Текст книги "Закрой глаза и не дыши (СИ)"

Автор книги: Найро Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

«Отец определенно замешан, мать дала мне его предсмертное письмо. Я поеду в соседний город, в центральный парк. Не знаю, что там найду, но да ладно. Хочу сделать это один, не обижайся. Потом расскажу все.»

Парень какое-то время просто смотрел в телефон, ожидая ответа, но его не последовало. Он аккуратно сложил листы и убрав их в конверт, пришел в кухню. Оттуда уже вкусно пахло котлетами, пробуждая буйства голодного желудка. Ал смотрел на маму, останавливаясь в дверях. Ввязаться во все и последовать по стопам отца, или же остаться в серой реальности? Слишком сложный выбор. Оба варианта привлекательны, особенно учитывая его планы на будущее. Юноша хотел выучиться, найти достойную работу и обеспечить маму всем самым лучшим. Отказаться от этого ради охраны мира, перестать жить желаниями бренной плоти. Сложно. Он медленно крутил в руках конверт, глядя на женщину. Она всегда опекала его, оберегала, советовала. И если выбрать путь отца, как же отплатить ей за все это?

– Мам. – все же произнес юноша. – Я поеду в соседний город, в центральный парк. Мы гуляли там когда-то. Знаю, уже пять часов, но пока не побываю там, мне не уснуть. – каждое слово, наполненное сомнением, слетало с пересохших губ, а голос вздрагивал от волнения.

– Ты уверен? Может, мне поехать с тобой? Что тебя тревожит? – женщина отложила лопаточку и повернулась к сыну, внимательно разглядывая его, словно видя в последний раз. Его волнение сказалось и на ней. Все же, мамы все чувствуют, как бы тебе ни хотелось скрыть свое состояние.

– Нет, я должен один. Многое тревожит меня, и пока не разберусь в ситуации, не могу объяснить тебе. Не волнуйся, все хорошо, правда. Просто доверься мне. – Алекс развернулся, уходя в свою комнату переодеться. Юноша накинул легкий черный плащ по колено, убирая конверт в его внутренний карман. До города ехать полтора часа на автобусе. Спустившись на первый этаж и выйдя из подъезда, в лицо ударил ледяной ветер. Невольно Ал сделал пару шагов назад, прислоняясь к медленно закрывающейся двери, опираясь на нее, чуть не падая и помогая ей захлопнуться. Он смотрел перед собой, чувствуя холод на своем лице отрывками, словно дыхание. Страх начал зарождаться в глубине души, стараясь снова захватить все сознание, как в прошлый раз.

– Не останавливай меня. Я должен знать. – голос предательски дрожал, выдавая страх перед невидимым существом. Ал собрал все силы в кулак, резко отрываясь от двери и пробегая насквозь, перебегая дорогу до остановки. Автобус подошел как нельзя вовремя, и юноша тут же забрался внутрь развалюхи. Ржавая гусеничка издала предсмертный хрип и неспешно поползла в противоположную школе сторону. Внутри почти не было людей. Обычно мало кто ездит в том направлении, а если такие и есть, то заползают внутрь на много позже. Рабочий день еще не закончен, поэтому в общественном транспорте можно вздохнуть спокойно. Заняв свободное место у окна, Алекс стал смотреть на улицу сквозь пыльное окно. Люди казались особенно печальными в пасмурный день. Юноша заглянул в карман, понимая, что рисунок плаща забыл. Ничего не попишешь, придется разговаривать с оракулом без конкретных примеров. Возможно, он поймет его. Все же, раз этот человек читал судьбы других людей, понимать должен очень много. Шарлатанов сейчас слишком много, неизвестно, кому верить, а кому нет. Спустя столько лет удивительно встретить того же человека, о котором написано в письме. Тем более, судя по старой бумаге, написано оно очень давно, и явно не за пару дней до гибели.

Ал прикрыл глаза, прислушиваясь к происходящему вокруг себя. Записанный женский голос, немного противный и скрипучий, объявлял остановки. В конце салона сидел мужчина с дочкой лет пяти, считающей машины, а впереди дремала бабушка. Не далеко стояла только вошедшая женщина в вульгарном, красном пальто, манерно говорящая с кем-то по телефону, причем довольно громко. Она явно недовольна своим мужем и хочет быстрее развестись с ним. У каждого человека своя судьба, такая разная, такая загадочная, порой даже для них самих. Идя вперед, по дороге своей жизни, часто не замечаешь очень важные детали о дорогих тебе людях. Никогда не знаешь, что принесет следующий день, как выкрутиться из той или иной ситуации, важной только здесь и сейчас. Нет однозначных ответов. Всегда найдется кто-то умнее, лучше, талантливее. Зависть порождает ненависть, а ненависть губит всех вокруг. Неконтролируемые эмоции приводят только к бедам. Мысли материальны. Не стоит забывать о такой важной вещи. Иногда становилось очень жаль самого себя. Живет в богом забытом городе, в старом доме. Ходит в старую школу, ездит на старом транспорте. Носит старую одежду буквально до дыр. Материальные ценности стали слишком важны для каждого человека, и как бы ты их ни отрицал, невольно задумываешься: «а почему я живу не так, как другие? Чем я хуже их?»

Тихий стук мотора выбивал из головы все риторические вопросы и философские мысли. Ехать совершенно одному юноше не нравилось, особенно под вечер. Возвращаться придется уже затемно. Гулять по ночам, конечно, интересно, но не в его ситуации. Все знают, что с закатом солнца на улицах бесчинствует нечисть, теперь это не просто сказки для детей. Люди всегда боялись не темноты, а того, что скрывается в ней. Невиданное, страшное, странное. Так всегда бывало с непознанными вещами. Юноша прикрыл глаза, размышляя о своей жизни. Что вообще в ней хорошего? Да, собственно, ничего. Сейчас он стоит на пороге приоткрытой двери, запертой с той стороны на цепь, остается лишь смотреть сквозь щель. А много ли измениться, ступив на ту сторону? Стоит ли вообще переступать порог? Все чувства в один голос вопят «нет», но душа молит не слушать разум и продолжать свой путь. Сложно нести бремя предрасположенного, еще и от рождения. Совершенно не радует. Единственное, почему юноша продолжал идти – слова Лолиты. А если ему действительно посчастливиться встретить отца? Все может быть. Тем более, мертва лишь его физическая оболочка. Душа где-то там, за запертой дверью, и открыть ее может лишь Культ. Только они способны помочь, как бы прискорбно это ни звучало.

– Конечная. – прозвучал тот же противный голос. Алекс открыл глаза. Он даже не заметил, как прошло так много времени, а всего то задумался о смысле жизни. С ним доехала лишь та женщина, поспешно покинувшая старый транспорт и убегающая по мокрому от дождя тротуару. Как вообще можно бегать на шпильках? Еще одна тайна вселенной. Автобус опустел. Юноша поднялся, глядя назад, словно ожидая кого-то увидеть в конце солона. Не получив ожидаемого, он вышел. Город, будучи куда больше его, продолжал кипеть жизнью. Люди спешили, машины ездили, обгоняя друг друга. Ал какое-то время просто стоял, наблюдая за происходящим, не впуская в голову ни одну мысль. Опомнившись, он побрел вперед по разбитому тротуару, покрытому трещинами. Где ямы – не чинили, где кочки – пытались исправить ямы. Юноша уже и забыл, куда идти. Все же, столько лет прошло. Единственное, что осталось в воспоминаниях – парк не далеко от конечной остановки. Блуждать долго не хотелось, еще обратно ехать. К тому же, неизвестно, сколько времени ему потребуется на поиск того самого дуба. Наверняка тот не один.

– Извините! – Ал окликнул высокого мужчину. – Не подскажете, как пройти в центральный парк? Я немного заплутал.

– Конечно. – он повернулся в противоположную сторону. – Иди прямо и у перекрестка сверни влево, иди дальше и перейди дорогу, повернешь на право и опять прямо, там будет парк.

– Спасибо! – юноша направился по указанному маршруту. Этот город не нравился Алексу. Люди здесь излучали один негатив, не были рады приезжим. Даже сейчас, мужчина обернулся и смирил его настороженным, недовольным взглядом. Каждый раз приезжая сюда, складывалось ощущение, словно все жители знают что-то, что никогда не должен узнать ни один чужак. Может, просто попадались странные люди. Кто знает. Судить всех по паре человек нельзя. Прохладный ветер легонько игрался с молодыми листьями деревьев, после и вовсе затихая, но лишь собираясь с силами, сдувая сильным и внезапным порывом легкие шляпки девушек или играясь с их пышными юбками. Иногда даже пытался вырвать из рук пакеты, унести куда-то воздушный шарик или иную легкую вещицу. Алекс застегнул плащ, в надежде спастись от шалостей природы. С каждым шагом становилось все прохладнее. В лужах отражались дома, деревья, прохожие. Глядя в каждую из них можно увидеть мир. Великий, красивый мир, наполненный разумными, неповторимыми созданиями, порой такими жестокими, но не менее прекрасными. Машины разбивали зеркальное отражение колесами, разбрызгивая грязную воду по шоссе и тротуару, доставая до ног людей и вызывая их дикие возмущения.

Солнце старательно проглядывало сквозь пелену туч, стараясь осветить путь хоть немного дольше. Пока есть возможность идти при свете, упускать ее совершенно не хотелось. Юноша немного ускорил шаг, стараясь не терять драгоценные минуты. Как никак, завтра еще в школу идти. Пропускать ни в коем случае нельзя. Годовая контрольная по алгебре с завучем совершенно не радует, а прогуливать ее себе дороже. Он поднял глаза от старого асфальта на людей, ловя на себе их косые, мимолетные взгляды. Что именно цепляло их неизвестно, но знать особо не хотелось. Перейдя дорогу, и свернув, Ал уже был меньше чем на пол пути к цели. И вот, перед ним показался высокий, железный забор из черных прутьев с заострением наверху. В открытую калитку входили люди, а над ней красовалась изогнутая вывеска из металла. «Центральный парк». Пришел. Наконец-то, то самое место, где они гуляли много лет назад. Невольно вспомнился этот день: девятилетний мальчик и его родители, такие счастливые и радостные, вошли внутрь. Высокие деревья, фигурно подстриженные кусты, различные цветы, детская площадка. Даже парк с аттракционами был, путь небольшой и скромный, зато весело. Таблетки притупили воспоминания, и яркие дни теперь стали смазанной картиной без четких линий. Идти туда и вспоминать, причинять себе боль… Сложно смириться с утратой любимого человека. Как бы ты ни пытался, что бы ни делал, призраки прошлого не оставят никогда. Они преследуют, не дают покоя, появляются во снах и раз за разом причиняют боль. Даже если держаться за прошлое совсем не хочется, оно само держится за тебя, и ослабить хватку труднее всего.

Алекс поджал губы, делая несколько уверенных шагов вперед, входя в калитку и оказываясь на вымощенной серой брусчаткой тропинке. Чем дальше, тем больше деревьев. Ничего не изменилось, только открылось больше кафешек. Юноша внимательно окидывал взглядом всех людей. Они веселились, просто радовались этому дню, а другие с хмурыми лицами шли мимо, пытаясь срезать путь через парк и сэкономить время. Глядя на счастливых отдыхающих, хотелось привести сюда маму и Лолиту. Просто погулять вместе, отдохнуть от каждодневной суеты. Когда-нибудь, обязательно так и будет. Ал слегка улыбнулся своему решению, продолжая путь. Тропинка петляла, сливалась с главной аллеей и змейками расходилась в разные стороны. Найти одно дерево средь тысяч других кажется нереально. Исходя из письма, раз Оракул говорил с людьми, значит, это не дальняя часть парка, где обычно мало кто появляется. Ничего не оставалось, кроме как просто ходить и смотреть по сторонам. В сердце парка уже не слышно шум дороги, и только иногда доносится приглушенный звук сирены скорой помощи. Активную жизнь города перебивают птицы, наперебой исполняя мелодичные трели.

– Я встретила его у странного дерева. – громко говорила миниатюрная девушка в бежевом плаще. – Таких чудаков еще поискать нужно, но все слова сбылись! – она прошла мимо Алекса, заставляя парня обернуться. Обычно он не вслушивался в чужие разговоры, но ее фраза тут же зацепила слух.

– И что же такого он тебе сказал? – ответила ее подруга, худая и высокая девушка в серой куртке, делающей ее колобком на ножках.

– Ну, – задумалась она. – рассказал про меня, и посоветовал сходить проверить почки. И знаешь, что? Оказалось, у меня правда проблемы с ними, и я вовремя поймала момент! А его слова про Антона правдой были, этот козел обманывал меня, встречался еще с двумя девушками, представляешь?!

– Извините! – Алекс перебил ее, поспешно подходя. – Я случайно подслушал разговор… Вы говорили про Оракула?

– А? Да, он себя так называет. Тот еще чудила. Не очень то люди ему доверяют. Странный человек. Все время тусуется в этом парке, у одного и того же дерева. Хотя, я видела, как он мороженку кушал…

– Где можно его найти?

– А ты что, бывал у него уже, и за новым предсказанием пришел? Он всегда у старого дуба сидит, и очень часто просто спит. В такие моменты разбудить его просто невозможно, ни на что не реагирует. Много раз люди решали, будто помер, но каждый раз этот чудак в возмущении возвращался обратно.

– Нет, не был, но очень хочу встретить его. Где этот дуб?

– Пройдешь по главной аллее до фонтана, и там влево тропинка каменная, пройдешь мимо беседки и увидишь дуб. Не ошибешься.

– Хорошо, спасибо! – Алекс быстрым шагом пошел вперед. Без посторонней помощи блуждал бы еще очень долго. Под вечер вылезли влюбленные парочки, решив устроить романтические прогулки. Особенно много их скопилось у центрального фонтана в виде прекрасной девушки с длинными волосами. Она держала на плече горшок, склонив вперед, выливая из него воду. Статуя довольно старая, сделанная очень аккуратно, в мельчайших подробностях. Сразу видно, как автор вложил в нее душу, старался сделать каждую складочку на левом краю платья, достигающим щиколотки, а правый же резко поднимался до бедра. С той же стороны на плече отсутствовала лямка, и край отогнут немного вперед. Кто-то оторвал ее, как, видимо, и подол. Девушка выглядела очень несчастно, ей хотелось плакать, но вместо слез она лила воду. Это понятно сразу же, стоит лишь подольше посмотреть на детали. Воображение самостоятельно рассказывает историю статуи. Юноша невольно замедлился, задерживая взгляд на ее печальном лице, с опущенными вниз глазами. Практически никто не обращал внимание на такие мелочи. Похоже, она грустила именно поэтому. Мотнув головой, Алекс продолжил свой путь. Осталось всего ничего и скоро таинственный человек будет найден.

В последние дни он только и делает, что все время ищет. То человека, то вещи, то информацию. Как вообще можно учиться с такой жизнью? Раз Оракул все знает, пусть скажет, как ему писать завтрашнюю контрольную, будучи совершенно неподготовленным к ней, причем именно из-за него. Такие мысли только сильнее раздражали. Юноша свернул в сторону от фонтана. Тропинка стала совсем узкой, на одного человека. Она вела все дальше, вглубь сгущающихся деревьев и таких же аккуратных кустов. Вокруг рос газон, большие лиственные лапы скрывали собой солнце, создавая полумрак. Справа стояла белая, резная беседка с голубоватой крышей, а перед ней находился небольшой прудик. В нем плавали утки и жадно ели хлеб, кидаемый им семейной парой с детьми. Здесь царил покой и умиротворение. Все мирские заботы отходили на второй план, отдыхать начинала уже сама душа. Свежий воздух даровал новые мысли, еще не запятнанные серыми буднями, повседневными проблемами и мнением ближайшего окружения.

Ал свернул с тропинки, подходя ближе к прудику и присаживаясь на прохладную землю. Солнце не смогло прорваться сюда и прогреть ее. Утки громко и радостно крякали, иногда размахивая крыльями, продолжая плавать, не взлетая. Безмятежность нарушила мысль о цели прихода сюда. Конечно, смотреть на уточек хорошо, а найти Оракула еще лучше. Юноша поднялся, отряхивая джинсы, и направляясь дальше. Тропинка вскоре закончилась, а перед глазами предстало огромное дерево. Высокий, толстый дуб раскинул свои ветви высоко над головой, застилая ими многие кроны деревьев, пряча под собой. Его величественный вид поражал, а размеры пугали. У тропинки красовалась металлическая табличка: «Самое старое дерево города – тысячелетний дуб». Юноша медленно сошел с брусчатки, подходя ближе к стволу, перешагивая высокие, толстые корни. Он приложил ладонь к грубой коре, медленно поглаживая величественное древо.

– Так прекрасен… Никогда не видел на столько огромных деревьев. Теперь понятно, почему он выбрал именно тебя. Тут так спокойно, только, видимо, я зря сюда пришел. – Ал тихо вздохнул, прислонившись лбом к стволу. – Ну вот, теперь я еще и с деревьями разговариваю. Дожили. – усмехнулся юноша. Он отстранился, медленно опускаясь на толстый, гладкий корень у подножья. Бегать и искать загадочного человека уже не осталось сил, в прочем, как и самого желания. Каждый день сюда мотаться не вариант, может, подождать? Они могли разминуться уже очень давно и смысла сидеть нет. Не зная наверняка, очень сложно сказать что-либо. Алекс прислонился спиной к стволу, задирая голову вверх, любуясь огромными ветвями, глядя сквозь молодые листья на пасмурное небо. Совсем скоро распустятся новые, и солнечный свет уже не достигнет земли. Здесь, среди деревьев, воздух сравним с лесным.

Невольно потянуло в сон. Прикрыв глаза, юноша тут же провалился в царство Морфея. Чистый воздух всегда предательски усыплял, особенно когда не надо. Впервые за долгое время можно просто отдохнуть. Как раньше. Когда осознанные сны со странным местом не беспокоили, когда кошмары полностью оставили. Когда была просто темнота и не более. Телефон в кармане плаща, вечно стоящий на беззвучном, особенно в самые неподходящие моменты, начал звонить. Наталья беспокоилась о сыне, не сообщившим ей совершенно ничего. Где он, как добрался, когда домой, нашел ли то, зачем поехал. Вибрация совершенно не смутила спящего, наоборот, убаюкивая еще сильнее.

Глава 9. Ка-ду идет

Весенние дни всегда кажутся беззаботными, до первой грозы. Ласковые лучи солнца пригревают, обнимают, лелеют в сердцах крошечные зерна чувств, вскоре распускающихся в прекрасные цветы. Время новых надежд, новых знакомств, новых приключений. Пожалуй, именно этим и хороша юность – все заботы остаются позади. Безрассудные, глупые, и такие искренние поступки, совершаемые ради любви, дружбы, порой осуждаются ближайшим окружением. Может, они не правы. Сделанные не думая, не расставляя приоритеты, но кого это волнует? Только окружающих. Не более того. Живя в обществе нельзя стать свободным от него. Обязательно найдется тот, кто поставит подножку, толкнет, ударит ножом в спину, или проходя мимо кинет косой взгляд, осудит не самыми лестными словами. Загнав сознание в рамки стереотипов, выйти за них могут лишь единицы из всех толпы. И эта толпа задавит посмевшего мыслить шире. Печально, не правда ли? Идущие против системы стараются изо всех сил изменить хоть кого-то, открыть глаза людям и выдернуть их из серой массы. К сожалению, не всегда получается. Такие индивиды сияют яркими красками своей неповторимой, чистой души. Увидеть в случайном прохожем отличие от остальных способны лишь единицы. Возможно, это член Культа, или же просто обычный человек, способный от рождения видеть чуточку больше остальных. Им достаточно лишь поднять взгляд, чтобы понять, кто носит маски. Каким бы искусным вруном ты ни был, твоя энергия врать не может. Как и сейчас…

Глядя на мирно спящего юношу, перед ним стоил человек, облаченный в темно-бардовую мантию, нисходящую в пол. Орланский вызывал неподдельный интерес даже в неактивном состоянии. Аура продолжала сиять так же ярко и чисто. Ощущение пристального взгляда начало тревожить, и приподняв веки, Алекс встретился взглядом с яркими, янтарными глазами, пристально смотрящими на него. От неожиданности парень вздрогнул, до конца не понимания, что этот человек делает. Вдруг пришло осознание. Конечно, ведь он сейчас не дома, и здесь находится с определенной целью. Судя по всему, эта цель сама к нему пришла.

– Вы… – начал говорил Ал, но был тут же перебит.

– Оракул. Тот самый, ты ведь искал меня, поэтому пришел сюда. – ответил он спокойным голосом, сдержанным и четким, звучащим довольно необычно. Слишком тонкий для юноши, и слишком грубый для девушки. Нечто среднее. Оракул медленно поднял руки с широкими манжетами, берясь за края глубокого капюшона, опуская его на плечи.

– Да, похоже, Вы и так знаете. – Алекс встал, достав из кармана конверт, вынимая из него вторую часть письма и протягивая юноше. Он взял бумагу, прикладывая указательный парень к губам, прося ничего не говорить. Взгляд тут же забегал по предложениям, вчитываясь в каждое из них. Оракул заправил за ухо длинную прядь серебристых волос, загораживающих обзор.

– Я знал, что ты пришел за ответами, и теперь убедился в этом окончательно. – юноша вернул письмо, подходя к высокому корню, присаживаясь на него.

«Все-таки парень… Удивительно, как я мог подумать, что он девушка. Все же, довольно женственный, и личико миниатюрное.» – мелькнуло в мыслях юноши.

– Эй. – Оракул нахмурил брови. – Неприлично так думать о своем собеседнике, тем более, когда он такой, как я.

– И-извините! – Ал заикнулся. – Вы мысли мои прочитали? – удивленно и недоверчиво произнес он.

– Конечно прочитал, я же не шарлатан какой-то. Итак, ты хочешь знать про отца, полагаю? Твои предположения верны, не отрицай их. Иван был членом Культа и входил в отряд Боевых магов. О иерархии и внутреннем строении поговорим позже. Я вижу, как тебе не хочется ввязываться во все это, но, к сожалению, уже ввязался. С рождения. Твоя энергетика темная, редко можно встретить ее носителей.

– Мой отец погиб, Вы наверняка знаете. Что стало с его душой? Я с подругой был у мадам Шер, и ее физическое тело погибло при мне, а она еще до этого покинула его, и мы прекрасно видели ее.

– Это так называемый «уплотненный дух». Если душа сильна, она может проявить себя сквозь ткань реальности и стать видимой. Поэтому многие люди встречают призраков, но они недостаточно сильны для контакта с ними. Уплотненный дух может жить как обычный человек, но все равно будет находиться в Иномирье, как бы сильно ему ни хотелось стать частью физического мира. Некоторые создания на столько уплотняют себя, что рвут эту ткань и входят сюда. Именно ими Культ обычно занимается. Твой отец слаб. Он не может сделать как мадам Шер. – Оракул собрал пряди обеими руками, вынимая их из-под плаща, кладя на левое плечо. Длинные локоны рассыпались по нему. Розовые губы растянулись в мягкой улыбке, довольно сильно выделяясь на фоне мертвенно-белой кожи.

– Вот как… Но я смогу увидится с ним? – Ал взглянул на Оракула, немного поежившись. – Почему Вы так смотрите? – он невольно отвел взгляд.

– Ты интересная личность, и меня очень забавят твои мысли по поводу моей внешности. Я не седой, это во-первых. Во-вторых, ты слишком сильно зациклился на этом, и в-третьих, как ты мог подумать, что я юноша?

– Извините, я решил так, потому что Вы говорили о себе в мужском роде. Вы очень красивая девушка. – Ал опустил стыдливый взгляд в землю, чем вызвал еще более искреннюю улыбку.

– Но кто сказал тебе, что я девушка? – вдруг выдал Оракул, ловя на себе изумленный взгляд. – Люди такие интересные создания. Загнали себя в рамки и пытаетесь весь мир под них подогнать.

– Так кто Вы? Я понимаю, что это довольно неуместный вопрос…

– Да, – он перебил парня. – неуместный. В прочем, как и мое имя, знать тебе тоже не нужно. Отвечая на вопрос, увидится с отцом ты сможешь, но только если пройдешь испытание. Все как всегда, по стандартным правилам.

– Хорошо. Вы тоже член Культа?

– О, нет. Я всего лишь Оракул, не более. – юноша перевел взгляд в сторону, чуть поднимая глаза. – Вижу, ты привел Арго. Давно мы не встречались… Ты ведь еще не знаком с ним, да?

– Я нашел отчеты отца по миссиям, и там были упоминания о неком Арго. Помню, в детстве у меня был воображаемый друг с таким именем. Видимо, не такой уж воображаемый…

– Верно. Иван смог приручить сохту и подчинить его своей воле, создав себе союзника без шанса предательства. Многие существа Иномирья могут делиться на части и создавать себе подобных из избытка энергии. Образовавшимся классам существ присваивается уровень угрозы и название. Они делятся на темных и светлых. Добрые создания живут на светлых частях Иномирья, они и есть свет. Где они – там он как данное. С темными точно так же.

– Получается, Черный лес населяют злые существа? А что в замке на холме?

– О, попадал туда во снах? Интересно. Говоря об этом, не ходи туда. Тебя ведь предупредили уже, я так понимаю… И кто это был?

– Не знаю. Высокий юноша, с грубоватым голосом и фиолетовыми глазами. На нем был капюшон.

– О, тебе посчастливилось встретить его… Хотя, на счет счастья тут поспорить можно. Не стану раскрывать интриги, увидишься с ним позже. Когда придет твой час, ты увидишь Арго. Мой совет: не пугайся, внешность обманчива. Он родом из того самого леса. А вообще, – юноша поправил плащ. – больно много вопросов ты задаешь!

– Хорошо… Можно последний?

– Ты только что его задал. – хмыкнул он.

– Нет, не этот! Почему Вы все время сидите рядом с этим деревом?

– Ты слышал о древе жизни? В славянской мифологии оно считалось точкой трех миров. Вернее, четырех, если быть точными. Явь – наш мир, Правь – мир богов, и Навь – место, куда попадают души после смерти, Иномирье. Также существует четвертый, люди забыли о нем. Празнь. От слова «празнина» – пустота. Мы называем это Междумирьем. Представь прямоугольник, посередине разделенный одной линией. Левая половина олицетворяет энергию и ей подобных существ, правая – мир плоти. Та линия, отделяющая один мир от другого и есть Междумирье. А древо… Это так называемый телепорт. Лифт между четырьмя мирами, и лишь знающий может воспользоваться им.

– Понятно. Спасибо за столь подробные объяснения. Ответьте еще на один вопрос, пожалуйста. Кто Вы? Вам на вид меньше двадцати, значит, при встрече с отцом Вы еще моложе были?

– О, друг мой, на этот вопрос не знает ответа даже сам Основатель Культа. Я просто Оракул. Я есть, я был, я буду. Ты сам понимаешь, что пред тобой стоит далеко не человек. Знаешь, очень много монстров живет среди людей. Не надо искать их в образах вампиров, оборотней и прочих. Достаточно лишь посмотреть в зеркало. – Оракул развернулся, неспешным шагом уходя по вперед по тропинке. Алекс убрал лист бумаги обратно в конверт, последовав за юношей, не произнеся ни слова. Удивительно, как слова об отрицании своей расы могут внушить в подсознание беспокойство и смятение. Не человек. А кто же тогда? Один из мифических созданий бестиария, или невиданное людям существо? Слишком много вопросов. Наверняка идущий впереди прекрасно слышит все эти мысли. Они вышли к фонтану и остановились.

– Расскажи мне о статуе девушки. – вдруг произнес Оракул. – Не отнекивайся. Что ты дивишь?

– Я вижу печальную девушку. Ей порвали платье и незаслуженно обидели. Скорее всего она из бедной семьи, поскольку ничего дорогого в наряде нет. Она льет воду, чтобы не плакать.

– Практически верно. Автор скульптуры очень любил бедную девушку, поэтому слепил ее статую, и так сильно не хотел отпускать от себя, что ее душа вселилась в нее. И не может покинуть…

– Правда? – Ал поднял взгляд на Оракула. – Ей надо помочь!

– Она стоит так уже много десятков лет, смотрит, но ничего не может сделать, только плакать при помощи воды.

– Я разобью статую и…

– Нет. – Оракул кинул взгляд на парня. – Это проблему не решить, ты уничтожишь ее. Душа разобьется и исчезнет. Заключенных в предметах вытащить практически невозможно.

– Вы невероятный человек, Оракул. Если таковым можно Вас назвать… Так почему не помогли ей? Я уверен, силы Вам хватает. – Ал поджал губы, глядя на статую.

– Возможно да, а может быть и нет. Не говори, чего не знаешь. Хочешь спасти ее? Отбрось страх и встреть судьбу, увидься с отцом и прими переданное по наследству существо как часть своей жизни. Стань сильным. Тогда никто не будет страдать. А страдать предстоит очень много. Закрой глаза и не дыши, крадется кто-то там, в тиши… И выпьет душу, выпьет жизнь. – он замолчал, не договаривая.

– Первые две строчки были в дневнике мадам Шер.

– Знаю. Я написал этот стих. А теперь послушай меня. Есть вещи, которые не призванным знать не стоит. Тебе и так известно слишком много. – Оракул перевел взгляд на высокие столбы фонарей. Темнота медленно сгущалась над городом, тусклый свет лампочек напомнил Алу о времени и возвращении домой. Он обернулся, поднимая взгляд на пасмурное небо.

– Спасибо, что уделили мне время и помогли прояснить многие вопросы… На этот раз точно последний! Что такое «Омикрон»? – вдруг спросил Ал, поднимая взгляд на Оракула. Юноша тут же изменился в лице, с неким удивлением глядя на него.

– «Омикрон»? – переспросил он. – Зависит от того, что ты хочешь знать.

– Мне снился сон, вернее, я, видимо, в астрале был… Девушка сказала мне передать им послание, поэтому я решил, что так называется какая-то группа, похоже, связанная с Культом.

– Что за послание? – Оракул немного напрягся.

– Думаю, мне стоит лично сказать им.

– Говори. – строго произнес он.

– Извините, но нет. – отсек Ал. – Значит, Вы их знаете? Кто они?

– Никто, значит, никто! – Оракул недовольно нахмурился. – Такой группы не существует. Здесь есть некий подтекст. Иди домой, мальчик. Живи спокойной жизнью пока можешь. – он направился обратно к дубу, а Алекс лишь кивнув, побрел в сторону выхода, оставляя Оракула в гордом одиночестве. Юноша лишь слегка улыбнулся, присев на край холодного бетона, глядя, как капли нарушают спокойную гладь воды. Даже ему, знающему куда больше положенного, стало интересно, чем же закончится эта история. Он кинул взгляд в сторону ушедшего Алекса. Правда, сказанное им напрягало, но этот вопрос будет решен уже совершенно с другими людьми. Орланский уверенно и быстро шел вдоль улицы, под ярким светом фонарей. У него наконец-то появилась надежда. Вокруг стало меньше людей. Вечерний автобус лениво полз по дороге, похоже, еще медленнее чем предыдущий. Юноша вынул телефон и отправил маме СМС, сообщая, что едет домой. Ответа от Лолиты так и не последовало. Это немного обеспокоило, но лезть не в свое дело он не стал. Завтра предстоял тяжелый день в школе, один из немногих. Обычный и ничем не примечательный. Жить как изгой привыкаешь довольно быстро, особенно когда сам не хочешь поддерживать общение с такими надменными лжецами.

Прислонившись лбом к стеклу, Ал прикрыл глаза. Обратно он ехал в гордом одиночестве. Люди вышли еще на станциях в городе, а мелкие остановки у небольших поселков уже давно пустовали. Иногда на дороге попадался редкий пешеход, отважно идущей в противоположную сторону. Продержаться до дома и героически не уснуть оказалось той еще невыносимой задачкой. Благо, кочка подвернулась так вовремя, и подлетев на ней, юноша ударился лбом о стекло, тут же вырываясь из объятий дремоты. Он окинул сонным взглядом пустой солон и вышел на следующей остановке. Ужинать сил уже не осталось, поэтому придя домой, в чем был, в том и уснул на своей кроватке. Завтра предстоит все-все рассказать Лолите, а после получить свою законную двойку за контрольную.