Текст книги "Исторические заметки о Литве"
Автор книги: Нестор Кукольник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Период II
От первого соединения Литвы с Польшею до Люблинского съезда в 1569 году.
По смерти Людовика великого, терзаемая беспорядками и смятениями Польша, увидела себя наконец без короля. На престоле ее находилась молодая дочь Людовика, королева Ядвига. Выбор ее долженствовал дать Польше короля. Впрочем и этот выбор не зависел от собственной ее воли, а должно было утвердить его согласием народных представителей. Поляки не хотели соединяться с Немцами, которых не терпели. Земовит князь мазовецкий добивался рука Ядвиги, но Поляки боялись его жестокости и злодеяний. Также отринут был ими Владислав князь Опольский, по причине вероломного поступка его с Людовиком и пристрастия к Немцам. Вильгельм Австрийский обручен был Ядвиге в малолетстве воспитывался вместе с нею и более всех был ею любим; но он имел весьма мало приверженцев в Польше. Внимание всех обращено было на Ягайлу, владетеля обширного соседнего государства, который и Русские юго-западные области мог присоединить к Польше. Не менее того в пользу его говорили благочестивая идея распространения христианства между язычниками. Таким образом существенную нужду в этом соединении двух государств имели Поляки, а не Ягайло, для которого могли служить приманками только рука молодой прекрасной государыни и королевская корона. Правда, что Ягайло чувствовал недостатки язычества, видел ослабление власти и влияния жрецов и беспрестанно думал о соединении своего народа узами христианства с остальными частями Европы. Но для этого не было надобности вступать в соединение с Польшею, с которою народ его не имел ничего общего, и навязывать ему Римское исповедание, которое, приводя ему беспрестанно на памяти рыцарей, возбуждало в сердцах Литовцев ненависть и ожесточение. Несравненно благоразумнее было бы идти путем предшественников, ограничась одним покровительством православного исповедания, с которым Литовцы свыклись, и которое так непринужденно и быстро проникало и распространялось по их отечеству. Литва сделалась бы христианскою без всяких насильственных потрясений, а что еще важнее, спаслась бы от тех бесчисленных бедствий, кои были следствием продолжительной и ожесточенной борьбы между двумя исповеданиями, возбужденной и поддерживаемой римским духовенством.
Но жребий Литвы на этот раз был брошен. В 1385 году Ягайло отправил посольство в Краков, с предложением руки своей королеве Ядвиге. Предложение это было принято королевою и всеми польскими вельможами. Ягайло обещал принять крещение со всем своим народом и соединить оба государства. Он обещал даже более нежели мог привести в исполнение, а именно: обратить все русское население в великом княжестве в Латинскую веру. Неудивительно, что благочестивой королеве и польским сановникам было по душе такое намерение языческого государя, но удивительно то, что монашеский римско-католический орден противопоставил ему упорное сопротивление. Магистр Конрад Цольнер представил это обстоятельство западной Европе в виде самом неблагоприятном для христианства, предсказывая упадок его в самой Польши и гибель католической церкви. Он призывал со всех сторон рыцарей и ратников под знамя креста, для защиты угрожаемой опасности веры, при чем не щадил обещаний и даров. Многочианенное войско, прибывшее из разных государств, собралось в Кенигсберге 1385 года. Великий магистр повел его к Ковну.
Не обращая внимания на запрещение и даже угрозы папы, крестоносцы начали опустошительную войну с Ягайлою. Переправясь через Вилию близ Ковна, они ограбили и опустошили Трокскую область, и прошед мимо Вильна, приблизились к Медникам. Узнав, что Ягайло, Витовт и Скиргайло заняли своими войсками все места, удобные к переправе через Вилию, они поспешно обратились к Неману и найдя близ Румшишек оставленные ими суда, перебрались на левый берег и ушли в Пруссию, не получив никакой пользы от своего нашествия.
Освободясь от крестоносцев, Ягайло в сопровождении Витовта, четырех братьев и нескольких литовских сановников прибыл в Краков. 12-го февраля 1386 года он принял крещение. В тот же день произошло бракосочетание его с Ядвигою, а на четвертый день после крещения он коронован как польский король. В 1387 году он отправился с женою в Литву для распространения в ней той веры, которую сам исповедовал. Зная хорошо образ мыслей и наклонности Литовцев, он решился прежде всего убедить их в бессилии мнимых богов. Для этого велел ниспровергнуть языческие алтари и идолов, истребить священных змей и гадов, вырубить рощи и распустить жрецов. Потом собран был для принятия крещения народ, который, видя, что боги не мстят за нанесенное им оскорбление, не прекословил воле великого князя. Сам Ягайло переводил Литовцам слова польских миссионеров. Для возбуждения в народе желания креститься, Ягайло приказал выдавать всем новокрещенным по белому суконному кафтану и по красной обуви. Чтобы воспользоваться несколько раз этим даром, иные крестились по два и по три раза. Крестили вдруг целую толпу, и всем находившимся в ней давали одно имя. Совершая таким образом крещение, в короткое время окрестили 30,000 человек. Впрочем и в этом случае можно утвердительно сказать, что принятие в Литве введенного Ягайлою христианства не было вполне искренно. Простой народ, и то только в верхней Литве, повиновался воле великого князя и следовал его примеру. Жмудь еще более 50 лет с ожесточением противилась введению нового верования; наконец почти вся высшая литовская аристократия приняла христианскую веру по обрядам восточного исповедания и слушала литургию на славянском языке (Linde o stat. lit. str. 21).
В Вильне, на том месте, где во времена язычества горел неугасаемый огонь Зничь перед кумиром Перкуна, основан кафедральный костел св. Станислава. Ягайло основал виленское епископство и первым епископом назначен был Андрей Василло. Вместе с тем обеспечено было содержание четырех прелатов и восьми каноников. С этой целью Ягайло подарил капитулу несколько значительных имений в окрестностях Вильна.
С принятием римско-католической веры Ягайло последовал за стремлением свойственного ей духа нетерпимости. Еще не прошло года со времени крещения жителей Вильна, а уже начались первые предвестия тех преследований, которые, усиливаясь беспрестанно, терзали русское население, в продолжении нескольких веков. 22-го февраля 1387 года Ягайло издал манифест, в котором объявил, что дал клятвенное обещание привести все народонаселение великого княжества к одной римско-католической вере и подчинить папскому престолу. А потом лишил русских всех преимуществ, коими пользовались католики; запретил брак между лицами разных исповеданий, разве только если лице восточного исповедания примет западное. Если же такие лица вступят в брак, не переменив своего исповедания, то не разлучать их, а всеми силами склонять и принуждать не принадлежащего к римской церкви, непременно к ней присоединиться, употребляя для успешного достижения этой цели даже телесные наказания. Может быть издание этого манифеста внушило русским летописцам сказание о жестоком преследовании русских и насильственном обращении их в Латинство Ягайлою.
Впрочем этот манифест, как свидетельствуют неоспоримые исторические факты, был обнародован, но не приведен в исполнение. Множество русских князей и бояр, занимавших важные места на поприще государственного управления, и большая часть собственно-литовской аристократ, принявшая православную виру, защищали ее усердно и деятельно. Знаменитый Витовт, принявший в руки свои власть в Литве, при жизни Ягайлы, являлся более покровителем нежели противником православия. Свидригайло, явно благоприятствовал Руси и восточному вероисповеданию. В царствование потомков Ягайлы, хотя и обнаруживались следы нетерпимости и пристрастия к католичеству, но открытаго преследования не было, а пример великого князя, Александра, вступившего в брак с дочерью Иоанна III, которая осталась верною своему исповеданию до самой смерти, свидетельствует явно, как мало заботились о исполнении манифеста Ягайлы. Решительный перевес латинства и явное преследование православия начались с восшествием на престол Сигизмунда III и усилились со времени введения Унии.
По водворении католицизма в Литве, тотчас возникли споры и несогласия между двумя исповеданиями. Западные католики основывали преимущество свое на том, что исповедание их провозглашено господствующим, а восточные, что еще прежде 1387 года большая половина Вильна исповедовала христианскую веру по обрядам греческой церкви и имела своих мучеников Ольгердовых времен.
Ягайло дал городу Вильну, по образцу главнейших польских городов немецкое городовое право, вообще называемое Магдебургским. По этому праву выбираем был горожанами, из среды их, бургомистр и члены войтовских судов, которые судили исключительно одних виленских жителей. Поселившиеся на земле, принадлежавшей замку, капитулу, костелам, епископу, не пользовались магдебургским правом. Наконец на мещан возложена обязанность защищать оба виленские замка. Ягайло поместил в обоих замках польские гарнизоны и оставил наместником Литвы Скиргайлу.
Управление этого князя не представляло ничего благоприятного для Литвы. Сидя в Троках, он не обращал внимания на Вильно, не занимался распространением христианской веры, не поддерживал промышленности ни торговли, впрочем тайно благоприятствовал русским и их вероисповеданию. Но предаваясь часто пьянству употреблял во зло власть свою и по неосновательным подозрениям и доносам осуждал на смерть приближенных и друзей своих. Ягайло, не доверяя ему и опасаясь ссоры его с Витовтом, отправил для охранения виленских замков польский гарнизон под начальством Москоржевскаго.
С этого то времени Витовт составил предначертание овладеть Вильном и вступил в новую борьбу с Ягайлою. После разных неудачных предначертаний, он обратился к крестоносцам, которые рады были каждому случаю, доставлявшему им возможность грабить и опустошать Литву. Собрав огромную армию я соединясь с ливонскими рыцарями, крестоносцы взяли Ковно и сожгли Троки и приблизились к Вильну. Скиргайло, хотевший остановить их успехи, разбит был в кровопролитном сражении за Верками. Наконец Вильно было осаждено. Все народонаселение его скрылось в кривой город или нижний замок, в котором начальствовал Казимир Коригайло. Не смотря на отчаянное сопротивление, замок взят. Около 14,000 жителей и с ними Коригайло погибли от неприятельского меча. Витовт и крестоносцы приступили к верхнему замку. Москоржевский, отражая все их усилия, держался несколько недель. Недостаток в съестных припасах в стане крестоносцев и весть о приближении Ягайлы с польским войском, заставили осаждающих удалиться. Витовт отступил в Самогицию. Ягайло по прибытии в Вильно сменил неспособнаго Скиргайлу, дав ему в управление Киев, а начальство над замками поручил Яну Олесницкому. Москоржевский возвратился в Польшу.
Витовт не думал отказаться от своего намерения и на следующий год снова явился под стенами Вильна, соединясь с крестоносцами, коими начальствовал Конрад Валленроде. Олесницкий для удобнейшей защиты замков, сжег в городе и те строения, кои уцелели от разорения во время последнего нападения. Крестоносцы расположились огромным станом между францисканским монастырем и кривым городом. Удачная вылазка Олесницкаго, в которой он истребил великое множество крестоносцев, и приближение Скиргайлы с новыми силами, заставили Валенрода возвратиться в Пруссию. В Вильне не осталось ничего, кроме пепла и развалин, посреди которых возвышались почерневшие от дыму два замка.
Последния два нападения на Вильно вполне убедили Ягайлу в невозможности бороться с Витовтом. Еще в 1391 году, он отправил к Витовту в качестве посла Генриха, князя Мазовецкого, который предложил ему, от имени короля, Вильно с титулом великого князя, под условием, чтобы он навсегда прервал сношения с крестоносцами, не старался отторгать Литвы от Польши и оставался всегдашним ее союзником. Витовт принял эти предложения в Риттервердере (Ковне), где тогда находился, тайно ушел от крестоносцев, овладел нечаянно построенным немцами замком Меттенбургом на Немане, и истребив в засаде сильный Немецкий отряд, высланный за ним в погоню, прибыл в торжестве в Вильно. Вскоре сам Ягайло приехал с Ядвигою в литовскую столицу и подтвердил условия, предложенные Генрихом. В 1392 году Витовт вместе с супругою своею коронован был на великое княжество в костеле св. Станислава.
Витовт обратил в то время все свое внимание на возобновление разоренной столицы, дал новые преимущества переселенцам сбирал разбежавшихся жителей и оказывал им всевозможную помощь при постройке их жилищ.
Витовт, приняв в сильные руки свои управление великим княжеством, беспрестанно помышлял о том, чтобы сделать его могущественным и самостоятельным. Князья, управлявшие особенными уделами и не хотевшие ему повиноваться, выгнаны были из своих владений, в которые Витовт послал своих наместников. Крестоносцы, предпринявшие против него новый поход, потеряли около тридцати тысяч человек и принуждены были заключить с ним мир. Наконец Свидригайло, желая овладеть Витебском, увеличил только могущество своего соперника. Витовт, разбив и взяв его в плен, присоединил к великому княжеству Витебск, Друцк и Оршу. Таким образом он составил, себе обширную и сильную державу. Не смотря на договор с Ягайлом, Витовт, не оказывая ему явного сопротивления, управлял великим княжеством совершенно отдельно и независимо. Он принимал и угощал великолепно короля во время посещения им Вильна, посылал ему богатые дары, но в действиях своих не давал ему отчета и без его ведома предпринимал отдаленные походы, имея в виду собственную свою пользу.
В 1397 году, Витовт, разбив Татар под Азовом, перевел целый их улус в Литву и поселил их на реке Ваке в 12-ти верстах от Вильна. Он позволил им также поселиться в самой столице и выстроить мечеть на предвестии Лукишках. Войны и преследования значительно уменьшили число Татар в Вильне, остались только в нем памятники их существования – Татарские ворота и татарская улица.
Витовт, думая постоянно об отделении Литвы от Польши, хотел обеспечить себя со стороны восточной Руси. Для этого поддерживал дружелюбные сношения с князем Тверским и выдал дочь свою Софию за великого князя Московского Василия Димитриевича, наконец, полагаясь слишком много на свое счастие, предпринял исполинский подвиг, надеясь властвовать над Золотою ордою. Покровительствуя Тохтамыша, низверженного Тамерланом, он хотел возвести его на престол в Сарае. Но в 1399 году был на голову разбит Едигеем при Ворксле и убежал с остатком войска с поля сражения. 125 тысяч человек пало с обеих сторон на поле битвы; в числе их находилось 80 русских князей, так как самую многочисленнейшую часть Витовтовых ратников составляли русские. В том же самом году возник страшный пожар в Вильне, который истребил почти весь город. Сгорели кафедральный костел и дом великого князя.
Сколь ни чувствительны были такие несчастия для Витовта и его государства; но гений его в короткое время нашел средства загладить следы поражения и пожара, и сделал его снова грозным и опасным для соседей. С Тамерланом заключен мир. Монгольский владыка прислал Литовскому князю богатые дары, в числе коих находились 27 прекрасных лошадей и верблюд. Город был отстроен, так что не осталось следов опустошительного пожара.
В это время умерла королева Ядвига. Ягайло, опасаясь, чтобы со смертью ею не лишиться польской короны, решился укрепить, по крайней мере в глазах Поляков, соединение Литвы с Польшею. В 1400 году, прибыв в Вильно, он сделал новый уговор с Витовтом, по которому Литва и Польша должны составлять одно государство, обоим народам жить в согласии и исповедовать одну веру. Витовт объявлен только пожизненным владетелем, а по смерти его верховная власть должна была возвратиться к королю. Витовт согласился на эти условия единственно потому, чтобы этим новым договором навсегда уничтожить записи, сделанные им некогда в пользу крестоносцев. Впрочем он ценил и уважал одинаково как те так и другие условия, потому что ни тех ни других не исполнял буквально. Договор 1400 г. не утвердил соединения Литвы с Польшею. Много еще должно было устранить препятствий и одолеть сопротивления, пока последний из потомков Ягайлы не успел привести этого дела окончательно в исполнение.
В 1403 Витовт овладел Смоленском.
Наконец наступила эпоха решительного ослабления ордена, который с тех пор начал видимо клониться к падению. Свидригайло, удаленный от участия в управлении Литвою, старался подвигнуть снова крестоносцев против Ягайлы и Витовта. Последний, чувствуя, что существенную силу его державы составляют русские области, мало заботился о собственно литовских, в особенности отдаленных областях, а потому легко обезоружил своих противников, уступив им в 1404 году Жмудь и надеясь, также легко, при благоприятнейших обстоятельствах, отнять ее. И действительно, по прошествии шести лет, Немцы потеряли навсегда это приобретение по своей неосторожности и корыстолюбию. В 1408 году в Литве случился голод. Ягайло выслал из Польши 20 судов с хлебом для вспомоществования Литовцам. Крестоносцы, рассчитывая, что Литовцы будут покупать у них хлеб во время голода, захватили эти суда, под предлогом, что в них находилось оружие, и несмотря на требования Ягайлы, не хотели возвратить их; а вместе с тем задержали литовских купцов в Рагнете. С обеих сторон начали приготовляться к войне. Витовт, взбунтовал Жмудь, выгнал оттуда Немцев, а в 1410 году, соединясь с Ягайлою, разбил их на голову под Грунвальдом. Это был смертельный удар, нанесенный могуществу ордена. Магистр Ульрих фон Юнинген погиб; на месте сражения с множеством союзных князей и знатных рыцарей. Орден был бы доведен до высочайшей степени унижения если бы победители умели пользоваться победою. Но Витовт, опасаясь слишком усилить Ягайлу, и не желая гибели ордена, в котором мог найти, в случае нужды, помощь против Польши, оставил короля, под предлогом возникших болезней в войске, и возвратился в Вильно. В 1411 году заключен мир, по которому Жмудь присоедина опять к владениям Витовта.
Не смотря на частые посещения Вильна Ягайлою и деланные ему Витовтом великолепные приемы, между двумя государями существовало согласие только наружное, а в самом деле не было искренности и доверия. Поляки беспрестанно опасались, и не без причины, чтобы Литва совершенно не отделилась от Польши. Для укрепления соединения обоих народов положено сделать в Городле на Буге съезд, на который созваны были все литовские князья, бояре, и другие знатнейшие лица. На этом то съезде в 1413 году составлен был известный Городельский акт, коим даны Литве совершенно польские учреждения, литовские дворяне превращены в шлихту и поучили польские гербы. С тех пор, Польша набрасывала Литве все свое: законы, управление, обычаи, язык, не оставляя ей ничего отечественного, не сообразуясь с нуждами края, но заставляя ее соображаться с чуждыми для ней законами. Заведено новое чиноположение. Явились воеводы, каштеляны и проч. Первым виленским воеводой и старостою жмудским был Кежгайло.
Актом Городельским даны большие преимущества римскому духовенству. Епископы получили места в сенате, который вместе со шляхтою обоих народов имел право выбирать царствующего, с общего согласия. Учреждены земские суды по образцу польских. Общим сеймам надлежало собираться в Люблине или Парчеве. Право достигать высших степеней в государстве и даже занимать высшие государственные должности предоставлено было одним римским католикам. Эта последняя статья, как и все распоряжения Ягайлы по предмету нетерпимости, не была приведена в исполнение. Православные, составляя несравненно многочисленнейшую часть населения в великом княжестве, пользовались покровительством Витовта, который, подписывая уговоры с Ягайлою, вовсе не думал о их исполнении, в особенности если они были противны справедливости, пользам государства и его собственным выгодам.
По возникшему несогласию с Московским митрополитом Фотием, Витовт, созвав в Новогрудок на собор Русских епископов Полоцкаго, Черниговскаго, Луцкого, Владимирского, Туровского и Хелмского, в 1416 г. предложил им избрать особого митрополита западной Руси. В этот сан избран был Григорий Симвлак родом Булгарин, который избрал местопребыванием своим Вильно, и наименовал Церковь Пречистой Божией Матери митрополитскою. Этот смелый шаг доказывает, сколько Витовт старался о том, чтоб ничто не выходило из под его власти и влияния. Впрочем по смерти Симвлака в 1420 году, церкви Западной Руси опять перешли под ведомство Фотия, который после свидания с Витовтом, объезжал всю страну и делал распоряжения как митрополит.
Городельский акт не утвердил соединения с Польшею великого княжества; Витовт управлял им самовластно, не относясь ни в чем к Ягайле, а при наследниках его произошли явные противодействия этому соединению как то увидим ниже.
Устроив обширное и могущественное государство, Витовт решился открыто привести в исполнение давно-обдуманное им намерение утвердить его самостоятельность. Еще более желал отделения его от Польши император Сигизмунд и подал Витовту мысль искать королевской короны, обещая содействовать к тому всеми силами. Витовт принял с восхищением эту мысль и решился во чтобы то ни стало осуществить ее. Напрасно некоторые приписывают внушение этой мысли честолюбию или пустому тщеславно. Королевская корона не увеличила бы ни власти его, ни оказываемых ему почестей; к тому же он имел тогда уже 80 лет и не имел потомства. Желая приобрести королевский титул, он искал пользы государства, которому, обеспечив самостоятельное существование, мог бы, как король, назначить наследника по своему усмотрению. Для этой цели он назначил съезд в Луцке, на который прибыли Император, великий князь Московский, митрополит Фотий, Ягайло с семейством и множество иностранных владетелей и почетных лиц. Витовт принимал и угощал их великолепно. Все усилия, как Витовта, так и Императора клонились к тому, чтобы вынудить у Ягайлы согласие на коронование Витовта. Но Ягайло, подстрекаемый беспрерывно поляками, упорно противился этому намерению и наконец, не простившись с Императором, выехал из Луцка.
Сигизмунд, имея беспрестанно в виду войти в теснейшую связь с Витовтом, успокоил его, обещав ему, выслать в непродолжительном времени корону и грамоту на королевское достоинство. Витовт домогался еще согласия Польши на сеймах в Корчине и Сандомире, но, не получив желаемого ответа, самовольно назначил день своей коронации в Вильне 16 сентября 1430 года. Корона и грамота действительно высланы были ему Императором. Но поляки, не имея уже возможности преклонить убеждением Витовта оказаться от своего намерения, решились, прибегнуть к насилию. Познанский подкоморий Чариковский перехватил на дороге корону и грамоту. В Вильне все уже было приготовлено к коронации, на которую съехались великий князь Московский, князья Тверской, Одоевские и множество других князей Русских и Татарских, и также, магистр Пруссии. Но вдруг пришла весть о поступке Чариковского, а вслед за темь прибыл и Ягайло. Напрасны были все усилия Витовта, Ягайло остался непреклонен и не дал своего согласия. Огорченный этим Витовт впал в тяжкую болезнь и по прошествии 14 дней умер 27-го октября в Троках.
Витовт, приобрев и заслужив неоспоримо титло героя своего времени, распространила пределы своего государства и обогатил его; но не мог утвердить его самостоятельности и воспрепятствовать его падению, к которому видимо клонило его соединение с Польшей. Акт Городельский сделался источником величайших беспорядков в управлении, перешедших из Польши в Литву. Беспорядки эти, умножаясь постепенно, произвели наконец в Литве, также как и в Польше, настоящую анархию, которая вовлекла оба государства в неизбежную погибель. Витовт без сомнения постиг ошибку Ягайлы, и не имея возможности воспрепятствовать действиям Городельского съезда, старался по крайней мере в последствии, посредством приобретения королевской короны, положить основание отторжению Литвы от Польши. Не удивительно, что Ягайло, опасаясь лишить себя и потомков своих влияния на Литву, противился всеми силами намерениям Витовта. Но сопротивление это не доставило преемникам Ягайлы вожделенных плодов. По смерти Витовта несогласия между двумя народами возобновились. Благоразумные государственные люди в Литве, видя в этом соединении одно только угождение тщеславию поляков и предчувствуя пагубные его следствия для своего отечества, употребляли всевозможные усилия к ускорению и утверждению разрыва.
По смерти Витовта Свидригайло, поддерживаемый русскими, получил преимущество перед всеми соискателями и заставил Ягайлу венчать его на великое княжество.
Во время управления Свидригайлы обнаружились явственно настоящие виды поляков на Литву. Самые первые их действия доказали, что они подобно крестоносцам, желали не присоединения Литовцев, а присоединения их земель, владычества над их страною. Вскоре по вступлении Свидригайлы в управление Литвою, поляки, без ведома короля захватили крепости в Подольи и выгнали оттуда литовские гарнизоны. Раздраженный этим поступком, Свидригайло грозил Ягайле темницею, если он не возвратит Литве захваченных подольских городов. Ягайло обещал исполнить это требование и по возвращении в Польшу дал соответственныя тому приказания. Но поляки не слушали своего короля, а посланного Свидригайлою для принятия захваченных мест Михаила Бабу посадили под стражу. Тогда Свидригайло, собрав сильное войско, выступил против поляков и овладел Подольем. Поляки напали на Волынскую область, сожгли Луцк, и стеснили осадою замок. Спрашивается после этого: какое значение имел Городельский акт и вообще то соединение Литвы с Польшею, которое приписывают Ягайле, когда два по видимому соединившееся народа должны были прибегнуть к оружию, чтобы расправиться за неправедное похищение владений одним у другого? Мы будем иметь случай встретить не одно доказательство ничтожности Городельского акта и примеры решительного сопротивления Литовцев этому соединению, с каким они отстаивали самостоятельность своего отечества в продолжены 180 лет.
Удивительно, что польские писатели и прежних и нашего времени, имея эти неоспоримые факты перед глазами, решаются уверять публику, что соединение двух народов произошло добровольно, непринужденно, с согласия обеих сторон! Еще удивительнее, что нынешние просвещенные Литовцы, коих самые прозвания свидетельствуют явственно о их происхождении, верят этому сказанию, или стараются уверить и других и себя в истине его!!
Ягайло, опасаясь запальчивого нрава Свидригайлы, а еще более особенного его благорасположения к русским, которые содействовали ему всеми силами, решился противопоставить ему соперника. Он призвал Сигизмунда, брата Витовта, князя Стародубского, обещал возвести его на великокняжеский престол и прислать ему на помощь польския войска, чтобы выгнать Свидригайлу; но предложил ему следующие условия: возобновить соединение Литвы с Польшею, управлять Литвою только пожизненно, без распространения этого права на сына его, Михаила, не принимать королевской короны и отдать по смерти своей Волынь Польши. Напрасно Юрий Бутрим, богатый и благоразумный Жмудин, имевший большой вес в государстве, сильно противился соединению двух народов. Его заставили молчать и условия были подписаны.
С тех пор началась кровавая и опустошительная распря между двумя соперниками. Счастие клонилось то на ту, то на другою сторону. Города Вильно, Троки, Гродно, Ошмяна, Лида и другие погибли в пламени. В продолжении этой борьбы Ягайло умер в 1434 году, доведя упрямством своим Литву до самаго ужасного положения. Междоусобная война покрыла ее пеплом и развалинами и истребила многие тысячи жителей. Сигизмунд, чтоб утвердиться на престоле, должен был уступить полякам Луцк, и обязать присягой Виленскаго воеводу, что он, в случае смерти великого князя, никому не отдаст Виленских замков кроме короля или его законного наследника. Эти условия оказались в последствии также ничтожними, как и Городельский акт.
Сигизмунд одолел наконец своего соперника, но освободясь от него, обнаружил подозрительный и склонный к жестокости нрав, который принужден был скрывать во время борьбы с Свидригайлом. Будучи еще к тому корыстолюбив, он под самым ничтожным предлогом велел брать под стражу богатейших граждан, казнил их, и имущество их забирал в казну. Многочисленные его лазутчики и угодники, развеянные по всему государству, доставляв ли беспрестанно новые жертвы его корыстолюбию и жестокости. Никому не было пощады, на кого падало подозрение или подан был донос. Наконец разнеслась весть, что Сигизмунд намерен созвать на съезд в Троки всех знатнейших вельмож, и, умертвив их, отдать их места своим любимцам. Весть эта встревожила всю Литовскую знать, которая составила против него заговор. Князь Иван Чарторийский, сын Любарта Гедиминовича, с воеводами виленским и трокским, проникнув в Трокский Замок, в вербное воскресение 1440 года умертвили Сигизмунда. Сын его Михаил спасся бегством.
По смерти Ягайлы вступил на Польский престол сын его Владислав. Если бы Городельский акт и заключаемые с Ягайлою условия имели какую-нибудь силу, то назначение правителя Литвы зависело бы исключительно от нового короля. Между тем литовские епископ и вельможи, не относясь вовсе к Польше, встретили прибывшего в Вильно Казимира, брата Владиславова, с торжеством повели его в костел св. Станислава и провозгласили великим князем. Напрасны были жалобы прибывших с ним поляков, представлявших, что такой поступок противен акту соединения обоих народов. Никто не хотел их слушать, и они принуждены были вскоре оставить Вильно. Из этого ясно видно, какими глазами Литовцы смотрели на предначертания Ягайлы. В 1444 году Казимир издал привилегию, которою объявил Вильно главою Литовских городов, вероятно, чтобы сравнять его в правах и преимуществах с Краковом, столицею Польши. Это доказывает, до какой степени старались о сохранении самостоятельности Литвы сами великие князья, пока не были выбираемы в Польские короли.
В продолжении трех лет Польша и Литва управляемы были двумя особенными государями, независимыми друг от друга. В 1443 году Владислав погиб на сражении с Турками под Варною. Около двух лет Поляки не могли решиться на выбор короля, а Казимир, не заботясь о делах Польши, управлял самостоятельно и отдельно Литвою. Наконец в 1445 году прибыли в Вильно Польские послы, призывая Казимира на престол его брата. Казимир долго противился этому предложению, наконец, на собравшийся для этого предмета сейм в Пиотркове 1446 года, отправил шестерых послов, которые объявили, что Казимир довольствуется великим княжеством Литовским и не ищет Польской короны.
