Текст книги "Обретённая 2. Выжить назло (СИ)"
Автор книги: Ниизла Холлей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
– Моя Душа – это власть и деньги! – продолжает одним им понятный разговор Гугерт, – Да! Милашка! И чиста! Но я предпочитаю – БОЛЬ! Дарить и получать! Ты – тоже! Ведь так?
– Так, – соглашается Док, – Но, если мы сейчас получим удовольствие от этой милашки – о прибыли можно забыть. Она не перенесёт… даже самого «лёгкого» твоего воздействия.
– Ты прав, – злость испарилась из глаз Гугерта, – А без воздействия – не интересно… Эй! Увести её! Десять ударов кнутом на средней мощности! Не выпускать из комнаты неделю!
Бионик, подобострастно склонившись, отстегнул меня и, подняв на руки, быстро унёс из «Обители Зла».
Мы неслись по коридорам, а у меня в голове, отбойным молотком, стучала единственная мысль:
«Что это было?! Как там Наэла?!»
Даже наказание кнутом – уже не страшило!
А зря!
Но… обо всём – по порядку!
Бионик отнёс меня в комнату и запер. Это ничего… это практически нормально.
Забравшись в душ, долго мылась…
Потом, высушив волосы и одевшись в любимую пижамку, прилегла на постель и… сама не заметив этого – уснула.
Проснулась от чужих прикосновений.
Вздрогнув, открыла глаза. Снова бионик. И снова несёт меня куда-то…
Ой! Мамочки! И я даже знаю – куда!
В комнату Наказаний!
«Что ж… Чему быть – того не миновать! По любому – Наэле из-за меня пришлось намного больнее и унизительнее!» – успокаиваю сама себя, готовясь покорно, но с достоинством принять Боль.
А в комнате нас уже ждали…
«Подопечные» Гугерта послушно сидели на скамейках, и только некоторые осмеливались украдкой перешептываться.
Бионик аккуратно сгрузил меня на скамью Наказаний, ловко содрал курточку пижамы, уложил животом на гладкую поверхность и защелкнул фиксаторы.
– Сашша наказывается за халатное исполнение Воли господина десятью ударами энергетического кнута средней мощности, – информирует это существо и наносит первый удар.
Всё! Все мои потуги на героическое молчание, за один удар сошли на нет! Ведь до этого меня наказывали кнутом малой мощности! Оставшиеся удары сопровождались моими невольными криками. Я захлёбывалась слезами от крика и боли, от стыда за свою слабость и никчёмность. После пятого удара – благополучно потеряла сознание…
"… Я лежу на странном шелковистом песке… Странно! Как это..?! Никогда не была любителем валяться тряпкой на пляже, предпочитая более активное время-провождение. Шевельнулась… и тут же охнула от обжигающей боли… Надо же, как печёт! Надо встать и срочно идти в медпункт! Наверное у меня солнечный ожог и тепловой удар! И всё же – как я могла оказаться на пляже и сгореть?!"
– Она не приходит в себя, – спокойный голос Дока, охлаждает меня лучше ледяного душа, – Ты был не прав, настаивая на том, чтобы ей не оказывали медицинскую помощь после наказания! А я был не прав – тебя послушав! Срочно! В ренегар!
Равнодушные, сильные руки подняли меня с кровати и куда-то понесли.
Я искусала губы в лоскуты, чтобы не застонать, и мне удалось-таки умудриться не издать ни звука.
"А вот и ренегар! Миленький наш приборчик! "
Уложив меня на ложе лицом вниз, бионик закрыл колпак прибора. Вот и долгожданный сон…
Прихожу в себя – у себя в комнате.
На прикроватной тумбочке – графин с водой, три кусочка подсушеного сладкого хлеба с орехами и горсточка сухофруктов. Стандартный набор для изоляции. Всё знакомо и привычно. И это – стандартный набор продуктов и воды на неделю.
Встаю. Выпиваю глоточек воды. Одну из сухофруктин, самую маленькую, забрасываю в рот…
Вот и весь завтрак.
Потом – естественные надобности.
Потом – зарядка, в виде растяжки и коллонетики.
Душ.
И, самостоятельные занятия…
Неделя пролетела незаметно. И, если бы не предшествующий заключению кнут, то для меня она была бы не наказанием, а поощрением.
Новая неделя началась с сюрприза.
Дверь в каюту открылась, и невозмутимый бионик втолкнул в комнату, ещё полутёмную от ночного освещения, какую-то девушку. Прокатившись по полу, она, сыпля проклятия и ругань на смеси русского и общего языков, ловко забилась под письменный стол, злобно зыркая глазами из-под спутанной и не очень чистой гривы тёмных волос.
– Доброе утро. – Я свесилась с кровати, пытаясь рассмотреть – что за соседку мне подбросили, и что стоит ожидать. – Вы кто? Вы с Земли?
– Пошшшла ты на х**! – мгновенно огрызнулась «гостья», – Как жизнь послушной подстилки? Спина зажила?!
– Спина зажила, – Спокойно ответила я, уже узнав «гостью», – Жизнь – терпимая. А вот ты здесь оказалась потому, что «подстилка» об этом Гугерта попросила! Или тебе понравилось ТАМ..?! Откуда тебя вернули?
– Ой! Тоже мне, мать Тереза! Если думаешь, что я теперь перед тобой прЕсмыкаться буду – обломись! Я теперь знаю, как себя вести! И мужика себе отхвачу – закачаешься! Где тут душ? И где я спать буду? Не с тобой же постель делить?
Пока я переваривала сей пламенный спич, нахалка споро выползла из-под стола и скрылась в санблоке.
«Мдааа… А ведь в чём-то Гугерт прав! Я себе на шею нехилую такую проблему повесила… И как теперь с ней в одной комнате жить? Вот уж, действительно… „Благими намерениями вымощена дорога в Ад!“ А ведь я ещё и отвечаю за неё! Ох, я дура-дурищаааа!»
Подошла к двери санблока и постучала, получив в ответ предложение – отправляться в ***!
– Не надо хамить! – При всём моём спокойном характере, я не позволю ей по-хамски себя вести, – Быстро мойся! Мне тоже надо в туалет и в душ! Ты отлично знаешь, что время на утренние процедуры ограничено! А продолжишь так себя вести – брошусь в ноги к Господину и пусть мне дадут двадцать ударов кнутом, но от тебя я избавлюсь!
– О как! Уже Господином эту падлу зовёшь?! – взвилась «гостья», рывком открывая дверь и вываливаясь в комнату в «чём мать родила». Единственной одеждой было полотенце на голове. Моё, между прочим!
«Тихо, Сашка! Сама во всём виновата!» – остудила я себя.
А глаза, помимо воли, в шоке, скользили по телу женщины.
«Матерь Божья…!» – ужаснулась я.
И моему шоку была причина!
Если не обращать внимание на рассасывающиеся синяки и гематомы… там было на что посмотреть!
Соска на правой груди – не было. Вместо него красовался стянутый хирургической ниткой комочек почти зарубцевавшейся ткани. Порваный рот, с левой стороны – тоже зашит. И нитки ещё не сняты. Струпья менее глубоких ран, укусов и ожогов превращали тело Марины в наглядное пособие для медиков-травматологов.
– Налюбовалась?! А ТАМ… – Она показала вниз, – Вообще жесть! Меня бионик ТАМ тоже зашил. Твой Гугерт для меня ренегар только на двое суток выделил! Знаешь, что чувствуешь, когда тебя непрерывно тра*** тридцать звероподобных коротышек!? Не знаешь! А жаль!
– Марина, скажи, чего ты на меня взъелась, а?! Лично я тебе – что плохого сделала!?
– Из-за таких как ты, такие как я считаются браком! А я лишь хочу красиво жить! Ни в чём себе не отказывая! Тут ТАКИЕ мужики встречаются! Красавчики, богатые, и бабы у них в дефеците! Ты что, не понимаешь – мы попали в фантастику! Теперь только надо урвать мужика покруче… и «как сыр в масле кататься»!
– Ты ничему не учишься, – вздохнула я, – С таким отношением к жизни и разумным, ждать беды! И её приход – только вопрос времени!
– Это почему!? – Оттолкнув меня, Марина завалилась на кровать… как есть, мокрая. Закинула ногу-на-ногу и фыркнула, – У Гугерта изменились правила?
– Нет. Не менялись. Ты их плохо читала. Три года, после продажи, клиент и продавец могут расторгнуть сделку. Если во время подписания она не выведена в статут нерасторжимой.
– И как это касается меня?
– Начнёшь вести себя так, как сейчас со мной… а ты начнёшь, – и купивший от тебя откажется…
– Гонишь!
– Нет! Я не вру! Почитай договор.
– Где?
– Вот… – я вставила в гнездо кристалл и ушла в санблок.
Откуда вышла бодрая и готовая к тому, что Марину надо ставить на место.
Но была встречена заплаканной женщиной.
– Почему? Почему-почему-почему! Ну почему мне так не везет? – Слёзы градом катились по её лицу, а она, давясь и вытирая их, продолжала лихорадочно «листать» электронный документ, – Почему для успеха и восхищения надо быть занудным «синим чулком»!?Покорным и некрасивым? Что в тебе такого исключительного, а? – Она уже почти кричала, совершенно не желая даже немного напрячься и проконтроливать себя.
– Да нет во мне ничего исключительного, – Я аккуратно заправила кровать и начала переодеваться. – Ты тоже бы поторопилась. Если забыла – напомню – Гугерт обожает дисциплину и скор на расправу.
Испепелив меня ненавидящим взглядом, Марина в рекордные сроки надела комбинезон.
В этот момент дверь открылась. На пороге стоял невозмутимый бионик.
– Немедленно проследуйте на запланированные мероприятия, – Бесцветным голосом сообщил он и ушел.
– Добро пожаловать в исправительное учреждение строгого режима! – Сквозь зубы процедила Марина и сплюнула на пол. – Веди меня… куда там… нужно… Идеальная ты наша клуша… – Не унималась нахалка.
– Знаешь, что…? – Я решительно шагнула к неблагодарной засранке.
– Что? – Ощерилась она, – Жаловаться на меня побежишь?
– Побегу! – спокойно кивнула я.
– Сука!
– Нет. Ты – намного хуже самки собаки! – парировала я. – И я только сейчас поняла – какую глупость совершила, поддавшись НОРМАЛЬНЫМ человеческим эмоциям!
– Добреньких учить надо! – Оскалилась эта ненормальная.
– Добреньких может быть и надо… А вот добрым – твоё тявканье – побоку! – Невозмутимо парировала я, удивляясь своему спокойствию и выдержке. – Теперь – живо – тряпку в руки и прибрала за собой! НУ!
– Не нукай… не запрягла… – Едва слышно прошипела Марина.
Но салфетку всё же взяла и за собой плевок вытерла.
– Живей! – Рыкнула я, направляясь к дверям.
Бионик уступил нам дорогу и пошел сзади.
– И чего он нас конвоирует? – Злилась эта неугомонная злюка.
– Сама ж только что сказала: «Добро пожаловать в исправительное учреждение строгого режима!» – Ответила я. – Вот… хоть не добро, но пожалуй!
Мы прошли в столовую.
Краем глаза я увидела дрожжание справа от нас, в небольшом тупичке.
Ясно… Гугерт бдит. Смотрит как я справлюсь с «головной болью», которую на себя добровольно взвалила.
Обострившийся в последнее время слух, уловил едва слышное:
– Может быть она и станет когда-нибудь достойной Главой Семьи. А не просто идеальной самочкой…
Уверена – Марина этого не слышала.
Она шла рядом, раздраженно бормоча под нос гадости про меня, про окружающих и Гугерта.
Когда мы вошли в столовую, и так тихое помещение стало напоминать склеп…
Склеп, наполненный липкой от страха тишиной.
– Чего они на меня вылупились?! – Буркнула Марина, присаживаясь за один столик со мной.
– А ты сама у них спроси. – Процедила я.
– Нашла дуру! Под кнут подставляться!
– Вот и они не собираются из-за тебя свои спины подставлять.
– Трусливые клуши! Вы… все… стали…
– Лучше трусливыми быть, чем мёртвыми, или калеками. Приятного аппетита… – Оборвала я и принялась за завтрак.
– Не подавись! – Всё же ляпнула эта поганка, и принялась жадно поглощать еду.
9
Если Марина думала, что может испортить мне аппетит, то её ждало жестокое разочарование. Я с удовольствием съела вкусный завтрак и, аккуратно промокнув губы салфеткой, ожидала сигнала, разрешающего завершить прием пищи и отправиться на занятия.
Когда он прозвучал, мы все встали, отнесли подносы с использованной посудой и приборами к стеллажу, где все принял кухбот, а потом направились на выход.
В дверях, как обычно, стоял бионик и сортировал нас, направляя по классам.
Как ни странно, но тут нас «разлучили».
Меня отправили на привычные занятия, а Марину – в «низшую» группу. Хорошо, что у неё хватило ума не возмущаться громко. Потому как я была абсолютно уверена в том, что себе под нос она бормочет гадости и проклятия всем присутствующим.
Тем не менее, все пять часов, что мы были на теоритических занятиях, я тревожилась за эту женщину. Никак не могла понять, почему она столь несдержана? Ведь делает себе, в первую очередь, только хуже. Неужели так сложно вести себя поспокойнее, не так злобно и завистливо? Хотя бы так, как она вела себя в первые дни нашего знакомства. Может быть её психика пострадала во время рабства?
Решив, что Марина – просто несчастный, психически больной человек, я надеялась попросить Дока о милости. Чтобы он её подлечил. Но самой предполагаемой пациентке, ничего говорить не стала.
Мы встретились с группой, в которой была моя подопечная, на физкультуре.
Хоть тут нам давали иллюзию выбора.
Кто хотел – плавал. Кто-то занимался на тренажерах, кто-то – с биониками…
Мне выбора не дали, и я по-прежнему, коряво, училась плавать.
Марина отличилась и тут.
Уселась на тренажере и ненавидящим взглядом бдила за всеми нами.
Для всех наблюдателей – она делала растяжку. Мудро. И никто не придерется!
Рядом со мной плеснула вода:
– Я рада, что ты выжила. – Рядом со мной, вцепившейся одной рукой в «поплавок», висела в кристально-чистой воде бассейна Наэла и лукаво мне подмигивала.
– Наэла! – От радости, что моя тренер жива-здорова, едва не выпустила спасительный «поплавок». Подавилась водой и закашлялась.
– Ну-ну-ну! Я тебя страхую! Неторопливо-поверхностно дыши… Воооот… Пробуем плыть…
– Я так рада, что ты… что…
– Я поняла. – Изящная нагиня светло улыбнулась. – Но в чем-то ты права. Я не знаю как выжила…
– Это всё – из-за меня! Прости!
– Не говори глупостей! Просто посредством тебя меня наказали. Да, кстати… до меня дошли слухи, что ты новую благородную глупость совершила?! И вон та ядовитая, злобная и завистливая гадина, что делает вид что тренируется, отныне – твоя подопечная?
– Да. Я сейчас понимаю, что натворила… Ты знаешь, Наэла… я думаю, что Марина – психически больна. Если ранее это скрыто протекало, то сейчас… в фазе острой агрессии.
– Хммм… Можешь ничего не говорить. Я тебя достаточно хорошо знаю. Кого хочешь просить об осмотре подопечной? Конечно же Дока?
– Ага… – Не стала я отпираться.
– Разумно. Если что – он единственный, кто сможет защитить тебя от гнева Гугерта. А в том, что этот гнев твоя подопечная постарается спровоцировать, у меня сомнений нет.
– Я это уже поняла. Но… деваться некуда.
– Будь очень осторожна. – Нагиня, на мгновение, стала серьёзной и жесткой, – Нормальная она, или не совсем… Но хитрости, злобы и извращенных идей у неё – более чем достаточно. Я послушала, поспрашивала… Есть женщины, в силу своего характера, грубые, резкие, наглые. Но они, как правило, прямые и подлости от них ждать не приходится. Твоя подопечная – совсем другое. Самое скверное то, что она именно в тебе видит воплощение всех своих бед. И вынашивает план мести.
Я сглотнула горькую слюну. В животе неприятно защекотало.
– Я понимаю…
– Раз понимаешь, то что думаешь сделать, чтобы хоть немного себя обезопасить? – Наэла непринуженно улыбаясь, поправляла мои руки, забрав спасительный «поплавок» и поддерживая меня под живот хвостом.
– Пока даже и не знаю! А ты что посоветуешь?
– После тренировки подойди к бионику. Любому. И передай просьбу – увидеться с Доком. Ему поведай о том, что ты – дура. Что, по-твоему, подопечная свихнулась и может нагадить многим. В общении с ней – будь жестче. Спокойнее. Помни – Гугерт за тобой постоянно наблюдает. Вот… даже меня быстро подлечить велел. Чтобы я с тобой снова плаваньем занялась. И вообще – я отныне – твоя рабыня! – Сообщая эту ошеломительную новость, нагиня сияла от радости. – Я теперь буду с тобой постоянно.
– Наэла…! – У меня от радости перехватило горло и защипало в глазах. А еще я, забыв о дыхании, хлебанула воды. Закашлялась, суетливо дрыгая руками-ногами.
– Я тоже рада! А теперь – прикрой глаза, расслабься, дыши как я учила… Плыви! Вот! Ну – вот! Плывешь же!
Для закрепления результата, поплавали ещё полчаса. Из воды вылезла почти без сил.
Но, повинуясь требовательному взгляду Наэлы, сразу же подошла к бионику и смиренно попросила передать господину Доку мольбу о встрече.
– Ты что бионику натрепала? – Едва я шагнула в раздевалку, притаившаяся у дверей Марина, резко дёрнула меня за руку. – На меня жаловалась?
– Руку отпусти! – Собрав в кулак всю волю, спокойно взглянула в сочащие злобой глаза Марины. – Не нарывайся на наказание.
– Я уже всё проверила. Тут – слепая зона и камеры ничего не видят.
– Госсспошшша, мне убрать вашшшу подопечную…? – И-за моей спины выдвинулась Наэла.
– А это что за тварь? И почему ты для неё – госпожа?! – Злюка оторопело захлопала длиннющими ресницами.
– А это моя рабыня. Наэла будет жить вместе с нами. – Сообщила я, с удовольствием наблюдая, как искажается от злости лицо моей подопечной.
– Нам и двоим там не развернуться! – Взвыла нахалка.
– Значит надо будет потесниться. И не надо повышать голос.
– Вот и пусть она спит на полу, у дверей. Заодно нам будет вместо цепного пса! Зубы-то ядовитые есть! – Начала моментально наглеть Марина, не понимая, что сейчас за нами следят с утроенным вниманием.
– Никто на полу спать не будет! – Твёрдо ответила я, – Мы на кровати поместимся. Все мы худышки. Места хватит!
– Я не буду с ней рядом спать! – Выдала ультиматум эта злыдня. – Не хватало мне – со змеюкой лежать!
– И не спи! – Не поддалась я, – На полу есть место!
– Я на полу наспалась, когда меня к этим ёб*** коротышкам отправили! У тебя совсем сердца нет!? – Лицо Марины покраснело. Из глаз хлынули слёзы. – Вам всем мало того, что я пережила?! Снова унизить хотите!?
– Ты сама себя унижаешь! – Я стояла на своём, хотя было безумно противно разговаривать с моей подопечной. Но… Я сама себе этот «камень» на шею повесила! – Если ты знаешь – каково это – когда тебя считают никем, то нечего пытаться других чморить!
– Я всё равно права! А ты – тряпка!
– Уймись, Марина! – Я начала злиться, – Уймись! Не буди Лихо, когда оно тихо!
– Вот продадут тебя рудху, тогда будешь знать! – Всё же ковырнула меня по больному месту эта гадкая женщина.
– В карцер её! – Раздался за спиной спокойно-леденящий голос Дока. – А ты молодец, Сашша! Становишься отличным лидером. Ты хотела со мной поговорить? О психическом нездоровье твоей подопечной?!
– Да… господин… – Проблеяла я. Ведь даже Гугерта я не боялась так, как Дока.
– Хмм… и что тебя так встревожило? – Говорить с Доком, стоя к нему спиной, было нельзя. И я развернулась, едва дыша и боясь поднять глаза.
– Она… стала какой-то… громкой… очень злобной… агрессивной. Раньше она такой не была… – Промямлила я, ненавидя свой страх.
– Ха-ха-ха! – заразительно рассмеялся Док, но его глаза оставались ледяными. – Ты – глупышка доверчивая! Она всегда была дрянью и интриганткой. Завистливой. Жадной. Но… в чем-то ты права. Надо её проверить… А то – в самом деле – больная…
Всё это время между лопаток меня прожигал ненавидящий взгляд Марины.
– Ты! Как тебя? – Док сверкнул глазами.
– Марина… господин… – Голос подопечной стал приторно-сладким.
– Бионик отведёт тебя в мою лабораторию. Пшла прочь!
Судя по шороху, Марину увели.
– Теперь о Наэле. – Взгляд Дока даже потеплел на долю секунды. – Она теперь твоя собственнось. Она будет тебя охранять, тренировать… вообще – заботиться. Ясно?
– Да, господин! – В унисон отрапортовали мы с нагиней.
– Вот и хорошо. Свободны!
Поклонившись, мы с Наэлой рванули прочь из раздевалки.
– Марина тебе не проссстит… она боитссся лабораторию… как и всссе мы… – На ходу сообщила моя «няня».
– Я понимаю…
– Ничего у неё не бери. Ни еду, ни питьё. К вещщщам я её тоже не подпущу… Я посстараюсссь её контролировать…
– Поняла! Спасибо! Прости, что я тебя в это втянула.
– Не извиняйссся… лучшшшше я у тебя буду, чем… там…. А эту сссамку ты зря вытащщщщила… Гугерт ссснает толк в разумных. По-сссвоему он дашшше ссентиментален… Он не сссря её отправил в тот подземный кошшшмар. Она – мерзззосссть.
– Я это уже поняла. Плохо, что поздно!
– Приссснавать сссвои ошшшибки – никогда не посссдно. И учитьссся на них… Как рассположимся..? – Нагиня лукаво подмигнула Саше.
– Понятия не имею! – Тяжело вздохнуда та. – Но спать рядом с… с… с Мариной – нет никакого желания!
– Поручи это мне!
– С огромным удовольствием!
– Тогда сссслушшшай….
***
Когда, через три дня, Марину поздним вечером привели к каюте Саши, та уже придумала несколько вариантов быстрой мести и два – медленной.
Но, перешагнув через порог, в сонную тишину помещения, она натолкнулась на… стену.
– Что за хрень?! – Женщина раздраженно ударила по прохладной, гладкой поверхности.
Входная дверь закрылась, и Марина оказалась в крошечном помещении.
Не успела она выругаться, как в каюте затеплился махонький огонёк. Но привычная к затхлой, влажной темноте подземелий, Марина сразу разглядела изменения в интерьере комнаты.
– Ах, вы… твари… – Шипела злюка, протискиваясь в отгороженную для неё часть каюты. – Ну… ничего-ничего… вы у меня ещё кровавыми слезами умоетесь…
– Слышала? – Усмехнулась нагиня, но оборвала себя, увидев растерянность и вину в глазах своей подруги-хозяйки. – Ну, хватит себя винить. Мы упредили некоторые её пакости. А такая соседка будет держать нас в тонусе. В нашу половину она войти не сможет. Я не ожидала, что Док настолько расщедрится, что разрешит перепланировку и организует еще одну санитарную комнату.
– А я заметила… ты прости, если я вторгаюсь в твоё личное пространство… Но я должна с тобой поделиться предположением.
– Ну, говори уже… – Наэла с удовольствием потянулась всем своим гибким телом. – Заинтриговала!
– Знаешь… Я уже несколько раз замечала… Когда он смотрит на тебя… или говорит о тебе… У него глаза теплеют… – Выпалила Саша, не решаясь взглянуть на нагиню.
– Хммм… Вот так новосссссть..! – Наэла задумалась на некоторое время. – Ты уверена?
– Да. Если бы я не была убеждена в том, что он намного страшнее, безжалостнее и умнее господина Гугерта… – Саша замялась.
– Ну-ну… продолжай! А то я от любопытства умру! – Попыталась пошутить нагиня. Но голос её звенел от напряжения.
– … то я бы на сто процентов была бы уверена в том… в… том…
– Ну – в чём?! Не томи! – Женщина сильно нервничала, раздвоенный, розовый язычок, беспокойно мелькал между красиво очерченных губ.
– В общем… я уверена, что он к тебе неравнодушен. – Саша подняла глаза и удивилась тому, что нагиня просто окаменела. Смотря на неё и не видя… – Нелл..?
– А…?! Ой, что-то мы с тобой заболтались! А завтра у нас две тренировки! Давай спать! – Скороговоркой проговорила Наэла, повернулась на другой бок, спиной к Саше, и затихла.
– Хорошо… Спать, так спать. – Покладисто согласилась Саша. Помедлив, она всё же опустила руку на напряжённое плечо наперстницы, осторожно погладив, – Я никому более это не скажу. Даже под пытками. Если бы на ЕГО месте был любой другой мужчина… даже наш хозяин… я бы сказала, что это – любовь. Спокойной ночи…
С трудом дыша от колотящегося серца, Александра тихонько прилегла и… почти сразу уснула.
Больше они о Доке и его возможном отношении к Наэле не говорили.
Марина вела себя «паинькой». Стала до приторности вежлтвой и услужливой.
Но огонёк безумия и ядовитой ненависти, нет-нет, да вспыхивал в её взгляде…
Тем временем, всем рабыням, было объявленно о том, что корабль отклонится от своего первоначального маршрута, чтобы посетить несколько планетных систем, в секторе курортов и планет-развлечений для очень обеспеченных разумных. Там срочно потребовались красивые и послушные рабыни. И Гугерт намеревался немало обогатиться на продаже нагинь и талеанок.
Там-то Саша и получила «удар в спину» от Марины.
***
На планету Гугерт вывез всех тех рабынь, в послушании которых был уверен. Марина попала в это число, исключительно благодаря Саше.
Девушек было так много, что их тщательно рассортировали в группы по десять особей и отвезли на поверхность в несколько приёмов.
Александра и остальные землянки, в сопровождении нагини и привычно-источающей словесный яд Марины, осторожно ступила на горячий, от лучей щедрого утреннего светила, трап. Их челнок намеренно посадили в стороне от остальных. Док убедил своего приятеля в том, что не дело «светить» землянками. Особенно тогда, когда их участь уже предрешена.
– Ох… девочки, хорошо-то как! – Русоволосая, простая и искренняя Варвара с наслаждением вдохнула чистый, горячий воздух полной грудью. – На Земле я чато мечтала… А как там… в космосе..? Но сейчас, пробыв на корабле, так остро ощущаешь – как вкусен ЖИВОЙ воздух!
– Тоже мне… розовые сопли подотри… Мэрисьюшная идиотка! – Марина не могла не сказать гадость.
– Жалко тебя, Марина, – Варя нисколько не обиделась на грубиянку, – Своим ядом себя в первую очередь и травишь! Злость и зависть тебя к страшному финалу подведут, вот увидишь!
– Ага… Счаззз! Это вас всех, курицы тупые, скоро рудхам отдадут! А они, говорят, сначала бабу затрах***, а потом, после того как она им родит, и сожрать могут! – Моя мерзопакостная подопечная, подбоченясь, злорадно обвела всех нас победоносным взглядом.
– Прошу прощения, прелестные девушки… Я сучайно услышал ваш разговор… И откуда у вас, очаровательная и злая нэра, такие знания о тонкостях жизни рудхов? – Из-за опоры трапа, вытирая руки ветошью, вышел высокий шатен в запачканом коричневом комбинезоне. – Не хочу придираться и особенно – пугать, но… Не стоит об этой расе громко говорить в публичных местах… Да и негромко я бы тоже не советовал.
– Кто ты такой, чтобы мне рот затыкать и учить – что надо, что не надо?! – Озлилась Марина. Оглядев старенький комбез зорким взглядом, пакостно ухмыльнулась, – Прислуга..! Знаю я вас… советчиков…! К этим тупым курицам думаешь клинья подбить?! Или для своего хозяина стараешься?! Ха-ха-ха! Опоздал! Они все будут проданы только рудхам! Съел?!
– Я услышал вас… – Улыбка тронула губы техника, но глаза его заледенели, – И могу сказать, что прекрасная, белокурая нэра права… говоря о вас… Вы – действительно умрёте страшной смертью…
Элегантно поклонившись, мужчина исчез, растворившись между снующими роботами, биониками и торопливыми разумными.
Мы все застыли… было чувство, что нас внезапно перенесли из ласкового лета в слякотный мороз Питерской зимы.
– Это что за музей скульптур? – Из-за туши соседнего челнока вывернул планетарный флаер, в котором сидел чем-то раздосадованный Гугерт. – Живо во флаер!
Повторять дважды не пришлось. Мы все, в рекордные сроки погрузились в новое для многих, средство передвижения.
– Так что произошло? – Хозяин приподнял правую бровь. – Лииида?
Спокойная, молчаливая девушка, вскинула на мучителя затравленный взгляд:
– Варя сказала, что живой воздух вкуснее очищеного корабельного. Марина её обругала и сказала, что нас всех… сожрут… рудхи… – Последнее слово бедняжка произнесла едва слышно, всё сильнее сжимаясь под испепеляющими взглядами Гугурта и Марины.
– Это всё?
– Ннннет…
– Ну!?
– Их разговор услышал какой-то мужчина…
– Чтоооо…?! Какой мужчина?! – С пол-оборота озверел наш хозяин.
– Я… мы… наверное это какой-то… техник? – Вымученно выдавила из себя Лида, а мы поддержали её энергичными кивками и «угуканьем».
– Почему вы так решили?! Что он… техник?!
– Ну… на нём был такой… комбинезон… весь запачканый, старенький…
– И что он сказал…?! – Недобро прищурился Гугерт.
– Что Марину ждёт страшная смерть… – Пролепетала Лида, едва дыша.
– Кто из вас ГОВОРИЛ с этим чужим самцом? Ну?! Кто?!
– Тттолько… Марина…
– А вы знаете, идиотки, что на планетах такого уровня всё технические работы производят роботы? В крайнем случае – андроиды или бионики? – Вкрадчиво спросил хозяин. И от его тона у нас «кровь застыла в жилах». – Об этом вам ВСЕМ преподавали на занятиях. Вы понимаете – что значит появление незнакомца, замаскированного под бионика?
– Простите, господин! – Наэла ухитрилась изобразить поклон, даже сидя в кресле, – Но этот самец даже не пытался маскироваться под искусственный организм. Он явно знал, что девушки, в силу памяти о своей прошлой жизни, воспримут его как… инженера. Не опасного… как… дома… на их родине… этот самец явно знаком с менталитетом землянок.
– Хммм… возможно ты и права… Главное – что никто кроме Марины не нарушил правило. По приезде в Гостиный дом она будет наказана. А вы все будете выходить из свих комнат только скрытые накидками. Всё ясно?!
– Да… господин… – Прошелестели мы все.
Я знаю, что многие нас осудят. Мол – мы действительно вели себя как безмозглые курицы. Но пытки, будь они физические, или моральные – ломают практически всех. А мы героинями не были… Да и ради чего геройствовать!? Нет. Я уверена, будь мы на Земле… ради Родины, ради родных людей – вынесли бы всё! НО! В нашем случае, это «НО» – решало всё! У нас тут не было морального якоря. И на первый план выходил инстинкт самосохранения. Никто не хотел умирать… просто так… страшно, жутко… И попадать в пыточную – тоже никто не хотел. Потому и «плыли по течению». По пути наименьшей вероятности получения наказания.
К претенциозному семиэтажному зданию, щедро украшенному красно-бело-синими изразцами, подлетали в полной тишине.
Нам было не до красот планеты. Мы даже дышали через раз.
Гугерт же о чём-то напряженно размышлял.
– А чего это наши красотки трясутся от страха? – Спокойный голос Дока вывел нас из ступора. – Что они, самые послушные и примерные самочки, успели натворить?
– Не они… А вот та дура! – Мгновенно вызверился Гугерт.
– В карцер её! – С ласковой улыбкой маньяка, приказал Док. – Остальные – ступайте за биоником. Живее!
Мы организованно десантировались из флаера и потрусили за искусственным механизмом.
Монументальные двери приветливо распахнулись, пуская взопревших нас в прохладный, пустой холл.
В котором к бионику присоединилось еще пять «собратьев». Под усиленным конвоем, нас погнали в сторону сумрачного сводчатого коридора. Откуда, как оказалось, мы должны были подниматься на пятый этаж. Пешком. По лестнице.
– Хмм… ессли это наказание всссем нам, то какое-то невнятное… – Поделилась мнением Варвара.
– Для любой самки, идти по лестнице – смертельное оскорбление, – нравоучительно сообщил один из биоников.
– Спасибо за информацию. – Варя была девушка вежливая…
– Всё могло бы быть намного больнее и оскорбительнее… – Вымолвила Лида, едва слышно.
Но её услышали мы все. И поддержали уже привычным – «угу».
Пятого этажа достигли в рекордные сроки. Которые не позволили бы нам «ударить в грязь лицом» даже перед многими бойцами-спецназовцами.
Выйдя на этаж, тут же натолкнулись на презрительно-брезгливые взгляды группы наагатов.
Ну да, ну да… как же… мы ж по лестнице шли… ножками… А это дело не барское!
– Власлав! – Окликнула кого-то высокая, классически-красивая нагиня, высмотрев предмет своей заинтересованности, скрытый от нас за колонной. – Неужели вы решили побаловАть Империю своим посещением?
– И в мыслях не было. – Холодно ответил ей… Док, являя и нам свою страшную личность. – Я тут по делам бизнеса.
– Ааа… и эти девушки – тоже относятся к вашему бизнесу? – Попыталась «ковырнуть» Дока красотка.
