Текст книги "Жаклин Кеннеди. Жизнь, рассказанная ею самой"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

А потом был еще Лондон и прием в Букингемском дворце. Нет, это не был официальный визит, мы с Джеком прибыли к Ли и Стасу как частные лица на крещение их дочери.

Если с Вене проблемы были у Джека с Хрущевым, то в Лондоне они касались Ли и Стаса. Для английской королевы немыслим ужин в обществе Стаса Радзивилла, потому нам дали понять, что присутствие Ли и ее супруга крайне нежелательно.

Мне было интересно общение с самой королевой. Ее Величество демонстрировала мне картины, другой темы для беседы не нашлось. Я перенеслась из одной крайности в другую, только что рядом со мной была лукавая пожилая дама, игравшая простушку, теперь звучал голос самой известной королевы современности.

Найти верный тон общения с той и с другой не так-то просто, но я справилась.

1961 год для меня прошел под знаком международных визитов и огромного успеха в Европе и Канаде. Я стала одной из самых известных женщин мира.

Президент Франции сказал, что единственное, что он желал бы увезти из Америки – миссис Кеннеди, а лидер Хрущев называл самой элегантной женщиной и обещал прислать щенков знаменитой собаки, побывавшей в космосе. Прислал…

У Джона впечатление о первом годе правления было противоположным. Успех супруги для президента вторичен, Джек мог шутить о своем сопровождении жены во Франции, но в действительности ему было не до шуток. Весь год Джека преследовали неудачи.

Сначала была высадка десанта из кубинских эмигрантов в Заливе Свиней, закончившаяся полным провалом попытки свергнуть Кастро. Джек послушал плохой совет и согласился на высадку. Формально кубинские эмигранты, проживавшие в Майами, действовали сами по себе. Будь они хоть чуть успешней и продержись хоть сутки, им на помощь пришли бы американские десантники и режим наверняка свергли.

Но этого не произошло, войска Кастро оказались готовы и встретили десант огнем. Операция провалилась, американских морских пехотинцев высаживать не стали, поскольку это было бы простое нападение на соседнее государство, а Америка миролюбивая страна.

Впечатление от провала операции в Заливе Свиней несколько сгладил наш яркий визит в Канаду, потом прекрасная встреча в Париже… Тем больней была неудача в Вене, хотя внешне она таковой не выглядела.

Практически сразу после нашего визита в Вену Берлин был поделен на две части знаменитой стеной. Это произошло через пару месяцев, и Джек считал, что был виновником, что не показался лидеру Хрущеву настолько сильным и решительным, что тот сделал столь радикальный шаг.

А в следующем году разразился Карибский кризис.

Видно лидер Хрущев и впрямь посчитал Джека слишком нерешительным и молодым, он вознамерился разместить на Кубе, где не удалось свергнуть режим Кастро, ракеты, способные достичь американских городов.

Это была катастрофа, потому что ставила под удар само существование Америки.

О Карибском кризисе написано столько, что пересказывать события не стоит, напомню только, что мир замер на грани атомной войны, и только выдержка двух лидеров (прежде всего Джека) не позволила ей начаться. Джек сумел спасти ситуацию, поставив заслон из американских кораблей тем судам, что везли ракеты на Кубу. Лидер Хрущев оказался вменяемым и свои страшные корабли развернул обратно.

А ведь еще в Вене казалось, что мы можем договориться, несмотря на все различия. Уже побывал в космосе Юрий Гагарин, американцы готовили полет на Луну, и Джек в шутку предложил лидеру Хрущеву слетать на Луну вместе. Это могло быть расценено и как серьезное предложение, мол, мы могли бы подготовить такой полет совместно, и как простое шутливое предложение отправиться туда вдвоем в одном корабле. Хрущев сначала помотал головой, отказываясь, а потом махнул рукой:

– А почему бы и нет?

После Карибского кризиса две страны не дружили, началась холодная война, стоившая столько сил и нервов обеим сторонам.

Только пережив Карибский кризис и выйдя из него победителем (если вообще можно победить в таких ситуациях), Джек почувствовал себя сильным политиком.

Американцев всегда больше волнует ситуация в их собственной стране, Европа где-то далеко, куда важней то, что в соседнем штате или городе. Но Карибский кризис показал, что теперь ничего не бывает далеко, любая проблема Европы из-за новых средств вооружения совсем близко.

В такой трудный первый год правления Джека я, как могла, старалась отвлекать его от тяжелых раздумий. Но даже будучи первой леди, могла я немногое – всего лишь создать уют в Белом доме и организовать Джеку приятный отдых и общение с друзьями за ужином с хорошей едой и винами.

Джек, как и все Кеннеди к своим женщинам, никогда не относился ко мне как к равной, не обсуждал дома никаких дел, ни о чем не рассказывал. Все новости я узнавала из газет или по телевидению. Наверное, я была глупышкой, вела себя наивно, но я просто пыталась соответствовать той роли жены, которую отвел мне муж.

Первые два года я просто создавала в Белом доме гнездышко и старалась отвлечь Джека от тяжелых мыслей, как могла. Бесконечные вечеринки, посиделки, обеды и ужины… все это производило впечатление порхающей бабочки, я улыбалась, улыбалась и улыбалась, не позволяя никому, даже Джеку, заглянуть за эту улыбку.

Но он никогда и не старался. Женщины для всех Кеннеди не больше чем именно такие глупышки, которые только и нужны для создания уюта в доме, рождения детей и секса. Для первого и второго – жена, для третьего любая подвернувшаяся под руку.

Джек мог оскорбить прилюдно и даже этого не заметить. Но такие случаи врезаются в память, оставляя рубцы.

На вечере у наших французских друзей, рассуждая, что француженки много интересней, чем американки, потому что более сексуальны и умеют флиртовать неосознанно, Джек заявил:

– Я вообще не знаю в Вашингтоне ни одной очаровательной женщины.

Я, стоя рядом, продолжала улыбаться. Можно не признаваться супруге в любви прилюдно (Джек никогда не делал этого и наедине), но вот так дать понять, что он не считает никем и меня тоже…

Ситуацию попытался спасти наш французский друг:

– Кроме миссис Кеннеди, разумеется.

Он принялся вспоминать о моем феноменальном успехе в Париже. Джек разговор не поддержал…

Быть никем очень тяжело, даже если ты не стремишься встать на одну ступеньку и не претендуешь на роль помощницы в делах.

А потом были знаменитые романы Джека, в том числе с Мэрилин Монро.

Я интересовалась судьбой Монро, читала об этой женщине, мне было ее искренне жаль из-за сложной судьбы, понятны ее попытки добиться успеха, не имея для этого никаких предпосылок, симпатичны старания хоть как-то образовать саму себя. Но совершенно отвратительно поведение и легкодоступность.

Женщина, имевшая столь потрясающую внешность, могла бы распорядиться даром судьбы несколько умней, чем ложиться в постель со всеми подряд и привлекать внимание только сексуальностью.

Однажды я пригласила на обед деятелей культуры, в том числе бывшего супруга Монро драматурга Артура Миллера, усадив его рядом с собой. Это была попытка понять, что же ищут мужчины в мисс Монро, чего ждут от таких женщин. Миллер имел время разглядеть мисс Монро и до женитьбы на ней, и за время брака. Я слышала о безобразном разводе, об их ссорах и спорах, но меня интересовали не сплетни, а сама Монро.

То, что услышала, разочаровало совсем. И умный, интеллигентный эстет Артур Миллер искал в Монро только ее сексуальную внешность. Быстро понял, что ничего другого просто нет, и развелся.

Это же искал в ней и Джек.

Однако роман президента с мисс Монро вышел за рамки простой интрижки, и после ее знаменитого поздравления в полуголом и пьяном виде президента с днем рождения, наш брак снова повис на волоске.

Я понимала, что не могу развестись с Джеком. Не потому что первая леди, что это сломает ему карьеру, что держит обещание, данное Джозефу Кеннеди, а потому что по Белому дому бегают двое малышей, для которых их папа светоч, который по-настоящему любит Каролину и Джона-младшего.

Я могла испытывать любые чувства, могла любить Джека, ненавидеть, сходить с ума от его бесконечных романов на стороне, злиться, приходить в отчаянье, но я больше не имела права думать только о себе. Президентство могло закончиться, даже его волокитство за женщинами тоже (я лучше многих других понимала, что если Джек и будет избран президентом на второй срок, то почти наверняка проведет его в инвалидном кресле, настолько серьезными были проблемы со спиной), но его роль отца закончиться не могла.

Я вовсе не желала, чтобы у Каролины и Джона был приходящий папа, как у нас с Ли. Пусть лучше будет плохо мне, чем им. Их Джек любил и никогда на других не променял бы, а они обожали папочку. Поэтому я должна терпеть все, что бы ни происходило, и мисс Монро, и секретарш, и прочие шалости Кеннеди. Терпеть, пока дети не станут взрослыми, чтобы они могли сами сделать свой выбор.

Получилось так, что им делать выбор не пришлось. Зато мне приходится до сих пор с пеной у рта опровергать любые сплетни о многочисленных романах их отца, которые происходили даже у меня на глазах!

Я знаю, что они все знают, а они уважают мое право даже через много лет после гибели Джека делать вид, что не знаю я.

Во время Карибского кризиса наша семья невольно сплотилась, я сделала вид, что забыла о его романе с Монро, которая уже умерла после передозировки, хотя прекрасно понимала, что место Монро заняли другие, даже забеременела в надежде, что третий ребенок укрепит наш брак и Джек наконец заметит, что я не предмет мебели, призванный быть удобным и украшать интерьер, а тоже чего-то стою.

И этого не получилось, третий ребенок не выжил, и, хотя его смерть потрясла Джека настолько, что, казалось, он изменился, все быстро вернулось в прежнее русло.

Быть первой леди вовсе не так легко. Если семьи нет, переезд в Белый дом ее не создаст, напротив, может разрушить и то, что было. Президентская чета, которая на виду круглые сутки все дни недели и года, должна быть исключительно крепкой, чтобы сохраниться в условиях Белого дома.

Даже сделав его уютным и приемлемым для жизни, я не сделала его семейным гнездышком. В Белом доме были я и дети, Джек и дети и Джек и… но никогда не было Джека и Джеки, как бы ни старались газеты изображать нас парой.

Обиды копились, даже любя Джека, я уже не могла без конца закрывать глаза на его холодность, неверность, на мелкие, но такие колкие оскорбления. Одной моей любви оказалось мало, чтобы сохранить настоящую семью, и после смерти новорожденного Патрика я просто не понимала, что мне делать.

Судьба разрешила все без меня, Джек погиб, а мне осталось сожалеть о том, что недостаточно любила, была недостаточно хороша, умна, терпима… Тот, кто остается, всегда виноват больше.

Стиль хозяйки Белого дома

Для начала: я не была хозяйкой Белого дома даже тогда, когда его перестраивала, вернее, ремонтировала, когда украшала и водила по нему экскурсию, когда потом жила.

Никогда не была, ни всего Белого дома, ни Западного крыла, ни Восточного, ни даже собственной спальни, потому что хозяйке не пристало предварительно предупреждать охрану, куда направляешься, довольно громко разговаривать, смеяться, когда этого вовсе не хочется, вздрагивать от каждого телефонного звонка по внутренней линии и то и дело покидать дом, чтобы…

Об этом впереди.

Виновато не ФБР, не Гувер с его прослушкой (я знала, что президент разрешил установить прослушивание даже в моей спальне, но мне нечего скрывать, а потому молчала), а опасность столкнуться с какой-нибудь очередной пассией президента, не успевшей вовремя удрать с моих глаз, причем часто не вполне одетой.

Когда появляется такая угроза, поневоле поспешишь удалиться, не устраивать же скандалы, это унизительно.

Став первой леди, я вынужденно стала образцом для многих американок.

До того первые леди были откровенно пожилыми, годились в матери нации, имена Элеоноры Рузвельт, Мэйми Эйзенхауэр произносили и воспринимали именно так. Пожилые, мудрые дамы были наставницами американцев. Как и их пожилые супруги.

Но теперь в Белый дом пришел молодой президент, и я, первая леди, тоже была молода. Никакой мудрой наставницей многих поколений в силу своего возраста стать не могла. Но и становиться бледной тенью на полшага позади своего мужа не собиралась.

Оставалось стать наставницей в другом. Я должна была стать такой, чтобы миллионы американок могли брать с меня пример как с жены, матери, просто женщины. Следовало во всем продемонстрировать безукоризненный стиль.

Я прекрасно понимала, что внимание ко мне будет повышенное. Слишком молод и заметен Джек, Америка чувствовала, что у нее необычный президент, по сравнению с предыдущими президентскими семьями мы с Джеком слишком молодая пара, слишком многие в Америке не любили Кеннеди, но от энергичного обаятельного Джека ждали очень многого. Такой президент просто не имел права быть женатым на неприметной домохозяйке.

Когда Джек только начинал битву за Белый дом, я всем сердцем стремилась туда вместе с ним, но за время выборной кампании осознала тяжесть груза, который на себя взвалила – быть достойной не просто Джека Кеннеди, а президента самой сильной страны мира, первой леди этой страны. Неимоверный груз, все время на виду, и ошибиться нельзя.

Требовалось стать иконой стиля, по крайней мере на четыре года.

Стиль это не только одежда и обувь, которые мы носим, не только очки, сумки или шляпки, это сама жизнь. Если женщина дома привыкла ходить в затрепанной одежде и в бигуди, она ни за что не сможет выглядеть как звезда Голливуда вне семейных стен. Стиль – это то, что с нами всегда и всюду.

Меня не раз хвалили за чувство стиля, за умение стильно жить.

Если это так, то сначала я должна благодарить маму, это ее влияние на нас с Ли. В детстве казалось, что мама просто придирается, и хотя я даже сейчас не забыла эти придирки, именно мамины уроки стали основой нашей жизненной позиции. Если человека с детства приучать к красивым вещам вокруг, он не сможет жить иначе, если в детстве научить быть ухоженным всегда, в любую минуту жизни, он легко впитает эти правила и не отступит от них с возрастом.

Трудно ожидать ухоженности от девочки, мама которой выглядит неряшливо. Кроме того, мама внушала нам, что элегантность, ухоженность, как и доброжелательность и спокойствие – признак леди. Леди в равной степени не имеет права показывать в обществе свои эмоции и иметь всклоченный вид. Прическа словно только что от парикмахера, платье по фигуре, белые перчатки без единого пятнышка – это то, чем славилась наша мама и чего требовала от нас с Ли.

Ли это удавалось в большей степени, она красивей и утонченней меня, у сестры лучше чувство стиля. Когда кто-то из репортеров узнал, что я звонила Ли в Европу, чтобы посоветоваться, что именно одеть и обуть в каком-то спорном случае, это превратили в целую историю. Да, я советовалась с сестрой, у нее отменный вкус, почему бы не поинтересоваться ее мнением, стоит ли смешивать вещи разных стилей, будут ли те сочетаться. Но никаких многочасовых консультаций по поводу каждого платья, как и ежедневных посылок через океан не было, это нелепо.

Мама воспитывала у нас понимание, что спасти от каких-то провалов может только соблюдение единого стиля. Если какая-то вещь из него выпадает, какой бы красивой она ни была, надлежит отказаться от нее.

Это чувство стиля, если его не дано от природы, можно воспитать в себе. Это не так трудно сделать сейчас, когда прекрасные образцы разных стилей в одежде, аксессуарах, мебели, предметах искусства и быта стали много доступней, а благодаря телевидению и множеству журналов можно «подглядывать» за нынешними иконами стиля.

Нужно только понять, какой же стиль присущ именно вам.

Пусть это не покажется наставлением, я просто попытаюсь показать свое видение, вдруг мои размышления кому-то помогут.

Во-первых, стоит посмотреть на себя непредвзято. Есть немало женщин, готовых говорить о своих фигуре и лице только в уничижительном тоне, постоянно напоминать себе и другим, что у них некрасивые руки, кривые ноги, широкое (или очень узкое) лицо, высокий или маленький рост и так далее. Это никуда не годится.

Как и другая крайность – попытки не замечать эти самые кривые ноги, широкое лицо, некрасивые руки…

И то, и другое плохо. Никогда не жалуйтесь другим на недостатки своей внешности (и вообще недостатки), даже близким подругам.

Никогда не убеждайте никого, что вам здорово не повезло с природными данными, что они хуже чьих-то еще. Во-первых, это сильно занижает самооценку, а женщина с заниженной самооценкой вообще ни на что не способна, кроме как ныть и умирать задолго до самой смерти. Во-вторых, всегда найдется тот, у кого физические данные лучше ваших, как бы вы ни старались, сколько бы пластических операций ни делали и как бы ни страдали. Всегда есть кто-то, у кого тоньше талия, длинней и стройней ноги, красивей руки, выше и больше грудь… Поэтому сравнивать себя с кем-то бесполезный и даже вредный труд.

Но это вовсе не значит, что на себя можно махнуть рукой и любить свою персону такой, какая отъелась – не только с трудом поднимающуюся по лестнице, но и с трудом влезающую в кресло, бесформенную и неряшливую.

Дело не в полноте, хотя она крайне нежелательна, полная женщина может быть очаровательной, неряшливая, неухоженная никогда! Роскошную от природы фигуру можно испортить немытыми волосами, мятым бесформенным платьем и стоптанной обувью.

Для того чтобы иметь хорошие волосы, подходящие платье и обувь, не нужны большие средства. Просто платье из менее качественной ткани нужно чаще гладить, а за обувью следить особенно тщательно.

Итак, первое – определить то, какой стиль подходит лично вам. Для этого объективно рассмотреть себя в зеркале в полный рост. В одиночестве, без опасений, что в комнату войдут и смутят. Без этого не обойтись, потому что портнихи и подруги видят вас уже одетой и несколько подтянутой (замечали, что во время примерок мы словно стройнеем, зато потом, надев то же платье, словно слегка «обвисаем»?).

Все недостатки и достоинства просто отмечаете, не ужасаясь и не восхищаясь. Французы говорят, что одеждой лучше скрыть недостатки, чем подчеркнуть достоинства. Верно, люди быстро забудут вашу осиную талию, если, подчеркивая ее, вы умудритесь подчеркнуть и тяжеловесные бедра.

Непредвзятый взгляд на свою фигуру позволит вам понять то, какой силуэт лучше всего спрячет те самые недостатки, не умалив достоинств. Но это только силуэт, а предстоит выбрать сам стиль.

Даже если вы без ума от рюшек, оборок, летящих тканей и воланов на рукавах, если у вас неженственная фигура и лицо, а к кистям рук привлекать внимание и вовсе не хочется, оставьте воланы подругам более женственным, а оборки и вовсе пусть остаются кухонным аксессуарам. Нужно уметь отказаться от «не своего».

Даже к самому стилю вы можете прийти именно таким путем – отказавшись от всего, что не идет лично вам. Если останется один-единственный вариант, с ним придется смириться, даже если это спортивный стиль. Для светских мероприятий останется классика, она идет всем.

Например, есть женщины, которым категорически не идут платья мягких форм, в таких сама женщина словно растекается в пространстве. Не поможет ничто – ни яркий цвет, ни хорошая ткань, ни отменный крой. Это не ее.

Но женственная женщина едва ли будет хорошо выглядеть в джинсах, если не добавит к ним облегающий свитерок, какую-то ленту в волосы, сумочку, не расстегнет верхнюю пуговицу рубашки, не наденет браслет… Женственным дамам, особенно если они отличаются стройностью, вообще легче, им можно носить практически все, достаточно всего лишь напоминать, что этот комбинезон не достался в наследство от мужа, который нашел другую работу, а придуман самой дамой, потому на нем присутствует игривый кармашек, а на шее завязан яркий платочек и так далее.

Но и тем, кто женственностью не отличается, унывать не стоит, нужно только не гоняться за этой женственностью, она сама вас найдет в элегантном костюме.

После того как со стилем определились, отсекли все, что категорически не подходит, и даже то, что подходит не очень, постарайтесь, чтобы найденному стилю соответствовало не только новое платье, но и все остальное. Если ваша любимая розовая в крупный черный горох блузка категорически не вписывается в новую линию, от черного гороха на розовом придется отказаться. Как и от белого, и от всех остальных, если вы уже усвоили, что горох – это не ваше. Или нежные цветочные букетики в стиле прованс.

Очень трудно подобрать все в подходящем стиле, но даже если у вас останется всего пара платьев или костюмов, обойдитесь ими, не смешивая разные стили хотя бы первое время. Для того чтобы смешение разных стилей не выглядело китчем, нужно иметь большой опыт создания композиций, которого у вас наверняка нет, иначе вы бы не читали эти строчки.

То, что сразу не вписалось, не выбрасывайте, возможно, кое-что потом удастся применить. Хотя я сдавала все в комиссионный магазин, то, что не подошло мне, могло пригодиться кому-то другому. Моя секретарь относила горы новых нарядов в комиссионный магазин постоянно, покупая десятки платьев, я оставляла себе единицы, остальное находило новых владелиц.

Но как бы удачно вы ни подобрали платье, каким бы элегантным, дорогим и качественным оно ни было, все может испортить неухоженный вид.

В то время, когда я была первой леди, меня не единожды вынуждали давать советы, как ухаживать за собой. Американки в письмах спрашивали, какие бигуди и как много я накручиваю на ночь, не возмущает ли это президента, как он относится к крему на лице и так далее… Но и репортеры нередко просили рассказать об уходе за собой.

Подозреваю, что почти у всех, кто пытается через журнал или книгу получить такой совет, нет возможности пользоваться услугами дорогих специалистов по красоте. Те, кто таковыми пользуется, уже знает правила от специалистов и в моих советах или откровениях не нуждается.

Поэтому советы первой леди или вдовы Аристотеля Онассиса едва ли помогут. Иное дело советы Жаклин Бувье, студентки или просто репортера, у которой денег в карманах было совсем немного, а хорошо выглядеть хотелось.

Однажды София Лорен на вопрос о том, что является главным для женской красоты, коротко ответила: «Самодисциплина».

Очень красивая и очень мудрая женщина права. Никакие ухищрения самых дорогих специалистов не помогут, если они будут работать над вашим лицом, волосами, фигурой изредка. Можно замазать кремом неровность кожи, утянуть до помутнения в глазах талию поясом, уложить красиво волосы, но если вы не приучены содержать волосы, тело, одежду, обувь, перчатки и прочее в чистоте и порядке, все усилия будут напрасны.

Но если женщина чисто вымыта и ухожена всегда, она будет всегда хороша. Быть ухоженной круглые сутки, каждый день, все дни месяца и месяцы года, иного способа быть действительно ухоженной я не знаю.

Это не так дорого. Чисто вымытые волосы любой длины хороши, даже если у вас нет денег на дорогого парикмахера. Всего полчаса в день нужно, чтобы ухаживать за своей кожей самыми простыми средствами – оливковым маслом, пюре из фруктов или ягод, которые есть в кухне и, конечно, чистой водой.

Кубик замороженной воды с соком или просто чистой воды убирает морщины вместо крема, только нужно не лениться поставить эту воду в холодильник, а утром протереть лицо.

Сидя вечером перед телевизором, нетрудно расчесать волосы щеткой в разных направлениях раз пятьдесят, а когда вымыли голову, сполоснуть их водой с добавлением уксуса, если хотите, чтобы блестели, или ромашки, если нужно слегка распушить. И, конечно, мягкие бигуди на ночь, но не горячий фен, от которого любые самые замечательные волосы быстро превратятся в распушенную мочалку.

Один вечер в неделю отвести для «чистки перышек», то есть удалить волосы на ногах и руках, если есть необходимость (сейчас не очень дорого стоят специальные кремы, которые в отличие от бритвы не превращают отрастающие волосики в щетину), сделать маникюр и педикюр.

Если вы занимаетесь этим от случая к случаю, когда возникает срочная необходимость выглядеть ухоженной, то времени понадобится много больше и результат будет куда хуже.

Возможно, первое время придется себя заставлять (ведь большой необходимости, например, в педикюре пока нет), если это так, то заставляйте. Не уговаривайте, а именно заставляйте. Поверьте, всех элегантных дам в детстве очень строго воспитывали их мамы, то есть их заставляли в детстве. Если вам не очень повезло и ваша мама не следила за каждой мелочью вашего внешнего вида, делайте это сейчас сами.

Только не уговаривайте, женщины очень легко умеют обходить уговоры, оправдать лень тем, что устала, некогда, много других срочных дел, жаль тратить время на себя, когда оно так нужно для чего-то или кого-то другого, или что сделает завтра, а завтра перерастет в следующее завтра. Или тем, что совестно на виду у семьи вот так отводить целый вечер собственному внешнему виду, когда еще не проверены уроки у сына, не выглажено платье дочери, не подготовлена рубашка мужу для завтрашнего рабочего дня. Нужно научиться один раз в неделю ставить свой внешний вид во главу угла. Если нет каких-то очень веских поводов поступить иначе (болезнь кого-то из родственников, гости или что-то иное), то пусть уроки проверит папа, платье дочь выгладит сама, а муж хоть раз достанет рубашку из шкафа самостоятельно.

Вы заняты, вам нужно сначала заставить себя отложить все остальные дела и заняться собой (это очень трудно, если вы не привыкли). Зато результат будет замечательный. А если у вас есть дочь и она к этому присоединится – вдвойне.

Любое тело, лицо, волосы, руки, ноги, если о них заботятся постоянно, а не от случая к случаю, ухаживают, но не перегружают, с благодарностью откликаются. А если это делать с любовью – откликаются особенно активно. Если вы этого не делаете, заставьте себя уделять уходу за своей кожей и волосами для начала всего по полчаса по вечерам и один полный вечер в неделю. Результат очень понравится не только вам, но и тем, в чьем внимании вы заинтересованы.

Очень быстро вы поймете, что ухоженные руки не могут быть некрасивыми, тщательно уложенные чистые волосы украсят любое лицо, а чистая здоровая кожа придаст ему сияния.

Останется добавить блестящие глаза и улыбку – и вы неотразимы, даже если соседка действительно красивей и имеет фигуру лучше. К сожалению, это не гарантирует, что муж не будет по-прежнему заглядываться на соседку, но, по крайней мере, вы будете знать, что это не по вашей вине.

Поверьте, когда это войдет в привычку, ухоженность станет настоящей потребностью, вы почувствуете себя королевой. Вам ведь не потребуется, как первой леди, которая перед объективами придирчивых камер всегда, следить за каждой мелочью, вам достаточно быть просто ухоженной и элегантной, а это очень приятно.

Ухоженной, стильной женщине должен соответствовать такой же дом.

Даже если у вас нет средств для того, чтобы обставить дом с помощью дизайнера, или просто нет средств ни на что, это не повод, чтобы превращать его в склад случайных вещей, которые остались от прежних хозяев, перешли от родственников, подарены или приобретены по случаю. Никогда не приобретайте предметы просто потому, что они продаются на распродажах.

Я знаю, о чем говорю, сама приобретала много ненужного, но у меня была такая возможность. Джек, а потом Ари ворчали на безумные ненужные траты, и это вовсе не способствовало их ко мне хорошему отношению.

Если же у вас нет возможности отправлять счета супругу пачками, то едва ли стоит покупать все подряд на всякий случай. Напротив, выбирая тщательней, вы почувствуете вкус именно к выбору.

Одно нужно запомнить твердо: только опытные дизайнеры могут смешивать разные стили в одном помещении. Но как раз они этого стараются не делать. Если не для всего дома или квартиры, то хотя бы для каждой комнаты выберите один стиль (лучше, конечно, не барокко или рококо, а что-то попроще) и выдержите все в этом стиле.

Занавеси с цветочным принтом на окнах едва ли подойдут к коричневому кожаному дивану, а бархатные зеленые шторы к креслам в стиле кантри.

Пусть дорогой сердцу кожаный монстр стоит в кабинете, а кресла в стиле прованс соседствуют с теми самыми шторами в цветочек. Это азбучная истина, о которой даже говорить не стоит. Все знают, но не все, к сожалению, учитывают.

И еще очень важно, чтобы ваш дом не копировал даже самый лучший отель, в котором вы жили, например, во время свадебного путешествия. Это не вернет настрой медового месяца, зато испортит домашнюю атмосферу. Дом это дом, а не отель, самый элегантный отель никогда не будет домом, если, конечно, человек не предпочитает жизнь на чемоданах.

С чем-то похожим я столкнулась, став первой леди и приехав в Белый дом.

Эйзенхауэр был президентом два срока, Мэйми Эйзенхауэр была первой леди целых восемь лет. Но даже если бы это были не восемь, а четыре… Так изуродовать главную резиденцию президента сумел бы не каждый. Осмотрев впервые свое будущее местожительство сразу после выборов, я пришла в ужас.

Миссис Эйзенхауэр провела меня по Белому дому еще до инаугурации, явно гордясь порядком в доме. Да, порядок был идеальным, я заметила, что на ковры даже сама миссис Эйзенхауэр старалась не наступать. Но и только.

Это был порядок начищенной перед визитом начальства казармы. Похоже, Эйзенхауэры воспринимали резиденцию № 1600 на Пенсильвания-авеню как часть армейской казармы, выделенной им для временного пребывания.

Общее впечатление – дом не Белый, а коричневый. Огромный номер плохого отеля в сочетании с больницей. Истертый линолеум, плевательницы, как в больницах, фонтанчики питьевой воды на стенках, половина окон не открывалась, из второй дуло так, что сквозняком могло растрепать прическу, камины не работали, на первом этаже преобладали темно-красные ковры и такие же занавеси, спальня и ванная самой бывшей первой леди выкрашены в ядовито-зеленый и такой же неприятный розовый цвета. В качестве последней капли оказались огромные пальмы в кадках, расставленные по всему дому, сами пальмы в плохом состоянии, а кадки посеревшие от старости. Такого нет даже в помещениях провинциальных вокзалов.

Сочетание темно-красного, коричневого, зеленого и розового давило физически. Мебель собрана словно в номер плохого отеля (мне даже не приходилось останавливаться в таких, только видела в фильмах), и ни одного книжного шкафа!

Я невольно ужаснулась:

– Президенты не читали книг?!

Думаю, миссис Эйзенхауэр просто обиделась, но мне было все равно.

Она «отомстила» довольно мелко – когда перед инаугурацией мы заехали за уходящей с поста президентской четой Эйзенхауэров, они пригласили нас на кофе и рядом со мной посадили Пэт Никсон. Ситуация не очень приятная и для миссис Никсон тоже, она демонстративно делала вид, что попросту не замечает моего присутствия, и разговаривала только с Мэйми Эйзенхауэр. Я мысленно дала слово, что постараюсь впредь избегать присутствия миссис Никсон в Белом доме, насколько это будет возможно.