Текст книги "Не Птица"

Автор книги: Наташа Корнеева

Страус

 
да умею держать паузу
только нахер мне это надо
не приемлю дефект страуса
и в руке у меня граната
 
 
я под танком ползу сжалась вся
и взрываю себя без танка
без особой на то жалости
я в стране своей эмигрантка
 
 
и война никогда не кончится
я встречала себе подобных
и себя и  других – в клочья всё
неугодно ли неугодных
 
 
опоясанные хаосы
одураченные собой
подставляют очко страусы
пробивая бетон башкой
 
 
в этом городе нет улицы
даже малого закутка
где бы яйца несли курицы
и парного бы молока
пусть в помятой жестянке конченной
но без наледи по бокам
не отравленным не просроченным
по утру подавали б нам.
 
 
сухарей бы ржаных просоленных
так чтоб зубы на полки хрясь
чтобы руки цвели мозолями
и любить   не  опохмелясь
 
 
да зачем это все
и надо ли
если вырванная чека
если сжались
ползем с гранатами
на черта нам нужна черта
 

Закончены внебрачные чтения

 
закончены внебрачные чтения
у прачек стерты руки до костей
закономерны срывы увлечения
вибрации трехпалых лопастей
 
 
не каждому был выдан при посадке
по правилам всем сшитый парашют
один закрыл глаза играя в прятки
и незаметно оказался тут
 
 
другой крутил педаль велосипеда
на тренажере ржавом без колес
и риторический вопрос – куда я еду
подъем перелопатил в под откос
 
 
а третий дрых во сне пуская слюни
и видел жизнь прекрасной но во сне
он так и умер не познав безумий
в  моче, в соплях и собственном говне
 
 
а я орала с самого начала
и двое суток длилась та борьба
«отстаньте суки»   мама закричала
и я сдалась, а лучше б умерла
 

FUCK ME

 
я -радистка Кэт и в целом мире
я веду трансляцию одна
и на связи бог в прямом эфире
нам с небесного вещает дна
 
 
я меняю часто дислокаций
сорные офшорные  места
соблюдение субординаций
часто доводили до креста
 
 
пулеметной очередью точки
транспаранты  блеклы и мелки
я понять пытаюсь что он хочет
во спасенье или так силки
расставляет к завтраку диковин
выщипанных в гладкость толстых кож
интересно кто ж ему готовит
манну  или манку из рогож
 
 
отделяет кто зерно от плевел
кто в муку, и кто накрутит фарш
бог скажи  мудак ты или гений
наш ты блть или же ты не наш
 
 
мне пищит непроходимо в уши
длинное – короткое пи -пи
гарнитуру сняв беру беруши
ты – не бог  а я – не  Кэт
fuck me
 

Ловкость рук

 
я не лезу на вершины гор
и на дно морское не ныряю
виртуоз я и карманный вор
у себя краду – не замечаю
ловкость рук проворность пальцев  смак
дрожь от предвкушения и гордость
мне понятней и родней дурак
чем тупая рабская покорность
стада озабоченного тем
как добыть себе на пропитанье
у загона не бывает стен
стены есть в башке и осознанье
деградаций не  ведет вперед
ни назад топтание на месте
я не сволочь и люблю народ
только по отдельности не вместе.
 

Мятный черствый

 
запивая пряник молоком
мятный черствый по совковски честный
папа мой поведал мне о том
как в лесу командовать оркестром
говорил он так, да пусть медведь
растоптал тебе хоть оба уха
меньше слышишь – легче будет петь
если по бокам орут два друга
или в уши малую нужду
чтоб не обоссаться кто справляет
ты упрямо дуешь во дуду
во саду ли в огороде  кляйн
да, забей, ударники в забой,
по тарелкам битым перебитым,
помни, доча, мы всегда с тобой,
что смеешься? ах. ты ж! да иди ты
 
 
ненавижу пряник, молоко,
как и все молочные продукты,
но переработает  в говно
организм любые  соки-фрукты,
и когда я слушаю оркестр
или забываюсь в глухомане,
все родней и жальче мне отец,
но нежнее думаю о маме.
 

Когда сумеют сохранить цветы

 
Нет, я не стану подбирать слова,
они грязны и в отпечатках ног,
висит на тонкой шее голова,
вот, снег пройдет и подведет итог,
 
 
сравняет все и всех, на отдых глаз,
зрачков суженье, жжение глазниц,
незримый пар  дыханий пары фраз,
и оголенность потных поясниц.
 
 
выуживанье рыбки из пруда,
замерз? так что ж, зима и в ноябре,
еще чуть-чуть и нападет пурга,
засунув в лед свистящее амбре.
 
 
мои слова  застынут до весны,
и, может быть, в подснежниках найду,
когда сумеют сохранить цветы
продрогшую  словесную труху..
 
 
и будет май подлизываться вновь,
и клеить лист наивно и смешно,
и кто-нибудь напишет про любовь
очередное пошлое говно.
 

Не нам?

 
Собираю вещи в чемодан,
Под кроватью жил он очень долго.
У кровати сетка вдрабадан,
У меня – расхристана дорога.
 
 
Он больной, как  эксклюзивный рак,
Допотопный, как моя невинность,
Скручена обыденность в форшмак.
Жмых из глаз селедочных навынос.
 
 
Вот пойдем мы по полю вдвоем,
Я и мой картонный чемоданчик,
Выпьем горькой горькую споем,
Бросим в пустоту «не надо сдачи».
 
 
Из горла нам пить не привыкать,
Без кола нам жить – херня, раз плюнуть,
Да пускай подавится кровать
Снами всеми, мы кота Баюна
Вылечим, всучим ему баян,
Да, неважно, что-нибудь да всучим.
Трын-трава для зайцев, нам – бурьян,
Скошена   ботва, и стерни сучьи
Протыкают пятки да насквозь,
Мы, как решето, сияем, в дырках,
Кто сказал, что каждый – это гость?
Кто-то  звал и ждал? в каких картинках?
 
 
Слышишь, колокольчики? вон, там,
За густым просроченным туманом.
Кто-то шепчет и зовет. Не нам?
Как не нам? не пустят с  чемоданом?
 

Искала я бога

 
Искала я бога:
«Бог, где ты? Ау»,
убила, наверно, с полсотни
ли сотню,
потом хоронила в сосновом бору,
и снова ловила на дворике скотном
баранов, бараних и прочих людей,
смотрела в глаза, это ж зеркало вроде,