Текст книги "Своенравная леди"
Автор книги: Нэн Райан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Нэн Райан
Своенравная леди
Глава 1
Сюзетта Фоксуорт проснулась с первыми лучами солнца. Она улыбнулась, потянулась, откинула одеяло и грациозно спустила длинные стройные ноги с кровати. Шлепая босиком по полу, Сюзетта подошла к письменному столу, зажгла лампу и вытащила из верхнего ящика свой дневник в бархатном переплете. Найдя заложенное ленточкой место последней записи, Сюзетта села и начала писать:
Сегодня 17 мая 1871 года. День моего шестнадцатилетия! Жизнь не может быть прекраснее. Из множества красивых мест необъятной земли мне выпало жить среди чудесных равнин северного Техаса, где в изобилии растут полевые цветы, а доходящая до пояса голубая трава простирается во все стороны, насколько хватает глаз. Здесь, и только здесь, я хотела бы провести всю свою жизнь и бесконечно благодарна отцу и матери, что они решились покинуть свой дом в Луизиане и переехать в Техас, когда я была еще совсем маленькой. Если бы они этого не сделали, разве встретила бы я свою единственную настоящую любовь?
Думаю, нет! Только на этой дикой, свободной, прекрасной земле может жить такой мужчина, как Люк Барнз. Люк! Мой красавец Люк с вьющимися рыжими волосами. Мой Люк с огромными зелеными глазами, которые блестят от волнения, когда он видит меня. Мой Люк, широкоплечий, длинноногий, с мощной грудью и узкими бедрами. Люк! Люк! Люк!
Слишком взволнованная, чтобы писать дальше, Сюзетта захлопнула дневник и положила его в ящик стола. Быстрым шагом она пересекла комнату, остановилась перед высоким комодом и, увидев аккуратно разложенный на его крышке ярко-красный шелковый шарф, улыбнулась. Взяв в руки легкую ткань, Сюзетта с гордостью коснулась пальцами вышитой в углу большой голубой буквы «Л», затем положила яркий шарф на комод. Она преподнесет его Люку сегодня вечером во время праздника. Когда они ускользнут от гостей и останутся вдвоем, она вручит ему свой подарок. Люк будет очень доволен и горд и, вероятно, начнет целовать ее. При воспоминании о его поцелуях щеки Сюзетты зарделись. Она зажмурилась и принялась думать о своем любимом Люке. Мурашки пробежали у нее по спине. Девушка открыла глаза, усмехнулась и сняла ночную сорочку. Подбежав к умывальнику, она несколько раз плеснула холодной водой себе в лицо, быстро вытерлась и стала одеваться. Пять минут спустя Сюзетта уже шла на цыпочках вдоль длинного коридора, почти неслышно ступая по отполированному деревянному полу. Она проскользнула в большую столовую, а затем через вращающуюся дверь попала на кухню. Здесь Сюзетта остановилась, держась за ручку двери. Ее отец, единственный врач в графстве, сидел за столом; перед ним стояла дымящаяся чашка кофе.
– Папочка! – ласково окликнула его Сюзетта.
Блейк Фоксуорт, увидев дочь, улыбнулся. Сюзетта мельком взглянула на перекинутое через спинку стула пальто, улыбнулась и бросилась к отцу. Мгновенно забыв, что она теперь взрослая женщина, Сюзетта уселась к нему на колени и обняла за шею.
– Ты только что вернулся? Его загорелая рука сжала узкое запястье дочери.
– У ребенка в Далингеме поднялась температура. Мать боялась, что это тиф. – Блейк поправил прядь белокурых волос за левым ухом Сюзетты. – К счастью, это оказалась легкая инфекция. Малютке уже гораздо лучше.
– Тебе нужен помощник, папа. Я волнуюсь за тебя. Ты выглядишь очень усталым. Опять мучили головные боли? – Она обхватила ладонью его небритый подбородок.
– Нет-нет. Ну хватит обо мне. Почему ты сегодня так рано встала?
– Разве ты забыл, какой сегодня день?
– Хм, дай подумать… 17 мая. – Блейк притворился озадаченным. – Не могу вспомнить ничего особенного.
– Ты дразнишь меня. – Сюзетта рассмеялась и обняла отца за шею. – Ты можешь в это поверить, папочка? Шестнадцать лет! Я взрослая женщина.
– Нет, не могу, милая. Кажется, всего несколько дней назад я впервые увидел твою маленькую розовую мордашку. Ты была хорошенькой с самого рождения. А теперь – про сто красавица.
– Ты так считаешь? Честно? – Ее большие голубые глаза внимательно смотрели на него. – Я уверен в этом. Ты восхитительна.
– А тебе не кажется, что я чересчур высокая и худая? Ведь мама у нас такая маленькая и хрупкая. А я недостаточно изящна, правда?
Блейк усмехнулся ее глупым страхам:
– Моя милая, прелестная дочь, ты высокая стройная женщина. Полагаю, ростом ты пошла в меня. Я искренне считаю, что это придает тебе царственный вид и подчеркивает твою красоту.
– Ты не шутишь?
– Нет. – Блейк ласково улыбнулся и коснулся пальцем слегка вздернутого носика дочери. – Однако, несмотря на взрослость и царственный вид, ты – держу пари – забыла сегодня причесаться.
– Папочка, у меня нет времени на глупости с волосами. Я вымою их позже, перед приемом гостей. – Сюзетта соскочила с колен Блейка и налила себе чашку кофе. Опустившись на стул рядом с отцом, она продолжила: – Это будет самая замечательная вечеринка, какую только видел наш округ, и у меня больше нет сил ждать. Разве ты не ощущаешь никакого волнения?
– Конечно, ощущаю, милая. И надеюсь, что смогу присутствовать…
– Папочка, ты не посмеешь пропустить мой день рождения! Я никогда и ни за что не прощу тебя. Меня совершенно не волнует, кому сегодня вечером вздумается родить или упасть с лошади. Я хочу, чтобы ты был здесь!
– По крайней мере к концу вечеринки я буду дома, дорогая. Ты же помнишь, я говорил тебе, что из Вашингтона с инспекцией пограничных фортов прибывает генерал Уильям Шерман. Сегодня вечером он будет в Форт-Ричардсоне, и я обещал организовать делегацию для его встречи.
Сюзетта состроила гримаску:
– Почему ты хочешь увидеться с ним? Во время войны между штатами он был противным янки, ведь так?
– Ты слишком много времени провела со стариной Натом, – сказал Блейк, покачав белокурой головой. – Милая, война закончилась шесть лет назад. Тебе не кажется, что пора уже забыть о ней?
Сюзетта коснулась длинного шрама на голове отца, откинув для этого его густые волосы.
– Эти янки раскроили тебе голову, а ты утверждаешь, что надо забыть об этом?
– Да. Надо. А встреча с генералом Шерманом очень важна. Мы должны убедить его, что скоро придется что-то делать с индейцами. А теперь я хочу спросить, чем еще знаменателен этот день, – ласково и слегка насмешливо откликнулся Блейк.
– Ты меня слишком хорошо изучил. Особая для меня важность этого дня заключается в том, что, по моим предположениям, этим историческим майским вечером некий мистер Люк Барнз, который, кстати, тоже считает меня не слишком высокой, сделает мне предложение! Улыбка Блейка Фоксуорта несколько померкла.
– Сюзетта, я и не догадывался, что у вас это так серьезно. Ты убеждена, милая, что любишь Люка?
– Как ты можешь задавать такие глупые вопросы, папочка? Конечно, я люблю Люка. Боже милостивый! Как же мне не любить Люка Барнза? Он самый красивый, самый сильный, он смелый, высокий…
– Дорогая, я уверен, что Люк заслужил все эти эпитеты, но меня, как отца, волнуют другие, не менее важные вещи. В состоянии ли он содержать жену? Будет ли заботиться о тебе? Станет ли с тобой хорошо обращаться? Будет ли тебе хорошим мужем?
– Мне кажется, Люк будет самым лучшим музеем на свете и сделает великолепной нашу совместную жизнь! Папочка, в прошлом месяце на церковном празднике Люк поцеловал меня в губы, и я поняла, как много мы значим друг для друга. Мне хочется быть невестой Люка.
– Сюзетта, я согласен, что Люк чудесный молодой чело век, но брак – это нечто большее, чем поцелуи на пикниках. Не знаю, сколько Остин платит Люку, но едва ли этого достаточно, чтобы купить дом. Где вы с Люком будете жить после свадьбы? И что ты станешь делать, когда он будет отлучаться на несколько месяцев, чтобы перегонять скот? А что, если ты забеременеешь?
Сюзетта нетерпеливо отодвинула стул, встала, положила ладонь на плечо отца и поцеловала его в щеку.
– Папочка, тебя слишком тревожат совсем несущественные вещи. Теперь я ухожу. Увидимся вечером.
Девушка стрелой вылетела из комнаты и в дверях столкнулась со своей сонной матерью.
– Ой! Прости, мама, я тебя не заметила.
Сюзетта засмеялась, увидев испуганное выражение миловидного лица Лидии Фоксуорт, и, торопливо обняв ее, удалилась.
– Что это с Сюзеттой?
Лидия запустила пальцы в густые светлые волосы Блейка и поцеловала его в губы.
– Она собирается на утреннюю верховую прогулку.
– Блейк, ты не должен позволять Сюзетте ездить одной, особенно в такое время. Ты же знаешь нашу дочь, милый. Если она повстречается с бандой индейцев, то непременно постарается завести с ними дружбу.
– Не волнуйся. Я сказал Нату, чтобы он следовал за ней.
– Бедный добрый Нат. Она вертит им как хочет, – вздохнула Лидия и зевнула. – Мне бы хотелось, чтобы Сюзетта все же вела себя как подобает леди. Я неустанно повторяю, чтобы она не надевала брюки и не ездила по-мужски на этом огромном животном, которое она так обожает.
– Дорогая, не знаю, как насчет леди, но, похоже, она становится женщиной. Сюзетта сказала мне, что влюблена в молодого Люка Барнза и что совсем скоро ожидает от него предложения руки и сердца – возможно, даже сегодня вечером.
– Что за глупости! – отмахнулась Лидия. – Она еще слишком молода и понятия не имеет, что такое любовь. Почему ты на меня так смотришь, Блейк? Ласково улыбаясь, он поцеловал ее нежную щеку.
– Дорогая, неужели ты забыла, что, когда мы поженились, тебе едва исполнилось семнадцать?
– Это совсем другое дело. Для своего возраста я была уже достаточно взрослой. Я прекрасно понимала, что делаю.
Кончики ее пальцев начали описывать круги на белой рубашке, обтягивающей худую грудь мужа, и Блейк понял, что жена готова уступить.
– Блейк, солнце уже встает, а у меня сегодня столько хлопот с вечеринкой для Сюзетты.
Его губы, теплые и настойчивые, оборвали фразу на полуслове. Прильнув к мужу, Лидия обняла за шею и начала покрывать его лицо горячими влажными поцелуями.
– Ты выглядишь таким усталым, Блейк. Тебя опять мучают головные боли?
– Милая моя, – прошептал он, касаясь губами ее волос, – мне доставляет беспокойство одна-единственная часть тела, и только ты в состоянии снять эту боль.
Войдя в их просторную спальню, Блейк устало присел на край неубранной постели. Лидия опустилась на колени и стянула с него высокие сапоги, а он между тем расстегнул и снял рубашку. Лидия встала и, улыбаясь, сбросила свой шелковый пеньюар. Но когда она двинулась вокруг кровати, направляясь к противоположной ее стороне, Блейк протянул руку и остановил жену:
– Подожди, Лидия, не ложись.
– Что случилось, Блейк?
Он поднес к губам ее маленькую руку и поцеловал запястье.
– Сними ночную сорочку.
– Как скажешь. Ты же врач, – пошутила Лидия, повинуясь. – Доволен? – Прижав к себе светлую голову, Лидия нежно поцеловала его волосы. – Блейк, – прошептала она.
– Да, любовь моя? – Он поднял голову и посмотрел на нее.
Черные волосы рассыпались вокруг маленького миловидного лица Лидии, ее темные выразительные глаза затуманились. Тяжелые обнаженные груди вздымались и опускались в такт ее учащенному дыханию. Она улыбнулась:
– Если ты меня действительно так сильно любишь, пожалуйста, сними брюки и докажи мне это.
Оба рассмеялись, когда две пары нетерпеливых рук одновременно взялись за ремень его черных брюк. Через час с небольшим Лидия поцеловала спящего мужа в губы и выскользнула из кровати. Лицо ее пылало, губы припухли от поцелуев, колени подкашивались при воспоминании о полученном наслаждении.
Сюзетта насвистывала, снимая седло со стены кладовой, где хранилась упряжь. Мать постоянно упрекала ее за эту привычку, повторяя, что молодым леди не пристало свистеть, поскольку это чисто мужская привычка. Иногда Сюзетта даже не замечала, что свистит. Так было и сегодня утром, когда Нат – единственный наемный работник на ранчо Фоксуорта – просунул голову в дверь кладовой и ухмыльнулся:
– Вы научились здорово свистеть, мисс Сюзетта.
Девушка ответила старому седому ковбою улыбкой:
– Как ты себя чувствуешь сегодня, Нат? Я знаю, что папа заставляет тебя присматривать за мной каждый раз, когда я отправляюсь покататься верхом. Теперь он, похоже, спит и ничего не узнает. Почему бы тебе не вернуться в постель?
– Я не могу этого сделать, мисс Сюзетта.
Вздохнув, она кивнула:
– Да, ты прав. В таком случае поедем вместе со мной. Я научу тебя насвистывать новую песню, которую показал мне Люк. Она очень милая, но ужасно грустная. Называется «Только не хорони меня в пустынной прерии». Это правдивая история про ковбоя, который умер по пути в Абилин. Он знает, что должен умереть, и умоляет своих товарищей не оставлять его посреди голой степи…
В глазах Ната заблестели слезы.
– Если вы собираетесь рассказывать такие грустные истории, я не поеду с вами, мисс Сюзетта. Лучше уж следить за вами издали.
– О Нат! – Сюзетта поцеловала старика в морщинистую щеку. – Прости. Седлай свою лошадь. Я расскажу тебе несколько забавных историй, которые слышала от Люка.
Она рассмеялась и, тряхнув белокурой головой, вскочила на Глорию, крупную серую кобылу с белой гривой.
Не понимая, почему у девушки так быстро меняется настроение, Нат поскреб подбородок и направился к своей лошади. Несколько минут спустя он уже погонял гнедого жеребца, чтобы догнать скачущую впереди Сюзетту, чей свист далеко разносился по холмистой прерии.
Глава 2
В тот вечер Сюзетта спустилась в гостиную в половине седьмого. Высокая нескладная фигура в потертых кожаных штанах чудесным образом исчезла, и теперь в своем новом голубом платье она являла собой воплощение женственности. Нежные белые плечи и высокая грудь подчеркивались глубоким декольте, а узкая талия переходила в рюши, которые начинались на бедрах и соблазнительными волнами спадали до самого пола. При ходьбе из-под длинного подола выглядывали мягкие лайковые туфли, украшенные лентами.
Густые белокурые волосы девушки были заколоты на затылке – мать сказала Сюзетте, что такая прическа выгодно оттенит ее длинную лебединую шею. Крошечные веточки жасмина, вплетенные в шелковистые светлые локоны, делали девушку еще более прелестной. Сюзетта сознавала свою привлекательность. Она ощущала себя взрослой и хорошенькой. Но ей хотелось услышать об этом от других.
Блейк стоял у потухшего камина, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Когда дочь вошла в комнату, он повернулся.
– Сюзетта… я… Сюзетта…
Он умолк и лишь изумленно смотрел, как дочь, лучезарно улыбаясь, повернулась вокруг своей оси, чтобы он как следует разглядел ее.
– Ну? – спросила она.
– У меня просто дух захватило. Клянусь, ты самая красивая девушка во всем Техасе.
Радуясь комплименту, Сюзетта подошла к отцу, поцеловала его в щеку и взяла под руку.
– Спасибо, папочка. Особенно за то, что ты пришел на мой праздник.
– Я тоже рад, что мне не пришлось пропустить вечеринку, милая. Встреча с генералом Шерманом отложена до завтрашнего вечера, поскольку он прибывает только завтра днем.
– Тогда спасибо генералу янки.
– Дорогая, он не генерал янки. Шерман – всеми уважаемый генерал армии Соединенных Штатов, составной частью которых является даже такой большой штат, как Техас.
– Может, оно и так, но я слышала, как ты говорил, что Вашингтон почти ничего не знает о том, что происходит здесь, и еще меньше обращает на это внимание.
– Сюзетта, милая, иногда я говорю глупости, и тебе не стоит забивать ими голову. – Блейк вытащил из нагрудного кармана маленькую коробочку. – А теперь, пока гостей еще нет, я хочу преподнести тебе подарок.
– Спасибо, папочка. – Сюзетта открыла черный бархатный футляр, взглянула на маленький золотой медальон, покоящийся на подушечке из белого шелка, и в глазах ее заплясали радостные огоньки. В центре медальона сверкал крошечный сапфир. Зажав в кулаке цепочку, Сюзетта обвила руками шею отца и вскрикнула: – Как чудесно! Он всегда будет со мной. Я никогда, никогда не сниму его. Когда я умру, у меня на шее останется этот прекрасный золотой медальон!
Усмехнувшись, Блейк похлопал дочь по тонкой талии:
– Дорогая, ты не слишком преувеличиваешь? Тебе совсем не обязательно все время носить его. Нам с мамой он очень понравился, и мы решили подарить его тебе. С шестнадцатилетием тебя, милая Сюзетта.
– Я тебя тоже поздравляю, дорогая. – В комнату вошла Лидия, выглядевшая в своем темно-красном платье не менее прелестно, чем ее юная дочь. – Думаю, пора идти, Сюзетта. Экипаж Брандов уже подъехал. Не хочешь выйти и встретить их?
Сюзетта выпорхнула из комнаты. Когда входная дверь хлопнула, Блейк и Лидия переглянулись.
– Думаешь, она когда-нибудь повзрослеет, Блейк?
Блейк улыбнулся и коснулся губ жены. Прежде чем он успел ответить, со стороны парадного крыльца послышался высокий радостный крик. Блейк и Лидия поспешили во двор.
Сюзетта стояла на коленях и, забыв о своем новом вечернем платье, рассматривала красивое, ручной работы седло. Остин Бранд, обняв свою жену Бет, смотрел на нее сверху шип и широко улыбался. Маленькая Дженни Бранд держала отца за руку и смеялась. Роскошное седло было подарком Брандов Сюзетте.
Наконец радостные крики Сюзетты стихли. Она наклонилась над сверкающим новым седлом и поцеловала его гладкую поверхность.
– Думаю, ей понравилось, – улыбнулась Лидия высокому, красивому Остину Бранду.
– Трудно сказать. – Он усмехнулся и пожал руку Блейку.
Лидия обвила рукой тонкую талию Бет и повела ее к двери.
– Я помогу тебе отнести седло, Сюзетта, – предложил Остин, помогая девушке подняться.
Она ухватилась обеими руками за большую ладонь Остина.
– Большое спасибо, мистер Бранд. Вы очень добры.
– Благодарю. – Он коснулся спадавшего ей на щеку светлого локона. – Кстати, ты выглядишь очень хорошенькой и повзрослевшей. Если правильно разыграешь свои карты, то кудрявый ковбой, что работает на меня, потанцует с тобой.
– Как вам не стыдно! – Сюзетта вспыхнула и оттолкнула его. Затем повернулась и громко крикнула: – Анна!
Подхватив юбки, она побежала через двор навстречу своей лучшей подруге.
Хорошенькая Анна Норрис, тряхнув блестящими черными кудрями, выскочила из коляски, обняла сияющую Сюзетту и вручила подруге подарок.
– Твой Люк уже приехал? – спросила Анна.
– Должен появиться с минуты на минуту! – взволнованно ответила Сюзетта. – Пойдем в дом. Я разверну подарок.
Казалось, лицо Люка Барнза выкрашено розовой краской. Стиснув руками широкополую ковбойскую шляпу, он поднялся на крыльцо. Сюзетта двинулась ему навстречу. Внезапно она смутилась и почувствовала, что не в состоянии вымолвить ни слова. Сюзетта не сомневалась, что во всем Техасе нет ковбоя красивее. Глаза ее скользнули к растянутым в широкой улыбке губам Люка. Девушка затрепетала от радости. Еще до окончания вечера она ощутит прикосновение этих теплых полных губ к своим губам. Эти длинные сильные руки крепко обнимут ее при свете луны, и она будет гладить его рыжие кудри. Сюзетте нравилось все в этом высоком улыбающемся парне, но более всего – его чудесные волосы. Даже теперь, когда в холле уже собралась вся семья, Сюзетта смущенно разглядывала Люка, с трудом подавляя желание коснуться его волос. Никогда в жизни она не видела у мужчин таких чудесных кудрей.
– Люк, если Сюзетта не собирается приглашать тебя в дом, то это сделаю я. – Блейк Фоксуорт шагнул вперед и стал рядом с дочерью, восхищенно разглядывающей высокого парня.
– Благодарю вас, доктор Фоксуорт. – Люк пожал руку Блейку и улыбнулся.
Вечеринка удалась. К девяти часам ковер скатали, и множество пар сапог и изящных туфелек ритмично постукивали по деревянному полу. Трое лучших в графстве скрипачей играли, не умолкая ни на секунду – к удовольствию запыхавшихся танцоров.
Копченая ветчина, жареные цыплята, картофельный салат, жареные свиные уши и множество других блюд заполнили буфет в столовой. Рядом, на небольшом столике среди ослепительных полевых цветов Техаса, красовался именинный пирог.
Сюзетта кружилась в объятиях Люка, и лицо ее пылало от волнения. Когда мелодия смолкла, все захлопали, требуя продолжения, а Сюзетта, поднеся руку к горлу, взглянула на своего высокого партнера, который тоже с трудом переводил дух. Не говоря ни слова, Люк взял ее за руку, и они начали прокладывать себе дорогу среди танцующих, двигаясь в сторону холла. Увидев беседующих отца Сюзетты и своего хозяина, Остина Бранда, Люк покраснел и пустился в объяснения:
– Мистер Фоксуорт, мистер Бранд. Сюзетта… ну… ей стало немного жарко от всех этих танцев. Я подумал, что нам лучше выйти наружу и глотнуть свежего воздуха.
– Мудрое решение. – Блейк Фоксуорт улыбнулся юной паре, а Остин Бранд кивнул.
Они смотрели, как Сюзетта и Люк выскользнули на крыльцо, торопливо спустились по ступенькам и растворились в ночи.
– Отличный парень, правда, Остин?
– Прекрасный, – согласился высокий хозяин ранчо. – Очень сообразительный. Двадцатилетний мальчишка – а уже один из лучших работников из всех, что у меня когда-либо были. Я на пятнадцать лет старше Люка, но, клянусь, временами чувствую, что он кое-чему может поучить меня по масти разведения скота и управления ранчо. Из этого мальчика выйдет толк, помяни мое слово.
– Надеюсь, Остин. Сюзетта говорит, что они любят друг друга.
– Малышка Сюзетта? Она же еще ребенок. Надеюсь, они подождут несколько лет. Если нет, то мне придется что-нибудь построить для них. Я знаю, что она…
Остина прервала пятилетняя дочь, дернув его за штанину:
– Папочка, мама сказала, чтобы ты мне положил в тарелку еды. Я голодная.
Блейк и Остин улыбнулись крошечной девчушке с длинными темными локонами.
– Пойдем со мной, Дженни. – Блейк взял ее за руку. – Позволь мне заняться твоей тарелкой.
Он подхватил ее на руки, а Дженни, обняв его за шею, оглянулась на отца.
– Держу пари, ты любишь землянику со сливками, правда? – спросил Блейк, направляясь в столовую.
– Угу. А еще цыплят, пирожные, торт и молоко. – Дженни перечисляла любимые блюда, и кудряшки ее подпрыгивали в такт движению головы.
– Это хорошо, а то миссис Фоксуорт наготовила столько еды, что ее хватит на весь гарнизон Форт-Ричардсона.
Остин Бранд с восхищением смотрел на худощавого доктора, уносившего Дженни. Если бы не доктор Фоксуорт, малышка не присутствовала бы на дне рождения Сюзетты. А может, ее вообще не было бы в живых.
Роды у Бет, жены Остина, начались слишком рано. Мучаясь от невыносимой боли, она стискивала большие руки Остина.
– Остин, пожалуйста, помоги мне, – молила Бет.
Ее губы посинели, по бледному, осунувшемуся лицу струился пот.
Остин, как мог, успокоил жену, а затем крикнул их экономке Кейт, чтобы та позвала Тома Кэпса. Через несколько минут ковбой уже летел сквозь прерию, чтобы поднять с постели доктора Фоксуорта. Не мешкая ни минуты, Блейк натянул брюки, схватил сумки с лекарствами и инструментами и вскоре уже мчался вслед за старшим работником Остина к страдающей Бет.
Увидев измученную хрупкую женщину, Блейк успокаивающе улыбнулся ей и ее мужу.
– Не волнуйся, Бет. – Он убрал с ее щеки темный локон. – Немного рановато, но это не повод для беспокойства. – Потом обратился к Остину: – Иди и выпей. Если ты нам с Бет понадобишься, мы позовем тебя.
Он похлопал по широкой спине Остина, и тот, неохотно отпустив холодную руку жены, направился к двери. На пороге он оглянулся и улыбнулся Бет.
– Позаботьтесь о ней, док. Она очень дорога мне.
Всю ночь Остин провел на ногах. Терпение его истощалось, а страх все усиливался. Наконец он не выдержал и опять побрел наверх. На полпути он услышал его. Слабый, почти неразличимый звук. Остин схватился за отполированные перила, чтобы не упасть. Все мускулы его измученного тела напряглись, и он боялся даже вздохнуть. Затем звук раздался снова.
Плач младенца. В комнате, в противоположном конце коридора, плакал ребенок. Его ребенок. Волна радости и облегчения захлестнула Остина. Когда он подошел к комнате, дверь открылась, и оттуда вышла сияющая Кейт.
– Девочка, мистер Бранд. У вас чудесная дочурка.
Блейк повернулся и улыбнулся ему:
– Да, Остин, входи. Мы уже готовы принять тебя.
Ласково сжав руку жены, Остин опустился на колени рядом с кроватью.
– Бет, родная, – прошептал он, целуя ее пальцы. – Она прекрасна. Прекрасна!
– Остин, она такая маленькая. Слишком маленькая. Я так боюсь, что она не…
– Она будет жить. Доктор Фоксуорт помог ей появиться на свет и позаботится, чтобы она выжила. Теперь тебе незачем волноваться за нее. Она справится.
Позже, когда измученная Бет уснула, а крошечный ребенок спокойно дремал в стоявшей рядом обтянутой шелком колыбельке, Остин осторожно вышел из комнаты и спустился вниз. Усталый доктор пил на кухне кофе.
– Доктор Фоксуорт, вы обязаны сохранить жизнь этому ребенку, слышите? Бет не переживет утраты дочери. Я знаю, что ребенок слишком мал и у него немного шансов, но пообещайте мне, что она выживет.
Блейк спокойно отхлебнул кофе и махнул рукой, приглашая хозяина сесть напротив него.
– Остин, твоя дочь – первый ребенок, которого я принял после своего переезда в Техас, Я не говорю, что это делает ее особенной для меня тут и так все ясно. Я не потеряю ее. В течение двух месяцев ты будешь видеть меня гораздо чаще, чем тебе этого хочется, и будешь следовать моим инструкциям относительно дальнейшего ухода за ней. Ты теперь папаша, Остин. Мои поздравления.
Верный своему слову, Блейк Фоксуорт проводил много времени на ранчо Бранда, пока малютка Дженни не окрепла и не набралась сил и опасность не миновала. Не раз затрудненное дыхание ребенка приводило в ужас Бет и Остина, но доктор всегда оказывался рядом, чтобы вовремя прийти на помощь. Он прикладывал холодные компрессы, сбивая высокую температуру, носил Дженни на руках, пока ее плач не стихал и она не засыпала.
– Я все для вас готов сделать, Блейк, только скажите, – не раз говорил ему Остин Бранд.
– Ваша дружба – достаточная награда, – заверял его Блейк. – Вы, Бет и Дженни мне как родные.
– Мы питаем такие же чувства к вам и вашей семье, – улыбаясь, кивнул Остин.
По непонятным для Остина причинам улыбка сошла с лица доктора, и он положил ладонь на руку своего молодого друга.
– Остин, если со мной что-нибудь случится, ты позаботишься о Лидии и Сюзетте?
В глазах Блейка застыло выражение печали и покорности, встревожившее Остина. – Конечно, доктор, вы же знаете. Вы не… то есть…
– Нет-нет! – Улыбка вернулась на лицо Блейка. – Я намерен прожить долгую жизнь. Я имел в виду, если случится что-то непредвиденное. – Положитесь на меня, друг мой.
Звуки скрипок становились все тише, как и голоса в доме. Сюзетта и Люк прошли под высокими дубами, мимо нескольких пустых колясок. Сюзетта прижималась к руке Люка. Когда они удалились от дома и были уверены, что никто с крыльца или со двора не увидит их, Люк улыбнулся и прижал девушку к себе, обвив рукой ее тонкую талию.
– Сюзетта, милая, я весь вечер ждал, когда мы останемся одни. – Его теплые губы коснулись ее макушки.
С сияющими от счастья глазами она положила голову ему на плечо и вздохнула. – Люк, я чувствовала то же самое.
– Правда, милая? Можно я тебя поцелую, Сюзетта? – Он остановился.
Зардевшись – это было заметно даже при свете бледной весенней луны, – Сюзетта улыбнулась высокому красивому парню и кивнула светловолосой головой.
– Но пообещай – только один раз, – с притворной застенчивостью ответила она.
– Ты такая красивая! – прошептал Люк и, коснувшись губ девушки, нежно поцеловал ее.
Сюзетта закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями, которые ей дарили его теплые губы. Это был короткий, невинный поцелуй. Две робкие пары губ встретились, коснулись друг друга и вновь разъединились. Затем Люк поднял голову и тихо сказал:
– Сюзетта, милая, я нанялся завтра сопровождать обоз Уоррена в Форт-Гриффин. Они везут зерно и провиант из Уэзерфорда для тамошнего гарнизона, и им нужны дополнительные люди, чтобы быстро пересечь прерию Солт-Крик. К счастью, до отлова скота остается еще несколько дней, и мистер Бранд сказал, что не будет возражать, если я захочу заработать немного денег. Люк умолк и взглянул на Сюзетту.
– Люк, пожалуйста, не делай этого. – Она коснулась его щеки. – Я хочу, чтобы ты был все время со мной, пока не уедешь на отлов скота. В конце концов, – ее взгляд скользнул к загорелой шее юноши, – тебя не будет несколько недель. А потом, когда ты вернешься, погонишь стадо в Абилин. Когда мне еще удастся побыть с тобой?
– Милая, – Люк сжал ее в объятиях и улыбнулся, – одна из причин, по которой я нанялся сопровождать обоз, – заработать нам с тобой денег. Сюзетта, милая, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Люк, ты… ты делаешь мне предложение?
– Да, любимая. Да, да. Я хочу, чтобы ты как можно скорее стала миссис Люк Барнз. Ты ведь любишь меня, правда? Внезапно ему показалось, что Сюзетта отвергнет его.
– О Люк! – Она крепче прижалась к нему и уткнулась лицом в его теплую шею. – Да, люблю. Я люблю тебя и хочу стать твоей женой.
– Сюзетта!
Он слегка отстранился, чтобы взглянуть на нее. Затем губы юноши вновь прижались к ее губам, а его руки обняли ее и крепко прижали к себе. Сюзетта задохнулась, ощутив его приоткрытые губы и все его сильное, стройное тело. Сквозь тонкую хлопковую рубашку она чувствовала, как неистово бьется его сердце. Сюзетте казалось, что она вот-вот потеряет сознание от его обжигающего поцелуя, но в этот момент губы Люка скользнули к ее уху.
– Нам лучше вернуться, милая. Твой отец будет волноваться, куда мы подевались.
– Да, знаю, знаю.
Сюзетта осторожно высвободилась из его рук, повернулась к нему спиной и прошептала:
– Люк, у меня есть кое-что для тебя.
Достав из-за лифа своего нарядного платья новый красный шарф, она разгладила его и аккуратно сложила, так что получился прямоугольник с вышитой в углу буквой «Л», а затем повернулась и протянула его Люку.
– Скажи, что это? – Люк улыбнулся и взял яркий шарф. – И откуда, Сюзетта, здесь взялась большая буква «Л»?
– Это я ее вышила. Тебе нравится?
– Нравится? Милая, он прекрасен! Я никогда не расстанусь с ним.
Сюзетта засияла, а Люк повязал красный шарф вокруг шеи и указал пальцем на первую букву своего имени.
– Как я выгляжу? – Глаза его блестели в бледном свете луны.
– Великолепно. – Сюзетта улыбнулась. – Люк, а ты уверен, что пересекать прерию Солт-Крик безопасно? Ты же слышал, что совсем недавно там убили четверых и сняли с них скальпы.
– Не волнуйся, Сюзетта. Я дорожу своим скальпом. Мы будем ехать через прерию днем, так что не забивай свою милую светловолосую головку мрачными мыслями. Они неплохо заплатят, и я куплю тебе кольцо. Если оно подойдет, мы поженимся осенью, сразу же, как только я вернусь из Абилина.
Он посмотрел на нее, ожидая ответа.
– Да, как только ты вернешься из Абилина. Миссис Люк Барнз! – Сюзетта вздохнула. – Я буду тебе хорошей женой, Люк. Клянусь. Я не очень хорошо умею готовить, но научусь. Для тебя.
