Текст книги "СЫН ЧЕРНОНОГИХ"

Автор книги: Нато Кина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Ночью в стойбище начался шумный праздник. Стучали барабаны, громко звучали песни, вокруг костров плясали счастливые люди. Все благодарили Великого Духа за предоставленное людям бизонье мясо.

В старину, когда у Черноногих не было лошадей, на бизонов охотились иначе. Когда обнаруживали стадо, вождь повелевал всем женщинам подготовить волокуши для собак. Все люди выходили на охоту совместно. Они приближались к стаду с подветренной стороны, чтобы животные не учуяли их и не разбежались. В нужном месте женщины останавливались и ставили волокуши вертикально, затем связывали их вместе, чтобы получилась изгородь, вытянутая полукругом. На эту изгородь набрасывали все одеяла и покрывала, чтобы она выглядела плотнее; позади неё прятались женщины и собаки. Мужчины прятались с двух сторон от изгороди. Другие мужчины выполняли работу загонщиков и гнали стадо в сторону изгороди. Когда бизоны приближались, из-за изгороди поднимались женщины и начинали громко кричать. Животные пугались и сбавляли скорость. Тут на них с двух сторон бросались охотники из засады. Бизоны могли побежать только назад, но там их ждали загонщики.

Такой вид охоты назывался «окружением». После того, как животные были убиты, вождь входил в центр загорождения и подсчитывал число туш. Затем их разделяли поровну и распределяли шкуры между людьми. Это было трудное время. Нужно знать это, чтобы понять, почему индейцы так ценили лошадей. На лошадях охота приобрела совершенно иную форму, стала легче. Для многих взрослых охотников конная погоня за бизонами превратилась в азартную игру.

ТАНЕЦ СОЛНЦА

Выделка шкур и сушка мяса на пеммикан продолжалась долго. Лучшие части туш выделялись старикам и старухам – по священному для Черноногих обычаю, племя всегда окружало их заботой. Мясо нередко ели сырым, особенно лакомыми считались кусочки печени только что убитого животного. Эти кусочки окунали в кровь и кушали. Но чаще мясо ели в жареном виде. Основные запасы делались из сушёного мяса, которое превращалось в порошок, занимало гораздо меньше места, чем сырое, и совершенно не было подвержено порче.

Пришло время отправляться в путь, на северо-восток, где во второй половине лета должны были собраться все Черноногие, чтобы провести ежегодную Пляску Солнца – самое большое торжество племени.

Когда я, Нато Кина, размышляю сейчас о том необычайном значении, какое придавали тогда Солнцу мы, Черноногие, и другие племена прерий, я прихожу к выводу, что этот праздник прежде всего сильно содействовал укреплению единства племени. У белых людей нет ничего похожего на наш Праздник Солнца. Я слышал, что давным-давно в Европе тоже устраивались летние праздники и люди молились солнцу, прыгали через большие костры, взявшись за руку. Возможно, это было, но всё кончилось с распространением по всей земле христианского учения. Я не могу говорить за людей Европы, но нам, индейцам, христианские проповедники запрещали проводить наши церемонии. Больше всего они ненавидели нашу Пляску Солнца, которую мы так любили. Разрозненные кочующие группы иногда не встречались в течение целого года, но непременно сходились в одном месте на эту великую Пляску. В людях росло и крепло чувство единства. И когда они снова расставались на весь год, то уходили окрепшие духом и гордые своим племенем.

Через несколько дней наша группа достигла Ивовой Реки, на берегах которой часто проводился священный праздник Солнца. Там уже стоял большой лагерь Черноногих. Красивые конусовидные палатки, ярко разрисованные, заполнили всю долину. В лагере заметили наше приближение. Несколько всадников в торжественном облачении выехали нам навстречу. У одного из них был на голове пышный убор из орлиных перьев, которые длинным шлейфом спускались вниз по спине почти до самой земли. Другие нарядились в рогатые уборы из шкуры бизона, на которых тоже торчали перья орла и совы. В руках всадников были длинные копья с привязанными возле наконечника шкурками мелких животных. Эти всадники провели нас через реку к предназначенному для нашей группы месту. Каждая родовая община имела своё место в общем племенном круге.

Всюду было много ребят, все давно не виделись и теперь рассказывали о случившихся с ними за год приключениях. Когда все рассказы были исчерпаны, дети приступили к играм и состязаниям.

Праздник продолжался несколько дней. Бубны били днём и ночью сразу в нескольких местах стойбища. Шаманы раскуривали трубки, голосили песни. Тут и там дымились связки ароматной травы. Женщины суетились у котлов, где варились супы. Молодёжь танцевала. В последний день люди сгрудились на расчищенном месте, где было установлено привезённое из леса дерево, которое было разрисовано во всему стволу, а на макушке его сидело крепко привязанное чучело, похожее на человека. Это специально установленное дерево символизировало собой центр жизни. Перед ним стояли несколько молодых танцоров, решивших отдать себя в жертву Солнцу. Они были сплошь покрыты яркой краской. Шаманы подходили к каждому из них поочередно и острыми кремнёвыми ножами делали разрезы на груди юношей – по два вертикальных разреза на каждой груди. Затем в эти разрезы вставлялись специальные палочки, к которым привязывались длинные кожаные ремни. Ремни свисали с верхушки дерева. Когда все танцоры были привязаны таким образом к дереву, начали бить барабаны. Юноши отошли от дерева, насколько это позволяли ремни. В время долгой пляски танцоры то приближались к стволу, то отступали от него, опрокидываясь на спину и провисая на натянутых ремнях. Продетые сквозь их кожу палочки оттягивали мышцы, причиняя танцорам немыслимую боль. Текла кровь. Это была жертва Солнцу. Это было добровольное проявление мужества молодых людей. В конце танца юноши сильно дёргались назад и рывком освобождались от воткнутых в тело палочек. Мышцы рвались, танцоры падали на землю, иногда теряя сознание. Друзья немедленно относили их в сторону, девушки начинали смазывать раны снадобьями из травы. Шрамы, полученные на Пляске Солнца, оставались на всю жизнь.

Дети внимательно следили за происходящим: мужественно ли переносят молодые люди боль? Да, мужественно! И каждый из мальчиков хотел увидеть себя на месте священных танцоров.

– Когда-нибудь я тоже буду плясать у такого столба! – воскликнул Серый Бизон.

– Сначала тебе нужно стать большим и научиться терпению, – сказал отец в ответ.

Вечером все чествовали мужественных танцоров. До утра продолжались весёлые песни. Это было самое великое, самое важное, самое торжественное время для племени.

РАЗГОВОРЫ У КОСТРА

Сидя у костра, мы любили слушать истории, которые беспрестанно рассказывали взрослые люди. Нам нравилось слушать, через это мы познавали, как жило наше племя в прошлом. Старики не уставали повторять:

– Если вы не слушаете истории о своём народе, ваше сердце ничем не наполняется, оно остаётся пустым.

Они рассказывали нам о великих воинах и о великой любви, которую испытывают люди друг другу. Вот одна из таких историй, которая случилась в дни, когда я был совсем маленьким.

Омач-стоу-ки, что означает Большие Уши, был сыном военного вождя. Он был помолвлен с девушкой по имени Синопа (Лисёнок). Всё было оговорено, обо всём условились их родители. Большие Уши заготовил много бизоньей кожи и ждал, чтобы она просохла хорошенько – тогда Синопа могла сшить из неё покрышку для жилища. После этого молодые люди должны были стать мужем и женой.

Но случилось, что его отец собрал воинов для военного похода против племени Змей. Причиной послужила какая-то давняя ссора. Черноногие часто ссорились со Змеями. Большие Уши не хотел уезжать в поход, но все его браться присоединились к отцу. Пришлось поехать и этому юноше.

Экспедиция прошла успешно. Большие Уши возвратился с двумя прекрасными лошадьми и хотел подарить их своему будущему тестю. Но тут выяснилось, что пока продолжался поход, отец Синопы поддался на уговоры другого мужчины, получил от него много подарков и продал ему дочь.

Большие Уши был твёрдым юношей. Он не раскис, не поддался унынию. Он взял своих лошадей и послал своего лучшего друга в ту деревню, где находилась Синопа. Он не хотел, чтобы его видели в той деревне. Он просил вызвать тётку Синопы, чтобы переговорить с ней.

– Я глубоко оскорблён, – сказал он ей. – Я намерен убить обидчика. Он знал, что я и Синопа уже помолвлены, и он поступил бесчестно. Я понимаю, что он принёс больше подарков, чем я. Но мы принадлежим к одному племени и должны уважать чувства соплеменников. Теперь, когда он отнял у меня мою невесту, я решил убить его.

Тётка, видя состояние юноши, обещала переговорить с девушкой.

Едва девушка узнала обо всём, она поспешила из дома мужа к своему возлюбленному.

– Мой милый, – сказала она, – я готова уехать с тобой сейчас же. Не надо никого убивать. Это будет очень дурной поступок, который не может совершить человек с честным сердцем. Забудь об оскорблении. Я готова уехать с тобой.

И они вдвоём поехали к реке Саскачеван. Там стоял торговый пункт белых людей. Путешествие заняло шесть дней. Возле торгового дома Большие Уши увидел несколько лошадей. Лошади влюблённых сильно устали. Большие Уши решил сменить их на новых, но он не желал показываться никому на глаза. Он просто хотел сменить лошадей. В это время индеец, служивший у торговца и стоявший в дозоре, увидел его и принял за конокрада. Прозвучал выстрел, и пуля попала в живот юноши. Большие Уши понял, что рана была смертельной. Его принесли в дом и уложили на деревянный стол.

Наутро он открыл глаза и понял, что жизнь вскоре покинет его. Тогда он достал острый нож и поднёс его к сердцу своей спутницы.

– Должен ли я умереть один? Ты действительно любишь меня? – спросил он.

Синопа принялась рыдать, склонила голову и не ответила ничего. Она не хотела расставаться с любимым, но и умирать не хотела. Смерть пугала её.

– Я вижу, что ты не любишь меня, – сказал Большие Уши. – Мне придётся уйти одному. Передай моему брату обо всём, что произошло. Скажи ему, что никто не виноват в моей смерти и что не надо мстить никому. Скажи, что я погиб от собственной руки.

С этими словами он вскрыл свой живот ножом, сопровождая это действие истерическим смехом.

Торговцы похоронили его. Они оценили его мужество и благородство. Они прекрасно знали обычаи Черноногих, которые обязывали индейцев жестоко мстить за убийство сородича. Торговцы опасались, что Черноногие сочтут их виновными в смерти юноши, поэтому они облегчённо вздохнули, когда он велел своей невесте передать родственникам, что никто не виноват в его гибели.

Два дня девушка оставалась с ними. Всем казалось, что судьба её решена, поэтому торговцы предложили ей вернуться в деревню Черноногих, к своему мужу, от которого она сбежала. Она отказалась, заявив, что умиравший велел ей отправиться к его братьям.

– Он так велел, – сказала она. – Он хотел, чтобы я поговорила с его братьями. Я так должна сделать. Значит, я поеду к его братьям.

Она попросила лошадь, торговцы дали ей лошадь и провизию. Она добралась до деревни братьев своего возлюбленного и поведала им о его судьбе. Они пожалели её. Они знали, что обманутый муж убьёт её теперь, и спросили, что она намерена делать. Она сказала:

– Я знаю, что должна была сделать. Но моё сердце было слабым. Я не чувствовала в себе достаточно силы, чтобы умереть добровольно. Теперь я не слабая. Моя жизнь ничего не будет стоить, если я паду от руки человека, которому была отдана против моей воли. Это будет плохая смерть, и мне придётся бродить в другом мире без друзей, никто не позаботится обо мне. Ваш брат умер, он в другом мире, он любит меня. Сжальтесь надо мной, отправьте меня к нему.

Они пустили стрелу ей в сердце, и её душа присоединилась к душе её возлюбленного. Они похоронили её, как хоронят члена семьи, как вдову их брата.

Вот такую историю рассказали однажды старики, сидя перед жарким костром. Один из сидевших перед очагом молча кивал, слушая повествование. Когда слова смолкли, он тихо сказал:

– Большие Уши был моим младшим сыном. Мне очень горько, что всё случилось так. Если бы я не увёз его со мной в военный поход против Змей, то ничего бы дурного не случилось. Он женился бы, как то было условлено, и жил бы счастливо.

– Теперь он счастливо обитает в Стране Духов, брат, – сказал другой мужчина. – Когда-нибудь ты встретишь его там.

– Да, – кивнул первый индеец, – мы все умираем. Таков закон жизни. Так задумал Великий Дух, который вдыхает в нас жизнь. Без смерти не бывает жизни. Без смерти не бывает перехода в иной мир. Но мне бы хотелось умереть в бою, как положено настоящему воину, а не от дряхлости в старости. Помните ли вы, как погиб прошлым летом Гордый Барс? Мы стояли лагерем на Реке Живота близко от Земного Хребта. Я позвал девять человек – все отличные бойцы – и предложил им отправиться на юг против Абсароков – Вороньих Людей. Мы провели церемонию очищения и пригласили шамана поучаствовать. Шаман помолился о нашем успешном возвращении. Перед нашим выступлением он объехал на лошади всю деревню, выкрикивая имена участников похода, прося всех людей молиться за нас. Вы знаете, что само по себе это уже огромная поддержка военному отряду. Мы вышли пешком и совершали переходы только в ночное время. Мы пересекли Медвежью Реку прямо под Священной Красной Скалой, где мы остановились и оставили несколько подарков, прося помощи в нашем деле. Мы пересекли Молочную Реку неподалёку от двойной горы, которую называют Сиськами, так как по форме она действительно напоминает две женские груди. Затем мы перебрались через Большую Реку близко от того места, где в неё вливается Река Горных Вершин. Возле Больших Порогов мы сделали стоянку в укромной тополиной роще. Мы заметно проголодались. На равнине перед нами паслось небольшое стадо бизонов, но мы не могли открыто поохотиться на них, потому что в любом месте мог отдыхать вражеский отряд, затаившийся, как мы. Тогда Гордый Барс взял в руки свёрток с чудотворной трубкой, но даже не стал доставать её, он просто поднял весь свёрток к небу и обратился к Солнцу. Сила его трубки была велика. Очень скоро ближайшее к нам стадо пришло в движение и направилось в нашу сторону. От стада отделилась жирная корова и подошла прямо к нам. Гордый Барс убил её стрелой. Так Великий Дух обеспечил нас в то утро сытной едой. Мы все были очень довольны. Прежде, чем лечь спать, Гордый Барс отошёл в сторонку и поблагодарил Великого Духа за помощь, положив на землю горсточку табака. Продолжая двигаться на юг, мы пересекли Жёлтые Горы, прошли через глубокое ущелье и в конце концов добрались до Реки Сушёного Мяса. Там мы неожиданно для нас увидели Абсароков. Они ехали, одетые и раскрашенные для боя. Должно быть, они каким-то образом обнаружили нас. Мы не успели приготовиться к сражению, но Гордый Барс не стал терять ни мгновения. Он вырвался вперёд и врезался в гущу их отряда. Тем временем мы доставали наше оружие. Гордый Барс бил врагов дубиной по рукам и плечам и кричал: «Вы похожи на жалких псов, поджавших свои трусливые хвосты.» Абсароки разозлились на него, почти забыв о нас. Поступок Горного Барса был великим подвигом. Он дал нам время подготовиться к схватке. Когда мы ринулись на врагов, они испугались и отступили. Но Гордый Барс погиб. Это была смерть героя.

БЕЛЫЕ ЛЮДИ

Танец Солнца завершился. Праздник ещё больше сплотил племя Черноногих, но пришло время разъезжаться. Что произойдёт за время разлуки? Увидятся ли эти люди снова? На эти вопросы у Черноногих не было ответа.

Блуждающий Дух распорядился сворачивать палатки нашей группы. Мы поехали в сторону реки Миссури. Там, в форте Бентон, должен был находиться Дик Джонсон с остальными нашими лошадьми. Мужчины по-прежнему рассчитывали получить свой табун обратно.

Дорога до форта прошла спокойно. Когда до крепости оставалось совсем недалеко, вперёд выехали разведчики. Среди индейцев, расположившихся вокруг форта, были представители самых разных племён – Абсароки, Ассинибойны, Кри. Но они держались друг от друга на расстоянии. Многие индейцы были пьяны. Они покупали дешёвую водку в форте, платя за неё богатыми мехами. Продажа спиртных напитков была запрещена законом, но в форте нашлось немало негодяев, которые нарушали закон для того, чтобы легко поживиться за счёт индейцев. Когда индейцы пьянели, их вовсе обирали и выбрасывали за пределы укрепления. Если кто-то из индейцев пытался жаловаться на то, что его обворовали торговцы, над ним лишь хохотали:

– Пить надо меньше! И вообще здесь не место для краснокожих! Здесь мир белых людей, а не дикарей! Убирайтесь отсюда! Можете продать нам все шкуры, которые вы привезли с собой, но оставаться вам здесь нечего!

Такова была обстановка возле форта. Индейцы потеряли права на собственную землю и сделались нежелательными гостями.

– Почему белые люди ведут себя так? – спросил Серый Бизон у отца.

– Потому что теперь эта территория принадлежит им. Индейцы продали эту землю. Вот почему я против того, чтобы продавать землю нашего племени. Тогда там Бледнолицые тоже будут прогонять нас, кричать на нас, как на жалких бездомных бродяг. Но мы не бродяги. Мы воины, сильные воины.

– Может быть, устроить этим белым взбучку? – наивно спросил Серый Бизон.

– Нет, сын, мы принадлежим к честному народу. Мы не можем позволить себе распускать руки на чужой земле. Помни, что эта земля принадлежит белым. Здесь царят их законы.

Старейшины, насколько могли, боролись с пьянством в племени, всячески оберегали молодёжь от водки, но всё же дурное влияние было слишком сильно. Теперь, когда племя расположилось лагерем возле форта, возможностей напиваться стало слишком много, и мужчины племени не могли противостоять соблазну. Но не приехать в форт Черноногие не могли. Здесь продавались патроны и ружья, так необходимые племени.

Как-то раз мать одела Серого Бизона покрасивее, и он отправился с семьёй в посёлок белых людей. Мальчик был ошеломлён увиденным. Такого оживления и таких интересных вещей ему ещё никогда не приходилось видеть. Большие деревянные дома стояли в два ряда друг против друга, образовывая просторную улицу. Всюду было полно людей. Такое скопление народа Серый Бизон видел только во время Пляски Солнца. Но здесь все люди были белокожие.

– Я никогда не думал, что Бледнолицых так много, – удивился мальчик.

Опасаясь потеряться в такой толпе, он крепко держался за руку матери и пожирал глазами открывшийся перед ним мир.

Неожиданно послышался рёв, похожий на мычание бизонов. Толпа посторонилась. Среди облаков пыли ехали на огромных конях ловкие всадники, гнавшие рогатый скот. Так Серый Бизон впервые увидел пастухов, которых принято называть ковбоями. На их головах красовались широкополые шляпы, на ногах были высокие сапоги. Но больше всего мальчика поразили американские лошади, высокие, сильные, с короткими гривами – они сильно отличались от низкорослых мустангов, пойманных в прерии.

Изобилие товаров возбуждало любопытство Серого Бизона. Ему хотелось потрогать всё, узнать про всё. Глаза разбегались.

– Ох, и богаты же эти американцы! – шептал он восторженно.

И тут он увидел странную вещь.

– Смотри, – он дёрнул мать за рукав.

По улице шли три человека, одетые, как белые люди, но кожа их была черна, как уголь.

– Что это? – спросил Серый Бизон. – Кто это? Неужели люди? А… Я догадался! Они покрыли себя чёрной краской для какой-то церемонии. Верно?

– Нет, сынок. Это настоящий цвет их кожи. Белые называют их неграми.

– Значит, существуют не только краснокожие и Бледнолицые, но и чернокожие? – удивился мальчик.

– Да.

Отец остановился перед прилавком одного торговца. На стенах позади продавца висели одеяла красного и синего цвета, сёдла, ружья, стояли бочонки с порохом, в коробках лежали пули, ножи, топоры и десятки других предметов. В соседнем магазинчике продавался хлеб и мука. Торговец взял в руки бутылку с цветной и вязкой жидкостью.

– Индейцы, хотите попробовать? – спросил он.

– Что это? – насторожился отец. – Водка или что-то похожее на неё?

– Нет, – успокоил его белый человек. – Это сироп.

– Сироп?

– Да, очень вкусно, очень сладко. Детям понравится.

Отец понюхал бутылку и капнул сироп себе на язык. В следующее мгновение на его лице появилась улыбка.

– Да, это очень вкусно, – согласился он и повернулся к жене и детям. – Попробуйте.

Мальчики вкусили и не поверили своим ощущениям. Никогда прежде они не пробовали ничего подобного и настолько вкусного.

– Я возьму три бутылки сиропа, – решил отец.

Затем он выбрал для себя бочонок пороха и спросил, сколько шкур горностая, бобра и волка возьмёт торговец в качестве платы за свой товар. Бледнолицый долго копался в ворохе шкур, выбирая получше. После этого он сказал Маленькой Горе:

– У тебя остаётся ещё десять волчьих шкур. Может быть, ты купишь что-нибудь ещё?

– Завтра. Сначала я подумаю. Может быть, я куплю ещё бутылку сиропа.

На следующий день Три Орла, узнав о том, сколько шкур отдал Маленькая Гора за сироп и порох, заявил, что с белыми людьми надо быть бдительными. Он прекрасно разбирался в повадках Бледнолицых, так как много общался с Джонсоном. Его бдительность во многом оградила соплеменников от жульничества купцов.

– Порох тебе продали плохой, брат мой, – сказал он Маленькой Горе, – проверь огнём, как он горит. Видишь? Никогда не спеши покупать то, что выставлено на прилавке. Сделай вид, что тебя не интересует этот товар или что ты согласен купить его, заплатив втрое дешевле. Ты прекрасно знаешь, что среди белых людей много негодяев, почему же ты легко веришь им?

В форте постоянно жил пастор-миссионер. Он выразил желание посетить лагерь Черноногих. Индейцы приняли его. Во всей округе Черноногие оставались единственным независимым племенем, ещё не упрятанным в резервации, и священник решил поближе познакомиться с «дикими варварами».

Желая почтить приход пастора в лагерь, Черноногие ярко раскрасились. Индейцы считали христианских священников равными индейским шаманам, поэтому хотели проявить особое уважение гостю. Но он не оценил их рвения.

– Хотел бы я, – сказал пастор, – чтобы вы никогда не красили свои лица. Это скверная привычка. Я никогда не поступаю так. Оставьте свои древние привычки, уничтожьте свои колдовские бубны, повернитесь лицом к Богу! Исправьтесь!

– Но мы и так постоянно разговариваем с Богом, – ответил вождь. – Просто на нашем языке он называется по-другому. Почему мы должны исправляться? Разве тебе мешает наша раскраска? Мы не ведём себя плохо. Мы не дурные люди. Мы ненавидим ложь и всегда говорим правду, мы прямодушны. Зачем же нам исправляться?

– Вам нужно исправиться, – сказал священник и внушительно поднял указательный палец, – чтобы принять истинную веру и порвать с языческими обрядами. Вам надлежит уверовать в Бога, в единого и вездесущего.

– Почему ты не думаешь, что наша вера истинная? Ты говоришь о едином Боге, значит тот, в кого мы верим, и есть тот самый Бог, твой Бог. Иначе какой же он единый и вездесущий, если позволяет где-то существовать другому божеству?

– Но необходимо, чтобы вы молились так, как это делаем мы! – продолжал гнуть свою линию проповедник.

– Мы молимся постоянно, – ответил вождь спокойно. – Пусть наши молитвы не похожи на твои, но они не хуже твоих. Если мир существует в том виде, каким Бог хотел видеть его, то мы живём именно так, как это сделал Бог. Он дал нам наши молитвы, а вам – ваши. Он дал вам ваш образ жизни, а нам – наш. Почему же ты хочешь, чтобы мы жили и молились не так, как это задумал Бог? Я думаю, что ты, священник, не совсем хорошо знаешь, чего хочет Бог, и не умеешь слышать и распознавать его желаний. Тебе не стоит учить нас твоей вере. Ступай.

По толпе пронёсся смех. Миссионер недовольно огляделся и сказал, что скоро придёт опять. На этом беседа кончилась. На прощанье пастор пожал всем старейшинам руки, а ребят одарил конфетами.

ТРИ ОРЛА БЬЁТ В ЦЕЛЬ

Будучи честным и услужливым человеком, Три Орла немало потрудился на пользу своего народа во время стоянки Черноногих возле форта. Труднее стало купцам-жуликам обманывать индейцев. Все знали, что это заслуга дяди Серого Бизона. Не раз купцы посылали вдогонку ему самые отвратительные ругательства. Но Три Орла не обижался, наоборот, он держался с купцами свободно и даже посмеивался над ними. В конце концов купцы пронюхали о его слабости и решили, что Три Орла не устоит перед хорошей выпивкой. Индеец не отказывался от угощения, но пил тайком от соплеменников. Сам же каждый раз заводил такой разговор:

– Скажи, белый брат, почему ты угощаешь меня?

– Потому, что ты страшная шельма, – смеялся купец, – но я всё равно люблю тебя.

– Значит, ты угощаешь меня по дружбе?

– А как же иначе?

– И не будешь вмешивать меня в твои нечистые дела?

– Я веду только честные дела, – уверял торговец. – Я никого не обманываю.

Однажды один из самых крупных торговцев по имени Джон Смит сильно напоил его, а Три Орла принёс с собой целую охапку мехов на продажу. Смит всё прикидывал, как бы заполучить хороший товар, и в конце концов придумал.

– Послушай, Три Орла, мне говорили, что ты здорово стреляешь.

– Тебя не обманули, – кивнул индеец.

– А вот я уверен, что это лишь слухи. Давай держать пари, что ты не попадёшь ни в одну утку, которые там плещутся.

Три Орла поглядел в указанную сторону.

– В тех? А что здесь трудного? Давай твоё ружьё.

– Если ты, Три Орла, не убьёшь ни одной утки, то ты отдашь мне все свои шкурки.

– А ты, Бледнолицый, заплатишь мне все твои деньги, если я попаду.

Джон Смит принёс ружьё и протянул его индейцу. Тот спокойно прицелился и выстрелил. Каково же было его удивление, когда дым рассеялся, но ни одна утка не упала. Три Орла долго качал головой, но делать было нечего. Многие смеялись ему вслед, называли пьяницей.

На следующий день Три Орла вновь пришёл к Смиту и потребовал ещё раз держать пари.

– У меня есть ещё шкуры, – сказал он, и торговец согласился.

Когда Смит принёс ружьё, Три Орла попросил налить ему выпить. Торговец с удовольствием улыбнулся и отвернулся, чтобы достать бутылку из-под прилавка. Когда он поднял голову, Три Орла уже стоял, прижав приклад к плечу. Грохнул выстрел, и теперь пришёл черёд Смита удивляться. Дробь из ружья покосила сразу несколько птиц.

– Как же так? – воскликнул торговец. – Это невозможно!

– Очень возможно.

– Но как ты попал? Ты же не мог!

– Я догадался о твоём обмане, мошенник. – ответил Три Орла и показал патрон. – Этот патрон ты вставил в ружьё и такой же дал мне вчера. В этих патронах нет дроби, поэтому я не попал вчера в уток. Но сегодня я заменил его на настоящий, пока ты искал бутылку. Ты обманщик, Джон Смит, бессовестный обманщик, как и все вы, собравшиеся тут. Отдавай мне мои вчерашние меха и деньги, которые ты проспорил.

Торговец набычился, но Три Орла направил на него ружьё.

– Ты же знаешь, что я хорошо стреляю, бледнолицый плут, – сказал Три Орла. – Не хочешь же ты послужить мишенью?

Смит с неохотой вытащил из-под прилавка шкуры, которые обманом заполучил вчера и положил на прилавок пачку денег.

– Вот и хорошо, – кивнул Три Орла и направился к выходу со своими вещами.

С тех пор он никогда не потреблял спиртных напитков.

ХОЛОДНАЯ ДОРОГА

Черноногие опять снялись с места. Переходы племени могли показаться непосвящённому человеку случайными скитаниями, но они имели строго определённую цель: обеспечить жизненные потребности племени. Группа кочевала там, где можно было надеяться на хорошую охоту. В форте были распроданы все меха и даже часть бизоньих шкур. А лето шло к концу. Было решено зимовать в этом году где-нибудь в Скалистых Горах, в местности, изобилующей пушным зверем. Там можно было поставить капканы и ловушки.

Шли слухи, что на севере бродили ещё большие стада диких лошадей-мустангов. Так как основная часть табуна племени так и пропала бесследно вместо с Диком Джонсоном, Черноногие нуждались в пополнении поголовья лошадей.

В далёком прошлом, когда у Черноногих не было лошадей, они использовали собак в качестве вьючной силы. Когда индейский лагерь переходил с места на место, все здоровые мужчины, женщины и даже большинство детей передвигались пешком. Вещи укладывались на волокуши, которые тащили собаки. Иногда старики, слишком немощные для похода, перевозились на носилках, состоявших из двух шестов и натянутой между ними кожи. Эти шесты крепились между двумя большими собаками, шедшими одна за другой. В те годы жилища Черноногих были маленькими, и покрышка палатки состояла из двух половинок, которые укладывались на волокуши порознь, а на стоянке сшнуровывались в одно целое. Когда появились лошади, палатки стали делать гораздо крупнее, так как лошадь может перевозить значительно более тяжёлый груз. Приход лошадей в жизнь Черноногих значительно облегчил существование индейцев. Но и теперь случалось прибегать к услугам собак во время переезда на новые места.

После нескольких дней перехода на запад группа достигла подножия Скалистых Гор. После однодневного отдыха племя вновь выступила в северном направлении. На третий день пути кончилось тёплое плоскогорье и пришлось начать восхождение по узким горным тропам, ущельям и теснинам, перевалить через высокие горные хребты. Здесь было не только холодно, но и лежал глубокий снег.

Переход через тяжёлые горы длился семь дней. Пришлось снять с коней часть вьюков и нагрузить их на собак, соорудив для них маленькие волокуши. Это были сильные псы, с примесью волчьей крови, они вполне годились для такой работы, но даже они после трёх-четырёх дней трудного пути стали останавливаться: крепкий снег и комья смёрзшейся земли калечили им лапы. Женщины наскоро шили для собак некое подобие мокасин, в которых псы выглядели весьма смешно.

Все собаки, в том числе и Пононка Серого Бизона, шли навьюченные, за исключением одной, самой маленькой. Это был карликового роста жалкий пёсик. Жизнь этого пёсика была нелёгкая. То ли из-за маленького роста, то ли по каким-то иным причинам, но индейские собаки не любили его и преследовали на каждом шагу. Мальчишки часто становились на его защиту, швыряя в больших псов камнями и палками. Эта маленькая собака никому не принадлежала и жила сама по себе.

У незадачливого пёсика был только один друг – Пононка. Этот сильный и солидный пёс, видимо, испытывал к малышу какую-то странную слабость. Пононка позволял ему тормошить себя, и когда они были вместе, обязательно защищал малютку от других собак. Во время того памятного перехода через горы крохотный пёсик был признан слишком слабым, поэтому никто не нагрузил на него ни одного тюка.

Когда у Пононки стали кровоточить лапы, этот пёсик увидел кровавые следы, обнюхал их и подскочил к Пононке, явно желая помочь ему. Всем телом собачонка прижалась к боку своего друга и так шагала, подпирая Пононку. Серый Бизон увидел это и был растроган до слёз.