Текст книги "С тобой (ЛП)"

Автор книги: Нэшода Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Нэшода Роуз
С тобой

Глава 1

– Твою мать Эми, посмотри на эту сладкую конфетку. Это же «Хаген Дас» (прим. пер. марка мороженного) собственной персоной. – Кэт стояла возле меня с отвисшей челюстью, продолжая сверлить глазами Скульпта, который избивал своего противника. Железный Человек. – Черт, он – живое воплощение секса. Создан для того, чтобы оттрахать тебя по полной, прижав к стене.

Она ущипнула меня за руку, когда я не ответила.

– Ауч, – я потерла место, где ее пальцы сжали мою кожу.

– Ты видишь эти руки? Зуб даю, он может удерживать тебя у стены и трахать, даже не напрягаясь. Черт возьми, детка, а я хочу, чтобы он напрягался.

Скульпт был обнажен по пояс, объемные мышцы сокращались, перекатываясь под кожей с каждым наносимым ударом. Длинные, стройные ноги двигались быстро, гораздо быстрее, чем у его грузного соперник. Н-да, столкновение между «Хаммером» и бульдозером.

Но было что-то в его глазах, что заставило меня замереть и наблюдать за ним с настороженностью и волнением. Радужки его глаз были темными, практически черными и пронизывающими, будто ему было подвластно одним взглядом разрушить противника своим бесстрашием. Мою пылающую кожу покрывали мурашки, внизу живота возникло волнение. Словно я кружилась, раскинув руки в поле одуванчиков. Головокружительный эффект, но в тоже время прекрасный и странный.

– Ты точно хочешь сделать это? – голос Кэт оторвал меня от Скульпта, который только что повалил «Уничтожителя» на спину и вывернул его руку под странным углом. – Я тащусь от горячих парней, но он реально пугает. Дико пугает, все-таки сексуальность не перекрывает страх, потому что он излучает опасность. А что насчет этих занятий? Ну, знаешь, которые предлагает колледж.

Я уже думала об этом, но надо было ждать три месяца, пока начнутся занятия в сентябре, а это – не вариант. Мне нужно было, чтобы Скульпт помог сейчас, и так как брат Кэт знал его, он был на первом месте в моем списке. Мэтт сказал, что парень состоял в рок-группе, а бои были лишь способом подзаработать денег для турне. Нехватка денег у Скульпта было плюсом для меня, потому что я могла их предложить. Немного, но все-таки хоть что-то.

– Мэтт сказал, что он хороший парень, – напомнила я ей, но я начала подумывать, что, возможно, он имел в виду то, что тот еще никого не убил. Думаю, его ответ был бы другим, если бы он знал, что мы с Кэт хотели встретиться со Скульптом.

Мое дыхание перехватило, когда Скульпт убрал влажные волосы со лба, а его пальцы запутались в каштановом беспорядке волос. Вроде бы обычный жест, но когда он сделал его, мое тело словно наполнилось электричеством. Почему я так возбудилась? В Торонто не было так жарко в июне, но сейчас я чувствовала, будто температура поднялась выше ста градусов, и стало душно как в аду.

– Ага, Мэтт говорит так, чтобы Скульпт не выбил все дерьмо из него, – я рассмеялась, потому что Мэтт был больше шести футов, накачанный, и никто не мог «выбить дерьмо» из него. – И если Мэтт узнает, что мы были здесь, то нам придется есть свеклу до конца месяца.

Родители Кэт погибли десять лет назад в автокатастрофе по вине пьяного водителя. К несчастью, именно ее отец был пьян и врезался в бетонное ограждение. Мэтту тогда было восемнадцать, он сам вырастил Кэт и всегда готовил сам. А это означало, что он решал, что на ужин, и он точно стал бы кормить ее свеклой целый месяц. И с тех пор как я переехала к ним два года назад, свеклой буду питаться и я, но она мне хоть нравилась.

– Твою мать. Ты видела это? – Кэт начала прыгать, выкрикивая имя Скульпта вместе с остальной толпой студентов колледжа, пока «Уничтожитель» лежал на полу без сознания. – Один удар и нокаут. Бей. Бей. Бей, – голосила Кэт, подпрыгивая с поднятым кулаком вверх.

Я зааплодировала, но наблюдала за Скульптом: кровь стекала на глаз прямо из рассечения на лбу, грудь блестела от пота. Мое волнение подкралось, как полчище белохвостых пауков. Кэт была права – он пугал. Татуировка на его левой руке поднималась от плеча к локтю, черные чернила сплетались в рисунки так, что они казались живыми и яркими. Они шли ему, делали его таким... сексуально привлекательным.

Я заметила, как прищурился Скульпт и уставился на что-то позади меня. Мне пришлось обернуться и посмотреть, что же привлекло его внимание, ожидая увидеть какую-нибудь горячую девочку. Но я заметила мужчину, около сорока лет, стоящего в задней части склада и смотрящего прямо на Скульпта. Было так очевидно, все толкались и обменивались деньгами, но не он. Он стоял, как статуя, сверля взглядом Скульпта. Его тонкие губы медленно изогнулись в улыбке. И это не была милая ухмылка, скорее всего, эта была улыбка, от которой волосы на затылке встают дыбом, умоляя чтобы их вырвали.

Скульпт напрягся. Может, остальные и не заметили бы, но я заметила, потому что, когда он провел рукой по волосам, в этот раз жест был другим. Его пальцы были согнуты, настолько сильно, что он провел ногтями по коже головы, как будто готов был расцарапать себе скальп. Затем медленно опустил руку, она была напряженной и дрожала.

Я снова посмотрела на мужчину. В его прищуренных глазах была злость, его тонкие губы жестко сжаты так, что верхняя практически исчезла. На нем был костюм, странно, учитывая, что мы находились на грязном складе среди студентов.

Мужчина с тонкими губами один раз кивнул Скульпту и отправился на выход. Он был окружен пятью здоровяками, которые выглядели так, будто дрались на подпольных боях. Я потянула Кэт за рубашку.

– Кто это? Мужчина, который уходит?

Кэт обернулась к двери и пожала плечами.

– Без понятия, но... – Она застыла, ее глаза распахнулись от удивления. – Бл*дь. Бл*дь. Бл*дь. Мэтт.

Черт, когда Мэтт злился, он не ограничивался парочкой ругательств, он устраивал целую лекцию. На его лице отразилась ярость, когда он заметил нас. Мы были слишком далеко, чтобы сказать наверняка, но я знала, что на его точеных скулах вспыхнули красные пятна. Это было то лицо, которое может заставить даже Годзиллу поджать хвост.

– На конфорке, – пробормотала я.

– На всю мощь, – ответила Кэт.

Мэтт начал проталкиваться сквозь толпу к нам. Выглядело это так, словно он расталкивал китайских болванчиков на приборной панели машины, люди возвращались на свои места после того как он проходил. И никто не обратил на него внимания.

Кэт сжала мое предплечье.

– Пошли. Я отвлеку его, пока будешь разговаривать с пугающе сексуальной задницей, – она облизнула губы, а в ее глазах плясали чертята. – Если он поможет тебе... тогда я должна буду трахнуть его.

Я закатила глаза, типичная Кэт.

– Буду должна, деточка.

– Конечно, я адски ненавижу свеклу.

Я улыбнулась и нырнула в толпу. Ускорилась, когда услышала, как Мэтт прокричал мое имя, но продолжила пробираться на другую сторону амбара, где последний раз видела Скульпта.

Я остановилась, привстала на носочки и оглядела толпу. Скульпт стоял в десяти футах и обнимал какую-то девушку за талию. Блондинку, высокую, одетую во что-то похожее на мини-юбку из спандекса, едва прикрывающую ее зад. Если это можно было назвать задом – скорее это были оладушки.

Хорошо, сейчас Скульпт не выглядел так угрожающе. Жесткие черты лица немного расслабились. Я не особо уверенно чувствовала себя рядом с парнями. Задиры и мать-алкоголичка, которая называла меня уродиной и постоянно твердила, что я испортила ее жизнь, нанесли значительный ущерб моей самооценке.

Когда несколько раз высмеют ваш вес, то вы начинаете верить, что у вас проблемы. В седьмом классе меня называли Широкая Калоша. В восьмом – Гевин Хохман изменил его на Попа-шар, не такой уж и плохой... ладно, отвратительный, но я привыкла. Мой рост, наконец, догнал мою задницу в классе десятом, но я не была тростинкой. У меня все еще была задница, но появились бедра и изгибы, по словам Кэт, о них мечтал каждый мужчина. Я все еще не была так уверенна, особенно когда на всех обложках журналов красотки выглядели подобно девушке, повисшей на Скульпте.

Серьезно, парень был слишком привлекательным. Девушка, которая обернулась и повисла на его левой руке, как гребанная елочная мишура посмотрела на меня, будто я собираюсь украсть ее рождественскую ель, которой судя по всему был Скупт. Мне захотелось показать ей язык, ведь я не соревновалась с ней. Скульпт, очевидно, предпочитал шпалообразных, наштукатуренный телок с ногами от ушей, а я была... ну, не такой.

Но и мое предложение очень отличалось от ее.

Я подобралась ближе и кончиком пальца прикоснулась к его руке. Он проигнорировал меня. Девушка ухмыльнулась, что ж, врезать ей пощечину было не такой уж плохой идеей. Я, может, и не источала уверенность в общении с парнями, но была совершенно другой с девушками моего возраста.

Я опять толкнула, теперь сильнее.

– Сладкая, одну секунду. – Скульпт даже не повернул голову и продолжил разговаривать с парнями, стоящими перед ним.

Я повернулась и увидела, как Кэт разговаривала с Мэттом, который быстро высматривал в толпе меня. Черт, я должна была сделать это прямо сейчас.

Я посмотрела на девушку.

– Эмм, простите, но я давно не виделась со своим братом. Вы не дадите нам минутку? – Я мило улыбнулась. – Пожалуйста. – Я подняла брови для более грустного эффекта, и должна сказать, она купилась и выскользнула из его рук. Забавно, он даже не заметил, а если и заметил, то ему было пофиг.

Девушка отступила назад, но все еще стояла достаточно близко, чтобы снова вцепиться в него своими клешнями.

Наступила моя очередь. Я обхватила его бицепс, ну, обернула было бы преувеличением, потому что мои пальцы смогли сомкнуться разве что на его мизинце.

Я потянула сжимая.

– Скульпт?

Он оглянулся по сторонам в поисках пропавшей девушки, а затем осмотрел меня с головы до ног, будто я была на аукционе. Он обернул руки вокруг моей талии и притянул к себе. Я услышала, как девушка-мишура, фыркнула и ее шпильки поцокали по бетонному полу прочь.

Скульпт наклонился, его губы были настолько близко, что он едва ли не касался ими моего уха. У меня перехватило дыхание, сквозь тело прошла волна вибрации. Я не была уверена – от волнения или чего-то совершенно иного – решила, что по обеим причинам.

– Не мой тип, – сказал он низким гортанным шепотом. – Слишком молодая, и я не трахаю…

Низких. Скучных. Невзрачных. Я так и не произнесла эти слова, вместо этого сделала то, что делала всегда, когда парни смеялись надо мной – подогнула пальцы ног.

– Брюнеток, – закончил он.

Ох. Я отстранилась, он отпустил меня, но его рука осталась на моей талии, а ладонь на бедре. Сухость во рту напомнила о себе, пока я таращилась на него, изучая небольшую кривизну носа, острые скулы, и – о, боже – эту ямочку на подбородке, к которой дико захотелось прикоснуться.

– Куда делась блондинка?

Пошла искать еще осветлитель для волос.

– Ты спугнула ее?

Его дыхание щекотало чувствительное местечко позади моего уха, нервы взрывались так сильно, что упади я плашмя на пол, он бы не удержал меня.

– Эм, ну нет, не совсем. Я сказала ей, что я твоя сестра и мне нужно поговорить с тобой.

Его брови поползли вверх, но он не улыбался. Вот черт!

– Сестра? У меня нет сестры, по крайней мере, я не в курсе. Разве что ты хочешь мне кое-что сообщить? – его голос был на грани, жесткий с нотками темноты.

У меня отвисла челюсть.

– Нет. Боже, нет. Я не твоя сестра. Просто... я хотела поговорить с тобой наедине.

Он снова оглядел меня с головы до ног. Я почувствовала себя куском стейка, и оценивал он меня так, будто я не стою ничего.

– Ну, если ты не моя сестра, что же ты хочешь?

Разум покинул мое тело, я стояла и смотрела на него как дурочка.

– Я... эм... ну, – он скользнул кончиком языка по губам и заставил их блестеть. Боже, он вообще знал, что делал?

– Я не буду тебя трахать. Я, может, и дерусь нелегально, но не трахаюсь с малолетками.

Внезапно мой испуг исчез и его место заняла ярость.

– К твоему сведению, мне двадцать, и я даже не думала заняться сексом.

Он нахмурился и сжал губы. От его взгляда мои щеки вспыхнули румянцем, потому что, нахмурившись, он выглядел еще сексуальнее.

– Заняться сексом? Ты хоть можешь произнести слово трахаться?

– Да. Ты уже затрахал меня.

Молчание. Затем он рассмеялся, его темные глаза вспыхнули как черные опалы. Звук был чарующим, несколько людей с удивлением посмотрели на Скульпта.

Боже, это была пустая трата времени, и теперь мы с Кэт покраснеем за следующий месяц. Я развернулась, чтобы уйти, но его рука остановила меня.

– Для чего ты искала меня? – его голос был мягче, с нотками сексуальной хрипотцы, которая не особо помогала.

Хорошо, я не могла позволить Кэт питаться свеклой, даже не спросив его. Она заставит меня есть ее порцию, а в таком количестве я не люблю свеклу.

– Мне нужно, чтобы ты научил меня драться.

– Прости… что?

– Я хочу драться.

– Ты прикалываешься, да?

Я помотала головой.

Он снова рассмеялся, запрокинул голову, его смех эхом разнесся по складу. Я не могла сдержать румянец на щеках, и несмотря на то, что он смеялся надо мной, я была больше огорчена потому, что возбудилась из-за его смеха.

– Да ты до чертиков боишься меня. Плечи опущены, уверенности как у мышки... Ты не станешь никаким бойцом.

– Я не хочу драться как ты или что-то типа того. Мне нужно знать лишь несколько движений.

– Ну, так иди на занятия. У меня нет времени учить какую-то телочку как наносить удары, – он отпустил мою руку и кивнул парню, подошедшему пожать ему руку.

– Отличный нокаут, приятель.

– Спасибо. Видел тех мужчин? – теперь Скульпт полностью игнорировал меня, я стала невидимой.

– Конечно.

– Знаешь их?

Его друг кивнул.

– Догадываюсь. Бл*дь, хреново. Как думаешь, как он нашел тебя?

– Эй, – сказала я. Он проигнорировал меня, и я ухватила его за руку. – Эй.

Когда он повернулся, мои внутренности были готовы выскочить из меня. Его взгляд был прикован ко мне, я едва не рухнула от его пронизывающего взгляда.

– Занятия не начнутся до сентября, а мне нужно сейчас.

– Нет, – он посмотрел на мою маленькую руку, вцепившуюся в него. – Отпусти.

Я покачала головой.

– Мне нужно.

Он прищурился и крепко сжал губы.

– Твой парень бьет тебя?

– У меня нет парня.

– Ну, тогда на кой черт такая девушка как ты, хочет научиться драться?

Я опустила голову, немного замешкавшись, затем встретила его взгляд. У меня не было выбора.

– На меня напали после работы и...

– Он изнасиловал тебя? – его голос был пугающе низким, глаза потемнели и заволоклись напряженным блеском, от которого даже если бы я хотела, не смогла бы оторваться.

– Нет, но парню удалось стянуть с меня джинсы, разорвать трусики и засунуть в меня палец. Я укусила руку, которой он прикрывал мой рот, а когда он отстранился, то ударила по лицу и закричала так громко, что он убежал.

Я никогда не рассказывала этого, даже когда Кэт умоляла меня, и мы скрыли это от Мэтта, потому что он был сверхопекающим. Может, так оно и случается, когда тебе выпадает роль отца в раннем возрасте. Мы с Кэт называли его пакетиком с попкорном, готовым взорваться. Когда мы ожидаем, что он взорвется, мы говорим: «на конфорке».

Поэтому рассказать все Мэтту было плохой идеей. К тому же, было темно, парень так быстро меня схватил, что я не заметила, как он выглядел. Все, что я знала – он был большим, накаченным, дыхание отдавало сигарами и мятой.

Скульпт несколько секунд молчал и затем произнес.

– Они арестовали его?

Я пожала плечами и снова посмотрела вниз.

– Нет. – Я сделала глубокий вдох. Может, я просила не того парня? Я могла думать лишь о том, как его жесткие руки прикасаются ко мне, губы впиваются, покусывает мочку уха, и дыханием щекочет мою разгоряченную кожу.

Внезапно Скульпт взял меня за руку и сложил пальцы в кулак.

– Ты думаешь, что сможешь ударить кого-нибудь? Парни хотя заполучить тебя? Такую? Ты весишь максимум сто фунтов.

Сто двадцать, вообще-то.

– Драка не поможет тебя, Мышка. Ты не слышала о занятиях со специалистами по борьбе? Держаться подальше от темных переулков? Мой ответ тот же – нет.

Готова поспорить, что если бы девушка-мишура попросила, он бы не упустил шанса. Я попыталась отвлечься от этой мысли, к тому же, я привыкла быть девушкой без друзей, пока не встретила Кэт и Мэтта. Смерть их родителей, совпадающая со смертью моего отца, создали некую нерушимую связь между нами

И зачем парню как Скульпт помогать мне? О чем я думала, прося его?

– Она подруга Кэт. – Парень, который разговаривал со Скульптом, вмешался. – Ты знаешь, младшая сестра Мэтта. – Скульпт на мгновение отвернулся от меня, и я облегченно вздохнула. Держать эмоции под контролем, пока он смотрел на меня, изматывало. – Видел ее раньше с Кэт, – продолжил друг Скульпта. Он протянул мне руку, и я пожала ее.

– Привет, я Кайт.

– Привет, я Эмили, – я быстро улыбнулась.

Кайт кивнул на право.

– Ну, Эмили, ты разозлила Мэтта? Потому что он выглядит совсем не радостным, и он идет сюда.

Скульпт посмотрел туда, куда указывал Кайт.

– Боже.

– Я бы сказал, – пробормотал Кайт, – выглядит так, будто тебя ждет порка, Эмили.

Когда Скульпт повернулся ко мне, внутренности связались в тугой узел. Он был полностью напряжен, даже желваки на челюсти пульсировали.

– Ты встречаешься с ним?

– Он брат моей лучшей подруги и мой сосед. Нет, конечно, нет.

– Он в ярости. И сейчас ищет тебя. – Кайт усмехнулся. – Зуб даю, он думает, что ты пристаешь к ней.

Скульпт прорычал.

– Мечтай.

Я побледнела и почувствовала себя муравьем, на которого он наступил. И не важно, что я была уверена, что он никогда не будет со мной, но услышав это, казалось, будто я вдохнула ядовитых газов. Ну и ублюдок же он.

– Нам нужно уходить. – Скульпт потянул меня за руку. – Скажи Мэтту, что я подвезу ее домой.

– Эм, что? – Я попыталась вырваться из его хватки, но не могла сдвинуться с места.

Он снова проигнорировал меня и потянул за собой, я поплелась следом. Толпа расступалась перед ним, как красное море перед пророком Моисеем.

Он не замедлился, пока мы не остановились перед черным гоночным байком. Черный металл отражал лунный свет, хромированные детали блестели как зеркала. Он отстегнул стальной кабель, взял шлем и надел мне на голову. Потом застегнул ремешок под подбородком, прежде чем я успела возразить и сказать, что ни за что не сяду на байк.

Скульпт перекинул ногу через сидение, завел двигатель, громкий рык заставил меня вздрогнуть. Я никогда не каталась и не горела желанием прокатиться на смертельной двухколесной ловушке. Отступив назад, я расстегнула ремешок.

Он схватил меня за запястье.

– Садись, Мышка.

– Эм, я, пожалуй, откажусь. – Лучше прыгну с тарзанки, чем сяду на мотоцикл. У прыгунов хотя бы веревка привязана к ногам, а у байка нет ничего – ни ремней безопасности, ни воздушной подушки.

– Ты хочешь, чтобы я научил тебя драться, но боишься сесть на гребаный байк? Боже. – Он посмотрел на дверь склада и перевел взгляд на меня. Одним рывком притянул к себе. – Усаживай свою задницу на байк, и я дам тебе один урок. Один. Тогда и посмотрим, но если услышу хоть одну жалобу, стон, поскуливание или плач – я уйду.

Жестко и грубо, но честно. Я не могла отказаться.

– По рукам.

– По рукам. – Его брови поднялись, а я стояла и пялилась на него, сидящего на байке. – Шевелись, Мышка.

Покалывание между ног усилилось, бабочки в животе устроили вечеринку. Мысль о том, что я буду сидеть позади него, ощущать Скульпта... Мое тело реагировало бурно, и это пугало.

– Быстрее.

– А, да. – Я подошла к байку и перекинула ногу, по телу прошла дрожь. Неудивительно, что парни любят байки, это дико заводит.

Он развернулся, немного отодвинулся назад, положил руку на мою поясницу и жестко пододвинул к себе, так что мой лобок уперся в его задницу, а внутренняя часть бедер касалась его. Жар по моему телу разлился еще больше.

– Руки. – Он обхватил оба моих запястья и обернул вокруг своей талии. – Крепче, Мышка.

Я сжала руки, чувствуя мышцы твердого пресса под ладонями.

Байк немного завалился на бок, он поддал газу, и мы сорвались с места.

Глава 2

Пять недель спустя…

– Мышка, ты не слушаешь меня. Боже. Обхвати меня бедрами сзади. – Он уложил меня на спину в седьмой раз за сегодня, его руки удерживали мои запястья над головой.

Это бы наш пятый урок, и каждую неделю я жаловалась, материлась и плакала – после того как Скульпт отвозил меня домой, и я оставалась наедине.

– К черту. Я пытаюсь изо всех сил. – Моя уверенность возрастала, Скульпт убирал мои страхи как шелуху с лука.

По крайней мере, сейчас, когда он притворился что душит меня, я не визжала и не замирала от страха, теперь я поднимала руку и впивалась пальцами в его трахею.

Он был жесток со мной, в большинстве случаев я приходила в ярость, медленно понимая, что ему это нравится. Если я злилась – значит не боялась, и для него это было намного лучше, потому что я могла дать ему сдачи.

– Ну, так сильнее старайся. Я не буду тратить на тебя время, если ты будешь маяться херней.

– Маяться херней? Серьезно? Ты только что это сказал? – Он знал, на какие кнопки жать. Я попыталась спихнуть его, но его руки удерживали мои запястья, и он сидел поверх моих бедер, я же была похожа на запуганного угря. – Думаешь, мне нравится постоянно лежать на спине?

Скульпт поднял брови, едва заметная улыбка появилась на его губах. Первый раз я увидела его улыбку. С той ночи, когда он смеялся надо мной, он был все время серьезным. Скульпт был тихим парнем, молчаливым и не показывал свои эмоции. Будто он прятался за своей нахмуренностью. Но, увидев эту улыбку, я так возбудилась, клянусь, почувствовала чертову влажность между ног.

На его правый глаз упала прядь каштановых волос, мне захотелось убрать ее и запустить пальцы в его густые волосы. Я называла его прическу: «сексуальная прическа из кровати», потому что он всегда выглядел так, словно ему их хорошенько взъерошили. Может, так и было. Боже, сколько женщин касались его волос? Странная тяжесть появилась в груди от этой мысли. Ревность? Черт, у меня не было прав ревновать. Скульпт никогда не заинтересуется мной. О чем я вообще думала?

– Эмили?

Я знала, если он поцелует меня этими идеальными губами, это будет самый невероятный опыт в моей жизни. Хорошо, мне было только двадцать, меня уже целовали парни, но, думаю, что лучше Скульпта никто не целуется. Не то чтобы он хотел поцеловать меня. Когда он выходил на ринг и женщины кричали «Скульпт», то он мог заполучить любую, какую только пожелает. В частности, блондинок, похожих на ту, которую я видела, но ничего общего со мной. Они были ребрышками, а я свиной отбивной.

– Лего-домик.

Я вздрогнула от его слов.

– Что?

– Ты слишком много думаешь.

– И? У меня много мыслей. И при чем тут Лего?

Его темные глаза сощурились.

– Ты выстраиваешь разноцветную стену у себя в голове.

Он был прав. Я знала, что была не из лиги Скульпта, но не могла остановиться и представляла, как он снова и снова заваливает меня на задницу. Так как мы проводили по два-три часа в неделю вместе, я думала, что переболею этим увлечением, но не смогла. Становилось только хуже, потому что после занятий мы шли есть мороженное; ели свои рожки, сидя на бордюре, возле его байка, и он писал мне каждый день. Я, правда, не понимала, почему он мне писал, может, просто проверял, и это злило меня, потому что от каждого звука телефона мое сердце едва не выпрыгивало из груди.

– Я сделал тебе больно?

Я помотала головой и посмотрела ему в глаза. Он смотрел на меня с прищуром, его глаза были темными, потому что он все еще был немного зол, брови нахмурены. И эти его великолепные ресницы, черные и немного длинноватые для парня, но они ему шли. Не удивительно, что я не могла сконцентрироваться. Он был основным отвлечением.

– Ты должна сосредоточиться. – Он обхватил мой подбородок большим и указательным пальцами. – Ты должна быть на шоппинге, а не торчать здесь со мной на грязной заброшенной конюшне.

Я выбрала место на окраине Торонто. Часто приезжала сюда, когда мне удавалось стащить машину Мэтта, сидела на холме позади конюшни и наблюдала за лошадьми. Я приезжала сюда два года подряд, стадо выросло до тридцати двух лошадей, большинство из них выглядели как скаковые: пегие с белыми гривами, чисто пегие, и моя любимая – аппалузская, как дикий мустанг.

К тому же, я предпочту грязную конюшню любому шоппингу. Когда Кэт удавалось затащить меня с собой в торговый центр, то мне казалось, будто меня медленно волокли голой по гравию в жаркий день. Чистая пытка! Она перемеряла все, затем думала, что ей подошло, а что нет; подходит ей эта цена или нет; нужно ли ей это вообще. Но чаще всего, вещь оправлялась на место после пятнадцатиминутных раздумий.

Я чувствовала себя достаточно уверенно с движениями самозащиты, которым обучил меня Скульпт, хоть и он уложил меня в сотый раз на пол, даже не моргнув. Больно. Я была вся в синяках в доказательство. Но если какой-то парень снова нападет на меня, я хотя бы знала, как защитить себя вместо того, чтобы дрожать как осиновый лист.

Его большой палец поглаживал мой подбородок. Клянусь, он и не догадывался, насколько приятны были эти движения. Но мое тело знало, чувствовало, и это бесило меня. Я ненавидела то, что он делал со мной. Теряла контроль, и он совершенно не догадывался, как пылали мои внутренности, учащался пульс, кожа покалывала от напряжения.

В последний раз, когда мы ели мороженое после тренировки, капелька ванильного мороженого вытекла из уголка моих губ. Скульпт аккуратно вытер ее подушечкой большого пальца, прежде чем я успела воспользоваться салфеткой. Он продолжил есть свой рожок, а я пыталась восстановиться от его интимного жеста. Единственным спасением было лишь то, что Скульпт, казалось, не заметил моей реакции.

– Эми? – его голос был жестким и взволнованным.

– Я сосредоточена, – отрезала я. Он поднял брови от удивления, мое сердце остановилось на мгновение и снова начало биться, словно я бежала марафон. – Но ты сверху, твои руки удерживают меня, и смотришь на меня как...– Его глаза потемнели, и он приоткрыл рот. – Черт, я не беспомощная.

– Эмили.

Я знала, что я ему не интересна, я была младше на четыре года, и он мог заполучить любую девушку. Во мне не было ничего сексуального. Боже, у меня даже не было шпилек. К тому же, я была брюнеткой.

Он опустил голову и наклонился. Взгляд был прикован ко мне. Руки отпустили мои запястья, и он переплел свои пальцы с моими.

– Эми.

Я повернула голову, не желая смотреть в его яркие глаза.

– Все в порядке. Просто слезь с меня. – И затем я солгала по-крупному. – Не то чтобы я была заинтересована в чем-то, потому что все не так. У тебя огромный послужной список, ты дерзкий, и я ненавижу парней, которые дерутся.

– Ты ничего обо мне не знаешь. – Его голос был жестким, и я вздрогнула от него.

– Ну, ты сексуален. И я уверена, что ты знаешь об этом, что не так привлекательно. – Я нарочно избегала выступлений группы Скульпта в баре Мэтта, потому что его пение было моим криптонитом[1]1
  вымышленное кристаллическое радиоактивное вещество, фигурирующее во вселенной DC Comics. Криптонит знаменит благодаря тому, что является единственной слабостью Супермена и других криптонцев – он способен оказывать на них воздействие, которое разнится в зависимости от цвета минерала.


[Закрыть]. И мне точно не нужна была еще одна причина пускать слюнки на него, было уже и так стыдно. – Уверена, что от одного слова на тебя вешаются девушки. Возможно, после боя ты выберешь одну из толпы и проведешь с ней ночь. Сколько у тебя их было? Сотня? Нет, ты солист группы, так что думаю больше. – Меня понесло? Черт, да. Почему у меня не пересыхает во рту, когда это так нужно? Боже, я несла нелепицу. – Послушай, мне наплевать, что тебя возбуждает. Мне нужно домой.

Его пальцы впились в мои.

– Ты.

– Что я?

Он наклонился еще ближе, я чувствовала его дыхание на своем лице, сладкий аромат проникал в мои легкие с каждым вздохом.

– Я не трахаюсь со всеми подряд, и ты возбуждаешь меня.

– Я? – мой голос дрогнул, а грудь вздымалась и опускалась.

– Да.

– Что? – Моя кожа покалывала? Я чувствовала будто горю. Я горела? Конюшня горела?

– Ты слышала меня.

– Ох. – Святые угодники. Пять недель он обучал меня самообороне, и все эти пять сексуально разочаровывающих недель я мечтала, чтобы он поцеловал меня, прикоснулся ко мне, мечтала, как он прижмет меня к стене, его губы исследуют каждый дюйм моего тела.

Он наклонился еще ближе. Клянусь, весь воздух выкачали из моих легких каким-то странным мощным вакуумом, висевшим надо мной. Когда человек напуган или возбужден, что-то творится с его телом. Эмоции приводят к грани, заставляя конечности дрожать, сердце стучать, и между ног возникает сладкая истома. Я знала, как удовлетворить себя, но это... это могло прировнять мои оргазмы к пшыку, потому что этот парень возносил мое тело в другое измерение.

– Шшш, расслабься Мышка. – Щетина на его лице царапала кожу на моем подбородке, когда он поцеловал меня. – Я укладываю тебя на маты уже пять недель, ощущаю твои изгибы под собой. – Он поцеловал меня в ухо, прикусил мочку, и искры пронзили мое тело, а пальцы впились в его пальцы. – Я не играю в игры, Эми. Если ты чувствуешь тоже, что и я, твое время истекло.

– Эм, и что это значит?

– Это значит, что я не буду тратить время. Никаких игр. Ты запала на меня, поэтому я беру тебя.

Твою мать. Я дрожала и все, о чем могла думать, как он берет меня.

– Хорошо.

– Я не давал тебе выбора. Слишком поздно для этого.

– Ого.

Он поцеловал мой подбородок, затем вдоль челюсти.

– Эми. Ты что-то невероятно сладкое, а я хочу сладкое. Очень долго ждал.

– Черт, поцелуй же меня, – выкрикнула я. Плохой, неправильный, любой, я хотела, чтобы он поцеловал меня.

Он отстранился, а я запаниковала, распахнула глаза, думая, что он собирается уходить. Но вместо этого, Скульпт освободил одну мою руку, прикоснулся к щеке и опустился вниз до челюсти.

– Я поцелую тебя Эмили... и обратного пути не будет. Никто больше не поцелует тебя, не прикоснется к тебе, не будет пробовать то, что принадлежит мне. Я не делюсь.

Я начала смеяться, но быстро нахмурилась. Он выглядел так, будто не шутил.

– Ты серьезно?

– Да, Эмили. Я не делюсь, и не люблю проигрывать – никогда. – У меня отвисла челюсть от удивления. Он издевался? Нет, он казался серьезным, и он снова отвлекал меня, проводя пальцем по уху к шее и обратно.

– Я не какой-то приз, Скульпт.

Он фыркнул.

– Да, Мышка. Ты – трофей. Я уже несколько недель знаю это.

Я ахнула. Ого. Просто, ого.

Его палец прочертил линию вниз к выемке на моей шее и опустился ниже.

– Вот здесь. – Он кружил пальцем над ложбинкой между моими грудями. – Горячо. Когда ты возбуждаешься, у тебя щеки покрываются румянцем. – Он наклонился и поцеловал это место, затем кончиком языка провел там, где только что были его губы.

– Скульпт. – Мое дыхание было рваным, я чувствовала, что все мои внутренности покинули меня. – Скульпт.

Он поднял голову, и его глаза притягивали, светились страстью.