Текст книги "Объятия времени - Амнезия"

Автор книги: Найк Гончаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

1 часть

Предисловие

Не держи меня Солнца пальцами,

Отпусти за усталыми птицами.

Стали наши сердца скитальцами,

На подошвах песка крупицами.

Dolphin «Глаза»

Я открыл глаза.

Небо мутно-зеленого цвета смотрело прямо на меня. Облака, словно легкая паутина, несущаяся сквозь пространство с небывалой скоростью, распространялись по небесам. Стараюсь сразу не вставать, нет желания отводить глаз от этой картины. Гроза постоянно еле сверкает за этими облаками салатовыми вспышками ярких трещин небес. Дождя нет, что странно. Только ветер воет, словно раненое чудовище. Откуда-то доносится тихий повторяющийся негромкий скрип. Аккуратно перевожу взгляд и понимаю, что лежу возле высокого здания. Скрип доносился от дверцы форточки, что открывается и закрывается на ветру, как в фильме ужасов. Странное место. И погода непонятная. А что, кстати, происходит?

Пытаюсь встать, но резкая боль в затылке остановила меня. Поднимаю руку и касаюсь головы. На пальцах кровь. Странно… все-таки заставляю себя аккуратно подняться на ноги. В глазах потемнело, но отпустило быстро. Где я?

Вокруг полный хаос. Несколько перевернутых машин лежат штабелями друг на дружке, перекрывая дорогу, напоминая собой стену. По центру от них импровизированные ворота на огромной цепи. Перед воротами горят бочки и тлеют черным дымом. Гражданская война? Оглядываюсь. Дом за моей спиной изрядно потрепало. Повсюду разруха, валяются покрышки, мусор. В некоторых местах отверстия от пуль, следы от взрывов.

Очевидно, что раньше тут была площадь. Развалины в центре большой площадки напоминают руины памятника. Несколько зданий поодаль разрушены и явно взрывом. Фонтан расколот на несколько частей. Сколько я тут провалялся?

Стоп, а кто это… я?

Начинаю судорожно вспоминать и напрягать извилины. Пустота. Как так? Амнезия? Да ладно, никогда не верил в это! Как можно помнить все, осознавать себя, полностью помнить о сути окружения и функциях предметов окружения, но не помнить своей собственной истории? Ладно, разберемся. Сейчас нужно выбираться отсюда. Судя по ранению, тут не очень безопасно. И эти ворота напрягают.

Осматриваю себя. Кожаная потрепанная куртка, военные штаны с множеством карманов, американские ботинки с железными носами, обрезанные байкерские перчатки, волосы убраны в хвост. Неформал что ли? Карманы не пустые, но сейчас нет времени рассматривать их содержимое.

Аккуратно встаю на ноги и плетусь в сторону разрушенных зданий. Забиваюсь в темный угол и осторожно выглядываю: никого нет, уже хорошо. Медленно, и чуть пригнувшись, покидаю свое укрытие. Эти места мне не знакомы. Что же делать? Руины ведут на небольшой подъем. Медленно поднимаюсь на крышу дома и ложусь на край.

Улицы заполнены хламом. Это не война. После нее последствия были бы колоссальные. Здесь видны лишь междоусобицы и мародерство. Ни одного трупа, скелета. Есть явные кровоподтеки, но более ничего. Самое страшное – ни души. Город будто бы вымер. Из всех звуков, что доносятся с разных сторон, ясны лишь скрипы, вой ветра, шорох перекатывающегося мусора и редкие удары этого мусора о стены. Что же произошло? Нужно найти укрытие и заняться поисками правды в карманах или мозгах. Начинаю думать о том, что могло бы стать хорошим местом для дома. Безопасное, надежное, скрытое от глаз. Магазины не подойдут, они разграблены и там, скорее всего, кто-то может поджидать. Школы и детские сады слишком опасны, но бескрайне надежны. Не верю, что я один вспомнил бы об этом. Гаражи слишком мелкие и непрочные. Канализация все равно не надежна. Думай! Думай!!! А что, если…?

Осматриваю окружение на наличие задуманного места, но ничего не вижу. Хм… спальные районы. Только там. Следы от пуль означают возможное наличие боевиков или снайперов в высотках. Нужно быть осторожнее. Я оторвал кусок ткани с низа футболки, что была под курткой, и обвязал голову. Кровь, конечно, не текла, но нужно быть аккуратнее. Организм уже начал возвращаться в рабочее состояние. Небрежно скатываюсь с края, зацепился руками за шифер и спрыгнул на землю. Ботинки отлично защищают ноги.

Осмотревшись по сторонам, убедился, что никто не подкрадывается сзади. На полусогнутых, иду вдоль стены в сторону высоток, что поднимаются к небу позади мелких домов. Большинство зданий стараюсь обходить стороной, проходя по палисадникам и клумбам. Странно, но, по-моему, деревья должны быть не такими высокими и разросшимися. Обычно их подпиливают, а ветви обстригают. На некоторых крышах домов тоже расположились кустарники и деревья. Я такие на фотографиях в Чернобыле видел, но тут даже позапущеннее.

Как можно описать все то, что я вижу? Ощущение такое, будто начиналась война, но в один момент ее закончили. На город совершено нападение, но атаку отбили. Выжившие люди обчистили все магазины во время эвакуации, а теперь город опустел. Всех раненых и убитых товарищей забрали, чтобы вылечить или похоронить, а врагов ради надругательства над трупами или мести. Теперь по городу шныряют редкие патрули солдат и одиночки-мародеры, к которым я, скорее всего, и принадлежу. За самые злачные места идет битва, необязательно смертельная. Кто первый успел – тот и схватил. Но что с небесами? Изумрудные, затянутые облачной пеленой, которая в редких местах обрывается, будто натянутая паутина. Салатовые вспышки молнии сверкают то тут – то там, с перерывами в пять-десять секунд. Жуткое зрелище. Может все-таки ядерная война? Да не похоже… тогда я, скорее всего, тут сейчас по красивым лужайкам бы не ползал, как минимум по трем причинам. Ну да ладно.

Добрался в итоге. Четыре высотки, этажей в двадцать, стоят строгим коробом. В большинстве квартир стекол и пластика не имеется, а это немного напрягает. Черные пасти пустых окон зияют мертвой улыбкой, подмигивая расшатанными створками. В некоторых местах они будто плачут, развевая тканевые, шелковые и бархатные разноцветные слезы на ветру. Картина удручающая. Какая-то безнадежность, жуть, паника, тревога… все эти ощущения пульсируют в мозгу с небывалой скоростью, будто пытаясь что-то достать из моей памяти, навязчиво вызывая ощущение дежавю. Осматриваю центральную площадку меж домами. Вот оно: трансформаторная бело-голубая будка, закрытая на четыре двери, крепко стоит на своем месте. Не стоит спешить. Рассмотрев окна первого этажа, обнаруживаю несколько уцелевших. Нужно спрятаться там и отыскать хоть какое оружие, будь то нож или даже спица для вязания. Подкравшись к двери, услышал позади скрипящее «Кхе-кхе». Сердце ушло в пятки. Я просто замер, не в состоянии двигаться. Кто бы это ни был, вряд ли он желает добра.

– Ты, может, повернешься? – проскрипел странный голос прямо за спиной.

– Друг, у меня ничего нет. Я только сейчас пришел в себя и ни черта не помню. Так что отпусти с миром и иди своей дорогой, я тебе не соперник, поверь, – поднимаю руки, но не поворачиваюсь.

– Ты называешь меня другом, хотя не посмотрел на меня, паникуешь без причин. Обернись уже! Или тебе помощь не нужна?

Меня немного отпустило. Медленно поворачиваюсь и вижу необычную картину. Передо мной стоит древний старик, но дряхлым его назвать я бы не посмел. Он был в темной грязной одежде. На одном глазу блестит странный окуляр на ремнях, плотно прилегающий к глазу с непроницаемым черным стеклом. Ни бороды, ни щетины, но волосы явно немыты и не стрижены ни одну неделю. За спиной рукоять, явно двустволка. В кобуре на бедре револьвер. В чехле на ляжке большой нож, явно военного происхождения. Несколько мелких сумок привязаны на ремнях к руке, ноге и бедру. На груди крест-накрест лямки. Рюкзак? Старичок ростом немного ниже меня. Может метр семьдесят. На лице добродушная улыбка, но в открытом сером глазу заметна старческая мудрость и твердость духа. Поза бывалого охотника, гордо выпученная грудь, одна нога на ступени, вторая внизу, прямая осанка, а смотрит исподлобья. Серьезный тип.

– Кто вы? – единственное, что пришло в голову. Старик усмехнулся и отвел взгляд. Мотнув головой, он снова вернул свой взор к моим глазам.

– Это действительно важно? Можешь называть меня Филом. Или тебя интересует моя профессия, религия, социальный статус, принадлежность к группировкам, гражданство? Что тебя интересует?

– Э-э-э… ну… я…

– Ни черта не помнишь, говоришь. Голова перемотана, ударился, значит. Амнезия? Черепно-мозговой нет?

– Да нет, вроде бы. Голова не кружится, тошноты нет. Да и все остальное в порядке. Память отшибло только.

– Это хорошо, – протянул старик и сел на оградку у подъезда, – тебе понадобятся все твои навыки, которые ты использовал, чтобы выжить все это время. Если хочешь жить, конечно. Но вот я начинаю в этом сомневаться, раз ты туда полез, – Фил указал головой на окна.

– Если там не безопасно, то почему мы тут так спокойно стоим и беседуем?

– А я разве сказал, что опасно тут? Я говорю, что опасно там. Ты спятил, верно, раз решил полезть туда, – старик снова усмехнулся и закурил папиросу.

– Я не помню о возможных последствиях из-за этого! – тыкаю пальцем в голову, но Фил даже не смотрит в мою сторону.

– Ты, может, и не помнишь, а мозг помнить должен. Там смерть… – он тяжело вздохнул, – у тебя оружие то есть?

– Не знаю, еще не проверял. Внимание на другом акцентировал.

– Ну, так проверь.

Выворачиваю карманы. В одном из них блокнот и несколько ручек. В других обнаружил зажигалку «Зиппо», кошелек с кучей стодолларовых бумажек, складной швейцарский нож с набором примочек, моток проводов, свернутую карту и карманный фонарик с комплектом батареек.

– Неплохой набор для новичка. Теперь тебе нужно разжиться флягой, консервами, кое-какими медикаментами, оружием и рюкзаком. Тогда есть шанс протянуть до завтра. Времени у тебя до заката, не больше.

– А что случится после заката?

– Я тебе что, справочное бюро? Сам увидишь. Так, давай за дело, некогда языком чесать. Сейчас часов семь вечера, значит у тебя около трех часов. Радуйся, что лето. – Он грузно поднялся. – За тем домом стоит универмаг. Старый такой, мы туда еще в детстве за конфетами бегали. Флягу и рюкзак найдешь на втором этаже. Не пугайся брать грязные и пыльные вещи. Главное – надежность и практичность! Медикаменты на первом, в застекленной будке. Бери антибиотики, анальгетики, спирт, перекись, бинты, вату, пластырь. Все для оказания первой помощи, лишнего не нужно. В самом универмаге найдешь из того, что не разграбили, самое ценное. Это консервированное мясо, вяленое мясо, сушеная рыба, сгущенка, спички, сухари, жидкость для розжига костра, спиртное и хозяйственное мыло. Пока этого хватит. Завтра займемся оружием. Как добудешь все – скройся из вида и не вылезай. Проследи, чтобы в твое укрытие невозможно было попасть! Обработай рану на затылке и ложись спать. На рассвете приходи сюда же и не заставляй меня ждать!

– Так, а если опасно там, – я развернулся в сторону окон, – то в твоем магазине что, не опасно?

Поворачиваюсь к старику, ожидая ответа, но никого уже нет. Осмотревшись и удостоверившись, что он не чешет в сторону, прислушиваясь к звукам и не обнаружив его пыхтения в подъезде, убедился, что Фил просто-напросто провалился сквозь землю. Сверхъестественный мужик! Чтож, выбора у меня нет. Придется идти.

Старый универмаг действительно находился там, куда направил меня Фил. Деревянное двухэтажное здание с аркой-вывеской над дверью. Здание наполовину разрушено, будто на него упало что-то тяжелое. Не похоже на взрыв. Как все это странно. Даже начинает бесить эта неизвестность! Просачиваюсь в дверь. Впереди поперечная балка, что протянулась с первого на второй этаж. Удобный, но опасный подъем. Аккуратно взобравшись, сразу увидел маленький отдел с одеждой и аксессуарами. Огромная дыра в потолке и дальней стене опрокидывают бледный свет в здание, фонарик не понадобился. Порывшись на полках, обнаруживаю чудесный плотный рюкзак на одной диагональной мощной лямке с защелкой-замком. Обновил обрезанные перчатки на новые, из плотной черненой кожи. Переодел футболку на толстовку. Жарковато, но ночью буду сто раз целовать себе за это руки. В залежах обнаружились ветровые очки для сноубордистов с радужной поверхностью. Положил в рюкзак, авось пригодятся.

Рядом, в антикварном сувенирном отделе, нахожу флягу, которая полюбилась мне с первого взгляда. Матовая, закругленная, чернено-металлического цвета, рельефная с орнаментом черепа. Она с верхней и нижней стороны крепится к ремням. Видно, походная. Пристегнул ее к ноге и обнаружил, что она легко извлекается из футляра и вставляется назад при надобности, без отстегивания ремней. Там же взял поддельные часы, типа Бельгийских военных. Будильник на них имеется, часы ходят, дату можно настроить и этого хватит. Покопавшись в других отделах, нахожу пару связок петард и коробку со спецназовскими военными спичками. В бывшей аптеке нашел две бутылки со спиртом, пачку гидроперита из десяти таблеток, три пачки парацетамола, моток пластыря, четыре пачки бинтов, марганцовку и одну пачку с морфином. К нему захватил пару шприцов. Кто знает, какие могут быть ситуации?

В продуктовом смог обнаружить только две банки тушенки, четыре банки гречневой каши с мясом, пачку белых сухарей с ванилином, бутылку минералки. Смог наполнить флягу Шуйской рябиновой настойкой. Решив обшарить склад, обнаруживаю бутылку вина с ценником в двенадцать тысяч рублей. Положил в рюкзак, такое не пропадет. Можно перепродать на крайний случай.

Всюду разруха. Мародеры постарались на славу, это точно, но почему еще что-то осталось? Как еще остатки не добрали одиночки? Что будет ночью? Почему нельзя в дома, а тут ничего опасного? Что, мать его, происходит!? Слишком много вопросов, а ответов нет. Часы нужно настроить, но пока не удается: нужно точное время и дата. Могу только предполагать, что прошло около часа, а значит, времени осталось не много. Наскоро тороплюсь назад.

Вот и пришло время трансформаторной будки. Достаю нож, вытаскиваю отвертку и начинаю ковырять петли, что в русском жанре закрутили снаружи. Спустя десять минут мата, раскручиваю все болты и открываю дверь. Самый простой способ – раскрутить замок и это удается уже только изнутри. Вскоре одна из створок буквально отваливается. Я снаружи закручиваю петли и с замком, вхожу внутрь, где начинаю закручивать его, приведя дверь в запертое состояние. В общем количестве у меня уходит около часа, что не может не радовать. Включил фонарь и хорошенько осмотрел место ночлежки. Масляный трансформатор стоит в самом центре небольшой комнатки. С улицы сквозь щели в дверях, еле просачивается слабый свет. Есть и второй этаж, но он почти полностью состоит из навесных ящиков с предохранителями и токоведущими шинами. В итоге мне приходит всего одна мысль: расположиться у голой стены, подальше от дверей и щелей. Будка построена давно, во времена СССР, что доказывает: взрывы ее не возьмут. А вот в дверях, явно новых, сомневаюсь, так что нужна фора на всякий случай. Тут же пожалел, что не нашел лежанку или хотя бы плед. Времени на вылазку уже не имеется, радуемся тому, что есть. Выставил на часах двадцать один, просто для примерного осознания времени. Этот самый двадцать первый час – время, когда я должен быть в укрытии. Будильник на пять утра и можно приступать к самолечению.

Сначала хотел использовать гидроперит, чтобы просто обеззаразить рану, но поздно вспомнил, что у меня нет пустой бутылки, а лишаться минералки чревато последствиями. Пришлось растереть одну таблетку в куске бинта в порошок и обильно смочить его водой. Реакция пошла. Хорошенько протер рану и ее окружение, отчистив от запекшейся крови волосы. Грязи хватает. И все-таки этой процедуры слишком мало, как я и подумал. Зажав в зубах бинт, смачиваю еще один его кусок в спирте и прикладываю к ране. От перекиси сильно щипало, но я не ожидал, что от спирта будет ТАК больно. В голову будто воткнули раскаленный нож. Я чуть ли не завизжал, вгрызаясь в бинт зубами. Не смотря ни на что, продолжаю втирать спирт в рану и чувствую, как кровь брызнула на пальцы. Вот это уже не хорошо. Смочив еще кусок бинта спиртом, я приложил его к ране и крепко забинтовал голову. Торчащие волосы убрал в хвост. После процедуры мне понадобилось минут десять, чтобы просто прийти в себя. После открыл банку каши и быстро уплел ее, запивая водой. Хотелось глотнуть настойки, но с кровотечением нельзя.

Изучив карту, понимаю, что нахожусь где-то под Екатеринбургом. В некоторых местах проставлены разные метки без объяснений. В блокноте написано не много. На одной странице записи о каком-то «шептуне» и как с ним бороться, что я расценил, как заметку к видеоигре. Еще страница ушла под полное описание торфяных болот и полной систематизации флоры этих самых болот. Еще на одной странице чертеж, который я не смог разобрать. Но единственное, что мне было интересно – числовой ребус, который я очень быстро и легко разгадал. Получилось два числа: 56748816 и 60440512. Я понял только одно: логично, что это координаты. Получается 56.748816 и 60.440512. Я открыл карту и нашел их. Есть! Уже хоть что-то… причем довольно недалеко. Этим и займемся сразу, как разберемся с проблемами выживания. Отключил фонарь, положил под голову рюкзак и уснул почти сразу.

Но не тут то было…

Проснулся от странного шума. Глянув на часы, что чуть светились от нажатия на кнопку, обнаруживаю, что уже три часа и четырнадцать минут. Поздняя ночь. Сконцентрировавшись на тишине, я прислушался. С улицы доносились странные шорохи. Очень медленно и аккуратно переползаю к щелям в двери, и меня охватывает такой ужас, который я еще никогда до этого не испытывал.

Прямо перед дверью спиной ко мне стоят человекоподобные существа, похожие на инопланетян из старых сказок. Серо-белая кожа, голые тонкие худощавые тела с длинными руками и длинными ногами с развитыми кистями и ступнями. Головы похожи на человеческие, но вверху продолжаются широкой округлостью. Существа стоят и не передвигаются, будто общинный строй. Около одиннадцати штук. Они медленно раскачиваются из стороны в сторону, не концентрируя внимание ни на чем и не делая других телодвижений. Мимо них ходит гигантское чудовище. Темное, сложно рассмотреть. Каждый его шаг создает такой шум, как будто танк роняют на землю. Ростом в четыре метра, шириной в три. Нереально широкие конечности, мелкая голова. Более детально можно бы было увидеть только при свете, но я крайне надеюсь, что мне этого делать не придется. В небе летают странные визжащие твари.

Так же медленно уползаю в угол, и лежу до самого рассвета, не сомкнув глаз, внимательно вслушиваясь, чтобы эти монстры не подобрались к дверям. Еще никогда я так не любил жизнь, как этой ночью. И это оказался далеко не последний раз, когда я это понимал.

Глава 1

«Стеклянный замок»

‘Cause I’m only a crack in this castle of glass.

Hardly anything there, for you to see…

For you to see.

Linkin Park «Castle of glass»

Не могу сказать, чтобы заметил восход солнца. Я не заметил даже того, как свет просочился сквозь решетку на дверях. Просто лежал и испытывал ужас от увиденного. Ни мыслей, ни домыслов, ни даже каких-то определенных планов на будущее, просто голая и пустая жуть. В один момент просто пришло осознание того, что город вновь опустел… если можно так сказать…

Осторожно приподнимаюсь и ползу к двери. За ней тишина, пустота. Зеленоватые небеса вновь тускло освещают город. Вдруг запищал будильник на часах. Рассвет то ли был недавно, то ли идет прямо сейчас. За пеленой солнца не видно. Раскручиваю замок и оставляю дверь открытой, положив его к себе в рюкзак. Раз людей особо и нет – то мое место никто не займет. Твари вряд ли полезут сюда. Раз они ночные – значит, боятся света. Нужно понять, чего именно они в нем боятся. Ультрафиолет? Солнца нет, вряд ли. Зеленые молнии, зеленый свет? Для начала нужно понять, что случилось в мире. Фил…

Над травой стоит негустой туман. Ни намека на ветер, а ведь этого особо я и не заметил. Когда очнулся, он выл на верхних этажах, в небе очень сильный, а тут, внизу – ничего. И еще: никаких насекомых. Обычно летом донимают комары, жужжат мухи, бабочки порхают над цветами, пчелы трудятся. А сейчас совсем пусто. И ни собак, ни кошек. Неужели все живое погибло? Но, очевидно, кроме людей и чудищ. Человек очень сложный и живучий паразит. Но только вот как жить дальше? Нет, нужно узнать правду и как можно скорее!

Иду прямиком к подъезду, у которого мы со стариком беседовали прошлым вечером. Одинокий отшельник уже сидит на оградке и покуривает папиросу.

– Ты опоздал. Ей богу, не люблю, когда опаздывают, – проворчал он и плюнул от души.

– Ты можешь сказать мне точное время и назначать встречу в определенные часы – тогда опозданий и не будет, – развожу руками.

– Это отговорки, не более. Ладно, давай к делу. Времени у нас совсем не много, нужно подготовить тебя к дороге.

– Какой еще дороге?

– А ты что, хочешь остаться здесь? Питаться остатками из магазинов, обустроить гнездышко, может даже начать выращивать что-то, так? А каждую ночь прятаться от тварей и умереть в старости и одиночестве, если тебе очень повезет… да, план просто замечательный.

– И что ты предлагаешь? Есть еще выжившие?

Фил встал и ткнул пальцем мне в бинты, выбрасывая папиросу в траву.

– А это тебе, наверное, туман так по башке зарядил? Людей довольно много. Даже неподалеку отсюда есть несколько лагерей. Но только нам там делать нечего. Это группировки, – он быстро почесал куда-то в сторону магазина, где я был прошлым вечером. Бегу за ним и слушаю каждое слово, впитывая информацию, как губка. – есть небольшая вероятность, что тебя там примут к себе, и ты станешь одним из сборщиков, земледельцев или охотников, но только тебе нужно для этого иметь чью-то поддержку, иметь связи. Или хорошо что-то уметь делать. А ты даже не помнишь своего имени, да и кто ты такой вообще. По поводу твоего выживания могу только предположить кое-что. Скорее всего, тебе саданули по голове, учитывая расположение и особенность раны – что-то наподобие железной биты, били сзади. Причина может быть любая. К примеру, у тебя могло быть очень хорошее снаряжение, хотя к таким близко обычно не подходят. Но теорию отбрасывать не будем! Нападавший мог быть твоим врагом, но не убил – это странно. Могли напасть потому, как ты на чужой территории. Но опять же не убили. Странно. Но я считаю, что ты что-то искал, а были у тебя прямые конкуренты, что шли туда-же. И вот вы уже близки к разгадке, все где-то тут, неподалеку. Твой конкурент видит тебя и бьет по голове, выбивает дух и торопится не стать такой же жертвой, а твое бренное тело остается лежать на месте ни живое, ни убитое. И есть второй вариант. Тут причина не важна, но суть так же: тебя бьют и хотят добить, но нападавшего что-то, или кто-то, спугнуло. И вот додумывай, как хочешь. Итог один: тебе нужно снарядиться, прийти в себя, выжить и вспомнить. Именно в этом порядке.

Я задумался. А ведь старик прав. С таким серьезным ранением мне просто повезло выжить. А если тут орудуют какие-то группировки, искать причину сейчас – крайне глупо. В любом случае мои шансы на выживание очень малы. Нужно привести себя в рабочее состояние и обзавестись хорошим снаряжением, чтобы быть готовым к любому бою. А уже потом искать ответы на вопросы. Самая удачная полоса во всем этом – этот старик. Кто он, откуда и почему помогает? Судя по его твердости – он умеет выживать здесь. Мне нужно не задавать лишних вопросов и делать то, что говорят. Ведь он, пытается сохранить мою жизнь, а это уже, как минимум, проявление дружелюбия.

Мы прошли мимо магазина, обошли несколько зданий, а потом стороной обошли и ту площадь, на которой я очнулся. Большинство мест проходили быстрым и твердым шагом, но иногда останавливались и, удостоверившись в безопасности местности, шли дальше. В итоге оказались возле частного сектора, прямо возле нескольких полос гаражей. По другую сторону от них начинался парк или лес. Фил встал на корточки, передвигаясь как можно тише.

– Внимательнее тут, нас могут заметить. Смотри по сторонам и делай, как я, – прохрипел он и трусцой двинулся вдоль гаражей. Не торможу и повторяю его действия.

Множество раз мы останавливались возле куста или ямки в стене. Некоторые гаражи были открыты и мы прятались в них, откуда внимательно смотрели по сторонам. Фил вел себя немного напряженно. Он постоянно шепотом делал мне замечания, что я веду себя слишком громко. И вот случилось то, чего я ожидал меньше всего.

Мы остановились возле открытой двери последнего гаража, Фил резко затормозил, приложив палец к губам. Прислушиваюсь, но ничего не слышу. Спустя несколько секунд, изнутри донеслись звуки. Там точно кто-то был. Старик достал нож и аккуратно перешел на другую сторону, встав за дверью. Подав мне знак тоже обнажить оружие нож, он встал в боевую стойку и стал ждать.

Достою складной агрегат и вытягиваю лезвие шестисантиметрового ножа. Да, он кажется смешным по сравнению с тем, что у Фила, но выбирать не приходится.

– Кто здесь? – вдруг слышу из гаража. Фил покачал головой и прикрыл рот рукой, что означало «молчи».

– Сивый, это ты? Слышь, не мельтеши тут! Я нашел какую-то фигню! Ра-ри-тет! Или как там его… Ща в лагерь принесем, торгаш, может, че и даст за нее!

Послышался негромкий грохот и из гаража вышел некто в черной бандитской маске, разрисованной зеленым черепом. На нем военная форма старого образца с нашивкой в виде того же зеленого черепа на груди. В руках древний граммофон, покрытый пылью. Увидев меня, бандит выпучил глаза и дернулся, но моя реакция оказалась выше. Руки делали все сами. Вонзаю лезвие ножа в шею противника, чуть достаю назад и выворачиваю рукоять к другой руке, которой хватаю его голову. Рука рама рванулась к граммофону и приняла его вес на себя. В итоге противник повис на моей руке. Хрипя и захлебываясь кровью, он смотрит на меня с последним ужасом в его жизни. Я смотрю на него. Неизвестно кто из нас напуган больше. Но чего напугался я? Того, что я убийца, что сделал это так легко и быстро? Или того, что мне это, очевидно, не в первой? Не знаю точно. Фил смотрел одобряюще и даже немного с гордостью. Очухиваюсь и кладу труп на землю, туда же граммофон.

– Возьми его оружие и покопайся в карманах, у нас не так много времени, пока не пришли его дружки. Нужно будет еще убрать его труп. Если они заметят его раньше положенного – нас быстро найдут. Пока они думают, что он отошел, у нас есть преимущество.

Я последовал совету: взял его АКС-47, потрёпанный временем и стрельбой. Патронов при себе враг не носил, но обойма была полной, хоть там и всего десять патронов. В карманах я нашел хромированный портсигар с папиросами, зажигалку и куча другого мусора. Портсигар я взял, остальное оставил. Как говорили в старые добрые времена в таких случаях: полутаться не получилось. Фил все это время стоял в гараже и смотрел, чем там можно поживиться. Я поднял труп на плечи и понес, отодвинув ногой граммофон за дверку гаража, чтобы это выглядело, будто бандит оставил тут его ненадолго.

Жаль, что нам не удалось уйти слишком далеко: послышался четкий и громкий выстрел. На противоположной стороне в стене появилась очень немаленькая дырка, из которого поднялось облачко пыли и вылетели крошки кирпича. Я бросил труп на землю и нырнул в гараж, где Фил достал револьвер и встал наизготовку.

– Не буду врать, дела у нас плохи! – крикнул он и изнуренно улыбнулся, – У него, я так понимаю, винтовка. Очевидно, без оптики, иначе я бы с тобой уже не разговаривал. Выстрел услышат в лагере, а значит, подмога уже идет сюда и будут они нас обходить. Против них у нас ни одного шанса, так что будем выбираться хитростью. Слушай сюда! Снимай свою куртку и напяливай на него. Как сделаешь, сними с него маску и попытайся правдоподобнее сделать из него себя, вылезающего из-за дверки, чтобы посмотреть на врага. Как услышишь выстрел, у тебя будет около четырех секунд. Бегом к краю гаражей и потом наутек в лес. Причем сразу, как прибудешь в лес – беги не прямо от этого места, а под углом на два часа. Беги и не останавливайся! Как добежишь до противоположного края леса, можешь отдохнуть. Потом двигайся по опушке и не вылезай на открытую местность. Увидишь дома – сядь возле античного забора, ты узнаешь его, как увидишь. Я прибуду вскоре за тобой.

Я не стал задавать лишних вопросов, а сделал все то, что сказал старик. Переодетый мертвый враг стоял передо мной, прислоненный к стене. Аккуратно мельтешу им между дверью и стеной, как бы показывая свою активность врагу. После этого аккуратно поднял доску с куском тряпки, что нашел в гараже. Это заставит врага поверить в то, что я неуклюж и нелеп. Как я и подумал, выстрела не последовало. После этого я достал руку, потом плечо, а потом и голову мертвеца чуть за дверь. Прием сработал: прозвучал выстрел, верхняя часть лба разлетелась на несколько частей, забрызгав меня кровью. Бросаю труп и на всей скорости мчусь к лесу. Еще пару раз враг стрелял мне вдогонку, но времени прицелиться у него не было. Ни одна пуля не пролетела даже рядом.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я добрался до опушки. Не могу даже пошевелиться, а просто падаю в траву, пытаясь выровнять дыхание. Лесной воздух наполнил мои легкие, возвращая в сознание какие-то обрывки воспоминаний, которые все никак не хотели всплывать. Это как слово, которое ты забываешь посреди разговора. Оно вертится на языке, мозг осознает его, ты уверен, что точно знаешь это слово, но никак не можешь вспомнить. И ты все пытаешься, напрягаешь мозг, пытаешься выудить информацию из него, но все тщетно. И тут приходит злость, разочарование, после чего знание этого слова ускользает окончательно. Тут было то же самое.

Я встал с легким ощущением потерянности. Адреналин улетучивался. Ситуация была крайне плачевная, но я выжил. Интересно, долго ли удача будет улыбаться мне такой широкой улыбкой? И все ли хорошо с Филом? Скоро мы это узнаем.

Установив будильник на восемь часов вечера, двигаюсь в путь, проходя многие километры по траве и корням. Точно ли это нужная сторона? Потеряться в лесу – проще простого. Могло случиться, что я огибал дерево и сбивался с пути, это могло привести к тому, что путь уже лежал дальше установленного места. Это возможно. Как возможно, что наоборот я вышел слишком рано и идти еще ни один час.

Наконец показался некий поселок. Вздыхаю с облегчением, заметив большой дом с античным забором, про который и говорил Фил. Это было что-то вроде греческих колонн, между которыми натянуты пластиковые пластинки. Матовые и прозрачные с различными узорами, будто подмороженное стекло. Дорогущий забор… какой дом за этим забором, интересно. Сажусь на выступ. Даже если кто и есть в поселке, тут меня будет не видно. Достаю пакет с сухарями и уплетаю, запивая их водой. В итоге, ее осталось на донышке… какое знакомое выражение, откуда оно? Вот сразу в голову что-то противное лезет. Не важно. Допить воду мне показалось логичным. Смысл таскать почти пустую бутылку?