испытание пройдено! – громко выкрикнул кто-то из магинцев. – Теперь искушение вином!

Рыцарь посмотрел вниз и увидел перед собой огромный мраморный бассейн, заполненный чистейшим белым вином. По краям, с факелами в руках, застыли безмолвные жрецы. Презрительно усмехнувшись, король спустился по скользким ступеням в мраморную купель. Уровень пьянящей жидкости достигал плеч. Не особо церемонясь, Ксатлин сделал несколько больших глотков. В тот же миг под сводами храма ритмично застучали тамтамы. Только они нарушали тишину. В царстве мертвых – покой и молчание, там, где правит Смерть, слова не нужны.

Данвилец ждал подвоха, но чародеи не шевелились. Перед выходом гаран напился вина вдоволь. В голове изрядно зашумело. Огни факелов удивительно замерцали. Босые ноги рыцаря ступили на холодный каменный пол. Приблизившийся советник едва слышно прошептал:

– Превосходно! Завидное самообладание. Но сейчас начинается самое сложное. Отбрось же жалость и милосердие. Этих людей уже ничто не спасет…

Король повернулся к магинцу и хотел взглянуть колдуну в глаза, но тот растворился в толпе жрецов. Страж осторожно коснулся рукой плеча Ксатлина. Два ряда огней указывали дорогу. Пройдя шагов двадцать, данвилский владыка остановился возле небольшого помоста. Догадаться, что ему предстоит сделать, было несложно. Совершенно обнаженный мужчина-фессалиец стоял на четвереньках, покорно положив голову на плаху. Рядом лежал двуручный топор.

– Убей его! – раздался настойчивый голос.

Гаран собственной шеей почувствовал прикосновение стального лезвия. Долго страж ждать не будет. Подняв топор, король подошел к пленнику. В зрачках бедняги застыла немая обреченность. Резкий взмах – и голова скатилась по помосту. Тело дернулось в конвульсиях и замерло.

– Второе испытание пройдено! – воскликнул глашатай. – Теперь искушение богатством!

Откинув оружие, рыцарь проследовал к новому бассейну. По размерам он ничем не отличался от первого, но оказался совершенно пуст. Пожав плечами, Ксатлин начал спускаться вниз. И тотчас на него обрушился золотой дождь. Десятки магинцев швыряли в короля монеты, украшения, драгоценные камни. Купель быстро заполнялась, и вскоре данвилец стоял уже по колено в золоте. Удивительное чувство! Такого богатства гаран еще никогда не видел. Рубины, сапфиры, изумруды, алмазы… Складывалось впечатление, что здесь собраны все драгоценности мира.

В свете факелов зрелище было завораживающим. Несколько раз рыцарь набирал полные ладони монет и подбрасывал их вверх. Но вот, Ксатлин заметил на поверхности корону необычайной красоты. Кому она принадлежала раньше, знали только боги. Изящная, витиеватая работа, великолепные узоры, а на челе огромный рубин, вставленный в зубастую пасть змеи. Данвилский правитель, не колеблясь, водрузил свою добычу на голову. Сейчас это богатство принадлежало только ему. Ксатлина повели дальше, и гаран предстал перед очередным испытанием. Колдуны Волара распяли на столбе ребенка лет семи. В ладони забиты золотые гвозди, ноги чуть согнуты, маленькое тельце дрожит от боли, по щекам катятся крупные слезы. Стоило мальчику издать хоть один звук, как плеть магинца ударяла по груди, разрывая кожу. Тут же на алтаре лежал ритуальный кинжал.

– Убей его! – бесстрастно приказал страж.

Прикончить противника в бою, убить чересчур говорливого жреца, запороть взбунтовавшегося крестьянина – это, пожалуйста. Но беззащитного ребенка?.. Такого Ксатлин раньше себе не позволял. Его солдаты бесчинствовали в Кронхэне и Браттоне, дети-рабы десятками умирали в каменоломнях, непокорные деревни безжалостно сжигались дотла. И все же, король подобного убийства доселе не совершал.

Пора переступить черту! Отбрось жалость и дурацкие сомнения! Фессалия будет лежать у твоих ног! Разве жизнь ничтожного мальчишки стоит власти?! В конце концов, жрецы все равно его убьют…

Рукоять кинжала легла в ладонь. Два решительных шага вперед – и клинок вошел точно в сердце. Рыцарь даже не стал вытаскивать оружие из мертвого тела. Колдуны сделают это без него.

– Третье испытание пройдено! – торжественно провозгласил магинец. – Теперь искушение кровью!

То, что увидел Ксатлин, могло, кого угодно лишить рассудка. На каменных алтарях лежали десятки уотсолцев. Маги вскрыли им вены, и кровь по желобам стекала в третий бассейн. А он уже был заполнен на две трети. Теперь стало понятно, откуда в храме столько трупов!

Данвилец отчетливо осознал, что вина следовало выпить гораздо больше. Предательски задрожали колени. Только бы не потерять сознание! Топор стража ударит без промаха! Счастье фесалийцев, что они не знают, какая участь их ждет в будущем…

Задержав дыхание, гаран начал спускаться. Как назло, нога проскользнула, и он окунулся в бассейн с кровью с головой. Липкая жидкость обволакивала и сковывала тело. С трудом поднявшись, король двинулся быстрее. Надо немедленно выбраться из этого кошмара!

Ксатлин не взошел, а взбежал по ступеням наверх. Он даже боялся опустить глаза и взглянуть на себя. Тело било нервная дрожь. Толчок стража в спину привел данвилца в чувство. Ему следовало идти дальше. Снова два ряда факелов. Рыцарь остановился у широкого пологого алтаря. На нем колдуны приковали совсем юную девушку. Ей наверняка нет и шестнадцати… Длинные темные волосы, красивая упругая грудь, крепкие бедра. Но Ксатлину было сейчас не до любования прелестями фессалийки – гарана от волнения и усталости качало из стороны в сторону.

– Возьми ее, а потом убей! – прорычал на ухо королю страж.

– Вы спятили! – выдохнул данвилец. – Я сейчас не в состоянии даже…

Возле правителя мгновенно появился Мондор. Коснувшись пальцами окровавленной руки рыцаря, советник тихо произнес:

– Это нужно сделать. Понимаю, что нелегко собраться, но остался всего один шаг. Посмотри, как хороша пленница! И она девственница. Возьми ее!

– Проклятие! – прорычал король, подходя к фессалийке.

Девушка приподняла голову. В глазах бедняжки легко читался страх. И это неудивительно. На нее надвигался обнаженный мужчина, испачканный кровью, со злобным выражением лица и сжатыми кулаками. Догадаться, что он будет делать, оказалось несложно. Острая боль пронзила тело пленницы. Несчастная фессалийка застонала, но на рот девушки тотчас легла ладонь колдуна…

Признаться честно, гаран никогда не думал, что ему предстоит такая пытка. Закончив с постыдным обрядом, король поднял кинжал и бесстрастно вонзил лезвие в сердце фессалийки. Его душу объяла пустота. Ксатлин не ощущал ни малейших эмоций, не было никаких желаний, тревог. Пусть всюду будет смерть!

– Пройдено последнее испытание! – громко сказал старший жрец.

Данвилец едва держался на ногах. Фигуры колдунов расплывались и двоились. Самостоятельно Ксатлин больше не мог сделать ни шага. Впрочем, этого и не требовалось. Магинцы подхватили гарана под руки и подвели к выходу. Босые ноги короля вновь стояли на мертвых телах уотсолцев. Неожиданно тамтамы смолкли, чародеи дружно опустились на колени.

– Великий Волар! – громко проговорил Страк. – Прими наши жертвы! Души этих жалких людишек принадлежат тебе!

Воздух в храме удивительным образом уплотнился и задрожал. Пламя факелов заколыхалось от дуновения ветра. В самом центре святилища появилась огромная фигура. Мохнатое сильное тело, большая голова с рогами, круглые красные глаза, массивные ноздри, выступающая вперед челюсти с четырьмя острыми клыками, мускулистые руки с длинными пальцами и когтями. Ноги разглядеть король не сумел. Впрочем, он до сих пор не был уверен, что все это происходило наяву. Видение длилось всего несколько мгновений – Волар исчез столь же неожиданно, как и появился…

Ксатлин потерял сознание.

Только спустя сутки данвилский владыка покинул Афанум. Лишь когда крепостные стены священного города магинцев остались позади, рыцарь вздохнул с облегчением. Теперь Ксатлин поклонялся новому богу. Первый король Фессалии – приверженец Волара! Его предкам такое не снилось даже в кошмарных снах. Но что не сделаешь ради власти!

Теперь каждые тридцать дней, в полнолуние, гаран выводил из замка раба, гнал его в горы, а там бесстрастно вонзал ритуальный кинжал бедняге в сердце. Это дань покровителю. Человеческая жизнь ничего не стоит.

* * *

Рыцарь вернулся к шатру и вошел внутрь. На мягком ложе его терпеливо дожидалась Адиль. За прошедшие два года трунсомка весьма похорошела. Ее формы окончательно округлились, грудь приобрела полноту, а фигура – четкость линий. В искусстве любви девушка достигла совершенства.

Адиль приподнялась на локте, раскрыла розовые губки для поцелуя, ее длинные русые волосы рассыпались по плечам. Без сомнения, король испытывал к этой женщине сильные чувства. Отказаться от нее гаран был не в силах. Хорошо, что началась война, и рыцарь покинул родовой замок – постоянные скандалы жены утомили Ксатлина. Брак с Видолией носил дипломатический характер – в те времена гаран тогда очень нуждался в деньгах, а за Видолию давали отлично приданое. Свою жену Ксатлин никогда не любил, но конфликтов с ней старался избегать. Видолия родила ему двух детей. Старшей дочери, Сельвине, сейчас было двенадцать лет, а сыну Торрику – десять. Когда-нибудь мальчишка сядет на трон Фессалии, который в нелегкой и опасной борьбе захватил отец. Все, что ни делается – ради торжества рода Скортов!

Раньше к любовным похождениям мужа жена относилась снисходительно. Пьяные оргии с наложницами вызывали на устах гордой дочери артагского владыки лишь презрительную усмешку. Положению Видолии это ничуть не угрожало. Однако появление в замке пленной трунсомки вызвало у женщины ярость. Она почувствовала в Адиль опасную соперницу. Девушка была на пятнадцать лет моложе королевы, гораздо красивее, хитрее, а по отношению к Ксатлину покладистее и покорнее. Наложница беспрекословно выполняла любое желание повелителя. Трунсомке не составляло труда раздеться догола в присутствии сотен гостей и устроиться, подобно собаке, возле ног господина. Ее ночные крики в порыве страсти слышал весь дворец – и это нравилось королю. В присутствии Адиль гаран чувствовал себя гораздо увереннее.

Жена никогда не доставляла ему подобного наслаждения. Надо отдать должное девушке – в споры с Видолией она не вступала, и всегда молча, не поднимая глаз, выслушивала упреки. В конце концов, Ксатлину пришлось переселить Адиль из королевских покоев в отдельный флигель дворца. Но пытка не прекратилась. Жена начинала требовать, чтобы муж отослал наложницу из Данвила. Великий Волар, каких только гадостей не придумывала Видолия! Королева обвинила трунсомку в колдовстве, в связях с охранниками, в поедании жаб и мышей. Глупышка! Она даже не могла себе представить, что приходилось делать гарану в Афануме! Преступления, приписываемые Адиль, выглядели жалко и убого. Несколько раз король срывался и в гневе покидал спальню жены. Отдохновение рыцарь находил лишь в объятиях наложницы. Адиль всегда ласкова, послушна, приветлива…

Тем временем Видолия развернула настоящую травлю соперницы. В интриги были вовлечены чуть ли не все дворцовые служанки. Платья трунсомки превращались в лохмотья, в пище обнаруживали крысиные хвосты, а в вине плавали слизни и черви. Но это ничуть не смущало девушку – она держалась по-прежнему уверенно. Преданность наложницы еще больше возбуждала Ксатлина, и ему даже стало интересно наблюдать за борьбой двух женщин. Лишь когда жена переступила черту и попыталась нанять воина для убийства Адили, гаран вмешался. Нанятого королевой убийцу повесили, десять служанок отправили на шахты, а поварам отрубили руки. Видолия сразу поняла, что следующей жертвой мужа будет она. Столкновения прекратились, хотя времени от времени жена все же выказывала свое недовольство. Пути соперниц в замке больше не пересекались.

Но тут подкралась новая беда. Две луны назад тяжело заболела Сельвина – дочь перестала есть, играть, гулять в саду. Иногда ее охватывал сильнейший жар. Румянощекая, озорная девочка чахла буквально на глазах. Лекари, чародеи и даже колдуны-магинцы были бессильны. Они лишь беспомощно разводили руками. Когда король покидал Данвил, Сельвина превратилась в безжизненную мумию. Бледная кожа, посиневшие губы, восковое лицо, в глазах тоска и усталость. Это была страшная, неизвестная болезнь. Но, к счастью, у Ксатлина оставалась Адиль. Девушка поможет ему пережить любое несчастье!

* * *

Рыцарь приблизился к наложнице, бесцеремонно взял ее за волосы, заставил приподняться и впился губами в сочные, сладкие уста. Покрывало упало с кровати, обнажая тело красавицы. Сдерживать страсть мужчина был не в силах. Женщина тихо застонала. Еще одна ночь пылкой, горячей, неистовой любви…

Глубоко за полночь уставший, обессиливший король заснул. Трунсомка тихо встала, подошла к столу, налила в серебряный кубок красного терпкого вина. Сделав несколько больших глотков, она двинулась к выходу из шатра. Солдаты-охранники ничуть не смущали девушку. В свои восемнадцать лет, Адиль уже многое пережила и испытала, чтобы стесняться, кого бы то ни было. В черном небе сверкали колючие, злые глаза звезд. Холодный свет луны выхватывал из мрака очертания крепостных стен Хусорта. Признаться честно, трунсомке была безразлична судьба его защитников. Она стремится к цели и не свернет с пути.

Минуло два года с той жуткой, кровавой ночи в Браттоне, но забыть ее девушка не могла. Жители открыли ворота перед данвилцами, и всадники, сминая старейшин, ворвались в город. Фессалийцы безжалостно убивали, грабили, насиловали. В дом Адиль ворвались три пьяных солдата. Взмах мечом – и мать с раскроенным черепом рухнула на пол, двух маленьких братьев Адили ждала та же судьба. Воспользовавшись замешательством захватчиков, трунсомка выбежала на улицу. Воины начали ее преследовать. Бедняжку догнали, завалили на землю, разорвали одежду. Именно тогда девушка впервые увидела Ксатлина. В сопровождении телохранителей, гаран ехал по Браттону, наблюдая за кровавой резней. Адиль умоляла о помощи и пощаде, но данвилцы лишь хохотали. Зрелище доставляло удовольствие и высокородному рыцарю.

… И тут появился отец. К несчастью, он опоздал, и спасти семью уже не мог. Удар топором лишил жизни одного из воинов гарана. Вскочив на ноги, трунсомка попытался скрыться. В последний момент девушка обернулась и увидела, как король спустил тетиву лука, и стрела впилась точно в сердце отцу. А вскоре Фарнер, личный охранник правителя, настиг ее. Перекинув пленницу через седло, данвилец привез добычу своему господину. Так дочь небогатого торговца из Браттона оказалась в шатре могущественного владыки.

Сначала трунсомка хотела покончить с собой, затем убить телохранителя и бежать, и наконец, у нее появилась мысль перерезать глотку гарану.

Но вскоре Адиль поняла, что подобная смерть не искупит вину мерзавца. Слишком легкая и быстрая! Перешагнув через гордость, стыд и страх трунсомка стала верной наложницей короля. Довольно быстро девушка обнаружила слабое место рыцаря – одиночество. Со временем Адиль заслужила доверие правителя. Этот кровожадный глупец влюбился в нее! Теперь оставалось терпеливо ждать своего часа.

Борьба с Видолией забавляла трунсомку. В душе девушки умерли и доброта, и жалость, и милосердие. Она жила лишь ненавистью. Месть – вот главная цель ее жизни. Из рода Скортов не должен уцелеть никто. Ксатлин истребил всю семью Адили, она поступит так же! И первый шаг уже сделан. В древних книгах Данвила коварная наложница нашла рецепт медленного незаметного яда. Уличить отравительницу никому не удастся. Собрав необходимые травы и сварив смертельное зелье, трунсомка начала понемногу добавлять его в еду Сельвины.

Тут девушке невольно помогла жена гарана. Ее попытки запугать соперницу привели к тому, что Адиль получила доступ к кухне. А в ловкости рук с наложницей было трудно соперничать. Бедная девочка. Она родилась не от того отца и теперь была обречена. Впрочем, жалости к ребенку трунсомка не испытывала. У нее доселе перед глазами стояли окровавленные лица братьев… довольно усмехнувшись, девушка повернулась к воинам, ее золотистое тело так и манило взгляды охранников. С каким бы удовольствием солдаты сейчас бы набросились на эту обнаженную, бесстыдную красавицу. Он они боялись даже пошевелиться. Одно прикосновение – и наглец лишится головы. Покачивая бедрами, Адиль вошла в шатер. Король спал на боку и слегка похрапывал. Приблизившись к нему, трунсомка нежно провела пальцами по волосам мужчины и ласково прошептала:

– Спи, мой любимый. Спи…

* * *

Ранним утром катапульты начали первый обстрел крепости. Стены оказались довольно крепкими и удары тяжелых камней не приносили больших разрушений. Огромные валуны бились, крошились об укрепления и скатывались в ров. Военачальники и рыцари внимательно следили за действиями осадных машин. Недовольно покачав головой, Холон задумчиво заметил:

– Это надолго. Салмир – опытный полководец и подготовился к штурму. При лобовых атаках мы потеряем много людей. Без внушительного пролома наступление бессмысленно. Придется ждать.

– Магинцы лишь сковывают Инхама, – вымолвил Ксатлин. – Вторгаться всей армией в Корниртон они не решились. У нас в запасе дней тридцать-сорок. За это время мы обязательно возьмем замок. Не правда ли, Вален?

Гаран Хусорта кисло поморщился. Уж он-то знал толщину стен крепости. Да и признаться честно, рыцарь не особенно жаждал получить после победы обугленные руины. Ведь это его родовое владение!

– Если бы удалось надавить на Селену… – неуверенно сказал фессалиец. – Салмир целиком зависит от ее прихотей. Как ведьма захочет, так и будет.

– Это верно, – согласился правитель Мидлэйма. – За два года мы так и не нашли Кристина. Интересно, где она его прячет? Может у Одрина? Кабет перед смертью успел отправить семью в Калдар.

– Нет, – отрицательно покачал головой король. – Там мальчишки нет. Последний отпрыск Андаров спрятан где-то в провинциях на Полуночи. Как любая мать, Селена хочет хоть иногда видеть ребенка. А ведь ему всего четыре года.

– Отличная мысль, Холон! Заполучив Кристана, уже мы будем диктовать условия. Уверен, что она сдаст Хусорт без боя, лишь бы сохранить сыну жизнь.

– Пустые рассуждения, – иронично вставил Вален. – Никто не знает где мальчик. Ведьма надежно его спрятала. За последний год королева ни разу не покидала замок.

– Вот именно, за последний год, – торжествующе произнес данвилский владыка.

– Я вдруг вспомнил одно донесение Олбина. Он сообщал о странном путешествии Селены в леса Трунсома. Правительница исчезла на несколько дней, а затем вернулась в великолепном расположении духа.

– Очень любопытно, – усмехнулся Ксатлин. – Но теперь, когда гатвэйцы осадили замок Малиха, мы можем возобновить поиски. Я немедленно отправлю гонца к Олбину. Пусть сдаст крепость Лоуну и отправляется за Кристаном. Он наверняка запомнил это замечательное место.

Вскоре три всадника кратчайшим путем поскакали к Трунсому. Приказ короля не допускал никаких возражений. Единственное, чего не знал данвилский владыка, так того, что Малих уже мертв, а его осведомитель бежал из замка и сейчас сам движется к Хусорту.

Встреча произошла недалеко от границы провинций. Рыцарь ехал в сопровождении десяти лучших воинов и вез в подарок господину пленного советника Селены. Связанного альва перекинули через седло, как тушу барана.

Прочитав послание, Олбин раздраженно хлопнул себя по колену. Глупец! Как же он сам не догадался! Вот почему королева ушла в лес одна. Теперь все стало на свои места. А ведь у него был блестящий шанс захватить власть! Спрыгнув с коня, предатель задумчиво прохаживался по дороге. Предстояло возвращаться назад. Но как поступить с валвилцем? Отправить его с гонцами? Но тогда не жди никакой похвалы и награды! На сегодняшний день поимка альва была единственной удачей Олбина. Трунсом достался Алгару, гаран – убит, а поиски Кристана могут и не увенчаться успехом. Придется рисковать.

– Передайте королю, что я выполню его приказ, – вымолвил рыцарь. – А вот со сдачей замка у меня ничего не получилось… Заговор был раскрыт, и мне чудом удалось бежать. Малих заплатил за это жизнью. Данвилцы тотчас развернулись и ускакали к Хусорту.

– Поворачиваем! – скомандовал Олбин.

Всадники пришпорили лошадей и устремились на Восход. Изменнику следовало поспешить – Ксатлин не любил неудачников. Надежды на легкий захват Трунсома не оправдались. Теперь надо любой ценой найти мальчишку и тогда мечта о короне гарана исполнится. Упускать еще один шанс рыцарь никак не мог.

Глава 4

Последний отпрыск Андаров

Отряд альвов двигался необычайно быстро. Ролин отправил вместе с Конаном своих лучших бойцов. Впрочем, и сам киммериец шел налегке. Это не то, что два года назад, когда на нем была тяжелая акбитанская кольчуга, стальные наручи и поножи. В выносливости северянин не уступал ни одному из альвов.

В Валвиле не существовало дорог, но каждый лучник знал сотни троп, незаметных для чужестранца. Путешественники шли по густым зарослям и буреломам без остановок. Как и предположил главный жрец, они добрались до Миссини к исходу вторых суток. За все это время варвар лишь несколько раз перекинулся короткими репликами со своими спутниками.

Разведчики двигались молча. Многие из них в бою с гномами потеряли друзей, родственников, родителей. При отступлении племя старалось спасти женщин и детей, старики выбирались из окружения сами. Захватчики убивали альвов без жалости и сострадания. Расспрашивать альвов о ходе войны Конан не хотел – если воин предпочитает переживать горе в одиночку, то не надо ему мешать. Местным жителям есть, над чем подумать, о чем поразмышлять. Когда-то давно сам киммериец оказался в похожей ситуации. Семью варвара убили гиперборейцы, и он не мог ничем помочь матери и отцу.

Тогда северянину помогла выжить лишь жажда мести – сердце Конана было наполнено гневом и злобой. Прошло немало времени, прежде чем киммериец осознал гибельность данного пути.

Нельзя вечно жить прошлым. Валвилцы – неглупый народ и обязательно поймут это. Долгие годы мира и спокойствия притупили чувства лесных жителей. Нашествие бафирцев и гномов стало серьезным испытанием для народа альвов, из которого он либо выйдет победителем, либо навсегда исчезнет. Другого не дано.

Переправляться на другой берег вплавь Конан не решился. Зная слабость Трунсома, в провинции на Полуночи могли вторгнуться племена ингасов. Шестеро воинов будут для них слишком легкой добычей. Рисковать понапрасну варвар не привык. Кроме того, светлоокий Солар уже коснулся верхушек деревьев на закатной стороне и скоро окончательно стемнеет.

Путешественники расположились на ночлег на берегу. Тихо потрескивало пламя костра, жарились над огнем подстреленные куропатки, на песчаной отмели лежали приготовленные для плота бревна. Альвы выполняли любой приказ киммерийца быстро и беспрекословно. Отличные солдаты! Им бы еще физической силы прибавить, да уверенности в рукопашной схватке! Ужинали молча, неторопливо, наслаждаясь сочным; нежным мясом. Завтра отряду предстоит трудная и опасная дорога. Трунсом теперь принадлежит врагам, и засада противника может скрываться за каждым кустом или деревом. Тем не менее, волнения среди небольшого отряда лучников северянин не замечал. Этот поход в земли Фессалии был для них далеко не первым. Маленький лагерь ожил задолго до восхода. Валвилцы быстро связали бревна ветвями и мягкими корнями деревьев, а затем спустили плот на воду. Вместе с первыми лучами Солара отряд двинулся в путь. Осторожно отталкиваясь шестами, альвы потихоньку выводили плот на середину реки. Причаливать к противоположному берегу путешественники не спешили, поскольку рассчитывали спуститься на несколько лиг вниз по течению – до фортов было еще далеко.

Варвар внимательно наблюдал за лесом, но ничего подозрительного не замечал. Впрочем, пустыми иллюзиями наемник себя не тешил – и ингасы, и гатвейцы являлись опытными солдатами, и прятаться в зарослях умели превосходно.

Вся надежда на валвилцев-разведчиков, оставшихся на вражеском берегу.

Через четыре колокола спустя, провожатые Конана начали активно грести к берегу.

– Что случилось? – недоуменно спросил киммериец.

Один из воинов молчаливо указал куда-то рукой. Сколько северянин не всматривался, увидеть что-либо примечательное ему не удалось.

– Да поясните же! – раздраженно воскликнул варвар.

– Шест в воде, – с улыбкой произнес альв. – Это знак: тут безопасно.

Только сейчас Конан обратил внимание на торчащий из мутной воды колышек. Удивительно, как валвилцы вообще его заметили, поскольку любой человек обязательно принял бы его за обычную деревяшку! Но у охотников все тщательно продумано и непосвященному в тайны альвов, их сигналы не понять.

Бревна плота уткнулись в обрывистый берег. Из высокой травы тотчас появились трое разведчиков.

– Мы ждали вас, – проговорил худощавый валвилец средних лет. – Менхол оповестил все посты и заставы. В путь надо отправляться немедленно.

– Сколько нам предстоит пройти? – уточнил кимериец.

– Около двадцати лиг, – ответил лучник.

– Два дня пути, – задумчиво вымолвил северянин. – Многовато… А что если на плоту?

– Исключено, – отрицательно покачал головой альв. – Все форты трунсомцев захвачены неприятелем. Незаметно мимо дозоров по реке не проскочишь.

– Тогда не стоит медлить, – усмехнулся варвар. – Я готов.

Даже не верилось, что Конан не был здесь целых два года. Время пролетело, как одно мгновение. Когда переходили через дорогу, ведущую от Райгена к замку, киммериец невольно остановился. Всего в нескольких лигах от этого места состоялась первая стычка с заслоном данвилцев. И вот теперь все приходится начинать сначала!

Тяжело вздохнув, северянин побежал за разведчиками. Вновь началась сумасшедшая гонка. Сразу чувствовалось, что валвилцы обжились в Фессалии и шли давно проложенными тропами.

На очередной ночлег отряд расположился в зарослях густого кустарника. Маленькая поляна была надежно укрыта со всех сторон. Подкрасться незаметно к лагерю не удастся никому. Тем не менее, альвы прекрасно осознавали грозящую им опасность и были предельно осторожны и внимательны. Костер разводить не стали, а в передовой пост десятник высылал двух воинов. Если гатвэйцы начнут прочесывать лес, они успеют предупредить друзей.

Поужинав холодным вяленым мясом, варвар завернулся в короткий плащ валвилцев и попытался заснуть. Конана потревожили чьи-то шаги, и он немедля поднялся на ноги. Ветки раздвинулись, и на поляну ступил юный альв. Конан плохо разбирался в возрасте союзников, но этот лучник выглядел совсем мальчишкой. Судя по всему, он исполнял роль гонца между разрозненными отрядами разведчиков. Приблизившись к командиру, охотник начал что-то шептать ему на ухо. Даже в полумраке ночи, киммериец заметил на лице валвилца взволнованное выражение. А сдерживать эмоции эти парни умели.

– Что произошло? – спросил северянин, садясь.

– Плохие новости, – пояснил десятник. – Олбин с отрядом миновали Кронхэн и двинулись на Полдень. Они на лошадях, а это значит, что мы опаздываем.

– Не понял, – удивленно вымолвил варвар. – О том ли человеке ты говоришь? Олбин – рыцарь гарана Тунсома Малиха. Если его полк в тылу гатвейцев, то…

– Два дня назад рыцарь предал и убил своего господина, – бесстрастно заметил альв. – Только чудом мерзавцу не удалось захватить замок. Сейчас оборону крепости возглавляет Алгар. Но шансов на победу у юноши немного.

– Удивительные дела у вас происходят, – задумчиво произнес Конан. – И дальше что?

– Олбин скачет туда же, куда идем и мы, – продолжил валвилец. – Сначала он двигался к Хусорту, но затем резко изменил направление и вернулся назад. Цель может быть только одна – поиски Кристана. Предатель точно не знает, где находится мальчик, но в упорстве ему не откажешь.

– Кто этот ребенок? – не удержался от вопроса киммериец. – Неужели жизнь какого-то маленького фессалийца имеет значение для целой страны?

– А разве Менхол не сказал тебе? – уточнил лучник.

– Нет, – отрицательно покачал головой северянин.

– Странно, – пожал плечами десятник. – Кристан – единственный сын Селены и Эдрика, последний из древнего рода Андаров. Пока он жив, Ксатлин не будет чувствовать себя полноправным правителем. Мальчик – главный претендент на престол Фессалии. Королева спрятала его в непроходимых лесах Трунсома и лишь однажды навещала за два года войны. К несчастью, тогда ее сопровождал именно Олбин. Видимо, изменник о чем-то догадался.

Услышанная новость поразила варвара, словно удар молнией. Молча глядя в одну точку, Конан не мог вымолвить ни слова. Нет, не предательство рьщаря произвело впечатление на киммерийца. К подобным поступкам людей наемник уже привык. Ему не раз доводилось сталкиваться с изменой друзей. Причин много: золото, власть, женщины, страх за собственную жизнь…

Но какова Селена! Почему она ни одним словом не обмолвилась о ребенке? Коварная ведьма! В этом мире никому нельзя доверять, а женщинам – особенно! В сердце воина закипала обида. Надо плюнуть на все и вернуться обратно в Валвил! И пусть эта проклятущая Фессалия достанется данвилскому владыке! Через тридцать дней северянин вновь окажется в таверне Алого Тортажа и сюда уже не вернется никогда.

Варвар тяжело вздохнул. Если рассудить здраво: в чем виноват ребенок? Душа Кристана, скорее всего, безгрешна.

– Сколько наследнику лет? – спросил Конана.

– Четыре года! – ответил альв.

Бедняга! По малолетству Кристан даже не понимает, как дорога его голова. И как много отыщется мерзавцев, желающих отделить ее от туловища ради награды, обещанной Ксатлином!

Киммериец зло сжал рукоять меча. Если королева доживет до их встречи, варвар выскажет Селене все, что сейчас думает о ней самой, ее глупой скрытности и полном неумении править государством в годы тяжких испытаний! Напыщенная дура, вот кто она такая!