Текст книги "Цифровое золото: невероятная история Биткойна"
Автор книги: Натаниел Поппер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 10
Сентябрь 2011 года
Роджер Вер, вернувшись в Токио, с головой погрузился в процесс реализации новой биткойн-кампании в паре с 26-летним биткойн-энтузиастом, который подошел к нему во время конференции в Нью-Йорке и вручил свою визитную карточку, на которой значилось “Я – друг Сатоши” и имя – Эрик Вурхис.
“Нам нужно поговорить”, – сказал Эрик Роджеру.
С достоинством и самообладанием, не свойственными людям его возраста, Эрик объяснил Роджеру, что с тех пор как он впервые узнал о Биткойне из поста в Facebook, пару недель спустя после того как Роджер появился на сцене, он, Эрик, внимательно следил за работой Роджера, разделял его идеи и тоже занимался популяризацией Биткойна всеми доступными ему способами.
Эрик недавно вернулся в Соединенные Штаты из Дубай, где работал риэлтором после окончания колледжа. Он и его невеста, которую Эрик встретил в колледже, решили обосноваться в маленьком прибрежном городке в Нью-Хэмпшире, где они примкнули к движению Free State Project. В основе этого движения лежала идея о том, что если несколько тысяч увлеченных оппозиционеров поселятся в одном маленьком штате, они смогут сформировать политическую реальность этого штата. Штат Нью-Хэмпшир, с населением чуть больше миллиона человек и историческим девизом “Будь свободным или умри”, оказался очевидным выбором. Кстати, Free Talk Live, радио-шоу, из которого Роджер узнал о Биткойне, тоже было создано усилиями участников движения Free State Project.
Сам Эрик вырос в высокогорном городке Кейстоун, в Колорадо, где мастерски научился кататься на лыжах и горном велосипеде. В старших классах он увлекся стилем технохаус и играл свои DJ-сеты на местных вечеринках. Будучи студентом университета Puget Sound, он примкнул к братству Sigma Chi.
Однако у него были и более серьезные, политические, увлечения, унаследованные от отца, убежденного сторонника теории свободного рынка и предпринимательства, который построил собственный ювелирный бизнес. Его отец был увлеченным полемистом и побуждал Эрика следовать по его политическим стопам, учитывая то, как легко тот обращался со словом. Эрик же обнаружил, что не может убедительно говорить о том, во что не верит, поэтому он стал защищать исключительно идеи, в которые верил. В период финансового кризиса Эрика особенно заинтересовала роль центральных банков в поддержании правительственного контроля. Он пришел к выводу, что только беспрерывно работающие печатные станки позволяют правительствам сводить раздутые бюджеты и разжигать войны. Монетарная политика была для него особенной темой и стала одной из причин присоединения к Free State Project. Когда Эрик узнал о Биткойне, он увидел в нем кратчайший путь к достижению своей конечной цели: к миру без правительственного контроля. Эрик почти оставил свои попытки найти новую работу и продолжал тратить кредитные деньги, чтобы и далее распространять идеи Биткойна.
“Вам даже не придется голосовать за каких-либо политиков, чтобы изменить мир, – убеждал он собеседников. – Если Биткойн выстрелит, он изменит привычное мироустройство в течение десяти лет, не спрашивая ни у кого разрешения”.
Встретившись с Роджером лично, Эрик сразу понял, что у них гораздо больше общего, чем просто либертарианские убеждения. Они оба относились к идеалистическому крылу либертарианского течения, основным ориентиром которого было не сокращение налогов, а прекращение спонсируемых государством военных конфликтов, – те же идеи, которые вдохновляли и Росса Ульбрихта. В то же время ни Роджер, ни Эрик не были сторонниками воинственного анархического крыла либертарианства, не признающего властные и социальные структуры. Они оба выглядели презентабельно, как правило, носили свободные брюки и рубашки-поло, поддерживали разговор в уважительной, вежливой манере.
Во время конференции Эрик и Роджер с сожалением обсудили тот факт, что даже в среде либертарианцев, где у Биткойна были большие шансы обрести последователей, дело шло слишком медленно. Оба они встречали либертарианцев, которые усомнились в достоинствах американской валюты, но не были готовы признать Биткойн убедительной и надежной альтернативой. Проблема в основном заключалась в распространенном убеждении, что деньги должны быть чем-то обеспечены, например золотом. Один из основных поклонников золотого тельца, Карл Менгер, утверждал, что все успешные валюты произошли от товаров, обладавших внутренней стоимостью, или полезностью, еще до того как они стали деньгами. С этой точки зрения казалось, что у биткойна не было шансов – у виртуальных токенов в блокчейне не было никакого товарного наполнения. Однако, Эрик утверждал, что именно цифровая природа Биткойна является тем самым полезным свойством. Не в пример золоту, биткойны можно легко, просто и быстро перемещать в любые точки мира; кроме того, их гораздо легче делить и их подлинность можно элементарно проверить (а это те самые качества, которые обеспечивали золоту статус успешной валюты на протяжении тысячелетий).
Когда пришло время уезжать из Нью-Йорка, Роджер и Эрик уже набросали план привлечения сомневающейся части либертарианской аудитории. Их цель заключалась в том, чтобы предоставить реальные монеты 15 тысячам участникам Free State Project. Роджер предложил пожертвовать эти монеты из собственного кармана. Переговоры с руководством Free State Project отняли немало времени. В соответствии с политикой конфиденциальности главы движения не хотели предавать огласке электронные адреса своих участников. Роджер предложил переслать биткойны руководству, а оно, в свою очередь, передаст их членам сообщества. Для того чтобы распределить биткойны между 15 тысячами адресов (по 0,1 биткойна на одного человека), Роджер и Эрик использовали новую программу, которую Эрик написал вместе со знакомым программистом из Колорадо.
Подспудная цель заключалась в том, чтобы продемонстрировать, как с помощью Биткойна можно с легкостью осуществлять транзакции, которые были бы неосуществимы или крайне затруднены в рамках традиционной финансовой системы. Роджер перевел деньги из Японии в Нью-Хэмпшир без всяких задержек и комиссий. К тому же суммы переводов, разосланных членам сообщества, были незначительны; соответственно, если бы PayPal или банк участвовал в транзакции, стоимость комиссий традиционных сервисов превысила бы сумму перевода в каждом отдельном случае. К тому же руководство Free State Project могло рассылать деньги, не используя личные данные участников в силу цифровой природы этой валюты.
К началу октября проект был реализован, и как одно из следствий Free State Project начал принимать пожертвования в биткойнах. Заявление Free State Project, сделанное членами правления, чьи взгляды явно успели поменяться, звучало так: “Мы сосредоточены на долгосрочном развитии, на будущем, и Биткойн обладает удивительным потенциалом для нашего проекта и для человеческой свободы”.
* * *
Биткойну повезло в том смысле, что тяжелые для него времена совпали с периодом переосмысления основ существующей финансовой системы.
С одной стороны, президентская кампания Рона Пола осенью 2012 года набирала обороты – во многом благодаря его критике Федерального резерва и монетарной политики в целом. Он утверждал, что Центробанк сам спровоцировал схлопывание пузыря на рынке недвижимости низкими процентными ставками и причинил еще больший вред, начав допечатывать деньги, когда разразился кризис. Примерно в то же время, когда Эрик продвигал проект “Биткойны для Free State Project”, Пол сравнил фанатичное допечатывание денег Федеральным резервом с наркотической зависимостью. Он предрекал, что если не обуздать Федеральный резерв сейчас, то потом он просто лопнет: “Федеральный резерв просто прекратит свое существование, когда развалит окончательно монетарную систему”, – сказал Пол в ходе предвыборной кампании.
Между тем месяц спустя после первой биткойн-конференции группы протестующих захватили деловые кварталы Манхэттена и положили начало движению, впоследствии ставшему известным как Occupy Wall Street. Формирование этого движения было спровоцировано решением правительства в пору кризиса поддержать крупные банки невзирая на нужды населения. Биткойн-форум был заполнен рассказами о посещениях Зукотти-парка и других лагерей “оккупантов” в США с целью рассказать им о том, какую роль могла бы сыграть децентрализованная валюта в процессе низвержения банковской системы. Люди, присутствовавшие на биткойн-конференции в Нью-Йорке, пришли в Зукотти-парк с брошюрами и карточками с кратким изложением концепции Биткойна. Несколько отделений движения начали принимать пожертвования в биткойнах почти сразу же. Антикорпоративная направленность движения Occupy получила еще больший отклик в европейском криптосообществе, где либертарианцы не имели такой сильной поддержки. Анархистский бар Room77 в хипстерском районе Берлина стал одним из первых мест в Европе, где принимали биткойны, и потому стал привычным местом встреч европейских биткойн-разработчиков, работавших с Гэвином Андресеном.
Различные социальные группы, среди которых Биткойн снискал себе поддержку, по-разному представляли себе будущее, к которому они стремились. Многие участники Free State Project и сторонники Рона Пола видели основную проблему в чрезмерном усилении правительства и его воздействии на общество с целью сделать большинство населения зависимым от бюджетных выплат и прочих государственных подачек, не способным позаботиться о себе самостоятельно. В то же время участники Occupy Wall Street чаще готовы были мириться с усилением правительства до тех пор, пока оно выражало “интересы народа”, а не работало в пользу банков и крупных корпораций.
Однако в разгар финансового кризиса и войны в Ираке члены этих таких разных политических групп сошлись в стремлении отнять власть и ресурсы у правящей элиты и вернуть их обществу. И Occupy Wall Street, и Free State Project демонстративно не признавали единоличных лидеров, вместо этого изобретая новые распределенные структуры управления.
Политолог Марк Лилла описал события, развернувшиеся после начала финансового кризиса, как начало эпохи либертарианства, для которой будут характерны такие ценности, как “неприкосновенность личности, главенство свободы, недоверие к органам власти, толерантность к людям”.
Этих принципов, по словам Лиллы, оказалось достаточно, чтобы примирить между собой американских ультраправых фундаменталистов, сторонников местного самоуправления, европейских и латиноамериканских анархистов, проповедников демократии, непримиримых борцов за гражданские свободы, защитников прав человека, сторонников неолиберального развития, отъявленных хакеров, фанатов оружия, деятелей порнобизнеса и независимых экономистов.
Помимо Биткойна, в основе этой новой политической коалиции лежало несколько принципов, суть которых сводилась к тому, чтобы передать власть в руки людей, которые будут применять эту технологию, избавившись от дорогостоящих посредников и назойливых бюрократов. Далеко не все сторонники Биткойна позитивно восприняли политизацию технологии, в особенности разработчики. Гэвин в целом разделял идеи либертарианцев, но считал неравенство реальной проблемой. Кое-кому выпал счастливый билет: в виде хорошего образовании, благополучной семьи и так далее. Именно эти люди, обладающие изначальными преимуществами, имеют лучший шанс, если правительство вдруг потеряет реальную власть. Кроме того, он считал, что политические прения почти всегда только разобщают людей. Джед Маккалеб между тем публично отчитал членов биткойн-сообщества за “либертарианские бредни в духе того, что биткойн вытеснит все остальные валюты и достигнет мирового доминирования”.
“Это только отвращает людей, – сказал он. – Все, что им надо знать, – это то, что биткойны – лучшее средство онлайн-покупок, чем традиционные платежи”.
Однако именно те люди, которые не прислушивались к предостережениям Маккалеба, и придали дополнительный импульс Биткойну в то время, когда все остальное работало против него. Один только Роджер Вер скупил десятки тысяч монет в 2011 году, когда их стоимость падала, единолично помогая цене найти дно (и заодно сколотив основу для своего будущего состояния). Как шутил Эрик, надо было быть полным идиотом, чтобы вкладываться в такую экспериментальную технологию, как Биткойн, если только у тебя нет других мотивов, кроме экономического.
“Кто, черт возьми, станет вкладывать реальные деньги в такую сумасшедшую идею? – говорил Эрик с самоиронией, нехарактерной для убежденного борца за идеологию. – Для того чтобы сделать это, у вас должен быть другой мотив”.
Более того, в момент, когда политическая идеология стала центральной темой общественных прений, принципы, ассоциировавшиеся с Биткойном, помогли ему завоевать популярность и стать символом нарождающейся новой политической парадигмы.
* * *
Идеологическая подоплека Биткойна помогла ему завоевать новых последователей, но растущее число пользователей сети представляло собой настоящую проверку реальностью для больших идей, лежащих в основе Биткойна. И далеко не всегда эти идеи могли выдержать эту проверку, опровергнув светлые надежды приверженцев идеологии.
Биткойн преуспел в осуществлении важной цели – вернуть пользователям контроль над их собственными деньгами, убрав необходимость банка или другого посредника для осуществления транзакций. Однако, учитывая то, сколько денег пользователи держали на Mt.Gox и MyBitcoin, можно было предположить, что даже среди небольшой группы людей, отдавших предпочтение Биткойну, большинство не желало нести полной ответственности за собственные финансы. Даже самые рьяные сторонники децентрализации, которую предлагал Биткойн, вроде Роджера Вера, все равно доверили свои деньги Mt.Gox и MyBitcoin вместо того, чтобы хранить их на собственных адресах. И им приходилось платить за это – ценой утраченных и украденных монет. В свете этих событий стал актуальным вопрос “Действительно ли люди так уж сильно стремятся к благам децентрализации и готовы воспользоваться ими?” Вполне вероятно, что пользователи доверяли системе Биткойн и коду, лежащему в его основе, но не доверяли самим себе, вернее, свой способности использовать код должным образом. Именно по этой причине они прибегали к услугам сторонних экспертов – чтобы защитить свои деньги и обеспечить удобный доступ к активам.
Вместе с тем сервисы, снискавшие популярность в рамках биткойн-сообщества, собственным примером демонстрировали причины, по которым правительство и централизованные структуры обрели такие колоссальные полномочия. Когда люди доверяют свои деньги финансовым организациям, как правило, им не достает критичности в суждениях или времени, чтобы здраво оценить работу этих структур. В большинстве случаев требуется объединение сил и ресурсов, чтобы удостовериться, что их банки и биржи работают как надо. По тем же причинам правительством была создана Федеральная корпорация по страхованию депозитов, гарантирующая безопасность банковских вкладов, и другие контролирующие инстанции – чтобы предотвратить нецелевое использование денег вкладчиков.
Многие либертарианцы и анархисты утверждали, что добрые намерения людей и свободные рынки способны выполнять роль регуляторов, нечестные организации в такой системе просто не выживут. Однако опыт биткойн-стартапов продемонстрировал, что утрата доверия пользователей постигает лишь тех, кто уже совершил недобросовестные деяния и не является мерой устрашения для следующих поколений стартапов. Когда худшее уже произошло в случае кражи или мошенничества, биткойн-пользователи стали искать поддержки у органов власти – у тех самых структур, от которых Биткойн стремился хотя бы частично избавиться. Марк Карпелес заявил о взломе Mt.Gox в японскую полицию, а пользователи MyBitcoin обратились в отдел ФБР по киберпреступлениям. Неудивительно, что органы власти в подобных случаях чаще всего лишь ссылались на то, что биткойнеры сами устроили все это децентрализованное безобразие и разбираться с этим им следует самостоятельно.
Глава 11
Ноябрь 2011 года
И спех сайта Silk Road также обернулся проверкой на прочность для больших амбиций и идеалов Росса Ульбрихта.
После того как сайт был перегружен неожиданным притоком новых пользователей в июне 2011 года, Росс вскоре восстановил его работу, но прекратил регистрацию новых пользователей. Друг Росса Ричард, который помогал ему написать новый код, спросил его: “Может, тебе лучше попробовать создать что-то легальное, законное?”
На самом деле Росс задумывался о возможных альтернативах, он даже приступил, в соавторстве с Ричардом, к разработке новой биткойн-биржи, что, учитывая проблемы Mt.Gox, было не такой уж глупой затеей. Параллельно с разработкой прототипа новой биржи Росс продолжал вести проект Silk Road. Осенью того же года Россу пришлось всерьез задуматься о путях к отступлению, когда подружка его бывшей невесты – единственного, кроме Ричарда, человека, знавшего о его причастности к Silk Road, – опубликовала на его странице в Facebook разоблачающее сообщение:
“Я уверена, что полицию заинтересует твой онлайн-бизнес по продаже наркотиков”.
Росс немедленно стер запись и удалил автора из списка друзей. Но он был до смерти перепуган и отправился домой к Ричарду, чтобы посоветоваться со вторым в мире человеком, знавшим его секрет.
“Тебе придется закрыть сайт” – сказал ему Ричард, после того как Росс рассказал о случившемся. – Только этого они и ждут. Если они увидят такое сообщение, просто выпишут ордер на арест, и все будет кончено. Не стоит оно того, чтобы сесть в тюрьму”.
Росс заявил Ричарду, что уже продал сайт, но вид у него был весьма встревоженный. И тому была причина, потому что в действительности Росс вовсе не продавал Silk Road. Он просто соврал Ричарду в отчаянной попытке замести следы. На деле он все еще руководил сайтом. Впрочем, зная доходность сайта, легко понять, почему Россу было так сложно от него отказаться. За один только август Silk Road принес Россу 30 тысяч долларов комиссионных. Работы было так много, что в сентябре Россу пришлось нанять первого постоянного сотрудника – пользователя сайта, зарегистрированного под ником chronicpain.
Однако дело было не только в деньгах. Сайт сделал возможным то, о чем Росс так долго мечтал: практическое воплощение своих идеалов и возможность потешить свое эго. На форуме Silk Road он мог дать волю своей грандиозной риторике:
“Мы прочертили линию на песке и смотрим в глаза своим врагам. Нравится вам это или нет, если вы находитесь здесь, вы тоже стоите за этой чертой вместе с нами. Конечная цель не в том, чтобы заработать деньги. Мы хотим победить в войне. Посмотрите, как далеко мы продвинулись за 8 коротких месяцев. И это только начало”.
Заявление о том, что создатель сайта, продающего героин и поддельные паспорта, руководствовался высокими моральными соображениями, стороннему наблюдателю могло показаться как минимум странным. Но для Росса Silk Road действительно стал практическим воплощением идей тех мыслителей, трудами которых вдохновлялись также Роджер Вер и Эрик Вурхис. Квинтэссенцией их философии являлась мысль о том, что свобода – превыше всего. В соответствии с этим нравственным постулатом, людям должно быть дозволено все что угодно, если только их действия не причиняют вреда другим. Освобождение людей от любых запретов и ограничений было в этом свете величайшим достижением, даже если в реальности вся эта свобода сводилась к продаже очередной дозы наркоману.
Приоритет свободы, впрочем, вовсе не означал, что на Silk Road царила полная вседозволенность. Если товар, выставленный на сайте, ущемлял чью-либо свободу или причинял кому-то вред, например детское порно, Росс немедленно удалял его в соответствии с неписанным законом, единым для всех анархистов и либертарианцев. Создав новый раздел под названием “Подделки”, Росс прописал в нем определенные ограничения: “Продавцы не вправе выставлять на продажу подделки документов, выпущенных частными лицами и организациями: дипломы, сертификаты, чеки, расписки”, – написал он на форуме Silk Road. А вот документы, выданные правительством, – это пожалуйста.
Несомненно, успех Silk Road предоставил Россу такую свободу, о которой раньше он мог только мечтать. В конце 2011 года он продал свой трейлер и отправился в Сидней, в Австралию, где жила его сестра. Все, что ему требовалось для продолжения работы, – это его ноутбук Samsung. Он совмещал работу с поездками на пляж Бонди, где занимался серфингом и общался с приятелями, которыми вскоре обзавелся. Как и прежде, его низкий голос и приятная внешность обеспечили ему успех у женщин. Но теперь он уже усвоил урок и больше не обсуждал ни с кем свой проект Silk Road. Когда новые знакомые спрашивали его, чем он зарабатывает на жизнь, он объяснял, что работает над биткойн-биржей. Однако как для человека, вовлеченного в такой дерзкий и противозаконный бизнес, у Росса была удивительно нежная и ранимая душа. Накануне Нового года Росс весь день гулял по Сиднею с девушкой, которая ему нравилась, а после рассказал, как тяготит его эта двойная жизнь, единственному другу, которому он мог полностью доверять, – своему электронному дневнику. “У нас был разговор по душам, – писал он о прогулке с девушкой, – я хотел признаться ей во всем. Это было ужасно. Я сказал ей, что у меня есть секрет. Она уже знает, что это связано с биткойнами. Я такой болван. Все уже знают, что я работаю над биткойн-биржей. Я всегда считал, что честность – лучшая стратегия, но теперь я не знаю, что мне делать. Надо было сказать всем, что я программист-фрилансер или что-то в этом духе, но вместо этого я сказал полуправду. Я думал, что открыто лгать – это неправильно, поэтому старался говорить правду, но не выдавать главного, и теперь я окончательно запутался”. Для Росса, однако, подобные метания между высокомерием и самобичеванием были привычным делом. Это странное сочетание, похоже, стало одной из причин его успеха. Саморефлексия заставляла его постоянно задаваться новыми вопросами и переделывать сайт, в то время как гордость побуждала Росса идти все дальше и не сдаваться в моменты отчаяния.
В конце 2011 года Россу стало проще бороться с сомнениями, поскольку вокруг Silk Road сформировалось оживленное сообщество пользователей. К тому же с помощью сайта он нашел того, кому мог доверять. Один из продавцов, зарегистрированный на сайте под именем Варьете Джонс, стал членом команды. Росс описывал его, как “самого целеустремленного человека, которого встретил на этом сайте”. Варьете Джонс, или Виджей, как называл его Росс, указывал ему на недостатки сайта и помогал их устранить. Но важнее, пожалуй, было то, что он стал кем-то вроде доверенного лица для Росса, другом, который не только помогал управлять сайтом, но и спасал от одиночества.
Когда Росс рассказал ему о своих опасениях, связанных с тем, что его могут рассекретить, Виджей придумал отличное решение. Он предложил Россу поменять свой старый ник silkroad на новый – “Ужасный Пират Робертс”. Новое имя звучало довольно лихо, и Россу это понравилось, но важнее было то, что оно обеспечивало ему нечто вроде алиби. В фильме “Принцесса-невеста” имя “Ужасный Пират Робертс” поочередно использовали несколько пиратов. В будущем благодаря этому имени Росс мог сослаться на то, что сайтом поочередно управляли разные люди. “Начни распространять легенду сейчас”, – написал ему Виджей в чате. “Мне нравится эта идея, – ответил Росс, – она хорошо вписывается в легенду”.
Виджей помогал Россу подготавливать программные заявления для сайта, в которых никогда не было ни намека на колебания и сомнения, характерные для Росса в реальной жизни. В посте “О состоянии Silk Road”, опубликованном на форуме в январе 2012 года, Росс написал, что “сайт изначально не был задуман как сугубо частный проект. Он был рассчитан на то, чтобы стать силой, с которой придется считаться, дать людям надежду и возможность выбирать между свободой и тиранией”.
Если не учитывать определенную специфику рынка, Silk Road действительно являлся отличным примером того, как на практике могут работать свободные рынки и децентрализованная криптовалюта. В начале 2012 года Silk Road по-прежнему оставался единственным местом, где регулярно применялись биткойны для осуществления анонимных, мгновенных транзакций. Вся система работала превосходно – шифропанки могли о таком только мечтать. Пользователи Silk Road регулярно проводили транзакции, стоимостью в сотни и тысячи долларов в биткойнах продавцам в другие части света. В начале 2012 года продавцы из 11 стран продавали свой товар с помощью Silk Road, и многие готовы были даже организовать международную доставку. Эти операции осуществлялись с помощью биткойнов и личных ключей и не требовали ни от одной из сторон предоставления личных данных. На сайте практически не было жалоб касательно биткойн-платежей, и многие пользователи, изначально просто желавшие приобрести наркотики, стали убежденными поклонниками виртуальной валюты и ценителями тех преимуществ, которыми она обладала, по сравнению с традиционными деньгами. Иными словами, когда мотивация была достаточно сильна, многие пользователи, даже те, которые пребывали в измененном состоянии сознания, оказались вполне способными применять Биткойн так, как изначально задумывалось. Единственная трудность заключалась в волатильности биткойна – никогда нельзя было предположить, какую цену продавец назначит на следующей неделе. Однако Росс справился и с этой проблемой – с помощью умного механизма хеджирования, который позволял пользователям и продавцам фиксировать цену будущей сделки.
Помимо прочего, Silk Road являл собой удачный пример того, как рынок может регулировать неконтролируемое сообщество пользователей даже в том случае, когда все, что известно об участниках, – это странные сетевые ники, например “лужакрови”, “свободище” или “доктор_темнолесье”. Для того чтобы участники анонимных рыночных отношений на Silk Road относились к сделкам ответственно, использовался тот же самый механизм обратной связи, что и у eBay или Amazon. Когда покупатель получал товар по почте, ему предлагалось оценить покупку по шкале от 1 до 5. Несмотря на то что имя продавца оставалось неизвестным, отзывы о его товаре позволяли покупателям оценить благонадежность дилера. Пара негативных отзывов вполне могла разрушить бизнес продавца.
Механизм обратной связи способствовал формированию сообщества вовлеченных пользователей, в котором аналитические обзоры сортов марихуаны и героина обсуждались так же детально, как обзоры бытовой техники на Consumer Reports. Этот механизм привнес ответственность в отношения участников – в пространстве, не подконтрольном никаким законам. Исследование деятельности Silk Road впоследствии выявило, что 99 % представленных товаров удостоились оценки 5 из 5 возможных. Эта особенность повлияла на развитие Silk Road: в 2011 году на сайте было 220 проверенных продавцов, а в марте 2012 года – уже 350. Объем продаж весной 2012 года составлял 35 тысяч долларов в день. Росс брал комиссию от 2 до 10 %, в зависимости от размера заказа. Только в марте он получил около 90 тысяч долларов комиссионных, разумеется, в биткойнах.
Однако в бурном развитии Silk Road, а значит, и Биткойна, заключалась скрытая ирония. И сам сайт, и криптовалюта, стремившиеся обойти правительственный контроль, были спроектированы на основе технологий, создание которых в свое время финансировалось органами власти на деньги налогоплательщиков. Интернет стал результатом развития нескольких правительственных разработок, а сеть Tor, лежащая в основе деятельности и самого существования Silk Road, была спроектирована управлением военно-морской разведки. Сам Биткойн возник благодаря исследованиям в области криптографии, которые в том числе спонсировались правительством. А Росс приобрел навыки, необходимые для создания ресурса, неподвластного контролю властей, в процессе обучения в одной из лучших государственных школ Техаса и в двух государственных университетах. И то, что все эти технологии образовали единое целое не в тех странах, где государственная власть слаба и образовательная система хромает на обе ноги, а в США, – не простое совпадение. Впрочем, сам Росс фокусировался на неблаговидных поступках со стороны правительства, а не на его положительных сторонах.
Однако органы власти тоже не собирались сидеть, сложа руки, и смотреть, как инновационные технологии используются для продажи наркотиков. Росс не знал того, что осенью 2011 года балтиморский офис Министерства внутренней безопасности (МВБ) начал расследование по делу Silk Road, в рамках которого сотрудники министерства стали приобретать небольшие партии наркотиков на сайте. Это расследование привело федеральных агентов в пригород Балтимора, к дверям дома молодого человека, на сайте Silk Road известного как DigitalInk. В действительности под псевдонимом DigitalInk скрывался Джейкоб Джордж и он регулярно покупал наркотики на улицах Балтимора: метилен, соли, диаморфин, и с июля 2011 перепродавал их онлайн, став одним из самых популярных дилеров Silk Road.
Когда в начале 2012 года DigitalInk были арестован, он тут же согласился сотрудничать с полицией. Однако его перечень биткойн-транзакций содержал лишь ограниченную информацию о покупателях в силу того, что Биткойн предоставлял возможность скрыть личные данные владельца биткойн-адреса. Тем не менее это была ниточка, за которую федеральные агенты могли потянуть. В марте балтиморский офис МВБ получил разрешение прокуратуры на создание опергруппы при участии других федеральных ведомств с целью докопаться до спрятанного в глубинах сети черного рынка. Оперативное подразделение получило название “Марко Поло” в честь европейца-первооткрывателя, разведавшего Шелковый путь и сокровища, кроющиеся на том пути. Вскоре федеральные агенты в Балтиморе создали виртуальный аккаунт пользователя под ником “nob” и вступили в контакт с человеком, о котором им было известно лишь то, что зовут его Ужасный Пират Робертс.
