Текст книги "В огнях Нью-Йорка (СИ)"
Автор книги: Наташа Шторм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Глава 11
Сегодня на смену вышла Анна, а у меня после первого же трудового дня появился выходной. Не зная, чем себя занять, я улеглась с книжкой, которую стянула из хозяйской библиотеки. Маркиз де Сад. «Философия в будуаре, или Безнравственные наставники». Открыв томик на первой странице, я прочитала вслух: «РАЗВРАТНИКАМ. Сластолюбцы всех поколений, лишь вам я адресую настоящее произведение: пусть вас питают его принципы, они благоприятствуют страстям, а страсти эти, которыми пугают вас холодные пошлые моралисты, всего только средства, употребляемые природою, чтобы внушить человеку её намерения по отношению к нему; не слушайте ничего, кроме этих сладостных страстей; их сущность одна должна привести вас к счастью. Развращенные женщины, пусть сладострастная Сент-Анж станет вам примером; презирайте, подобно ей, все, что противно божественным законам наслаждения, облекавшим всю её жизнь». Я покраснела и захлопнула книгу. Это точно не для меня. Но что книженция делает у Рима? Он её читал? А, может, это тайные мечты моего господина? По телу прошлась нервная дрожь. Спрятав роман под подушку, я пробралась к компьютеру и стала изучать предмет дальше. Что там у нас в интернете? «Физиологически в основе БДСМ лежит повышение уровня сексуального возбуждения человека и получения им психофизиологического удовольствия в результате сознательного нарушения тех или иных социально-детерминированных условий или табу, а также (хотя и не всегда) определённых физических воздействий. При этом БДСМ может быть как самодостаточной практикой, не связанной с непосредственным половым контактом, так и являться частью сексуальных действий». Меня особенно заинтересовали виды наказания.
«Бастинадо (или фалака) – нанесение ударов по босым ступням. Верхний партнёр бьёт по подошвам ног (пяткам) нижнего бамбуковой или ротанговой тростью, паддлом и т. д., при этом обычно ноги лишаются подвижности, чтобы нижний партнёр не мог их убрать.
Бондаж – ограничение подвижности, например, связывание, приковывание, заключение в клетку, заливание кистей рук и ступней ног гипсом.
Засасывание в трясину – ограничение подвижности партнера в трясине, зыбучих песках или искусственных вязких жидкостях.
Мумификация – тип бондажа, полное запеленывание тела человека, подобно мумиям, с целью полного обездвиживания, иногда в комбинации с маской, притупляющей слух и закрывающей обзор, берушами, кляпом и т. д.
Подвешивание – форма фиксации, при которой человека подвешивают в связанном состоянии.
Сибари – тип бондажа, японское искусство связывания.»
К этому так же прилагались различные игры, проводимые во время, так называемых, сессий. «Игры с воском, с кровью, с ножом, с огнём, с электричеством, с элементами медицинского воздействия, клеймение, пет– и пони-плей, фесситтинг, трамплинг, фистинг, эротическое удушение…» Я попыталась успокоиться. Ничего страшного. Многое из этого со мной проделывали ни раз, когда я ещё была наёмницей: и током били, и огнём жгли, и ножиками тыкали, и связывали, заткнув рот кляпом. Я вспомнила, как попала в плен в Нигерии и содрогнулась. Всё было. Правда, удовольствия я от этого не испытывала, но, во всяком случае, осталась живой и невредимой.
Мой новый телефон, такой же, как у Анны и Донны, издал жуткую трель. Что за противный звонок? Надо бы сменить рингтон. Я вздрогнула и выдернула компьютер сразу из сети, словно напроказничавшая школьница. Никогда не была такой нервной. После контузии я сильно изменилась. Или на меня так повлияла встреча с принцем?
– Джил, детка! Это Алан.
– Привет. Откуда у тебя мой номер?
Стилист-волосовыдиратель рассмеялся.
– У меня есть номера всех моих клиенток. А ты новенькая, и я подумал, может, сходим куда?
Настроения «сходить куда» не было.
– Я бы с удовольствием, но много работы. Давай, я перезвоню.
– ОК!
Алан не обиделся.
– Звони в любое время, детка. Должен же хоть кто-то познакомить тебя с этим городом изнутри. Ты просто обязана искупаться в огнях Нью-Йорка.
Опять за своё!
– Искупаюсь, дай только срок!
Вот же засада! Я опять представила, куда моя новая подружка потащит меня купаться в огнях, и вздрогнула. Нужно набраться мужества и вернуться к изучению Темы. Я вставила вилку в розетку и уже через несколько минут проглотила очередную порцию информации. «Приспособления, предназначенные для порки (флагелляции), условно разделяются на три категории: жёсткие (паддл, шлёпалки), гибкие (розги, стек), подвижные (флоггеры, плеть, кнуты). Плеть – состоит из жёсткой ручки и плетёного хвоста с сердечником и без фала. Хвост заканчивается узлом и хлопушкой из той же кожи. Существует вариант вообще без жёсткой ручки – снейк. Кнут – обычно состоит из ручки и очень длинного хвоста с фалом (хлопушкой) из кожи или другого материала на конце. Флоггер (многохвостка) – плеть с несколькими гладкими хвостами. Паддл – деревянная пластина для порки. Стек – короткая тонкая упругая трость, с куском кожи или шнурком на конце, обычно применяемая при верховой езде и дрессировке служебных собак. Трость – тонкая тросточка из бамбука. Часто применяется для бастинадо. Также для порки используются подручные средства». Я задумалась. А чем меня ещё не пороли? Пожалуй, только флоггером. Остальным, бывало, до полусмерти. Обливали холодной водой и снова пороли. Если бы не мой безымянный бессмертный родитель, я бы померла от порки раз двадцать. А так, даже следов не осталось. Я всегда убивала своих мучителей. Пусть не сразу, а через какое-то время, но результат был один. Что я почувствую, если меня выпорет любимый мужчина? Попытаюсь убить его или притворюсь, что мне это нравится? Ох, забыла про стоп-слово. Жаль, что мои палачи не знали правил игры. Я горько усмехнулась.
Анна вбежала в наши апартаменты и с мольбой посмотрела на меня.
– Джил! Выручай! У меня дочь приболела. Звонили из школы, попросили забрать. Подменишь?
У Анны была дочь? Я кивнула.
– Не волнуйся, Эн, всё будет в ажуре. Лечи ребёнка столько, сколько потребуется. Я всё сделаю.
Делать было нечего, по крайней мере, до 22.45. Я решила прогуляться к экспозиции оружия. Это было то, что могло меня успокоить. Руки дрожали от желания прикоснуться к такой красоте, пальцы пронзали миллиарды иголок, испускаемых нервными окончаниями. Я всё же осмелилась и притронулась к шикарному клеймору, рукоять которого украшали полудрагоценные камни.
– Нравится? Возьми его в руки.
Я даже не испугалась, услышав за спиной голос Рима. Я колебалась. Тогда принц сам снял тяжёлый двуручный меч, любуясь чудесной гравировкой на лезвии.
– По-гэльски «claidheamh mоr» значит «большой меч». Я приобрёл его в Шотландии в XVII веке. Ты умеешь обращаться с ним?
Я кивнула. Протянув руку, я с удовольствием ощутила тяжесть прекрасного оружия.
– Переодевайся и в спортзал. Зачем ждать воскресенья? Устроим бои сегодня.
Моё сердце просто выпрыгивало из груди от счастья.
– Но… как же ужин, как же ванна? И вообще, мистер Сагерт, Вы вернулись на целых четыре часа раньше и спутали все мои планы.
Рим рассмеялся.
– Я сказал, переодевайся, и быстро. Иначе я сам тебя переодену.
Я уже хотела бежать выполнять распоряжения, но тут вспомнила, что переодеваться мне не во что. Брюки в моём гардеробе отсутствовали, футболки тоже.
– Боюсь, но у меня нет подходящей одежды.
Рим почесал затылок.
– Могу предложить тебе майку.
Что ж, майка, так майка. Это лучше, чем обтягивающие платья.
– Я занесу. Иди к себе.
Развернувшись, я отправилась на свою половину. Что значит, я занесу? Принц появился через четверть часа. Одетый в мягкие брюки, он протянул мне футболку.
– Низа для тебя не нашлось. Но, думаю, ты не из стеснительных.
– Должна ли я оставить чулки?
– Не говори глупостей.
Я поплелась в душ переодеваться, спрятав под майкой нижнее бельё. Пусть для меня не нашлось брюк по размеру, но сверкать голой задницей я не собиралась. Моё воинственное настроение испарилось, когда, вернувшись в комнату, я застала Рима с томиком де Сада.
– Ты это читаешь?
Я отобрала книжку и сунула её под подушку, где та и лежала.
– А что тут такого?
– И как?
Я пожала плечами.
– Пока дальше предисловия дело не пошло.
– А пойдёт?
– Ещё не знаю, честно.
Рим вышел из комнаты и рукой пригласил следовать за ним.
– Выбери любое оружие.
Я сняла полюбившийся мне клеймор, а Рим выбрал горский палаш со сложным корзинообразным эфесом. Молча, мы поднялись на второй ярус и вошли в спортзал. Тут была ещё одна экспозиция оружия, не такого дорого, но, явно, побывавшего в сражениях. Царапины и зазубрины являлись немыми свидетелями средневековых битв. Я сделала ещё пару шагов и обмерла. Плети, стеки, нагайки с кожаными «шлепками» и только одна с металлическими набалдашником. Испытав невообразимую боль во всём теле, я выронила клеймор и упала на колени, закрыв лицо руками.
1932 год. Парагвай. Чакская война. Я помнила эту штуку, оплетённую светлой мягкой кожей, как мне тогда казалось, человеческой. А, может, так оно и было? Я так же помнила имя её владельца. Казак Фёдор, огромный русский воин с обезумевшим дьявольским взглядом. На своём вороном жеребце, он казался мне всадником апокалипсиса. Нанося смертельные удары, он полосовал боливийских солдат и почему-то выбрал меня в качестве своей последней жертвы. Ему показалось недостаточно того, что я упала с лошади. Он спешился и начал покрывать моё тело ударами небывалой мощи, сдирая кожу до костей. В ушах до сих пор стоял душераздирающий свист плети и треск разрываемой плоти. «Хватит, Федор! Ты уже убил этого парня.» ― Кто-то попытался остановить экзекуцию. Я не увидела, кто, погрузившись в благословенный мрак.
Воспоминания сжали меня в тиски. Я сидела на коленях, свернувшись пополам, и содрогалась в рыданиях. Огромная тёплая ладонь легла на моё плечо, заставив вздрогнуть. Инстинктивно, схватив оружие, я отпрыгнула в другую сторону, выставив клинок впереди себя.
– Что с тобой? ― Рим казался удивлённым. ― На тебя произвела такое впечатление казачья нагайка?
Крепче сжав оружие, я отступила ещё на пару шагов.
– Не приближайся!
– Да что произошло?
Принц подошёл ко мне так близко, что его голая грудь упёрлась в остриё клинка.
– Ещё шаг и я… я…
Я отшвырнула клеймор и кинулась прочь из зала. Подбежав к двери, молниеносно накинула на себя шикарное драповое пальто хозяина и пулей вылетела из апартаментов. Босые ноги скользили по замёрзшим лужам, но я упорно шла вперёд, глотая предательские слёзы. Боль казалась невыносимой. Как эта плеть оказалась у Рима? Неожиданно в кармане зазвонил телефон.
– Господин Сагерт, это Алан.
Я едва шевелила замёрзшими губами.
– Это не господин Сагерт, это Джил.
– Джил? ― парикмахер (или как его там) был удивлён. ― А что у тебя делает хозяйская труба?
– Долго объяснять.
– Джил! Что случилось? У тебя странный голос.
– Всё в порядке!
Трубка вздохнула с облегчением.
– Тогда, может, сходим в клуб? Моё предложение всё ещё действует.
Потрясающая идея! Кто впустит меня в клуб в футболке и драповом пальто на вырост?
– Вряд ли. Мне нечего надеть.
Алан рассмеялся.
– Ты забыла, что я работаю феем для Золушек? Правда, Золушек расплодилось в наше время немерено. На всех меня не хватает. Но сегодня ― твоя очередь. Тебе повезло, детка. Дуй ко мне, хотя нет, я сам заеду за тобой!
– Но я не дома.
– Это ещё лучше. Назови адрес и никуда не уходи!
Я огляделась по сторонам, ища название улицы.
– Канал-Стрит.
– Это рядом. Я мигом.
Не прошло и пяти минут, как возле меня затормозил пижонский Audi S1 Quattro канареечного цвета. Алан махнул рукой, и я нырнула в автомобиль, в блаженное тепло.
– Что случилось, детка?
Я шмыгнула оттаявшим носом.
– Сбежала от хозяина.
Мужчина рассмеялся.
– Сбежать от хозяина невозможно. Но, если такая игра всех устраивает, я готов подыграть и предоставить тебе койку в моей берлоге.
Ну уж нет! Я не смогу жить с таким мужчиной под одной крышей.
– Мой друг на пару недель свалил в Лос-Анджелес, так что ты меня не стеснишь.
– У тебя меня быстро найдут.
Алан хохотнул.
– Маленькая моя! Если бы даже большой босс не намеревался вернуть тебя, он всё равно захотел бы получить назад это неприлично дорогое пальто и платиновую трубу.
Боже! Я стала воровкой!
– На мне ещё его майка.
– О! ― Алан свёл губы трубочкой. ― Я так и думал, что отношения «хозяин-горничная» ― всего лишь игра.
Мои щёки залил густой румянец.
– Лично я ни во что не играла.
Мы повернули за угол и проехали пару миль. Стилист уверенно вёл автомобиль, изредка поглядывая в мою сторону.
– Жаль, ты не в Теме, детка, а хозяину нужна женщина, которая могла бы понять его.
Я шмыгнула носом.
– Но он как-то сказал, что предпочитает классические отношения.
– Классические… – Протянул Алан. – Я знаю мистера Сагерта много лет. Он и сам не подходит под слово «классический», и его действия тоже. У тебя есть возможность взглянуть на его мир его глазами. Нужно ли тебе всё это? Но подсознательно он ТАКОЙ.
Я плотнее завернулась в пальто.
– С чего ты вообще решил, что я хочу обратить на себя внимание хозяина? И с чего ты решил, что хозяин…
Эпилирующий стилист подкатил глаза.
– Он притащил тебя из Ирландии, взял в свой дом, заставил подчиняться. Просто так?
Я ничего не понимала.
– У нас с ним сложные отношения и без сексуального подтекста. А что-то более близкое может совсем всё запутать.
Алан кивнул.
– Поживём, увидим.
Мы остановились у многоэтажного дома.
– Пойдём. Я одену тебя, причешу и сделаю мейкап.
Глава 12
Квартира Алана, действительно, походила на берлогу, куда стаскивали и складывали в известном только хозяину порядке разнообразные дизайнерские штучки. Чего тут только не было: и люстры из битых бутылок, и скульптуры из металлических арматур, и замысловатые картины, написанные кровью богемных художников. Даже если учесть всю мою нехозяйственность и всёвытерпляемость, я смогла бы вооружиться веником и безжалостно очистить квартиру от эпатажного хлама. Рука бы не дрогнула.
– Нравится?
Алан принял моё молчание за проявление полнейшего восторга.
– Угу! Аж руки чешутся.
Дизайнер довольно хмыкнул.
– Тогда готовься к преображению, детка.
Прошёл час прежде, чем фей развернул меня к огромному зеркалу на деревянной треноге. То, что я увидела, повергло меня в шок. Нет, я не смутилась, осознав, что тело обтягивала блестящая тряпочка, едва прикрывавшая ажурные трусы. Выставленные напоказ спина и грудь меня тоже не взволновали. Не озадачили и странные золотые туфли, совместившие шпильку и платформу одновременно, но лицо… Боже! Что он сделал с моим лицом? Длинные стрелки, тёмные тени и ярко-красная губная помада.
– Нравится?
Я приблизилась к зеркалу вплотную.
– Как-то необычно… Ты не думаешь, что я похожа на…
– О, в клубе ты сойдёшь за свою!
Почему-то меня это не порадовало. Впрочем, сидеть в тёплом клубе, пусть и в папуасской раскраске, казалось лучше, чем бродить босиком по замёрзшим лужам.
– Всё нравится. Вперёд!
Алан накинул на мои плечи коротенькое манто из искусственного меха и сунул в руку клатч.
Ночной Нью-Йорк! Мы выехали на 52 улицу с односторонним движением, пересекавшую Мидтаун с запада на восток, и остановились где-то между 5 и 6 авеню.
– Прибыли, крошка. ― Кавалер обошёл машину и галантно открыл пассажирскую дверцу. ― Давай руку, я помогу.
То, как мой новый друг вытягивал меня из автомобиля, уже само по себе представляло шоу. Но хуже выглдело только моё дефиле по асфальту. Ноги на странной шпилько-платформе подгибались и заплетались между собой, узкое платье норовило подняться вверх, а шубка постоянно соскальзывала с плеч. Пару раз я всё-таки споткнулась, но сильная рука поймала меня в полёте, лишив возможности растянуться прямо у входа перед толпой желающих попасть внутрь. То, что в здании находился тот самый клуб, можно было только догадываться. Никакой вывески, никаких неоновых огней. У обычной железной двери стоял обычный крепкий парень в чёрном классическом костюме. Увидев Алана, он приветливо улыбнулся и отодвинул первого в очереди.
– Ты тут vip-клиент?
Алан хихикнул.
– У меня клубная карта, а хозяин этого заведения ― мой большой друг.
Я даже побоялась спросить, в чём выражалась та самая дружба.
– Тут все такие?
– Какие? ― Мы вошли в тёмный коридор и начали медленно подниматься по винтовой лестнице. ― Геи? Лесби? Тематики? Нет, не все. Многие просто интересуются этим, а некоторые приходят сюда из-за шоу.
Я уже слышала громкую музыку. Видимо, шоу началось. Войдя в просторный зал, я замерла в нерешительности. Огромный танцпол окружали причудливые диванчики с широкими полированными подлокотниками, на которых, как на столиках, стояла выпивка и лёгкая закуска. Свет струился прямо из стен, мягко переходя от жёлтого к оранжевому, красному, зелёному, синему. На несколько секунд он гас вообще, чтобы потом снова заиграть удивительным северным сиянием. Никаких клеток, перекладин и цепей я не заметила. Публика казалась довольно приличной. Дамы в экстравагантных дорогих платьях, кавалеры в костюмах.
– Тут лучшая в мире акустическая система Function One. Пойдём. Шоу начинается.
Мы прошли к свободным местам. На полированном подлокотнике я заметила табличку «Мистер Алан Двайс».
– Прошу. Ты можешь снять туфли и забраться на диван с ногами.
Невзирая на слишком короткое платье, я скинула орудие пыток и свернулась в уголке. Свет тускнел, норовя совсем погаснуть. Зато яркие огни осветили танцпол. Звуки в динамиках стали громче, а музыка ритмичнее. Внутри меня всё завибрировало, подчиняя всеобщему веселью. Когда я думала, что сердце вот-вот разорвётся от бешеного стука, всё смолкло, и откуда-то сверху стали спускаться девушки в латексных шортах и ботфортах. Чёрные маски закрывали их лица практически полностью. Я не сразу заметила, что к прочным кожаным поясам были прикреплены золотистые цепи. Невидимый механизм позволил актрисам опуститься с потолка и зависнуть над сценой. Музыка вновь заиграла. Но теперь это была тихая приятная мелодия. Полуобнажённые тела принялись извиваться в такт витиеватому мотиву, показывая приёмы высшей акробатики и чудеса растяжки. Я зачарованно наблюдала за плавными движениями, такими волнующими и возбуждающими.
Девушки отстегнули карабины, обошли сцену по кругу и, упав на колени, низко склонили головы. Только сейчас я заметила, что на каждой красовался тонкий кожаный ошейник.
Вдруг сцена завибрировала, и в центре неё оказался огромный мужчина. Несмотря на то, что лицо актёра закрывала плотная маска, я решила, что он красив. Ну не мог обладатель такого шикарного тела иметь нос размером с картофелину или кривые зубы. Из одежды на нём красовались лишь кожаные штаны, а из реквизитов… плеть. «Добро пожаловать в новый мир!» ― едва успело пропищать моё подсознание, как чьи-то сильные пальцы больно сжали плечо. Я вскрикнула и грязно выругалась. Хорошо, что в этот момент зал опять наполнился ритмичной музыкой. Мой крик утонул в громе децибел, бьющих из невидимых колонок.
– Так вот ты где, моя прелесть? ― Рим склонился к самому ухо. Его шёпот показался зловещим.
– Пусти.
– Шоу окончено. Мы уходим.
Я вскочила с дивана.
– Не смей трогать меня! ― Взглянув на Алана, я поняла, помощи ждать не от кого. Стилист явно потешался, наблюдая за моими телодвижениями. На его лице крупными буквами было написано: «А я же говорил, детка, хозяин вернёт тебя очень быстро!»
Принц грубо схватил меня за руку и потянул в коридор.
– Ты пойдёшь со мной, даже если мне придётся приковать тебя к себе наручниками.
– Ни за что не вернусь в твой дом. ― Слёзы предательски катились по щекам.
– Ещё как вернёшься. Ты останешься в моей квартире, даже если мне придётся посадить тебя на цепь. Ты подписала контракт.
Боже! Он всё-таки садист! В коридоре я умудрилась вырваться.
– Катись ко всем чертям вместе со своим контрактом. Ты такой же, как Фёдор. Я видела, какое удовольствие он получал, сдирая с меня кожу своей нагайкой.
Рим успел схватить меня за руку, но тут его хватка ослабла. Глаза опять приобрели цвет катастрофы, и я уже была готова простить ему всё. Он сел на ступеньку и тяжело вздохнул.
– Ты знала Фёдора? Вижу, знала. ― Он немного помолчал. ― Фёдор был хорошим человеком. Его семью расстреляли в 1917, а он служил в одном из последних формирований, сдерживавших красный штурм Крыма. Казаки не могли покинуть полуостров из-за того, что ни одна европейская страна уже не хотела принимать такой наплыв эмигрантов. Тогда командование приняло решение отбыть в Аргентину. Аргентина также не смогла принять казаков, но дала разрешение на создание коридора для прохода в полном вооружении на территорию Парагвая. Таким образом, в 1922 году в Парагвае появились первые казачьи станицы. Когда Боливия напала на Парагвай, началась Чакская война. Парагвайское правительство обратилось за помощью к казакам. Казаки оказались лучшими воинами в армии, и благодаря их усилиям, через несколько лет агрессоры были изгнаны, а Парагвай с честью вышел из этой войны.
– Цитируешь интернет?
Рим усмехнулся.
–Это интернет цитирует меня. Так вот. Ты не единственная, кто побывала во всех перепалках. Многие граждане Дассета делали это нелегально. Вот и я участвовал в той войне на стороне Парагвая. Я дружил с Фёдором. Я помню день, когда меня чуть не убили. Мой друг не знал, что я бессмертный. Он поклялся отомстить. Уже потом мне рассказали, что он забил какого-то парнишку насмерть. Теперь я понимаю, что этим парнишкой была ты. Мало того, я ощущаю ту боль, которую ты испытала, увидев эту нагайку.
Я села рядом и тяжело вздохнула.
– Ладно, не бери в голову. Мне слишком часто делали больно.
Рим обнял меня за плечи.
– Поехали домой?
Я тяжело вздохнула.
– Да. Я же подписала контракт.
– Да к чёрту контракт! Я просто хочу, чтобы ты вернулась.
Взглянув на мои босые ноги, он покачал головой, и в тот же миг я оказалась на его руках, укутанная в тёплую куртку.
