Текст книги "Знамение"

Автор книги: Нэт Прикли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Вот это да! – удивился правитель.

– Ты не знал? – еще больше удивилась девушка. Мы с детства так порезы заживляли.

– У меня было другое детство, – ответил Найл и заторопился на берег.

В короткой схватке за долину Тайного Озера погибло восемь подростков – четверо людей и четверо паучат, и пятеро взрослых: две стражницы получили смертельные раны, когда кинулись на помощь детям, а трое смертоносцев утонули в озере – в суматохе схватке никто не пришел к ним на помощь. Еще оказалось два десятка легко раненых, которым Симеон уже делал компрессы из какой-то жеваной травы. По уверениям медика – ничего страшного. Воины Мага потеряли в бою трех человек, а еще шесть десятков были умело упакованы в белые коконы.

– Сидония, – позвал Найл, увидев стражницу. – Выбери себе еще пять женщин и ложитесь спать.

– Спасибо за разрешение, Посланник, – удивилась та, – но я еще не хочу.

– Это не разрешение, это приказ, – покачал головой правитель. Битва еще не закончилась. Ночью воины могут попытаться напасть на нас, на спящих. Тебе и твоим стражницам придется стоять на посту.

– Мы можем помочь, – предложил Шабр.

– Мы не знаем, какие тут ночи, – усмехнулся Найл. – Вы можете застыть от холода, а Сидония этого себе не позволит, я ее знаю.

Женщина раскраснелась от похвалы и побежала выбирать людей.

Неподалеку начали разгораться костры – подростки, не смотря на усталость после битвы, успели собрать хворост.

– Возьмите, мой господин, – подошла Нефтис и протянула снятую с кого-то пахнущую йодом тунику, плетенную из неизвестной бурой травы. Она совершенно целая.

– Зачем?

– Ваша сильно разорвана, мой господин, и вся в крови. Ее никак не починить.

Найл немного поколебался, но потом стал одеваться – не голым же ходить?

– А где Мерлью? Что-то ее не видно.

– Они с Дравигом в лесу, выбирают место для шатра.

– Нужное дело. Ну, а я пока принаряжусь. Туника пришлась как раз в пору. Она была, естественно, жестче матерчатой, но хорошо облегала тело, нигде не царапала и не натирала кожу. Подождав, пока правитель оденется, Нефтис протянула ему щит и копье, и Посланник стал совершенно неотличим от воинов Мага.

– Неплохо. Только теперь, после боя, Найл смог внимательно осмотреть оружие врага. Древко копья было сделано из какого-то тяжелого темного дерева, а вот длинный зазубренный наконечник – костяной. Похоже, Нефтис, у наших врагов тоже изрядная нехватка металла. Вот только интересно, где они кость берут, да еще такую длинную.

– Из озера, наверное, – пожала плечами Нефтис.

– Думаешь, рыбная? – засомневался правитель. Хотя, кто его знает, что здесь на глубине водится? Все может быть.

– Просим тебя к костру, Посланник, – вежливо поклонились, приблизившись, Нуфтус и еще один, незнакомый паренек.

– Только меня? – оглянулся на Нефтис правитель.

– Скорн, Тобыр, Хабрик и Торн хотели после смерти стать частью твоей плоти, – играя желваками, ответил Нуфтус. Он злился не на Найла, просто погибшие смертоносцы были его друзьями.

В первый миг Найл хотел отказаться, но тут же почувствовал, что это будет непоправимой ошибкой: ведь они, эти пауки, шли в бой, на возможную смерть, искренне желая победить, а если нет – то, по крайней мере, остаться среди своих друзей и знакомых. Пусть даже таким странным способом, какой придумал Рион. Найл, Посланник Богини, представитель Великой Богини Дельты среди людей и пауков, к тому же сумевший заслужить уважение среди подростков, был тем человеком, стать плотью которого после смерти могло показаться для смертоносца почетным окончанием своего пребывания на Земле. Можно называть это каннибализмом, можно людоедством или извращением, но отказ выполнить волю погибших все остальные путники восприняли бы как оскорбление памяти павших, их подвига, проявлением брезгливости. Хуже того – члены отряда могли потерять веру в своего правителя раз и навсегда.

– Ну, Рион, удружил, – мысленно укорил паренька Найл и пошел к костру. Впрочем, винить следовало только себя: ведь принцесса Мерлью два раза за время их изгнания предлагала установить обряд похорон погибших! Нет, обязательно находились дела более важные, чем почитание мертвых. Теперь поздно. Похоже, обряд появился сам собой, и совсем не из лучших.

Нельзя сказать, чтобы, не смотря на четырехдневный голод, кто-либо у костра отличался аппетитом. Но они ели, ели под взглядом стоящих вокруг смертоносцев, ели, чтобы не позволить телам своих соратников гнить в чужой земле, под незнакомым небом. Тела врагов оказались брезгливо отброшены к лесу: от разложения спасаются только свои.

Найл прикоснулся к сознанию одного из ближайших пауков, и вдруг понял, что в понимании того сейчас происходит таинство. Тело его хорошего друга Скорна, рядом с которым они выросли, вместе с которым столько играли, гонялись друг за другом, боролись с двуногими, это тело теперь становится частицей Посланника, частицей Нуфтуса, Юлук и Кавины, оно растворяется среди людей, но не исчезает, оно обретает новую жизнь в ином обличий.

– Братья по плоти, – прошептал Найл.

– Что? – не поняла Юлук.

– В старину среди людей был такой обычай: если двое людей хотели стать родственниками, они пускали себе кровь и смешивали ее. С этого мига они считались братьями по крови. Мы смешиваем в себе плоть наших друзей. Получается, мы становимся братьями по плоти.

Место для шатра Мерлью и Дравиг выбрали в самой гуще леса, на небольшой земляничной полянке меж высоких, остро пахнущих смолой сосен. Здесь тоже пылал огонь, стражницы запекали над ним двух крупных кузнечиков, но ни Найл, ни подростки не испытывали голода. Они вообще не могли смотреть на еду. После обряда принятия плоти радость победы заметно угасла, и осталась только усталость. Люди забрались под полог шатра и легли спать.

* * *

Найл проснулся от криков и хруста ветвей, рефлекторно откатился со своего места, подхватив лежащее под животом копье, вскочил, оглянулся. Вокруг царила непроглядная тьма, сквозь которую слышался жалобный стон. С шумом и руганью поднимались на ноги остальные путники.

– Сидония! – громко позвал правитель, стряхнув, наконец остатки сна.

– Они сбежали, Посланник! – донесся голос стражницы. – Только одного поймали!

Найл сделал шаг вперед, тут же на кого-то наткнулся, отступил и столкнулся с кем-то еще.

– Тише ты, многоножка, – негромко попросила принцесса Мерлью. – Все пальцы отдавил.

– Извини, – попросил прощения правитель, отступил в сторону, наткнулся на кого-то еще и взмолился: – Сидония, разведи огонь!

Вскоре сквозь паутинный полог пробились темно-красные дрожащие лучи, и правитель смог, обходя темные силуэты вскочивших людей и переступая спящих, выбраться наружу.

Рядом с разгорающимся костром стояло несколько женщин, двое смертоносцев, лежал щедро перепутанной паутиной воин Мага.

– Верни стражниц на посты, – распорядился Найл. – Они могут повторить нападение.

– Слушаю, Посланник, – уважительно кивнула Сидония. Собственный успех в ночном бдении почему-то повысил не ее самомнение, а степень поклонения Посланнику Богини.

Найл присел рядом с пленником, сосредоточился и вошел в его сознание.

Воин паниковал, его мысли беспорядочно метались от предчувствия смерти к надежде на милость, но порою прерывались молитвой к Магу, Великому и Всемогущему, Дарующему Дыхание и Живущему в Свете. Пробиться сквозь это мельтешение мыслей к реальному знанию правителю никак не удавалось.

– Дравиг, ты меня слышишь? – Найл решил обратиться за помощью к более умелому в мыслительной деятельности соратнику.

– Слушаю, Посланник. По счастью, старый смертоносец находился в тепле и не впал в оцепенение. Впрочем, похоже, что здесь, в этой долине, по ночам было достаточно тепло даже на открытом воздухе.

– Ты не мог бы подойти сюда?

– Уже иду, Посланник.

В ожидании паука Найл еще раз осмотрел воина: плетеная туника, примотанные к телу руки. Правитель потянул за мизинец – между ним и безымянным пальцем натянулась перепонка. Найл торопливо перешел к ногам, сдернул сандалии: пальцы на ступнях была заметно длиннее, чем у обычных людей, и между ними тоже имелась тонкая бледная перепонка.

– Что там, Найл? – тихо спросила вышедшая из шатра принцесса.

– Это они, – поднял на нее глаза правитель. Лазутчики Мага имели такие же уродливые ноги, только перепонки между пальцами здесь и на руках были вырезаны.

– Какие лазутчики?

– Ну, помнишь, в городе? Они еще убили Скорбо.

– Смерть Скорбо я помню, – кивнула Мерлью, – но про лазутчиков мне никто не говорил. В те дни ты вообще предпочитал забывать о моем существовании.

– Хлопот много было, – неуклюже оправдался правитель.

Мягко захрустел слой иголок под ногами вернувшейся стражницы и Найл тут же предпочел перевести разговор на нее:

– Сидония, расскажи, как тебе удалось захватить воина?

– Мы притаились в нескольких местах вокруг шатра, – охотно ответила женщина. Ждали почти всю ночь, но только недавно послышались шаги. Мы издали пугающий крик, ударили копьями в темноту. Кто-то закричал, они бросились бежать. Рядом оказались смертоносцы, попытались парализовать воинов волей. Один остался лежать, остальные скрылись. Мы слышали плеск – значит, спрятались в озеро.

– Ты молодец, Сидония, – Найл вспомнил, к чему обязывает правителя подобная похвала, опасливо покосился на Мерлью, но все-таки повторил еще раз: – Ты просто молодчина! Интересно, что это Дравиг так долго не идет?

– Я стою за твоей спиной, Посланник, – с почтительной невозмутимостью сообщил смертоносец.

– Прости, – Найл сдвинулся на шаг влево и кивнул на пленника: – Ты не мог бы тщательно прощупать его сознание? У тебя это получится лучше.

Смертоносец надолго замер, потом смущенно затоптался на месте, прислал извиняющийся импульс и только после этого объяснил:

– У него все сознание застлано паникой, он запуган пленом, а до этого его так же сильно напугал Маг, который опустился в глубину и потребовал всем воинам выйти ночью из воды и уничтожить спустившихся с небес посланников Зла. Паук запнулся и уточнил: – Это было сказано про нас.

– Я понял, – усмехнулся Найл. – для Мага хуже нас зла не существует. Лично меня это радует.

– Меня тоже, – улыбнулась принцесса.

– Точно. И меня, – зачем-то поддакнула Сидония.

– Мы пришли от Великой Богини Дельты, – Дравиг не желал выглядеть олицетворением Зла даже в глазах лютого врага.

– И где теперь Маг? – спросил правитель.

– Он не знает, Посланник.

– И что теперь с ним делать? – поинтересовалась Сидония. – Убить?

Пленник весь сжался, внешне и мысленно, в ожидании смерти.

– Подожди, – Мерлью присела перед обитателем озера. Скажи, кто ваш повелитель?

– Маг, Великий, Всемогущий и Единственный, Дарующий Дыхание и Живущий в Свете.

– Можешь забыть об этом несчастном колдуне. Теперь у вас будет новый повелитель, присланный Великой Богиней Дельты. – Принцесса выпрямилась и кивнула Дравигу: – Освободи его. Пусть передаст в озеро известие о перемене власти.

– А новый повелитель умеет дарить дыхание? – поинтересовался пленник. Похоже, этот вопрос настолько волновал его, что пробился даже сквозь страх смерти.

– Что означает: «Дарить дыхание?», – принцесса лишь слегка приподняла брови.

– Когда в воде становится трудно дышать, – объяснил пленник, приходит Маг, вздымает руки, и тут же из глубин вздымаются пузыри воздуха, а вода становится свежей, приятной и легкой.

Рассказ сопровождался ярким воспоминанием о том, как становится все труднее и труднее дышать, как все мечутся с широко открытыми ртами, ища участок с более свежей водой, хотя разумом все понимают, что таких участков в озере нет.

Часто вздымается грудь, вдыхая и выталкивая кислую воду, в голове каждого бьется тяжелой кувалдой только одна мысль: «А вдруг не придет? Вдруг с Великим и Единственным случилось какое-то несчастье? Вдруг он просто забыл об одном из многих озер?!»

– Великая Богиня может все! – отрезала Мерлью, прерывая череду воспоминаний. Убирайся прочь и расскажи всем о ее безграничной милости!

Пленник, с которого Дравиг успел снять путы, стремглав кинулся между коричневых стволов к озеру.

– Светает, – заметила принцесса и повернулась к Найлу. – Ну и что ты думаешь по этому поводу?

– Думаю, теперь ясно, почему кипело озеро в Долине Мертвых.

– Найл, – укорила правителя принцесса, – ты ведь знаешь, про что я спрашиваю.

– Ну-у, – потянул Найл, выигрывая время, – больше всего это похоже на электролиз. Ведь человек, в принципе, может дышать водой так же, как и воздухом, но для того, чтобы легкие нормально работали, в ней не хватает кислорода. В обычных условиях, естественно. Если Маг умеет насыщать воду кислородом, то это все объясняет: и кипение воды, и «водяных» людей, и даже то, почему воздушные разведчики Асмака не увидели никаких озер. Их поверхность наверняка специально закрыли толстым слоем ряски – это уменьшает газообмен, позволяет кислороду дольше удерживаться.

Найл смолк, заметив, что его никто не понимает. Только принцесса Мерлью пыталась вникнуть в смысл объяснений, но ее книжного образования для этого никак не хватало. Для Сидонии и Дравига все слова, начиная с первой фразы, звучали как бессмысленный набор звуков.

– Ясно, – вздохнула принцесса. Кстати, ты заметил, что уже рассвело? Наши сейчас разбредутся по лесу на охоту. На места Мага я напала бы именно в середине дня, когда путники разбрелись туда-сюда, расслабились. И перебила бы всех поодиночке.

– Ну да, – после короткого колебания согласился Найл. – Мы не можем ни постоянно стоять в боевом строю, ни добить врага в его логове. Под воду я не полезу.

– А почему? – не удержалась от ехидства Мерлью. – Ты так хорошо доказал, что этой водой люди могут дышать легко и просто.

– «Озерные» люди жили под водой на протяжении не меньше пятидесяти поколений. Думаю, они давно приспособились к таким условиям, которые для нас смертельны. К тому же, смертоносцы не смогут пойти с нами, они не умеют вдыхать и выдыхать, их трахеи просто наполнятся водой, и когда кислород кончится, они погибнут. А без пауков мы не имеем ни единого шанса на победу.

– Так что же, – тихо спросила принцесса, – опять бежать? Если они нападут в том момент, когда люди и пауки разбредутся по лесу, нам придется очень трудно.

– Мы можем оплести лес паутиной, – предложил Дравиг.

Найл и Мерлью синхронно повернули к нему головы и издали такой вопросительный импульс, что паук воспринял его как прямой вопрос.

– Натянем обычную ловчую сеть вдоль леса со стороны озера. Ее не сможет преодолеть никто из рожденных на этой планете.

Принцесса и правитель переглянулись и дружно пожали плечами:

– Если бы все опасности разрешались так просто!

* * *

На протяжении пяти дней путников никто не тревожил. Они прекрасно отдыхали в богатом жизнь бору, в котором, к тому же, не водилось особо опасных хищников. На второй день смертоносцы натянули ловчую сеть еще и со стороны, обратной к озеру, прикрывшись от возможного нападения с хребта, а на третий день прикрыли лес с боков, оставив для прохода только узкие лазы. Каждый день на огородившие бор стены налипали десятки мух и бабочек, а кроме того – по несколько гусениц, жуков и прочей живности. Путникам оставалось только ходить вдоль и собирать добычу.

– Почему вы не охотитесь так всегда? – спросил правитель у Дравига, когда смертоносцы в очередной раз собирали «урожай».

– Ловчая сеть редко приносит такую удачу, – признался старый паук. Не везде так много дичи и так мало врагов, не везде ее можно натянуть, очень часто добыча замечает и обходит ловушку. К тому же, охота должна быть интересной, дичь нужно выследить, схватить волей, принять в лапы. Ведь мы разумные существа, и для нас важно не просто добыть пищу, но и то, как она достается.

– Постой, – вспомнил Найл, наблюдая, как легко и просто они снимают мохнатых мотыльков. Когда я спускался по паутине там, в лощину с многоножкой, я спрыгнул на эту тварь сверху.

– Да, Посланник, я помню этот момент.

– Но как это могло получиться?! Ведь я держался за паутину, а она липкая, она мой вес удержать может!

– Ты просто захотел этого, Посланник, и она тебя отпустила.

– Как это «отпустила»?

– Как обычно, Посланник. Паутина ведь понимает, что от нее хотят, и иногда держит что-то, а иногда отпускает.

– Ты хочешь сказать, что она живая?!

– Конечно, Посланник. Иначе как бы мы могли ею пользоваться? Мы бы сами к ней прилипали. Нужно просто захотеть ее свойства, и она становится такой как нужно. Или удерживает добычу, или ее отпускает.

Найл промолчал, но изумление его излучалось с такой силой, что Дравиг переспросил:

– А что тебя удивляет, Посланник?

– Не понимаю, как паутина может быть живой.

– Так же, как и все вокруг. Как мухи, камни, деревья, вода.

– Камни? – осторожно уточнил Найл.

– Разумеется, Посланник. Ведь мы видим их, когда оцениваем мир, переходя в мир мыслей.

– Только тогда, когда они долго находятся на одном месте, и их энергетическое поле успевает впечататься в информационные нити Вселенной.

– А разве энергия, это не основной признак мышления, Посланник? Раз у камней есть энергетическое поле, значит, они тоже способны к мысли. Пусть не так, как мы, пусть след их разума проявляется спустя месяцы и годы, но ведь он есть!

Найл надолго замолчал, осмысливая услышанное, а потом притронулся к ране у себя на боку. После боя ее залепили паутиной, потом он надел сверху тунику, которая тут же прилипла, и с тех пор правитель этого места предпочитал не трогать. Однако, если паутина и вправду способна реагировать.

Правитель взялся за подол туники, мысленно приказал: «отпусти» – и тихонько дернул.

Никакого эффекта. Впрочем, паутина никак не может быть настолько разумной, чтобы понимать слова.

Найл еще раз дернул ткань, представив, как край туники легко подлетает вверх. Опять ничего, только больно натянулась кожа. Правитель остановился, прокрутил в голове последнюю попытку и понял, что воздействовал мыслью не на паутину, а на ткань туники.

Найл сосредоточился, представил сперва липкое белое пятно у себя на боку, потом, прикусив губу, старательно «вытер» из образа ощущение липкости, представил, как от паутины легко отделяется толстая ткань одежды, потянул тунику вверх, и она легко снялась с тела.

– Я понял, – кивнул правитель. Нужно всегда сосредотачиваться на свойстве паутины, а не на нужном действии, так?

Он взглянул на белое пятно, прикрыл его ладонью, представил себе, что это просто тряпочка, которую он приложил к коже, и которая держится лишь благодаря усилию руки. Потом отвел ладонь… И кусочек паутинки упал на серые колоски широколистной лесной травы, обнажив розовую молодую кожу на трех широких шрамах.

– Посланник, Посланник! – послышались громкие крики.

– Неужели нападение? – правитель подхватил копье и кинулся в сторону озера.

Озеро «кипело» – бурлило, раскидывая по берегам ряску, шипело, как испуганная ящерица, раскачивалось от мечущихся широких волн.

– Воины не появлялись? – спросил Найл, остановившись рядом с затаившимся за густой пихтой Нуфтусом.

– Нет пока. Но мы близко к берегу не подходим, чтобы не спугнуть.

– Это правильно. Подождем, что будет дальше.

Продолжение наступило где-то через полчаса после того, как «кипение» прекратилось, а образовавшиеся окна чистой воды затянуло бледной болотной зеленью: из глади «поля» внезапно показались наконечники копий, потом головы, плечи, щиты – воины Мага выходили из озера, густо облепленные зелено-красными пятнами ряски, один за другим опускались на четвереньки, изрыгали из себя потоки воды, потом выпрямлялись и решительно направлялись вперед. Однако уже спустя минуту трое «озерных» людей при попытке войти в лес намертво прилипли к паутине, и нападение остановилось.

Ловчая паутина, как оказалось, значительно отличается от обычной, с помощью которой смертоносцы спускаются с высоты или перебегают со скалы на скалу, и из которой натягивают полога для гнезд. «Охотничья» нить значительно эластичнее, тягучей. В результате, когда жертва касается подобной крупноячеистой сети, у нее создается впечатление, что паутину легко порвать.

«Добыча» идет вперед, а нить, растягиваясь, облепляет его с боков, сковывает движения, мешает. Если в этот момент жертва вздумает повернуться и пойти в обратную сторону – это все, конец, она превращается в готовый кокон, сразу годный в употребление. Единственный шанс: пятиться строго назад, стараясь не отклониться ни на шаг.

Если повезет, если хватит сил, если поблизости не сидит в засаде паук – есть некоторый шанс вырваться на свободу. Но любое лишнее или неосторожное движение – и ловчая паутина становится смертельным коконом.

Все трое озерных жителя вести себя в паутине совершенно не умели.

Остальные пять-шесть десятков воинов немного постояли на берегу, потом дружно развернулись и без боя ушли назад в воду.

– Посланник, Посланник, – требовательно шептал Нуфтус, стоя рядом с правителем и наблюдая за всем происходящим. Они же уйдут, Посланник! Ну же, Посланник! Они стольких братьев убили. Мы должны отомстить!

– Нам никогда не достать их, Нуфтус, – покачал головой Найл. – Они обитают под водой, мы под солнцем. Да они нам и не враги. Наш враг – Маг. И, кстати, как раз он живет на воздухе. А, Нуфтус?

– Идем, Посланник, – подросток кивнул и перебросил копье на плечо. Мы ему отплатим за все!

– А нужно ли это? – успокаивающе поинтересовалась принцесса. Мы хотели найти место, где можно спокойно прожить три-четыре месяца. Ведь так, Найл? Мы его нашли.

– Ты что, хочешь простить ему смерть почти десяти наших братьев?! – возмутился Нуфтус. – Мы обязаны отомстить Магу за них!

– И понести новые потери, – хладнокровно добавила Мерлью. – Или ты думаешь, что он не станет сопротивляться?

– Его воины – дрянь! – фыркнул подросток. Ни ума, на отваги! Испугались паутины, бросили троих воинов.

– Зато их много.

– Мы их распугаем!

– Хватит! – повысил голос Найл. – Вопрос не в его воинах и нашей храбрости, а в необходимости. Сколько раз Маг подкидывал нам своих злых божков? Зачем подсылал лазутчиков? Чего хочет? Почему преследует? Мне совсем не улыбается каждый день проводить в ожидании появления нового божка и подозревать в друзьях шпионов. Ты можешь поручиться, что он не задумал для нас какой-нибудь ловушки, как для Квизиба Великого? Нет, раз уж мы нашли логово Мага, колдуна нужно уничтожить. Настала его очередь бояться.

– И где это «логово»? – саркастически поинтересовалась принцесса.

– По ту сторону хребта, – ответил Найл, – за средней вершиной.

На несколько секунд повисла ошеломленная тишина. Потом Мерлью осторожно спросила:

– Откуда ты знаешь?

Теперь настала очередь правителя держать паузу, вглядываясь в голубые глаза принцессы: похоже, девушка и вправду ни о чем не догадывалась.

– Знаю, – кратко ответил Найл.

– Ну вот, – тяжело вздохнула Мерлью, – только пригрелись, опять по горам лазить!

* * *

Первыми, как всегда, вверх по склону умчались смертоносцы, оставляя за собой три десятка белых нитей.

– Парализованных гусениц привяжите каждую к отдельной паутине, – указал Найл на приготовленные восьмилапыми белые коконы, – Мух и мотыльков распределите так, чтобы вес получился примерно с человека, ну а хворост – как получится.

– Странное ты что-то затеял, Найл, – принцесса с интересом наблюдала за манипуляциями стражниц. – А как поднимать будешь?

– Не скажу, – покачал головой правитель. Вдруг не получится?

Он забросил трофейные щит и копье за спину, сжал обеими ладонями ближайшую паутину, отпустил. Руки прилипли. Найл представил паутину гладкой и холодной – ладони моментально освободились.

– Попробуем.

Правитель подпрыгнул, вцепившись в белую нить, подтянул ноги. Представил, что паутина под ладонями утратила липкость, выпрямил колени и передвинул ладони выше. Потом заставил паутину «отлепиться» от ног, подтянул их к себе. «Отпустил» руки, перехватился выше. Очень быстро процедура стала привычной. Подниматься по такой, «послушной» паутине получалось не труднее, чем по обыкновенной лестнице. Каждые тридцать-сорок метров можно было крепко «прилипнуть», полностью расслабиться и спокойно отдохнуть, потом «отлипнуть» и не оставлять на паучьей веревке клочья волос и кусочки кожи. Так бы лез и лез – стена кончилась. Подъем на полукилометровую высоту занял всего четыре часа.

Здесь дул холодный, пронизывающий ветер который, казалось, специально скатывался с двух высоких, с округлыми вершинами снежных пиков, чтобы заморозить путников, запугать их, заставить отступить, вернуться назад, к теплому озеру.

Под ногами уже похрустывала ледяная крупка, а для того, чтобы перевалить гребень перевала, предстояло подняться еще примерно на тысячу метров.

Правда, теперь склон становился более пологим, и по нему можно было подниматься без помощи паутин.

– Не верю, – крикнула принцесса Мерлью, переваливаясь на уступ. Не верю, что Маг через хребет летает. Мороз-то какой! Наверняка есть другой путь, проще.

– Поздно уже, – поежился Найл. – Не спускаться же назад?

– А почему бы и нет? До темноты успеем!

– Смертоносцы вперед ушли, место для ночлега искать, шатер ставить. Им ведь на таком холоде останавливаться нельзя, застынут.

Когда последняя из стражниц забралась на склон, Найл, мысленно призвав на помощь Великую Богиню, взялся за одну из паутин, представил ее совершенно гладкой, чистой, спокойной, не прикасающейся ни к чему, а потом тихонько толкнул этот образ вниз, к самой земле.

Выждав минут пять, правитель взялся за гладкую холодную нить, потянул ее к себе. Паутина поддалась.

– Ну же, помогайте! – крикнул Посланник. На помощь кинулось несколько стражниц, потянули паучью нить вчетвером, и она пошла, причем довольно быстро. Отлично!

Правитель отошел и взялся за другую паутину, так же легко превратив ее в обычную скользкую веревку. За пару часов путникам совместными усилиями удалось вытянуть наверх все запасы продуктов и целую груду хвороста.

– Вот так, – с облегчением выдохнул Найл. – На этот раз ни голодать, ни мерзнуть мы не станем.

Поголодать все-таки пришлось: продуктов хватило всего на два дня. Зато первая ночь прошла в тепле, путники подкрепились горячей, а не мороженой пищей, что заметно подняло всем настроение.

Утром пауки сожрали парализованных гусениц и умчались вперед.

Люди плотно позавтракали, распределили между собой небольшой запас хвороста и провианта, и отправились следом.

Вечером опять получился небольшой костерок и плотный ужин – пусть и не такой обильный, как накануне.

На пустой желудок пришлось выступать на третий день, но склон уже пошел вниз, становясь все круче и круче, пока не оборвался отвесом, под которым соблазнительно зеленела ухоженная долина с петляющими желтыми дорожками, ровными прямоугольниками полей и густыми кронами деревьев в широких садах.

– Пришли, – признала принцесса, – Всемогущего Мага ждет крупный и неприятный сюрприз.

На землю путники спустились уже в темноте и заночевали там, куда попали – благо ночь выдалась теплая, а под ногами шелестела мягкая и сочная трава.

Утром оказалось, что судьба забросила скитальцев в роскошный персиковый сад. Первый день в долине они провели на том месте, куда приземлились – обливаясь сладким соком и набивая животы неведомым для всех лакомством. Смертоносцам, правда, пришлось довольствоваться более привычной пищей: мелкими землеройками, мухами, бабочками и гусеницами, от которых неведомые садоводы так и не смогли избавиться полностью.

Только после следующего полудня, закончив обильный фруктовый завтрак, охотники на Мага двинулись дальше.

Сад тянулся почти на километр, сразу за ним началось вспаханное поле, на котором еще не проклюнулся ни единый росток, а за полем шла твердая дорога: протоптанная до серого базальта широкая извилистая тропа.

Люди шли вперед, азартно оглядываясь по сторонам в надежде на продолжение фруктовой диеты, но вокруг большей частью лежали грядки и некошеные лужайки, заботливо огороженные штакетником. Смертоносцы бежали прямо по полям, но никакой живности в их хелицеры здесь не попадалось.

Ближайшие горы сходились все ближе и ближе, пока ширина долины не свелась к ширине дороги. Тропа побежала вверх, по склону вставшей поперек дороги горы, и Найл приказал остановиться, не желая покидать уютное и безопасное место на ночь глядя.

– Вот только ужин будет не персиковый, а капустный, – покачал он головой. Нефтис, мы минут пять назад миновали делянку с симпатичными кочанами. Возьми пять человек, прогуляйтесь туда. А Сидонии пора отдыхать: спать под охраной будет спокойнее. Не нравится мне тут, что-то здесь не так.

– Конечно не так, – подтвердила Мерлью. – Долина ухожена, разве только не вылизана вся, а ни одного человека нет. И ни одного дома, кстати, тоже. Ты заметил?

* * *

– Вставай, только тихо. – Найл открыл глаза, увидел перед собой лицо принцессы Мерлью и рывком сел:

– Что случилось?

– Пойдем.

Мерлью потянула его за собой вверх по склону. Поднявшись на крупный валун, принцесса остановилась и показала рукой вдаль. Там, на расстоянии меньше километра, в утренней прохладе усердно вскапывали поле полтора десятка человек.

– Откуда они взялись? – повернулся правитель к девушке.

– Именно это я и хотела у тебя спросить.

– Великая Богиня: – прошептал Найл, вглядываясь в работящих крестьян.

– Вот именно, – кивнула принцесса. Ой, не нравятся мне места, где люди появляются из ничего и неведомо куда улетучиваются. Боюсь, как бы рядом с нами армия воинов вдруг из-под земли не выросла, или мы сами не исчезли.

– Поворачивать назад поздно, – Найл понял, к чему ведет разговор принцесса. Мы в двух шагах от цели.

– Какой цели, Найл? – взяла девушка его за руку. Мы хотели вернуться в Дельту, вырастить новое поколение детей и освободить город, а не исследовать странные места со странными врагами. Ты ведь сам никогда не любил рисковать, Найл!

– Мы зашли слишком далеко, Мерлью. Поздно передумывать.

– Почему поздно? Мы не в ловушке и не в плену. Подростки набрались опыта, победили в самой настоящей битве, все путники сплотились между собой, осмелели, поверили в свои силы. Мы добились всего, чего хотели. Почему бы не вернуться к самому первому плану действий? Если не сделать этого сейчас, вот тогда действительно может стать поздно.

– Сбежать? Даже не встретившись с врагом?

– «Человек в серебре» там, впереди, – кивнула Мерлью. – До него не больше двух дней пути. Он ждет меня, Найл, именно меня. Если мы не повернем, то жить мне останется всего два дня.

– Ты слишком увлеклась своим сном, Мерлью, – пожал плечами Найл. – Вот увидишь, ничего с тобой не случится.

– А если «увидеть» доведется тебе?

– Не бойся, я всегда буду с тобой!

– Какой ты: Упрямый. Ничем не пронять. Принцесса прикусила губу, тяжело вздохнула, тряхнула головой: – Ну что ж: Значит – судьба. Ты сделал свой выбор между мной и Магом.