355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Автор Неизвестен » Тибетская книга мертвых » Текст книги (страница 7)
Тибетская книга мертвых
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 05:09

Текст книги "Тибетская книга мертвых"


Автор книги: Автор Неизвестен


Жанр:

   

Эзотерика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

1) Белый – световая тропа мудрости зерцала

2) Желтый – световая тропа мудрости всеприятия

3) Красный – световая тропа мудрости различения

4) Зеленый – световая тропа мудрости всесвершения.

На более высоких ступенях сознания померший знает, что настоящие мыслеформы, все, исходят из него самого, и что четыре световых тропы мудрости, которые пред ним появляются, суть излучения его собственных психических способностей. Это напрямую нас приводит к психологии ламаистской мандалы, которую я обсуждал уже в книге, опубликованной совместно с покойным Рихардом Вильгельмом «Секреты Золотого Цветка».

Продолжая наше восхождение в обратном порядке через пределы Хониид Бардо, мы наконец приходим к видению Четырех Великих: зеленый Амогха – Сидхи, красный Амитаба, желтый Ратна – Самбхава и белый Вайра

– Саттва. Подъем заканчивается лучезарным голубым светом Дхарма-Дхату, тела – Будды, который пламенеет в центре мандалы из сердца Вайрочаны.

Этим завершающим видением исчерпываются кармические иллюзии: сознание, отнятое от благодатной груди всех форм и всех привязанностей к объектам, возвращается к вневременному рудиментарному (изначальному) состоянию Дхарма-Кайя. Так (обратным чтением) достигается состояние Чикаи, которое наступает в момент смерти.

Я думаю, этих пояснений достанет, чтобы дать внимательному читателю некоторое представление о психологии Бардо Тодол. Книга описывает путь посвящения в обратном порядке, которое, в отличие от эсхатологических ожиданий Христианства, приготавливает душу для нисхождения в физическое существование. Предельно интеллектуализированная и рационалистическая мирорассудочность Европейцев подсказывает нам эту более подходящую обратную последовательность Бардо Тодол, которую можно рассматривать, как отчет об опыте Восточной инициации (посвящении), хотя каждый вол[н, если того пожелает, подставить христианские символы вместо богов в Хониид Бардо.

В любом случае, последовательность событий, как я только что описал ее, предлагает близкую параллель с феноменологией Европейского подсознания, когда оно претерпевает «процесс посвящения», то есть когда его собираются анализировать. Преображение подсознания, которое случается в процессе анализа, делает этот анализ естественным аналогом религиозной церемонии инициации (посвящения). Хотя последние в принципе отличаются от Естественного процесса посвящения в том, что естественный ход событий предвосхищается, и спонтанное рождение знаков подменяется тщательно отобранным набором символов, предписанных традицией. Мы можем увидеть это отчетливо в сочинениях Игнатия Лойолы или в медитационной йоге Буддизма и Тантризма.

Обращение порядка глав, которое я предложил здесь, с целью помощи в понимании, ни в какой мере не совпадает с изначальным назначением Бардо Тодол. Так же не созвучны и психологические упражнения, которые вторичны по своим намерениям, хотя, быть может, и не вызвали бы возражений у ламаистов.

Действительная цель этой исключительной книги, которая быть может покажется очень странной образованному Европейцу двадцатого столетия,

– просветить помершего в его путешествии через просторы Бардо. Католическая Церковь является единственным местом в мире для белого человека, где как-то пекутся о душах ушедших. Внутри Протестантского лагеря, с его жизнеутверждающим оптимизмом, мы обнаруживаем лишь несколько медиумических «спасительных кругов», чье назначение главным образом в том, чтобы помершему донести, что он действительно помер.

В целом, у нас нет ничего на Западе в какой-нибудь степени сравнимого с Бардо Тодол, за исключением определенных тайных наставлений, которые недоступны широкой публике и обыкновенным ученым. В соответствии с традицией, Бардо Тодол также, кажется, было записано в разряд «тайных» книг, «закрытых», как ясно об этом пишет доктор Эванс-Венц в своем предисловии. Как таковая она формирует особую главу в магическом «излечении души», которое простирается даже после смерти. Этот культ смерти рационально зиждется на вере во вневременность души, но его иррациональная основа обнаруживается в психологической нужде живых сделать что-нибудь для ушедших.

Это простейшая нужда навязывает себя даже самым «просвещенным» индивидуумам, когда они сталкиваются со смертью близких или друзей. Вот почему, просвещение или непросвещение, у нас все еще существуют все виды церемоний по покойникам. Если Ленин был подвергнут забальзамированию и выставлен напоказ в пышном мавзолее как египетский фараон, мы можем быть совершенно уверены, – это не потому, что его последователи верили в воскресение его тела. Исключая Мессу, которую служат заупокой в Католической Церкви, обеспечение, которым мы запасаем, снабжаем помершего, – рудиментарно и стоит на нижнем уровне качества. Не потому, что мы не способны убедить себя в бессмертии души, а потому, что мы рационально исключили вышеупомянутую психологическую нужду из нашего существования. Мы ведем себя так, будто в том не нуждаемся, а поскольку мы не можем поверить в жизнь после смерти, мы предпочитаем вообще никак этого не касаться.

Люди попроще следуют своим чувствам и, как в Италии, ставят себе надгробные памятники «жутких» красот. Католическая Месса по душе по уровню значительно выше этого, потому что она выразительно предуготована покойному и имеет целью благоденствие души покойного, а не является простым удовлетворением слезливых чувств.

В Бардо Тодол с уверенностью можно обнаружить высшее применение духовных усилий в интересах усопшего. Они так подробны и основательно приспособлены к очевидным изменениям в состоянии помершего, что любой серьезный читатель должен спросить себя, а не могло ли быть так, что эти мудрые старые ламы, в конце концов, поймали отсвет четвертого измерения и сдернули малость покрывало с величайшей тайны жизни?

Если правда обречена на то, чтобы всегда разочаровывать, возникает почти искушение допустить хоть такую реальность, какая содержится в видениях жизни Бардо. Во всяком случае, неожиданно и так оригинально, если ничего другого, обнаружить послесмертное состояние, из которого наше религиозное воображение сформировало самые грандиозные концепции, нарисованные зловещими тонами, в виде ужасающего сновидения, которое последовательно деградирует.

Наивысшее видение появляется не в конце Бардо, а в самом начале, в момент смерти. Что случается после, – это все углубляющийся спуск в иллюзии и мглу, вниз до самого дна деградации в новом физическом рождении. Духовный взлет, вершина, достигается в момент, когда заканчивается жизнь. Человеческая жизнь, таким образом, превращается в колесницу высочайшего совершенства, какого можно достичь. Она сама порождает карму, которая позволяет умершему пребыть в вечном свете Зияния (Опорожнения), без нужды прилепляться к предметам, и таким способом отдохнуть на ступице колеса новых рождений, освобожденным от всех иллюзий рождения и распада. Жизнь в Бардо не влечет ни вечного вознаграждения, ни наказания, но простой спуск в новую жизнь, которая подвигнет человека ближе к конечной цели Спасения. Но эту эсхатологическую цель именно он сам привносит в рождение, как последний и наивысший по качеству плод трудов и упований жизненного существования. Такой взгляд не только величествен и высок, он мужественный и героический.

Деградирующий характер жизни в Бардо подкрепляется спиритуалистической литературой Запада, которая снова и снова снабжает нас одним тошнотворным впечатлением крайней бессодержательности и банальности коммуникаций, сообщений из «мира духов». Ученые мозги не колеблясь объясняют эти сообщения эманациями из подсознания «медиумов» и тех, кто принимал участие в сеансах, и даже простирают подобные объяснения на описания Загробности в Тибетской Книге Мертвых.

Неоспоримо, что вся книга порождена архетипическим содержанием подсознания. Сверх того не существует (и тут наше Западное мышление право) ни физической, ни метафизической реальностей, но «просто» и лишь реальность психических фактов, информация психического опыта. И это именно то, что умерший должен распознать, если еще при жизни ему не стало ясно, что его собственное психическое Себя и Поставщик всех сведений – это одно и то же.

Мир богов и духов воистину «не что иное, как» коллективное бессознательное внутри меня. Поворотим это предложение так, чтобы оно гласило: Коллективное Бессознательное – есть мир богов и духов вне меня. Чтобы понять это – не надо интеллектуальной акробатики, нужно время одной человеческой жизни целиком, может, даже много жизней все возрастающей «завершенности», полноты. Заметьте, я не говорю «возрастающего совершенства», потому что те, кто «совершенны», – совершают иные открытия, нежели эти.

Бардо Тодол была «закрытой» книгой и таковой осталась, вне зависимости от комментариев, которые к ней могут быть написаны. Потому что эта книга открывается лишь духовному пониманию, а эта способность никому не отпущена при рождении. Это способность, которую человек, однако, может приобрести развитием и особым опытом. Прекрасно, что такие, годные для всех намерений и целей, «бесполезные» книги существуют. Они предназначаются для тех странных чудаков, которые уже больше не придают большого значения использованию, целям и смыслу сегодняшней «цивилизации».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю