Текст книги "В войне с Англией"
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
КЛАУСЪ ШТЕРТЕБЕКЕРЪ,
могущественный Владыка Морей
Выпуск 4
ВЪ ВОЙНѢ СЪ АНГЛІЕЙ
Предлагаемая читателю серия описаний захватывающих приключений, знаменитого морского пирата, средних веков, Клауса Штертебекера, является не мифом, не сказкой и не выдумкой досужего сочинителя. Это очерки исторической действительности, строго согласованные с правдой (см. ст. Voigt'а ист. Энцикл. Raumer'а 1841 г.).
Несмотря на ряд прошедших веков, имя храбрейшего и замечательнейшего морского героя еще живо в народной памяти.
Его имя еще теперь воспевается в песнях моряков, свято чтивших его память, и часто, в тихую погоду, когда корабль спокойно плывет по морской глади, собираются матросы вместе и у них начинаются нескончаемые рассказы о приключениях и победах храброго адмирала пиратов.
Какой-нибудь старый боцман начинает рассказывать об изумленной отваге виталийцев, о похищенных несметных сокровищах, спрятанных по сию пору на пустынном скалистом острове. Он вспоминает серебряный кубок, который Штертебекер осушал одним глотком, его серебряную свирель, из которой он отдавал приказания при шуме бури и сражения, его ужасные ружья 19-тифутовой длины, вещи, которые можно еще теперь видеть в гамбургских музеях.
В этих выпусках рисуются:
Жизнь и деятельность Клауса Штертебекера.
Мы видим, как юноша благородного рода, Клаус фон Вингфельд лишился своего состояния, благодаря преступной жадности гамбургских сенаторов, толкнувших его на его полную приключениями дорогу, на которой он приобрел себе бессмертие.
Необыкновенный изумительный герой давно уже отошел в вечность; никакое человечество не перестанет уважать гениальность и благородство, ибо
Клаус Штертебекер был
защитником униженных и оскорбленных, мстителем за невинно опозоренных. Борцом за правду и честь, кровавым призраком всех угнетателей.
Ужасом жадных лавочников, великодушным защитником преследуемых.
Его борьба, произвол и насилия, в которой он всегда выказывал твердость его меча и медвежью силу его атлетического тела, привлекла к нему сердца всех обиженных.
Мы уверены поэтому, что каждый будет следит с живейшим интересом за его морскими путешествиями от вечного льда Северного полюса до Южного полюса на его военном корабле «Буревестник».
Книгоиздательство «Р. В. Любич», Варшава.
ГЛАВА I. Отважное нападение
– Чорт возьми? что ты говоришь? Король Англии нарушил привилегии виталийцев? Он издал приказ, относившийся к кораблям виталийцев, приближающимся к берегу Великобритании, как к кораблям морских разбойников?
– Да, Штертебекер. Король британских островов приказал закрыть для нас площадь, в Лондоне, где мы до сих пор продавали товары конфискованных кораблей. Затем он угрожал потопить всякий виталийский корабль, приближающийся к Темзе.
– Гром и молния! Теперь еще не хватало также, чтобы он забрал несколько наших кораблей.
Годеке Михаил побледнел и опустил глаза, он не смел признаться в своей потере. Но по его крепко сжатым кулакам и надувшимся жилам видно было, как трудно ему сдержать свой гнев.
– Клянусь сатаной! – крикнул Клаус громовым голосом и ударил кулаком по столу, так что стены задрожали. – Ты потерял корабли, Годеке! Говори скорее! Ты знаешь, я не люблю, когда скрывают от меня.
– Да, Клаус, я потерял два корабля, «Ястреба» и «Морскую собаку». Англичане поджидали меня в засаде, с громадной силой. Я совсем не подозревал, что они недалеко от меня. Они напали ночью, совершенно неожиданно, и мне еле удалось спасти «Железного Михеля». Но он тоже получил значительные повреждения.
– Ты храбро сражался, Годеке! Я вижу, ты сам ранен.
– Это глупости. Но меня терзает мысль о такой потере.
– Что с храбрыми капитанами Липпольд и фон Так?
– Они попали в руки врагов, после отчаянного сопротивления, тоже самое случилось с матросами, уцелевшими от битвы. Это было кровавое сражение, Клаус, я еще в жизни не видел такой убийственной резни!
– Смерть и поражение! Ты не знаешь, что англичане думают делать с пленниками?
Годеке Михаил пожал плечами.
– Король Ричард Второй старается приобрести популярность, – мрачно проговорил он. – Он, вероятно, устроит победное шествие по Лондону и привяжет пленников в гавани к их кораблям.
Штертебекер дико подскочил к своему товарищу, как разъяренный тигр.
– Не своди меня с ума! – крикнул он, заскрежетав зубами. – Ты знаешь, я не могу это переносить. Смерть и чума! Я не допущу выставить виталийцев на позор, чтобы чернь издевалась над ними. Идем, Годеке, мы должны забрать наши корабли и еще несколько британских, в возмещение за убытки!
Клаус бросился к каюте, но Годеке Михаил удержал его за руку…
– Куда ты, Штертебекер?
– Ты еще спрашиваешь? Я иду туда, откуда ты пришел.
– Это невозможно, Клаус. Ты слишком опрометчив в твоих решениях. Я же тебе говорю, что у британцев громадная сила. На каждый наш корабль у них три-четыре, и все такие сильные, как наш «Буревестник».
– Тем лучше, значит, мы можем рассчитывать на хорошую добычу, которая вознаградит нас за потери.
Годеке Михаил невольно улыбнулся.
– Ах, ты улыбаешься! Ты значит думаешь, что у нас будет хороший улов?
– Если бы это удалось? Но он слишком хорошо охраняется.
– Чорт возьми! Говори, что ты там скрываешь у себя?
– Ты прав, Клаус. Эти двенадцать громадных военных кораблей, с которыми я столкнулся, охраняют индийский корабль, нагруженный золотом и несметными сокровищами, привезенным из Востока. Он потерпел аварию, и теперь он лежит в бухте, в Английском канале[1]1
Английский канал – пролив Ла-Манш (прим. верстальщика).
[Закрыть]. Но военные корабли стоят кругом, как цепные собаки, и вообще закрыли доступ в канал. Даже мышь не может проскользнуть мимо, а я-таки сломал себе зубы.
– Ты неисправим, Годеке. Как это только могло прийти тебе на ум, напасть с твоими тремя кораблями на громадную силу англичан?
– Гм! – Годеке что-то пробормотал себе в бороду. Но король виталийцев не удовлетворился этим и потребовал подробных объяснений.
– Видишь, Клаус, ты был в Гамбурге, а я узнал здесь о богатой добыче. Мне сильно улыбался этот индийский корабль. Я думал, что мой патрон, св. Михаил поможет мне и даст мне наконец овладеть хорошим призом. Но я уже замечаю последнее время, что на него нельзя больше полагаться. Он скверно обманывает меня.
– Индийский корабль потерпел такую тяжелую аварию, что он может еще теперь быть в Канале?
– Я заверен в этом.
– А где стоят наши корабли, попавшие к англичанам?
– Там же.
– Значит, мы можем сразу убить двух зайцев?
– Как это?
– Мы возвратимте себе наши корабли, заберем индийский корабль и вдобавок оставим им хорошую память о себе. Я думаю рассчитаться как следует с этими лавочниками, а великодушного короля Ричарда я посещу в его собственной столице.
– В Лондоне?! – крикнул пораженный Михаил. – В самой столице его страны?
– Совершенно верно, мой Годеке. Вместо предполагаемого победного шествия, Ричард II увидит что-то другое, а именно: его флот на буксире у виталийцев на самой Темзе!
Годеке Михаил был настолько поражен этой неслыханно отважной мыслью, что не мог выговорить ни слова. С открытым ртом и вытаращенными глазами он изумленно смотрел на короля виталийцев.
– Что, ты хочешь меня проглотить, Годеке? – весело спросил Штертебекер. – Приди в себя, тебе предстоит еще много работы. Твой «Железный Михель» должен быть приведен в исправность, я же не поеду с разбитым кораблем.
Прошло долгое время, пока Годеке пришел в себя. Штертебекер налил вино в свой серебряный бокал и добродушно сказал:
– Подкрепись, Годеке. Попытайся осушить бокал, если не сумеешь сразу, так хоть в два или три раза.
Михаил взял бокал, но не мог выпить даже половины. Он обтер усы и сказал:
– С тобой никто не может сравниться, ни в житье, ни в битве. Я когда-то считал себя молодцом, но в сравнении с тобой я ничтожество. Но теперь ты ошибся; ты не справишься с англичанами, даже если соберешь все наши корабли.
– Ты не шути! у нас может набраться значительная сила.
– Сколько же? – спросил Михаил и начал считать по пальцам: – «Буревестник», «Железный Михель», «Дракон», «Морской орел», «Южная звезда» и «Патриций».
– Ты забыл считать «Ястреба» и «Морскую собаку», – сказал Клаус.
– Они в руках врагов.
– Мы их вернем себе.
– Ты, как видно, в хорошем настроении?
– Я всегда так. Теперь вперед?
– Но ты подумай, Клаус. У нас есть семь кораблей против двенадцати английских. Если считать индийского корабля и двух наших, так у них даже пятнадцать. Но английские военные корабли в два раза больше наших. Выходит, что они в четыре раза сильнее нас.
– Чорт возьми, какое мне дело до всего этого? Здесь не о чем думать, есть только один вопрос: как бы нам скорее добраться к английскому флоту? Есть ли попутный ветер?
– Он дует прямо в Английский канал.
– Тем лучше. Завтра мы поднимем паруса. За сегодняшний день и ночь должен быть исправлен «Железный Михель». Я сейчас соберу подходящих людей. Нам нужно взять избранных молодцов, ибо, чорт возьми, там жарко будет. К тому нам нужно много матросов, чтобы хватило для всех английских кораблей.
– Слушай, Клаус, ты слишком далеко заходишь. Но сколько бы нас не было славных молодцов, ты один превосходишь всех. Чорт меня побери! Я сначала считал безумием приближаться с нашими ореховыми скорлупами к сильному британскому флоту. Но теперь это меня тоже забрало за сердце. Я думаю, под твоим предводительством мы прогоним из ада даже самого сатану с его пятьюста тысячами помощников.
– Прощай, Годеке.
– До свидания; завтра утром ты не сумеешь узнать, что английские бульдоги всадили свои зубы в «Железного Михеля».
ГЛАВА II. Поездка ночью и в тумане
Флот виталийцев редко или никогда еще не бывал в таком стройном составе и с такими сильными испытанными бойцами как теперь, когда он выехал под командой великого адмирала Штертебекера, чтобы рассчитаться с англичанами за нанесенные потери.
Британцы хорошо охраняли индийский корабль и отбитые корабли виталийцев. Они были в сравнительно небольшой бухте, доступ к которой закрыт со всех сторон. Было немыслимо добраться к индийскому кораблю, не прорвав раньше цепь английского флота.
Повреждения индийского корабля «Great Happy» были уже исправлены, но вследствие неблагоприятного ветра не мог еще двинуться в Лондон.
Лорд Хурхиль, адмирал английского флота, находившийся на борту громадного корабля «Sains George», хотел попутного ветра, в особенности потому, что на Английском канале царили теперь тяжелые туманы.
Эти туманы были довольно опасны, ибо в узком фарватере, соединяющем Северное море с Атлантическим океаном, по которым им нужно было переехать, были очень бурные течения, гоняющие корабль к берегу, которого трудно заметить в тумане.
К тому же они охраняли такое громадное богатство, равного которому не было тогда на земном шаре, и им приходилось опасаться нападения виталийцев.
Они, конечно, нанесли сильное поражение Виталийцам и забрали двух кораблей, но лорд Хурхиль хорошо знал, что непобедимый Штертебекер не участвовал в битве, и на всякий случай хотел ждать попутного ветра. Тогда они тем легче и безопаснее приедут в Лондон еще потому, что тот же ветер будет мешать виталийцам.
Но как назло попутного ветра все не было, и лорд Хурхиль был в постоянном беспокойстве. Несмотря на свою громадную силу, он мог быть спокоен только тогда, когда он благополучно доставит в Лондон охраняемые корабли.
Лори Хурхиль не был трусом, это был способный моряк и храбрый военноначальник. Но все-таки он считал ошибкой со стороны короля то, что он порвал с виталийцами. Английский адмирал собирался поэтому сейчас же по приезде в Лондон сделать королю серьезное представление, чтобы тот взял назад свой необдуманный приказ. Но пока он должен быть настороже и готовиться к возможному нападению.
Клаус Штертебекер нисколько не обманывался, решаясь напасть со своими шестью кораблями на двенадцать или, скорее, пятнадцать противника. Он приготовил все, что требуется для такой неравной борьбы.
Прежде всего нужно было напасть совершенно неожиданно. Английские великаны совсем не должны были подозревать о приближении врага. Поэтому он плыл близко около французского берега и только ночью или в тумане.
Это было довольно опасно, но Штертебекер был слишком способный и опытный моряк, чтобы остановиться пред этим. Он так устраивал, что они всегда стояли днем на якоре, в защищенных от взора бухтах, и быстроходная «Мева» была всегда впереди, чтобы высматривать и предупредить об опасности. Он наконец пристал к другой стороне острова, у которого стоял британский флот, обойдя его кругом, так что англичане совсем не подозревали об их приближении.
Они вообще чувствовали себя в безопасности при такой громадной силе, которой они обладали и даже не высылали лодок для разведок.
Клаус фон Винсфельд, по-обычному, сделал последнее расстояние тоже ночью. Погода была прескверная, ветер затих, и туман был такой густой, что в десяти шагах от себя ничего нельзя было разобрать. Все время кропил мелкий дождик, и кто только не был необходим на палубе, прятался внизу.
При таких условиях часовые на английских кораблях относились очень небрежно к своим обязанностям, и на это рассчитывал Штертебекер. Против преобладающей силы англичан он мог действовать только хитростью и хорошо обдуманным планом атаки – он сначала спрятал своих кораблей в бухте и расставил их в таком порядке: «Буревестник», «Дракон» и «Патриций» должны были подойти к врагу с востока, а «Железный Михель», «Морской орел» и «Южная звезда» с запада.
Последним отделением командовал Годеке Михаил; капитаном «Морского орла» был Свен Вихман, капитаном «Южной звезды» – Бартоломей Бот.
Штертебекер имел, конечно, общую команду над всем предприятием, «Дракон» управлялся капитаном Барнекозым, «Патриций» – рыцарем фон Календен.
Прежде чем приступить к нападению, Клаус собрал всех своих капитанов на «Буревестник» для военного совета и дал им подробные указания, как держаться.
Ровно в полночь Штертебекер отпустил своих командиров. Обе части флота должны были обойти остров с восточной и западной сторон и одновременно начать нападение на рассвете.
Ветер дул с юга, так что он был одинаково благоприятен для обеих сторон. Все было предусмотрено и установлено в образцовом порядке. Но Клаус фон Винсфельд не обманывал себя и знал, что даже при удаче нападения с обеих сторон им угрожает значительная опасность.
Даже если нападение будет удачно и вражеские корабли будут отброшены, тогда соединятся обе части вражеского флота, состоящие из шести кораблей каждая, в такую громадную силу, что она легко может запереть вход в бухту. Тогда невозможно будет пробраться к индийскому кораблю, ибо подавить флот, когда он сконцентрирован вместе и запирает вход, было невозможно.
Дело не изменится, даже если известное число британских кораблей будут выведены из строя. Сколько бы у них не осталось кораблей, они всегда сумеют запереть узкий и длинный вход.
Нужно было поэтому создать англичанам врага сзади, который внес бы замешательство в их ряды и мешал бы им соединиться. В этом могли бы оказать хорошие услуги плененные корабли виталийцев, «Морская собака» и «Ястреб», если бы удалось овладеть ими до рассвета.
Но как это возможно, раз они блокированы двенадцатью сильными английскими кораблями?
Штертебекер действительно стоял пред необыкновенно трудной задачей, решение которой требовало особенную ловкость.
Годеке Михаил довольно правильно сказал на военном совете:
– Клаус, пошли меня против чорта, так я тоже пойду. Если ты приказываешь, я нападу моими тремя кораблями на англичан, и я обещаю тебе, что я им дам почувствовать, что значит «Железный Михель» и мои славные молодцы. Но что мы разобьем себе здесь головы, за это я ручаюсь.
Так думали и остальные.
Бартоломей Бот, капитан «Южной Звезды» был такой же решительный противник, как и Годеке Михаил! Одной голой храбростью нельзя было вступить в битву.
Клаус поэтому отозвал в сторону третьего капитана, Свена Вихмана, и долго говорил с ним, после чего Вихман ударил по правой руке Штертебекера и проговорил с сияющими глазами:
– Адмирал, полагайтесь на меня. Я исполню все ваши приказания в точности, и тогда берегитесь, англичане!
ГЛАВА III. Похлебка Штертебекера
Штертебекер взялся за предприятие, которое считалось по тому времени делом неслыханной отваги и привело в изумление даже его капитанов, которые сами были способны на гениальные выдумки.
Он собрал большое число матросов, предназначенных для кораблей «Ястреба» и «Морская собака», и назначил им в командиры Лимпурга и Стенефельда.
Им было поручено чем скорее и возможно тише пройти по острову до рыбацкой деревни Ковес.
Там они должны были запастись лодками, на что Штертебекер дал им много денег, ибо виталийский король не хотел обидеть бедных рыбаков, и освободить находящихся там в плену виталийцев.
Если это нападение будет сделано с достаточной ловкостью, в чем нельзя было сомневаться, тогда у англичан окажутся враги с тылу, которые уже сумеют произвести надлежащее замешательство.
Лимпург и Стенефельд, как и их команда, горели желанием чем скорее пуститься в опасную экспедицию.
Все были вооружены топорами, ножами, саблями и кинжалами; огнестрельного оружия они почти не брали с собой, так как они должны были по возможности избегать выстрелов.
Штертебекер отдал строгое приказание по возможности сделать это совершенно бесшумно. Кровавая работа должна была быть сделана неслышно и даже приказания отданы шепотом, от одного к другому.
Шествие тянулось по острову бесшумно, как змея, и скоро исчезло в ночной темноте. Никто не подозревал, какая катастрофа приготовляется здесь великому английскому флоту.
Клаус Штертебекер со своей стороны взялся за работу. Он купил у рыбака старую парусную лодку и два рыбацких костюма. Один был для него самого, другой для Вигбольда.
Последний должен был его провожать вместе с Генрихом Нисеном, который нуждался в особом костюме. Мальчик таскал большое число разной посуды, взятые им из лаборатории магистра и с которыми он должен был обращаться с преувеличенной осторожностью.
Все это было так таинственно, что виталийцы качали головами и высказывали различные предположения. Ученый, чьи поступки были совершенно непонятны для них и он казался им каким-то колдуном, ибо он показывал такие штуки, которые изумляли и ужасали обыкновенных смертных своей, как им казалось, неестественностью. И все-таки все его действия имели вполне естественное объяснение. Он был ученый, который занимался, главным образом, химией и естественными знаниями. Он был один из тех, которые искали камень мудрости, с помощью которого они думали создавать золото.
До этого магистр Вигбольд еще не дошел, но он взял теперь множество микстур, мазей, жидкостей и пороха, смешал и растолок все вместе, и эта смесь как видно была предназначена для каких-то особых целей. По указанию Вигбольда Генрих втащил в лодку множество разных предметов и, между прочими, два больших мешка с дровами.
Штертебекер и Вигбольд, одевшие рыбацкие костюмы, вошли в лодку, оттолкнули ее от берега и, быстро окружив остров, въехали в море навстречу английскому флоту.
Пред глазами виталийцев всплывали то здесь, то там громадные контуры кораблей. Генрих Нисен был так изумлен их видом, что забыл о веревке паруса, которую он держал в руках, так что чуть не опрокинул лодку. Так удивили его английские корабли, похожие на высокие башни, вершины которых трудно было увидеть.
Генрих еще более удивился и испугался, когда Штертебекер неожиданно и гневно ударил его веревкой.
Яростный, заглушенный голос, никогда не слышанный им у обожаемого руководителя, прошипел:
– Глупый мальчишка, что ты вздумал? Я приучу тебя не зевать. Ты нас чуть не утопил твоей проклятой заспанностъю. Ты думаешь, что если ты уже двадцать четыре часа не ел, не пил и не спал, так ты уже можешь отдыхать? Я тебе покажу, как зевать.
Клаус Штертебекер поднял весло, как бы собираясь ударить мальчика по голове, так что последний невольно вскрикнул.
В эту минуту лодка поучила такой сильный толчок, что все трое упали на дно лодки. Она наскочила на нос английского корабля «Saint George», а ветер так надувал парус, что она не могла оттолкнуться.
– Гей! Что там такое внизу? – спросил сверху скрипучий английский голос.
Караульный офицер услышал толчок и наклонился над шанцами, чтобы узнать причину.
Штертебекер ответил не сразу. Он лежал на спине, дрыгал ногами, причитал и плакал, как больная старуха.
Генрих Нисен еще более изумился и поднялся уже, чтобы ответить что-нибудь англичанину, но Штертебек рванул его к себе и прошипел ему на ухо:
– Дурак, молчи! Мы должны разыграть маленькую комедию. Плачь и стонай, как будто ты сломал себе все ребра.
Генрих только теперь начал понимать. Значит, вот чем объясняется непонятный удар Штертебекера веревкой и плач этого геркулеса с железными мускулами.
Он принялся усердно помогать Штертебекеру, а Вигбольд в действительности сильно ударился при падении и стонал от настоящей боли, так что начался такой концерт, который хоть кого привел бы в ужас.
– Эй, – раздался опять голос сверху. – Что это там случилось? Убирайтесь скорее отсюда, а то я сброшу вам на головы несколько камней из балласта и отобью у вас охоту приближаться к кораблю его величества «Saint George».
Это было не особенно любезное предупреждение, и Штертебекер счел нужным ответить теперь. Он ответил на таком беглом и чистом английском языке, что никто не заподозревал бы в нем иностранца.
– Простите нас, хороший господин! Мы рыбаки, заброшенные сюда ветром и непогодой, и не знаем даже, где мы находимся теперь. Объясните нам, добрый человек. Теперь так туманно, а компас мы потеряли.
– Вы, как видно, порядочные бездельники, – ответил офицер. – Если вы не знакомы с морем и не умеете плавать, так вы бы лучше сидели дома, вместо чтобы блудить по морю и ломать себе ребра! Вы на рейде Шпитеар, недалеко от Ковес.
– Ах ты, господь небесный! – заплакал Штертебекер. – Мы совсем живем на южном берегу острова Вигта. Ах ты, Боже мой!
– Вы туда попадете с вашими лодками разве завтра к обеду! – крикнул офицер, почувствовавший что-то вроде жалости к этим «бедным забитым рыбакам».
– А, добрый господин, сжальтесь над тремя бедными голодными измученными рыбаками. Мы не можем ехать дальше, у нас нет сил грести даже еще десять минут, не то что завтра до обеда. Мы уже двадцать четыре часа не имели куска во рту.
– Я вам ничего не могу теперь дать, – ответил караульный. – Теперь полночь, все уже заперто. На корабль я вас тоже не взять, это строго воспрещается.
– Ах, милый человек, мы совсем этого не просим.
– Так чорт возьми, что же вам нужно здесь?
– Мы просим вашего позволения отдохнуть от усталости под защитой вашего корабля.
– Дураки, зачем же для этого «Saint George»?
– Ах, господин, мы не можем ехать дальше. Мы устали и промокли от дождя. Стена вашего корабля защитит нас против ветра, а рулевая площадка защитит нас от дождя. Мы можем здесь сварить себе похлебку. Все необходимое есть у нас. Позвольте нам, добрый благородный господин, сварить себе здесь похлебку.
– Чорт возьми, если вы не хотите убраться отсюда, так варите себе вашу похлебку. Только сообщите, когда вы справитесь.
– Ах спасите, Бог вознаградит вас за ваше доброе сердце, сударь, – сказал Штертебекер плачущим унизительным тоном.
Затем он снял свою шляпу и неуклюже поклонился несколько раз.
Офицер был рад, что избавился от «хныкающих слов», и опять ушел под шанцы, где он был защищен от дождя.
А дождь все усиливался, сильный ветер рвал и метал, и всякий из матросов был рад укрыться где-нибудь, вместе того, чтобы мокнуть на палубе и пялить глаза в темноту.
Такая погода отлично годилась для осуществления планов Штертебекера.
Как только он получил разрешение офицера, он снял с помощью Генриха надутый парус и привязал лодку к громадному рулю корабля.
Здесь ветра совсем не было, и вода была сравнительно спокойна Можно было, значит, разложить огонь и сварить разрешенную похлебку.
Вигбольд был поваром, но он бросал в котел странные заварки. Вместо воды он клал туда свинец, и большая ложка, которой он мешал в горшке, тоже не похожа была на супную ложку.
Из котла поднялся не пар, а зеленоватый призрачный огонек, который таинственно мигал и плясал над водой.
Сверху абсолютно нельзя было заметить, чем занимаются мнимые рыбаки. Площадка совершенно закрывала их.
– Свинец растаял, – сказал Вигбольд. – Теперь мы можем взяться за работу.
Штертебекер еще раз посмотрел вверх и прошептал Генриху:
– Придвинь лодку ближе к рулю, чтобы я имел твердую опору.
Тихо поднявшись вверх, он вылил содержание котла в железное гнездо, где был продет громадный руль корабля. Шарнир весь наполнился жидким свинцом. Это быстро остыло, и руль не мог больше двигаться.
Хитро задуманное предприятие удалось: «Saint George», самый большой корабль английского флота, был теперь без руля; и это произошло так, что враг совсем не подозревал об этом. Он даже сам разрешил это.
Штертебекер отвязал теперь лодку, кликнул офицера и еще раз принялся унизительно благодарить за разрешение.
– Ну, вы уже сварили вашу проклятую похлебку? – спросил офицер, раздосадованный тем, что ему пришлось опять выйти на палубу при такой скверной погоде.
– Да, добрый господин. Наша похлебка удалась на славу, и мы надеемся, что она хорошо подкрепит нас.
– Очень рад, – ответил англичанин, не подозревая, что он радуется собственной гибели.
Через мгновение лодка исчезла в ночной темноте
