Текст книги "Сказки Шотландские и Английские (Британские легенды и сказки)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Британские легенды и сказки
СКАЗКИ ШОТЛАНДСКИЕ
И
АНГЛИЙСКИЕ

Перевод и составление Наталии Шерешевской

Иллюстрации Лии Орловой, Алены Аникст, Надежды Бронзовой

ШОТЛАНДСКИЕ СКАЗКИ И ЛЕГЕНДЫ

Из оксфордского издания Барбары Кер Уилсон, из двухтомника «Британские сказки» Эмейбл Уильямс-Эллис и сборника Аллана Стюарта

Я-сам!

Жил на свете мальчик по имени Перси. И как все мальчики и девочки, он ни за что не хотел вовремя ложиться спать.

Хижина, где он жил с матерью, была небольшая, из грубого камня, какого много в тех местах, и стояла как раз на границе между Англией и Шотландией. И хотя они были люди бедные, по вечерам, когда в очаге ярко горел торф и приветливо мигала свеча, их дом казался на редкость уютным.

Перси очень любил греться у огня и слушать старинные сказки, какие ему рассказывала мама, или же просто дремать, любуясь причудливыми тенями от пылающего очага. Наконец мать говорила:

– Ну, Перси, пора спать!

Но Перси всегда казалось, что еще слишком рано, и он спорил с ней и препирался, прежде чем уйти, а стоило ему лечь в свою деревянную кроватку и положить голову на подушку, как он тут же засыпал крепким сном.

И вот как-то вечером Перси так долго спорил с мамой, что у нее лопнуло терпение, и, взяв свечу, она ушла спать, оставив его одного возле пылающего очага.

– Сиди, сиди тут один у огня! – уходя, сказала она Перси. – Вот придет старая злая фея и утащит тебя за то, что мать не слушаешься!

«Подумаешь! Не боюсь я злых старых фей!» – подумал Перси и остался греться у огня.

А в те далекие времена в каждой фермерской усадьбе, в каждой хижине водился свой малютка брауни, который каждую ночь спускался по каминной трубе и наводил в доме порядок, начищал все и отмывал. Мама Перси оставляла ему у двери целый кувшинчик козьих сливок – в благодарность за его работу, – и утром кувшинчик всегда оказывался пустым.

Эти малютки брауни были добродушными и приветливыми домовыми, только уж очень легко они обижались чуть что. И горе той хозяйке, которая забывала оставить им кувшинчик со сливками! На другое утро все в ее доме бывало перевернуто вверх дном, мало того, обидевшись, брауни больше и носу к ней не казали.

А вот брауни, который приходил помогать маме Перси, всегда-всегда находил кувшинчик со сливками и потому ни разу не ушел из их дома, не прибрав все хорошенько, пока Перси и его мама крепко спали. Но у него была очень злая и сердитая мать.

Эта старая злая фея терпеть не могла людей. О ней-то и вспомнила мама Перси, уходя спать.

Сначала Перси был очень доволен, что настоял на своем и остался греться у огня. Но когда огонь начал постепенно угасать, ему сделалось как-то не по себе и захотелось скорей в теплую постель. Он уж собрался было встать и уйти, как вдруг услышал шорох и шуршание в каминной трубе, и тут же в комнату спрыгнул маленький брауни.

Перси от неожиданности вздрогнул, а брауни очень удивился, застав Перси еще не в постели. Уставившись на длинноногого брауни с острыми ушками, Перси спросил:

– Как тебя зовут?

– Сам! – ответил брауни, скорчив смешную рожицу. – А тебя?

Перси решил, что брауни пошутил, и захотел его перехитрить.

– Я-сам! – ответил он.

– Лови меня, Я-сам! – крикнул брауни и отскочил в сторону.

Перси и брауни принялись играть у огня. Брауни был очень проворный и шустрый бесенок: он так ловко перепрыгивал с деревянного буфета на стол – ну точно кошка, и скакал, и кувыркался по комнате. Перси глаз не мог от него оторвать.

Но вот огонь в очаге почти совсем погас, и Перси взял кочергу, чтобы помешать торф, да на беду один горящий уголек упал прямо на ногу малютке брауни. И бедняжка брауни так громко завопил, что старая фея услышала его и крикнула в каминную трубу:

– Кто тебя обидел? Вот я сейчас спущусь вниз, тогда ему не поздоровится!

Испугавшись, Перси шмыгнул за дверь в соседнюю комнату, где стояла его деревянная кровать, и забрался с головой под одеяло.

– Это Я-сам! – ответил брауни.

– Тогда чего же ты вопишь и мешаешь мне спать? – рассердилась старая злая фея. – Сам себя и ругай!

И следом за этим из трубы высунулась длинная, костлявая рука с острыми когтями, схватила за шиворот малютку брауни и подняла его вверх.

Наутро мама Перси нашла кувшинчик со сливками на том же месте у двери, где она оставила его накануне. И больше малютка брауни в ее доме не появлялся. Но хоть она и огорчилась, что потеряла своего маленького помощника, зато была очень довольна, что с этого вечера ей больше не приходилось дважды напоминать Перси, что пора идти спать.

Крошка-Малышка

Жил-был мальчишка по имени Крошка-Малышка. И была у него корова по имени Рогатая-Бодатая.

Вот однажды утром Крошка-Малышка пошел доить Рогатую-Бодатую и говорит ей:

 
Стой, коровка, мой дружок,
Стой, моя Рогатая,
Подарю тебе рожок,
Ты моя Бодатая.
 

Он, конечно, имел в виду «пирожок», сами понимаете. Но корова не хотела пирожка и не стояла смирно.

– Фу-ты ну-ты! – рассердился Крошка-Малышка и говорит ей опять:

 
Стой, коровка, моя Рогатая.
Дай молочка, моя Бодатая.
Будь умная, послушная,
Дам тебе пампушку я.
 

Но корова не захотела стоять смирно.

Что было делать Крошке-бедняжке с такой Рогатой, с такой Бодатой?

Пошел Крошка-Малышка домой к маме.

– Мама, мама! Не хочет Рогатая-Бодатая стоять смирно, не может Крошка-Малышка подоить ее!

– Фу-ты ну-ты! – говорит мама. – Сломай хворостину, побей непослушную скотину.

Пошел Крошка-Малышка к дереву за хворостиной и говорит ему:

 
Дай мне хворостину,
А я тебе дам холстину!
 

Но дерево не хотело холстины и не дало мальчику хворостины.

Пошел Крошка-Малышка опять домой к маме.

– Мама, мама! Не дает дерево хворостины, не хочет Рогатая-Бодатая стоять смирно, не может Крошка-Малышка ее подоить!

– Фу-ты ну-ты! – говорит мама. – Пойди к мяснику, пусть зарежет корову.

Пошел Крошка-Малышка к мяснику и говорит ему:

Наша Бодатая-Рогатая молочка нам не дает, пусть мясник нашу Рогатую-Бодатую убьет!

Но мясник не захотел убивать корову без серебряного пенни. И Крошка-Малышка опять пошел домой к маме.

– Мама, мама! Не хочет мясник убивать корову без серебряного пенни, не дает дерево хворостины, не хочет Рогатая-Бодатая стоять смирно, не может Крошка-Малышка ее подоить.

– Ай, ай, ай, – говорит мама. – Пойди к нашей Рогатой, к нашей Бодатой и скажи ей, что маленькая девочка с голубыми глазками горько-горько плачет по чашке молока.

Вот пошел Крошка-Малышка опять к Рогатой-Бодатой и сказал ей, что маленькая девочка с голубыми глазками горько-горько плачет по чашке молока.

И корова тут же стала смирно и позволила мальчику себя подоить.

И маленькая девочка с голубыми глазками перестала плакать.

И все обошлось как нельзя лучше.

Что не к худшему, то всегда к лучшему.

Петух и Лиса

Однажды Лиса-хитрые-глаза-пушистый-хвост прокралась потихоньку в фермерскую усадьбу и утащила жирненького, рябенького Петушка.

Тут поднялась страшная суматоха, и все бросились в погоню за воровкой. Пришлось Лисе удирать что было духу, однако Петушка из зубов она не выпустила.

Но Петушок-красный-гребешок-громкий-голосок совсем не хотел попасть Лисе на обед. И пока она бежала к своей норе, он все думал да придумывал, как бы ему заставить Лису-воровку разжать зубы. Вот он и заговорил с ней так ласково, так вкрадчиво:

– Ну и глупы же люди, что хотят поймать тебя, Лиса! Куда им, разве угнаться за тобой!

Лисе понравились такие речи: ведь она была не только хитра, но и тщеславна. А Петушок-красный-гребешок-сладкий-голосок продолжал:

– А все-таки хоть им тебя и не поймать, не так уж это, наверное, приятно, когда за тобой гонятся да еще кричат: «Держи вора! Держи вора!» Я бы на твоем месте сам крикнул им: «Это мой петушок, а совсем не тот, которого украли!» И люди отстанут, а ты спокойно побежишь домой.

Тут Лиса не выдержала, разжала зубы, задрала вверх голову и закричала:

– Это мой петушок!

А Петушок-красный-гребешок-хитрый-голосок времени зря не терял и бросился наутек. Только его Лиса и видела.

Лиса и Пустельга

Пустельга грелась на солнышке, сидя на теплых камнях у реки, и не заметила, как к ней подкралась рыжая Лиса. Раз! – и одним прыжком Лиса очутилась возле задремавшей птички и схватила ее в свои когти.

– Не ешь меня, Лиса! – взмолилась Пустельга. – Отпусти меня, и я тебе знаешь какое яйцо снесу – больше твоей головы!

Лиса решила, что поймала не простую птицу, а особенную, и так ей захотелось получить необыкновенное яйцо, что она выпустила маленькую птичку.

А Пустельга взлетела на дерево и, почувствовав себя в безопасности, принялась поддразнивать глупую Лису:

– Не снесу я тебе яйцо больше твоей головы, не могу я снести такое яйцо! Но зато могу дать тебе три совета. Запомни их, они тебе пригодятся. Мой первый совет: пустым басням не верь! Второй: из мухи не сделаешь слона. И третий… – Пустельга поглядела на голодную Лису и закончила: – Поймала, так держи!

Там Лин
(Легенда)

Прекрасная Дженет жила в замке своего отца, славного графа Марча. Вместе с другими девушками она проводила дни в высокой башне замка – они там шили и вышивали шелковые одеяния. Только Дженет не очень внимательно следила, чтобы шов у нее получался прямой и ровный. Она больше любила глядеть в окошко.

А за окном виднелись деревья Картехогского леса, куда девушкам из замка ходить строго-настрого запрещалось. В этом лесу, как говорили, охотились рыцари королевы эльфов, и горе той девушке, которая пошла бы туда гулять и повстречала одного из них!

Но Дженет не хотела этого слушать. И в один прекрасный день шитье было отброшено в сторону, иголка очутилась на полу, а сама девушка в зеленом лесу.

Гуляя по лесу, Дженет увидела на поляне белого коня, привязанного к дереву. Конь был белее молока, а сбруя на нем сверкала чистым золотом. Дженет пошла дальше и пришла к поляне, усыпанной розами. Не успела она сорвать один цветок, как вдруг перед ней словно из-под земли вырос юноша.

– Зачем ты сорвала белую розу, прекрасная Дженет? – спросил он. – Кто тебе позволил? И как ты посмела прийти в Картехогский лес без моего разрешения?

– Где хочу, там и рву цветы! – ответила Дженет. – А просить у тебя разрешения и не подумаю.

Услышав такой дерзкий ответ, юноша рассмеялся, отчего все семь колокольчиков на его поясе весело зазвенели. Потом сорвал красную розу и, протянув ее Дженет, сказал:

– Не сердись, я пошутил. Для такой красивой девушки я бы не пожалел даже всех роз Картехогского леса!

Весь день Дженет и Там Лин (так звали юношу) гуляли по лесу и танцевали на лужайках под волшебную музыку и нежное пение.

Но вот Дженет заметила, что солнце клонится к закату, и поняла, что пора домой, если она хочет попасть в замок до того, как отец заметит ее отсутствие.

Бедная Дженет так спешила, что почти всю дорогу бежала и очень устала. Когда она, бледная и усталая, вошла в большие ворота замка, придворные дамы, игравшие во дворе перед замком в мяч, спросили ее:

– Что такое увидела ты в лесу, прекрасная Дженет, отчего так устала и побледнела?

Но Дженет им ничего не ответила.

На другой день придворные дамы играли в большом зале в шахматы, а девушки опять сидели в башне и шили. Но Дженет осталась одна. Она смотрела в окошко и думала: хорошо бы сейчас гулять в лесу с молодым рьщарем, танцевать под волшебную музыку и слушать нежное пение…

Задумавшись, она не заметила, как к ней подошел старый лорд, друг ее отца, славного графа Марча.

– Отчего ты грустишь, прекрасная Дженет? – спросил он. – Сдается мне, ты вчера побывала в зеленой стране эльфов. Если только наш граф узнает об этом, нам всем несдобровать.

– Ах, оставьте меня в покое! – рассердилась Дженет.

В ответе ее звучала дерзость, а сердцем она чувствовала, что старый лорд прав: Там Лин был не простой смертный, а рыцарь королевы эльфов. И горе той девушке, что полюбит рыцаря из волшебной страны эльфов. Так говорили все.

Но Дженет не хотела этого слушать. И в один прекрасный день опять убежала в лес. Долго она блуждала среди деревьев, но ни белого коня, ни его молодого хозяина так и не встретила. Она хотела идти уж домой и сорвала зеленую ветку – чтобы унести ее с собой на память, – как вдруг перед ней словно из-под земли вырос Там Лин.

– Скажи мне, скажи скорей, Там Лин, кто ты? – спросила Дженет.

– Я страж этого леса! – ответил юноша.

– Значит, ты и вправду рыцарь королевы эльфов? – печально сказала Дженет.

– Так меня называют, – ответил Там Лин, – но я родился и вырос среди людей. Меня воспитывал мой дедушка граф Роксбургский, потому что родители мои умерли, когда я был еще ребенком. С тех пор я жил в его замке. Однажды во время охоты вот в этом самом лесу с севера налетел страшный ветер. Граф Роксбургский со своей свитой поскакал домой, а меня одолел какой-то странный сон, и я упал с коня. Проснулся я уже в стране эльфов – это их королева нарочно наслала на нас злой северный ветер, чтобы унести меня к зеленым холмам, в Страну Вечной Юности.

Вспомнив про зеленые холмы, Там Лин замолк, опустил голову и о чем-то задумался. Потом опять заговорил с грустью:

– И с тех пор на мне заклинание королевы эльфов: днем я должен сторожить Картехогский лес, а ночью возвращаться в страну эльфов. Там всегда весело и тепло. Я там в большом почете. Но если бы ты знала, Дженет, как мне хочется разрушить волшебные чары и вернуться к людям!

– Я помогу тебе! – воскликнула Дженет, но тут же добавила тихо: – Если ты хочешь.

Там Лин нежно взял ее руку в свои и вот что сказал:

– Есть только одна ночь в году, когда можно разрушить злые чары королевы эльфов, – это ночь на первое ноября, в канун праздника всех святых. На эту ночь все эльфы и их королева покидают свои зеленые холмы. И я еду с ними. Сегодня как раз такая ночь. Но освободить меня нелегко. Отважишься ли ты на это, милая Дженет?

В ответ Дженет лишь спросила, что она должна сделать. И Там Лин сказал:

– Когда пробьет полночь, жди меня у перекрестка четырех дорог. Сначала ты увидишь рыцарей королевы эльфов на вороных конях. Пропусти их и не сходи с места. Потом проскачут всадники на буланых конях. Ты пропусти их. И наконец появятся всадники на белых конях. Я буду среди них. Чтобы ты узнала меня, я сниму с одной руки перчатку. Ты подойди к моему коню, возьми его за золотую уздечку и вырви повод из моих рук. Как только ты отнимешь у меня повод, я упаду с коня, и королева эльфов воскликнет: «Верного Там Лина похитили!» Вот тогда будет самое трудное. Ты должна обнять меня крепко и не отпускать, что бы со мной ни делали, в кого бы меня ни превращали. Только так можно снять с меня заклинание и победить королеву эльфов.

Страшно было бедной Дженет оставаться одной ночью в лесу. Но она помнила, что сказал ей Там Лин, и исполнила все, как он просил. Она схватила его белого коня за золотую уздечку и вырвала повод из его рук, и, когда он упал на землю, она обняла его крепко-крепко.

– Верного Там Лина похитили! – воскликнула королева эльфов.

Но Дженет не испугалась и только еще крепче обняла его. Тогда королева, прошептав заклинание, превратила Там Лина в зеленую ящерицу. Дженет прижала ящерицу к сердцу, но тут ящерица превратилась в холодную змею, которая обвилась вокруг ее шеи. Дженет смело схватила змею, тогда змея обернулась в брусок раскаленного железа. Из глаз у Дженет полились слезы, ей было так больно, но Там Лина она все равно из рук не выпустила.

И королева эльфов тогда поняла, что Там Лин потерян для нее навсегда. Она вернула ему его прежний облик и сказала:

– Прощай, Там Лин! Прощай! Лучшего рыцаря потеряла страна эльфов. Если бы знала я вчера то, что узнала сегодня, я бы превратила твое нежное сердце в камень!

И с этими словами королева эльфов исчезла в зеленом лесу. А прекрасная Дженет взяла Там Лина за руку и отвела в замок своего отца, славного графа Марча.

Сэр Майкл Скотт

Сэр Майкл Скотт из Балвери был самым великим магом, или, как еще говорят, волшебником, каких только знала Шотландия.

Рассказывают, что верными слугами его были духи преисподней, причем одного из них подарил Скотту сам сатана в обмен на его тень. И с тех пор сэр Майкл и вправду перестал отбрасывать тень.

Даже вороной скакун сэра Майкла был не простой, а волшебный.

Случилось однажды, что король Шотландии Александр III послал сэра Майкла ко двору французского короля с важным поручением: добиться кое-каких уступок, на которые король Франции не хотел соглашаться.

– Я бы посоветовал вашему величеству пересмотреть ваши требования, – строго сказал сэр Майкл французскому королю.

Но король Франции ничего не знал о великой силе сэра Майкла Скотта и нисколько не испугался угрозы, прозвучавшей в его голосе. Он только покачал головой.

– Даю вам несколько минут на раздумье, пока мой вороной конь не ударит трижды копытом у ворот вашего замка, – сказал сэр Майкл.

Король и его приближенные так и прыснули со смеху от слов этого заморского выскочки. Однако смех их потонул в громком эхе – это вороной конь сэра Майкла ударил копытом по каменной мостовой перед воротами замка.

И тут же в ответ зазвонили колокола по всей Франции. Большие колокола громко бухали, маленькие тоненько перезванивались. Честные люди, разбуженные колокольным звоном, повскакали со своих постелей, разбойники с большой дороги все попрятались, а пирующие, не успевшие пригубить вино, так и застыли с кубками в руках. Даже птицы попадали из своих гнезд. Все разговоры в стране смолкли: невозможно было расслышать ни слова в таком звоне и грохоте.

Колокола перестали звонить, только когда вороной конь сэра Майкла во второй раз ударил копытом по каменной мостовой.

От второго удара попадали высокие башни королевского замка.

– Довольно! – вскричал король, – Я передумал! Скажи своему господину, что я на все согласен.

В ответ сэр Майкл низко поклонился французскому королю, чтобы спрятать торжествующую улыбку на своих губах.

Что и говорить, король Александр имел все основания быть тысячу и тысячу раз благодарным своему посланнику.

И вообще, лучше было не сердить сэра Майкла Скотта. Он умел доставлять большие неприятности тем, кто чем-либо раздосадовал его или вызвал его гнев, в чем однажды на собственном опыте убедилась жена одного фермера.

Случилось как-то, что, охотясь в лесу, сэр Майкл вдруг почувствовал сильный голод и, увидев невдалеке фермерскую хижину, отправил своего слугу попросить для себя кусок хлеба.

Слуга постучался в дверь и, когда хозяйка открыла ему, попросил у нее ломоть хлеба для своего хозяина.

– Нет у меня хлеба, – грубо ответила фермерша. Слуга принюхался и явственно услышал запах свежего хлеба, а заглянув в дверь, увидел пылающий очаг и железные сковороды, на которых пекут хлеб.

С этим он и вернулся к сэру Майклу.

– Хозяйка говорит, что нет у нее хлеба, – сообщил он, – но она неправду говорит. Когда она отворила мне дверь, я сразу услышал запах свежего хлеба.

Сэра Майкла Скотта очень разгневало такое сообщение. Он вытащил из кармана костяшку, или, как еще называют в тех местах, чертов палец, и велел своему слуге вернуться в хижину и незаметно спрятать эту штуку в щель за дверной притолокой.

Не успел слуга выполнить приказ своего господина, как волшебные чары уже начали действовать. Как раз в эту минуту фермерша наклонилась над очагом, чтобы снять с огня последние хлебы, и вдруг ни с того ни с сего ей ужасно захотелось плясать. Она закружилась по кухне, притопывая и разводя руками, и при этом еще запела:

 
С чем слуга сэра Майкла пришел,
С тем и ушел, с тем и ушел…
 

А муж фермерши с самого утра работал в поле. И вот он подумал: чего это жена так долго не несет ему обед? Стояла самая жаркая пора – сбор урожая, фермер устал и проголодался. Его помощнику дочка давно уже принесла кувшин с пивом и хлеб, а фермерша все не шла. И фермер попросил девушку, чтобы на обратном пути домой она заглянула к его жене и напомнила про обед.

Девушка вернулась в деревню и постучала в дверь фермерской хижины, но никто ей не ответил, хотя она слышала там шум и топот. Судя по всему, фермерша была в приподнятом настроении, потому что она весело распевала во весь голос.

– Послушай-ка, хозяйка! – крикнула девушка. – Твой муж просил узнать, не забыла ли ты про обед. И велел тебе поскорей нести его в поле!

Шум и пение в хижине продолжались, но ответа девушка так к не получила. А потому она сама открыла дверь и вошла в кухню. Не успела она переступить через порог хижины, как ее тоже охватило желание поплясать, и она вместе с фермерской женой закружилась в бурном шотландском флине.

Прошел час, но ни девушки с каким-нибудь известием, ни жены с обедом фермер так и не дождался и решил сам пойти узнать, что стряслось. Подойдя к дому, он не вошел сразу в кухню, а сначала заглянул в окно.

Что же он увидел?

Его жена вместе с девушкой как безумные скакали по кухне.

– Хватит дурака валять! – закричал фермер. – Где мой обед? Сейчас не время веселиться.

Он в сердцах распахнул дверь и шагнул на кухню. Но не успел он опомниться, как уже плясал вместе с двумя женщинами, стараясь лишь не отставать от них и не сбиваться с такта. Таким образом вместо соло, а потом дуэта теперь в хижине уже отплясывало бурное трио.

Негостеприимная фермерша осипшим голосом продолжала петь:

 
С чем слуга сэра Майкла пришел,
С тем и ушел, с тем и ушел…
 

Весь этот день сэр Майкл Скотт охотился в лесу, а когда спустились сумерки, слуга напомнил ему:

– Интересно, как она там пляшет, эта фермерша?

– Ты, верно, хотел сказать, как они там пляшут, эта славная троица? – поправил его сэр Майкл, у которого был свой способ узнавать, где что делается. – Что ж, думаю, она уже получила свое. Теперь можешь вернуться и вынуть чертов палец из-за дверной рамы.

Слуга выполнил все в точности, вытащил чертов палец из-за притолоки, и пляшущая троица тут же упала без сил на пол и проспала, одни говорят, – семь дней, а другие – целую неделю.